СОВЕРШИШАСЯ (Слова въ Великій пятокъ).
Егда же пріятъ оцетъ Іисусъ, рече: «Совершишася», – и преклонъ главу, предаде духъ (Іоан. XIX, 30).
Что же такое «совершилось», Господи? Что совершено, что приведено къ окончанію? О чемъ Ты засвидѣтельствовалъ въ послѣдній мигъ Твоей жизни?
Совершились, прежде всего, и окончились на крестѣ всѣ страданія Спасителя нашего, какія только злоба человѣческая измыслить могла и какія только человѣкъ претерпѣть въ состояніи. Уже первые дни младенчества были началомъ Его уничиженія и гоненія. Не такова ли была и вся Его жизнь? Тотъ, Который на небѣ уготовлялъ намъ вѣчныя обители, Самъ не имѣлъ на землѣ гдѣ главу подклонить. Тотъ, Который насыщалъ человѣческій родъ безсмертною пищей Истины, вѣчной и неотъемлемой, терпѣлъ Самъ здѣсь тѣлесный голодъ и на крестѣ возопилъ: «Жажду!» Тотъ, Чье Лицо видѣть составляетъ радость и благоговѣніе ангеловъ, здѣсь на землѣ по лицу былъ ударяемъ нечестивыми руками, біенъ по ланитамъ, терпѣлъ заушенія и оплеванія! Тотъ, Кто взялъ на рамена Свои бремя грѣховъ всего міра, согбенъ былъ подъ тяжестью креста и мучительно на немъ пригвожденъ. Да, былъ Онъ облеченъ въ порфиру, – но въ порфиру поруганія; имѣлъ Онъ въ рукахъ скипетръ, но этимъ скипетромъ били Его по главѣ; возложенъ былъ на Него и вѣнецъ, – но вѣнецъ терновый! Мученіе Его, лютое само по себѣ отъ невыразимыхъ страданій крестной казни, – когда рвутся жилы, ломаются кости, когда собственная тяжесть увлекаетъ тѣло внизъ, разрывая открытыя воспаленныя, раны, производя мучительную жажду, пронзая острою болью распятаго Страдальца, при всякомъ малѣйшемъ движеніи тѣла, – это мученіе было тѣмъ несноснѣе, что соединено было съ поруганіемъ Невиннаго, ничего, кромѣ блага, не желавшаго и не сдѣлавшаго врагамъ и расшшателямъ: одно, терзало тѣло, другое пронзало духъ... Даже, Пилатъ, какъ ни мало былъ склоненъ къ милосердію, не могъ не тронуться этимъ зрѣлищемъ невиннаго осужденія и страданія Іисуса; и онъ, въ надеждѣ разбудить жалость враговъ, вывелъ Его обнаженнаго, обагреннаго кровью, покрытаго ранами предъ беззаконнымъ соборищемъ и сказалъ: «Се человѣкъ!» Онъ думалъ: ужъ если сердце ваше такъ жадно ищетъ насытиться Его мученіями, то посмотрите, насытитесь, – все тѣло Его сдѣлалось одною сплошною язвою; и если васъ не можетъ смягчить Его невинность, то пусть умягчитъ Его хотя бы обычная человѣческая жалостливость: Се человѣкъ!
Въ этомъ ужасномъ, видѣ, въ какомъ Іисусъ представленъ Пилатомъ народу, дивно предвидѣлъ Его за много вѣковъ Исаія пророкъ: «Видѣхомъ Его, – говоритъ онъ, – видѣхомъ Его, и не имяше вида, ни доброты, но видъ Его безчестенъ, умаленъ паче всѣхъ сыновъ человѣческихъ, Человѣкъ, въ язвѣ сый, и вѣдый терпѣти болѣзни», – отъ младенчества привыкшій къ страданіямъ. «Яко овча на заколеніе ведеся, и яко агнецъ предъ стригущимъ его безгласенъ, тако не отверзаетъ устъ Своихъ. Во смиреніи Его судъ Его взятся» (Гл. 53, ст. 2 и т. д.). Итакъ, не справедливо ли Божественная Премудрость, представляя пророку напередъ, тѣмъ паче претерпѣвая теперь самымъ дѣломъ всѣ таковыя несказанныя мученія плоти, вопіетъ со креста: Совершишася!?
Совершились, далѣе, всѣ дѣла Его великаго посланничества въ міръ: волю Небеснаго Отца Онъ людямъ открылъ, истину всѣмъ возвѣстилъ, основалъ славную и вѣчную Свою Церковь, состоящую изъ всѣхъ народовъ, сущихъ подъ небесенъ, – и, наконецъ, все это запечатлѣлъ Своею Кровью, и чрезъ то примирилъ небо и землю, какъ то изъясняетъ Божественный Павелъ: «Благоволи Богъ тѣмъ примирити всяческая (съ Собою), умиротворивъ Кровію Креста Его чрезъ Него, аще земная, аще небесная» (Колос. I, 20). И потому то Самъ нашъ Спаситель, отходя испить смертную чашу, говорилъ къ Отцу Своему: «Отче, дѣло совершихъ, еже далъ еси Мнѣ, да совершу» (Іоан. XVII, 4), и на крестѣ, сіе же показуя, воззвалъ: Совершишася!
