Первоиерархи Русской Зарубежной Церкви о несокрушимости православной веры на русской земле.
«В РОССИЮ МОЖНО ТОЛЬКО ВЕРИТЬ» – заявил в 1935 году, незадолго до своей кончины блаженнейший Митрополит Антоний (Храповицкий). (Жизнеописание митр. Антония. Т. 9. С. 126.). Это убеждение подтвердил также Его преемник – блаженнейший Митрополит Анастасий (Грибановский): «Народ, который среди своих неописуемых долголетних страданий, среди окружающей его лжи, насилия и неправды, среди скорбного зрелища разрушенных храмов и поруганных алтарей сумел сохранить нерастленным внутренний храм своей души… этот народ жив и не можем умереть, пока он хранит веру в Воскресение Христово». К сожалению, с такими заявлениями не согласны многие мнящие себя верными сынами России. Это тем более страшно, когда среди русскоязычных находятся епископы и священнослужители, отравленные ядом русофобии. Они, к своему несчастью, начинают публично проповедовать о совершенном исчезновении Русского Народа. Публикуем выдержки из высказываний Первоиерархов Русской Зарубежной Церкви, в которых засвидетельствована их вера в несокрушимость православной веры на русском земле.
МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ):
1908 г.
Постыдное, жалкое время, но не долго ему владеть общественным настроением. Русская душа, русское сердце, хотя и давно отдалилось от послушания вере православной, но, в противовес западным иностранцам, сохранило в себе стремление к высшему, хотя и не ясно представляемому подвигу жизни. Оно не может на долго отказаться от нравственной оценки и жизни, и себя самого, и в последний год нашего времени уже совсем разочаровалось в нанесенном сюда соре новейших языческих учений. Теперь все ищут глазами людей твердых и правдивых, которые остались верны своим убеждениям среди житейского водоворота. Быть может, никогда так высоко не ценилась неподкупная убежденность, как теперь. Как свежая малина зимой, как летом чистый снег, так же удивленно приветствуется теперь бесстрашная последовательность бескорыстно убежденного человека; пред ним все расступается, пред ним все преклоняется. Ему не с кем больше бороться лицом к лицу: исступленный фанатизм врагов веры и отечества испарился и против исповедника истины остались только грязные кучи нравственного мусора и всяких отбросов. Конечно, борьба его за веру и за историческую, народную Россию может окончиться и теперь для него многими жизненными лишениями и даже насильственным лишением его жизни: но его идея, его убеждение – оно торжественно будет сиять среди общественных сумерек общественного расслабления, и призовет себе новых последователей (Митр. Антоний. Слова, беседы и речи. (О жизни по внутреннему человеку). Нью-Йорк, 1968. С. 204-211.)
1929г.
Увы, не то теперь делается на Святой Руси. Теперь многие русские называют себя безбожниками. Это ужасно. Лучше, если бы они были магометанами, иудеями или даже язычниками, поклоняющимися Перуну. Быть безбожником это значит отказаться от различения добра и зла, это значит упразднить свою совесть.
Но эти безбожники, насажденные иудеями-атеистами, не выражают собой истинных стремлений русского народа. Его благочестие, восприятое при Кн. Владимире, остается неистребимым. Сколько бы большевики не закрывали храмов, сколько бы не выбрасывали св. мощей, о чем мы предсказывали еще 25 лет тому назад, – истребить народное благочестие в России невозможно. На всем протяжении человеческой истории ни одним народом Христова вера не была принята так глубоко и радостно, как русским народом и это спасет его для того, чтобы еще существовало на земле царство Божие» (Из слова на торжественном собрании в честь св. равноап. вел. кн. Владимира в Белграде 15/28 июля 1929 г. // «Царский Вестник» № 51, 1929 г.).
1933 г.
