Андрей Александровичъ Титовъ – Образъ Пресвятыя Богородицы «Прибавленіе ума».
Иконы «Пресвятой Богородицы Прибавлевіе ума» встрѣчаются иногда въ нашихъ церквахъ; онѣ большею частію бываютъ обѣтныя, такъ какъ на поляхъ иконъ помѣщаются святые, къ которымъ вѣрующіе имѣютъ особое усердіе и обращаются за помощью въ томъ или другомъ случаѣ жизни.
На прилагаемомъ рисункѣ одной изъ такихъ иконъ Божія Матерь изображена въ сіяніи на подобіе «Огневидной» (Почаевской), съ Младенцемъ на правой рукѣ. Божія Матерь и Младенецъ въ коронахъ. Спаситель имѣетъ въ лѣвой рукѣ державу, а правой благословляетъ. На груди у Спасителя царскія бармы. Рукъ Богоматери не видно. На ней дливная безъ разрѣза одежда, какъ бы фелонь, съ рисунками въ нѣсколько рядовъ. Немного ниже средины четырехконечный крестъ. Ноги Богоматери покоятся на крыльяхъ серафима, парящаго надъ срединой стѣны или укрѣпленія города. Богоматерь съ Младенцемъ помѣщены въ абсидѣ зданія; надъ головами Ихъ – три херувима, а по обѣимъ сторонамъ – по два ангела съ горящими свѣчами въ подсвѣчникахъ. На верхнихъ углахъ абсида помѣщены двѣ горящія лампады.
Икона эта обѣтная. На правой сторонѣ изображенъ Моисей Муринъ, а на лѣвой – св. Вонифатій. Моисею Мурину народъ молится «отъ блуда», Вонифатію – «отъ пьянства». Очевидно, эта икона заказана женою или матерью человѣка, подверженнаго этимъ порокамъ. Въ южной Россіи существуютъ разныя привѣски или подвѣски къ иконамъ съ изображеніемъ больныхъ органовъ тѣла, исцѣленія которыхъ испрашиваютъ жертвователи привѣсокъ. Въ музеѣ при Кіевской Духовной Академіи, по сообщенію профессора академіи Н. И. Петрова, есть привѣска въ видѣ ключика съ надписью на немъ: «Отъ запрещенія блуда и пьянства раба Божія С. М».
Образъ Лоретской Божіей Матери.
Иконы Пресвятой Богородицы «Прибавленіе ума», а нѣкоторыя съ надписями: «Прибавленіе ума и ключъ разумѣнія» – довольно рѣдкія. Я, чтобы всесторонне разслѣдовать исторію этого изображенія, не встрѣчающагося ни въ одномъ изданіи жизни Пресвятой Богородицы, съ прибавленіями описанія явленныхъ и чудотворныхъ иконъ, ни въ капитальномъ трудѣ объ иконахъ Пресвятой Богородицы архіепископа Сергія, обращался къ разнымъ ученымъ духовнымъ и свѣтскимъ, и мнѣ нѣкоторые изъ нихъ сообщили свои заключенія по этому вопросу. Позволю себѣ привести выдержки изъ этихъ сообщеній объ иконахъ «Прибавленіе ума», предпославъ прежде тѣ печатные источники, которые существуютъ въ русской иконографической литературѣ.
Первое печатное изображеніе этой иконы было помѣщено, въ числѣ прочихъ изображеній Пресвятой Богородицы, на большомъ листѣ, изданномъ въ XVIII-XIX вв., подъ названіемъ «316 иконъ Божіей Матери». Это изображеніе имѣетъ большое сходство съ моею иконой. Затѣмъ было сдѣлано сообщеніе о. Виноградовымъ; оно напечатано въ IX томѣ 1880 г. Извѣстій Императорскаго Россійскаго Археологическаго Общества: «Иконы Пресвятыя Богородицы: «Прибавленіе ума» и «Филаѳетъ».
«Извѣстныя подъ такимъ страннымъ названіемъ иконы Богородицы встрѣчаются весьма рѣдко, тѣмъ не менѣе существуютъ. Въ г. Рыбинскѣ въ Спасопреображенскомъ храмѣ находится первый типъ. У иконописцевъ и доселѣ существуютъ переводные образцы; получивъ одинъ изъ нихъ въ г. Ярославлѣ, я сдѣлалъ провѣрку съ самой иконой означеннаго храма и нашелъ его тождественнымъ. Происхожденіемъ своимъ первая икона, вѣроятно, обязана глубокому религіозному вѣрованію простого народа въ Пресвятую Дѣву, какъ Ходатаицу предъ Сыномъ и Богомъ о дарованіи людямъ благъ духовныхъ и вещественныхъ, между которыми озареніе ума и сердца божественною истиною занимаетъ самое главное мѣсто. Идею эту въ ея полнотѣ выражаетъ икона «св. Софіи Премудрости Божіей», тогда какъ разсматриваемая икона, по отношенію къ самому человѣку, есть «прибавленіе ума» для тѣхъ, кто не имѣетъ его или надѣленъ скудно. Крестьяне-родители, замѣчающіе въ своихъ дѣтяхъ «скудоуміе» въ усвоеніи начальныхъ основаній вѣры и грамотности, обращаются съ молитвой къ Пресвятой Дѣвѣ Богородицѣ и Божественному Младенцу Іисусу Христу, какъ источнику мудрости и разума, по простонародному выраженію, о «прибавленіи ума». Это обстоятельство, весьма простое, по всей вѣроятности, и дало поводъ наивной фантазіи иконописцевъ къ созданію типа иконы, соотвѣтственно высказанной идеѣ. Особенность этого типа слѣдующая: Пресвятая Дѣва и Младенецъ Іисусъ Христосъ – съ царскими вѣнцами на головахъ, причемъ Іисусъ благословляетъ десницей, а въ лѣвой имѣетъ державу; изображены Они какъ будто спеленутыми вмѣстѣ и составляющими странную очертаніемъ фигуру, напоминающую Діану Ефеескую или Гермеса въ Греціи; именно – ихъ головы находятся на верху усѣченнаго эллипсиса съ полосками, между которыми расположены разнообразныя украшенія: камни, жемчугъ, шитье. По всей вѣроятности, такое странное украшеніе возникло впослѣдствіи, а прежде изображалась въ ростъ вся фигура Богоматери съ Младенцемъ Іисусомъ на рукахъ. По сторонамъ Пресвятой Дѣвы Богоматери и Іисуса Христа изображены стоящіе, колѣнопреклоненные на облакахъ ангелы, въ числѣ четырехъ, имѣющіе въ рукахъ зажженныя свѣчи. Подъ ногами Пресвятой Дѣвы изображенъ херувимъ съ распростертыми крылами, а сама Она стоитъ на полу»{1}.