Совершились также всѣ пророческія о Немъ предсказанія, всѣ жертвы и прообразы Ветхаго Завѣта. Итакъ, смотри, внимай, Святая Церковь Божія! Вотъ твой Исаакъ, рукою отеческою за насъ приносимый въ жертву! Вотъ, окровавленная Іосифа твоего – не риза, но пречистая Плоть! Вотъ, Агнецъ пасхальный, въ твое спасеніе закаляемый, Котораго мы всѣ вѣрою причащаемся! Вотъ, Камень, ударяемый и источающій – не воду, но токи пречистой Крови! Вотъ, истинная Жертва и всесожженіе, по принесеніи которой всѣ прочія жертвы, какъ бы устыдившись, окончились и прекратились: ибо всѣ эти жертвы, какъ тому насъ учитъ Св. апостолъ, были только тѣнью грядущихъ благъ, а не самымъ видомъ вещей. Исполнились при семъ всѣ пророческія предсказанія и тѣмъ себя оправдали. Исполнились и сіи слова Исаіи: «Предана бысть на смерть душа Его, и со беззаконными вмѣнися» (53, 12). Сбылось и предвѣщаніе Моисеево: «Узрите Животъ вашъ, висящъ предъ очесы вашими» (Второзак. гл. 28). Нашло конецъ и слово Давидово: «Даша въ снѣдь Мою желчь, и въ жажду Мою напоиша Мя оцта»... И потому-то Искупитель нашъ, когда вкусилъ оцта – уксуса, смѣшаннаго съ желчью, и увидѣлъ, что все о Немъ сказанное исполнилось, изрекъ Свое Божественное: Совершишася!
Совершились вмѣстѣ съ тѣмъ и всѣ Божественныя промыслительныя опредѣленія о спасеніи вѣрующихъ и осужденіи невѣрныхъ, ибо какъ пріемлющіе эту великую Жертву опредѣляются въ жизни, такъ отвергающіе ее наслѣдуютъ смерть, по свидѣтельству Евангелія: «вѣрующій въ Него не осужденъ, а невѣруяй уже осужденъ» (Іоан. III, 18): слова, наполняющія насъ, съ одной стороны, утѣшеніемъ и радостію, съ другой, – трепетомъ и ужасомъ...
Совершились, наконецъ, всѣ дѣла милосердія и долготерпѣнія Божія: ибо висѣть на крестѣ, объятому муками, Существу Святѣйшему всѣхъ тварей, есть доказательство милосердія и такой любви Божіей къ намъ, которой ни языкъ нашъ изъяснить, ни разумъ понять совершенно не въ состояніи. И потому вполнѣ справедливо это страданіе Богочеловѣка Церковь называетъ Божественнымъ истощаніемъ. Ибо воистину Богъ показалъ Себя къ намъ столь Милосерднымъ, что – скажемъ по-человѣчески – какъ бы истощилъ здѣсь весь источникъ благости Своей. И если совершилось Его милосердіе, то тѣмъ самымъ совершалось до конца и Его долготерпѣніе. И посему объятый муками, Милосердный и долготерпѣливый Человѣколюбецъ, отдавая духъ Свой Богу и Отцу, сострадательнымъ духомъ воззвалъ Свое: Совершишася!
Совершилось наше искупленіе и спасеніе...
Итакъ, сколько можетъ вмѣстить нашъ слабый разумъ, мы старались уразумѣть это Божественное Слово Умирающаго нашего Искупителя. Но не одно пониманіе разума, братіе, предлежитъ намъ; вѣдь и бѣси вѣруютъ и трепещутъ – вѣра и разумѣніе, однако, ихъ не спасаютъ (Іак. II, 19).
Всѣ совершившіяся смертію Спасителя дѣла, о которыхъ сказали мы, еще остаются нѣкоторымъ образомъ какъ бы не совершенными, если въ насъ они не совершились вѣрою и любовью. Итакъ, послѣ «Совершишася», сказаннаго Спасителемъ, можемъ ли и мы о себѣ сказать: «Совершишася»?
Совершились, сказали мы, – Его страданія... Что же, пересталъ ли ты, христіанинъ, своими пороками уязвлять уязвленнаго Христа и тѣмъ въ другой разъ распинать Сына Божія? (Евр. VI, 6). Или Онъ и донынѣ въ тебѣ еще страдаетъ, при томъ такъ, какъ не страдалъ отъ іудеевъ? Ибо, конечно, для Него тягостнѣе грѣхи христіанъ, нежели язвы іудеевъ, мучительнѣе для Него преступленіе того завѣта, въ который ты съ Нимъ вступилъ, нежели то копіе, которымъ было прободено ребро Его...
