Левъ Александровичъ Тихомировъ – Апокалипсическое учение о судьбахъ и концѣ міра (1907).

I.
Нѣсколько вступительныхъ словъ.

Выпуская вторично въ свѣтъ свои соображенія объ «Апокалипсическомъ ученіи о судьбахъ и концѣ міра», я ввожу нѣкоторыя дополненія, а также исправленія опечатокъ, вкравшихся въ первое изданіе вслѣдствіе того, что я не имѣлъ возможности держать его корректуры.

Въ отношеніи дополненій, относящихся къ «трубнымъ гласамъ (Апокалипсисъ, глава 8 и слѣд.) я долженъ повторить прежнюю оговорку о своемъ колебаніи — считать «трубные гласы» матеріаломъ для характеристики всѣхъ эпохъ міра. Но событія при нѣкоторыхъ трубныхъ настолько сходны съ дѣйствительностью, что я все же рѣшаюсь, съ оговорками, ввести ихъ въ содержаніе общей «лѣтописи міра».

Не только въ этомъ, но и во многихъ другихъ случаяхъ нисколько не выставляю своего пониманія смысла Апокалипсиса за нѣчто несомнѣнное. Я не ученый изслѣдователь, и даже не имѣлъ возможности посвятить чтенію Апокалипсиса такого многолѣтняго вниманія, при которомъ позволительно было бы считать свои выводы незыблемыми. Вообще моя бесѣда съ читателями совершенно безпретенціозна. Главная же цѣль ея не столько дать полное толкованіе, какъ обратить вниманіе интересующихся на ту систему чтенія Апокалипсиса, которая, по моему мнѣнію, можетъ освѣтить для насъ его сложное содержаніе.

Ожиданіе конца міра и пришествія антихриста, часто волновавшее христіанское человѣчество, снова наросло въ настоящее время. Наряду съ ожиданіями прогресса и возрожденія жизни, часто встрѣчаешь людей, углубленныхъ въ таинственныя страницы Апокалипсиса, и слышишь разсказы о таинственныхъ видѣніяхъ, предрѣкающихъ конецъ міра. Немудрено бы это было, если бы такія настроенія явились вслѣдствіе страшныхъ разгромовъ Россіи въ японской войнѣ или того хаотическаго, обезумѣлаго междоусобія, которое охватываетъ насъ теперь. Но ожиданія конца міра явились гораздо раньше. Ихъ связываютъ съ именемъ Серафима Саровскаго. Владиміръ Соловьевъ выступилъ со своими «Тремя разговорами», когда у насъ, по внѣшности, все обстояло благополучно. Да и Соловьевъ былъ только передовымъ выразителемъ широко развитаго настроенія. Еще до японской войны ходили разсказы, со словъ разныхъ блаженныхъ и юродивыхъ, о рожденіи антихриста. Вычислялось даже, сколько ему лѣтъ. Нѣсколько позднѣе предтечею антихриста называли извѣстнаго гипнотизера и авантюриста Филиппа. За послѣдніе два года о близости конца міра нерѣдко говорилъ столь популярный проповѣдникъ, какъ о. Іоаннъ Кронштадтскій, а за чтеніемъ Апокалипсиса можно увидать даже невѣрующихъ, но обладающихъ чуткостью сердца, которая мѣшаетъ имъ присоединиться къ толпамъ ликующихъ по поводу современнаго «возрожденія», облитаго кровью и сопровождаемаго разрывомъ всѣхъ безкорыстныхъ связей, потерей уваженія къ святынѣ религіозной, семейной и общественной.

Въ такое время и среди такихъ настроеній, каждому не безполезно подѣлиться съ интересующимися этимъ предметомъ общими заключеніями, къ которымъ онъ пришелъ при чтеніи эсхатологическихъ мѣстъ св. Писанія.

Но стоитъ ли вообще углубляться въ чтеніе Апокалипсиса? Есть люди, которые не одобряютъ этихъ изысканій. Они ссылаются на слова Спасителя, что намъ не дано знать сроки міровой жизни, и находятъ, что вникать въ эсхатологію даже опасно, такъ какъ при этомъ легко впасть въ ложныя мнѣнія, легко потерять энергію въ содѣйствіи человѣческому благу и т. д.

Говорятъ также, что Апокалипсисъ доступенъ пониманію только людей, достигшихъ особливо высокаго состоянія своего духовнаго «я».

Не могу согласиться съ этими мнѣніями безъ большихъ оговорокъ. Трудности пониманія Апокалипсиса, пророчествъ Даніила и т. д. конечно, неоспоримы. Однако, Апокалипсисъ данъ вовсе не для однихъ пророковъ. Это таинственное Откровеніе обращено къ совокупности вѣрующихъ нѣсколькихъ церквей, т. е. ко множеству людей, среди которыхъ были и далеко не безупречные («носишь имя, какъ будто ты живъ, но ты мертвъ» и т. п.).

А въ заключеніе св. Іоаннъ Богословъ говоритъ все-таки: «Блаженъ слушающій и исполняющій слово пророчества сего». Да и Самъ Спаситель указывалъ намъ быть внимательными къ признакамъ времени. «Вы же берегитесь, — говоритъ Онъ, — вотъ Я напередъ сказалъ все». Онъ даже упрекаетъ тѣхъ, которые умѣютъ различать лицо неба и земли, а признаковъ времени не различаютъ. Итакъ, я полагаю, что вниманіе къ эсхатологіи совершенно обязательно для христіанина.

Но понятно, что быть внимательнымъ не значитъ быть увлекающимся, легкомысленнымъ и субъективнымъ, и именно для избѣжанія субъективности и легковѣрія въ дѣлѣ столь важномъ, слѣдуетъ въ эсхатологическомъ чтеніи соблюдать всѣ противъ этого предосторожности.

II.

Цѣли пророчества.

Въ числѣ ихъ, я полагаю, нужно понимать, что цѣли пророческихъ откровеній о будущихъ судьбахъ міра двояки. Иногда пророчество имѣетъ цѣлью дать намъ руководство къ поведенію, и тогда оно всегда понятно. Такъ, напримѣръ, Спаситель особенно подробно говорилъ о событіяхъ, относящихся къ разрушенію Іерусалима, и всѣ эти пророчества столь ясны, что христіане, именно благодаря предостереженіямъ Спасителя, могли своевременно спастись отъ бѣдствій, постигшихъ ихъ остальныхъ соплеменниковъ при разгромѣ Іудеи. Иногда, напротивъ, пророчество столь неясно, что становится понятнымъ только ретроспективно, послѣ того, какъ мы уже пережили время его исполненія. Такъ, напримѣръ, едва ли кто-нибудь изъ современниковъ Апостола Іоанна Богослова могъ понять, что гоненій на христіанъ будетъ именно десять. Но черезъ нѣсколько вѣковъ, когда уже время гоненій отошло въ прошлое, легко стало сосчитать, сколько ихъ было. Теперь даже въ учебникахъ считаютъ десять гоненій, и намъ становятся понятными слова «будете имѣть скорбь дней десять». Это даже замѣчательно точное опредѣленіе, потому что, дѣйствительно, правильнѣе было бы сказать не «десять гоненій», а «около десяти гоненій», ибо если считать эпоху 250-257 годовъ за одно гоненіе, то всѣхъ ихъ было девять, а если считать, по именамъ императоровъ — то одиннадцать.

Какова же, однако, цѣль пророчества, которое возможно понять только тогда, когда оно уже исполнилось? Оно, очевидно, имѣетъ цѣлью не предупрежденіе, не руководство къ поведенію, а укрѣпленіе нашей вѣры въ Бога. Видя на историческихъ актахъ исполненіе того, что, хотя бы и непонятно намъ развертывалось передъ взоромъ Тайнозрителя, на сотни и тысячи лѣтъ впередъ, мы убѣждаемся, что дѣйствительно существуетъ Нѣкто Всевѣдущій, вдохновляющій пророка. Такая помощь нашей вѣрѣ становится тѣмъ болѣе необходима, чѣмъ дальше отходятъ люди отъ временъ Апостоловъ, чѣмъ легче у насъ способенъ являться вопросъ: гдѣ же обѣтованія пришествія Его? Особенно важно имѣть такую опору къ концу временъ. Когда придетъ антихристъ, и ложныя чудеса врага будутъ ослѣплять всѣхъ, въ средѣ же святыхъ и «голоса умолкнутъ» и «пророчество прекратится», — предсказанія Апокалипсиса станутъ драгоцѣнной опорой христіанина противъ невольно одолѣвающихъ сомнѣній. Поэтому-то, думается мнѣ, послѣднія времена и описаны въ Апокалипсисѣ съ такими подробностями, тогда какъ ближайшія историческія эпохи сравнительно очень кратко и суммарно.

Итакъ, имѣя въ виду эти двѣ существенно различныя цѣли Откровенія, мы не должны смущаться невозможностью понять теперь многія мѣста его.

Кое-что въ немъ дано для нашего времени, и эти мѣста понятны. Кое-что дано только для будущаго, и такія мѣста безплодно стремиться разгадать, пока не приспѣло время, для котораго пророчество дано.

Другую необходимую предосторожность противъ ошибки въ эсхатологическомъ чтеніи составляетъ правильная система этого чтенія.

Обычной основой христіанской эсхатологіи служитъ Апокалипсисъ св. Іоанна Богослова и пророчества Даніила. Но оба источника отличаются всей неудобопонятностью пророческихъ созерцаній, прикровенностью, символизмомъ и той особенной образностью, къ которой духовное созерцаніе принуждено прибѣгнуть въ обрисовкѣ предметовъ, неизобразимыхъ нашими человѣческими словами и понятіями, и даже образами, въ отношеніи всего, «яже не лѣть человѣкамъ глаголати».

Для преодолѣнія трудностей пониманія этихъ частей пророчествъ рекомендуется внимательное изученіе пророческой символики, чтобы быть способными какъ бы къ расшифровкѣ прикровенныхъ мѣстъ. Это дѣйствительно, необходимо, но я думаю, что никакая расшифровка не поможетъ, не спасетъ отъ ошибокъ, если мы упустимъ изъ виду основное общее правило чтенія св. Писанія.

