Митрополитъ Антоній (Храповицкій) – О пастырскомъ призваніи.
Слова, поставленныя въ заглавіи этой статьи, въ настоящее время всего чаще произносятся въ такомъ сочетаніи: «я не собираюсь идти въ священники, потому что у меня нѣтъ пастырскаго призванія». По-видимому, говорящіе такъ могутъ оправдывать себя съ полнымъ удобствомъ ссылкой на св. отцевъ, а также и на современныхъ учителей пастырства, православныхъ и инославныхъ. Дѣйствительно, изъ всѣхъ предметовъ Пастырскаго богословія едва ли не наиболѣе подробныя и убѣдительныя разъясненія св. отцы посвящали ученію о пастырскомъ призваніи и при томъ преимущественно съ этой отрицательной стороны. Не они ли писали о томъ: «Кто не долженъ приступать къ пастырскому служенію, а тѣмъ болѣе принимать на себя начальственное въ ономъ управленіе»? Такъ обозначена 11 глава «Правила Пастырскаго» св. Григорія Двоеслова. О томъ же писали и св. Іоаннъ Златоустъ въ книгахъ «О священствѣ», и св. Амвросій Медіоланскій въ книгѣ «О должностяхъ», и св. Григорій Богословъ въ своихъ Словахъ и стихотвореніяхъ, и др. св. отцы. Любятъ говорить о пастырскомъ призваніи и современные богословы, и свѣтскіе люди, при чемъ самое понятіе призванія опредѣляется различно; впрочемъ, почти всѣ они сходятся въ томъ, чтобы наиболѣе достовѣрнымъ признакомъ послѣдняго считать желаніе богословски-образованнаго искателя священства носить это званіе и любовь къ послѣднему. Естественно, что и такого рода сужденія могутъ служить достаточнымъ основаніемъ въ глазахъ воспитанника духовной школы не только къ оправданію своего уклоненія отъ священства, но и къ нежеланію слушать какіе-либо доводы въ пользу иного направленія его воли, хотя бы въ виду тѣхъ напряженныхъ нуждъ въ добрыхъ пастыряхъ, которыя нынѣ съ такою силою сказываются въ русскомъ народѣ и обществѣ. «Оставьте меня въ покоѣ», скажетъ онъ: «вѣдь я прямо погрѣшу, если, не имѣя призванія, т. е., сердечнаго желанія быть священникомъ, все-таки рѣшусь искать священства, хотя бы ради духовнаго состраданія въ родному краю и народу. Лучше ли сдѣлали мои старшіе братья, поступившіе въ священники безъ призванія и теперь справедливо оправдывающіе этимъ единичнымъ грѣхомъ свое нерадѣніе въ дѣлу и возникающій отсюда вредъ для прихожанъ и вообще для Церкви»? Дѣйствительно, подобнаго рода самооправданіе можно слышать нерѣдко. «Вѣдь я пошелъ въ священники по нуждѣ, безъ призванія, а потому не считаю себя виноватымъ въ своемъ равнодушіи къ молитвѣ и ученію». Отсюда ясно, что въ принятомъ пониманіи отеческихъ словъ кроется какое-то недоразумѣніе, – иначе пришлось бы считать св. отцевъ виновниками двухъ печальныхъ явленій церковной жизни – уклоненія отъ пастырскаго званія и небрежнаго отношенія къ принятому сану.