Но вот грянул гром хвастливой победы врагов Божиих и большинство русского простого народа, как православного, так и старообрядческого, схватилось руками за сердце и воскликнуло: «братцы, свиная доля выходит нам; не поддадимся духу антихриста. Пострадаем за Христа и вспомним слово Его: «Иже бо аще постыдится Мене и Моих словес в род сем прелюбодейнем и грешнем, и Сын Человеческий постыдится его, егда приидет во славе Отца Своего со ангелы святыми!» (Марк. 8, 38). На короткое время запуганный народ русский может быть стесняется проявлять свое благочестие под опасением жестоких кар, как ученики Христовы при приближении вражеской силы разбежались, оставив своего Учителя одного, однако, в тот же день начали собираться к Нему снова и уже более не покидали Его, запечатлевая своею кровью свою верность и через два дня начавши исповедовать эту веру смело и неотступно (В чем сказывается сила Православия. // Прибавление к «Церковной Жизни», № 6, 1933 г.).
1935 г.
Эту веру мы сохраним, хотя и видим разрушающиеся руками дураков и негодяев священные древние храмы, выступления богохульников и кощунников, оскверняющих своими преступлениями не только самые святыни христианские, но и нашу святую землю, которую целовать нам велит, обливаясь покаянными слезами перед Священной Отчизной нашей, Ф. М. Достоевский... Весь Русский народ, дожив до своего нравственного возрождения, оболченный и смыслящий, сядет к ногам Спасителя и по Его слову будет повествовать всем, что сотворил с ним Господь, освободив его своим чудесным прикосновением к его душе от легиона бесов, в него вселившихся (Архиепископ Никон (Рклицкий). Жизнеописание блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Т. 9. Нью Йорк, 1962. С. 126.)
МИТРОПОЛИТ АНАСТАСИЙ (ГРИБАНОВСКИЙ):
1956 г.
«Тысячу лет стояла Русь на камени Церкви. Стоило ей сойти с этого краеугольного камня, как оказалась она расслабленной и телом и духом. И вот 38 лет как находится она в этом расслаблении. Есть только один путь восстановления здоровья. Это – возвращение к церковной Правде. Одна она может исцелить нас, как исцелил сегодня воспоминаемого расслабленного Христос. Но надо понять, что расслабленность наша есть страдание за грех. Христос зовет нас, Зарубежную Церковь, дух церковной правды противопоставить той лжи и тому обману, которые творятся Советской церковью. Пора совлечь грех и облечься в правду. Господь зовет к подвигу исповедничества. Кто сотворит и научит, тот велий наречется в Царствии Небесном» (Слово митрополита Анастасия (Грибановского) на IX-ом Епархиальном Собрании Северо-Американской и Канадской Епархии РПЦЗ 1956 г.. // «Православная Русь». 1956, №11. C. 6.)
1960 г.
Но вот, когда исполнилось тысячелетие существования России и с ней почти одинаково Русской Церкви, в это время сатана в образе коммунизма, предстал пред русским народом страшным соблазном желая отвратить его от пути истинного и соблазнить на путь греха и неправды. Он предстал соблазном земных благ, к которым русский народ был более или менее равнодушен, ибо он искал, прежде всего, Царствия Божия и правды Его, а все прочее, само собою, прилагалось ему. И, увы, русский народ не устоял пред этим искушением. С высоты, на которой он стоял до тех пор, он ринулся в бездну падения. И померкла его прежняя слава! Если его имя, само имя было для многих источником радости и благословения, то теперь оно является часто предметом отвращения и ужаса. И вот, мы все это чувствуем в настоящее время и молим Господа, чтобы Он не отвратил от нас Своей милости! И Господь, действительно не допустил, чтоб древняя Святая Русь, насыщенная таким удивительным благочестием, чтобы она сразу погибла вся, как жертва обольстителя сатаны. Он сохранил для всех нас остаток спасаемого. Эти люди, верные заветам своей Церкви, и учению Евангелия, эти люди ныне или скрываются в так называемой катакомбной Церкви, куда не может достигнуть рука большевиков, или ушли от их преследования в рассеяние, напоминая собою апокалиптическую жену, которая бежала некогда от зверя в пустыню.
И она жива в этих людях, в этих сынах, истинных сынах России, жива Святая Русь до сих пор! Но она не умерла и там, в самой нашей России, как бы она не была осквернена грехами, пороком, преступлениями и гнусным богохульничеством. Она живет еще в сердцах оставшегося верным Православию русского народа, который открыто исповедует ее, посещая с усердием храмы, которые только сохранились во всей России.