Совершились, далѣе, всѣ дѣла Его Божественнаго посланничества.... Что же, совершилось ли въ тебѣ, христіанинъ, доброе намѣреніе и рѣшеніе послѣдовать небесному призыву? Пересталъ ли ты противиться Духу Святому, призывающему тебя къ добродѣтели? Ибо безплодною остается для насъ и самая истина вѣры, если мы примемъ ее только умомъ и памятью, но не объемлемъ и не воспріимемъ ее добрымъ изволеніемъ сердца.
Совершились и всѣ предсказанія пророковъ.... Что же, совершилось ли въ тебѣ, христіанинъ, познаніе христіанской истины, и довелъ ли ты свое познаніе до такого совершенства, чтобы сердце твое можно было бы назвать книгою Христовою? Или все еще ты младенецъ въ училищѣ Христовомъ? Или все еще сомнѣнія колеблютъ твою мысль, и корабль твоей вѣры наклоняютъ къ потопленію?
Совершились всѣ Божіи опредѣленія... Итакъ, привелъ ли ты свою добродѣтель въ такое состояніе, чтобы тебѣ быть не осужденнымъ смерти, но написаннымъ въ книгѣ жизни? Или и тебѣ Херувимъ съ пламеннымъ мечомъ доселѣ возбраняетъ входъ во врата райскія и отгоняетъ отъ селеній праведныхъ?
Совершились дѣла милосердія и долготерпѣнія Божія.... Итакъ, содрогаешься ли ты отъ сего великаго милосердія? Не попираешь ли его небреженіемъ? Совершилось ли въ тебѣ намѣреніе доброе, желаніе похвальное, приведено ли къ окончанію начатое доброе дѣло спасенія? Бросилъ ли ты свои дурныя привычки, отъ которыхъ столько разъ ты тщетно старался отставать? Восходишь ли ты на высоту добродѣтели? Отверзаешь ли себѣ дверь на небо? О, какъ важны эти вопросы! Какъ тяжело на нихъ отвѣчать! Однако, и предлагать ихъ себѣ, и отвѣтствовать на нихъ необходимо должно: Христосъ это повелѣваетъ; умоляетъ о томъ Церковь; того требуетъ собственная наша польза.
Что же отвѣтимъ? Что отвѣтимъ мы, послѣдователи Распятаго, участники Новаго Завѣта, призванные въ царство благодати?
Если, съ помощью Божіей, что либо одно изъ всего этого ты совершилъ, другое исправилъ покаяніемъ, то услыши, христіанинъ, гласъ со креста, тебѣ вѣщающій: «днесь со мною будеши въ раю!» (Лук. XXIII, 43). Или иной гласъ Сына Божія: «Благій рабе и вѣрный, вниди въ радость Господа своего!» (Матѳ. XXV, 23). А если не исполнилъ... О, горе тебѣ! Если постояннымъ и неизмѣннымъ пребываніемъ во злѣ ты ожесточилъ сердце свое, – гдѣ ты найдешь спасеніе? Горе, горе тебѣ! Ибо ты – тогда – преступникъ, измѣнникъ и предатель Завѣта, презритель и ругатель Крови Господней, тщетный и безплодный исповѣдникъ смерти Господа, осужденный испить чашу нескончаемой горести!
Но время есть для исправленія. Распятый предлежитъ предъ нами; руками, на крестѣ распростертыми, зоветъ Онъ насъ къ Себѣ. Итакъ, чтобы всею тяжестью не поразило насъ оное возвѣщенное намъ горе, облобызаемъ истиннымъ покаяніемъ, желаніемъ и вѣрою, любовію и упованіемъ раны Спасителя, и слезами своими засвидѣтельствуемъ, что виновны мы по немощи, что во грѣхѣ мы не ожесточены. «Прильпе земли душа моя... Живи мя по словеси Твоему. Твой есмь азъ: спаси мя. Ибо оправданій твоихъ взыскахъ. Всѣмъ сердцемъ моимъ ищу Тебя. Благо мнѣ, яко смирилъ мя еси. Оживи мя по словеси Твоему. Заблудихъ, яко овча погибшее, – взыщи раба Твоего!» (Пс. 118).
Спаситель нашъ! Заслуги Твои, дары и благодѣянія намъ безмѣрно выше и дороже, чѣмъ сколько мы и выразить ихъ, и возблагодарить за нихъ можемъ. Крестная Твоя смерть, будучи безмѣрной цѣны въ очахъ Божіихъ, насколько сильна была привести насъ къ вѣрѣ и къ вѣчному съ Тобою Завѣту, настолько же да поможетъ намъ эту вѣру, этотъ завѣтъ до конца непорочно соблюсти и совершить: чтобы и мы, достигши послѣдняго часа нашей жизни, достигши и возможной для насъ степени добродѣтели, подобно Тебѣ и съ Тобою, могли бы сказать и наше человѣческое: Совершишася! Аминь.
Переложеніе съ сокращеніями и дополненіями «Слова въ Великій пятокъ» изъ очень рѣдкаго нынѣ «Собранія разныхъ поученій», изданнаго Св. Сѵнодомъ въ 1786 году.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1912. № 11. С. 452-455.
