Митрополитъ Анастасій (Грибановскій) – Плачъ Русскаго народа.
П. Рыженко, Пасха в Париже (2007)
Кто дастъ главѣ моей воду и очесемъ моимъ источники слезъ и плачуся день и нощь о побіенныхъ дщери людей моихъ (Іерем. 9, 1).
Семь лѣтъ страданій Іова.
Семь лѣтъ безпросвѣтнаго мрака, ужаса и скорби.
Семь лѣтъ глада и мора, огня, меча и междоусобныя брани.
Семь лѣтъ опустошенія цвѣтущей земли, расхищенія ея вѣкового наслѣдія, разрушенія ея величія, мощи, красоты.
Семь лѣтъ тягчайшаго рабства, насилія, убійства, пытокъ, крови и слезъ.
Семь лѣтъ — духовнаго и тѣлеснаго избіенія младенцевъ, растлѣнія чистой и нѣжной юной души.
Семь лѣтъ вавилонскаго плѣненія Церкви, лютыхъ гоненій на вѣрующихъ, вопіющаго кощунства, святотатства и богохульства, отъ которыхъ ужасается небо и трепещетъ земля.
Семь лѣтъ изгнанія для многихъ сыновъ Россіи, скитающихся на чужбинѣ, гонимыхъ, скорбящихъ, озлобленныхъ и умирающихъ вдали отъ земли обѣтованной.
Семь лѣтъ проповѣди лжи и обмана, отравляющей милліоны людей.
Семь лѣтъ убійства великаго народа, истаевающаго подъ гнетомъ неописуемой тираніи.
Семь лѣтъ царствованія краснаго дракона, смущающаго землю и возстающаго противъ всѣхъ божескихъ и человѣческихъ законовъ.
Выслушайте это старцы и внимайте всѣ жители земли, было ли это въ дни ваши или во дни отцовъ вашихъ? Передайте объ этомъ дѣтямъ вашимъ, а дѣти ваши пусть скажутъ своимъ дѣтямъ, а ихъ дѣти — слѣдующему роду. (Іоил. 1, 2-3).
О, если бы были записаны слова мои! если бы начертаны были они въ книгѣ. Рѣзцомъ желѣзнымъ съ оловомъ на вѣчное время на камнѣ вырѣзаны были (Іов. 19, 23-24).
Внимай, небо, я буду говорить; и слушай земля слова устъ моихъ (Втор. 32, 1).
«Когда я чаялъ добра, — пришло зло; когда ожидалъ свѣта, — пришла тьма» (30, 26).
Еще днемъ закатилось солнце (мое) (Іерем. 15, 9).
Ужасы устремились на меня, какъ вѣтеръ, развѣялось величіе мое, и счастіе мое унеслось, какъ облако (Іов. 30, 15).
Упалъ вѣнецъ съ головы нашей (Пл. 5, 16) и стало что съ народомъ, то и съ священникомъ; что съ слугою, то и съ господиномъ; что съ покупающимъ, то и съ продающимъ; что съ заемщикомъ, то и съ заимодавцемъ (Ис. 24, 2).
Идетъ горе на горе и (скорбная) вѣсть за вѣстью (Іез. 7, 26).
Да льются изъ глазъ моихъ слезы ночь и день и да не перестаютъ, ибо великимъ пораженіемъ поражена дѣва, дочь народа моего, тяжкимъ ударомъ (Іер. 14, 17).
Утроба моя, утроба моя! скорблю въ глубинѣ сердца моего, волнуется во мнѣ сердце мое: не могу молчать (Іер. 4, 19).
Вспомни, Господи, что надъ нами совершилось: призри и посмотри на поруганіе наше; наслѣдіе наше перешло къ чужимъ, дома наши — къ иноплеменнымъ (Пл. 5, 2).
Воду свою пьемъ за серебро, дрова наши достаются намъ за деньги (Пл. 5, 4).
Вотъ мы нынѣ рабы на той землѣ, которую Ты далъ отцамъ нашимъ, чтобы питаться ея плодами и ея добромъ; вотъ мы рабствуемъ (на ней) (Неем. 9, 36).
Мы сдѣлались сиротами; нѣтъ отца (Пл. 5, 3).
Господь отнялъ (у насъ) посохъ и трость, храбраго вождя и воина, судью и пророка, и прозорливца и старца пятидесятника, и вельможу к совѣтника, и мудраго художника и искуснаго въ словѣ, и далъ намъ отроковъ въ начальники и дѣти господствуютъ надъ нами (Ис. 3, 1-4).
Предалъ насъ (Господь) въ руки враговъ беззаконныхъ, мерзкихъ отступниковъ, лукавнѣйшихъ паче всея земли (Дан. 3, 32).
Они наполнили землю нечестіемъ (Іез. 8, 17. 6).
Поразилъ насъ Господь чахлостью, горячкою-лихорадкою, воспаленіемъ, засухою, палящимъ вѣтромъ и ржавчиною... и навелъ на насъ всякую болѣзнь и всякую язву (Втор. 28, 22. 30).
Старика, юношу и дѣвицу, младенца и женъ бьютъ до смерти (Іез. 9, 6), и некому избавить отъ руки ихъ (Пл. 5, 8).
Возсталъ презрѣнный и лестію овладѣлъ царствомъ, и вознесся и возвеличился выше всякаго божества, и о Богѣ боговъ сталъ говорить хульное. И поставлена отъ него часть войска, которая осквернила сиятилище могущества и поставила мерзость запустѣнія.
Кто призналъ его, тѣмъ увеличилъ почести и далъ власть надъ многими и землю роздалъ въ награду (Дан. 11, 21. 31. 36. 39).
Боже! язычники пришли въ наслѣдіе Твое; осквернили святый храмъ Твой, Іерусалимъ превратили въ развалины, разрушили жертвенники Твои и пророковъ Твоихъ убили мечемъ.
Трупы рабовъ Твоихъ отдали на снѣденіе птицамь небеснымъ, тѣла святыхъ Твоихъ — звѣрямъ земнымъ; пролили кровь ихъ, какъ воду и некому было похоронить ихъ (Псал. 78 1-4; 3 Цар. 19, 14).
О, если бы я былъ, какъ въ прежніе мѣсяцы, какъ въ тѣ дни, когда Богъ хранилъ меня, когда свѣтильникъ Его свѣтилъ надъ главою моею, когда пути мои обмывались молокомъ, и скала источала для меня ручьи елея (Іов. 29, 1. 2. 6).
Отнята радость и веселіе отъ плодоносной земли (Ис. 16, 10).
Земля опустошена въ конецъ и совершенно разграблена; проклятіе поѣдаетъ землю (Ис. 24, 3. 6).
Множество пастуховъ испортили виноградникъ Твой, истоптали ногами участокъ Твой, любимый участокъ Твой сдѣлали пустою степью, сдѣлали его пустынею, и въ запустѣніи онъ плачетъ предъ Тобою (Іер. 12, 10-11).
Опустошено поле, сѣтуетъ земля, ибо истребленъ хлѣбъ, высохъ виноградный сокъ, завяла маслина; рыдаютъ земледѣльцы о пшеницѣ и ячменѣ, потому что погибла жатва въ полѣ.
Какъ стонетъ скотъ, уныло ходятъ стада воловъ! ибо нѣтъ для нихъ пажити; томятся и стада овецъ.
Не предъ нашими-ли глазами отнимается пища? Опустѣли житницы, разрушены кладовыя, ибо не стало хлѣба (Іоил. 1, 10. 11. 16-18).
Земля лишена обилія своего за неправды всѣхъ живущихъ на ней (Іез. 12, 20).
Истощились отъ слезъ глаза мои, волнуется во мнѣ внутренность моя, изливается на землю печень моя отъ гибели дщери народа моего, когда дѣти и грудные младенцы умираютъ отъ голода среди городскихъ улицъ. Матерямъ своимъ говорятъ они — «гдѣ хлѣбъ и вино?», умирая, подобно раненымъ, на улицахъ городскихъ, изливая души свои въ лоно матерей своихъ.
Стенай, дщерь Сіона! лей ручьемъ слезы день и ночь, не давай себѣ покоя, не спускай зѣницъ очей твоихъ. Вставай, взывай ночью при началѣ каждой стражи, изливай, какъ воду, сердце твое предъ лицемъ Господа; простирай къ Нему руки твои о душѣ дѣтей твоихъ, издыхающихъ отъ голода на углахъ всѣхъ улицъ.
Воззри, Господи, и посмотри, кому Ты сдѣлалъ такъ, чтобы женщины ѣли плодъ свой — младенцевъ вскормленныхъ ими; чтобы убиваемы были въ святилищѣ Господнемъ священникъ и пророкъ? (Пл. 2, 11. 12. 18-20).
Народъ наглый, который не уважаетъ старца и не щадитъ юношу — ѣдятъ плодъ скота нашего и плодъ земли нашей и тѣснятъ насъ въ жилищахъ нашихъ (Втор. 28, 50-52).
Смерть входитъ въ наши окна и вторгается въ чертоги наши, чтобы истребить дѣтей съ улицъ и юношей съ площадей (Іер. 9, 21).
Рахиль плачетъ о чадѣхъ своихъ и не хочетъ утѣшиться, ибо ихъ нѣтъ (Іер. 51, 15).
Восплакала земля и изнемогли всѣ живущіе на ней со звѣрями полевыми и птицами небесными, даже и рыбы морскія гибнутъ (Ос. 4, 3).
Клятва и обманъ, убійство и ворорство и прелюбодѣйство крайне распространились, и кровопролитіе слѣдуетъ за кровопролитіемъ (Ос. 4, 2).
Стали люди самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злорѣчивы, родителямъ не покорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящіе добра, предатели, наглы, напыщенны, болѣе сластолюбивы, чѣмъ боголюбивы (2 Тим. 3, 2-4).
Явились лжеучители, произносящіе надутое пустословіе, обѣщающіе (другимъ) свободу, будучи сами рабами тлѣнія, дерзкіе, своевольные, срамники и сквернители, не страшащіеся злословить высшихь (2 Петр. 2, 18-19. 10. 13); и многіе послѣдовали ихъ разврату и черезъ нихъ путь истины — въ поношеніи (ст. 2).
Возстали пророки, учащіе беззаконная (Ис. 9, 15), люди легкомысленные, вѣроломные (Соф. 3, 4) и священники, оскверняющіе святыню, попирающіе законъ (Соф. 3, 4).
Легкомысленно врачуютъ они раны дочери народа Твоего, говоря «миръ, миръ», а мира нѣтъ (Іер. 6, 14) и вводятъ народъ Твой въ заблужденіе обманами и обольщеніемъ (23, 32). И вотъ теперь попустилъ Господь духа лукаваго во устахъ ихъ (3 Цар. 22, 21-23) и пророки стали вѣтромъ, и слова Господня нѣтъ въ нихъ (Іер. 5, 13).
Горе безумнымъ пророкамъ, которые водятся своимъ духомъ и ничего не видѣли (Іезек. 13, 3).
Горе тѣмъ, которые зло называютъ добромъ, и добро — зломъ, тьму почитаютъ свѣтомъ, и свѣтъ — тьмою, горькое почитаютъ сладкимъ и сладкое — горькимъ (Ис. 5, 20).
Стыдятся-ли они, дѣлая мерзости? Нѣтъ, нисколько не стыдятся и не краснѣютъ.
Всѣ они упорнѣйшіе отступники, живутъ клеветою, это мѣдь и желѣзо; всѣ они развратители (Іер. 6, 15. 28).
Помяни имъ, Боже, за оскверненіе священства и завѣта священническаго и левитскаго (Неем. 13, 30).
Доколѣ плакати имать земля, и трава вся сельная изсхнетъ отъ злобы живущихъ на ней? (Іер. 12, 4).
Раздѣлилось царстію (наше) на ся, и стали воевать братъ противъ брата своего и другъ противъ друга своего (Матѳ. 12, 23; Ис. 10, 2).
Пятеро въ одномъ домѣ стали раздѣляться: три противъ двухъ и двое противъ трехъ. Отецъ противъ сына и сынъ противъ отца; мать противъ дочери и дочь противъ матери (Лук. XII, 51-52).
И соблазиились многіе и стали предавать другъ друга.
Земля наполнилась кровавыми преступленіями (Іез. 7, 23).
Предаетъ братъ брата на смерть и отецъ сына; возстаютъ чада на родителей и умерщвляютъ ихъ (Матѳ. 24, 10; X, 21).
Ты положилъ насъ въ притчу во языцѣхъ (Іов. 17, 6).
Ты развѣялъ насъ вѣяломъ за ворота земли, Ты разсѣялъ насъ по всѣмъ народамъ отъ края до края земли; но и между этими народами мы не успокоились и нѣтъ мѣста покоя для ноги нашей.
Отъ трепета сердца нашего, которымъ мы объяты, и отъ того, что мы видимъ глазами своими, утромъ говоримъ: «о если бы пришелъ вечеръ!» и вечеромъ говоримъ: «о если бы наступило утро!» (Іерем. 15, 7; Второз. 28, 64. 65. 67).
До нынѣшняго часа и алчемъ и жаждемъ, и наготуемъ и страждемъ, и скитаемся и труждаемся, дѣлающе своими руками (1 Кор. 11-12).
Какъ потускло золото, измѣнилось золото наилучшее! (Пл. 4, 1).
Ѣвшіе сладкое истаеваютъ на улицахъ; воспитанные на багряницѣ валяются въ навозѣ.
Князья (дочери народа моего) были въ ней чище снѣга, бѣлѣе молока; они были тѣломъ краше коралла, видъ ихъ былъ какъ сапфиръ. А теперь темнѣе всего чернаго лице ихъ, не узнаютъ ихъ на улицахъ; кожа ихъ прилипла къ костямъ ихъ, стала суха, какъ дерево.
Юношей (нашихъ) берутъ къ жерновамъ и отроки падаютъ подъ ношами дровъ (Пл. 4, 5. 7-8; 5, 13).
На рѣкахъ Вавилонскихъ — тамо сѣдохомъ и плакахомъ, внегда помянути намъ Сіона (Псал. 136, 1).
Мы сдѣлались посмѣшищемъ у сосѣдей нашихъ; поруганіемъ и посрамленіемъ у окружающихъ насъ (Псал. 78, 4).
О насъ толкуютъ сѣдящіе у воротъ и поютъ въ пѣсняхъ пьющіе вино (Псал. 68, 13).
Говорилъ я: корень мой открытъ для воды, и роса ночуетъ на вѣтвяхъ моихъ; слава моя не старѣетъ и лукъ мой крѣпокъ въ рукѣ моей.
Внимали мнѣ нѣкогда и ожидали и безмолвствовали при совѣтѣ моемъ. Послѣ словъ моихъ уже не разсуждали, рѣчь моя капала на нихъ.
Ждали меня, какъ дождя, и, какъ дождю позднему, открывали уста свои.
Бывало, улыбнусь имъ — они не вѣрятъ; и свѣта лица моего они не помрачали.
Я назначалъ пути имъ, и сидѣлъ во главѣ, и жилъ, какъ царь въ кругу воиновъ, какъ утѣшитель плачущихъ...
А нынѣ смѣются надо мною младшіе меня лѣтами (Іов. 29, 18).
Всякъ, проходя мимо (меня), посвищетъ (Іов. 30, 1) и махнетъ рукою (Соф. 2, 15).
Я забытъ въ сердцахъ, какъ мертвый; я — какъ сосудъ разбитый (Псал. 30, 13).
Вотъ я кричу: обида! — и никто не слушаетъ; вопію — и нѣтъ суда (Іов. 19, 7).
Покинули меня близкіе мои и знакомые мои забыли меня (Іов. 19, 14).
До границы выпроваживаютъ меня союзники мои; ядущіе хлѣбъ мой наносятъ мнѣ ударъ.
Дѣлятъ ризы мои между собою и объ одеждѣ моей бросаютъ жребій (Псал. 21, 19).
Не слѣдовало бы (имъ) злорадно смотрѣть на день брата своего, на день отчужденія его, ни касаться имущества его въ день бѣдствія его (Авд. 7, 12-13).
О, если бы вѣрно взвѣшены были вопли мои, и вмѣстѣ съ ними положили на вѣсы страданіе мое. Оно вѣрно перетянуло бы песокъ морей (Іов. 6, 2-3).
Земля! не закрой моей крови и да не будетъ мѣста воплю моему (Іов. 16, 18).
Поношеніе сокрушило сердце мое, и я изнемогъ; ждалъ состраданія, но нѣтъ его; — утѣшителей, но не нахожу (Псал. 69, 21).
Доколѣ, Господи, я буду вопіять, и Ты не слышишь; буду вопіять къ Тебѣ о насиліи, и Ты не спасешь?
Ты закрылъ Себя облакомъ, чтобы не доходила молитва наша (Пл. 3, 44). Для чего даешь мнѣ видѣть злодѣйство и смотрѣть на бѣдствія? Грабительство и насиліе предо мною; и возстаетъ вражда, и поднимается раздоръ.
Чистымъ очамъ несвойственно глядѣть на злодѣянія и смотрѣть на притѣсненія. Ты не можешь; для чего-же Ты смотришь на злодѣевъ и безмолствуешь, когда нечестивецъ поглощаетъ того, кто праведнѣе его? И оставляешь людей, какъ рыбу въ морѣ, какъ пресмыкающихся, у которыхъ нѣтъ властителя? (Авв. 1, 2-3. 11-13).
