Протопресвитер Павел Калинович - ПРОБЛЕМА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В БУДУЩЕЙ РОССИИ (НАРОДНАЯ МОНАРХИЯ)
Царское моленное место (Мономахов трон) в Успенском соборе Московского Кремля (1551 г.)
Доклад о. Павла Калиновича прочитанный в 1951 г. в г. Сан Франциско, явлаеться ценным дополнением того, что было изложено на эту тему: Блаж митр. Антонием (Храповицким), свт. архиеп. Иоанном (Максимовичем), Еп. Григорием (Граббе), И. В. Киреевским, а также проф. И. А. Ильиным. – Ред.
«Русские люди! Да не будет для вас бесплодным великое посещение Божие, та великая наука, которой научиться можно только тяжкими страданиями. Возблагодарите за них Господа, как праведный Иов, и тогда сподобимся Его награды. Не в роскоши, не в искании власти, а в послушании и терпении будем искать цель жизни и личной и общественной. Пока этого не совершится, не возвратить нам и самой России, не возвратиться в Россию. От вас, русские люди, от вашего внутреннего возрождения, зависит, чтобы возвратить нам радость спасения своего. Уготовляйте же себе путь в благословенную страну, объединяйтесь в патриотические группы, взаимно учитесь друг у друга познанию Бога и своей Родины, своей прошлой истории и разумному строю земли нашей в будущем».
+ Митрополит Антоний.
Нам было бы очень трудно разрешить вопрос о Государственной власти в будущей России, и даже разобраться в разных видах этой власти, если бы русский народ не получил свое просвещение, и власть свою, и силу, и величие свое от Церкви. Тесную связь русского народного бытия с Православною Церковью, которой только может жить Россия, не трудно усматривать и в том разрушении русского царства, которое совершилось только после того, как наш народ перестал быть «Богоносным», а самая Россия «Святой Русью». Самое беззаконие, анархия, убийства, грабежи, изгнание и скитание русского народа, могло совершиться только тогда , когда «будет взят от среды удерживающий» (2 Сол. 2, 7)...
Сегодня исполнилось 33 года с того времени, когда взят, преступно и зверски замучен и убит этот «удерживающий» – русский православный Царь, благочестивейший Император и великий Государь Николай Александрович со всею своею Августейшей Семьею и верными слугами. Когда ужасное беззаконие легло на душе русского народа, который попустил, чтобы в екатеринбургских Ипатьевских подвалах, в ночь с 17-го на 18-е июля 1918 года, совершилось зверское убийство Государя Императора и всей Царственной Семьи, с того времени во все дни совершается «тайна беззакония» (2 Сол. 2, 7). Как только не стало «удерживающего», т.е. Царя, то разрушители русского благополучия не только не могут создать обещанный «рай» и сытость желудка, но многие миллионы людей погибли от голода, а еще больше от жестокостей новых правителей, умертвивших все честное и Родине полезное.
Нам нет нужды приводить ученые трактаты и разбирать сложные исследования о тех, или и иных политических партиях и формах государственного правления, чтобы доказать, или, по крайней мере, показать, что «Россия без Царя будет трупом смердящим» («Воспоминания» кн. Н.Д. Жевахова, т. 1-й, стр. 161). Уже одно сопоставление и сличение деятельности и власти Царской с властью, если ее так можно назвать, тех или иных социалистических партий и направлений, что мы имели возможность наблюдать, говорит нам в пользу такой монархии, о которой почивший Государь Император Николай Александрович говорил: «всем управляет Бог, Помазанником Которого является Царь, который поэтому не должен ни с кем сговариваться, а следовать исключительно Божественному внушению» («Памяти последнего Царя», сир. 31).
Русская Монархия особенная, исключительная; в ней Царь «несет послушание». В вопросе о России нельзя пользоваться общими для всех понятиями и методами, применимыми, может быть, в других государствах, ибо «умом Россию не понять, аршином общим не измерить; у ней особенная стать, в Россию можно только верить» (Тютчев).
В манифесте от 3 июля 1907 года Государь Император писал: «От Господа Бога вручена Нам власть Царская над народом Нашим, пред престолом Его мы дадим ответ за судьбы державы Российской». Государь Император Российский «по собственному влечению и по силе основных законов, является первым блюстителем в Отечестве нашем интересов и нужд Церкви Христовой» (из манифеста от 12 января 1909 года, по поводу блаженной кончины о. Иоанна Кронштадского).
Государь не только сливается, объединяется с народом в монастырях, на церковных торжествах, при открытии мощей святых угодников Божиих, Он не только приближает ко Двору народных представителей в лице духовников и воспитателей, но никогда не отделяет себя от народа, постоянно подчеркивая: «Мы – со всеми нашими верными и любящими сынами Церкви» (там же). Русский Монарх, по выражению министра Иностранных Дел Сазонова, не надеялся на собственные силы, но ждал указаний и помощи свыше. Уже Екатерина II-я писала Вольтеру: «У вас нижние научают, и легко высшим пользоваться этим наставлением: у нас наоборот, мы не имеем таких удобств»...
Говоря о государственном руководстве народом, Господь передает через пророка: «горе непокорным сынам, которые делают совещания, но без Меня, и заключают союзы, но не по духу Моему» (Исаия 30, 1). Отсюда сами заключайте, что нужно для будущей России, какая государственная власть ей благоприличествует, что ее спасет. Если к нашим соображениям принять во внимание, что и построенные люди убеждены, «что Русское народное дело страдает от болезни, занесенной путем прививки с Запада», и что «большевизм – трагедия западных идеалов на русской почве» (Вальтер Шубарт, «Европа и душа Востока»), то всякие возражения против русской Монархии отпадают сами собой. Только взбесившиеся, как говорит Достоевский, и непокорные люди могли броситься в омут революции, разрушить страну, погубить себя, и теперь, как нельзя больше, подходит к нам знаменитое выражение: «кем ты был и что стал, и что есть у тебя?». Дрожь проходит по телу, когда подумаешь, что «лучшие люди страны» собственными руками, как умалишенные, подожгли родное жилище, разбазарили государство, воображая, что они служат народу. Великое несчастие, когда Бог отымет разум у одного человека, но каково же бедствие, когда психозу поддается целая нация? Какие-то таинственные трихины вошли в кровь и плоть русского интеллигента, и он, подобно гадаринскому стаду, бросился с крутизны в море революции и погиб. Крепко сокрушающийся о том, что случилось в России, один поэт времен революции пишет:
С Россией кончено... На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик, да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
О, Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада, Монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!
М. Волошин «Мир», 1917 г.
Только путем прививки губительных идей, только уничтожением того, что мешало погубить Россию, можно было достигнуть страшного позора и кошмарного рабства для русского народа. И все это потому, что «русский народ хорош только в Православии, а без Православия – дрянь» (Ф.М. Достоевский, см. «Миросозерцание Достоевского», Бердяева, стр. 175). С уничтожением Православия, не может быть ни России, ни русского народа, который удерживаем был в вере Царем. «Русский – только православный» (Краснов, «Понять – простить», стр. 510). «Русский народ не поймет республики, а если поймет, то не иначе, как боярщину. Одни церковные ектеньи не допустят нас до революции, до республики» (Мережковский, «Александр I-й, стр. 174). Даже Герцен говорил, что, когда «социализм разовьется во всех своих фазах до крайних последствий, до нелепости..., начнется смертная борьба»... «В революции, по Розанову, нет и не будет радости» для народа. Без монархии «настанет год, России черный год, когда царей корона упадет» (Лермонтов), и «люди не узнают Божией десницы: сгинет четверть вас от глада, мора и меча» (А. Блок). Когда дадут, говорит великий писатель-психолог, «всем этим современным высшим учителям полную возможность разрушить старое общество и построить новое, то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества... Раз отвергнув Христа, ум человеческий может дойти до удивительных результатов» («Дневник писателя», Достоевский). Эти результаты революции, творцы которой в Государственной Думе 1908 года кричали об уничтожении смертной казни, сказались в том, что за первые 19 лет владычества коммунизма в России, где с 1821 года, т.е. почти за сто лет, было расстреляно 997 преступников, было убито: 18 епископов, 26.777 священнослужителей других рангов, 7.560 профессоров, около 9.000 врачей, 94.000 офицеров, более 1.000.000 солдат, до 20.000 чинов полиции и жандармов, 45.000 учителей, 22.000.000 чернорабочих и крестьян и 19.000.000 прочих сословий.
Ныне, когда исполнилось пророчество оптинского старца о. Анатолия о том, что «судьба Царя – судьба России... Радоваться будет Царь, радоваться будет и Россия. Заплачет Царь, заплачет и Россия», мы вряд ли можем спорить о будущей власти Российского Государства. Действительно, «без Бога на небе, без Государя на земле все погибнет» («Понять – простить» Краснова, стр. 135).
Мы свидетели и очевидцы той разницы, какая случилась с убийством Государя Императора Николая Александровича и захватом власти всякими революционерами и социалистами разных мастей, вплоть до коммунизма. Жизненный опыт требует того, чтобы сделать из всего этого надлежащий вывод, понять, что великая несуразность наступит, если «пироги начнет печи сапожник, а сапоги точать пирожник». На русской почве не привьется никакая другая, кроме царской власти. Общая масса русского народа чужда всякой политики, всякого знания того, что называется политическими партиями и их программами, но внутреннее чутье присуще всем. Как бы абсурдно это не звучало, но русский человек вполне понимает, что «как без Бога нет свободы, так без Церкви вселенской нет для России спасения» (Мережковский, «Александр I-й, т. 1, стр. 246). Сознательный русский патриот всегда так рассуждает: «а что если новая Россия... без Бога, без Царя, без семьи?» («Понять – простить», стр. 137).
Народное сознание России не представляет себя и своего Отечества без православного, Белого Царя, который носит в своем сердце весь свой народ, за него болеет, его интересами живет. «Скажи мне, барышня, говорит крестьянка, для чего же тогда мой Михайло воюет, коли Царя, батюшки, нет, и что это будет со всеми нами?» («Сказка жизни» Анны Полярной, стр. 23, Париж 1938 г.)... Народ интуитивно чувствует и понимает, что и кто враг, лицемер и обманщик. «Все эти подозрительные личности-агитаторы и не думают желать добра нашему народу. Наоборот, они развивают в нем злобу, ненависть, а самое главное – зависть; у них одно желание – использовать народ, как огромное стадо, хотя и слепое, но огромное, которое поможет им убить все прекрасное нашей страны» (там же, стр. 151).
Сильная народная вера в то, что только при помощи полноправного, истинного Помазанника Божия, независимого от разных давлений партийных Царя, «снова зацветет Россия, станет богатой, счастливой, снова по всей родине нашей разнесется звон колоколов и весь народ, как один человек, скажет: «Христос воскресе», а все живое в природе ответит дружным эхом: «Воистину воскресе»... (там же, стр. 245). Совершенно верно Шубарт определяет желание и настроение народов; он говорит: «Англичанин хочет устроить мир, как фабрику, француз – как салон, немец – как казарму, русский – как Церковь». Веруя в Троицу Единосущную и Нераздельную, народ наш переносит эту тройственность на «Веру, Царя и Отечество»... «Ужасы советского режима пройдут, как минула в свое время ночь татарского ига, и тогда вновь оправдается старое изречение: с востока придет свет». Сам Запад, испытывающий сейчас большой критический момент, может, по выражению профессора Вундерле, ожидать спасения и нового слова только от верующей, благочестивой, церковной, царской России. «Россия, говорит Хомяков, может упасть на самое дно позора и унижения, но умереть она не может и в самом падении своем найдет силы для своего воскресения».
Подлинный народ, именем которого так любят прикрываться его обольстители, всегода, даже до днесь, признавал и мечтать только о царской власти в России, ибо Россия не мыслима при другой, кроме монархической власти. В апреле месяце 1917 года в г. Житомире, на Волыни, состоялся первый, во дни революции Волынский епархиальный съезд духовенства и мирян. Я был на этом съезде делегатом от Отрожского уезда. Солдатские и рабочие депутаты, два дня безрезультатно требовали, чтоб «духовенство выявило свою политическую физиономию». Гордиев узел разрубил преподаватель физики и математики Волынской духовной семинарии Николай Иванович Маньковский. «Прихожу, говорит он, из семинарии домой, смотрю, под стеной стоит моя кухарка и горько плачет. Чего ты плачешь, спрашиваю я ее?». «Барин, отвечаеть она: «Царя жалко!... Мы ведь пропали без Государя. Так думают все Житомирские рабочие. Кто теперь о нас позаботится, где найдем другого отца?... Нас, простой народ, обманули, ограбили, осиротили… Барин, как же можно жить без Царя?! Мы все оплакиваем свое сиротство, свою гибель, погибла и вся Россия; паны обманули народ, скинули Царя… Вот вам, заключил Николай Иванович, политическая физиономия духовенства».
Любовь, доверие, преданность русского народа, может быть только Царю. Никакие доводы не могут убедить русский народ в том, что, кроме Царя, не может в России никакая власть быть полезной и приемлемой, спасительной и Россию спасющей. «Только Царь можеть дать народу землю», слыхали и читали мы многократно в разных журналах и газетах. Сейчась это мнение стало убеждением, аксиомой, истиной, ибо все, кто после Царя, обещали землю крестьянам, жестого обманули последних, поставив их пред горькой действительностью, какая угостила людей колхозной жизнию, о которой обманутые крестьяне говорили: «а в колхози – ни коровы, ни свини, тилки Сталин на стини».
Совершенно верно сказал И. Л. Солоневич, что для того, чтобы «хоть кое как понять русское настоящее, нужно хоть кое как знать русское прошлое». И действительно, прошедшее, настоящее и будущее имеют для русского народа тесную связь:
«Три, для русского, святыни
На земле бывали встарь;
Будут вечно и отныне –
Бог, Отечество и Царь».
Прошлое русского народа основано на вере православной. Миних писал: «Русское государство имеет преимущество пред другими, что оно управляется Самим Богом». Известны и слова Мережковского о том, что «не правительство правит у нас, а Никола Угодник («Александр I-й», стр. 127). Автор одной статьи в журнале «Народное Обозревание» (1897 г.), вопрошает: «спросите историю, кто воспитал наш великий народ?» - и тут же отвечает: «прежде всего Церковь. Она взлелеяла его «золотое сердце», она вдохнула в него великую душу, душу созерцательную до подвижничества, деятельную до героизма, ту душу, пред которой в немом благоговении преклонялись наши величайшие писатели». Первый и лучший представитель этого подвижничества и героизма является русский православный Царь. Один штабс-капитан, в статье «Осиянный» («Наша Страна» от 9-го дек. 1950 года, № 59, стр. 6), передает рассказ царского камердинера о том, насколько душа всей Царской Семьи была созерцательно благочестива, преисполнена высоких христианских добродетелей и полна великого героизма. Воистину над Царственными Особами витал Дух Божий. По случаю взятия Перемышля, в Казанском соборе совершался благодарственный молебен... Откуда не возьмись, в куполе храма, появилось два белоснежных голубя, которые вьются над головами Государя Императора и Наследника Цесаревича Алексия Николаевича. Впечатление и удивление молящихся еще более увеличилось, когда голуби неизвестно куда исчезли в момент подхождения Государя и Наследника ко кресту. О другом случае рассказывается там же еще более ярко и умилительно: когда, уже после отречения, Государь, причащаясь Божественных Таин в Дворцовой домашней церкви, захотел принять Святые Тайны пред алтарем, как все миряне, священник Афанасий Беляев вышел с Чашей и стал произносить молитву, но ее не договорил; посмотрел на Государя, а Он стоял весь залитый, весь осиянный Фаворским светом. Даже одежды его блистают, белее снега... Мне стало страшно, рассказывал священник. Я вернулся в алтарь, поставил святую Чашу и, вернувшись на солею, почувствовал в себе потерянный дар речи, звучно и с любовью обратился к Государю: «Ваше Величество, простите меня. Войдите в алтарь и причаститесь у престола Божия Святых Таин по подобающему Вам чину, яко Помазанник Божий. Рече бо псалмопевец: «Ты священник во век по чину Мелхиседека» (Пс. 109, 4)... Если принять во внимание время, когда для Царской Семьи не могли совершать богослужение члены придворного духовенства, то дело, на которое пошел о. Афанасий Беляев, не только достойно похвалы, но и вознаграждено чудесным видением, указывающим величие Царя, Его святость, праведность и жертвенность. Церковной жизнью проникнуто было все существо покойного Государя и его Августейшей Семьи. Да будет вечная память великим, Царственным и святым Мученикам, создававшим на земле Царство Божие, Царство правды и добра!
Правильно писал Аксаков: «если мы не будем вводить детей в церковную жизнь, заниматься христианским воспитанием народа, то учение будет падением. Растворяя двери в область цивилизации, со всеми её приманками, школа обратится лишь в западню для народа». И бессмертный Рачинский, неподражаемый Пирогов, и родной Ушинский, и чужой Гизо – все одинаково твердят, что нашему народу «необходимо быть глубоко-религиозным». Когда хирурга Захарьина спросили, почему он пожертвовал полмиллиона рублей на церковно-приходские школы, а не на министерские, он ответил: «я не хочу содействовать революции в России, ибо подавляющее большинство учительского персонала министерских школ – атеисты и революционеры и ведут русский народ в яму». Убеждение лучших русских педагогов, воспитателей и патриотов закрепил великий наш всероссийский пастырь – о. Иоанн Кронштадский, сказав, что «человечество, не знающее света Христова, но обремененное множеством наук, подобно нагроможденном судну, пущенному в море, во время бури, без снастей и парусов».
После сего, понятны слова патриарха Гермогена: «доколе живо Православие на Руси, дотоле и русское государство устоит среди всех волнений и неурядиц». Голицын, современник патриарха Гермогена, о взаимоотношениях государственной власти пишет: «у нас на Руси, издавна так велось при прежних государях: когда какое либо государственное, или земское дело начиналось, то все государи наши призывали на совет патриарха и митрополита, и архиепископов, и без их совета ничего не приговаривали. Наши государи почитали великой честью, и встречали и провожали, и место ему учинено с великим государем на ряду. Не нужно забывать, что патриархи и митрополиты по большей части были из простого народа, а патриарх Никон был даже из крестьян-инородцев - мордвы, т.е., из самой черноземной «демократической» среды. Ныне, по грехам нашим, пишет далее Голицын, мы стали без государя, а патриарх у нас человек начальный, и без него ныне о таком деле (возведение на московский престол Сигизмунда), советовать не пригоже... В Москве без патриаршего ведома, никакого дела не делали, обо всем с ним советовались, да во грамотах, и в наказе, и во всех, в начале писан у нас патриарх». И действительно, все государственные указы и документы, еще раньше подписывались так: «Государь, Царь и великий патриарх Филарет Никитич Московский и всея России – указали...» Патриархам представлялись, после Царя, все иностранные послы, патриархи дисциплинировали некоторых бояр, много времени посвящали государственным делам, без патриарха не начиналась никакая война. С самого начала русского государства, существовала полная гармония между государственной властью и Церковью. Великий князь Владимир крепко увещевал своих сыновей слушать священноначалие. Ярослав Мудрый, составитель «Русской Правды», весь был проникнут заботой о распространении православной веры. Владимир Мономах писал в своем завещании детям: «принимайте с любовью благословение духовных». Этим благословением, советом, наставлением и руководством священноначалия, пользовались все князья и цари, начиная с святого благоверного и великого князя Александра Невского, который изрек такие слова: «не в силе Бог, а в правде». Димитрий Донской не начинает войны с татарами без благословения преподобного Сергия. Святитель Петр воздействовал и мирил князей. То же делал и митрополит Алексий. Святитель Филипп обличал Иоанна 4-го Грозного, который первым из русских князей принял титул царя (1547).
В трудное для России время, на помощь государству приходит Троице-Сергиева Лавра и патриарх Гермоген. Влияние патриарха Никона на Алексия Михайловича не безызвестно нам. И Петр I-й оказывает знаки истинного почитания святителю Митрофану Воронежскому. Самые реформы Петра Великого не совершены без духовенства. Император Александр I-й Благословенный ценил Церковь, основал, на ряду с Казанским собором, много храмов. Николай I-й Павлович не только издает «Свод Законов», но и унию ликвидирует. Император Александр II-й освободитель вводит новые судебные уставы, духом христианской веры отличающиеся. Государь Александр III-й был лучшим сыном Православной Церкви; пред смертью дважды причащался и, после литургии, попросил к себе о. Иоанна Кронштадского, который оставался с Царем до самой его кончины. Великий Царь-мученик, император Николай Александрович, настолько слился с Церковью, с православным народом, что вся его жизнь и деятельность была направлена на устроение Царства Божьего на земле.
Весь период царский, вся история России и русского народа, которую писали, снова-таки, церковные летописи, показывает нам, насколько важен России царь и каковой должна быть монархия.
Если сличить «Русскую Правду» Ярослава Мудрого с нынешней не «правдой», какая издается в СССР, то всем ясно станет, что все, желающие привить России какой-то иной, не царский образ правления, являются убийцами царя, родины и русского народа. Совершенно прав И.Л. Солоневич, утверждающий, что «вся сумма современных «гуманитарных наук», в течение тысяч лет звавших нас к невыразимо «прекрасному» будущему материалистического утопизма, была основана на лжи. Сейчас, когда обещания выполнены и утопия реализована, когда та вавилонская башня безбожного социализма, которую предсказал Достоевский, почти достроилась и уже начинает рушиться, нам всем очень трудно примириться с тем фактором, что в основу философии и в фундамент башни была заложена ложь... Современная техника публицистики развила такую, еще невиданную ловкость рук, при которой одинаково документальным путем можно доказать, или по крайней мере доказывать решительно все, что угодно. Однако, вся Европа находится сейчась в таком положении, какое лет тридцать тому назадь, показадось бы совершенно неправоподобным всякому человеку, обладающему нормальным здравым смысом и нормальными человеческими инстинктами. Неправдоподобен тот факт, что Россия, недавняя житница Европы, уже тридцать лет не выходит из хронического голода. Неправдоподобно то, что Европа сидить в голоде, грязи, бараках, развалинах, в крови, ненависти, страхе и отчании. Национальныя войны переплетаются с гражданскими, расовый террор с классовым террором. Одни «пролетарии» грабят других пролетариев. Одни народы пытаются истребить другие народы. Никто не верит ни во что, кроме, как в кусок хлеба, который нужно добывать путемъ грабежа. Великий и многоликий удар (социализма), отравил все источники человеческого бытия, и основу всего, религиозный инстинкт. Евангельская благая весть любви заменена полными собраниями учебников ненависти: расовой, классовой, национальной, групповой и какой хотите еще. Философия, «душа пролетариата» и идейная основа всякой революции, объявила войну Евангелию. Европа продала душу свою духу безбожия, и Европе были обещаны все блага мира. Русский фольклор в самых разнообразных вариантах повторяет сказку о человеке, продавшем чорту душу свою за заколдованный клад. Этот человек убивает ближних своих, их кровию подписывает соответствующий контракт, получает клад, приносит его домой, и то, что казалось грудами золота, оказывается кучей черепков, чортовых черепков. Ни души, ни золота. Сейчас Европа, как Иов, сидит на гноище и черепками отскребывает язвы свои. Философия материализма опустошила души всего нынешнего поколения, но материальная компенсация за проданную дущу была выдана черепками. Почти тысяча лет тому назад, некий, сейчас основательно забытый автор, предупреждал нас: «берегитесь волков в овечьей шкуре, по делам их узнаете их». Мы не послушались. Мы объявили забытого Автора агентом капитализма, защитником реакции, пропагандистом опиума, суеверия, невежества и чепухи. Теперь волки пришли… Великия и святыя слова эти должны быть признаны всеми, разделяющими взгляды их Автора и неразделяющими. Жизнь без Бога и без царя, который удерживал народ от увлечения всеми соблазнами, должна была привести к тому, что случилось с Россией и Европой. Припоминаются слова Мережковского: «если стоящая на краю гибели Европа вспомнит о Нем (Спасителе), и вернется к Нему, то бои Атлантиды укажут ей путь к Неизвестному и она спасется» (Атлантида-Европа, стр. 192).
Вот какие пути и к нашему возрождению и спасению, к нашей Родине, вот вам власть будущей России. Обстоятельная работа по вопросу о власти в будущей России, под заглавием Народная Монархия, уже печатается ее втором, неутомимым патриотом и монархистом И. Л. Солоневичем, а мы подчеркиваем только одну главную историческую основу и тот фундамент, на котором, по нашему мнению, может процветать великая и славная Россия, верные сыны которой не должны забывать, что «все то движение, которое наполняет собою последний период истории, либеральное, революционное, социалистическое, нигилистическое, всегда имело только отрицательный характер. Свобода, равенство, эти идолы для многих, эти знамения битв и революций, не содержат в себе ни малейшей привлекательности, никакого положительного содержания. Начиная с реформации и раньше, и до последнего времени, все что люди делают, не вздор, а постепенное разрушение некторых положительных форм. Четыре столетия идет это расшатывание и должно кончиться полным падением. Все эти четыре века положительного ничего не явилось, да и теперь нет нигде в целой Европе» (см. «Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым», стр. 292).
Необходимо «силою возвратить веру потерянную» («Идиот», Ф. М. Достоевского, стр. 246), Россия должна увидеть «Удерживающего», как нужно объединиться в вопросе нашего спасения и государственного бытия; это значит осуществить те слова великого русского патриота и святителя, которые приведены мною в начале нашего доклада. Русским эмигрантам непростительно было бы умалять в этом деле свое значение и роль. Не следует забывать, что многие инострацы говорят «об огромном значении и влиянии русской эмиграции, т.е., части русской интелигенции, оставшейся европейской, на всю Европу» (см. Спектральный анализ Европы, гр. Кайзерлинга)…
Благополучие русского народа и благо России обязывают твердо помнить слова Оптинского старца Анатолия: «нет, говорил он, более греха, как противление воле Помазанника Божия... Берегите его, ибо им держится земля русская» («Вера Православная»).
Большевики прямо говорили: «сбросили царя, теперь сбросим Бога», а нам нужно восстановить веру в Бога и поставить Белого Русского царя. Не забывайте, что только христианство, спасшее мир от гибели в эпоху падения античной культуры, может еще раз влить новую жизнь в духовно одряхлевшее человечество» (митроп. Анастасий). Крепко еще в наше время живет мысль Мережсковского, которая заключается в ответе княжны Софии на вопрос князя Валериана Голицына: «а разве нельзя быть против царей с Богом?» На этот вопрос София ответила: «нельзя, нельзя..., у нас в России нельзя. Спросите нянюшку Прокофьевну, и Филатыча дворецкого, и дедушку Власия, Покровского пчельника, помните, он такой умный, и самого дедушку Крылова, он, ведь тоже умница. Ну, чего смеетесь, я сказать не умею. Но это так: все скажут, что в России царь от Бога» («Александр I-й», стр. 30).
России нужен царь от Бога, Божий слуга и помазанник, защитник, прежде всего, «законов отеческих», церковных, любящий народ. Православный русский народ увидит свое спасение, попадет к себе домой только тогда, когда отбросит искушения всех социалистических партий, перестанет рыться в разных конституциях и обещаниях политических партий, а, объединившись в Церкви и под ее водительством, «вернется к принципам веры, царя и отечества» («Наша Страна», № 39, от 4 марта 1950 года, статья «Самодержавие, Конституция, Реакция»). Крестьяне, рабочие и интелигенция, так жестоко обманутые «народными благодеятелями», уже не пойдут, думается, ни на одно из сатанинских искушений, когда придеть время возрождения родины и мирного существования у себя дома. Опытно доказано, что заботы о народе может проявить только цать, который в 1918 году наилучшим образом доказал это, проявив наивысшую степень любви к своему народу. Никто из тех, кто обманывал народ, обещая пролить за него кровь, не сделал этого, кроме истинного царя-мученика. Нежная любовь русских царей, цариц и всего царского дома заповедана им самым существом их положения. Не безынтересно будет вспомнить, как молился и что завещал своей дочери бедный пахарь Лукиан Степанович Стрешнев, к которому пришли от царя Михаила Феодоровича послы с грамотой о том, что царь забрал его дочь себе невестой. «Боже всесильный, сказал Стрешнев, Ты от бедности возводишь меня к изобилию. Подкрепи же меня десницею Твоею, да не развращуся среди почестей и богатства, которые Ты, быть может, во искушение сие посылаешь». Молодой же царице, своей дочери, Лукиан Степанович в день бракосочетания преподнес ларец, в котором были положены: его суровый кафтан, в котором он пахал свою ниву, и полотенце, которым он утирался, когда работал в поте лица своего... «Не забывай, сказал ей счастливый отец, не забывай, чья ты дочь; чем чаще будешь видеть эти дары мои, тем вернее будешь матерью народа».
Современные руководители и «благодетели» народа не живут инетресами последнего, считают народ «серой скотиной», которую нужно использовать для своих целей. «Мы дадим, говорят они, возможность народу напитаться кровию своих братьев. А известно, что звери, напившись крови, делаются смирными и спят. Когда это произойдет с толпой, мы наложим на них кандалы, сделаем их послушными и покорными, они будут восхвлатять нас, хотя мы им не только не дадим, но отнимем и то, что они имели. Эти рабы наши не догадаются возвратиться к прежнему порядку и мы будем владет ими»...
Вероятно, прошло уже время, когда народ думал, будто социализм и лицемерное хождение в народ, имеют своею целью благо людей. Теперь, вероятно, все поняли, что социальизм ставит ставку на ненависть и ложь. Социализм обязан сеять ненависть, чтобы разделять людей и властвовать над ними, чтоб строить, как говорил Достоевский, вавилонскую вашню без Бога и против Бога. Каждый из руководителей этой безумной постройки, считает, «что государство – это я, все же остальное: уклонисты, предатели рабочего класса, изменники социализму, узурпаторы и насильники» («Диктатура импотентов», стр. 80).
Все революционные вожаки не дали народу ни хлеба, ни воли, ни свободы, никакого права. Бесправные, голодные и холодные люди даже не знают, какая может быть жизнь за пределами «счастливой страны», не под сольнцем «отца народов». Посему, советские правители не очень милостивы к тем, кто побывал за границей. Наблюдение над жизнию тех, кто влачит жалкое существование в тюрьмах и вообще в стране «отца народов», говорит им, что они уже чувствуют приближение утра, поняли, где находится правда и мечтают «иметь, как сказал мне один из погибших русских евреев, хоть маленького царя». «Знамя России» от 4 мая 1950 года № 13, приводит письмо, которое вполне подтвержает нашу мысль. Прочитав это письмо, нужно согласиться, что «монархистическая идея не нуждается в пропаганде. Лучшая ее пропоганда – тысячелетняя история России. И наш долг, помочь пытливому русскому народу беспристрастно с этой историей познакомиться. Когда народ наш эту историю познает, то к внутреннему инстинктивному чувству, имеющемуся теперь, прибавится ясное сознание, что нужный для России государственный строй – русская православная, народная, самодержавная монархия, при полном единении царя с народом». Только эта власть сможеть дать изстрадавшемуся русскому народу и свободу, и хлеб, и землю. Столыпинская реформа предполагала, что вся пахотная земля помещиков перейдет в руки крестьян, и мир, и радость, и спокойную жизнь. «Только неуклонная приверженность к Российским историческим началам, говорил П. П. Столыпин, спасет Россию. Это будет противовесом беспочвенному социализму». Только наше «страстное желание обновить, просветить и возвеличить родину, поможет разрушить планы тех людей, которые хотят ее распада».
Русская эмиграция все это прекрасно понимает и должна нести нужную помощь тем страдальцам, которые еще мучаются под ужасами сталинского рая. Любовь к родине должна уничтожить вражду, разделения, партийные и групповые распри. Сами монахристы должны уничтожить искусственные перегородки, их друг от друга отделяющие. Нужно объединиться под сенью креста Христова и покровом Церкви, твердо помня, что враги и Церкви, и России, прикрываясь овечьей шкурой, проникают и в отраду Церкви, производя смуты и разделения. Враги России суть и враги Божии, и враги Божии суть и враги России («Вера и Верность» № 8, 1950 года).
«Большевики, говорит проф. Ильин, поняли, что корни русского христианства, русского национального духа, русской чести и совести, русского государственного единства, русской семьи и русского правосознания, заложены именно в православной вере, поэтому они пытаются искоренить ее. Вот чем объясняются те лютые, исторически неслыханные гонения на Православие, которые ныне претерпевает русский народ от коммунистов». Недаром «Шатов уверяет, что если в России бунт начинать, то чтобы непременно начать с атеизма» («Бесы», т. I-й, стр. 281).
Нам, которым «Бог привел видеть русский бунт безсмысленный и беcпощадный», не следует ли научиться чему-нибудь, научившись, не нужно ли предохранять от этих ошыбок и недомыслей нашу молодежь, наших детей, наших сограждан?
Не будем думать: «моя хата с краю, я ничего не знаю»… поспешим на спасение родины, придем с помощью страдающему народу…
Мы указали на едиственно-спасительную власть в возрожденной России. Могут думать и иначе, то это думание имеет в виду только себя и свои интересы. Оно напоминает нам, как сын больной матери призыват к ее одру врачей. Один врач настаивал на способе лечения Броуна, а другой требовал применения способов Ганненмана. Каждый из врачей подчеркивал, что лучше пусть больная умрет, чем лечить ее не им указанным способом. Любящий сын прогнал врачей, обратившись к матери, со словами: «Мама, я хочу, чтобы ты жила, встань»…
Если Россия нам – матушка, то только царь – батюшка.
Сила веры, любовь к родине, а не пустая болтовня о формах правления, восставить нашу больную матушку Россию. «Ей, Господи, буди, буди»…
Протопресвитер Павел Калинович
«Православный путь» за 1985 г., С. 18-31.