По моей просьбѣ высокопреосвященный Тихонъ, архіепископъ Ярославскій и Ростовскій, запрашивалъ протоіерея Рыбинскаго Преображенскаго собора, о. Сергія Богородскаго, объ этой иконѣ. О. протоіерей сообщилъ такія свѣдѣнія: «Въ правой аркѣ паперти Рыбинскаго Никольскаго, мѣстно именуемаго «старымъ соборомъ», соборнаго храма имѣется св. икона длиною 1 аршинъ и 14½ вершковъ, а шириной только 9⅝ вершка. На этой иконѣ находится изображеніе св. священномученика Антипы, надъ главой котораго въ верхней части упомянутой иконной дски находится изображеніе держимой двумя ангелами четыреугольной небольшой иконы – вышиной 4 вершка, а шириной 3 вершка, внизу которой, какъ на самой иконѣ, такъ и на покрывающей эту икону серебряной вызолоченной ризѣ, имѣется отчетливая надпись: «Изображеніе образа Пресвятыя Богородицы, нарицаемыя Прибавленіе ума». На этой иконѣ Богоматерь изображена во весь ростъ (въ миніатюрѣ) съ держимымъ ею на лѣвой рукѣ Богомладенцемъ. На главахъ Богоматери и Богомладенца изображены надѣтыми вѣнцы, подобные употребляемымъ при бракосочетаніяхъ. Вогомладеыецъ изображенъ имѣющимъ въ шуйцѣ державу, а десница изображена приподнятою съ перстами, сложенными для благословенія. Надъ главами Богоматери и Богомладенца изображены три шестикрылыхъ херувима; у подножія одинъ таковой же шестикрылый херувимъ; по бокамъ изображенія Богоматери съ той и другой стороны – по два, одинъ подъ другимъ, ангела, въ рукѣ каждаго изъ которыхъ изображенъ малый подсвѣчникъ съ горящей свѣчой. Съ правой и лѣвой стороны изображенныхъ вверху херувимовъ находится изображеніе двухъ большихъ лампадъ съ пламенемъ внутри ихъ. Въ самомъ низу по бордюру иконы находится изображеніе тройного ряда старинныхъ башенъ, расположеннаго одинъ возлѣ другого съ малыми промежутками. Одежда Богоматери – вверху узкая, а книзу постепенно расширяющаяся (на подобіе священнической фелони), безъ отверстій для рукавовъ; на ней оттѣнены изображеніе цвѣтовъ и семь дугообразныхъ, выпуклостію внизъ, полосокъ или поясковъ, составленныхъ какъ будто изъ камешковъ, въ верхней и средней части одежды – золотистыхъ, а въ нижней – бѣлыхъ. На четвертомъ сверху пояскѣ изображены повѣшенными три малыхъ крестика; а на пятомъ – большой, правильный по формѣ, золотой четырехконечный крестъ. Живопись отчетлива, художественна и хорошо сохранилась. Къ сожалѣнію, въ архивѣ Рыбинскаго собора о сей св. иконѣ никакихъ историческихъ записей не имѣется». Очевидно, и эта икона тоже обѣтная, такъ какъ св. Антипа считается цѣлителемъ зубной боли.
Далѣе, на мое обращеніе къ протоіерею Романовскаго Крестовоздвиженскаго собора, о. Владиміру Мирославскому, по поводу находящейся въ Романовской Покровской церкви иконы «Прибавленіе ума», о. Мирославскій сообщилъ по вопросу о Романовской иконѣ «Прибавленіе ума Пресвятой Богородицы» слѣдующее:
«При всемъ своемъ желаніи я не могъ собрать подробныхъ свѣдѣній, потому что въ архивѣ Покровской церкви нѣтъ записи объ этой иконѣ; мнѣ нужно было найти и спросить многихъ лицъ изъ старожиловъ, чтобы возстановить преданіе о ней, хотя въ краткихъ чертахъ.
При обозрѣніи иконы видно, что она написана на полотнѣ и вверху имѣетъ надпись: «Прибавленія ума Пресвятой Богородицы». Размѣръ образа 22⅞ вершка высоты и 18½ вершковъ ширины. Судя по тому, что на обратной сторонѣ полотна изображенъ Господь Вседержитель, можно предполагать, что эта икона прежде была хоругвію. Вѣроятно, она поступила въ Покровскую церковь изъ прежде бывшаго тутъ съ XVII до половины XVIII в. Новопокровскаго монастыря.
Самое изображеніе священныхъ лицъ очень оригинальное. Богоматерь одѣта въ мантію, на главѣ Ея царскій вѣнецъ; на лѣвой рукѣ Она держитъ Іисуса Христа, имѣющаго на главѣ вѣнецъ и въ лѣвой рукѣ – державу. Вверху въ углахъ иконы изображены двѣ горящія лампады; надъ главой Пресвятой Богородицы три херувима, четвертый внизу, подъ ногами Ея; на двухъ боковыхъ сторонахъ изображены, одинъ надъ другимъ, по два ангела со свѣчами.
Благочестивые старожилы разсказываютъ, что въ древнее время къ этой святой иконѣ стекались многіе душевнобольные, и нѣкоторые изъ нихъ по своей вѣрѣ получали отъ Пресвятой Дѣвы исцѣленіе».
Затѣмъ о. протоіерей сообщилъ и самое сказаніе объ иконѣ «Прибавленіе ума Пресвятой Богородицы».
Въ ближайшее время послѣ патріарха Никона жилъ въ Москвѣ одинъ благочестивый человѣкъ. Много онъ читалъ книгъ церковныхъ Іосифовскаго времени, а потомъ сталъ читать книги, исправленныя патріархомъ Никономъ. Начитавшись тѣхъ и другихъ книгъ, сталъ онъ много думать и размышлять: будетъ ли онъ правъ предъ Богомъ и какимъ книгамъ нужно слѣдовать ему, чтобы спастись; долго онъ думалъ, но рѣшить вопроса не могъ и сошелъ съ ума. Когда возвращалось къ нему сознаніе, онъ молился Божіей Матери, чтобы Она возвратила ему разумъ. По его молитвѣ послѣдовало ему видѣніе Божіей Матери. Она заповѣдала ему написать образъ въ томъ видѣ, какъ Опа явилась ему, и молиться предъ нимъ, и обѣщала, что, если онъ исполнитъ это, будетъ здоровъ. Человѣкъ тотъ былъ иконописецъ. Послѣ видѣнія, когда возвращалось къ нему сознаніе, и прояснялся разсудокъ, онъ принимался писать образъ Божіей Матери. Но такъ какъ видѣніе было кратко, то онъ забывалъ, какъ писать образъ. Тогда онъ снова молился Богоматери и продолжалъ писать такъ, какъ внушалъ ему Богъ. Такимъ образомъ онъ написалъ икону и назвалъ ее «Прибавленіе ума Пресвятой Богородицы».
Священникъ о. Николай Семеновскій, служащій при Романовской Покровской церкви, гдѣ находится эта икона, къ сообщенію о. протоіерея добавляетъ, что икона эта была хоругвь; но древка при ней нѣтъ, и она «виситъ на одной изъ стѣнъ храма, замѣняя собою икону, предъ которою виситъ лампада, и ставятся богомольцами свѣчи во время праздничныхъ богослуженій.
Въ церковныхъ документахъ (напр., описяхъ 1808, 1816 и 1856 гг.) описанная икона-хоругвь вовсе не упоминается, равно какъ и у меня нѣтъ о ней никакихъ свѣдѣній; между прочимъ, онъ высказалъ свое предположеніе. Приблизительно во 2-й половинѣ XVII и до начала 40-хъ годовъ XVIII столѣтій на мѣстѣ существующей Покровской церкви былъ мужской Новопокровскій монастырь, зданіемъ деревянный; оставшаяся по упраздненіи его Покровская церковь обращена въ ружную; остатки монастырскаго имущества, несомнѣнно, перешли въ существующую теперь церковь. На этомъ основаніи и въ виду древности письма на хоругви, можно съ вѣроятностію предположить, что эта священная хоругвь – остатокъ отъ имущества помянутаго Новопокровскаго монастыря. Въ справедливости его предположенія убѣждаетъ еще и то обстоятельство, что у нѣкоторыхъ коренныхъ жителей города Романова имѣются иконы «Прибавленіе ума» (сами по себѣ древнія) съ такими же точно изображеніями Богоматери, какое написано на хоругви».
