Замѣтка: О постѣ въ Понедѣльникъ.
На самыхъ первыхъ порахъ существованія Церкви Христовой изъ ряда дней седмицы выдѣляются два дня, какъ постные, – Среда и Пятокъ и сохраняются съ такимъ характеромъ до настоящаго времени. Причина установленія поста въ эти дни понятна, – это дни, въ которые отнятъ былъ Женихъ отъ людей брачныхъ: въ Среду Онъ былъ преданъ, а въ Пятницу распятъ. Но съ теченіемъ времени къ этимъ двумъ постнымъ днямъ присоединяется третій – Понедѣльникъ, хотя постъ въ этотъ день никогда не имѣлъ той важности, обязательности и всеобщности, какъ постъ въ среду и пятокъ.
Откуда ведетъ свое начало обычай соблюдать постъ въ Понедѣльникъ, – сказать положительно трудно. Нѣкоторые относятъ начало его къ самой глубокой христіанской древности, – къ временамъ Апостольскимъ. Основаніе для этого они видятъ въ 70 правилѣ св. апостоловъ, которое читается такъ: «Аще кто, епископъ, или пресвитеръ, или діаконъ, или вообще изъ списка клира, постится съ іудеями... да будетъ изверженъ. Аще же мірянинъ: да будетъ отлученъ...» Въ приведенныхъ словахъ они видятъ указаніе на постъ въ понедѣльникъ и четвергъ, который соблюдали нѣкоторые изъ христіанъ, подражая благочестивымъ евреямъ, державшимъ въ эти дни постъ. Этотъ постъ не былъ предписанъ закономъ Моѵсеевымъ, а установленъ старцами на основаніи преданія, хранившагося у евреевъ, согласно которому, будто-бы Моѵсей въ Четвергъ взошелъ на гору Синай для полученія отъ Бога закона, а въ Понедѣльникъ возвратился съ него. Для ознаменованія этихъ дней они и установили для желающихъ постъ.
Это мнѣніе находитъ себѣ подтвержденіе въ открытой не такъ давно (въ 1883 году) рукописи, носящей заглавіе «Ученіе св. 12-ти апостоловъ» и относимой учеными къ концу 1-го или началу II вѣка. Въ ней, между прочимъ, находится слѣдующее мѣсто: «посты ваши да не будутъ вмѣстѣ съ лицемѣрами, ибо они постятся въ Понедѣльникъ и Четвергъ, вы же поститесь въ Среду и Пятницу». Такимъ образомъ изъ этихъ словъ видно, что нѣкоторые изъ христіанъ I-II вѣка дѣйствительно соблюдали постъ въ понедѣльникъ, по обычаю благочестивыхъ евреевъ.
Какое дѣйствіе оказали строгія мѣры, указанныя въ 70-мъ правилѣ Апостольскомъ на обычай поститься въ Четвергъ и Понедѣльникъ, неизвѣстно, но во всякомъ случаѣ упоминаній о постѣ, въ четвергъ мы нигдѣ не встрѣчаемъ. Этого нельзя сказать о постѣ въ Понедѣльникъ: въ VI вѣкѣ мы видимъ его существующимъ у западныхъ христіанъ, о чемъ говорится въ постановленіяхъ Майнскаго собора, бывшаго въ 582 году. Нѣсколько позднѣе мы видимъ этотъ обычай существующимъ и на востокѣ, на что можно видѣть указанія въ Святогорскомъ (Аѳонскомъ) уставѣ (X в.). Съ востока этотъ обычай перешелъ и къ намъ на Русь, гдѣ получилъ широкое распространеніе.
Когда именно этотъ обычай появился у насъ, – сказать положительно трудно. По всей вѣроятности въ XIV или XV вѣкѣ, когда сталъ входить въ церковную практику Іерусалимскій уставъ и замѣнять собою Студійскій, правила котораго относительно поста были легче правилъ о постѣ устава Іерусалимскаго.
