Новосвмуч. пресвитеръ Іоаннъ Восторговъ – Тайна причащенія (Слово въ Великій Четвертокъ).
Сіe творите въ Мое воспоминаніе.
Стоимъ мы нынѣ предъ тайною изъ тайнъ, воспоминая великій день Великаго Четверга, – тотъ день, когда установлено было таинство святаго причащенія. Воистину, это – тайна, къ которой и ангелы съ трепетомъ приникнути желаютъ, но въ которой всякое грубое прикосновеніе испытующаго и изслѣдующаго ума является оскорбленіемъ святыни. Такъ именно и случилось съ евреями, когда предъ ними впервые Іисусъ Христосъ провозгласилъ Свое слово о тайнѣ причащенія. Оно не вмѣстилось въ грубый разумъ, какъ не вмѣстится океанъ въ сосудъ, сдѣланный руками человѣка; оно казалось кощунствомъ и хулою на Бога; оно объявлено было даже безуміемъ. И какъ на вѣки вѣрно слово Христово: «духъ есть, иже животворитъ, плоть же не пользуетъ ни мало!»
Не въ однихъ только вопросахъ религіи плоть и плотское разумѣніе не пользуютъ ни мало. Таинство святаго причащенія есть Богообщеніе. «Ядый Мою плоть и піяй Мою кровь во Мнѣ пребываетъ и Я въ немъ» говоритъ Спаситель. Но какъ изъяснитъ это Богообщеніе умъ человѣческій, если онъ не можетъ уразумѣть ежедневно и ежечасно наблюдаемой тайны – общенія человѣка съ человѣкомъ? Какъ напримѣръ, передается мысль отъ одного въ другому? Какъ можно подѣлиться чувствомъ и душевнымъ настроеніемъ? Какъ духовный міръ одного человѣка сообщается къ другому? Что случается и что происходитъ, когда въ настоящій моментъ я говорю, а вы, – вы слышите и слушаете мои слова, понимаете мою мысль, переводите ее въ сердце, усвояете ее и дѣлаете собственнымъ достояніемъ? Этой тайны не разумѣютъ земные мудрецы, и если она не бросается намъ въ глаза, то потому только, что является слишкомъ обычной. Какъ же можно уразумѣть тайну общенія не человѣка съ человѣкомъ, а человѣка съ Богомъ? Едва разумѣваемъ, яже на земли, а яже на небеси – кто изслѣди?
Таинство причащенія далѣе есть чудное, непостижимое измѣненіе – преложеніе хлѣба и вина въ Тѣло и Кровь нашего Искупителя, и преподается оно чадомъ вѣры въ жизнь вѣчную. Да, это тайна. Но можетъ ли разумъ человѣка дерзновенно искать ея постиженія? Постигаетъ ли онъ тайну жизни на землѣ? Понятно ли ему, какъ мірове вещество, единое по своей сущности, прелагается въ безконечныя формы растительнаго и животнаго царства? Какъ возникаетъ жизнь въ мертвомъ веществѣ? Скажемъ еще ближе, еще грубѣе, какъ обыкновенный хлѣбъ или вино, принимаемый человѣкомъ ежедневно за столомъ, обращаются въ его собственное тѣло, переходитъ въ его кровь?
Все это тайны для человѣческаго разума, который долженъ признать только, что всѣ указанныя явленія дѣйствительно существуютъ, но какъ и почему они происходятъ, онъ объяснить этого не можетъ.
Какъ же постигнуть тайны жизни вѣчной, какъ постигнуть міръ, невидимый, насъ окружающій, когда для того, чтобы говорить о немъ, чтобы понимать и представлять его, у насъ нѣтъ ни образовъ и красокъ въ воображеніи, ни словъ въ языкѣ? Высшихъ себѣ не ищи и крѣпльшихъ себѣ не испытуй, яже ти повелѣла, сія разумѣвай, нѣсть бо ти потреба тайныхъ!
Плоть и плотское разумѣніе здѣсь не пользуютъ ни мало. Но духъ животворить. Что же говорить намъ Духъ Божій и духъ человѣческій?
Если вы, братіе, были внимательны къ богослуженію святыхъ и великихъ дней поста, то могли и должны были закрѣпить въ душѣ одну молитву церковную, весьма часто повторяемую въ дни говѣнія:
«Приближися намъ, Господи, приближися, вездѣ Сый! Яко же со апостолами Твоими всегда сый, сице и Тебе желающимъ соедини себѣ «Щедро» (изъ молитвослов. 3-го часа).