О. діаконъ Московской Успенской церкви у Срѣтенскихъ воротъ, Η. П. Виноградовъ, сообщаетъ также, что икона «Прибавленіе ума» находится въ церкви св. Николая, что въ Покровскомъ селѣ. Она помѣщается на южной стѣнѣ, на одной иконѣ вмѣстѣ съ другими изображеніями Богоматери. Она написана уже нѣсколько лѣтъ иконописцемъ Соколовымъ съ древней иконы, находившейся въ собраніи Постникова{2}. Эта Постниковская икона «Прибавленія ума Пресвятой Богородицы» 7Х6 вершк. такого же типа, какъ и прилагаемый рисунокъ, только по сторонамъ два ангела со свѣтильниками; на поляхъ приписи: Іоаннъ Богословъ, Іоаннъ Воинъ, Іоаннъ Милостивый и Екатерина Великомученица. Вверху три херувима; внизу подпись: «Сей образъ писалъ игуменъ Савватій 1739 года маіа».
Иконописецъ игуменъ Савватій былъ ростовецъ, жившій въ приходѣ Рождества Пресвятой Богородицы, гдѣ онъ былъ дьячкомъ; затѣмъ онъ постригся въ монашество и значился съ 1731 по 1740 г. игуменомъ Карашскаго Воскресенскаго монастыря въ Ростовскомъ уѣздѣ. Икона была обѣтная и связана съ Рождественскимъ храмомъ, такъ какъ въ церкви есть престолы великомученицы Екатерины и Іоанна Воина. Храмовая икона Іоанна Воина писана, кажется, тоже имъ. Изображеніе этой иконы появилось на Руси, очевидно, съ XVI вѣка.
Въ Лоретто находится святой домикъ или святая хижина, гдѣ помѣщается образъ Богоматери. Этотъ образъ сдѣланъ цѣликомъ изъ кедроваго дерева, покрытаго сплошь брилліантовыми ривьерами и жемчужными нитками. Изобраяіеніе Богоматери, какъ это видно изъ прилагаемаго рисунка, въ общемъ сходно съ нашей иконой «Прибавленіе ума», которая западнаго происхожденія, только передѣлана на «Московскій манеръ».
О святомъ домикѣ, гдѣ помѣщается образъ Лоретской Богоматери, есть обстоятельное изслѣдованіе каноника Улисса Шевалье{3}.
Въ своемъ трудѣ Шевалье доказываетъ, что преданіе о Домѣ Божіей Матери, перенесенномъ ангелами изъ Назарета въ Италію, является вполнѣ легендарнымъ, неоснованнымъ ни на какихъ историческихъ данныхъ. Даже папы до 1507 года не рѣшались признать этого чуда. До XVI вѣка объ этомъ чудѣ не было ничего извѣстно на востокѣ. Церковь въ Лоретто имени Божіей Матери, на основаніи рукописей, существуетъ раньше чудеснаго перенесенія.
У легенды было много своихъ историковъ, но, по мнѣнію Шевалье, лучшимъ изъ нихъ былъ Даррасъ, авторъ исторіи Церкви.
Вотъ эта легенда, озаглавленная имъ слѣдующимъ образомъ:
Легенда о Богоматери, исторія о Дѣвѣ Маріи по памятникамъ и письменамъ среднихъ вѣковъ.
Крестовые походы закончились, и христіане проливали слезы отчаянія при слухахъ о разгромѣ Палестины. Послѣднимъ коронованнымъ пилигримомъ, ведшимъ свои войска на освобожденіе Гроба Господня, былъ Людовикъ святой. Въ день Благовѣщенія 1252 г. этотъ благочестивый монархъ принялъ Св. Тайны въ священной комнатѣ Божіей Матери. Этимъ Провидѣніе какъ бы обращало вниманіе вѣрныхъ сыновъ своихъ на святое жилище, которое скоро должно было исчезнуть отъ невѣрныхъ и совершить много чудесъ.
10 мая 1291 г., мѣсяцъ спустя послѣ взятія двухъ послѣднихъ городовъ – Триполи и Птоломеиды, бывшихъ, у латинянъ при папѣ Николаѣ IV во время царствованія Рудольфа I, благороднаго отпрыска австрійскаго дома, между Терзацемъ и Фіуме на берегахъ Адріатики, въ мѣстечкѣ, прозванномъ мѣстными жителями Рауница, вдали отъ шумнаго свѣта, проявило себя божественное милосердіе. Едва занялась утренняя заря, какъ нѣкоторые крестьяне съ изумленіемъ увидѣли зданіе странной формы, возвышающееся тамъ, гдѣ до сихъ поръ не было ни дома, ни даже хижины.
Подбѣгаютъ, разглядываютъ, удивляются на таинственное зданіе, построенное изъ маленькихъ красныхъ четыреугольныхъ камешковъ, соединенныхъ известью, поражаются на особенность стройки, ея древность, восточную форму; но главнымъ образомъ не могутъ себѣ объяснить, какъ можетъ стоять домъ безъ фундамента. Но внутренностью дома поражены еще больше. Горница имѣетъ видъ удлиненнаго четыреугольника. Деревянный потолокъ (увѣнчанный небольшой колокольней) раскрашенъ голубой краской съ разбросанными по немъ золотыми звѣздами. Снаружи стѣны были покрыты полукругами, соединенными между собою вазами различныхъ формъ; стѣны, толщиною около локтя, выстроенныя безъ уровня и линейки, не были вертикальны. На нихъ была живопись, изображающая главныя чудеса Спасителя. Дверь, довольно большая, находилась сбоку; направо – узкое и единственное окно. Прямо возвышался алтарь изъ крѣпкихъ четыреугольныхъ камней, а надъ нимъ древній греческій крестъ, съ нарисованнымъ по полотну распятіемъ и съ надписью: «Іисусъ Назорей, царь Іудейскій». Около алтаря стоялъ шкафъ для посуды, умилительный по своей простотѣ. Въ немъ стояло нѣсколько сосудовъ, подобныхъ тѣмъ, изъ которыхъ матери кормятъ младенцевъ. Налѣво – очагъ или печь съ нишей, опирающейся на колонны, украшенныя канальцами и завитками; ниша заканчивалась сводомъ, имѣвшимъ Форму пяти лунъ, взаимно переплетающихся. Тутъ находилась статуя изъ кедроваго дерева, изображающая благодатную Дѣву, стоящую и держащую на рукахъ Младенца. Лица были разрисованы серебристымъ цвѣтомъ, но потемнѣли отъ времени и дыма свѣчей, приносимыхъ вѣрными. Жемчужный вѣнецъ придавалъ еще болѣе благородства челу Дѣвы; волосы, раздѣленные по назаретскому обычаю, ниспадали на шею и плечи. Платье золотистаго цвѣта, схваченное широкимъ поясомъ, ниспадало складками до ступней; голубой плащъ былъ накинутъ на плечи. Всѣ эти одежды были вырѣзаны изъ кедра. Іисусъ, ростомъ немного больше, чѣмъ обыкновенныя дѣти, держалъ правую руку приподнятой какъ бы для благословенія, а въ лѣвой державу – символъ его могущества надъ вселенной. Его ликъ дышалъ божественнымъ величіемъ. Волосы, раздѣленные на прямой рядъ, одежда и поясъ придавали Ему еще большую красоту. Изображеніе Божіей Матери въ моментъ Ея прибытія было покрыто красной шерстяной одеждой; эта одежда сохранилась до сихъ поръ въ цѣлости.