Она жива в русском православном быту, откуда ее нельзя выделить и отделить, как душу нельзя отделить от тела, сколько бы не хотели этого безбожные большевики.
Она жива и в заветах нашей древней старины, которые сохранились до сих пор в России, переходя из рода в род, из поколения в поколение, даже в наше упадочное, безбожное время.
Но нас удивляет, как она может возрождаться ныне, совершенно неожиданно для нас, в сердцах молодежи, которая горит, часто чистым, жертвенным, светлым огнем Святой Руси.
Они, конечно, восприяли в свои сердца эту Святую Русь, ее дыхание в свои сердца от своих отцов, матерей, дедов, впитывая это дыхание Руси часто вместе с молоком матери.
Сияние ее доходит до них и чрез т. н. русскую художественную литературу, где люди, одаренные высоким талантом Божией милостью, художники слова, запечатлели на все века эту нашу кроткую, и вместе прекрасную Св. Русь.
Она умиляла сердца их самих и они передали это святое умиление и в последующее поколение через свои художественные вдохновенные страницы.
Во многих сердцах она живет доныне, эта Св. Русь, как бы в скрытом состоянии, как это бывает иногда с теплотой физического мира, которая обнаруживается ясно в известные моменты, когда она разряжается и выходит наружу. Так и многие из верующих в настоящей России не открывают своей души до тех пор, пока они не предстанут пред лицом смерти, пред которой, конечно, нет никаких тайн и которой все открыто.
Вы слышали, вероятно, имя одного известного русского писателя, который еще в недавнее время наполнял не только нашу литературу, но почти и мировую. Всем казалось, что он далек от веры и от способности ее исповедовать, но когда настал день его кончины, тогда он не скрыл, что он православный христианин, верный своей Церкви, и завещал похоронить себя по православному чину, что было и исполнено. Много людей было на его погребении и они, конечно, не могли не понять того, что заставляло этого писателя с прославленным именем, смиренно оставить завещание похоронить себя по православному обряду...
И эта Русь, эти останки святых, еще живут и ныне там на нашей Родине. И ими, конечно, жива наша несчастная страдальческая Родина, питаясь их духом не только сама и давая от своего елея иностранным государствам и народам, которые лишены совершенно религиозного утешения. (Слово в Неделю Всех Святых в земле Российской просиявших 19 июня 1960 г. // «Православная Русь». 1999, №10.)
МИТРОПОЛИТ ФИЛАРЕТ (ВОЗНЕСЕНСКИЙ):
1965г.
Мужественное большинство чад Русской Церкви не согласилось с декларацией митрополита Сергия, считая, что союза Церкви с безбожным советским государством, поставившим себе целью уничтожение христианства вообще, принципиально быть не может.
Но раскол все-таки произошел. Меньшинство, принявшее декларацию, образовало центральное управление, т.н. «Московскую Патриархию», официально якобы признанную властями, а фактически не получившую никаких юридических прав от тех, которые продолжали, теперь беспрепятственно, жесточайшее гонение против Церкви. По словам Петроградского митрополита Иосифа, митрополит Сергий, обнародовав декларацию, стал на путь «чудовищного произвола, человекоугодничества и предательства Церкви интересам безбожия и разрушения этой Церкви».
Большинство, отвергшее декларацию, начало иллегальное церковное существование. Почти все епископы были замучены и убиты в лагерях смерти, в их числе Местоблюститель Митрополит Петр, всеми почитаемый Митрополит Казанский Кирилл и Митрополит Петроградский Иосиф, который был расстрелян в конце 1937 года, равно как многие другие епископы, тысячи священников, монахов, монахинь и мужественных мирян. Чудом оставшиеся в живых епископы и священнослужители стали жить нелегально, совершать богослужения тайно, скрываясь от властей и положивши, таким образом, начало КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ в Советском Союзе.
Мало доходило о ней сведений до свободного мира. О ней долго молчала советская печать, желая представить дело так, что якобы за Московской Патриархией стоят все верующие в СССР. Существование Катакомбной Церкви даже старались вовсе отрицать.
