Петръ Яковлевичъ Лебедевъ – Право убѣжища (Jus asyli).
Jus asyli или, такъ называемое, право прибѣжища представляетъ собою одну изъ многочисленныхъ формъ, въ которыхъ выражалось чувство священнаго почтенія и благоговѣнія древнихъ христіанъ къ храмамъ.
Много было строено предположеній и догадокъ о происхожденіи слова asylum. Болѣе вѣроятною намъ представляется догадка, производящая слово asylum отъ греческаго слова асилон (ἄσυλον). Асилон сложено изъ а (ἀ) – отрицательной частицы и силао (συλάω), граблю, похищаю. По другимъ толкованіямъ асилон тоже что асирон (ἄσιρον), отъ сиро (σύρω) – влеку. По такому толкованію asylum будетъ обозначать мѣсто, гдѣ не можетъ быть совершено никакое насиліе, никакая кража или хищеніе, и гдѣ напротивъ скорѣе можно ожидать защиты и безопасности какъ для личности, такъ и для собственности. Въ этомъ первональномъ смыслѣ слово asylum является и въ церкви христіанской, потому что по свидѣтельству христіанскихъ писателей и учителей напр. Сократа, Созомена, Орозія, бл. Августина, бл. Іеронима и др. церкви и алтари во времена бѣдствій и войны разсматривались какъ мѣсто убѣжища, гдѣ люди искали защиты для себя и своего имущества. Даже варвары, занявшіе римскую имперію, не рѣдко смотрѣли на христіанскія церкви и алтари, какъ на неприкосновенную святыню, въ которой находили убѣжище даже язычники и іудеи. Такъ бл. Августинъ свое сочиненіе, направленное противъ язычниковъ, «О градѣ Божіемъ» начинаетъ именно порицаніемъ язычниковъ за неблагодарность: они, избѣгая меча непріятельскаго, нашли спасеніе въ христіанскихъ храмахъ. Это было во время нашествія Алариха, царя готоскаго, который, взявши Римъ и предавши его разграбленію, строго запретилъ солдатамъ касаться христіанскихъ церквей и всѣхъ тѣхъ, которые въ нихъ укрывались. Благодаря этому спаслись многіе какъ христіане, такъ и язычники, потому что солдаты, немилосердно грабя и избивая людей въ городѣ, не осмѣливались нарушить запрещенія относительно христіанскихъ церквей, – и даже болѣе: сами воины, желая спасти кого-либо отъ насилія и смерти, отводили именно въ христіанскія церкви. – Позднѣе слово asylum получило особенный смыслъ, именно: явилось предположеніе, что тотъ, кто ищетъ убѣжища въ церкви, есть преступникъ и преслѣдуется за свои преступленія.
Извѣстно, что право убѣжища существовало уже въ іудейской и языческой древности. Тамъ въ основаніи этого права лежала похвальная мысль, именно, чтобы предупредить произволъ, а также ошибки и несправедливости при назначеніи наказаній и чтобы придать или иногда возстановить силу и вѣсъ правильнаго суда, посредствомъ выигрыша времени. Въ этомъ смыслѣ особенно дѣйствительно было право убѣжища въ Моисеевомъ законодательствѣ. Такъ у евреевъ дозволялось искать убѣжища противъ кровомстителей, преслѣдовавшихъ по древнему обычаю. «Кто ударитъ человѣка, такъ что онъ умретъ; да будетъ преданъ смерти. Но если кто не злоумышлялъ, а Богъ попустилъ ему попасть подъ руки его; то я назначу у тебя мѣсто, куда убѣжать убійцѣ» (Исх. XXI, 12. 13). Такимъ мѣстомъ убѣжища былъ прежде всего жертвенникъ въ скиніи и потомъ во храмѣ и бѣглецъ обыкновенно обнималъ роги жертвенника. Для той же цѣли было отдѣлено шесть городовъ. «Скажи сынамъ израилевымъ сдѣлайте у себя города убѣжища, о которыхъ я говорилъ вамъ чрезъ Моисея... И отдѣлили Кедесъ въ Галилеѣ на горѣ нефѳалимовой, Сихемъ на горѣ ефремовой и Киріаѳъ-Арбы, иначе Хевронъ, на горѣ іудиной. За Іорданомъ противъ Іерихона къ востоку отдѣлили: Бецеръ въ пустынѣ, на равнинѣ отъ колѣна Рувимова, и Рамоѳъ въ Галаадѣ отъ колѣна Гадова и Голомъ въ Васанѣ отъ колѣна Манассіина. Сіи города назначены для всѣхъ сыновъ израилевыхъ и для пришельцевъ, живущихъ у нихъ, дабы убѣгалъ туда всякій, убившій человѣка по ошибкѣ, дабы не умеръ онъ отъ руки мстящаго за кровь, доколѣ не предстанетъ предъ общество на судъ» (Іис. Нав. XX, 1. 