При видѣ всего этого чудеснаго зданія оцѣпенѣніе нашло на толпу. И вдругъ появился высокочтимый отецъ Александръ, архіерей церкви св. Георгія. Самое его появленіе было тоже чудомъ, такъ какъ всѣмъ было извѣстно, что онъ смертельно боленъ, – и вотъ онъ передъ ними полный здоровья и силъ. И епископъ разсказалъ, что ночью ему явилась Божія Матерь, окруженная сонмомъ ангеловъ, и сказала: «Сынъ мой! Мое скромное жилище въ Назаретѣ, гдѣ я родилась и провела молодость, прибываетъ на ваши берега. Это здѣсь Слово стало плотью. Алтарь воздвигнутъ апостоломъ Петромъ. Статуя изъ кедра – работы евангелиста Луки. И, чтобы люди повѣрили твоему свидѣтельству, дарую тебѣ выздоровленіе». И епископъ, дѣйствительно, всталъ съ своего ложа вполнѣ здоровый и поспѣшилъ къ мѣсту чуда, и здѣсь вмѣстѣ со всѣми принесъ горячую молитву. Скоро молва о милости Дѣвы Маріи разнеслась по всему западу, и возрадовались сердца вѣрующихъ, что Богъ не допустилъ погибели Святого Дома отъ руки невѣрныхъ.
Правитель Далмаціи, Франжипани, самъ пріѣхалъ въ Терзацъ и, чтобы не было сомнѣній въ дѣйствительности чуда, отправилъ въ Назаретъ четырехъ вѣрныхъ пословъ; между ними былъ и епископъ Александръ. Тамъ они удостовѣрились, что на томъ мѣстѣ, гдѣ стоялъ домикъ, остался лишь фундаментъ, и размѣры его вполнѣ сошлись, и камни оказались такой же конструкціи. Показанія этихъ мужей торжественно засвидѣтельствованы клятвой, какъ полагалось по закону того времени. И потекли на поклоненіе пилигримы изъ Босніи, Сербіи, Албаніи. Кроаціи...
Все-таки черезъ 3½ года, 10 декабря 1294 г., домъ таинственно исчезъ изъ Далмаціи и появился въ провинціи Анкона, около маленькаго города Реканати. Такъ какъ здѣсь была лавровая роща, то нѣкоторые историки полагаютъ, что это и послужило для названія «Лоретская» Божія Матерь. Другіе же утверждаютъ, что эта роща принадлежала дамѣ по имени Лоретѣ, извѣстной своей набожностью и благочестіемъ. Первыми увидѣли святое жилище простые пастухи. Ихъ поразилъ божественный свѣтъ въ чащѣ рощи. Они подбѣжали, изумились при видѣ необычнаго зданія, вошли внутрь и пали ницъ передъ святыней. На утро же они отправились разсказать о чудѣ своимъ хозяевамъ. Сначала тѣ не повѣрили, но потомъ все-таки пошли и преклонились передъ чудомъ. И скоро это пустынное мѣсто увидало толпы благочестивыхъ вѣрующихъ, которымъ негдѣ даже было отдохнуть отъ пути, кромѣ какъ въ лѣсу подъ открытымъ небомъ. О подлинности Святого Дома здѣсь было свидѣтельство святого Николая Толентинскаго, который еще задолго до чуда все подходилъ къ морю и говорилъ, что съ Адріатики придетъ милость Божія. И въ ночь чуда ему было видѣніе Божіей Матери, сказавшей о своемъ переселеніи въ Италію.
Но и здѣсь Святой Домъ оставался не больше 8 мѣсяцевъ, такъ какъ начались грабежи и убійства странниковъ, и однажды утромъ его увидѣли на небольшомъ холмѣ въ 3 миляхъ отъ Реканати. Это была земля братьевъ Ринальди, жившихъ всегда въ добромъ согласіи и хорошо обрабатывавшихъ свои поля. Но теперь зависть и желаніе облазать одному сокровищами Дома наполнили злобой сердца братьевъ, и за это Богъ лишилъ ихъ милости: вдругъ Домъ поднялся на воздухъ и опустился посреди большой проѣзжей дороги, на вершинѣ горы, видимой далеко и съ суши, и съ моря. Слава о чудесахъ дошла до Далмаціи и до папы Бонифація VIII, который приказалъ епископу Реканати заботиться о святомъ жилищѣ и построить около зданія для священно-служителей и странниковъ. Бонифацій же снарядилъ пословъ въ Далмацію и Палестину для удостовѣренія подлинности Святого Дома. И когда они вернулись и засвидѣтельствовали чудо, то люди со всей Италіи стали стекаться къ священному мѣсту, и множество чудесъ было проявлено Дѣвой.
Однако, жители Реканати боялись, чтобы стѣны зданія не рухнули безъ фундамента, тѣмъ болѣе, что на горѣ свирѣпствовали сильные ураганы. И они рѣшились обнести зданіе крѣпкими каменными стѣнами; лучшіе художники изобразили на сѣверной стѣнѣ исторію Дома. Но велико было изумленіе жителей, когда однажды они увидѣли, что новыя стѣны, построенныя вплотную со старыми, отошли отъ нихъ. И поняли, что Дѣва не желаетъ помощи людей. Не мало чудесъ было и отъ Распятія, перенесеннаго съ Домомъ. Нѣсколько разъ жители хотѣли его перенести въ другой болѣе роскошный храмъ, на каждый разъ оно возвращалось на прежнее мѣсто.
Итакъ, по этой легендѣ Домъ появился въ Европѣ въ 1295 г., тогда какъ до 1595 г. не было объ этомъ ничега извѣстно.
Появленіе этого изображенія на Руси вполнѣ понятно.
По изслѣдованію А. И. Кирпичникова, помѣщенному имъ въ «Чтеніяхъ Общества Исторіи и Древностей»{4}, видно, что въ сборникахъ XVII вѣка часто встрѣчается статья подъ заглавіемъ: «Повѣсть о храмѣ Св. Богородицы, въ немъ же родися отъ Іоакима и Анны». Самый лучшій списокъ съ этой повѣсти первой половины XVI вѣка находится въ библіотекѣ Московской Духовной Академіи, притомъ онъ оказывается современнымъ сказанію. Это подтверждается и тѣмъ, что въ концѣ сказанія находится приписка: «Въ лѣто 7036 (1528) пріидоша на Москву іюнія посланницы в. кн. Василія Ивановича отъ папы римскаго Климента IV Еремій Трусовъ съ товарищи, иже видѣша сію святую церковь отъ Рима 300 верстъ и къ намъ сіе писаніе донесоша».