Это правило гласитъ, что мы никогда не должны объяснять св. Писанія на основаніи отдѣльно выхваченныхъ мѣстъ его, и можемъ считать правильнымъ лишь то пониманіе, которое основано на совокупности всего, открываемаго по данному предмету или вопросу въ св. Писаніи.

Въ отношеніи будущихъ судебъ міра и конца его существуетъ много мѣстъ въ св. Писаніи и помимо Апокалипсиса и пророка Даніила, и эти мѣста нерѣдко способны дать опору въ пониманіи пророческихъ созерцаній. Такими опорными пунктами, при чтеніи Апокалипсиса, являются пророчества Самого Спасителя въ Евангеліяхъ и эсхатологическія мѣста посланій Апостоловъ Павла, Петра, Іуды и самого Іоанна. Указанія на будущее дѣлаются Спасителемъ и Апостолами уже не въ формѣ символическихъ образовъ и созерцаній, а въ видѣ прямыхъ фактическихъ сообщеній или конкретнаго историческаго повѣствованія. Здѣсь все ясно и точно, не допускаетъ никакихъ перетолковываній.

При чтеніи Апокалипсиса я и ставлю правиломъ объяснять непонятное при помощи понятнаго и не допускать никакихъ толкованій, которыя вступаютъ въ противорѣчіе съ ясными словами Спасителя и Апостоловъ.

Эта предосторожность особенно важна по вопросамъ о хиліазмѣ, судьбахъ Израиля и Царствѣ Божіемъ на землѣ.

 

III.
О семи періодахъ міровой исторіи христіанства.

Послѣ этихъ общихъ замѣчаній, попытаюсь обрисовать въ краткихъ чертахъ, какъ мнѣ представляется исторія христіанскаго міра въ пророческихъ указаніяхъ.

Въ смыслѣ пророческой исторіи будущаго, нѣтъ ни одного источника болѣе полнаго, чѣмъ Апокалипсисъ. Но въ то же время рисуемая имъ картина наиболѣе сложна, и ее нельзя понять, мнѣ кажется, если мы вздумаемъ себѣ представить Апокалипсисъ, какъ простое хронологическое изложеніе будущихъ событій.

Отчасти эта ошибка есть въ извѣстной книжкѣ полковника Бейнингена «Близость второго пришествія Спасителя», вып. 1-ый [1].

Онъ сопоставляетъ событія исторіи съ послѣдовательно взятыми мѣстами Апокалипсиса, выражающими открытіе судебъ Божіихъ. Такими мѣстами, какъ извѣстно, считаются «снятіе печатей», «трубные гласы» и т. д. У полковника Бейнингена такъ и разбирается исторія: первая печать — это Апостолы у язычниковъ, вторая печать — войны Римской имперіи, третья печать — разныя бѣдствія въ имперіи, голодъ, чума и т. д., пятая печать — гоненіе (Галерія) и т. д. Затѣмъ идутъ «трубные звуки». Переселеніе народовъ — это первая труба и т. д. Послѣ всего начинается сопоставленіе событій съ «чашами гнѣва» Божія, причемъ первая чаша сопоставляется съ явленіемъ Вольтера, вторая чаша — Французская революція и т. д. Пятая чаша приходится на Парижскую коммуну, а шестая — на Турецкую войну... Остается еще седьмая чаша, и міру конецъ... Я не буду останавливаться подробно на историческихъ сопоставленіяхъ полковника Бейнингена, и ограничусь замѣчаніемъ, что нахожу ихъ большею частью произвольными и неубѣдительными.

Что касается Апокалипсиса, то я полагаю, что исторія событій въ мірѣ сокрыта или открыта въ немъ въ гораздо болѣе сложно переплетенной картинѣ. Мнѣ кажется несомнѣннымъ, что Апокалипсисъ состоитъ изъ цѣлаго ряда отдѣльныхъ пророческихъ созерцаній, охватывающихъ то одну, то другую сторону событій, иногда возвращаясь къ одному и тому же событію по нѣсколько разъ. Событія, открываемыя взору Тайнозрителя, происходятъ то на небѣ, то на землѣ, то спускаются въ преисподнюю. Для нѣкоторыхъ изъ нихъ нѣтъ хронологіи, ибо это не эволюція какого-либо процесса, а состояніе предметовъ. Тамъ же, гдѣ дѣло касается нашей земной исторіи, развивающейся эволюціонно, — хронологическая послѣдовательность проявляется и въ созерцаніяхъ св. Іоанна.

Хронологическая послѣдовательность событій проявляется, мнѣ кажется, въ нѣсколькихъ частяхъ Апокалипсиса: 1) въ наставленіи семи Асійскимъ церквамъ, гдѣ цѣль откровенія по преимуществу учительная, имѣющая дать вѣрующимъ руководство къ поведенію, 2) въ повѣствованіи о снятіи печатей книги, открытой Агнцемъ: здѣсь даются краткія указанія на характеристическія особенности предстоящихъ (для насъ теперь уже во многомъ прошедшихъ) событій, 3) въ послѣдовательности трубныхъ гласовъ Ангельскихъ (съ 8-ой главы), гдѣ изложено, кажется, бѣдственное воздѣйствіе духовныхъ силъ на здѣшній міръ, попускаемое Богомъ, хотя трудно съ увѣренностью сказать, не относится ли это лишь къ одной послѣдней эпохѣ міра, 4) въ хронологической послѣдовательности изложена и вообще исторія послѣднихъ временъ міра, въ частности изліяніе семи чашъ гнѣва Божія.

Въ настоящее время я попытаюсь расположить «трубные гласы» если не по всѣмъ, то по нѣкоторымъ изъ семи эпохъ міровой эволюціи, въ дополненіе къ наставленію церквамъ и снятію печатей.

Кромѣ событій, изложенныхъ хронологически, нѣкоторые важные эпизоды обрисовываются въ отдѣльныхъ созерцаніяхъ, какъ то явленіе жены, облеченной въ солнце, явленіе дракона, явленіе жены прелюбодѣйной. Для этихъ эпизодовъ не указывается яснаго хронологическаго мѣста, и его приходится опредѣлять гадательно, по соображеніямъ. Съ большою подробностью Апокалипсисъ также останавливается, даже въ двухъ отдѣльныхъ мѣстахъ, на послѣдней борьбѣ антихриста и Христа.

Что касается знаменитой 20-ой главы Апокалипсиса, которая нерѣдко понимается, какъ отдѣльный хронологическій моментъ исторіи, и при этомъ служитъ опорой для ученія хиліастовъ, — то я полагаю, что она должна въ дѣйствительности быть признанной за общій повторный, конспективный взглядъ на всю ранѣе изложенную картину міровой борьбы сатаны противъ Господа Бога. Вслѣдъ за этимъ повторнымъ, конспективнымъ созерцаніемъ идетъ особое, и уже послѣднее созерцаніе — Новаго Іерусалима, подготовленное созерцаніями 19-ой главы.

Такова въ общемъ эта сложная, далеко не исчерпанная мною картина, въ рядѣ созерцаній, то захватывающихъ взаимно части одно другого, то совершенно ускользающихъ отъ хронологическаго опредѣленія ихъ мѣста въ исторіи. Однако же, какъ сказано, для значительной части событій можно уловить хронологическую послѣдовательность, въ соотвѣтствіи съ которой исторія міра, отъ пришествія Искупителя до конца временъ, несомнѣнно для меня распадается на семь отдѣльно характеризованныхъ эпохъ.

Ихъ охарактеризовываютъ, во-первыхъ, наставленіе церквамъ, во-вторыхъ, повѣствованіе о снятіи печатей, въ-третьихъ, быть можетъ, «трубные гласы».

Я долженъ, однако, прежде всего объяснить, почему считаю наставленіе семи Асійскимъ церквамъ за характеристику семи эпохъ будущаго. Обычно главы 2-я и 3-я Апокалипсиса, гдѣ изложены эти наставленія, считаются только и исключительно наставленіями именно этимъ семи церквамъ, составлявшимъ тогда какъ бы епархію св. Іоанна Богослова.

Но я никакъ не могу съ этимъ согласиться.

Конечно, откровеніе Іоанна Богослова, по прямому смыслу, обращено къ этимъ семи церквамъ: въ Ефесѣ, Смирнѣ, Пергамѣ, Фіатирѣ, Сардисѣ, Филадельфіи и Лаодикіи... Но почему же только къ нимъ однимъ? Это было бы непонятно. Уже древнѣйшій изъ дошедшихъ до насъ толкователей, Андрей Кесарійскій, замѣчаетъ: «Много было мѣстныхъ церквей, а посылаетъ только къ семи» и въ разъясненіе этого обстоятельства говоритъ, что это дѣлается «ради седмеричнаго числа, означающаго таинственное въ церквахъ, повсюду находящихся, и соотвѣтственность сего числа настоящей жизни, въ которой есть седмеричный періодъ дней» («Толкованіе на Апокалипсисъ», слово 1-ое, 1-4).

Въ 91 г. по Р. X. (годъ откровенія св. Іоанна) было дѣйствительно множество церквей въ Европѣ, Азіи и Африкѣ [2]. Упоминаемыя въ Апокалипсисѣ не были ни главными, ни важнѣйшими, ни даже имѣющими будущее. Правда, Ефесъ былъ столицей Апостола Іоанна, который здѣсь же и почилъ. Но Апостолъ Іоаннъ зналъ и другія церкви. Только что передъ ссылкой на Патмосъ, гдѣ произошло откровеніе, и гдѣ также была Кипрская церковь, св. Іоаннъ былъ привозимъ изъ Ефеса въ Римъ (гоненіе Домиціана), и тамъ претерпѣлъ свое славное мученичество... Почему же откровеніе обращается не къ Риму, не къ другимъ важнѣйшимъ церквамъ, а только къ Асійскимъ? Развѣ оно не касается всего христіанскаго міра?