7-9). «И кто убѣжитъ въ одинъ изъ городовъ сихъ, пусть станетъ у воротъ города и разскажетъ въ слухъ старѣйшинъ города сего дѣло свое; и они примутъ его къ себѣ въ городъ и дадутъ ему мѣсто, чтобъ онъ жилъ у нихъ. И когда погонится за нимъ мстящій за кровь; то они не должны выдавать въ руки его убійцу, потому что онъ безъ умысла убилъ ближняго своего и не имѣлъ къ нему ненависти ни вчера, ни третьяго дня. Пусть онъ живетъ въ этомъ городѣ, доколѣ не предстанетъ предъ общество на судъ, доколѣ не умретъ великій священникъ, который будетъ въ тѣ дни. А потомъ пусть возвратится убійца и пойдетъ въ городъ свой и въ домъ свой, въ городъ, изъ котораго онъ убѣжалъ» (Інс. Нав. XX, 4-6.). Условіе, чтобы невольный убійца жилъ въ городѣ убѣжища до смерти великаго священника, въ дни правленія котораго случилось убійство, было особенно важно, – и относительно его дано особое постановленіе: «если же убійца выйдетъ за придѣлъ города убѣжища (предполагается, – до смерти великаго священника, въ дни правленія котораго случилось убійство), въ который онъ убѣжалъ, и найдетъ его мститель за кровь внѣ предѣловъ города убѣжища его и убьетъ убійцу сего мститель за кровь: то не будетъ на немъ вины кровопролитія. Ибо тотъ долженъ жить въ городѣ убѣжища своего до смерти великаго священника; а по смерти великаго священника возвратится убійца въ землю владѣнія своего» (Числ. 35, 26-28.). Михаэлисъ (Mos. Recht. II. § 136. V. § 237.) говоритъ, что улицы городовъ служившихъ убѣжищами должны были содержаться въ порядкѣ и должны были быть отмѣчены знаками, чтобы бѣглецъ не могъ заблудиться. Что же касается умышленныхъ убійцъ, то относительно ихъ было постановлено: «если кто съ намѣреніемъ умертвитъ ближняго коварно (и прибѣжитъ къ жертвеннику); то и отъ жертвенника Моего бери его на смерть» (Исх. XXI, 14). – Въ греческой и римской древности право убѣжища существовало даже и для умышленныхъ убійцъ. Преимущественно извѣстна была, какъ мѣсто убѣжища, Дафна, лежавшая при Антіохіи (2 Макк. IV, 33. 34). Преслѣдуемые язычники искали также убѣжища въ храмахъ и при подножіяхъ изображеній боговъ. Позднѣе у римлянъ это преимущество дано было также изображеніямъ цезарей, а потомъ распространено и на военныя знамена. – Принимая во вниманіе эти обстоятельства, можно думать, что іудейскіе и языческіе обычаи имѣли вліяніе на то, что право убѣжища перешло и къ христіанамъ, послѣ того какъ христіанская религія сдѣлалась господствующею. Только право убѣжища въ христіанской церкви существенно отличается отъ іудейскихъ и языческихъ обычаевъ своею болѣе широкою приложимостію, такъ какъ каждая церковь, каждый алтарь представлялъ собою мѣсто убѣжища, – а въ позднѣйшее время, какъ это мы увидимъ, право убѣжища было распространено еще болѣе. По Моисееву законодательству для цѣлой страны было указано только шесть убѣжищъ, и если къ нимъ причислить еще главный жертвенникъ въ храмѣ іерусалимскомъ, то все число убѣжищъ ограничится только семью. Равнымъ образомъ для убѣжищъ у язычниковъ были указаны извѣстныя, опредѣленныя мѣстности. Такъ Ромулъ далъ право убѣжища для всѣхъ преступниковъ своему новому городу (Lir. hist. I. I. с. 8.). Обыкновенно мѣстомъ убѣжища служили извѣстные острова, города, рощи, храмы и жертвенники, и число ихъ никогда не было значительно, такъ что писатели указываютъ какъ на особую достопримѣчательность, если извѣстное мѣсто имѣетъ право убѣжища (см. Lir. hist. I. XXV, с. 51.). Только въ позднѣйшее время и особенно во времена цезарей это право было расширено, – но и это расширеніе не можетъ идти ни въ какое сравненіе съ тѣмъ, какое получило это право въ церкви христіанской, особенно съ четвертаго вѣка.
