Епископ Ириней (Орда) – ПОУЧЕНИЕ О КЛЕВЕТЕ И КЛЕВЕТНИКАХ.
Выделения жирным шрифтом данные Ред.
От оболгания щадите язык:
яко вещание тайное тще не прейдет,
уста же лжущая убивают душу
(Прем. 1:11).
Ни одним даром Божиим так не злоупотребляет человек, как даром слова. Грехи языка, грехи слова устного, письменного, печатного, грехи речи дружественной – частной и общественной, в числе грехов многими ныне, как известно, и не считаются. Прекрасный дар Божий, отличающий человека от животного, стал обильным, часто мутным и грязным источником всяких зол. Человек лжет, клевещет, безчестит других, бранит, проклинает, произносит такие слова, которые не должны бы и именоваться между христианами. Язык у злого человека: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда, это – огнь, воспаляющий круг жизни нашей (Иак. 3:6, 8).
Нет возможности исчислить ту громадную сумму зла, какую у недоброго человека производит язык. Возьмем во внимание для примера хоть одну только клевету и посмотрим, что это за гнусное и омерзительное зло. Пусть будет это предметом моей сегодняшней беседы.
Я сказал, что клевета – в высшей степени гнусное и омерзительное зло. Убедиться в этом не составит для вас труда. Посмотрите только, что делает клеветник. Клеветник объявляет за своим ближним такие недостатки, такие пороки, каких тот совершенно не имеет, – нагло лжет на ближнего, уготовляя ему погибель.
Вот, например, известная жена Пентефрия!.. Она постыдно клевещет на Иосифа, без зазрения совести утверждая, что он хотел соблазнить ее на грех. Вот беззаконные старцы-судьи, безсовестно клеветавшие на благочестивую Сусанну, спасенную от побиения камнями только благодаря мудрости пророка Даниила! Вот иудейские духовные власти и ученые, клевещущие на Христа, что Он ядца и винопийца (Мф. 11:19), что Он льстит, т.е. обольщает, народы (Ин. 7:12), что Он возбуждает народ против кесаря (Лк. 23:2).
Смотрите, далее, что делает клеветник. Он из малого проступка или ошибки ближнего создает нечто страшное и ужасное, из мухи, как говорится, делает слона, из занозы – бревно. Господи, как часто это случается, когда клевета проходит через несколько языков! Чуть не из капли воды, чуть не из маленького ручья, она мало-помалу становится стремительным и разрушительным потоком, от которого в ближнем не остается ни одного доброго местечка. Кто не знает таких примеров!
Без сомнения известны вам и такие клеветники, которые заведомо добрым действиям ближнего придают неблаговидные намерения и дели. Припомните Дафана и Авирона, как они злобно клеветали на Моисея, что будто он вывел народ из Египта по личному своему властолюбию, что рабство в Египте было раем в сравнении с положением народа в пустыне (Числ. 16:12-14).
Посмотрите и на тех, кто со злобной насмешкой говорит о своем добром знакомом: «Знаем мы его благочестие, набожность, благонамеренность, благотворительность, обличение вольномыслия и разврата, почтительность к духовенству – это ведь лицемерие!..». Замолчите, злые языки, вы клевещете!
Знаете вы и таких клеветников, которые не признают в ближнем никаких достоинств или злобно стараются затемнить их. «Вы так не знаете этого человека, как я его знаю, – нередко слышится из уст клеветнических, – вы бы иначе говорили о нем». Или: «Было бы удивительно, если бы он сделал то или это»!.. Скажите, с какой целью это говорится? Не для того ли, чтобы уменьшить заслугу ближнего, отнять достойную похвалу? Ведь это и есть клевета!
Встречались вам, несомненно, такие, что в беседе о ближнем, хотя явно и не отрицают в нем общепризнанных достоинств и добрых качеств, но только с разными ограничениями, с разными «если бы», с разными «но», чтобы тем вернее помутить доброе мнение о ближнем. «Да, – говорит клеветнический язык, – это прекрасный человек, но... за ним водится то и то». «Да, это прекрасная женщина или девица, если бы... не то и то». Это тоже своего рода клеветники. О них писал еще Давид: слова их мягче елея, но они сутъ стрелы (Пс. 54:22).
Скажите, слушатели, не гнусно ли разве вымышлять в ближнем нечто такое, чего он в себе не имеет, – недостатки, пороки с целью возбудить к нему нерасположение среди его близких? Не гнусно ли, не постыдно ли из малых недостатков создавать большие пороки, втаптывать человека в грязь? Не позорно ли, не омерзительно ли добрым действиям человека приписывать злые намерения? Не гнусно ли, не беззаконно ли отнимать заслуженный человеком почет, или хотя и допускать, но в таком виде, чтобы вернее и больше обезславить его?
И обратихся аз и видех вся оклеветания, бывающая под солнцем, – возмущается Премудрый, – и се слезы оклеветанных, и несть им утешающаго; и от руки клевещущих на ня – крепость, и несть им утешающаго. И похвалих всех умерших (Еккл. 4:1-2).
Но из-за чего люди клевещут друг на друга? Очень часто происходит это по безсмыслию и нравственной пустоте людей болтливых, привыкших проводить время в праздности и обществе подобных им людей бездельных, пустых, не знающих, как убить время.
И в самом деле, на что такие люди могут употребить свой человеческий дар слова, свой язык? Откуда таким людям брать материал для своих бесед между собой? При умственной и нравственной своей безсодержательности они не знают, на что направить речь свою. Не всегда есть у них материал для бесед из близкой им текущей однообразной жизни, – и вот они набрасываются на ближнего, перебирают его, как говорится, по ниточкам, пересчитывают его недостатки, а когда их нет или мало, то и выдумать можно для красного словца.
Седя на брата твоего, т.е. беседуя о нем, клеветал еси (Пс. 49:20) – давно сказано о таких людях. Скажите, честно ли это? Конечно безсовестно! – скажет всякий честный человек.
Иные нередко клевещут на других из зависти, гордости и тщеславия. Нельзя отрицать, что человек – существо завистливое, гордое и тщеславное, – один больше, другой меньше. Это свойство замечается во всех слоях общества, во всех званиях и состояниях. Есть, конечно, немало людей, которые усердно стараются сокрушить голову этому ядовитому змию; но большинство дает полную свободу своей зависти, тщеславию и гордости. Им хочется стать выше своих ближних. Но как достигнуть этого? Можно возвышаться над другими умом, знаниями, доброй жизнью, полезной общественной деятельностью. Но что, если нет ничего подобного?
Вот и начинается унижение других с ложным расчетом возвыситься чрез это самому. Для достижения своей цели завистливый, тщеславный берет в руки меч клеветы. У одного он отсекает ум, обзывая его глупцом, другого признает во всем совершенным невеждой, у третьего отрицает честность в характере, – и клевещет, клевещет, имея в виду известное изречение, хотя и чужеземное, но вошедшее и в наши нравы: «клевещите, клевещите, – что-нибудь останется»... Пусть скажет каждый из вас, не постыдно ли, не гнусно ли такое поведение?
Еще иные клевещут из ненависти. Скажи возлюбленный, по совести, с какого времени исчезли из глаз твоих добрые качества ближнего твоего? Не правда ли, что с тех пор, как он имел несчастье впасть в твою немилость и навлечь на себя твою ненависть, с тех пор, когда он чем-нибудь не угодил тебе [и клеветаша (иудеи) на Бога (Пс. 77:19) за неисполнение их желаний], не мог исполнить твоей просьбы, не захотел единомыслить с тобой в твоих опасных заблуждениях и позволил себе даже обличить тебя?..
С той минуты досада и злоба забрались в твое сердце. Они усиливаются, когда этот ближний благоуспевает в своих делах. Злоба переворачивает в тебе все сердце, когда ему оказывают заслуженную похвалу и ценят его заслуги. Тебе это невыносимо, и потому-то у тебя одно только желание – как-нибудь унизить его, обезславить. У тебя задача – так или иначе затемнить добрые качества его, сделать так, чтобы он в глазах общества или своего начальства оказался в возможно худшем виде, а для этого у тебя не станет дело и за клеветой.
Побуждаемый этой ненавистью, ты изображаешь его отвратительными красками, перетряхиваешь все, что может сколько-нибудь набросить тень на него, и если не можешь погубить его за отсутствием у него явных пороков, то стараешься исказить его добрые качества, выдавая христианскую твердость его характера за безсердечие, его самостоятельность – за гордость, его скромность – за трусость, его миролюбие – за безхарактерность, его благочестие – за лицемерие. Скажи, человече, не гнусно, не постыдно ли это?
Нужно ли говорить после этого, что клевета есть самый постыдный, самый пакостный грех. Она приносит величайший вред тому, против кого направлена, вредит окружающему обществу и самому клеветнику.
Известно, что тем больший получается вред, чем большее теряется благо. Но скажите, есть ли большее временное благо, исключая жизни, как честь и доброе имя? Добрее мне паче умрети, – говорит Апостол, нежели похвалу мою кто да испразднит (1Кор. 9:15). Великим благом признается богатство, серебро и золото, но честь – больше. Лучше имя доброе, неже богатство много, паче же сребра и злата благодать благая (Прит. 22:1).
Великое благо – довольство своим положением, своими благоприятными обстоятельствами, но честь больше. Великое благо – здоровье, но больше честь и доброе имя. Великое благо – жизнь, но для многих людей честь дороже самой жизни, так что они готовы бывают скорее пожертвовать своей жизнью, чем перенести безчестие и безславие.
Но что же делает клеветливый язык, тайно клевещущий на ближнего своего (Пс. 100:5)? Он похищает у него не золото и серебро, не довольство своим положением, не спокойную, беззаботную жизнь, не здоровье, но больше того: он лишает его чести и доброго имени, наносит ему такой вред, больший которого едва ли возможен. Но мало того, что клевета льстит мудраго, т.е. благочестивого (Еккл. 7:8), нравственно убивает невинного человека в кругу его знакомых, – она приносит ему много другого вреда.
Вот он ремесленник, он отец семейства, он доволен своим положением, он честно зарабатывает себе и семейству своему пропитание. Но что же бывает? Клевета объявляет его нечестным, недобросовестным человеком. И люди – они поверили этому; и оклеветанный не получает больше работы, не получает заказов, благосостояние его расшатывается, незаслуженное им горе подкапывает его здоровье и преждевременно сводит его в могилу. Видя все это, не скажете ли вы, что клеветник не только отнимает честь и доброе имя, но и все, что имеет человек в своей жизни, – его имущество, общественное положение, спокойствие его жизни, его здоровье и – кто знает? – быть может, и самую жизнь!
Сказал я, что клеветник вредит всему обществу человеческому. Известно вам, слушатели, что общественное благо и спокойствие основывается на согласии и любви. Поэтому и Спаситель ничего столько не желает между людьми, как взаимной любви и согласия. Сия есть заповедь Моя, – говорит Он, – да любите друг друга (Ин. 15:12), и снова: заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13:34).
Мало этого, незадолго пред Своей смертью Он молился к Своему Отцу, чтобы мы были одно: Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы (Ин. 17:11). Но что же делают клеветники? Они отвергают данный Христом Богом основной закон жизни – любовь, они разрывают союз единства между теми, которые по воле Искупителя должны быть едино.
Они хотят сделать безплодной ту молитву Спасителя, с которой Он пред Своими страданиями и смертью обращался к Своему Отцу, чтобы мы все были, едино. Но клеветники не только изгоняют любовь из сердца человеческого и разрывают единство и союз между людьми, но на место любви и единства поселяют вражду и ненависть, бросают раздоры в семейства, в общество, возбуждают волнение и безпорядки в жизни, – одним словом, подкапывают основания, на которых утверждается человеческое общество.
Но больше всего клеветник вредит сам себе, так как своей клеветой он берет грех на свою душу, и грех тем более тяжкий, чем сильнее его клеветой подрывается честь и доброе имя ближнего, чем больший вред наносится оклеветанному.
Клеветник представляется нам виновнее всякого вора и разбойника и, в некотором отношении, виновнее даже убийцы. Убийца отнимает телесную жизнь и нападает открыто, так что можно защищаться от него. Но клеветник отнимает и убивает нравственную жизнь, – уста лжущия убивают душу (Прем. 1:11) – и притом тайно, подкрадываясь подобно змию. Пусть знают такие клеветники, что говорит о них Апостол: злоречивые Царствия Божия не наследуют (1Кор. 6:10).
Храните язык свой от оболгания; а кого коснулась клевета, молитесь: «избави мя [Господи], от клеветы человеческия (Пс. 118:134), избавь, чтобы люди не клеветали на меня, потому что клевета есть вещь тяжкая и несносная, и в малодушных часто производит отчаяние и непризнание Всевышнего Промысла Божия. Избавь, Господи, так как нет болезни, которая была бы тягостнее клеветы».
В утешение оклеветанным напомню, что Владыка Христос назвал достойными удивления и блаженными тех, которых поносят и злословят: блаженны вы, когда будут поноситъ вас и гнать, и всячески неправедно злословитъ вас за Меня (Мф. 5:11).
А главное – христианину следует утешать себя надеждой, что наступит день Откровения, «день посещения» (1Пет. 2:12), когда низвержен будет (всеобщий) клеветник братии нашей (Ап. 12:10) и когда каждому будет воздано по делам его (Рим. 14:10; 2Кор. 5:10). Аминь.
Поучения Иринея, Епископа Екатеринбургского и Ирбитского. Спб. 2005 (По изд. Екатеринбург 1901). С. 264-273.
