Проф. Василій Ѳедоровичъ Пѣвницкій – Слово на пассію первой недѣли Великаго поста.

Тако ли не возмогосте единаго часа побдѣти со Мною? Бдите и молитеся, да не внидете въ напасть: духъ убо бодръ, плоть же немощна (Матѳ. XXVI, 40. 41).

Мы привели эти слова Спасителя, чтобы остановить ваше вниманіе на начальныхъ минутахъ Его страданій, открывшихся глубокою скорбію Его широко объемлющаго сердца и пламенною молитвою къ Отцу небесному.

Евангельское бытописаніе переноситъ нашу мысль въ село Геѳсиманію, находившееся не подалеку отъ Іерусалима, куда Господь нашъ, по обычаю іудейскому, пришелъ съ своими учениками на праздникъ пасхи. Кончился послѣдній день земной свободы для Господа Іисуса Христа, – трудный и знаменательный день, слышавшій изъ божественныхъ устъ столько словъ любви, назиданія и утѣшенія, что міръ доселѣ не можетъ надивиться обилію Духа, въ нихъ вѣющаго. Учитель умылъ ноги ученикамъ своимъ и совершилъ съ ними тайную вечерю, на которой открылось безконечное самопожертвованіе нашего Спасителя. Послѣ трудоваго дня, позднимъ вечеромъ изъ пасхальной горницы съ пѣніемъ Спаситель и ученики отправляются въ путь.

Тихо и мирно кругомъ; все въ природѣ успокоилось послѣ дневной суеты; медленнѣе и сдержаннѣе стало дыханіе жизней, находящихся въ землѣ и надъ землею. Ночная тьма и тишина оглашается только говоромъ запоздалыхъ путниковъ. Предъ взорами утружденныхъ покрытый сумракомъ садъ Геѳсиманскій; вечерняя прохлада и общее безмолвіе располагаютъ ихъ въ покою; густая листва дереву и цвѣтущая зелень роскошнаго вертограда предлагаетъ имъ хорошій пріютъ для ночлега, съ естественнымъ ложемъ и покровомъ. Но нѣтъ склоненія къ покою въ душѣ Господа Іисуса Христа. Въ то время, когда покоится мирнымъ сномъ вся природа, въ волненіи и безпокойствѣ душа царя и властелина природы. Тяжкія думы Его растутъ и усиливаются, не обращая вниманія на успокойвающее вліяніе ночи и тишины природы. Взволнованная душа въ молитвѣ хочетъ искать себѣ укрѣпленія, и, оставивши учениковъ на окраинѣ геѳсиманскаго вертограда, съ тремя избранными ихъ представителями, Петромъ, и сыновьями Зеведеовыми, углубляется въ чащу деревъ и предъ началомъ молитвы открываетъ имъ все свое сердце; «душа моя скорбитъ смертельно (говориръ Онъ): побудьте здѣсь и бдите со Мною». Въ необыкновенно тяжеломъ положеніи своемъ, смущенная душа Страдальца обращается къ любви людей, и думаетъ раздѣлить свою скорбь и молитву съ тѣми, которые постоянно выражали свою готовность жертвовать всѣмъ, не только спокойствіемъ, но и жизнію, для своего любимаго Учителя. И вотъ, пригласивши къ участію въ своемъ подвигѣ избранныхъ учениковъ своихъ, Спаситель отходитъ отъ нихъ немного, падаетъ на лице свое, и все существо Его обращается въ пламенную молитву къ Богу Отцу. Молитва, въ которой изливалась предъ Богомъ Отцомъ скорбящая душа, была такъ сильна, что съ лица Молящагося падали капли пота, какъ капли крови, каплющія на землю, и силы небесныя явились къ подкрѣпленію Сына человѣческаго.

О чемъ же была эта смертельная скорбь, сопровождавшаяся геѳсиманскою молитвою? И о чемъ была эта молитва, вызванная внутреннею скорбію нашего Искупителя?