Но несомнѣнно, что Спаситель обращается ко всѣмъ христіанамъ. Самое описаніе небесной обстановки видѣнія показываетъ, что Христосъ говорилъ, какъ глава Вселенской церкви. Спаситель изображенъ посреди семи свѣтильниковъ, держа въ рукахъ семь звѣздъ, и эти свѣтильники суть семь церквей и звѣзды — ихъ ангелы. Ефесской церкви приказываетъ написать: «Такъ говоритъ Держащій семь звѣздъ въ десницѣ Своей, ходящій посреди семи золотыхъ свѣтильниковъ»... И далѣе: «Такъ говоритъ имѣющій семь духовъ Божіихъ и семь звѣздъ»... Несмотря на то, что церквей было множество, Спаситель изображается ходящимъ посреди семи. Но такъ какъ Спаситель держитъ въ Десницѣ Своей всѣ церкви, бывшія, сущія и будущія, и ходитъ посреди нихъ въ теченіе всего существованія міра, то мнѣ кажется очевиднымъ, что семь Асійскихъ церквей имѣютъ лишь символическое значеніе, и что въ лицѣ ихъ Спаситель обращается ко всей Вселенской церкви, въ какихъ-то семи ея проявленіяхъ и моментахъ существованія.

Это предположеніе является неустранимо. Извѣстный Оберленъ («Пророкъ Даніилъ и Апокалипсисъ св. Іоанна», стр. 26-я) также замѣчаетъ по этому поводу, что семь Асійскихъ церквей «представляли собою всю церковь».

Я полагаю, что онѣ представляли и типы церковные, и моменты ея существованія, то есть что Асійскія церкви имѣли типическія особенности тѣхъ состояній, которыя будетъ переживать Вселенская церковь за все время своего существованія на землѣ. Такимъ образомъ, наставленія и предостереженія, въ лицѣ Асійскихъ церквей, даются для каждаго періода существованія Вселенской церкви, каковыхъ періодовъ и должно поэтому считать семь.

Если такъ, то характеристика, даваемая откровеніемъ каждой изъ семи Асійскихъ церквей, соотвѣтствовавшая конечно и состоянію каждой изъ нихъ въ то время, является точно также характеристикою семи послѣдовательныхъ періодовъ существованія Вселенской церкви на землѣ, и даетъ какъ бы краткую лѣтопись этого существованія въ будущемъ.

Другой такой же хроникой будущихъ судебъ человѣчества является книга, запечатанная семью печатями. Здѣсь мы опять видимъ указаніе на семь эпохъ.

Древнее толкованіе Андрея, архіепископа Кесарійскаго, говоритъ, что подъ книгою мы разумѣемъ премудрую память Божію, а также глубину божественныхъ судовъ, или — какъ онъ выражается въ другомъ мѣстѣ — «божественныхъ судебъ». Самыя же толкованія Андрея Кесарійскаго, въ отношеніи первыхъ печатей, прямо слѣдуютъ первымъ эпохамъ христіанской исторіи. Такъ, подъ первою печатью Мефодій (древнѣйшій толкователь, цитируемый Андреемъ Кесарійскимъ) разумѣетъ рядъ Апостоловъ, вышедшихъ на покореніе міра Христовой истинѣ. Вторую печать Андрей примѣняетъ ко временамъ мучениковъ, въ третьей усматриваетъ нѣкоторое отпаденіе, въ четвертой — бѣдствія, можетъ быть относящіяся къ его собственному времени, въ пятой уже предполагаетъ нѣкоторое будущее гоненіе, которое будетъ позднѣе, послѣ его времени, подъ шестой печатью разумѣетъ переходъ отъ гоненія ко времени передъ пришествіемъ Антихриста, а подъ седьмой печатью предполагаетъ «окончаніе земной жизни».

Имѣя такимъ образомъ какъ бы двѣ отдѣльныя хроники міровой жизни отъ перваго пришествія Христа до второго, мы можемъ соединить ихъ вмѣстѣ, и тогда получимъ повѣствованіе болѣе подробное.

Третью дополнительную хронику, быть можетъ, даютъ Ангельскія трубы, эти громогласно возвѣщаемыя Ангелами грядущія бѣдствія, повидимому всѣ относящіяся къ области борьбы сатаны противъ христіанскаго міра.

Другія созерцанія Апокалипсиса даютъ еще болѣе подробностей объ отдѣльныхъ эпизодахъ этой исторіи будущаго для насъ уже отчасти и прошедшаго. Разставить эти эпизоды по соотвѣтственнымъ хронологически мѣстамъ — дѣло очень не легкое и тутъ возможны разногласія. Тѣмъ не менѣе въ Апокалипсисѣ мы имѣемъ возможность прослѣдить исторію христіанской церкви, погруженной въ исторію человѣчества, и находящейся подъ воздѣйствіемъ борьбы неба и преисподней, Божественной силы, ведущей людей ко спасенію, и сатанинской злобы, увлекающей ихъ въ погибель.

 

IV.
Характеристики семи эпохъ міра или тысячелѣтняго царствованія Христа на землѣ.

Приступая къ попыткѣ охарактеризовать, въ общихъ чертахъ, содержаніе каждой изъ семи эпохъ христіанской исторіи міра, я долженъ оговориться, что совокупность этихъ эпохъ считаю исторіей тысячелѣтняго царствованія Христа на землѣ.

Какъ извѣстно, многіе ждутъ тысячелѣтняго царства Христа на землѣ, какъ эпохи особой, которая должна наступить послѣ уничтоженія Антихриста. Я этого мнѣнія не принимаю, во-первыхъ, потому, что оно издревле отвергнуто Церковью, во-вторыхъ, потому, что ни у одного Апостола, въ эсхатологическихъ мѣстахъ посланій, нѣтъ никакого упоминанія о тысячелѣтіи послѣ пораженія Антихриста, и ясно указывается, что второе пришествіе Христа будетъ и послѣднимъ. У самого Спасителя точно также нѣтъ никакихъ упоминаній о «хиліастическомъ» тысячелѣтіи, напротивъ весьма ясно высказано, что второе пришествіе будетъ соединено уже съ концомъ міра. Царствіе же Божіе или Небесное наступило, по ясному ученію Спасителя, уже 1900 лѣтъ назадъ.

Характеристика развитія Царства Божія на землѣ сдѣлана Спасителемъ во множествѣ притчъ съ полнѣйшей ясностью.

Наконецъ, и въ самомъ Апокалипсисѣ глава XX, составляющая главную опору ожидателей особеннаго чувственнаго 1000-лѣтія, скорѣе можетъ быть понимаема, какъ общій повторный взглядъ Тайнозрителя на все, о чемъ онъ говорилъ раньше.

Андрей Кесарійскій, повторяя толкованія древнѣйшихъ временъ, говоритъ прямо: «Тысяча лѣтъ есть время отъ вочеловѣченія Господня до пришествія Антихриста».

Я именно и принимаю это толкованіе.

Какъ же располагаются событія міровой жизни за это время, которое называется «тысячелѣтіе» не въ арифметическомъ смыслѣ, а въ смыслѣ нѣкоторой «полноты временъ», и исторически распадается, по Апокалипсису, на семь различныхъ эпохъ?

Уже при Спасителѣ Царствіе Божіе или Небесное (что есть одно и то же) приблизилось къ людямъ и наступило для нѣкоторыхъ изъ нихъ. Это Царствіе Божіе, которое находится внутри насъ, проявляется и внѣшне, что видимъ на примѣрѣ Апостоловъ, увидѣвшихъ его въ силѣ и славѣ во время Преображенія Господня. Оно существуетъ видимо также и въ Церкви, здѣсь на землѣ и на небесахъ, что видимъ въ Апокалипсисѣ въ лицѣ «старцевъ», которыхъ Господь сдѣлалъ «царями и первосвященниками». Святые, которыхъ Господу угодно было «прославить», царствуютъ съ Господомъ на землѣ среди тѣхъ, которые покоряются Христу, то есть сердечно и правильно вѣруютъ и по вѣрѣ живутъ.

А въ то же время Царствіе Божіе погружено въ міровую жизнь, среди остального человѣчества, въ которомъ дѣйствуетъ, какъ закваска, постепенно квасящая тѣсто, или какъ сѣть, захватывающая рыбу хорошую и дурную, изъ которой первая оставляется, а вторая выбрасывается и т. д.

Вообще Царство Божіе, оно же и «тысячелѣтіе», всесторонне обрисовано Спасителемъ какъ въ видѣ общаго процесса развитія, такъ и въ своихъ отношеніяхъ къ отдѣльнымъ личностямъ. Общій же характеръ всемірнаго процесса, въ которомъ созрѣваетъ Царствіе Божіе, видѣнъ изъ притчи о пшеницѣ и плевелахъ. Они оставлены рости вмѣстѣ до тѣхъ поръ, пока пшеница не созрѣетъ для жатвы, и тогда она будетъ отобрана въ житницы райскія, а плевелы выброшены въ огонь вѣчный. Этотъ совмѣстный ростъ пшеницы и плевелъ распадается на семь эпохъ.

Ни для одной изъ эпохъ нельзя установить точныхъ границъ, отдѣляющихъ ее отъ предыдущей и послѣдующей. Эпоха выражаетъ собою нѣкоторый преобладающій типъ, нѣкоторый духъ христіанскаго человѣчества, который не сразу возникаетъ, не сразу измѣняется, и не по всѣмъ мѣстностямъ въ одинаковой степени и одновременно. Поэтому въ то время, когда въ однихъ мѣстахъ еще продолжается духъ прежней эпохи, въ другихъ уже развился иной духъ. Поэтому эпохи, если брать весь міръ, какъ бы захватываютъ одна другую, и слѣдовательно лишь приблизительно могутъ быть отдѣлены одна отъ другой по десятилѣтіямъ и даже столѣтіямъ.

Впрочемъ, то же самое относится и ко всѣмъ другимъ эпохамъ культурной или духовной жизни человѣчества. Никакой точной датой нельзя выразить, когда кончилась эпоха классической культуры, когда возникъ и кончился духъ Среднихъ вѣковъ и т. д. То же самое должно сказать и о распредѣленіи эпохъ апокалипсическихъ по различнымъ вѣкамъ всемірной исторіи.

Съ этой оговоркой приступаю къ опредѣленію границъ каждой эпохи.

Первая изъ нихъ — Ефесская охватываетъ время Апостольской проповѣди, то есть отъ временъ Спасителя до эпохи гоненій на христіанъ, хотя гоненія начались еще при Апостолахъ въ 64 году, тогда какъ Откровеніе св. Іоанна Богослова дано въ 91 году. Высшимъ конкретнымъ выраженіемъ церкви перваго періода была, конечно, Іерусалимская Апостольскихъ временъ, которая однако въ 91 году была уже разсѣяна изъ города и укрывалась за Іорданомъ.