Подобныя недоразумѣнія, впрочемъ, имѣли мѣсто и во времена самихъ отцевъ, сопровождаясь тоже печальными послѣдствіями, хотя и противоположнаго характера: тогда искатели священства обольщались словами Библіи, примѣняя ихъ къ себѣ безъ вниманія къ перемѣнившимся условіямъ. Не стараясь о стяжаніи пастырскаго духа, они оправдывали свое стремленіе къ священной власти словами апостола: аще кто епископства хощетъ, добра дѣла желаетъ (1 Тим. 3, 1). Таковымъ св. Григорій Двоесловъ отвѣчаетъ: «апостолъ говорилъ такъ въ то еще время, когда каждый представитель Церкви своей первый дѣлался жертвою мучителей. Значитъ, тогда похвально было желать епископства и потому уже, что съ нимъ соединялась и явная опасность подвергнуться тягчайшимъ страданіямъ» (гл. 8-я). «Но такъ какъ теперь при содѣйствіи Божіемъ», говоритъ онъ въ І-й главѣ: «всякая уже власть нынѣшняго вѣка преклоняется подъ иго вѣры, то вотъ и находятся люди, которые въ самой Церкви святой, подъ видомъ управленія ею, домогаются суетной славы и почестей». Домоганіе это и связанныя съ нимъ предостереженія св. отцевъ имѣли мѣсто со времени торжества христіанства и до введенія въ Россіи Петрова преобразованія, а въ прочихъ православныхъ странахъ – до освобожденія отъ турецкаго ига и введенія европейской образованности и конституціи. Напротивъ, въ настоящее время тѣ, которымъ предлежитъ выборъ между служеніемъ пастырскимъ пли гражданскою службою, кажется, находятся въ условіяхъ, болѣе близкихъ ко времени Тимоѳея, нежели Григорія, и потому не слова послѣдняго, но Павловы должны они примѣнять къ себѣ: кто желаетъ священства, добраго дѣла желаетъ, а кто не желаетъ священства, отъ добраго дѣла отказывается. Насколько эти условія далеки отъ тѣхъ, которыя имѣлись въ виду учителями 4 или 6 вѣка, это выяснится предъ вами со всею силою, если мы вспомнимъ, что они имѣли въ виду всѣхъ христіанъ мужескаго пола въ качествѣ возможныхъ искателей священства, а мы только питомцевъ духовной школы, помимо которыхъ Церковь ни откуда не получаетъ пастырей за немногими допускаемыми исключеніями. Питомцы духовной школы могли бы примѣнять къ себѣ разсужденіе о нравственныхъ качествахъ пастыря, но не при окончаніи въ ней всего ученія, а предъ рѣшеніемъ поступить въ церковный питомникъ, изъ котораго Церковь беретъ себѣ пастырей. Правда, оканчивая курсъ на 21-мъ году жизни, они не могутъ перенести свой выборъ на шесть лѣтъ раньше, чѣмъ совершаютъ его нынѣ, но такъ какъ обязательства ихъ предъ Церковію и народомъ остаются все же во всей своей силѣ, то не лучше ли вопросъ о принятіи или отверженіи пастырскаго жребія перемѣнить на другой – о созиданіи въ себѣ того настроенія духа и вообще тѣхъ качествъ, которыя требуются Церковію отъ принимающаго священный санъ. «Пожалуй», отвѣтятъ намъ: «если все это можно создать усиліями воли, но вѣдь это-то именно и невозможно, такъ какъ создать въ себѣ самое призваніе, когда его нѣтъ въ моей душѣ, совершенно немыслимо».
Что же это за призваніе, котораго будто бы лишены сами призванные?