Не одни предстоящія страданія смущали душу, могущую повелѣвать стихіямъ земнымъ и силамъ небеснымъ. Она несетъ на себѣ все бремя человѣчества, разбитаго и немощнаго, потерявшаго силу владѣть, какъ слѣдуетъ, богодарными ему членами. Въ короткій промежутокъ времени она переживаетъ все наше длинное, нескончаемое горе, съ нашими беззаконіями и неправдами, съ проклятіями, тяготѣющими надъ нами, и съ тѣми казнями, какія мы накликаемъ на себя злоупотребленіемъ своей свободы. Тысячи болѣзней адовыхъ охватили великую душу, и стрѣлы божественнаго правосудія изъ преисполненной чаши гнѣва Божія устремились поражать то сердце, которое билось одною любовію, обновляющею развращенную землю. Подавляемый избыткомъ мучительныхъ чувствъ и представленій, Геѳсиманскій Страдалецъ молится къ Отцу небесному изъ глубины разстроганной души. «Отче мой! если возможно, да минуетъ Меня чаща сія, впрочемъ не какъ я хочу, но какъ Ты». Въ волѣ Господа Іисуса Христа рѣшается подвигъ нашего спасенія, и молитвенный голосъ ищетъ и проситъ себѣ облегченія этого подвига.

Что же дѣлаютъ избранные представители человѣчества, изъ-за котораго и для котораго Спаситель подъемлетъ на рамена свои искупительный для насъ подвигъ? Подкрѣпляютъ ли они Его своимъ участіемъ и сочувствіемъ? Какой отзывъ нашло въ нихъ приглашеніе Учителя побдѣть вмѣстѣ съ Нимъ и раздѣлить Его молитвенный подвигъ? Увы! избранные и возлюбленные самимъ Господомъ представители человѣческаго рода, въ самую важную минуту всемірной жизни, поддались убаюкивающему вліянію тишины ночной, и за видимымъ міромъ нѣмой природы не подозрѣваютъ важности того нравственнаго переворота, который совершается предъ ихъ глазами нравственною силою ихъ Учителя. Ихъ силы ослабѣли въ самомъ началѣ возложеннаго на нихъ подвига, и, какъ дѣти, они заснули мирнымъ сномъ, когда отъ нихъ ожидалось все напряженіе силъ, возбуждаемыхъ увлекающимъ примѣромъ Богочеловѣка. Господь и Спаситель нашъ три раза прерываетъ свою молитву, потрясавшую до глубины все существо Его, прерываетъ какъ бы нарочно для того, чтобы найти утѣшеніе для себя въ сочувствіи любви человѣческой. Но не утѣшеніемъ, а еще большею печалію вѣяло на душу, растерзанную скорбію, при видѣ безсилія и безотзывчивости самой лучшей любви человѣческой. И вотъ изъ устъ божественной любви слышится укоръ и возбужденіе для заснувшей, не выдержавшей себя любви человѣческой и скорбный мягкій тонъ этого укора и возбужденія способенъ, казалось бы, поднять на ноги со дна души всю крѣпость, какая только осталась у человѣка. Тако ли не возмогосте единаго часа побдети со Мною? Бдите и молитеся, да не внидите въ напасть: духъ убо бодръ, плоть же немощна. Три раза повторяетъ Спаситель свой укоръ и возбужденіе своимъ возлюбленнымъ ученикамъ, – и каждый разъ напрасно. Немощь человѣческой воли и природы предстала предъ лицемъ Спасителя во всемъ ея поражающемъ видѣ, и въ тотъ часъ, когда внѣшняя опасность приближалась къ пріюту мирнаго сна и напряженной молитвы, и Іуда съ войсками былъ только въ нѣсколькихъ шагахъ отъ Него, такъ заключаетъ Спаситель слова возбуждающей и укоряющей любви: Спите прочее и почивайте; се приближися часъ, и Сынъ человѣческій предается въ руки грѣшниковъ (Матѳ. ХХVІ, 45).

Не намъ судить избранныхъ представителей нашего рода заслужившихъ себѣ укоръ божественной любви. Развѣ каждый изъ насъ на мѣстѣ Петра и сыновъ Зеведеовыхъ не также бы поступалъ, какъ и они? Разсказанное нами событіе – зеркало, въ которомъ отражается весь бѣдный человѣкъ, отъ перваго дня и до послѣдняго, съ его невнимательностію къ дѣйствующимъ на него возбужденіямъ, съ его непониманіемъ внутренняго смысла окружающихъ его явленій, съ его немощію и преждевременнымъ утомленіемъ на поприщѣ общественнаго и нравственнаго подвижничества. Тако ли не возмогосте единаго часа побдети со Мною? Бдите и молитеся, да не внидите въ напасть. Пусть несутся эти слова чрезъ всю безконечную нить временъ, нами переживаемыхъ, пусть несутся по всей широтѣ пространствъ, нами населенныхъ, – всегда и вездѣ они нужны человѣку, любящему нравственную дремоту, и съ невниманіемъ уклоняющемуся отъ призывовъ къ исполненію возложеннаго на насъ подвига жизни.