Откровеніе воздаетъ высокую похвалу этой первой, Ефесской, эпохѣ церковнаго существованія. Замѣчу, что самое названіе «Ефесъ» означаетъ «вожделѣнный», «желательный»... Этотъ символизмъ наименованій замѣчается и въ другихъ эпохахъ... Къ Ефесскому періоду должно отнести явленіе Жены, облеченной въ солнце, которую преслѣдовалъ Драконъ. Жена — это Церковь... Подъ «первой печатью» Ефесская эпоха обозначается, какъ побѣдоносная проповѣдь — «всадникъ на бѣломъ конѣ. Онъ вышелъ, какъ побѣдоносный, и чтобы побѣдить»... Въ наставленіи къ Ефесской церкви Спаситель воздаетъ этой эпохѣ первенствующей Церкви высокую похвалу между прочимъ за то, что она умѣла отличить истинныхъ Апостоловъ отъ ложныхъ, и ненавидитъ еретиковъ. Однако Откровеніе уже дѣлаетъ церкви упрекъ за то, что она «оставила первую любовь свою». Надо полагать, это относится къ утратѣ того духа, при которомъ у вѣрующихъ все было общее, не только сердце и вѣра, но и имущество, и не было среди нихъ ни бѣдныхъ, ни богатыхъ, какъ гласятъ «Дѣянія».

«Итакъ, говоритъ Господь, вспомни, откуда ты ниспалъ, и покайся, и твори прежнія дѣла твои, а если не такъ, то скоро приду къ тебѣ и сдвину свѣтильникъ твой съ мѣста»...

Эта угроза осуществилась въ слѣдующемъ періодѣ Смиринскомъ, эпохѣ гоненій...

Эта эпоха началась для иныхъ мѣстъ раньше, чѣмъ раздался предостерегающій голосъ Апокалипсиса. Собственно Іерусалимская Церковь была потревожена еще при разрушеніи Іерусалима въ 70 году. Но она при этомъ не пострадала, а только разбѣжалась за Іорданъ. Тамъ христіане продолжали существовать въ церковномъ единеніи, имѣли своихъ епископовъ. Потомъ, когда Іерусалимъ снова сталъ заселяться, христіане, конечно, были и въ немъ, до окончательнаго разрушенія его въ 130 г., когда императоръ Адріанъ даже переименовалъ Іерусалимъ въ Элію Капитолину и поставилъ храмъ Юпитеру на мѣстѣ Іудейскаго святилища. Это собственно и правильнѣе считать водвореніемъ мерзости запустѣнія [3] на мѣстѣ святѣ, а не постановку мечети Омара, какъ опредѣляетъ полковникъ Бейнингенъ.

Какъ бы то ни было, «свѣтильникъ» Іерусалимской церкви былъ «сдвинутъ съ мѣста». Она надолго утратила вліяніе и даже патріархія была здѣсь основана лишь въ 451 году.

Какъ сказано выше, къ первому періоду относится начало видѣнія о Женѣ, облеченной въ солнце, но продолженіе и конецъ его переходитъ не только во вторую, а даже въ третью эпоху. Жена эта, по древнѣйшему толкованію, означаетъ Церковь. Сатана во время крестной смерти Спасителя былъ пораженъ. Въ Это время произошла на Небѣ борьба, и Драконъ (Сатана) былъ низверженъ на землю, гдѣ въ ярости хотѣлъ уничтожить порожденіе Жены, облеченной въ солнце, то есть, по толкованію Андрея Кесарійскаго, спасающихся вѣрующихъ [4]. Но дитя Жены было взято на небо, а сама она улетѣла въ пустыню, то есть въ среду языческихъ народовъ, гдѣ ей дано было укрываться. Змій пытается погубить ее, пустивъ въ догонку, рѣку, но земля поглотила воду. По толкованію Оберлена, это относится къ нашествію варваровъ, которые должны были уничтожить Церковь, укрывшуюся среди римскихъ владеній. Но земля, то есть народъ, поглотила воду, впитала въ себя варваровъ, и Змій въ сильной ярости началъ измышлять другіе способы борьбы съ «прочими отъ сѣмени» Жены.

Этотъ эпизодъ, начавшись въ первую эпоху, оканчивается въ третью. Первая же Апокалипсическая эпоха продолжается всего нѣсколько десятковъ лѣтъ, не болѣе сотни.

Вторая эпоха — Смиринская, по самому своему символическому названію, выражаетъ нѣчто погребальное. Она осуществила угрозу Божію, выраженную въ первой эпохѣ, и огнемъ гоненія очистила «низпавшую» съ недолгой высоты Церковь.

Подъ второй печатью указано, что этой эпохѣ дано было снять миръ съ земли, и чтобы убивали другъ друга [5]. А въ словѣ Божіемъ къ Смирнской Церкви упоминается, что на христіанъ будетъ злословіе тѣхъ, которые называютъ себя іудеями, но на самомъ дѣлѣ составляютъ «сборище сатанинское». Извѣстно, что клеветы евреевъ были причиною перваго гоненія, да и всегда возбуждали римлянъ противъ христіанъ. Названіе іудеевъ «сборищемъ сатанинскимъ», быть можетъ, показываетъ, что они въ этомъ случаѣ дѣйствовали, какъ орудіе борьбы Дракона противъ Жены, облеченной въ солнце.

Слово Божіе къ Смирнской Церкви, то есть къ христіанамъ второй эпохи, увѣщеваетъ ихъ однако не бояться того, что имъ предстоитъ потерпѣть въ темницахъ и гоненіяхъ, и предупреждаетъ, что скорбь будетъ только «дней десять»... Это послѣднее выраженіе, какъ я упомянудъ выше, должно связать съ десятью гоненіями на христіанъ [6].

Въ самомъ началѣ Смирнской эпохи исполнилось и пророчество Спасителя относительно разрушенія Іерусалима и храма въ 70 году, причемъ христіане, благодаря своей внимательности къ указаніямъ Спасителя, заблаговременно избѣжали гибели...

Эта тяжкая очистительная эпоха продолжалась приблизительно до временъ Константина Великаго, то есть болѣе 200 лѣтъ. Она замѣчательна тѣмъ, что Слово Божіе не дѣлаетъ Смирнской Церкви ни единаго упрека, но только говоритъ: «знаю твою скорбь», и обѣщаетъ «побѣждающему» дать «вѣнецъ жизни», такъ что онъ «не увидитъ второй смерти». По толкованію Андрея Кесарійскаго, это означаетъ, что «побѣждающіе» не будутъ подлежать второму суду. Въ самомъ Апокалипсисѣ (глава 7-я) мы потомъ видимъ на небесахъ передъ престоломъ и Агнцемъ людей въ бѣдыхъ одеждахъ и съ пальмовыми вѣтвями, и Ангелъ объяснилъ Тайнозрителю, что это «тѣ, которые пришли отъ великой скорби»... Всѣ они еще до второго пришествія Спасителя «пребываютъ передъ Престоломъ Бога и служатъ Ему день и ночь въ храмѣ Его»...

Первыя двѣ эпохи обрисованы въ Апокалипсисѣ настолько ясно, что легко узнаются. Но третья эпоха понимается труднѣе.

Третья эпоха Пергамской Церкви обрисована прежде всего тѣмъ, что Церковь живетъ тамъ, «гдѣ престолъ Сатаны», и это ставится ей извиняющимъ вины обстоятельствомъ. Что это значитъ? Церковь и прежде укрывалась «въ пустынѣ», среди язычниковъ, гдѣ тоже властвовалъ Сатана. Но должно думать, что пока это было простымъ убѣжищемъ среди людей, хотя бы и не христіанъ, то само по себѣ это не составляло никакихъ испытаній, не давало ни заслугъ, ни грѣха. Это не ставилось и смягчающимъ обстоятельствомъ.

Но въ Пергамскую эпоху, стало быть, произошло какое-то серьезное измѣненіе условій, которое столь усложнило положеніе Церкви, что Христосъ ставитъ ей въ особую похвалу то, что она все-таки и въ этомъ положеніи содержитъ Его имя и не отреклась отъ вѣры.

Я полагаю, все это означаетъ, что въ Пергамскую эпоху Церковь уже осѣла «въ пустынѣ» прочно, стала уже господствующей, государственной Церковью. Это ее поставило въ самомъ центрѣ того мірскаго интереса и житейскаго попеченія, въ которомъ Сатана укрѣпляетъ свой престолъ. Тогда понятно, что сохраненіе вѣрности Христу, въ столь сложномъ и трудномъ положеніи, составляетъ большую заслугу, за которую Церкви и воздается похвала.

Однако за это время Церкви дѣлаются и многочисленные упреки за присутствіе разныхъ ересей, причемъ Господь говоритъ, что Онъ Самъ прійдетъ и сразится съ еретиками, мечемъ устъ Своихъ... Когда употребляется такое выраженіе, это всегда означаетъ, что мечъ устъ Господнихъ побѣдитъ. Поэтому Пергамская эпоха несомнѣнно должна быть считаема также эпохою Вселенскихъ Соборовъ, побѣдившихъ ереси.

Но хотя истина и побѣдила въ третью эпоху, таинственный голосъ, при снятіи «третьей печати», говоритъ: «Хиниксъ пшеницы за динарій, и три хиникса ячменя за динарій, вина же и елея не повреждай»... Думаю, это означаетъ, въ первой половинѣ фразы, появленіе крайняго неравенства духовнаго достоинства въ людяхъ. Во второй же части фразы дается, безъ сомнѣнія, наставленіе сохранять благодатныя таинства, по всей вѣроятности — Евхаристію и священство. Нельзя не отмѣтить, что въ награду «побѣждающему» въ эту эпоху Господь обѣщаетъ дать вкушать «манну небесную», что, по толкованію Андрея Кесарійскаго, означаетъ св. Причастіе. Сверхъ того побѣждающему дается «бѣлый камень», на которомъ, написано новое имя, котораго никто не знаетъ кромѣ того, кто его получилъ...