Но вот, после смерти Сталина и развенчания его деятельности, а особенно после падения Хрущева, советская печать все чаще и чаще стала писать о тайной Церкви в СССР, называя её «сектой» ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАН. Молчать о ней больше очевидно было невозможно, слишком она многочисленна и слишком много беспокойства она причиняет властям.
Неожиданно в «Словаре Атеиста» (издательство политической литературы — Москва 1965 г.), на страницах 123 и 124, заговорили открыто о КАТАКОМБНОЙ Церкви. «ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРИСТИАНЕ (ИПХ), читаем в словаре, ПРАВОСЛАВНАЯ секта, возникшая в 1922-24 годах. Оформилась она в 1927 году, когда митрополит Сергий провозгласил принцип лояльного отношения к Советской власти». «Монархические (мы бы сказали церковные) элементы, объединившиеся вокруг Ленинградского (Петроградского) Митрополита Иосифа (Петровых) — ИОСИФЛЯНЕ», или, как говорит тот же словарь, ТИХОНОВЦЫ, «создали в 1928 году РУКОВОДЯЩИЙ ЦЕНТР} — ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ (ИПЦ), объединили все группы и элементы, выступающие против Советского строя». Добавим от себя «безбожного». «…ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ направляла в села множество монахов и монахинь, – главным образом, конечно, священников, добавим опять от себя, – которые совершали тайно богослужения и требы и вели пропаганду против руководства Православной Церкви», т. е. против сдавшейся Советской власти Московской Патриархии, «призывая не подчиняться советским законам», направленным, очевидно, против Церкви Христовой и веры.
По свидетельству «Словаря Атеиста», «ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРИСТИАНЕ создавали и создают “домашние” (т. е. тайные) КАТАКОМБНЫЕ церкви и монастыри… полностью сохраняя вероучение и обряды Православия». Они «не признают над собой власти Православного патриарха», т. е. заменившего митрополита Сергия, патриарха Алексия.
«Стремясь оградить ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТIАН от влияния советской действительности», главным образом конечно от безбожной пропаганды, «руководители их …используют миф об АНТИХРИСТЕ, который якобы господствует в мире с 1917 года». Антихристова сущность Советской власти несомненна для каждого здравомыслящего человека, тем более для христианина.
ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫЕ ХРИСТIАНЕ «обычно отказываются от участия в выборах», которые в Советском Союз — стране, лишенной свободы, являются просто комедией, «и других общественных мероприятиях, не принимают пенсий, не пускают своих детей в школы дальше четвертого класса…» Вот неожиданное советское свидетельство об истине, к которому нечего прибавить.
Честь и хвала ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫМ ХРИСТИАНАМ — героям духа и исповедникам, не склонившимся перед страшной властью, которая может держаться только страхом и насилием и привыкла к подхалимству своих подданных. Советские правители приходят в ярость от того, что существуют люди, которые боятся Бога больше нежели людей. Они бессильны перед миллионами ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫХ ХРИСТИАН (Из послания митр. Филарета к братьям во Христе Православным Епископам и всем, кому дорога судьба Российской Церкви от 1/14 ноября 1965 г. // «Православная Русь». 1965. № 22.)
1966 г.
«Мы многие составляем одно тело во Христе» (Римлянам 12, 5), так учит нас Апостол и добавляет: «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Римлянам 12, 15).
К нам, к русской церковной общественности, находящейся за пределами родины, в свободном мире, и живущей в относительном благополучии, все чаще и чаще обращаются, гонимые и преследуемые за свою веру, братья наши из России. Обращаются они или с воплем о помощи или без всяких просьб, желая только рассказать нам о своих тяжких муках, поделиться с нами своим горем.
И мы хотим, на страшное и святое повествование об этих страданиях, ответить кратким словом: «слышим!».
Мы слышим вас, дорогие и во Христе горячо любимые братья и сестры, слышим о ваших страданиях, о вашей вере и о непобедимой вашей твердости в исповедании, перед которыми бессильны оказываются усилия врагов, вот уже почти полвека тщетно пытающихся искоренить святую веру из наших душ.