Чувствуете ли вы, что эти слова вылились изъ глубины души, какъ бы всего человѣческаго рода? Видите ли, какъ они отвѣчаютъ основному неистребимому духовному стремленію человѣка искать Бога, вступить съ Нимъ въ союзъ, въ Завѣтъ, въ общеніе? Не можетъ человѣкъ быть безъ Бога. Если онъ не знаетъ Бога истиннаго, онъ будетъ просить, какъ евреи Аарона: «сдѣлай намъ бога, чтобы онъ шелъ передъ нами». Подъ разными формами, въ идолахъ, въ грубыхъ изваяніяхъ, въ жертвахъ и куреніяхъ, на горахъ, въ дубровахъ, обожая предметы міра, свѣтила неба, животный міръ – человѣкъ все искалъ Бога. Онъ взывалъ къ Нему напряженно, тоскливо, томительно: «приближися намъ, Господи, приближися, вездѣ Сый!» И горячіе призывы его вѣры, и тоска самаго невѣрія съ его гибельною судьбою, – все это говоритъ о томъ, какъ глубоко вкоренено въ человѣка это желаніе общенія и соединенія съ Богомъ, проявляемое во всѣхъ религіяхъ міра.
Чему же учитъ и что даетъ намъ въ этомъ отношеніи христіанство, эта святѣйшая религія религій? Оно, прежде всего, учитъ и заповѣдуетъ намъ: что Господь близъ, оно затѣмъ приближаетъ къ человѣку Бога до полнаго единенія ихъ въ лицѣ Богочеловѣка. Но и этого мало. Какъ соединится грѣшникъ съ Безгрѣшнымъ, какъ не сгоритъ сухая трава, приближаясь къ огню пылающему? Въ тайнѣ искупленія разрѣшеніе этого вопроса; въ тайнѣ искупленія – вѣчное творится чудо: огневи причащается человѣкъ, трава сый, орошаемъ неопальнѣ, яко же купина древле неопальнѣ горящя: горитъ купина неопальная, горитъ сухой терновый кустъ, но не сгораетъ. Богочеловѣкъ искупилъ грѣшный міръ, разметалъ преграду между небомъ и землею, приблизилъ человѣка къ Богу, и се нынѣ – слава въ вышнихъ Богу, на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе: когда совершено было искупленіе, то близость къ Господу дана намъ такая, о которой человѣкъ и помыслитъ не могъ, ибо онъ принимаетъ въ себя Самое Тѣло и Кровь Спасителя и имѣетъ Христа, въ себѣ живущаго.
Большаго общенія съ Богомъ, большаго приближенія къ Нему уже быть не можетъ. Здѣсь христіане, по слову апостола, становятся причастниками Божественнаго естества. Вотъ, гдѣ важность и глубочайшее значеніе того таинства, установленіе котораго мы нынѣ воспоминаемъ. Мы стоимъ здѣсь предъ самымъ существомъ нашей вѣры: здѣсь тайна человѣческихъ религіозныхъ порываній, и тайна отвѣтной на нихъ Божіей любви. Вотъ, почему ужасъ охватываетъ христіанскій міръ, если кто подниметъ хулу на эту тайну, на это святое святыхъ нашей вѣры, какъ это дерзнулъ сдѣлать въ наши дни самозванный учитель новаго христіанства, отлучившій себя и посему отлученный отъ Церкви извѣстный русскій писатель. Такъ во дни подзаконные смертью умиралъ всякій, не только оскорбитель святыни – завѣтнаго Ковчега завѣта, но даже тотъ, кто коснулся его или только посмотрѣлъ на него, вопреки прощенію закона... Вотъ, почему даже маловѣрующіе люди, призкаваясь въ маловѣріи на исповѣди, умоляютъ не отлучать ихъ отъ Чаши Господней. Вотъ, почему умирающій, все забывая, ищетъ, ждетъ священника, жаждетъ причаститься пречистыхъ Таинъ.
Тайна – потому и тайна, что она принимается не путемъ разума, а путемъ, указаннымъ у пророка: аще не увѣрите, не имате разумѣть. Она непостижима, непонятна уму: но разъ принятая вѣрою, она отвѣчаетъ всѣмъ самымъ глубокимъ и вѣковѣчнымъ запросамъ души нашей. Таковы и всѣ тайны Христовой вѣры.
Что же намъ дѣлать?
Велика тайна причащенія... Страшно приступить къ ней, но не приступить – еще отрашнѣе: это значить отлучить себя отъ общенія и единенія съ Богомъ и вѣчной жизни. Ибо сказано: кто не вкушаетъ Плоти Сына человѣческаго, не піеть Крови Его – жизни не имѣетъ въ себѣ. Пусть же не пройдетъ мимо насъ сіе завѣтное слово Господа: «сіе творите въ Мое воспоминаніе!» Обновимъ въ сознаніи эту заповѣдь Господа въ этотъ день Великаго Четверга, въ день воспоминанія установленія тайны Тѣла и Крови! Приступимъ къ Чашѣ жизни тѣ, которые нынѣ готовились къ ней. Будемъ приступать къ ней всѣ во всю нашу жизнь, съ желаніемъ и вѣрою будемъ углубляться въ ея сокровенный глубокій смыслъ, чтобы все болѣе и болѣе приближаться къ Богу, чтобы восходить отъ силы въ силу въ возрастѣ духовномъ. Вкусите и видите, яко благъ Господь. Аминь.
Сказано въ гор. Читѣ при архіерейскомъ служеніи, 10-го апрѣля 1908 г.
Протоіерей Iоаннъ Восторговъ.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1908. № 18-19. С. 847-850.