Посольство Еремія Трусова, говоритъ Кирпичниковъ, есть историческій фактъ: о немъ упоминается въ Никоновской и Воскресенской лѣтописяхъ. Посланъ Трусовъ былъ для дѣлъ государственныхъ. Сношенія царя Василія съ папами начались въ 1503 г. Намъ извѣстно письмо папы Льва X, который въ 1519 г. писалъ царю, уговаривая его соединить русскую церковь съ католической на основаніяхъ Флорентинскаго собора, за что обѣщалъ ему титулъ королевскій, а митрополиту – санъ патріарха. Въ 1524 г. папа Климентъ VII тоже переписывается съ царемъ черезъ генуэзца «капитана Павла», бывшаго въ Москвѣ по своимъ дѣламъ, и предлагаетъ свою дружбу, впрочемъ, не упоминая уже о соединеніи церквей. Царь Василій посылалъ къ папѣ Дмитрія Герасимова. Результаты переговоровъ Герасимова и Трусова съ папскими дипломатами неизвѣстны. Но папа Климентъ VII, заботясь о поднятіи значенія Лоретской Богоматери, рекомендовалъ московскимъ посламъ проѣхать въ Лоретто и осмотрѣть древній храмъ. Послы прожили въ этомъ мѣстечкѣ три недѣли и, узнавъ изъ разсказовъ папистовъ чудесную исторію – легенду, записали, привезя же въ Россію, распространили ее въ многочисленныхъ спискахъ. Къ воспріятію легенды, говоритъ А. И. Кирпичниковъ, московскіе послы были вполнѣ подготовлены: они знали, что отъ «безбожныхъ варваровъ турокъ» многія святыни Палестины погибли или были вывезены. Имъ было извѣстно чудесное перенесеніе лицъ и св. иконъ, а въ сказаніяхъ иного рода имъ встрѣчалось невидимое перенесеніе цѣлыхъ зданій; затѣмъ имъ были извѣстны св. Лука, какъ иконописецъ, ап. Іаковъ, какъ первый епископъ, посѣщеніе апостолами жилища Богоматери и исцѣленіе во снѣ – все это было имъ близко знакомо, какъ несомнѣнные факты; самый способъ провѣрки чуда посредствомъ измѣренія былъ вполнѣ понятенъ ихъ великорусской практичности, особенно въ примѣненіи къ чуду иновѣрному. Но славянскія имена перваго мѣстонахожденія св. храмины въ Европѣ ничего не говорили ни уху, ни сердцу ихъ; они не признали ихъ родственными и отнесли ихъ въ область римскую.
Повѣсть эта есть любопытный фактъ въ исторіи русской литературы XVI вѣка, тѣмъ болѣе, что это столѣтіе, представляющее и у насъ, и въ другихъ странахъ важную эпоху броженія, въ своей первой половинѣ очень небогато литературными хорошо обслѣдованными памятниками.
Масса данныхъ, какъ и эта «повѣсть», доказываютъ, что бракъ Іоанна III съ Софіею Палеологъ поставилъ Москву въ ближайшія и тѣсныя связи съ самой цивилизованной въ то время страной Европы Италіей. Замѣтное вліяніе запада не ограничивалось одной внѣшней культурой, но сказывалось и въ области, болѣе задушевной. Нельзя отрицать сильнаго западнаго элемента и въ просвѣтительной дѣятельности Максима Грека (какъ ни возстаетъ онъ противъ латынянъ, все же только отчасти признаетъ ихъ еретиками); да и полемику Грознаго съ Курбскимъ, между прочимъ, можно разсматривать какъ проявленіе борьбы византійской традиціи съ вліяніемъ западнымъ; а все, что даетъ какой-либо новый матеріалъ для изученія этой роковой борьбы на русской почвѣ, представляетъ особый интересъ для исторіи нашей цивилизаціи.
«Повѣсть о храмѣ Святыя Богородицы, въ немъ же родися отъ Іоакима и Анны»:
«Въ странахъ Іерусалимскихъ, въ градѣ галилейскомъ, ему же имя Назаретъ, въ томъ храмѣ родилася Святая Богородица отъ Іоакима и Анны. Въ томъ храмѣ благовѣстилъ архангелъ Гавріилъ благовѣщеніе Святыя Богородицы, и въ немъ же млекомъ питала Святая Дѣва Богородица Марія Сына Своего и Бога Господа нашего Іисуса Христа. И по вознесеніи Господни осталась Святая Богородица на землѣ съ апостолы. И увидѣвши божественные ученицы Христовы въ томъ храмѣ велія чудеса бываема. Итако божественнымъ совѣтомъ уложиша между собою и учиниша въ томъ святѣмъ храмѣ церковь въ честь и славу Пресвятой Богородицы, честнаго и славнаго Ея рождества. И свящаша той храмъ, и служиша въ немъ святую литургію. И есть въ той святѣй церкви алтарь мурованый и до сего дне, освященъ святымъ апостоломъ Іаковомъ, братомъ Господнимъ, первымъ епископомъ Іерусалимскимъ. И святый апостолъ и евангелистъ Лука, ему же похвала въ благовѣстіи Христовѣ, всяку премудрость и наказаніе, и еже живописати само и благоумнѣ извыкъ, написа на дсцѣ начертаніе Пречистыя самыя Владычицы нашея и присно Дѣвы Маріи. Изящнѣ видѣнія Тоя, и образъ совершенъ устроивъ, приноситъ первообразному Госпожи и всѣхъ Царицы. Она же очи возложивши на ту, и Своего пророчествія воспомянувши, его же изгласи зачинающи Бога: се нынѣ блажатъ Мя вси роди, возрадовавшися и глаголетъ къ тому благоговѣйнѣ вкупѣ и со властію: благодать Моя съ тою. И бысть слово дѣло иконѣ сопребывая вѣчно, чудеса и знаменія. И тьмы чудотвореній Пречистой сей дѣйствующей церкви и иконѣ Матере Божія, и образъ и гласъ, и всякъ умъ превосходящія благость. И тотъ образъ и нынѣ стоитъ въ той святѣй церкви. И ту святую церковь и икону много лѣтъ Богъ и Пречистая Матерь Божія храняше отъ еретикъ и отъ идолослужителей, враговъ Божіихъ. По сихъ же, егда Господь Богъ грѣхъ ради нашихъ предаде святый градъ Іерусалимъ безбожнымъ варваромъ туркомъ и окрестъ града святыя мѣста, тогда та святая церковь и икона, Божіею силою и Пречистыя Его Матере, невидимо прейде оттуду во область Римскую въ градъ Тарсію въ лѣто 6799 маія. И въ та времена былъ вотчинъ того града князь Николай изъ Фраегапанъ, и увидѣша ту святую церковь на свѣтаніи маія. И людіе того града узрѣша окрестъ тоя церкви велію ясность, паче лучей солнечныхъ, и зѣло удивишися. И тотчасъ собрашася людіе мнози къ святѣй той церкви, и мнози недужніи исцѣленіе пріяша. И въ томъ градѣ Тарсіи бѣ нѣкто священникъ, именемъ Георгій, въ то время зѣло въ великомъ недузѣ содержимъ бѣ. И явилася ему Святая Богородица ночью и глагола ему: «Сія церковь, иже къ вамъ пріиде ново, былъ домъ Мой въ градѣ галилейскомъ Назаретѣ; въ томъ храмѣ Архангелъ Гавріилъ благовѣстилъ Мнѣ зачатіе неизреченное Господа Сына и Бога Моего Іисуса Христа», и тотчасъ исцѣли его, и бысть здравъ. Іерей же Георгій, воставъ отъ сна и дивясь скорому бывшему исцѣленію, пріиде къ князю града того Николаю и созва люди мнози, и сказа видѣніе Святыя Богородицы и скорое свое исцѣленіе. Князь и вси людіе прославиша Бога и Святую Дѣву Богородицу Марію. И хотѣлъ князь извѣщеніе истинно пріяти о преславномъ чудеси Пресвятыя Богородицы, и тотчасъ того іерея Георгія послалъ во Іерусалимъ, и съ нимъ четырехъ бояриновъ своихъ. Въ градъ галилейскій Назаретъ посланницы пріидоша и обрѣтоша мѣсто, идѣже стоя та святая церковь, и мѣсто смѣриша въ дну (sic) мѣру, и извѣщеніе пріяша отъ тамо живущихъ истинное, яко отъ того мѣста церковь невидимо отыде Богъ вѣсть въ та времена, егда у нихъ явися. И возвратившеся посланницы, пріидоша въ страну свою къ князю своему Николаю, повѣдающе ему вся тамо бывшая со извѣщеніемъ. И прославиша Бога и Пречистую Богородицу о великихъ чудесѣхъ. И по сихъ въ лѣто 6803 г. прейде святая церковь оттолѣ невидимо за море, въ страну Анкыньскую, близъ града Роконата, и ста на мѣстѣ, называемомъ Лорета, въ пустыни, селеніе бѣ нѣкоторыя жены вдовицы именемъ Лореты. И въ та времена въ той пустыни быша мнози разбойницы, пакость дѣлающи великую людемъ, приходящимъ къ церкви Божіей Матери. Но по мнозѣ времени прейде изъ Лорета церковь Пресвятыя Богородицы и ста въ той же странѣ на горѣ. А гора бѣ область двоихъ братій, и бѣ между нихъ ненависть и вражда великая вражіимъ совѣтомъ приходящаго ради народа съ милостынею къ святѣй церкви. И для ихъ ненависти и гнѣва паки прейде оттуду, Божіею силою и Святыя Богородицы, и ста на четвертомъ мѣстѣ святая церковь Божія Матере, на большей дорозѣ, идѣже и донынѣ стоитъ благодатію Божіею и молитвами Пресвятыя Богородицы, содѣвающи непрестанно съ вѣрою приходящимъ великія чудеса, и знаменія, и исцѣленія. И видѣша людіе роконатскіе святую церковь просто на земли стоящу безъ всякаго укрѣпленія, творящи дивная чудеса, и совѣщаша содѣлати около тоя церкве муръ великъ и крѣпокъ ветхости ради, чтобы не разсыпалася. Но Божіею силою и Пречистыя Его Матери крѣпко содержима бѣ. Егда же содѣлаша новый муръ къ святѣй церкви окрестъ ея, и абіе собою со всѣ страны отступи, яко можетъ человѣкъ руку положити межъ стараго муру и новаго, и тако и донынѣ стоитъ, никако же не можетъ новый муръ ветхому присовокупитися. И сперва же не вѣдяша тыя люди роконатскіе отколѣ тая пришла къ нимъ святая церковь и начаша о семъ молитиса Господу Богу и Пречистѣй Его Матери Святѣй Богородицѣ. По сихъ же явися во снѣ Святая Богородица нѣкоторому старцу пустыннику и откры ему все по ряду, чего ради и отколѣ тая святая церковь пришла къ нимъ, и повелѣ ему сказати людемъ того града видѣніе и откровеніе о святѣй церкви; онъ же сказа вся. Людіе же роконатскіе восхотѣша извѣстно испытати тое великое чудо и послаша во Іерусалимъ, въ градъ Назаретъ вѣрныхъ мужей 16. Они же дошедше въ Назаретъ и обрѣтоша тое мѣсто, идѣже стояла тая святая церковь, и мѣсто смѣриша во едину мѣру длину и ширину, и на единой (странѣ) обрѣтоша написано сице: На томъ мѣстѣ была церковь Пресвятѣй Богородицы и отыде, не вѣмы въ которую страну, Богъ вѣсть. Такожде и жителіе тоя страны повѣдаша посланникомъ все изначала о церкви Божіей Матери. И возвратившеся посланницы въ страну свою, пріидоша и повѣдаша людемъ Христіаномъ со извѣщеніемъ истинно о святѣй церкви, якоже и предписано, въ ней же Святая Богородица сотворяетъ великія знаменія и чудеса и исцѣленія съ вѣрою приходящимъ и до сего дне.
Въ лѣто 7036 пріидоша на Москву іюнія посланницы великаго князя Василія Ивановича отъ папы римскаго Климента четвертаго Еремій Трусовъ съ товарищи, иже видѣша сію святую церковь отъ Рима 300 верстъ и къ намъ сіе писаніе донесоша. А стоитъ та церковь посторонь Рима въ римской державѣ папинѣ».
Иконы «Прибавленіе ума», а также и Святой Троицы съ изображеніемъ распятаго Спасителя въ чреслахъ Саваоѳа{5}, какъ западнаго происхожденія, прививались на Руси, впрочемъ, очень туго и были въ Москвѣ, воспитанной на византійской иконографіи, большимъ новшествомъ.