Мы – свободная часть Русской Церкви, вынужденная покинуть родину еще в 1920 году, существующая с тех пор в свободном мире, на всех континентах, как Русская Православная Церковь за границей...
Мы хотим быть со Христом, несмотря на все наши человеческие немощи.
Духовно мы всегда были с вами; мы никогда не переставали с любовью следить за вашей священной борьбой с безбожием, и любящему сердцу нашему открывался весь ужас вашего положения, остававшийся часто незримым и непонятным для взора чужого и равнодушного, – положения, которое так хотят скрыть от внешнего мира гонители.
Но помните, что и эти скорби могут быть спасительны, при том единственном условии, что Россия сейчас всем своим существом обратится ко Христу.
Доходят до нас, говорящие о таком обращении, послания ваши, говорят нам о подвиге верующих и иностранцы, побывавшие теперь в СССР, читаем мы о мужественно переносимых испытаниях ваших сдержанно-осторожные слова в повестях и очерках современных писателей России.
Мы горячо молимся за вас, дорогие братья и сестры, во всех наших храмах, за каждым богослужением. Мы стараемся распространить, как можно шире, все то, что узнаем о вашей тяжелой жизни и гонении на веру. Мы боремся с лживой пропагандой о том, что якобы на нашей родине нет гонений на веру, что только дряхлые старики и старухи там еще верят в Бога, что верующие якобы сами, по своей воле, закрывают церкви и оскверняют свои святыни. Мы раскрываем перед свободным миром козни врагов Церкви и лже-братий.
Послания ваши мы переводим на иностранные языки и знакомим с ними тех иностранцев, в которых сохранилась еще вера христианская и осталось общечеловеческое чувство справедливости. И они помогают нам, в той малой возможности бороться за вас, которая у нас имеется.
Ваше дело, – дело борьбы за веру, за Христа и Его Церковь, – это наше общее дело. На вас лежит священный, но и тягчайший крест исповедничества; на нас – гораздо более легкая, но тоже ответственная, обязанность: свидетельствовать неустанно о вашем подвиге, болеть им, радоваться ему. Мы преклоняемся перед ним, мы благоговейно лобызаем тот крест, который вы несете, и мы, как нашу славу и похвалу, свидетельствуем нашу общность с вами, исповедниками веры Христовой на русской земле.
О, как утешительно для нас это! Как поднимает наш дух вера в Россию и укрепляет нас в стремлении сохранить за рубежом верность нашей Церкви, пусть ценою лишения отечества и многолетнего скитания в чужих, но зато свободных, странах, сохранивши полную независимость от безбожной власти.
Непобедимой силы вашего креста боятся мучители. Борясь против Света, они творят свои злые дела во мраке. Борясь против Правды, они оружием своим имеют ложь. Но как бы они ни трепетали, как бы ни крылись во мраке, как бы ни лгали, – они бессильны перед нами верующими, так как каждый день, каждый час мы чувствуем и видим всю непобедимую правду слов Апостола Любви: «сия есть победа, победившая мир, вера наша» (Первое послание Иоанна 5, 4).
Не зная этого, не понимая своего бессилия в борьбе с Церковью, безбожники думали уничтожить ее человеческими мерами и средствами. С самого начала нашей революции они старались разрушить внешнюю организацию Церкви: аресты твердо и мужественно стоявших на своих постах епископов и священнослужителей; мучения и издевательства над ними и верующей паствой их; кощунственное уничтожение храмов и святынь нашего народа; ссылки и расстрелы и т. д. Внешне воинствующие безбожники торжествовали. В их руках была сила и власть.
Однако не учли они того, что бороться человеческими силами против Христа и Церкви Его нельзя. Бессильно человеческое перед Божественным, временное перед Вечным, ложь перед Истиной!
Внешне рагромлена была Церковь, но внутренне она сплотилась.
Святейший патриарх Тихон не мог иметь личного контакта с арестованными и сосланными во все концы России епископами. Официальная переписка между ними была прервана.. Пасомые лишились своих отцов и наставников, пастыри – своей любимой паствы. «Поражу пастыря и рассеются овцы стада». (От Матфея 26, 31).