Въ Іерусалимскомъ уставѣ есть прямыя постановленія относительно поста въ Понедѣльникъ. Одни изъ нихъ касаются только монаховъ, а другія и монаховъ и мірянъ. Такъ, въ главѣ 32-й, въ отдѣлѣ постановленій относительно пищи монаховъ отъ недѣли Ѳоминой до Пятидесятницы, видимъ, что Понедѣльникъ относится Типикономъ къ постнымъ днямъ – средѣ и пятку: «отъ новыя недѣли (т. е. Ѳоминой), – говорится въ немъ, – по еже пѣти 3-й часъ, и 6-й, въ чину ихъ съ междочасіи: къ симъ же и обѣдницу. Дается благословеніе братіи, въ Понедѣльникъ, Среду и Пятокъ, во всю Пятидесятницу. Благословеніе же мѣрити подобаетъ, двѣ онгіи чисты паксимады (сухари), и то снѣдати точію подобаетъ, и по отпѣніи 9-го часа совершеннѣ ясти.» (Типик., л. 31 об.). Относительно праздника Успенія Пресв. Богородицы говорится, что если онъ случится въ Понедѣльникъ, то міряне «разрѣшаютъ на мясо, и сыры, и яйца: монаси же точію на рыбу и вино». (Тип., л. 285). Есть въ Типиконѣ и общія постановленія относительно поста въ Понедѣльникъ, касающіяся и монаховъ и мірянъ. Такъ въ главѣ 51 мы читаемъ: «Начало святаго поста святыхъ славныхъ и всехвальныхъ апостолъ. Въ немже должни есмы во всякой седмицѣ сохранити 3 дни, постящеся Понедѣльникъ, Среду и Пятокъ: и ясти въ 9-й часъ сухоядѣнія (по вечерни). (Тип., л. 381). Подобное же сказано и относительно Рождественскаго поста: «заутра начинаемъ постъ къ Рождеству Христову, святую Четыредесятницу. Должни есмы въ сей Четыредесятнидѣ сохраняти въ коейждо седмицѣ три дни, постящеся отъ елеа и вина, Понедѣльникъ. Среду и Пятокъ: Точію аще случится великій святый, въ того бо память разрѣшаемъ и творимъ за любовь святаго, праздника его ради, еже есть сего (ноября) мѣсяца 16, 25, 30. Декемвря 4, 5, 6, 9, 17, 20 день. Въ тѣ бо дни, аще бо во Вторникъ и въ Четвертокъ, ядимъ рыбу: Въ Понедѣльникъ же, въ Среду и Пятокъ, разрѣшаемъ точію на елей и вино, рыбы же не ядимъ, кромѣ хлѣба.» (Тип., л. 97). Въ указаніяхъ Типикона относительно пищи въ Сырную седмицу понедѣльникъ также отнесенъ къ днямъ воздержанія, хотя и не такого строгаго, какое полагается въ среду и пятокъ этой седмицы: въ понедѣльникъ дозволяется вкушать пищу два раза въ день (Тип., л. 301), а въ среду и пятокъ одинъ разъ въ день, и то вечеромъ (Тип., л. 303-й).
Подобныя же указанія относительно поста въ понедѣльникъ мы находимъ и въ Номоканонѣ, печатаемомъ при Требникѣ. Родиной этого Номоканона былъ Аѳонъ, и потому Святоградскій уставъ, въ которомъ были постановленія относительно поста въ понедѣльникъ, естественно долженъ былъ отразиться на немъ. Дѣйствительно, въ главѣ 219-й Номоканона монахамъ предписывается поститься въ теченіи цѣлаго года не только въ среду и пятокъ, но и въ понедѣльникъ: «Монахи же и понедѣльникъ да хранятъ всего лѣта якоже среду и пятокъ, якоже отъ святыхъ отецъ пріяхомъ: кое бо прощеніе есть монаху, егда не преизбыточествуетъ постъ его, наипаче же яко и благоговѣйніи міряне сія хранятъ?...» (Номок., л. 294). А въ посты – Петровскій, Рождественскій и Успенскій особенное воздержаніе въ понедѣльникъ, на ряду со средой и пяткомъ, предписывается не только для монаховъ, но и для мірянъ: «Въ посты святыхъ апостолъ, и Рождества Христова, и Богородицы, – говорится въ 226 главѣ Номоканона, – сухо ямы три дни, сирѣчь, понедѣльникъ, среду и пятокъ»... (Номок., л. 294), Иногда же постъ въ понедѣльникъ, среду и пятокъ Номоканономъ налагается на виновныхъ въ качествѣ эпитиміи. Такъ, если чье дитя умретъ по нерадѣнію безъ крещенія, тому предписывается, между прочимъ, въ продолженіи трехъ лѣтъ поститься въ понедѣльникъ, среду и пятокъ. (Номок., гл. 68, л. 282).