Первоначальное появленіе иконы этого типа въ центрѣ развитія русскаго иконописанія, каковымъ являлась нѣкогда первопрестольная столица Руси – Москва, нужно относить ко времени, непосредственно слѣдовавшему за большимъ Московскимъ пожаромъ 1547 г., когда, по свидѣтельству московскаго протопопа Сильвестра, «въ семъ царствующемъ градѣ Москвѣ всѣ священныя церкви и честныя иконы, и царскій дворъ, и палаты, и многое стяжаніе, и посады – всѣ огнемъ погорѣли, и государь, православный царь, самъ жилъ въ Воробьевѣ» (Моск. соб. жалоба Сильвестра, стр. 19). Вмѣстѣ съ иконою: «Почи Богъ въ день седъмый», какъ видно изъ актовъ Московскаго собора 1553 г., въ это время въ кремлевскихъ церквахъ города Москвы появились слѣдующія изображенія: а) «Совѣтъ Предвѣчный»; б) «Троицкое дѣяніе» или «Св. Троица въ дѣяніи», т.-е. дѣйствіе Ея въ дѣлѣ творенія; в) «Адамово сотвореніе»; г) «Домъ Давидовъ»; д) «Страшный судъ по Даніилову пророчеству»; е) «Ветхое изображеніе Господа Саваоѳа»; ж) «Икона обновленія храма Христа Бога нашего»; з) «Икона страстей Господнихъ въ евангельскихъ притчахъ», т.-е. въ лицахъ; иконы, на которыхъ воспроизведены были въ лицахъ и событіяхъ пѣсни церковныя: и) «Пріидите людіе поклонимся Тріипостасному Божеству»; і) «Единородный Сыне»; к) «Во гробѣ плотски»; л) «Что Ти принесемъ Христе»; м) «Достойно есть»; в) «О тебе радуется обрадованная всякая тварь»; о) «Хвалите Господа съ небесъ». Сюда же, наконецъ, относятся изображенія въ лицахъ и событіяхъ Символа Вѣры. Въ числѣ ихъ были и иконы, изображающія распятаго Іисуса Христа, крестъ котораго стоитъ на херувимахъ въ лонѣ Отчемъ и пр. Если не всѣ перечисленныя выше изображенія, то, можно сказать, большая честь ихъ, какъ видно изъ актовъ того же собора, своимъ появленіемъ въ Московскихъ храмахъ обязаны иконописцамъ Новгородскимъ и Псковскимъ, которые, на ряду съ другими, вызваны были тогда въ Москву по приказанію царя Іоанна Грознаго для иконнаго писанія. Можно съ положительностію утверждать, что всѣ эти изображенія вообще и въ частности икона: «Прибавленіе ума» или иногда «Ключъ разумѣнія» для Москвы, воспитанной на византійской иконографіи, были тогда новшествомъ. Лучшимъ доказательствомъ этому служитъ извѣстный протестъ дьяка Висковатаго. Висковатый былъ недоволенъ новою иконописью, появившеюся послѣ большого Московскаго пожара. Онъ настолько былъ пораженъ ея стилемъ, что не замедлилъ подѣлиться своими сомнѣніями относительно ея правильности и съ другими, начавъ «вопить и возмущать народъ». Свой взглядъ на эту иконопись Висковатый подробно высказалъ предъ государемъ и высшимъ духовенствомъ на соборѣ 1553 г. въ своемъ спискѣ по вопросу о появившемся вновь иконописаніи. Намъ нѣтъ нужды входить въ изслѣдованіе протеста Висковатаго и отношеній къ нему отцовъ собора. Для насъ важны лишь мотивы, кои побуждали Висковатаго такъ публично возстать противъ тогдашней иконописи.
Нельзя не признать, что однимъ изъ такихъ мотивовъ была ревность Висковатаго къ православію. Напрасно думали нѣкоторые (наприм. покойные Голохвастовъ и архим. Леонидъ), что ревность эта съ его стороны была лишь маскою, которою онъ прикрывалъ свой извѣтъ на Сильвестра. Нѣтъ! Въ своемъ спискѣ Висковатый искренно стремится показать, что новыя иконы противорѣчатъ духу православія; онъ видѣлъ въ нихъ сильное западное вліяніе, и, напримѣръ, изображеніе распятаго Господа съ тѣломъ, покрытымъ херувимскими крыльями, прямо и откровенно называетъ «латынскые ереси мудрованіемъ», ибо онъ «слыхалъ многажды отъ латынянъ въ разговорѣ, яко тѣло Господа нашего Іисуса Христа укрываху херувимы отъ срамоты» (Роз. стр. 7).
Въ протестѣ Висковатаго указанъ только одинъ примѣръ того, что образцомъ нѣкоторыхъ нашихъ иконъ и церковныхъ изображеній ХVІ вѣка служили иконы и изображенія западныя. Но изслѣдователи древне-русскаго искусства находятъ, что не одна, а многія изъ иконъ и изображеній, писанныхъ въ XVI вѣкѣ по заказу Сильвестра псковскими иконниками, представляли собою не что иное, какъ копіи съ итальянскихъ и нѣмецкихъ картинъ. Въ этомъ отношеніи не составляетъ исключенія и икона «Прибавленія ума». При этомъ вообще признается, что такое направленіе тогдашней русской иконной живописи обязано своимъ появленіемъ, какъ утверждаютъ, иконописцамъ, вызваннымъ въ XVI в. изъ Новгорода и Пскова, гдѣ въ свою очередь оно возникло благодаря близкому сосѣдству съ западомъ и носило подражательный характеръ. Мнѣніе это принадлежитъ Ровинскому, а затѣмъ и Буслаеву въ его историческихъ очеркахъ народной словесности и искусства (Т. II, стр. 327).
Было бы желательно, чтобы о.о. настоятели тѣхъ храмовъ, въ которыхъ имѣются иконы Пресвятой Богородицы «Прибавленіе ума», хотя бы въ мѣстныхъ епархіальныхъ вѣдомостяхъ сдѣлали описаніе ихъ и по возможности объяснили время нахожденія, а также сообщили и имена жертвователей, если это сохранилось въ церковныхъ описяхъ.
Докладывалось на Костромскомъ областномъ археологическомъ съѣздѣ 22 іюня 1909 г.
Андрей Титовъ.
«Душеполезное Чтеніе». 1909. Ч. 3. Кн. 9. С. 78-99.
{1} 1876 г. въ іюнѣ мѣсяцѣ, при обзорѣ деревянныхъ храмовъ Тверской губ., Весьегонскаго уѣзда, въ одномъ изъ нихъ (села Башарова) я нашелъ небольшую икону, сходную съ вышеописанной, слѣдующаго вида: вмѣсто излишне изукрашенной одежды, Пресвятая Дѣва и Іисусъ Христосъ Младенецъ окутаны какъ бы въ фелонь; замѣчательна надпись, указывающая греческое происхожденіе, хотя въ искаженномъ видѣ, – Филаѳетъ или Филаретъ, чго равносильно греческимъ наименованіямъ Пресвятыя Богородицы: «Φιλαλήθεια», т.-е. подруга истины, любезная истина или правдолюбіе, – «Φιλαρέτη» отъ φίλος – любезный, дружественный и ἀρετή – добродѣтель
{2} По его «Каталогу христіанскихъ древностей», стр. 29, № 3028.
{3} Notre-Dame de Lorette. Etude historique. Paris 1906.
{4} 1896 г., кн. 3-я.
{5} Мой рефератъ на III-мъ областномъ археологическомъ Владимірскомъ съѣздѣ: «Икона съ изображеніемъ Св. Троицы».
⸭ ⸭ ⸭
Къ исторіи происхожденія образа Пресвятыя Богородицы «Прибавлевіе ума».
Въ русскомъ археологическомъ музеѣ, устроенномъ настоятелемъ берлинской посольской церкви о. протоіереемъ Алексѣемъ Петровичемъ Мальцевымъ, находится образъ Божіей Матери, имѣющій очень большое сходство съ разсматриваемымъ въ сентябрьской книжкѣ «Душеполезнаго Чтенія» прошлаго года въ статьѣ «Образъ Пресвятыя Богородицы Прибавленіе ума». Хотя на этомъ образѣ стоитъ совершенно другая надпись, тѣмъ не менѣе, думаемъ мы, описаніе его можетъ имѣть значеніе для исторіи происхожденія иконъ «Прибавленіе ума» и ихъ связи съ католическими изображеніями Божіей Матери.