В этот трагический, казалось бы, момент внешне разбитое и обезглавленное словесное стадо Русской Церкви незримо, духовно сплотилось, вопреки ожиданию врагов. После кончины своего мужественного пастыря, Святейшего патриарха Тихона, знаменем правды оставались для вас, так же как и для нас, такие великие иерархи-ишоведники, как митрополиты Петр Крутицкий, Кирилл Казанский и Иосиф Петроградский. Мученический подвиг их служил и на родине, и за рубежом знаменем Веры и Истинного Православия.
На Соловецких островах одно время было собрано безбожною властью в концлагере множество арестованных епископов, священнослужителей и мужественно исповедавших свою веру мирян. Эти новомученики российские и твердые исповедники обратились ко всем чадам Церкви с богодухновенным посланием (передававшимся из рук в руки), заканчивающимся словами: «Церковь памятует, что сила Ее заключается в ЕДИНЕНИИ ВЕРЫ И ЛЮБВИ преданных Ей чад Ее, и упование возлагает на непреоборимую мощь Ее Божественного Основателя и Его обетование о неодолимости Его создания». Истину этих слов они запечатлели своею мученическою кровью, за что прославлены уже на небе. Но верим мы, что придет день, когда наравне с великими древними мучениками они будут прославлены и на земле.
Через необозримые просторы мира, через ограды тюрем и концентрационных лагерей, преодолевая все границы и материальные преграды, проходят незримые нити нашего духовного единства о Господе. Это соборное внутреннее единство чад Русской Церкви является той несокрушимой скалой, о которую разбиваются все волны злобы и безумия безбожников. Воочию исполняются слова нашего Спасителя: «соэижду Церковь Мою, и врата Ада не одолеют ее» (От Матфея 16, 18).
И вот мы, видя, что пробуждаются ныне русские люди от безбожного дурмана и что живут они со Христом в катакомбах своих сердец, шлем им, в каких бы условиях они ни пребывали; свое благословение:
Боритесь за Христа – кто, как и где может!.. (Послание митрополита Филарета главы Русской Православной Церкви за границей гонимым и преследуемым христианам – братьям нашим в России, декабрь 1966 г.)
МИТРОПОЛИТ ВИТАЛИЙ (УСТИНОВ):
1948 г.
Тут мне снова вспоминается еще один большой лагерь в северной части Берлина, куда отовсюду свозили тяжело больных туберкулезом. Я вошел в один из его длинных бараков, в котором больные лежали на железных кроватях в четыре ряда. У самого его входа больные еще ходили, играли в карты и слышан был смех. Дальше, они передвигались с трудом. Еще дальше они только лежали, смотря на Вас своими искрящимися глазами, и уже у самого выхода в противоположном конце барака, в беспамятстве, в смертной агонии, в бреду метались умирающие, трупы которых выносили в другие двери.
Я остановился посреди барака и, сначала, не знал, что говорить. Игроки прекратили карточную игру, и я почувствовал, как из полумрачных углов барака все глаза были устремлены на меня. Я мысленно помолился, призывая помощь Божию и стал говорить. Я им говорил все, что мне приходило на ум: о Боге, о попранной Родине, об их матерях. В конце своего слова, я почему-то решил, что среди этой массы есть убежденные коммунисты, и, хотя все слушали меня в гробовой тишине и никто не возражал, я загорелся гневом против безбожия.
Каково же было мое удивление, когда, как я потом узнал, от сопровождавших меня «осток», на мое предложение исповедать и причастить их на другой день, – ни один не отказался от принятия Св. Тайн.
Господь наверное уже упокоил все эти души, потому что их никто не лечил, а кормили их похлебками из брюквы, и потому я могу открыть перед Вами сущность их исповеди: это были молодые люди, в возрасте от 16 до 35 лет, и никто из молодых людей, я свидетельствую это перед Богом, не осквернил себя блудным грехом. Живя на этой ленте смерти, они, конечно, говорили всю правду и только правду. Эта нравственная чистота нашего народа тогда поразила даже немецких докторов, которые проверяли состояние здоровья всех этих рабочих. Это еще раз подтверждает, что большевизм не въелся в душу нашего народа и с ним совсем не сроднился.