Не упорствуя въ своемъ предположеніи, думаю, что «бѣлый камень» долженъ означать святость, а новое имя, никому неизвѣстное, кромѣ получившаго его, означаетъ нѣкоторый переходъ Церкви къ «невидимому» состоянію. То есть можно заключить, что со времени превращенія Церкви въ государственную, стало уже внѣшне «невидимымъ», «неизвѣстнымъ», кто къ ней дѣйствительно принадлежитъ, такъ что лишь самъ получившій таинственное «новое имя» чувствуетъ, что онъ дѣйствительно Христовъ. О множествѣ же другихъ видимыхъ членовъ Церкви уже невозможно судить, кто они такіе: христіане или нѣтъ, идутъ ли ко спасенію или не думаютъ объ этомъ?

Какова продолжительность Пергамской эпохи? Полагаю, что приблизительно отъ Константина Великаго она тянется до того времени, какъ христіанскія государства начинаютъ явно торжествовать надъ язычниками, ибо послѣднее обстоятельство указано, какъ характеристическій признакъ слѣдующей четвертой эпохи. Къ третьему періоду, вѣроятно относится и тотъ эпизодъ, что Драконъ пустилъ воду, какъ рѣку, за убѣгающей Женой. Это по Оберлену — нашествіе варваровъ на Западную Европу, но быть можетъ еще лучше бы означало нашествіе магометанскихъ народовъ, которые несравненно сильнѣе угрожали Женѣ, нежели варвары временъ переселенія народовъ.

Подъ третьей Ангельской трубой указано низпаденіе съ неба великой звѣзды «полынь», которая напоила горечью третью часть водъ, и отъ вкушенія этихъ водъ умерли многіе. «Звѣзда» означаетъ всегда нѣкоторую великую силой личность, Сатану, Ангела или человѣка. Въ данномъ случаѣ это можетъ быть пророкъ Магометъ, нанесшій первый тяжкій ударъ Христіанству.

Въ общей сложности Пергамская эпоха охватываетъ приблизительно времена Византійскаго государства, а въ Западной Европѣ эпоху Карла Великаго и его монархіи.

Съ тѣхъ поръ какъ Церковь разбилась по разнымъ государствамъ и народамъ, неодинаково успѣшно выполнявшимъ обязанности и миссію христіанскаго государства, періоды особенно трудно разграничиваются по разнымъ мѣстамъ, но въ однихъ мѣстахъ кончаются раньше, въ другихъ позже, захватывая одинъ другой. Приблизительно третью эпоху можно считать очень продолжительною, отъ 4-го вѣка почти до 14-го, то есть совпадающей съ такъ называемыми Средними вѣками исторіи.

Четвертая эпоха — Фіатирской Церкви охватываетъ преимущественно Новую исторію съ 13-го 14-го вѣковъ. Откровеніе говоритъ, что церковное дѣло этого времени проявляетъ и любовь, и вѣру, и даже что послѣднія дѣла до его больше первыхъ. Но Христосъ также упрекаетъ эту эпоху въ ересяхъ и развращенности, характеризуемой въ женѣ Іезавели, именующей себя пророчицей. Упоминаетъ также Апокалипсисъ о «глубинахъ сатанинскихъ», проявляющихся въ какихъ-то ученіяхъ. Быть можетъ, подъ этимъ должно разумѣть антихристіанскія вѣянія, которыми ознаменовала себя эпоха возрожденія наряду съ успѣхами науки и мысли. А быть можетъ подъ этимъ понимаются развращенныя ереси, которыя связываютъ съ орденомъ Тампліеровъ и съ масонствомъ. Мѣста эти вообще изъ очень темныхъ въ Апокалипсисѣ.

Четвертая ангельская труба отмѣчаетъ помраченіе третьей части солнца, луны и звѣздъ. Этотъ символъ обычно означаетъ высшіе учащіе чины Церкви. И конечно Фіатирская эпоха представляетъ это явленіе весьма выпукло.

Наставленіе же, даваемое въ эту эпоху Церкви, по-видимому, предостерегаетъ противъ исканія «новшествъ», какъ бы напоминая, что раскрытіе Истины уже закончено раньше, такъ что дальше въ этомъ отношеніи идти нѣкуда. Такой смыслъ повидимому имѣютъ слова: «Только то, что имѣете — держите, пока приду». Можетъ быть, попытки новаго изъясненія христіанства въ то время или съ того времени становятся уже опаснымъ обманомъ «Сатанинскихъ глубинъ»... Если такъ, то къ этому времени можетъ относиться окончаніе 12-ой главы Апокалипсиса о дѣйствіяхъ Дракона, который, не успѣвъ погубить Жену рѣкою, «пошелъ вступить во брань съ остальными отъ сѣмени ея».

Однако же въ общей сложности четвертая — Фіатирская эпоха служитъ сильно дѣлу Божію, такъ что Апокалипсисъ обѣщаетъ ей «власть надъ язычниками», которыхъ она будетъ пасти «жезломъ желѣзнымъ», то есть очень властно и авторитетно. Это дѣйствительно составляетъ черту христіанскаго государства съ 15-го вѣка, когда Европа завладѣла постепенно всѣми языческими странами, обращая ихъ народы въ христіанство и властвуя надъ ними. Это эпоха желѣза и крови, и подъ «четвертою печатью» Апокалипсиса обозначено появленіе «коня блѣднаго», — всадникъ котораго — смерть, и за нимъ слѣдуетъ адъ, такъ что четвертая часть земли подверглась умерщвленію мечемъ, голодомъ, моремъ и звѣрями земными. Опустошенія этой эпохи среди самихъ христіанскихъ государствъ извѣстны изъ исторіи, да и язычники, хотя и сокрушались, «какъ сосуды глиняные», — также отвѣчали жестокими опустошеніями христіанскихъ странъ.

Гдѣ провести приблизительный конецъ четвертой — Фіатирской эпохи?

Быть можетъ, разгадки этого слѣдуетъ искать въ Россіи и Русской Церкви.

Россія родилась въ третью эпоху и принимала оживленное участіе въ четвертой. Въ ней особенно типично развилось христіанское государство именно съ консервативнымъ оттѣнкомъ Фіатирской эпохи, какъ бы усвоивъ наставленіе: «только то, что имѣете — держите, пока приду». Это былъ типичный девизъ Русской вѣры, съ начала Руси и до недавняго времени. Россіи было также дано видное участіе въ пасеніи язычниковъ жезломъ желѣзнымъ, и долго они сокрушались передъ нею именно, какъ сосуды глиняные... Думается, что, применительно къ Русской Исторіи, конецъ четвертаго періода можно считать около 19-го вѣка, а продолжительность всей эпохи въ пять столѣтій.

Наше время, кажется, уже несомнѣнно вышло изъ Фіатирской эпохи. Шестую же, Филадельфійскую — мы еще очевидно не переживали. Такимъ образомъ, наше время должно быть отнесено къ пятой эпохѣ.

Пятый періодъ — Сардійской Церкви принадлежитъ вообще къ печальнымъ. Сардійская Церковь даже символически, по названію своему, напоминаетъ тщетныя надежды людей на всемогущество богатства, такъ какъ апокалипсическій Сардисъ — это именно древнія Сарды знаменитаго царя Креза. Апокалиптическая характеристика этой эпохи какъ бы подставляетъ зеркало съ отраженіемъ нашего псевдо-христіанскаго лика. «Знаю твои дѣла, говоритъ Господь, ты носишь имя, будто ты живъ, но ты мертвъ». Дѣйствительно, весь міръ теперь только носитъ имя христіанскаго, но нигдѣ противоположность между именемъ жизни «Святой Руси», «Православія» и т. д. и полной мертвенностью вѣры не поражаетъ насъ до такой степени, какъ въ современной Россіи.

Господь не находитъ для Сардійскаго періода никакого утѣшенія. Онъ только увѣщеваетъ покаяться и угрожаетъ найти на развратную эпоху, «какъ тать»: «и ты не узнаешь, въ который часъ найду на тебя»...

Лишь «нѣсколько человѣкъ» въ Сардисѣ, по Апокалипсису, «не осквернили одеждъ своихъ», и Господь обѣщаетъ ихъ одѣть святостью («бѣлыми одеждами»).

Это эпоха такого паденія, что души умершихъ (подъ «пятой печатью») уже находятъ своевременнымъ послѣдній судъ надъ міромъ... Но долготерпѣніе Божіе еще не истощилось, и душамъ сказано, чтобы успокоились на малое время, «пока и сотрудники ихъ и братья, которые будутъ убиты — дополнятъ число».

Дѣйствительно, съ Сардійской эпохой христіанскій міръ еще не поконченъ. Въ немъ еще кроются великія силы для возрожденія, которое и достается на долю слѣдующей за нами Филадельфійской эпохи.

Появленіе Звѣря и Жены Любодѣйной. Прежде чѣмъ перейти къ шестой эпохѣ міровой жизни, необходимо слегка остановиться на двухъ отдѣльныхъ эпизодахъ созерцанія Тайнозрителя. Это именно — появленіе Звѣря и появленіе Жены Любодѣицы.

Къ какому времени должно отнести «звѣриное» проявленіе? Полагаю, что созерцаніе Апокалипсиса въ этомъ случаѣ должно дополнить эсхатологическими мѣстами посланій ап. Іоанна и ап. Павла. Послѣдній говоритъ, что пораженный Спасителемъ Сатана задумалъ нѣкоторую «тайну беззаконія», которая уже во времена ап. Павла была «въ дѣйствіи», но появленію Антихриста въ полной силѣ мѣшаетъ нѣчто «удерживающее», или нѣкто «Держай». Полное осуществленіе Антихриста было тогда еще невозможно, хотя частные «антихристы» были уже и тогда, какъ заявляетъ ап. Іоаннъ. Но то появленіе Звѣря Антихриста и помогающаго ему Звѣря — лже-пророка, о которомъ говоритъ 12 и отчасти 11 глава Апокалипсиса, относится очевидно къ уже совсѣмъ послѣднимъ временамъ, къ седьмой (Лаодикійской) эпохѣ. Въ наше время — Антихристъ, вѣчно готовый родиться, вѣчно существующій въ потенціи, едва ли отмѣчается Апокалипсисомъ.

Но что касается Жены Любодѣицы, то весьма возможно, что ея появленіе должно быть пріурочено къ пятой эпохѣ.