Промыслъ, вѣчно дѣйствующій въ мірѣ и родѣ человѣческомъ, постоянно зоветъ насъ на работу, достойную нашего высокаго происхожденія и назначенія. И голосъ неудовлетворенныхъ нашихъ потребностей, и видимыя нужды наши и окружающаго насъ общества, и полная чаша бѣдъ и напастей, носящихся надъ нашими головами, и даромъ данныя намъ силы, и наше положеніе, какъ христіанъ и какъ членовъ живаго общества, – все говоритъ намъ о бдительности, о трудѣ безустанномъ и напряженномъ, какъ главномъ дѣлѣ нашей жизни. И какъ будто эта мысль о постоянномъ трудѣ и подвигѣ жизни входить въ общее сознаніе нашего времени. Даже съ разныхъ сторонъ мы слышимъ хвалебные пѣсни нашему просвѣщенному и трудовому вѣку. Кто не хвалитъ нашего вѣка за то, что онъ своимъ умомъ и трудомъ побѣждаетъ природу въ самыхъ тайныхъ ея силахъ, и щедрою рукою разсыпаетъ богатыя сокровища для счастія человѣка?

Но не слишкомъ ли поспѣшны наши хвалебные пѣсни? Не есть ли мысль ихъ одна изъ тѣхъ грезъ, какими наша гордость убаюкиваетъ нашу лѣность? Когда мы пробуждаемся отъ сновиденій и смотримъ на вещи трезвимъ взглядомъ, ми видимъ себя подъ гнетомъ желаній и нуждъ, оставляющихъ далеко позади себя всѣ искуственные способы удовлетворенія, и нѣтъ вблизи той цѣли, до которой дошелъ бы человѣкъ и успокоился. Если бы мы въ своемъ сознаній стали выше самообольщенной земли, намъ открылась бы на ней одна суетливая бѣготня, безъ серьезной цѣли, безъ нравственнаго достоинства. Всѣ наши силы поглощены исканіемъ хлѣба, одного хлѣба насущнаго и такъ называемыхъ удобствъ жизни. Когда мы гордимся своими успѣхами и плодами своихъ трудовъ, мы забываемъ, что не о хлѣбѣ единомъ живъ будетъ человѣкъ, и что нe въ томъ ваше назначеніе чтобы ѣсть, быть сытымъ и нѣжить слабую плоть. Въ укажете на высшія желанія и побужденія, одушевляющія наше благородное общество!.. Высшія желанія и благородныя побужденія!... Но подъ вліяніемъ этихъ желаній, напрягающихъ и занимающихъ наши благородныя силы, мы не умѣемъ отличать жизни, дѣля священнаго и серьезнаго, отъ простой игры и заботы. Въ жизни ми играемъ въ чины и отличія, ищемъ положенія въ свѣтѣ, гоняемся за внѣшними блестками, какъ дѣти за мыльными пузырями, – и эта игра продолжается у насъ изо дня въ день, отъ юности и до сѣдыхъ волосъ. И вотъ весь нашъ подвигъ, на который тратимъ мы себя и свои силы. Хлѣбъ насущный, удобства жизни, мелочныя забавы – вотъ весь человѣкъ, вотъ трудъ, доводящій его до утомленія. Это ли подвигь, къ которому приглашаетъ насъ ученіе Христово, и который мы должны нести на себѣ, чтобы участвовать въ славѣ и блаженствѣ, добытыхъ намъ кровію Спасителя? Что дѣлаемъ мы для жизни, для священныхъ и высокихъ ея цѣлей, указанныхъ намъ нашею высокою духовною природою и закономъ христіанскимъ? Къ вамъ обращаемся мы за отвѣтомъ, братія возлюбленныя. Скажите намъ, кто изъ насъ трудится до кроваваго пота, независимо отъ побужденій корысти и честолюбія? Кто изъ насъ трудится до того, чтобы воспитать въ себѣ человѣка во Христѣ, – человѣка, которому не постыдно было бы явиться на судъ Божій? Много здѣсь званныхъ, а мало избранныхъ. Вмѣсто того, чтобы брать на себя самоотверженный трудъ святой добродѣтели, многіе изъ насъ готовы смѣяться надъ людьми, которые всѣми выгодами плоти и своекорыстія жертвуютъ потребностямъ духа и вѣры. Утомленные не чисто-человѣческими занятіями и развлеченіями, мы засыпаемъ крѣпкимъ сномъ тамъ, гдѣ зоветъ насъ къ себѣ священное дѣло нашего спасенія. И если бы Спаситель теперь обратился къ намъ, призваннымъ къ новой жизни, порадовали ли бы мы Его своею бдительностію? И не сказалъ ли бы Онъ намъ того же, что сказалъ когда-то апостоламъ: Тако ли не возмогосте единаго часа побдети со Мною? Бдите и молитеся, да не внидите въ напасть. За васъ и несъ тяжелый подвигъ, за васъ молился до кроваваго пота, за васъ потерпѣлъ ужасныя страданія. Ужели для себя самихъ вы не можете приложить руки къ труду, вамъ заповѣданному?

Бдите и молитеся! Не представляйте себѣ жизнь гладкимъ полемъ, на которомъ не преткнется нога человѣка. Надъ бездною ходимъ мы съ своею беззаботною душою; – малѣйшая неосторожность, и мы погибли или нравственно изувѣчены, если не божественная помощь. Мы вѣримъ, что каждому изъ насъ желательно явить себя чистымъ, безупречнымъ и предъ людьми и предъ Богомъ, и мы хотимъ держать себя на высотѣ нравственнаго закона, опираясь на свею волю. Но не будемъ обольщать себя силою и неподкупностію своей свободы. Не мы властители своей жизни и своей дѣятельности. Нашею свободою играетъ и неразумный случай, какъ вѣтеръ легкимъ духомъ; ее давятъ заразительные примѣры, ее связываетъ крѣпкая цѣпь обычаевъ, не всегда похвальныхъ и чистыхъ. Ею властительски распоряжаются разсчеты низкаго своекорыстія и грубыя побужденія животной природы. И мы съ своею свободою не то доброе творимъ, котораго хотимъ, и которое творить намъ заповѣдано, а то злое, котораго бы не хотѣли. И вотъ на наши руки, на нашу шею надѣваютъ оковы, а мы въ несчастномъ и унизительномъ положеніи невольниковъ воображаемъ себя царями и властелинами природы и своей жизни. Во сто глазъ надзираетъ за нами враждебная, связывающая насъ противодѣйствующая намъ сила. Намъ грозятъ, по апостолу, бѣды рѣкахъ, бѣды отъ разбойникъ, бѣды отъ сродникъ, бѣды во градѣхъ, бѣды въ пустыни, бѣды въ мори, бѣды во лжебратіи (2 Кор. XI, 26).

Много предостереженій дается намъ и въ церкви и въ школѣ и дома, въ болѣзняхъ и смерти близкихъ, въ знаменіяхъ небесныхъ и земныхъ. А мы какъ будто нарочно стараемся не замѣчать ихъ, безпечно гоняемся за удовольствіями, и мирно засыпаемъ, когда вокругъ насъ нѣтъ бурь, громовъ и молній. День за днемъ весело текутъ у насъ, и влекутъ за собой по низкой проложенной колеѣ нашу жизнь и силу. Влекомые временемъ, какъ бездушныя орудія, мы не гадаемъ себѣ въ будущемъ никакихъ задачъ, и ничего не ожидаемъ отъ него кромѣ того, что было съ нами вчера и третьяго дня. Но время течетъ, не спрашиваясь насъ, – и можемъ ли мы положиться на эту текущую и неспокойную силу? Можемъ ли мы съ увѣренностію сказать, что оно принесетъ намъ завтра, – радость или горе, миръ или бурю? Будьте всегда готовы къ встрѣчѣ бурь и громовъ, какъ скоро знаете, что они есть въ природѣ. Бури и грозы не предваряютъ о себѣ заблаговременно безпечность человѣческую. Онѣ приготовляются и зачинаются среди мира и тишины, и уже поздно справляться съ ними, когда онѣ разразятся надъ нами всею своею яростію. Спитъ человѣкъ безпечный въ тихую безлунную ночь и кругомъ себя воображаетъ невозмутимое спокойствіе, а между тѣмъ въ это самое время расхищаются его житницы и опустошаются его кладовыя. Спятъ народы подъ льстивый говоръ враговъ своихъ, и кого должны винить они, если лукавые враги въ расплохъ нападаютъ на тѣхъ, кто напрасно и простодушно вѣрилъ ихъ преданности и любви. Спали апостолы въ геѳсиманскую ночь, – и вдругъ предъ ихъ глазами Іуда со спирою, пришедшею съ факелами и дрекольемъ за ихъ Учителемъ. Много дѣятелей въ жизни, слагающейся вокругъ насъ, и, если мы не хотимъ быть увлечены и задавлены ея водоворотомъ, мы зорко должны озираться кругомъ себя и проникать своимъ вниманіемъ далѣе видимой коры внѣшнихъ явленій. Духомъ бодрымъ и зоркимъ одарилъ насъ Господь Творецъ и Промыслитель, а мы подчиняемъ его всецѣло слѣпой и немощной плоти, и теряемъ чрезъ то свою силу и достоинство. Вспомнимъ юродивыхъ дѣвъ, воздремавшихъ и не успѣвшихъ купить елея для свѣтильниковъ своихъ и опоздавшихъ встрѣтить жениха своего. Въ полночь раздался крикъ: «вотъ женихъ идетъ, выходите на встрѣчу». Мудрые дѣвы прямо явились предъ нимъ съ горящими свѣтильниками и тотчасъ же вошли на браки съ женихомъ своимъ, а юродивыя въ суматохѣ среди полуночи побѣжали покупать елей, и когда приходятъ на браки, уже затворены двери. Онѣ стучатся въ нихъ, но слышатъ рѣшительный отвѣтъ: не вѣмъ васъ. Подобно имъ, какъ бы и намъ не пришлось быть въ растерянномъ положеніи, и потомъ стучаться въ затворенныя двери и услышать нерадостное слово: «идите прочь; не знаю васъ». Вспомнимъ, какъ было во дни Ноевы: люди ѣли, пили, женились и выходили замужъ, и не примѣтили, какъ пришелъ потопъ и истребилъ всѣхъ (Матѳ. XXIV, 38. 39). Бдите убо, яко не вѣсте дне ни часа, въ оньже Сынъ человѣческій пріидетъ (Матѳ. XXV. 12. 13).

Бдите и молитеся, да не внидите въ напасть! Не изъ однихъ радостей, покоя и наслажденій слагается жизнь наша. Скорби и мрачныя, тревожныя мысли, искушенія и грѣхъ постоянно оспариваютъ у добрыхъ ангеловъ право владѣнія нашею душею. И ея разбитыя силы не въ состояніи выдерживать напоръ тѣхъ золъ, какія портятъ и отравляютъ благо жизни нашей. Съ какимъ же оружіемъ мы выдемъ на неизбѣжную борьбу? Безплодны здѣсь слезы, вздохи и сѣтованія; недостойно человѣка безчувственное онѣмѣніе. Примѣръ и слово Спасителя въ молитвѣ указываетъ намъ щитъ и надежную, опору. И Его пречистое сердце болѣзненно сжималось при видѣ угрожающихъ опасностей, и Его святое чувство отягощалось скорбію, сильнѣйшею всѣхъ скорбей человѣческихъ. Но въ минуты давленія сердца къ Богу Отцу устремилась душа Его съ сильнымъ словомъ преданной молитвы. Отвѣта не было на молитву, но по мѣрѣ молитвеннаго погруженія духа въ лонѣ Отчемъ легче и свѣтлѣе становилось на сердцѣ Богочеловѣка, не смотря на видимое приближеніе опасности, страшныхъ страданій и ужасной смерти, и ангелъ съ неба явился на подкрѣпленіе Его человѣчества среди тяжелаго подвига. И насъ будутъ убѣгать подавляющія печали и напасти, или по крайней мѣрѣ не будутъ безпощадно давить насъ онѣ, какъ скоро молитвеннымъ духомъ мы будемъ возвышаться надъ кучею тѣхъ гадовъ, которые тревожатъ нашу совѣсть и мучатъ нашу душу. И нашей душѣ ощутительно тогда будетъ охранительное и успокоительное вѣяніе ангеловъ Господнихъ. По молитвенному призыву нашему, и по указанію любви Божіей они готовы хранить насъ во всѣхъ путяхъ нашихъ, и подъ покровомъ ихъ, мы безопасно можемъ наступать на аспида и василиска, и безстрашно попирать льва и змія. Аминь.

 

В. Пѣвницкій.

 

«Труды Кіевской Духовной Академіи». 1865. Т. 1. № 2. С. 277-286.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: