Праведная Анѳуса, мать св. Іоанна Златоуста.
(щелкните на икону для изображения в более высоком разрешении)
Извѣстно, что великій отецъ Церкви, св. Іоаннъ Златоустъ, былъ воспитанъ единственно своей матерью – вдовою, по имени Анѳусою. Отецъ же его, Секундъ, одинъ изъ высшихъ офицеровъ Римской арміи, умеръ во цвѣтѣ лѣтъ, оставивъ послѣ себя Анѳусу 20-лѣтнею вдовою.
Тѣмъ тщательнѣе она, вѣчно помня объ отцѣ, отдалась воспитанію сына. «Какія удивительныя женщины однакоже есть между христіанками», говорилъ объ Анѳусѣ языческій риторъ Либаній.
Какое воспитаніе дала она своему сыну, это доказалъ онъ всею своею достославною и святою жизнію. Если св. Златоустъ впослѣдствіи развивалъ столь прекрасныя наставленія относительно христіанскаго воспитанія, то это только потому, что онъ благотворность тѣхъ правилъ испыталъ самъ на себѣ, почерпалъ онъ ихъ изъ собственнаго опыта; и если онъ впослѣдствіи проповѣдывалъ о созидающемъ нравы вліяніи христіанской женщины, то при семъ предносился ему несомнѣнно образъ его матери.
Она дала воспитаніе своему сыну по истинѣ блестящее, по при этомъ отнесшись къ нему и съ благородной свободой. Въ школѣ Либанія, славнѣйшаго изъ тогдашнихъ языческихъ софистовъ, былъ онъ наставленъ въ краснорѣчіи. Скоро здѣсь открылось, что юноша рожденъ для ораторства. Прежде всѣхъ талантъ ученика оцѣнилъ самъ Либаній. Когда онъ умиралъ и друзья спрашивали, кого бы онъ желалъ имѣть своимъ преемникомъ по школѣ, Либаній отвѣчалъ: «Іоанна, еслибъ только христіане его не отняли у меня». Можетъ быть это и случилось бы, т. е. въ лицѣ Іоанна міръ увидѣлъ бы великаго языческаго оратора, еслибъ мать его уже въ очень раннемъ дѣтствѣ не посѣяла въ сердцѣ своего сына сѣмянъ христіанскаго благочестія. «Ученія свящ. Писаній, говорилъ онъ позднѣе, суть какъ бы источникъ, водами коего душа орошается». Изъ него-то была орошаема душа Іоанна, когда онъ былъ мальчикомъ и юношей; наставленія матери сопровождали его и въ школу Либанія и здѣсь его защищали.
По окончаніи своего научнаго образованія Іоаннъ отдался – было адвокатурѣ, обыкновенной и въ то, но и въ наше, время карьерѣ, прокладывающей способнымъ молодымъ людямъ путь къ высшимъ государственнымъ должностямъ. Но это призваніе скоро внушило ему къ себѣ отвращеніе. Разныя хитрости и продѣлки, въ которыхъ при опустившейся общественной жизни, тогда путалась адвокатура, заставили молодаго человѣка опасаться за цѣлость своей нравственной личности; для сложившагося уже нравственнаго характера онѣ мерзостью были и предметомъ отвращенія. Такъ росло въ молодомъ человѣкѣ желаніе посвятить себя занятію вещами исключительно Божественными. Онъ имѣлъ друга, Василія; оба были почти ровестники по возрасту; занимались однимъ и тѣмъ же предметомъ; озабочены были однимъ и тѣмъ же; имѣли одно сердце; одно у обоихъ было на умѣ. Но Василій, по окончаніи ученья, посвятилъ себя созерцательной жизни, между тѣмъ какъ Іоаннъ вступилъ на свѣтское поприще. Общеніе прервалось, но дружба продолжалась. Когда свѣтская жизнь Іоанну надоѣла и онъ, какъ самъ о себѣ говоритъ, поднялъ надъ волнами міра свою голову, тутъ-то другъ его подалъ ему обѣ свои руки. Но можетъ быть еще большее вліяніе имѣлъ на Іоанна тогдашній Антіохійскій епископъ, благородный Мелетій, у котораго Іоаннъ три года учился прежде чѣмъ креститься.
Теперь Іоаннъ вполнѣ былъ привлеченъ въ христіанство и въ Церковь. Но какой путь выбрать? Просто духовному званію себя посвятить или монашество принять? Другъ его юности Василій, любившій созерцательность, манилъ его сюда; да и самъ онъ къ монашеству былъ больше расположенъ. Пустая жизнь такого большаго города, какимъ была Антіохія тогда, слишкомъ уже наскучила ему. Къ монашеству же располагала Іоанна серьезность его характера, потомъ священный блескъ, которымъ въ глазахъ молодаго человѣка окружено было монашество; да наконецъ къ тому же склонялъ просто и страхъ предъ отвѣтственностью пресвитерскаго служенія. На сторонѣ же этого послѣдняго призванія стоялъ епископъ, столь дружественный духовный отецъ Іоанна, видѣвшій какимъ благословеніемъ для Церкви было бы пресвитерство Іоанна; за выборъ пресвитерскаго служенія стояла и мать. «Когда она мою склонность къ монашеству замѣтила, говоритъ о своей матери самъ Іоаннъ, взяла она меня за руку и увела въ особую комнату. Здѣсь она попросила меня присѣсть на той самой постели, на которой меня родила, залилась слезами и съ такими трогательными рѣчами ко мнѣ обратилась. «Сынъ мой, говорила она, по устроенію Божественнаго провидѣнія не долго я имѣла радость и удовольствіе жить за твердымъ оплотомъ личности твоего отца; онъ умеръ вслѣдъ за муками, среди которыхъ я тебя родила; слишкомъ рано онъ оставилъ тебя сиротою, а меня вдовою. Тяжесть вдовства только тѣмъ извѣстна, кто его испыталъ. Если умирающій отецъ оставляетъ послѣ себя дочь, то причиняетъ она матери много хлопотъ; все-же она можетъ воспитать ее безъ большихъ расходовъ и страховъ. Сынъ же свою мать озабочиваетъ въ тысячу разъ больше. И однакоже все это не могло меня побудить во вторичный бракъ вступить и другаго себѣ мужа ввесть въ домъ твоего отца. Я оставалась твердою среди окружавшихъ меня бурь и непогодъ жизни; я не убѣжала изъ этой огненной печи вдовства. Во-первыхъ я полагалась на благодать Божію. Потомъ немалое утѣшепіе мнѣ то доставляло, что я постоянно могла имѣть тебя предъ своими глазами и въ лицѣ твоемъ видѣть образъ твоего покойнаго отца, постоянно носимый мною въ сердцѣ. Такъ ты былъ моимъ утѣшеніемъ; когда еще дитей былъ и не могъ говорить. Теперь я взываю къ твоей благодарности и объ одномъ прошу: не оставь меня во второй разъ вдовою и не пробуждай вновь только что утихшей печали. Подожди моей смерти; можетъ быть я не заставлю тебя долго ждать. Предай тогда меня землѣ, соедини мои кости съ костьми твоего отца и иди куда хочешь, хоть за море. Но доколѣ я еще дышу, останься подлѣ меня, не оскорбляй безъ причины Бога, горько обижая твою мать, этого не заслужившую. Я все-таки не обременяю тебя мірскими хлопотами; ото всѣхъ ихъ я тебя освободила. Уже это одно должно тебя удерживать при матери. Тебя тысячи могутъ любить, но никто не въ состояніи тебѣ доставить столько свободы и досуга, потому что никому твой миръ и твоя честь не дороги такъ, какъ твоей матери». Такъ говорила Анѳуса. Желаніе милой матери послушный сынъ предпочелъ своей склонности.
Послѣ сего Мелетій посвятилъ Іоанна въ церковнаго чтеца. Благочестивая ревность молодаго человѣка и даровитость вскорѣ обратили на себя взоры всѣхъ. Но по смиренію онъ отказывался отъ епископства въ Антіохіи. Только по смерти матери Іоаннъ туда ушелъ, куда давно его влекло сердце, на Антіохійскія горы, гдѣ полныхъ шесть лѣтъ провелъ въ самонаблюденіи, молитвѣ и изученіи свящ. Писаній, доколѣ пострадавшее здоровье не принудило его въ 380 г. возвратиться въ Антіохію. Съ этого времени началась его великая. плодотворнѣйшая, но и страдальческая жизнь въ качествѣ служителя, отца, руководителя и исповѣдника воинствующей Церкви, доколѣ не отошелъ онъ изъ нея 407 года 14-го сентября изгнаннникомъ въ Комманахъ въ Понтѣ на 60-мъ году своего возраста къ своимъ отцамъ и братіи и къ своей блаженной матери въ Церковь торжествующую.
«Ярославскія Епархіальныя Вѣдомости». 1889. № 49. Ч. Неофф. С. 776-779.