Въ виду указанныхъ положительныхъ предписаній какъ Типикона, такъ и Номоканона относительно поста въ понедѣльникъ, понятно, почему этотъ постъ у насъ получилъ широкое распространеніе. Характернымъ показателемъ взгляда нѣкоторыхъ на постъ въ понедѣльникъ служитъ вопросъ, предложенный въ 1893-мъ году редакціи «Церковнаго Вѣстника» на разрѣшеніе: «Есть-ли такіе понедѣльники въ году, въ которые людямъ «понедѣльничающимъ», т. е. постящимся въ этотъ день, можно было разрѣшать скоромную пищу?..» Въ этихъ словахъ проглядываетъ убѣжденіе вопрошавшаго, что будто постъ въ понедѣльникъ важнѣе даже поста въ среду и пятокъ, который отмѣняется въ извѣстныя времена.
Такимъ образомъ мы видимъ, что обычай поститься въ понедѣльникъ появился очень рано, существовалъ какъ на западѣ, такъ и на востокѣ, оттуда перешелъ и къ намъ на Русь. Но является вопросъ, какія же мотивы лежатъ въ основѣ этого обычая? – Отвѣтить и на этотъ вопросъ положительно трудно. Считать его простымъ подражаніемъ ветхозавѣтнымъ евреямъ нельзя, во 1-хъ потому, что и у нихъ этотъ постъ соблюдался далеко не всѣми, во 2-хъ, мотивы соблюденія его для христіанина были не основательны, тѣмъ болѣе что Христіанская Церковь не только не одобряла этого поста, но строгими мѣрами искореняла его, да, наконецъ, на такомъ же основаніи существовалъ въ самые первые вѣка христіанства и обычай поститься въ четвергъ, однако онъ изчезъ безслѣдно, и мы не видимъ его въ дальнѣйшее время. Почему же сохранилъ свое бытіе обычай поститься въ понедѣльникъ?..
Очень можетъ быть, что существованію этого поста способствовалъ самый день, въ который онъ соблюдался. Понедѣльникъ издавна пользуется не хорошею репутаціею, – это день тяжелый, несчастный. Такимъ онъ считается не только у насъ – русскихъ, но и у другихъ Европейскихъ народовъ, такимъ онъ считался у древнихъ Римлянъ и даже у Ассиро-Вавилонянъ.
Сложился такой взглядъ у послѣднихъ на понедѣльникъ слѣдующимъ образомъ. У нихъ каждый день недѣли посвящался тѣмъ или инымъ свѣтиламъ небеснымъ: Воскресенье – солнцу, Понедѣльникъ – лунѣ и т. д. Луна, по воззрѣнію Ассиро-Вавилонянъ, была богиня ночи, мрака, отъ которой родилась смерть; жила она въ тартарѣ. Отсюда понедѣльникъ былъ днемъ господства темныхъ силъ, враждебныхъ человѣку, – днемъ страшнымъ для человѣка, несчастнымъ. Такой взглядъ на понедѣльникъ перешелъ несомнѣнно отъ нихъ къ Римлянамъ и другимъ Европейскимъ народамъ, у которыхъ онъ и до нынѣ носитъ названіе dies lunae (день луны). Въ одномъ изъ старинныхъ календарей (1730 г.) содержатся слѣдующія строки: «седьмая планита луна, глава водамъ и источникамъ, и рѣкамъ и всѣмъ планитамъ присутствуетъ и на поднебесныя силу свою свѣтлостію изнуряетъ и людіе подъ ней родящійся, непостояніи, лживіи напрасно умираютъ, мале щастливіи.»