Что такое Жена Любодѣица, это измѣнница Богу, любодѣйствующая съ царями земными? Оберленъ очень убѣдительно доказываетъ, что это ничто иное, какъ павшая церковь... Онъ не пріурочиваетъ этого образа ни къ какой частной церкви, то есть напримѣръ къ Римской, какъ любятъ дѣлать другіе протестанты. По Оберлену, въ исторіи церкви всегда сосуществуютъ два элемента: 1 — чистая и свѣтлая Невѣста Христова, которая никого не любитъ, кромѣ своего Небеснаго Жениха и всегда вѣрна Ему, 2 — другой элементъ любодѣица, которая «обмірщилась», измѣняетъ Христу для міра, любодѣйствуетъ съ царями земными... Поэтому Оберленъ не указываетъ никакого частнаго момента появленія Жены Любодѣицы.

Мнѣ кажется, возможно однако и иное толкованіе. Въ Апокалипсисѣ, 17 глава, явленіе Жены Любодѣицы скорѣе происходитъ какъ бы въ нѣкоторый опредѣленный моментъ, и ужъ во всякомъ случаѣ Тайнозритель увидѣлъ ее «въ пустынѣ», то есть въ то время, когда церковь укрылась въ среду язычниковъ, значитъ не въ первую эпоху. Да вдумываясь во всѣ первыя четыре эпохи — трудно предположить моментъ ея появленія въ одну изъ нихъ. Даже аналогіи съ Іезавелью четвертой эпохи Жена Любодѣица не представляетъ. Та просто развратница и играетъ роль пророчицы. Жена Любодѣица — во-первыхъ, измѣнница, во-вторыхъ, представляетъ какое-то спокойное, животное паденіе, изъ-за низшихъ благъ земныхъ. Но явленіе ея очень возможно предположить въ пятую эпоху, если только Жена Любодѣица есть дѣйствительно павшая церковь.

Однако — я не увѣренъ, чтобы это была церковь. Древнѣйшіе толкователи Апокалипсиса, компилируемые Андреемъ Кесарійскимъ, считаютъ Жену Любодѣицу нѣкоторымъ Царствомъ. Въ самомъ Апокалипсисѣ она называется «городомъ, царствующимъ надъ царями земными». Но если это царство, то очевидно такое, которое было раньше очень тѣсно связано съ Богомъ, со Христомъ, на подобіе церкви. Иначе преданіе себя не Богу, а благамъ земнымъ — во всякомъ случаѣ не было бы «измѣною», не было бы «прелюбодѣйствомъ». Прелюбодѣяніемъ обозначается въ библіи — поведеніе Израильскаго народа, но никакъ не Персидскаго или какого иного царства, никогда и не вступавшихъ съ Господомъ въ обрученіе Завѣта. Прелюбодѣйцей является у пророковъ «Дѣва Израиля», но не «Дщерь Вавилонская».

Если принять во вниманіе все это, то скорѣе всего можно представить себѣ, что жена Любодѣица есть никто иной, какъ Россія, измѣнившая Богу. Ни одна нація не сливала такъ своего гражданско-политическаго бытія съ церковнымъ, какъ Россія. Только древній Израиль представляетъ съ нею въ этомъ аналогію, ибо даже и Византія несла въ себѣ наслѣдство политическаго учрежденія — древняго Рима, а Россія, подобно Израилю, родилась вмѣстѣ съ обрученіемъ Господу.

Если это печальное предположеніе вѣрно — то и судъ надъ великой Любодѣицей, и ея уничтоженіе 12 царями, вассалами Антихриста, все это должно исторически быть относимо къ судьбамъ Россіи. Впрочемъ — это судьбы, еще предстоящія въ будущемъ, такъ какъ относятся къ седьмой эпохѣ. Появленіе же Россіи въ качествѣ Жены Любодѣйной (если только это она) должно въ этомъ случаѣ отнести какъ разъ къ нашей, пятой эпохѣ.

Если «трубные звуки» могутъ быть относимы къ характеристикѣ міровыхъ эпохъ, то пятая труба (соотвѣтствующая Сардійской эпохѣ) показываетъ въ наше время чрезвычайный разгулъ адскихъ силъ. Нѣкоторая звѣзда, спавшая съ неба отворила, сказано тамъ, кладязь бездны, изъ омраченнаго дыма которой вышла страшная фантастическихъ формъ саранча, мучащая уязвленіями людей, которые не имѣютъ на себѣ печати Божіей. Подъ этой саранчой Андрей Кесарійскій (хотя относящій все это къ концу міра) разумѣетъ «лукавыхъ демоновъ», причемъ власы женскіе означаютъ сдадострастіе и возбужденіе къ блудодѣянію, зубы львиные — убійственность и ядовитость, а брони желѣзныя — жестокосердіе. Уязвленіе этой саранчи, подобное скорпіону, крайне мучитъ людей, не имѣющихъ печати Божіей... «Въ тѣ дни люди будутъ искать смерти, но не найдутъ ея»... Самъ Царь бездны Апполіонъ или Аввадонъ-губитель, направляетъ эту саранчу и мученіе отъ нея будетъ продолжаться таинственный срокъ «пять мѣсяцевъ», что конечно нельзя понимать буквально.

Шестая эпоха — Филадельфійская. Какъ ни пала пятая Сардійская эпоха, съ ней не кончается міровая миссія христіанства. Оно должно еще имѣть эпоху великаго подъема духа, почти небывалаго, ибо шестой Филадельфійской церкви Христосъ въ Апокалипсисѣ не дѣлаетъ ни одного упрека, а даетъ только похвалы. Этого не удостоилась даже первая эпоха, а только вторая (мученическая) и шестая, которая и по символическому значенію слова Филадельфія — означаетъ «братскую любовь».

Въ эту эпоху церковь будетъ численно не велика — «немного имѣешь силы», сказано въ Апокалипсисѣ, — но крѣпко сохраняетъ слово Христа, и въ награду за это передъ ней «преклонятся» евреи. Замѣчательно это мѣсто. «Вотъ, говорить Господь, Я сдѣлаю, что изъ сатанинскаго сборища, изъ тѣхъ, которые говорятъ о себѣ, что они Іудеи, но не суть таковы, а лгутъ, вотъ Я сдѣлаю то, что они прійдутъ и поклонятся предъ ногами твоими и познаютъ, что Я возлюбилъ тебя»...

Другими словами, должно полагать, что именно въ Филадельфійскую эпоху послѣдуетъ обращеніе Израиля ко Христу, о чемъ такъ положительно говоритъ ап. Павелъ. Въ 7-ой главѣ Апокалипсиса отмѣчено отдѣльное видѣніе, которое происходитъ послѣ того, какъ снята шестая печать и до снятія седьмой печати, то есть, стало быть относится къ Филадельфійской эпохѣ. Въ этомъ видѣніи — кладется печать на челахъ рабовъ Божіихъ изо всѣхъ колѣнъ Израилевыхъ. Отсюда можно видѣть, что іудеи, называемые въ этомъ мѣстѣ «сатанинскимъ сборищемъ», играли вообще какую-то роль въ дѣлѣ Сатаны. Побѣжденные великой нравственной силою Филадельфійской церкви, они обращаются ко Христу, но въ этнографическомъ смыслѣ не поголовно, а лишь тѣ, которые запечатлѣны печатью Божіей. Придутъ, сказано, «изъ сборища», а не все «сборище». Отмѣчаю это обстоятельство въ опроверженіе тѣхъ, которые (какъ и полковникъ Бейнингенъ) готовы встрѣтить власть іудеевъ надъ міромъ, какъ нѣкоторое благо и исполненіе пророчествъ. Это ошибка.

Не одинъ Апокалипсисъ, а Самъ Христосъ въ евангеліи говорилъ іудеямъ: «Если бы вы были дѣти Авраама, то дѣла Авраамовы дѣлали бы»... Но «вы дѣлаете дѣла отца вашего... вашъ отецъ діаволъ, и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Еванг. Іоанна, гл. 8, ст. 39, 41, 44). «Не тотъ іудей, говоритъ ап. Павелъ, кто таковъ по наружности»... (Римл. гл. 2, ст. 28-29). И хотя ап. Павелъ говоритъ «итакъ весь Израиль спасется» (Римл. гл. 11, ст. 26), однако онъ же объясняетъ въ 9-ой главѣ того же посланія: «но не то, чтобы слово Божіе не сбылось, ибо не всѣ тѣ израильтяне, которые отъ Израиля... Не плотскія дѣти суть дѣти Божіи, но дѣти обѣтованія признаются за сѣмя»... (Римл. гл. 9, ст. 6-8).

Итакъ въ Филадельфійскую эпоху, полагаю, произойдетъ спасеніе такъ именуемаго «всего Израиля», то есть того, который есть истинный Израиль, и выйдетъ изъ «сборища сатанинскаго».

Вмѣстѣ съ тѣмъ Господь, въ награду Филадельфійской церкви, обѣщаетъ сохранить ее отъ «годины искушенія», которое придетъ на всю вселенную. Это уже канунъ окончанія міровой жизни, и Спаситель говоритъ Филадельфійской церкви: «Се гряду скоро, держи, что имѣешь».

Въ Филадельфійской церкви, надо думать, сохранится до конца міра чистая Невѣста Христова. Но, вѣроятно, большинство именуемыхъ «христіанъ» будетъ падать все ниже, такъ какъ міръ переходитъ въ седьмую эпоху, Лаодикійскую, которую Господь съ отвращеніемъ «изблюетъ изъ устъ Своихъ».

Само собою, что о долговременности Филадельфійской эпохи теперь нѣтъ возможности дѣлать никакихъ соображеній. Но послѣ нея наступаетъ послѣдняя седьмая эпоха.

Седьмая эпоха Лаодикійская. На характеристикѣ этой эпохи не останавливаюсь. Она — самая печальная изо всѣхъ и закончится величайшими бѣдствіями, которыя подробно описаны въ Апокалипсисѣ. Закончится она пришествіемъ Антихриста и его недолговременнымъ царствованіемъ. Затѣмъ уже наступитъ конецъ міра.

По вопросу о концѣ міра существуетъ большое разногласіе: какъ понимать этотъ конецъ? Многіе полагаютъ, что это лишь промежуточное «тысячелѣтнее царство» Христа на землѣ. Свое мнѣніе о «тысячелѣтіи» я выразилъ выше.

*
О численныхъ срокахъ конца міра и пришествія антихриста.

Я началъ бесѣду съ тѣхъ ожиданій близкаго конца міра, которыя теперь распространяются среди христіанъ. Какъ рѣшить вопросъ о правильности этихъ ожиданій? Много ли времени осталось жить міру, и стоитъ ли еще намъ заботиться о поддержаніи Христіанской миссіи, а тѣмъ болѣе о поддержаніи Христіанскаго государства?

Многіе толкователи Апокалипсиса рѣшаютъ, что конецъ міра очень близокъ. Оберленъ въ 30-хъ годахъ не надѣялся уже больше, чѣмъ на 200 лѣтъ міровой жизни. Таково же мнѣніе Вл. Соловьева. Полковникъ Бейнингенъ, посредствомъ расшифровки «пророческой азбуки», опредѣляетъ конецъ міру въ 1932 году.

Мнѣ кажется, что всѣ эти вычисленія и предположенія очень субъективны, даже тогда, когда субъективизмъ облекается въ наружно математическую форму вычисленій полковника Бейнингена.

Я думаю, что мы не знаемъ сроковъ. Можно думать, что изъ семи эпохъ міра — четыре уже прошли, одна идетъ, а двѣ еще остались впереди. Но сколько составитъ лѣтъ, вѣковъ или тысячъ лѣтъ теченіе пятой, шестой и седьмой эпохъ — мы не можемъ знать. Продолжительность эпохъ, судя по прошлому, весьма неодинакова. Первая не имѣла и сотни лѣтъ. Третья захватила цѣлое тысячелѣтіе. Сколько протянется пятая, сколько потребуется Филадельфійской эпохѣ для спасенія всѣхъ, еще подлежащихъ спасенію? Да и нашей эпохѣ (если она точно пятая), несмотря на ея грѣховность, указано: «Бодрствуй и утверждай прочее близкое къ смерти», значитъ, и пятой эпохѣ указывается дѣятельность, которая вѣроятно и подготовитъ возможность появленія свѣтлой Филадельфійской эпохи. Стало быть, мы обязаны во всякомъ случаѣ работать, а сколько времени — это, я полагаю, зависитъ не отъ заранѣе предопредѣленнаго срока, какъ бы навязаннаго намъ, а отъ успѣшности нашей работы. Чѣмъ болѣе усердно мы работаемъ, чѣмъ больше спасаемъ людей, тѣмъ больше срокъ, ибо міръ кончится, думаю я, тогда лишь, когда уже никто не захочетъ быть съ Богомъ и идти ко спасенію [7].

Въ 7-й главѣ Апокалипсиса сказано: Ангелъ, имѣющій у себя печать Божію, воскликнулъ къ ангеламъ, имѣющимъ «вредить землѣ и морю»:

«Не дѣлайте вреда ни землѣ, ни морю, ни деревамъ, доколѣ не положимъ печати на челахъ рабовъ Божіихъ»... Сколько же времени потребуется на это? Не сказано. Апокалипсисъ открываетъ общій ходъ историческаго процесса отъ временъ Спасителя до конца міра и указываетъ число періодовъ эволюціи, которую за это время предстоитъ совершить церкви и міру, но вычисленія времени, которое суждено прожить міру въ теченіе этой эволюціи, мнѣ кажется, не имѣютъ для себя никакой опоры въ предсказаніяхъ св. Писанія.

У Спасителя указаны общіе признаки наступленія конца міра, но въ отношеніи хронологическомъ содержится, во-первыхъ, очень непонятная фраза: «не прейдетъ родъ сей, какъ все сіе будетъ», а за симъ положительное заявленіе: «о днѣ же томъ и часѣ никто не знаетъ, ни ангелы небесные, а только Отецъ Мой единъ». Не опредѣляя срока, Спаситель однако указывалъ всегда его ожидать: «бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступитъ это время». Наступитъ оно неожиданно, но предусматривать его должно, наблюдая зрѣлость міра для кончины: «отъ смоковницы возьмите подобіе — когда вѣтви ея становятся мягки и пускаютъ листья, то знаете, что близко лѣто».

Тѣ же наставленія всегда ожидать конца, но безъ обозначенія «временъ и сроковъ» содержатся у апостола Павла: «Сами вы достовѣрно знаете, что день Господень придетъ какъ тать ночью». «Ибо когда будутъ говорить: миръ и безопасность, тогда внезапно постигнетъ ихъ пагуба». Апостолъ Петръ напоминаетъ, что у Господа «одинъ день, какъ тысяча лѣтъ, и тысяча лѣтъ, какъ одинъ день» и повторяетъ: «придетъ же день Господень, какъ тать ночью»...

Всѣ апостолы указываютъ, подобно Спасителю, нѣкоторые признаки явленія Антихриста и второго пришествія Господа, но совершенно отрицаютъ опредѣленіе сроковъ. Указанія Апокалипсиса дѣлаются въ выраженіяхъ очень неопредѣленныхъ. Ихъ стараются разгадать, но думается, не для того пророчество излагается въ столь понятномъ видѣ, чтобы позволить разгадку.

Во всякомъ случаѣ мы видимъ, что конца міра ждали уже во времена апостоловъ. Св. Іоаннъ Богословъ писалъ: «Дѣти, послѣднее время и какъ вы слышали, что придетъ Антихристъ, и теперь появилось много антихристовъ, то мы и познаемъ изъ этого, что послѣднее время» (1 Іоанна, 2-18). Ап. Павелъ по поводу браковъ говоритъ: «Я вамъ сказываю, братья: время уже коротко, такъ что имѣющіе женъ должны быть, какъ не имѣющіе»... «ибо проходитъ образъ міра сего» (Первое Коринф. 7, 29-31).

Ожиданія конца міра были столь напряжены у христіанъ тѣхъ временъ, что сами апостолы должны были увѣщевать вѣрующихъ не преувеличивать близости конца. Въ этомъ отношеніи апостолъ Павелъ, въ посланіи къ Солунянамъ, даетъ замѣчательныя указанія условій, при которыхъ наступитъ конецъ міра и которыя при немъ еще не назрѣли. Быть можетъ, именно для указанія еще долгаго пути и былъ данъ Апокалипсисъ, который, хотя и говоритъ «время близко» и «Ей, гряду скоро», но самымъ содержаніемъ раскрываемой картины будущаго поясняетъ относительность этой «близости».

Ожиданія конца міра и впослѣдствіи повторялись, каждый разъ оказываясь ошибочными.

Подъ такое же сомнѣніе ставлю я и современныя ожиданія. Во всякомъ случаѣ мнѣ кажется, что люди, какъ Оберленъ и Вл. Соловьевъ, въ своихъ попыткахъ узнать время конца, стоятъ на болѣе правильной почвѣ, чѣмъ полковникъ Бейнингенъ. Они основываются не на цифровыхъ вычисленіяхъ, а на оцѣнкѣ духовно-нравственнаго состоянія человѣчества. Справедливы или нѣтъ ихъ ожиданія близкаго конца, но, мнѣ кажется, именно такой способъ предвидѣнія указанъ Спасителемъ. «Возьмите примѣръ отъ смоковницы», то есть, полагаю я, наблюдайте духовно нравственную эволюцію міра, и когда увидите признаки, то знайте, что время близко.

Самъ я за это не берусь въ настоящихъ строкахъ. Но не безполезно представить себѣ общую картину міровой исторіи съ точки зрѣнія развитія дѣла Божія. Она, мнѣ кажется, такова.

Господь Богъ послалъ въ міръ Спасителя, Который дѣйствіемъ Духа Святаго, воздвигъ человѣчество ко спасенію. Сила Божественной благодати дана человѣчеству для созиданія изъ себя Церкви, Невѣсты Христовой, въ которой въ теченіе извѣстнаго времени должны соединиться со Христомъ, которые могутъ быть спасены.

Съ другой стороны, силы зла, Древняго Змія, также напрягались въ борьбѣ противъ Бога, въ той же средѣ человѣчества, отстаивая свое господство. Для этого силы зла выдвинули нѣкоторую «Тайну беззаконія», вступившую въ дѣйствіе уже во времена Апостоловъ.

И вотъ въ человѣчествѣ идетъ борьба добра и зла. Она представляетъ эволюціонный процессъ, котораго отдѣльные фазисы указаны въ Апокалипсисѣ, но продолжительность этихъ фазисовъ, а стало быть и общій срокъ жизни міра не указаны. Эти сроки, думаю я, и не предназначены Богомъ въ смыслѣ чего-либо насильственнаго, неизбѣжнаго, а предопредѣлены только въ смыслѣ предусмотрѣнія Божія.

Должно вспомнить ученіе ап. Павла о предопредѣленіи. Господомъ все предопредѣлено, но только въ томъ смыслѣ, что Онъ всевѣдущъ, и то, что предузналъ, то и предопредѣлилъ.

Обычный разумъ, которымъ обладаютъ люди и въ еще большей степени ангелы и демоны, можетъ предвидѣть только то, что составляетъ логическій выводъ изъ положенія дѣлъ и соотношенія силъ. Но въ отношеніи дѣйствія свободной воли такой логикой нельзя ничего предвидѣть. Вотъ почему Сатана, напримѣръ, не знаетъ, успѣетъ ли онъ погубить искушаемаго имъ святаго. Если бы Сатана зналъ навѣрное, что не успѣетъ въ своихъ усиліяхъ, онъ бы, вѣроятно, не сталъ понапрасну тратить силъ. Но онъ этого не знаетъ. Онъ только видитъ, что по содержанію душевныхъ силъ этотъ человѣкъ можетъ пасть, и даже иногда кажется, что непремѣнно долженъ пасть. Но у искушаемаго есть порывы свободной воли въ направленіи къ добру или злу, и ужъ дѣйствія ихъ Сатана никакъ не можетъ предвидѣть. Только Божественный Разумъ знаетъ все это, не логическимъ умозаключеніемъ, а прямымъ всевѣдѣніемъ, созерцаніемъ самой картины будущаго, еще не нарисованной, подобно тому, какъ мы созерцаемъ картину прошедшаго...