На первый взгляд, подсоветский человек кажется грубым, неотесанным, невежливым. Но это только на первый взгляд, ибо в действительности эта грубость происходит от того, что жизнь научила его видеть во всем, и особенно в человеке – самое главное, самое существенное, и вот, пренебрегая всеми мелочами, т.е. нашим выработанным и установившемся этикетом, условностями, он обращается к этой сущности прямо, и потому кажется грубым. В СССР, где каждое слово неумело сказанное, может быть вашим смертным приговором, люди научились глазами прокалывать душу человеческую: человеку, например, не важно, кто такой его собеседник, как он одет, как он выражается, что он делает, – ему надо узнать степень его преданности партии, и вот это они умеют прекрасно распознавать. Гибкие и часто по привычке поддакивающие, они кажутся вам льстивыми, но, если кто-нибудь задумает угождать этой их мнимой льстивости, он сразу почувствует, как они обдадут его холодом.
Самый крупный недостаток нашего народа – это обидчивость: обижаются на все и на вся, обижаются индивидуально, обижаются группами и целыми толпами, а когда к обидчивости примешивается еще другой крупный недуг – подозрительность, тогда чрезвычайно трудно успокоить ропот, который иногда принимает уродливые формы.
Приведу один пример: мы живем в большом лагере, в котором, среди 17.000 поляков, приютилась наша группа в 2.000 русских и украинцев. Массовая репатриация закончена, советские лейтенанты рыщут по зоне, вылавливая одиночек, атмосфера в лагере тяжелая, боятся предателей, их ищут, никто никому не доверяет, в уборных читаю надписи – «смерть предателям», «кто меня предаст, того…». В лесу нашли повешенную девушку: ее подозревали в сношениях с советским офицером.
У одного лагерника были маленькие сбережения, он хочет их спасти от общего денежного краха и хаоса, часто ездит в город, на него косятся, шепчутся. Сначала он не замечает, продолжает ездить, но затем чувствует, что его подозревают в чем-то, он смущается, и этого довольно: его смущение служит доказательством правильности подозрений. Ночью его хватают, набрасывают на голову мешок и бросают несколько раз об землю. Богатырское сложение спасает его от смерти. До поздней ночи я объясняю английскому офицеру всю трагедию этих смятенных душ. «Все, что хотите, только не репатриация, от которой у людей холодеют члены и кровь отливает от головы» – заканчиваю я свое объяснение.
Наш доклад о душе русского народа был бы неполным, если бы мы не попытались сделать, хотя бы робкую попытку к ответу на вопрос – что же будет? На этот вопрос не хочется отвечать, погружаясь в лабиринты политических хитросплетений. Есть исторический факт, записанный в книгу жизни Церкви Христовой – убиение Царской семьи, и этот факт должен быть разрешен совестью русского народа. Его обойти и просто пропустить, наш народ не может, ибо грозно звучат слова пророка Давида: «Не прикасайтеся помазанным моим». Пролита кровь мучеников, а там, где кровь, там нет места к забвению, отговоркам. Царь не просто ушел, не выбрал себе мещанского идеала Жан-Жака Руссо, и в том, что Царя убили – его подвиг, не только личный, но Всероссийский народный подвиг. Царь, в своем мученическом венце, стоит над нашей Родиной: пусть масса не знает его, только слышала, но узнает, непременно узнает его в своей совести, надо, чтобы она узнала его.
Многие из нас помнят еще, как в этом году, некоторые из новых эмигрантов встретили Великую Княгиню Ксению Александровну. С какой детской простотой подходили к ней в церкви, земно кланялись и целовали ее, христосуясь с нею. Через нее они кланялись своему Царю, а один с воплем выбежал из храма, когда узнал, что родная сестра Царя в церкви. У всех были слезы на глазах, некоторые тихо плакали.
Я уверен, что приди Великая Княгиня в лагерь Фишбек, или какой-либо другой лагерь Германии, наши люди постилали бы свои одежды под ее ноги.