Признаки призванія къ пастырскому служенію указываются двоякаго рода: 1) объективные, лежащіе въ условіяхъ внѣшней дѣйствительности, 2) субъективные, имѣющіе основаніе во внутренней жизни призываемаго къ священству. Главный и существеный изъ внѣшнихъ признаковъ – избраніе Церковію. Внутренніе признаки явились въ нашемъ богословіи отъинуду. Такъ прежде всего, что касается до того ощущаемаго въ сердцѣ человѣка голоса Божія, о которомъ любятъ говорить католическіе богословы, то намъ кажется, что въ большинствѣ случаевъ, если не всегда, этотъ голосъ есть ничто иное, какъ плодъ самообольщенія. Богословы утверждаютъ, будто каждый кандидатъ священства долженъ слышать его, но мы думаемъ, что этотъ голосъ можетъ ощущать только тотъ кандидатъ, который предуказанъ Церковію. Самооцѣнка, самочувствіе готовящагося къ священству должны имѣть ничтожное значеніе. Нельзя считать способнымъ къ священству молодаго человѣка только потому, что у него есть желаніе быть непремѣнно священникомъ. Многіе съ малолѣтства чувствуютъ въ себѣ «призваніе» и жаждутъ священства, но часто оказываются самообольщенными мечтателями, прельщающимися внѣшней красотою, величіемъ и важностію христіанскаго богослуженія. Но если даже нѣкоторые рѣшаются принять на себя пастырскія обязанности съ болѣе серьезною, по-видимому, цѣлью – вліять на души своихъ будущихъ пасомыхъ, то и это не есть еще ручательство достойнаго пастырскаго служенія. Человѣческое самолюбіе можетъ выражаться въ разнообразныхъ видахъ: грубыхъ и тонкихъ; для людей съ тонкимъ развитіемъ могутъ доставлять удовольствіе тѣ нравственныя преимущества, которыя связаны съ именемъ пастыря. Ихъ можетъ прельщать, напр., право давать совѣты, поучать, исповѣдывать и проч. Подобнаго рода явленія можно наблюдать среди юношей и конечно они всего менѣе ручаются за духовную пользу ихъ пастырской дѣятельности, хотя бы желаніе принять священный санъ было въ нихъ непоколебимо. Напротивъ, если это желаніе имѣетъ характеръ безкорыстный и при томъ, какъ это часто бываетъ, безотчетный, то оно рѣдко бываетъ постояннымъ и устойчивымъ; человѣкъ, прислушивающійся къ собственному настроенію, колеблется, считаетъ себя то достойнымъ, то недостойнымъ высокаго служенія, какъ это видно изъ извѣстныхъ «Писемъ» Стурдзы. – Въ послѣднее время мы встрѣчаемъ иного рода типы съ сознательными стремленіями къ священству, считающіе себя поэтому безусловно «призванными»... быть проповѣдниками просвѣщенія среди своихъ пасомыхъ. Примѣръ подобнаго рода пастырей представленъ въ повѣсти Потапенко: «На дѣйствительной службѣ». Подобный же типъ выставленъ и въ «Миражахъ» Забытаго. О немъ разумѣется и говорить не стоитъ, а можно только возмущаться.
Не много надежнѣе и тотъ типъ кандидата священства, который мечтаетъ о пользахъ церковно-административнаго характера, ставя на второе мѣсто намѣреніе духовнаго врачеванія душъ ближнихъ и своей собственной. Правда, мечтанія о преобразованіяхъ увлекательны, но едва ли могутъ быть ручательствомъ за то, что ихъ носитель останется добрымъ пастыремъ, а не разовьется въ празднаго человѣка, вносящаго только путаницу въ духовную жизнь. Св. Григорій Двоесловъ сказалъ о такихъ людяхъ, что особенно ненадежны тѣ, которые жаждутъ іерейскихъ повышеній для того, чтобы «приносить пользу»; ихъ, говоритъ онъ, нужно спросить: приносили ли они пользу въ своемъ прежнемъ скромномъ положеніи? Вообще, кто основываетъ свою рѣшимость принимать или не принимать священный санъ, опираясь на оцѣнку различныхъ качествъ своей души, тотъ поступаетъ неправильно, п намѣреніе приносить пользу въ указанномъ выше смыслѣ не имѣетъ существеннаго значенія. Да и самый пріемъ и привычка современныхъ людей до тонкости изучать самихъ себя, щупать безпрестанно пульсъ каждому своему ощущенію говоритъ о слабохарактерности, нерѣшительности дѣйствій, неспособности господствовать надъ своими настроеніями. «Не чувствую призванія», «недостоинъ» – въ словахъ этихъ заключается противорѣчіе. Если бы ты сказалъ: «чувствую призваніе», «достоинъ», то ты – неспособный и недостойный гордецъ. Сужденіе о твоемъ достоинствѣ и недостоинствѣ принадлежитъ Церкви. Твое дѣло созидать въ себѣ настроеніе, соотвѣтствующее твоему будущему служенію, если ты только призванъ Церковію быть священникомъ. Если ты маловѣрный, лжецъ и т. п., то исправься, поработай надъ собой, очисти себя, и съ этого начнется твоя христіанская дѣятельность, которая не только въ началѣ, но въ своемъ продолженіи и даже на высотѣ христіанскаго подвига непрестанной требуетъ борьбы и покаянія.
Такимъ образомъ вопросъ о принятіи пастырскаго служенія, предлагаемаго Церковію, духовными воспитанниками если можетъ быть отклоненъ, то только въ смыслѣ временномъ, до большаго укрѣпленія себя въ борьбѣ съ самимъ собою. Да и все разсужденіе о пастырскомъ призваніи должно быть смѣщено съ той почвы, на которой оно стояло и замѣнено разсужденіемъ о пастырскомъ приготовленіи. Пастырское Богословіе, какъ наука о саморазвитіи и самосовершенствованіи пастыря, и должна поставить одною изъ важнѣйшихъ своихъ задачъ научить своихъ учениковъ такому приготовленію; оно должно представить пастырское дѣланіе во всей его высотѣ и красотѣ, чтобы всякій, усердно изучающій эту науку, не могъ не проникнуться сочувствіемъ и любовію къ пастырству и не могъ не пожелать самъ быть добрымъ пастыремъ.
Богословіе наше должно разъяснять, что жизнь земная представляетъ море страданій, горя и слезъ. Время ли, мѣсто ли заниматься бездѣятельнымъ созерцаніемъ наличныхъ своихъ силъ и способностей и уклоняться отъ служенія ближнему подъ предлогомъ собственнаго несовершенства? Когда горитъ домъ, то присутствующіе, имѣющіе средства тушить пожаръ, не остаются праздными зрителями, не оправдываютъ праздность своимъ безсиліемъ, неумѣньемъ и проч., а по мѣрѣ силъ бросаются на помощь: такъ точно и молодые люди, призванные Церковію подготовлять себя къ пастырскому служенію, не должны оставаться равнодушными въ духовнымъ нуждамъ ближнихъ. Единственное возраженіе, которое представляютъ противъ сознающихъ себя недостойными кандидатовъ священства, состоитъ въ требованіи самою Церковію того, чтобы посвящаемый былъ достоинъ, какъ это видно изъ произнесенія надъ посвящаемымъ слова: «ἄξιος». Но нужно помнить, что это возглашеніе произноситъ отнюдь не самъ посвящаемый, а Церковь. Удостоеніе это, конечно, не безусловное, а сравнительное, такъ какъ тотъ же самый посвящаемый именуется въ молитвѣ причащенія недостойнымъ.
Отрицая мысль о личномъ призваніи Богомъ каждаго кандидата священства въ смыслѣ какого-то таинственнаго «голоса Божія» въ его сердцѣ, мы готовы все-таки признать, что существуютъ лица, надѣленныя Творцомъ исключительными свойствами, особенно цѣнными въ пастырскомъ служеніи. Бываютъ люди, которые могутъ равнодушно проходить мимо красотъ природы, но не мимо горя и порока человѣческаго. О нихъ говоритъ съ большимъ одушевленіемъ св. Іоаннъ Златоустъ въ словахъ о священствѣ. Это, такъ сказать, вожди народа по своему душевному строю, конечно, не въ смыслѣ государственномъ, а въ смыслѣ водворенія любви и правды въ сердцахъ людей и въ своихъ собственныхъ душахъ. Если бы кто, даже свѣтскій юноша, ощутилъ въ себѣ такое настроеніе, то онъ долженъ бы посвятить себя духовному образованію и изученію пастырскаго служенія. Но люди съ такимъ природнымъ дарованіемъ чрезвычайно рѣдки, при томъ же и они не предохранены отъ самообольщенія, если не будутъ работать надъ собою, такъ что и для нихъ ученіе о приготовленіи себя къ священному званію сохраняетъ свое полное значеніе.
Архимандритъ Антоній.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1896. Т. 1. № 13. С. 301-308.