Икона эта принесена въ даръ вышеупомянутому музею 11 іюня 1899 г. Александромъ Васильевичемъ Паталѣевымъ. На первый еще взглядъ бросается въ глаза ея большое сходство съ приводимымъ Андр. Александровичемъ Титовымъ рисункомъ въ указанной книжкѣ «Душеполезнаго Чтенія». И здѣсь – на иконѣ берлинской коллекціи – Божія Матерь одѣта въ элипсовидвую длинную безъ разрѣза одежду, вверху узкую, а внизу постепенно расширяющуюся. На ней оттѣнены 13 дугообразныхъ поперечныхъ полосокъ, разукрашенныхъ разноцвѣтными, изображенными въ краскахъ камешками, послѣ седьмой (сверху) изъ которыхъ нарисованы три маленькихъ креста, съ жемчужными (нарисованными) вѣнками вокругъ, а послѣ восьмой – поболыпій крестъ съ двумя маленькими по сторонамъ. Божія Матерь стоитъ надъ старинными укрѣпленіями, съ Младенцемъ въ рукахъ, окруженная херувимами, по два съ обѣихъ сторонъ и тремя надъ головой. Находящіеся по сторонамъ херувимы, изъ которыхъ нижніе стоятъ, а верхніе летаютъ, держатъ въ рукахъ горящія свѣчки (безъ подсвѣчниковъ). Вогомладенецъ держитъ въ лѣвой рукѣ державу, а правой благословляетъ. Надъ головой Богоматери простирается абсидъ, по угламъ котораго помѣщены двѣ горящія лампады.
Будучи сходной съ вышеупомянутымъ образомъ по общему виду и не отличаясь отъ него на первый взглядъ, эта икона имѣетъ довольно много отличныхъ отъ него чертъ. Прежде всего на ней нѣтъ ясной надписи «Прибавленіе ума»{1}, которую носятъ другія, извѣстныя намъ иконы этого рода. Но надпись, находящаяся внизу, ставитъ эту икону въ соотношеніе съ самыми мелочными потребностями человѣческой жизни, и этимъ больше, чѣмъ надписью «Прибавленіе ума», подтверждается фактъ большого почитанія иконъ, имѣющихъ отличительный признакъ Лоретской Божіей Матери – фелонообразную одежду{2} – и фактъ частаго обращенія въ нимъ, какъ къ спеціальнымъ помощницамъ при самыхъ разнообразныхъ нуждахъ практической жизни. Эта надпись гласитъ такъ: «зображенїе Пртыя Бцⷣы При́бавленїемъ Кжити́ю судити жѝвыхъ и̏ мертвы̀хъ ѿ смѐртнаго убив҃ства Ꙁа̀щищаетъ Ѿтлетворнїхъ Ветръ ѿтрѐсовицы ѿзоеба̀ ѿна̀хода̀ зверей ѧдовитыхъ ѿтвраговъ мщинцъ камаровъ Притечетвуетъ на Ѿубиїства рата Вназаретъ и 2 о ВВифлеемъ и 3 о Вгефима̀нїю Пблгда̀ти Бга Вризу утѣкающихъ навѣки – 1784 года Март 23 днѧ».
На абсидѣ написано двойными (черными и красными) буквами слѣдующее: свещехеру (слѣва) вими наꙁиратели чистоты (по серединѣ, на закругленной части абсида) носцы (справа). По всей вѣроятности, это нужно читать: «Свещехеруносцы» и «свещехерувимы назиратели чистоты». Другихъ надписей, кромѣ обычныхъ м̃р ѳу и їмч Хр не имѣется. Нѣтъ никакого и никакихъ изображеній святыхъ и никакого указанія на первоначальнаго жертвователя.
Другая разница этой иконы отъ иконы г. Титова заключается въ томъ, что на ней Богоматерь держитъ Богомладенца не на правой, а на лѣвой рукѣ, какъ на Лоретской иконѣ и на иконѣ Рыбинскаго Спасопреображенскаго храма и Романовскаго Крестовоздвиженскаго собора{3}. Нѣтъ у нея и того сіянія около Богоматери, дѣлающаго икону А. А. Титова подобной Огневидной (Почаевской) Божіей Матери. На нижнемъ концѣ ризы Богоматери виденъ агнецъ или левъ (изображеніе неясно) въ крилахъ.
По сочетаніямъ красокъ, по обстановкѣ изображенія (храмъ съ каменными колоннами) и главное по изображенію ангеловъ, икона эта обнаруживаетъ большое сходство съ итальянскою живописью.
По отсутствію какихъ-нибудь чертъ, отличительныхъ для спеціально православной живописи, а также по неимѣнію ясной надписи «Прибавленіе ума», можно заключить, что эта икона прямо списана съ тѣхъ первоначальныхъ списковъ католическихъ образцовъ, которые имѣли мѣсто въ то время, когда русскіе иконописцы слѣпо подражали западнымъ образцамъ{4}. Если это заключеніе вѣрно, то спеціалисты, можетъ быть, могутъ найти въ этомъ матеріалъ для исторіи западнаго вліянія на русскую живопись и для объясненія прибавляемой той иконѣ, въ другихъ спискахъ, надписи: «Прибавленіе ума»{5}.
Диллетантъ.
Швейцарія.
«Душеполезное Чтеніе». 1911. Ч. 2. Кн. 6. С. 137-140.
{1} На эту надпись, однако, можетъ указывать слово «Прибавленіемъ» въ фразѣ: «изображеніе Пресвятыя Богородицы Прибавленіемъ...».
{2} Иконы Божіей Матери въ фелонообразной (элипсовидной) одеждѣ въ католической церковной живописи очень распространены. Кромѣ Лоретской Божіей Матери подобную приблизительно форму имѣютъ: St. Maria von Trens (Баварія), Maria Schutz, unsere liebe Frau vom heiligen Berge zu Pribram (Богемія), Gnadenbild in Bildstein, Maria Rankweil, Mutter Gottes von Kevlaar, Mutter Gottes von Luxemburg, Maria Zell, Mutter Gottes von Altötting (Баварія) и многія другія. (Этимъ спискомъ мы обязаны о. Василію Гёкену, священнику русской въ Потсдамѣ церкви).
{3} См. указанную выше статью, стр. 79 и 82.
{4} Сама икона, по-видимому, древнѣе лежащей внизу датированной надписи.
{5} Можетъ быть, это названіе можно ставить въ связи съ сходнымъ по смыслу воззваніемъ: «Sedes sapientiae, ora pro nobis!» (Сѣдалище мудрости, молись о насъ!), находящимся въ католическомъ акаѳистѣ Лоретской Божіей Матери. (См. «Каноникъ» («Andachtsbuch») прот. Ал. Петр. Мальцева).
Статуя Лоретской Богоматери в алтаре Св. Дома, послужившая прототипом для иконы «Прибавление ума».
Виленская копия Лоретской Богоматери из костела святых Иоаннов в Вильнюсе. Литография из книги: Drews J. Methodus peregrinationis menstruae Marianae ad imaginem Deiparae Virginis per ditiones Regni Poloniae et M. Ducatus Lithuaniae. Vilnae, 1684. (тут)
Чудотворный список XVII в. Покровской церкви г. Тутаева (Романов-Борисоглебск) Ярославская обл.
Чудотворный список нач. XVIII в. Московская Тихвинская церкви в Алексеевском.
Икона «Прибавление ума». Нач. XVIII в. Частная коллекция А. Гаравалья, Илалия.
Икона «Прибавление ума». Кон. XVIII (ГИМ, Москва) (тут)
Икона «Прибавление ума» поясная. Кон. XVIII (ГИМ, Москва)
Фргамент четырехчастной иконы из Рыбинского музея. 80-е гг. XVIII в. (тут)
Традиция благословлять иконами детей зафиксирована в надписи на обороте 4-частной иконы 80-х гг. XVIII в. из Рыбинска («Константина Михалкова благословил отец 27 марта 1865 г»).