Доколѣ, Боже, будетъ поносить (Тебя) врагъ? вѣчно-ли будетъ хулить противникъ имя Твое? Для чего удерживаешь руку Твою и десницу Твою? (Псал. 73, 10). Неужели не вразумятся всѣ, дѣлающіе беззаконіе, съѣдающіе народъ Твой, какъ ѣдятъ хлѣбъ, и не призывающіе Господа? (Псал. 13, 4) и обидяй обидитъ еще, и скверный осквернится еще (Апок. 22, 11). Ужели навсегда отринулъ (насъ) Господь и не будетъ болѣе благоволить? Ужели навсегда престала милость Его? Неужели во гнѣвѣ Богъ затворилъ щедроты Своя? (Псал. 76, 8-10).
Слезы мои стали для меня хлѣбомъ день и ночь, когда говорятъ мнѣ всякій день: «гдѣ Богъ твой»? (Псал. 41, 4).
Но я знаю, Искупитель мой живъ! Въ Его рукѣ душа всего живущаго и духъ всякой человѣческой плоти. У него могущество и премудрость, предъ Нимъ заблуждающійся и вводяшій въ заблужденіе. Онъ лишаетъ перевязей царей и поясомъ обвязываетъ чресла ихъ. Князей лишаетъ достоинства и низвергаетъ храбрыхъ. Отнимаетъ языкъ у велерѣчивыхъ и старцевъ лишаетъ смысла.
Умножаетъ народы и истребляетъ ихъ, разсѣеваетъ народы и собираетъ ихъ.
Отнимаетъ умъ у главъ народа, и оставляетъ ихъ блуждать вь пустынѣ, гдѣ нѣтъ пути. Ощупью они ходятъ во тьмѣ, безъ свѣта: и шатаются, какъ пьяные (Іов. 12, 25; 16, 18-20. 23-25).
Только въ Богѣ успокаивается душа моя: Онъ — твердыня моя, спасеніе мое, убѣжище мое. Народъ! надѣйтесь на Него во всякое время, изливайте предъ Нимъ сердце ваше: Богъ вамъ прибѣжище (Псал. 61, 23. 9).
Препояшьтесь вретищемъ и плачьте, священники! рыдайте, служителн алтаря! назначьте постъ, объявите торжественное собраніе и взывайте ко Господу (Іоил. I, 13-14). Соберите народъ, созовите собраніе, пригласите старцевъ, соберите отроковъ и грудныхъ младенцевъ; пусть выйдетъ женихъ изъ чертога своего и невѣста изъ своей горницы. Между притворомъ и жертвенникомъ да плачутъ священники, служители Господни, и говорятъ: «помяни, Господи, народъ Твой, не предай наслѣдія Твоего на поруганіе, чтобы не издѣвались надъ нимъ народы; для чего будутъ говорить между народами: «гдѣ Богъ ихъ?» (2, 16-17). Приклони, Боже мой, ухо Твое и услыши, открой очи Твои и воззри на опустошеніе наше (Дан. 9, 18); да не будетъ малымъ предъ лицемъ Твоимъ все страданіе, которое постигало насъ, царей нашихъ, князей нашихъ, и священниковъ нашихъ, и пророковъ нашихъ, и отцовъ нашихъ, и весь народъ Твой (Неем. 9, 32).
Востань, Судія земли, воздай возмездіе гордымъ! (Псал. 93, 2). Исполни лица ихъ безчестіемъ, чтобы они взыскали имя Твое, Господи. Да постыдятся и смятутся во вѣки, да посрамятся и погибнутъ. И да познаютъ, что Ты, Котораго одного имя: Господь, — Единъ, Всевышній надъ всею землею (Псал. 82, 17-19).
Спаси люди Твоя и благослови достояніе Твое и гласъ кровей, вопіющихъ къ Тебѣ, услыши (Псал. 27, 9; 2 Мак. 8, 3). Возвесели насъ за дни, въ которые Ты поражалъ насъ, за лѣта, въ которыя мы видѣли бѣдствіе (Псал. 89, 15). Да будетъ благословеніе Господа Бога нашего на насъ (Псал. 89, 17).
Буди имя Господне благословено во вѣки! (Іов. I, 21). Аминь.
Архіепископъ Анастасій.
Октябрь 1924 г.
Прибавленія къ оффиціальной части журнала «Церковныя Вѣдомости». № 19-20. 1(14)-15(28) октября 1924 г. С. 8-11.