Вспоминая пройденный путь нашего служения, в нашей памяти, на фоне этой массы нашего благочестивого народа, Святой Руси, выделяются некоторые отдельные лица.
Вот девушка 22-х лет. Она всегда работает на ночной смене, но каждый день она выстаивает весь дневной богослужебный круг, прекрасно знает церковное пение, читает на клиросе. Спокойные большие серые глаза, прозрачное лицо подвижницы. Она голодает, потому что все, что мы ей даем – раздает другим в лагере, где она живет. В России она ничего не знала о Церкви. За три года она впитала в себя столько, что, со стороны смотря на нее, можно подумать, что она с детства жила при монастыре: от нее веет спокойствием, духовной трезвостью и большой волей. А где теперь 20-тилетний часовых дел мастер, богослов-самоучка, который с кристальной ясностью мысли разбирал книгу Бытия, не подозревая, что его мысли давно всем известны: я не хотел его разочаровывать, оставляя ему радость мысленного творчества. Вспоминается еще один лагерь девушек: служил в их бараке, раздвинули кровати, из двух комодов соорудили иконостас с завесой. Не было рыданий истерзанных душ, хлебнувших поневоле из чаши греха. Было как-то особенно мирно, спокойно. Казалось, слышан был шелест крыл ангельских. Благоухала девичья чистота. Да, друзья мои, добродетель, в особенности чистота сердечная – благоухает.
Это было чудное время: среди мрака такой беспощадной, злостной войны, к нам заглянула Святая Русь. Глазами этих людей на нас смотрел преп. Сергий Радонежский, Серафим Саровский, чтобы нам сказать, что жива Русь, Святая Русь. Помните, что в Великую Субботу, вы ощущаете благодатную грусть, и в то же время, через все щели вашу душу наполняет радость и торжество победное над смертью. Почему-то кажется, что сейчас – Великая Суббота Святой Руси (Доклад Архимандрита Виталия (Устинова) – «О душе Русского Народа», прочитанном на Епархиальном съезде Западно-Европейской епархии Зарубежной Церкви 1948 г.)
1993 г.
Мы никогда не можем согласиться по слову, ужасному слову секретаря Московской Патриархии, который сказал о русском народе, что это «лагерная пыль»! Мы с этим не согласны ни в какой степени. Я просто хочу указать отцу Льву на тот факт, что мы, как бы не были горячи и искренни в нашей вере в благодать Св. Духа, никогда не способны с предельной четкостью видеть ее в душах человеческих. А злая сила, к нашему стыду, гораздо лучше определяет истину и чувствует ее, чем мы. И это совершенно естественно. Как диавол может ошибиться в определении благодати Св. Духа, которая его обжигает? Он безошибочно, опытно знает что ему вредит, что его мучит. И когда мы видим несметные полчища всевозможных религий, изуверств и даже уже сложившихся, так называемых церквей, католических и протестантских, не считая всех сект которые обрушились на Россию, как можно не понимать из этого, что они все именно обрушились, т.к. есть на что обрушиться? Это значит, что есть еще в России некий костяк, некий твердый хребет, который не сгибается, которого никому еще не удалось поставить на колени. Это является сильнейшим доказательством, что русский народ еще не сломлен, что это не пыль лагерная, по такому ужасному выражению представителя Московской патриархии. Диавол не будет бороться с ничем. Никто никогда не бьет палкой воздух. И нет уже больше таких безумных людей, подобных Персидскому царю, который приказал своим воинам бичами наказать море, которое бурей своей не дало ему пройти через пролив. Диавол знает кого бьет и палкой воздух он бить не будет. В истории никогда не бывало такого нашествия ни воинов, ни танков, ни авиации, а изуверов всего мира, включая всяких колдунов и современных сатанистов на Россию; не потому ли что народ не опустошен и превращен в ничто. С «ничто» бороться никто не будет! (Предисловие к брошюре прот. Льва Лебедева – Ответ среднеазиатскому Архиепископу Владимиру на его статью «Мера терпения». Нью-Йорк–Монтреаль, 1993 г. С. 3-4.)
Сост. Священнопроведник Михаил М. Джега