Вотъ по этому Своему всевѣдѣнію, Господь знаетъ весь будущій ходъ борьбы добра и зла, только потому предопредѣляетъ спасеніе однихъ и гибель другихъ.

Въ міровомъ процессѣ борьбы добра и зла огромна роль свободы человѣка къ добру и злу. Отъ нея зависитъ успѣшность дѣйствія того и другого, а потому и продолжительность сроковъ той или иной стадіи борьбы, въ результатѣ же, слѣдовательно, и общій срокъ міровой эволюціи.

Апостолъ Павелъ говоритъ Солунянамъ, что день Господень не придетъ, пока не явится отступленіе и не объявится человѣкъ грѣха, сынъ погибели (Антихристъ), котораго явленіе нынѣ чѣмъ-то задерживается и который явится, какъ только это «удерживающее» будетъ «отнято отъ среды». Когда же это удерживающее отнимется, давъ возможность тайнѣ беззаконія взять верхъ? Мнѣ кажется — это можетъ случиться всегда. Уже во времена Апостоловъ считали возможнымъ пришествіе Антихриста, но съ тѣхъ поръ прошло 1900 лѣтъ, а его все нѣтъ, хотя частные «антихристы», противники Христа, были и 19 вѣковъ назадъ. Самъ Тайнозритель считалъ возможнымъ, что уже «послѣднее время». И однако «послѣдняго времени» тогда еще не наступило. Времена и сроки сокрыты отъ самихъ Ангеловъ. Даже «Сынъ Человѣческій», поскольку Онъ былъ человѣкъ, не могъ этого знать. Все это объясняется, мнѣ кажется, только тѣмъ, что въ дѣйствительности сроки зависятъ отъ напряженія свободной воли человѣка къ добру и злу. Въ волѣ Господа — чтобы спаслось возможно больше людей, и вотъ, быть можетъ, стремленіе свободной воли человѣка къ Богу и есть то «удерживающее», которое не даетъ явиться Антихристу. Есть объясненіе, что «удерживающее», это — дѣйствіе Святаго Духа. Но дѣйствіе Святаго Духа и не отнимается отъ среды, пока не явится отступленіе отъ свободнаго влеченія человѣка къ Богу.

Такое дѣйствіе свободной воли могло бы произойти и во времена Апостоловъ. Если бы по предвѣдѣнію Божію оказалось, что спастись, быть съ Богомъ, желаетъ лишь немногочисленная группа вѣрующихъ первенствующей Церкви, то «удерживающее» было бы отнято тогда же и конецъ міра наступилъ бы немедленно. Антихристъ дѣйствительный быстро выросъ бы изъ какого-нибудь изъ мелкихъ антихристовъ той эпохи. Поэтому Спаситель и апостолы предупреждали христіанъ быть наготовѣ. Но самое это предупрежденіе вызвало новые порывы свободной воли къ созданію Тѣла Христова, и, предвидя еще великое множество способныхъ ко спасенію, Господь не отнималъ «удерживающее» отъ «среды».

Такъ было при Апостолахъ, такъ было и потомъ, такъ останется навсегда. Антихристъ всегда готовъ явиться, какъ только его пустятъ сами же люди. Настоящее время, напримѣръ, имѣетъ множество признаковъ конца вѣка, и правы, нравственно тѣ, которые предупреждаютъ насъ: «Дѣти, послѣднія времена»... Эти времена дѣйствительно послѣднія, но собственно по характеру, по напряженію силы зла и по ослабленію стремленія людей къ Богу. А «послѣднія ли» эти времена по сроку, хронологически? Этого, мнѣ кажется, нельзя знать. Думается, что если бы свободная воля людей воспрянула снова, хотя бы пораженная гнуснымъ видомъ мерзости запустѣнія, и устремилась бы снова къ Богу, то Антихристъ, уже совсѣмъ готовый войти въ наши двери, былъ бы снова отброшенъ въ свою бездну... до болѣе благопріятныхъ условій.

Итакъ я думаю, что сроковъ не положено. Они зависятъ отъ насъ, людей, отъ свободной наклонности къ добру или ко злу, къ Богу или Сатанѣ.

Въ опредѣленіи продолжительности каждаго періода и всего срока міровой жизни участвуютъ три элемента. Изъ нихъ два постоянныхъ и одинъ — перемѣнный. Сатана каждую минуту готовъ завладѣть міромъ и выпустить для этого всегда готоваго Антихриста. Другой элементъ — спасительная благодать Божія точно также всегда, независимо отъ сроковъ, готова защитить насъ. Обѣ эти силы — противоположныя по цѣлямъ и стремленіямъ, одинаковы по опредѣленности и постоянству напряженія въ своихъ цѣляхъ и стремленіяхъ. Но есть третій элементъ — самъ человѣкъ. Напряженіе его свободной воли искать Бога или Сатану — есть величина перемѣнная. Ея-то дѣйствіе и рѣшаетъ вопросъ о продолжительности сроковъ. Они Господомъ Богомъ предусмотрѣны, и въ этомъ смыслѣ предопредѣлено какъ Божественное дѣйствіе благодати, такъ и допущеніе зла. Но все это предусмотрѣно и предопредѣлено лишь въ зависимости отъ человѣческой свободной воли, которую Господь не насилуетъ ни въ какую сторону.

Это обстоятельство — зависимость сроковъ отъ насъ самихъ — и есть, мнѣ кажется, причина того, что сроки намъ не открыты. Знаніе ихъ связывало бы нашу свободную волю различными соображеніями «еще не скоро» или «все равно ничего не подѣлаешь». Между тѣмъ нужно, чтобы наше дѣланіе или недѣланіе обусловливалось не такими соображеніями, а свободнымъ исканіемъ добра и зла, свободнымъ дѣланіемъ быть съ Богомъ или наоборотъ — съ Сатаной.

Съ этой точки зрѣнія для христіанина нужно не численное предусмотрѣніе сроковъ, а различеніе духовно-нравственной зрѣлости добра и зла для того, чтобы бороться за добро противъ зла, и созидать дѣло Божіе въ соотвѣтствіи съ состояніемъ міра. Въ этомъ смыслѣ различеніе лица времени нужно и полезно. Мнѣ кажется, что только въ этомъ смыслѣ оно и указано намъ Спасителемъ. Въ этомъ же смыслѣ и въ Апокалипсисѣ сказано: «Блаженъ соблюдающій слова пророчества книги сей».

 

Статья впервые опубл. въ журн. «Миссіонерское обозрѣніе». 1907. Т. 12. С. 3-32. Расширенная и дополненная версія см. въ журн. «Христіанинъ». 1907. № 9. С. 70-105.

 

[1] Они повторяются и въ новой пространной книгѣ его.

[2] Кромѣ Асіи (включавшей Фригію, Мизію, Карію и Либію), были, напримѣръ, церкви Александріи, Антіохіи (гдѣ впервые явилось слово «христіане»), Арменіи, особенно въ г. Эдессѣ, въ Афинахъ, Беріи, Византіи, Вифиніи, Галатіи, Дамаскѣ, въ Эфіопіи, Испаніи (Гвадиха и Львира), въ Индіи (церкви св. Варфоломея), въ Іерусалимѣ (впрочемъ разсѣянная въ 70 г.), въ Каппадокіи, Корцирѣ. Кесаріи, Киликіи, на Кипрѣ (куда относился и о-въ Патмосъ), Коринфѣ, Критѣ, въ Ливіи, Понтѣ, Панноніи, Парфіи, Римѣ, Синопѣ, Скифіи, Солунѣ, въ Филиппахъ. Въ указанныхъ провинціяхъ церкви, конечно были нерѣдко не менѣе многочисленны, чѣмъ въ Асіи.

[3] Одинъ изъ читателей, очень достопочтенное духовное лице, дѣлаетъ мнѣ возраженіе противъ этого пониманія «мерзости запустѣнія». По его мнѣнію «мерзость запустѣнія на мѣстѣ святѣ» означаетъ павшее недостойное и невѣрующее священство. Признакъ кончины вѣка составляетъ появленіе такого священства... Не беря на себя обсужденія этого вопроса, считаю не безполезнымъ упомянуть о такомъ толкованіи для размышленія читателей.

[4] О первой трубѣ сказано: «Первый Ангелъ вострубилъ и сдѣлались градъ и огонь, смѣшанные съ кровію, и пали на землю, и третья часть деревъ сгорѣла и вся трава зеленая сгорѣла». Не смѣю рѣшать отношеніе этого къ борьбѣ, происшедшей на небѣ. Андрей Кесарійскій считаеть это относящимся къ послѣднимъ временамъ.

[5] «Второй Ангелъ вострубилъ и какъ бы большая гора, пылающая огнемъ низвергласъ въ море, и третья часть моря сдѣлалась кровью». Итд., быть можетъ, означаетъ кровавыя гоненія, «Море» символически часто означаетъ вообще человѣчество.

[6] Гоненія происходили: 1) при Неронѣ въ 64 году, 2) Домиціанѣ, 91 г., 3) Траянѣ, 98 г., 4) Маркѣ Авреліи, 177 г., 5) Септиміѣ Северѣ, 202 г., 6) Декіѣ въ 250 г., послѣ котораго безъ перерыва продолжалось гоненіе императора Галла въ 252 г., 7) при Валеріанѣ, 257 г., 8) при Авреліанѣ, 275 г., 9) при Діоклитіанѣ въ 303 г., и 10) при Максиминѣ въ 311 г. Гоненій обычно считается десять. Такъ и выходитъ, если считать время Декія и Галла за одно. Если же считать ихъ за два гоненія (потому что все-таки это два разные императора), то тоненій было одиннадцать. Если же счесть весь періодъ 250-257 годовъ за одно непрерывное гоненіе, то ихъ было всего 9. Точнѣе всего сказать «около десяти».

[7] По поводу этого мѣста, одинъ уважаемый священникъ задаетъ мнѣ вопросъ: полагаю ли я, что вопросъ идетъ о количествѣ спасающихся, или задачи христіанской эпохи состоятъ въ достиженіи высокаго состоянія святости? Я не рѣшаюсь остановиться на очень твердомъ отвѣтѣ. Мнѣ кажется наиболѣе вѣроятпымъ, что и количество и качество здѣсь довольно тѣсно связаны. Однако заданный мнѣ вопросъ для размышленія читателей.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: