Архіепископъ Леонидъ (Краснопѣвковъ) – Изъ Синаксаря въ субботу Ваій (Изъ записокъ).
Послѣ изложенія описаннаго въ 11-й главѣ евангелія отъ Іоанна чуда воскрешенія Іисусомъ Христомъ четверодневнаго Лазаря, въ этомъ синаксарѣ мы читаемъ:
«Сіе странное чудо на зависть воздвизаетъ еврейскія люди, и на Христа возбѣшаются: Іисусъ же паки уклонься отиде. Архіереи же и Лазаря убити помышляху, зане мнози его зряще ко Христу прилагахуся. Но онъ мыслимая разумѣвъ, къ кѵпрскому острову избѣгаетъ, и тамо пребывая, послѣжде отъ апостоловъ архіерей показуется кѵтейскаго града. Добрѣ же и боголюбезнѣ поживъ, по тридесятолѣтномъ времени ожитія своего, умираетъ паки, и таможде погребается, многая чудеса содѣявъ. Глаголется же, по ожитіи ничесоже ясти кромѣ услаждающаго. И яко его омофоръ пречистая Божія Мати, своима уготовльши рукама, ему дарова. Сего честныя и святыя мощи, премудрѣйшій царь Левъ, отъ нѣкоего видѣнія божественнѣйшаго, оттуду пренесъ, въ созданнѣмъ отъ него въ Константиноградѣ, во имя сего святаго храмѣ, честно и многоцѣнно полагаетъ, одесную въ храмъ входяще, въ противной священному олтарю стѣнѣ: и нынѣ еще пребываютъ честныя его мощи, неизреченное нѣкое благовоніе совершающе. Праздноватися же въ настоящій день вчинися его востаніе, зане святіи и богоносніи отцы наши, паче же святіи апостоли, по четыредесятодневнѣмъ постѣ за очищеніе, святыя страсти господа нашего Іисуса Христа хотяще жрети, понеже сіе чудо начало и вину наипаче обрѣтоша іудейскаго на Христа неистовства, посему здѣ преестественное сіе чудо положиша. Еже убо евангелистъ Іоаннъ самъ списуетъ, яко другимъ евангелистомъ оставльшимъ сіе: явѣ еще живъ бѣ Лазарь и видимь. Глаголется убо, яко и сего ради самаго и прочее списася евангеліе: и яко ничесоже о безначальномъ рождествѣ Христовѣмъ друзіи воспомянуша. Се бо бяше искомое увѣритися, яко Сынъ Божій и Богъ бѣ Христосъ, и яко воскресе, и воскресеніе будетъ мертвымъ, еже Лазаремъ паче увѣряется. Ничтоже отъ еже во адѣ Лазарь рече: или яко не оставлено бысть видѣти яже тамо, или видѣвшу молчати о сихъ повелѣно бысть».
Синаксаремъ называется собранное изъ святоотеческихъ твореній и вообще изь церковно-историческаго преданія сказаніе о событіи праздника и объясненіе его религіозно-нравственнаго смысла и значенія: по богослужебному уставу православной Церкви его положено читать на утрени, какъ церковное поученіе о праздникѣ. Поэтому въ приведенномъ нами извлеченіи изъ синаксаря въ субботу ваій указывается намъ церковное преданіе о жизни праведнаго Лазаря по его воскрешеніи Спасителемъ, которое, согласно этому преданію, и стало основаніемъ для канонизаціи Лазаря, или причтенія его къ лику святыхъ, и въ связи съ сказаніемъ о немъ Евангелія, дало собою содержаніе и самой службѣ. Наиболѣе типичное выраженіе общецерковныхъ вѣрованій и чувствованій, вызываемыхъ празднуемымъ событіемъ и прославленною жизнію праведнаго Лазаря, должно видѣть въ тропарѣ праздника, который читается такъ:
«Общее воскресеніе прежде Твоея страсти увѣряя, изъ мертвыхъ воздвиглъ еси Лазаря, Христе Боже. Тѣмже и мы, яко отроцы побѣды знаменія носяще, Тебѣ, Побѣдителю смерти, вопіемъ: осанна въ вышнихъ, благословенъ Грядый во имя Господне».
Что выраженное въ этомъ пѣснопѣніи жизнерадостное состояніе духа вѣрующихъ есть не что либо искусственное, а дѣйствительное, вотъ наглядное и убѣдительное доказательство того. Въ печатаемыхъ въ «Душеполезномъ Чтеніи» «Запискахъ Преосвященнаго Леонида, архіепископа Ярославскаго», (†1879 г.) или что то же въ дневникѣ его, писанномъ для себя, а не для печати, подъ 11 апрѣля 1864 г., мы читаемъ: «когда произносилъ я на отпускѣ литургіи имя четверодневнаго Лазаря (иже во святыхъ отца нашего Лазаря, епископа Ларнакскаго), человѣка, въ церкви дѣйствовавшаго въ санѣ святителя уже по возвращеніи изъ другого міра, – это произвело на меня потрясающее дѣйствіе, и съ этой минуты день сталъ мнѣ чѣмъ-то новымъ, духовнымъ, прекраснымъ. Особенно за всенощной раздача ваій, усердіе, съ которымъ ихъ берутъ, и умилительный напѣвъ очень глубоко трогали душу. Всѣ казались одною родною, любимою семьею. Но когда вникалъ въ душу, видѣлъ тамъ себя какъ мертвеца, о которомъ одно можно было сказать: уже смердитъ!.. Когда я проходилъ мимо Е. И. Тучковой, я сказалъ ей: если такъ хороши праздники Божіи на землѣ, каковы же они на небесахъ? Будемъ молиться объ усопшихъ нашихъ, чтобы не лишилъ и ихъ Господь участія въ ликѣ празднующихъ непрестанно. («Душеполезное Чтеніе», 1907, мартъ, стр. 222-328). Сказываютъ, будто буддійское – полное безпросвѣтнаго мрака, душевной пустоты и отчаянія состояніе духа, какимъ пропитанъ выше разсмотрѣнный набросокъ Леонида Андреева, было послѣдствіемъ смерти горячо любимой имъ молодой жены его.
Чтожъ изъ того? Тѣмъ ярче свѣтить намъ свѣтъ вѣры Христовой, хранимой въ православной Церкви и такъ животворно благодатію своею согрѣвающей далее отрекшихся отъ радостей міра (каковъ и былъ Преосвященный Леонидъ – истинный монахъ) и точно такъ же, какъ г. Андреевъ, лишившихся семейнаго счастья (Тучкова)! Тѣмъ темнѣе кажется мракъ, въ который можетъ ввергать людей невѣріе въ правду Христовой вѣры и удаленіе отъ Церкви съ ея благодатными дарами! Тѣмъ больнѣе становится за омраченнаго этимъ невѣріемъ писателя и потому тѣмъ настойчивѣе хочется, обращая взоры его на этотъ свѣтъ вѣры, который свѣтится въ православной Церкви и такъ просвѣщаетъ и согрѣваетъ души людскія, сказать ему: нашъ! приди въ Церковь Божію – православную, подними очи твои на Христа Бога нашего, прислушайся къ тому, что говорить о другѣ Его, Имъ воскрешенномъ Лазарѣ преданіе церковное, – прислушайся сердцемъ дѣтскимъ, довѣрчивымъ, и ты самъ не замѣтишь, какъ освѣтить тебя свѣтъ Христовъ и благодать Его согрѣетъ сердце твое – душу твою оживитъ.
«Вѣра и Церковь». 1907. Т. 1. Кн. 2. Отд. 1. С. 195-198.