Такимъ образомъ у Ассиро-Вавилонянъ съ понедѣльникомъ соединялось представленіе о тартарѣ, о смерти, темныхъ силахъ, враждебныхъ человѣку. Отраженіе этого взгляда можно видѣть въ Русскихъ повѣрьяхъ и обычаяхъ. Такъ, въ Малороссіи до сихъ поръ существуетъ обычай въ понедѣльникъ сырной седмицы привязывать колодку, которая, по народнымъ воззрѣніямъ, представляется существомъ злымъ, а по мнѣнію ученыхъ, олицетвореніемъ смерти и тьмы. Къ понедѣльнику первой седмицы Петрова поста пріучивается народомъ проводы русалокъ, т. е. душъ умершихъ, которыя съ этого времени уходятъ на всю зиму въ подземелье. Къ понедѣльнику Ѳоминой недѣли пріурочивается въ Малороссіи поминовенія усопшихъ, которое тоже носитъ названіе «проводовъ». Въ понедѣльникъ первой седмицы Великаго поста въ Малороссіи «зубы полощатъ водкой», откуда этотъ день иначе называется «полоскозубомъ». По мнѣнію изслѣдователя русскихъ народныхъ обычаевъ Аѳанасьева, – обычай этотъ – остатокъ праздника въ честь вѣдьмъ и демоническихъ существъ, управлявшихъ тучами и дождями.
Со взглядомъ на понедѣльникъ Ассиро-Вавилонянъ, какъ на день несчастный, страшный, находилось въ полной гармоніи воззрѣніе ветхозавѣтныхъ евреевъ на этотъ день. У нихъ существовало мнѣніе, что въ понедѣльникъ злые духи отпали отъ Бога, вслѣдствіе чего появилось зло въ мірѣ и смерть, – слѣдовательно, это – день несчастный для человѣка и страшный день, – день борьбы злыхъ духовъ съ ангелами добрыми, – день особенныхъ нападеній ихъ на человѣка съ цѣлію плѣненія его. Естественно такой взглядъ могъ перейти отъ нихъ и къ христіанамъ. Если понедѣльникъ – день особенныхъ нападеній злыхъ духовъ на человѣка, то естественно ему въ этотъ день нужно быть особенно бдительнымъ, готовымъ къ отраженію нападеній, а лучшимъ средствомъ для этого, по словамъ Самого Христа, служитъ, на ряду съ молитвою, постъ. Вотъ почему постъ въ этотъ день, перейдя отъ евреевъ къ христіанамъ, могъ сохранить свое бытіе, не смотря на запрещенія, или же вновь возникнуть у нихъ на почвѣ этихъ вѣрованій. Эта мысль о борьбѣ злыхъ духовъ съ добрыми ангелами и нападеній ихъ на человѣка словно проглядываетъ и въ повѣрьи русскаго народа, по которому «кто понедѣльничаетъ, тотъ возрадуется заступничеству архангела Михаила», – архистратига небесныхъ силъ.
Постъ въ понедѣльникъ на Руси, какъ уже раньше сказано было, получилъ широкое распространеніе. По народному воззрѣнію, онъ такъ же важенъ, какъ и постъ въ среду и пятокъ. Въ одномъ изъ духовныхъ стиховъ, душа, отвѣчая на вопросъ тѣла, почему она ожидаетъ по смерти вѣчныхъ мукъ, – говоритъ: «не имѣли мы ни середы, ни пятницы, ни великаго поста понедѣльничка». Понедѣльникъ олицетворяется народною фантазіей, представляется существомъ живымъ и великимъ постникомъ: «и повстрѣчался св. понедѣльникъ, – говорится въ одномъ изъ народныхъ сказаній, – на томъ пути да съ Ильей пророкомъ и пошли они говѣть въ монастырь»... Въ другомъ сказаніи понедѣльникъ представляется стоящимъ у дверей рая и спрашивающимъ душу умершаго объ ея грѣхахъ. Такія сказанія, являясь плодомъ благочестиваго чувства и проникнутой имъ фантазіи, естественно могли способствовать распространенію обычая поститься въ понедѣльникъ и самый постъ въ этотъ день считать необходимымъ для спасенія души.
Заканчивая статью о постѣ въ понедѣльникъ, считаемъ нужнымъ сдѣлать оговорку, что цѣль ея автора очень скромна: дать посильный отвѣтъ интересующимся этимъ вопросомъ, – это съ одной стороны, а съ другой – вызвать другихъ на изслѣдованіе его, такъ какъ этотъ вопросъ совершенно не разработанъ въ нашей богословской литературѣ.
Л.
«Прибавленіе къ Черниговскимъ Епархіальнымъ Извѣстіямъ». 1903. № 12. Ч. Неофф. C. 390-398.