Обыкновенно признаютъ, что право убѣжища въ церкви христіанской ведетъ свое начало со времени Константина Великаго и указываютъ многіе примѣры, которые падаютъ на время царствованія этого императора. Законъ же касательно права убѣжища былъ изданъ позднѣе, именно въ 392 году императоромъ Ѳеодосіемъ Великимъ. Но изъ содержанія этаго закона нельзя не видѣть, что онъ не новое какое-либо преимущество даетъ Церкви, а скорѣе только подтверждаетъ уже существующее преимущество. Значитъ, до того времени право убѣжища существовало въ силу обычая. И дѣйствительно, напр. Григорій Назіанзинъ въ своемъ похвальномъ словѣ Василію Великому и Павлинъ въ жизнеописаніи Амвросія указываютъ случаи, которые предполагаютъ существованіе права убѣжища уже въ эту эпоху, тамъ что вообще можно принять, что царствованіе Константина Великаго есть самое раннее время, съ котораго ведетъ свое начало право убѣжища – въ христіанской церкви.
Замѣчательны колебанія гражданскаго законодательства относительно утвержденія и ограниченія права убѣжища, при чемъ имѣетъ немаловажное значеніе клиръ. Такъ какъ право убѣжища при храмахъ отдѣльныхъ божествъ языческихъ культовъ основывалось на древнихъ обычаяхъ, то въ римскомъ судѣ чувствовалось много неудобствъ, особенно во времена позднѣйшихъ цезарей. Страбонъ упоминаетъ объ Августѣ, что онъ отнялъ право убѣжища у храма Діаны ефесской, потому что оно вело только къ умноженію преступленій. Еще рѣшительнѣе поступилъ Тиверій, Светоній (Vit. Tiberii c. 26) передаетъ о немъ, что онъ уничтожилъ силу и обычай убѣжищъ, которыя когда-либо существовали. Однако это распоряженіе Тиверія не уважалось впослѣдствіи, потому что и послѣ него право прибѣжища продолжало принадлежать отдѣльнымъ священнымъ мѣстамъ въ римской имперіи. Подобное же явленіе видимъ мы также послѣ Константина. Можетъ быть, уже этотъ императоръ, а еще болѣе его непосредственные преемники, какъ мы видѣли выше, давали христіанскимъ церквамъ право убѣжища. Но такъ какъ это право въ христіанской церкви получило такое пространство, какого оно не имѣло ни въ іудейскомъ, ни въ языческомъ культѣ; то даже православные императоры почувствовали себя вынужденными по примѣру своихъ предшественниковъ, и именно: Августа и Тиверія, подумать если не объ уничтоженіи этаго права, то по крайнѣй мѣрѣ о большемъ ограниченіи его. Уже Ѳеодосій Великій въ 392 г. призналъ необходимымъ лишить права убѣжища государственныхъ должниковъ. Тоже сдѣлали Аркадій и Гонорій посредствомъ закона, которымъ давалось право убѣжища іудеямъ, если они изъявляли желаніе сдѣлаться христіанами. По свидѣтельству Сократа (Hist. eccl. L. VI. с. 5). Аркадій, по внушенію своего могущественнаго любимца Евтропія, всецѣло и формально уничтожилъ право убѣжища закономъ. Однако позднѣе мы встрѣчаемъ противоположное явленіе. Такъ Гонорій въ 414 году издалъ для Запада указъ, которымъ уничтоженіе права убѣжища разсматривалось какъ оскорбленіе величества. Вскорѣ послѣ того въ 431 году сынъ Аркадія Ѳеодосій Младшій не только подвердилъ право убѣжища, но и далъ ему относительно мѣста еще большее пространство. Дѣйствительный шагъ въ ограниченію права убѣжища сдѣлалъ императоръ Юстиніанъ Великій посредствомъ изданнаго имъ въ 535 году указа. Но этотъ указъ не получилъ надлежащаго хода, что объясняется частію духомъ времени, частію стремленіями клира, который смотрѣлъ на право убѣжища, такъ на предметъ суда епископскаго. Подвержденіе этому можно находить въ соборныхъ опредѣленіяхъ и въ свидѣтельствахъ нѣкоторыхъ учителей Церкви. Такъ на одномъ африканскомъ соборѣ въ 499 г. было постановленно просить императора чрезъ особую депутацію объ отмѣненіи закона, который данъ былъ для уничтоженія права убѣжища по внушенію Евтропія (Coleti. Conc. Tom. р. 1463.). Особенно сильно отстаивалъ право убѣжища св. Златоустъ въ своей бесѣдѣ на Евтропія. Сюда же принадлежатъ соборы орлеанскій 511 года, арлесскій 541 года, реймскій 630 года и толедскій 681 года, которые требовали возстановленія права убѣжища и распространяли его и на тяжкихъ преступниковъ. Рядъ слабыхъ правителей, которые жили въ тяжкое время послѣ Юстиніана, терпѣлъ ограниченіе гражданскаго закодательства. Наконецъ Карлъ Великій призналъ и утвердилъ право прибѣжища во всемъ его пространствѣ. Также поступаютъ преемники Карла. Еще позднѣе со времени Лже-Исидора Церковь беретъ право убѣжища какъ ей принадлежащее и въ этомъ смыслѣ подверженное ея законодательству.
Скажемъ въ частности о мѣстахъ убѣжищъ, о лицахъ, имѣвшихъ право пользоваться убѣжищемъ, и о тѣхъ условіяхъ, которымъ должны были удовлетворятъ эти лица, – въ христіанской древности.
Первоначально мѣсто убѣжища было ограничено только алтаремъ и мѣстомъ около алтаря, предназначавшимся для клириковъ, присутствовавшихъ при богослуженіи. Отсюда алтарь у Синезія и у другихъ древнихъ христіанскихъ писателей часто называется асилос трапеза (άσυλος τράπεζα). Позднѣе это право распространяется и на все среднее пространство церкви. Въ пятомъ вѣкѣ со времени Ѳеодосія Младшаго право убѣжища было предоставлено не только алтарю и средней части храма, но и зданіямъ, находящимся между церковію и ея наружными стѣнами (Codex. Theod. L. IX. tit. 55. leg. IV.). Кромѣ того преимущество служить мѣстомъ убѣжища представленно было также крещальнямъ, которыя въ древности были отдѣльныя отъ церкви зданія. Въ одной изъ такихъ крещаленъ, по сказанію Евагрія (L. II. с. VIII), искалъ убѣжища александрійскій епископъ Протерій отъ евтихіанской партіи. Впослѣдствіи, особенно при каролингахъ, пространство убѣжища расширяется все болѣе и болѣе, такъ что преимущество служить убѣжищемъ представляется кладбищамъ и жилищамъ епископовъ. Позднѣе это преимущество было распространено на часовни, на устроенныя внѣ церквей распятія и даже на жилища священниковъ. – Монастыри первоначально не имѣли права прибѣжища. Въ первый разъ соборъ немурскій въ 1284 призналъ это право за страннопріимными и богадѣльными домами. Жилища римскихъ кардиналовъ также имѣли право прибѣжища.
Что касается лицъ, которыя могли пользоваться правомъ убѣжища, то нужно замѣтить, что древняя христіанская церковная дисциплина никакимъ образомъ не смотрѣла на мѣста открытаго общественнаго богопочтенія, какъ на мѣста, гдѣ могутъ находить убѣжище всѣ преступники и еще менѣе какъ на мѣста, гдѣ злодѣи могутъ скрываться отъ карающей руки правосудія. Скорѣе эти мѣста должны служить убѣжищемъ для преслѣдуемыхъ и несправедливо притѣсняемыхъ невинныхъ людей до той поры, пока будетъ паряжено правильное судебное слѣдствіе и епископъ получитъ возможность послать къ мірскому правительству ходатая. Въ такомъ смыслѣ защищали право убѣжища св. Василій Великій противъ правителя Понта, Синезій – противъ правителя птолемандскаго Андроника и св. Златоустъ – противъ упомянутаго выше Евтропія. Что это справедливое чувство было господствующимъ въ первыя времена послѣ того, какъ христіанская религія получила перевѣсъ надъ государственною, это видно изъ духа гражданскаго законодательства того времени; потому что права убѣжища лишались.
а) государственные должники и всѣ тѣ, которые похищали государственные доходы. Если бы такой преступникъ прибѣжалъ въ церковь, то онъ по силѣ закона (Codex Theod. L. 9. tit. 44 – de his, qui ad ecclesias confugiunt) долженъ быть выданъ, а если бы епископъ или клирикъ скрыли таковаго преступника, то должны были заплатить за него весь долгъ. Это было между прочимъ одною изъ причинъ, почему церкви не охотно принимали такія имѣнія, которыя были соединены съ государственною службою, имѣли отношеніе къ государственному казначейству и чрезъ которыя церковь при несчастныхъ случаяхъ могла легко впасть въ большой долгъ. Такъ извѣстно напр., что бл. Августинъ не хотѣлъ принимать въ даръ имѣнія людей, принадлежавшихъ къ сословію корабельщиковъ или поставщиковъ казеннаго хлѣба изъ Африки въ Римъ; потому что эти люди легко могли задолжать казнѣ вслѣдствіе кораблекрушенія или другаго несчастнаго случая. Въ такомъ случаѣ церковь должна была бы заплатить долгъ, потому что подъ этимъ условіемъ только можно было искать убѣжища въ церкви.
б) іудеи, если они, сдѣлавши долгъ или совершивши другое преступленіе, притворялись, что желаютъ сдѣлаться христіанами. По закону Гонорія и Аркадія желаніе сдѣлаться христіанами давало іудеямъ право на убѣжище только тогда, когда они заплатятъ долгъ или докажутъ, что они невиновны въ взводимыхъ на нихъ преступленіяхъ. Въ другихъ случаяхъ право убѣжища предоставлялось іудеямъ также рѣдко, какъ и язычникамъ. Въ указанныхъ же случаяхъ іудеи не могли имѣть никакого притязанія на право убѣжища.
в) Еретики и отступники также лишались права убѣжища. По закону Ѳеодосія рабамъ, которымъ бы грозила опасность со стороны ихъ еретическихъ господъ быть обращенными въ ересь, предоставлено было право искать церковнаго убѣжища и кромѣ того они получали свободу. Впрочемъ думаютъ, что этотъ законъ о рабахъ касался только донатистовъ, которые принуждали христіанскихъ рабовъ къ повторенію крещенія. Въ другихъ случаяхъ рабамъ запрещалось искать убѣжища въ церкви.
г) Всѣ важнѣйшіе преступники: воры, обманщики, измѣннники, мятежники, убійцы, преступники противъ супружеской вѣрности, растлители дѣвъ и др. Всѣ эти преступники безъ отношенія къ тому, свободные они или рабы, должны быть исторгаемы изъ церкви немедленно силою гражданскаго начальства, а въ случаѣ вооруженнаго сопротивленія могли быть убиваемы безъ всякой отвѣтственности. Въ такомъ смыслѣ опредѣляетъ одинъ законъ императора Юстиніана. «Несообразно съ цѣлію сего права принимать подъ защиту церкви убійцъ, прелюбодѣевъ, похитителей дѣвъ и другихъ подобныхъ преступниковъ, тогда какъ право сіе предоставлено невиннымъ, терпящимъ обиды и насиліе. Храмы по силѣ закона не равно отверсты для защиты обидящихъ и обидимыхъ, и потому если кто изъ оныхъ преступниковъ будетъ предъ алтаремъ искать себѣ убѣжища, таковаго должно оттуда исторгать и по закону подвергать заслуженному наказанію» (Юстин. Новел. 17. пр. 7).
Кромѣ того лица, имѣвшія право пользоваться убѣжищемъ, должны были соблюдать слѣдующія условія:
а) никто не могъ искать убѣжища въ церкви или другомъ какомъ зданіи, принадлежащемъ церкви, которому предоставлено право убѣжища, съ оружіемъ въ рукахъ. Если бы бѣглецъ оказалъ сопротивленіе и не отложилъ оружіе послѣ того, какъ ему было напомнено объ этомъ; гражданское начальство могло послать вооруженныхъ людей и взять таковаго бѣглеца силою. Если бы бѣглецъ во время вооруженнаго сопротивленія былъ убитъ даже въ мѣстѣ убѣжища, то смерть его гражданскимъ начальствомъ не считалась за преступленіе или насиліе. – Это условіе вытекало изъ уваженія къ законамъ и святости мѣста. (Код. Ѳеод. кн. 9. ст. 45. зак. 4).
б) Всякій, кто ищетъ убѣжища въ церкви, долженъ держать себя въ ней спокойно и криками не собирать народъ въ толпу и не производить въ ней волненія. Особенно запрещалось обращаться съ просьбами къ императору, когда онъ шелъ въ церковь. Если кто желалъ подать жалобу императору, долженъ былъ сдѣлать это чрезъ епископа, какъ посредствующее лице (Код. Юст. кн. I, ст. 12. зак. 8).
в) Наконецъ бѣглецъ, изъ благоговѣнія къ святости мѣста, не долженъ быть въ церкви ни пить, ни ѣсть ни спать. (Код. Ѳеод. кн. 9. стар. 45. зак. 4).
Взглянемъ еще разъ на все сказанное до сихъ поръ и мы увидимъ, что въ продолженіе многихъ вѣковъ гражданское законодательство находилось относительно права убѣжища въ братскомъ союзѣ съ милосердіемъ Церкви. Къ сожалѣнію позднѣе этотъ порядокъ большею частію измѣнился. – Если возмемъ первоначальную мысль, что право убѣжища должно давать защиту противъ не справедливой силы невинно преслѣдуемымъ и притисняемымъ, то этотъ обычай можно только хвалить. Во времена, когда господствовали не только страсть къ партіямъ, но и неистовство партій какъ въ политическомъ, такъ и религіозномъ отношеніяхъ, во времени сильныхъ политическихъ волненій и переворотовъ, во времена грубаго варварства и господства вооруженной силы, христіанскій обычай убѣжища могъ приносить много добра. Нѣтъ недостатка въ многочисленныхъ примѣрахъ, чтобы оправдать благодѣтельностью этаго учрежденія въ древнія времена, прежде наступленія такъ называемыхъ среднихъ вѣковъ. Какъ часто именно епископы пользовались случаемъ, чтобы послать къ гражданскому начальству мирнаго и примиряющаго ходатая, какъ часто они препятствовали проявленіямъ несправедливаго, пристрастнаго деспотизма. Еще болѣе имѣлъ значенія этотъ обычай позднѣе, среди грубыхъ нравовъ среднихъ вѣковъ. Раумеръ въ своей исторіи Гогенштауфеновъ защищаетъ для среднихъ вѣковъ право убѣжища и отвѣчаетъ на жалобы свѣтскаго правительства такими словами: «во времена, когда сила значила такъ много, когда совершенно невозможно было расчитывать на правоту и безпристрастіе суда, святымъ долгомъ церкви христіанской было не отталкивать несчастныхъ притѣсняемыхъ и преслѣдуемыхъ». Но какъ бы то ни было, нельзя отрицать и того, что злоупотребленія правомъ церковнаго убѣжища и происходившій отсюда вредъ далеко превышали нужду въ немъ. Неоспоримо, что часто злоупотреблялъ правомъ убѣжища и самый клиръ для личныхъ выгодъ. Часто въ церквахъ скрывались бѣглецы отъ правосудія, потому что многіе искали убѣжища въ церкви скорѣе для того, чтобы ускользнуть отъ карающаго закона, нежели для того, чтобы избѣжать несправедливаго преслѣдованія и насилія. Законы Граціана и папскія декреталіи слишкомъ разширили право убѣжища почти на всѣ роды преступленій. Современные и позднѣйшіе писатели часто и справедливо жалуются на злоупотребленія правомъ убѣжища. Между этими писателями можно сослаться напр. на Polydor. Vergil. de rerum inventor. I. 3. c. 12. «Существуетъ, говоритъ онъ, въ христіанствѣ такъ называмое право убѣжища, въ которомъ могутъ находить защиту не только невинно преслѣдуемые, но и дѣйствительные злодѣи. Выходитъ, что мы заняли это учрежденіе не отъ Моисея, но отъ Ромула. Это служитъ причиною того, что многіе не стыдятся самыхъ прискорбныхъ безчестныхъ поступковъ. Если бы мы приняли за руководство законъ Моисея, то мы должны были бы соблюдать то, что Богъ повелѣлъ написать ему: если кто съ намѣреніемъ умертвитъ ближняго коварно (и прибѣжитъ къ жертвеннику); то и отъ жертвенника Моего бери его на смерть» (Исх. XXI, 14). Злоупотребленія правомъ убѣжища особенно въ послѣдней половинѣ среднихъ вѣковъ дошли до того, что противъ нихъ потребовались особыя распоряженія папъ и соборныя постановленія. Такъ Иннокентій III (†1216 г.) и Григорій IX (†1241 г.) увидѣли себя въ необходимости постановить, чтобы тяжкіе преступники, убійцы и разбойники не имѣли притязанія на защиту Церкви. Соборъ кельнскій въ 1280 г. выразилъ свое негодованіе на то, что священныя мѣста служатъ убѣжищемъ для дѣйствительныхъ преступниковъ и ограничилъ право убѣжища. Еще большее ограниченіе получило право убѣжища при Григоріѣ XIX въ 1591 г. – Въ греческой церкви право убѣжища возбуждало много спора, какъ это можно видѣть напр. изъ отношеній къ нему св. Златоустаго и Евтропія. Въ послѣдствіи времени, какъ это можно видѣть изъ номоканона Вальсамона (1192 г.), право убѣжища то разширялось, то ограничивалось. Замѣчательно, что турки по занятіи ими Константинополя, признали право убѣжища въ христіанской церкви.
Что касается послѣдующей судьбы права убѣжища, то на нее имѣла значительное вліяніе реформація. Описанныя злоупотребленія правомъ убѣжища, которыя вызвали горькія жалобы еще прежде временъ реформаціи, и выраженныя реформаціею положенія о святости церквей сдѣлали то, что въ протестантской церкви право убѣжища мало по малу уничтожилось. Указываютъ много причинъ, произведшихъ это явленіе. Главнѣйшія изъ нихъ суть: перемѣна взгляда на церковныя зданія, которымъ не было усвоено никакого преимущества предъ другими кромѣ того, что они должны быть священнымъ мѣстомъ открытаго богопочтенія, – частію новыя права гражданскаго начальства и частію то предложеніе, что то, что было цѣлесообразно въ іудейской, языческой и христіанской древности, равно какъ въ среднія вѣка не всегда можетъ имѣть примѣненіе во времена позднѣйшія. – Въ этомъ же духѣ скоро стали дѣйствовать и католическія государства. Франція закономъ короля Франциска (1539 г.) подала первый примѣръ такого ограниченія права убѣжища, которое въ сущности равнялось уничтоженію его. Примѣру Франціи послѣдовали и другія католическія государства и даже Италія со времени нашествія французовъ въ концѣ XVIII столѣтія. Въ нѣмецкихъ государствахъ право убѣжища было уничтожено въ новѣйшее уже время, именно въ Австріи, въ Ансбахѣ (отъ 13 Мая и 4 Іюня 1799 г.), въ Баденѣ (отъ 14 февр. 1803 г.), въ Виртембергѣ (отъ 23 Мая 1804 г.) въ Веймарѣ (отъ 7 окт. 1823 г.), въ королевствѣ саксонскомъ (отъ 19 февр. 1827 г.), – и если бы случилось, что преступникъ прибѣжалъ въ церковь во время торжественнаго богослуженія и съ возможнымъ уваженіемъ къ святости мѣста, онъ немедленно долженъ быть удаленъ. Этотъ законъ стоитъ въ согласіи съ самымъ временемъ, такъ какъ притѣсняемая невинность можетъ находить теперь защиту въ законѣ, а для преступника святѣйшее мѣсто богослуженія не можетъ дать убѣжища, потому что не можетъ желать скрывать его отъ карающаго правосудія, которое имѣетъ всякую возможность поступать не по произволу, но должно взвѣшивать каждое преступленіе и заслужить имъ наказаніе законнымъ образомъ. Впрочемъ въ Италіи еще въ 1826 г. папскимъ едиктомъ дано было право убѣжища двумъ мѣстамъ – Conca и Canemorto, изъ которыхъ первое принадлежало капитулу церкви св. Петра, а послѣднее трибуналу инквизиціи, но со времени занятія французами оно было уничтожено. Вообще если бы право убѣжища было возстановлено во всей своей силѣ, то это было бы благодѣяніемъ, но такимъ, въ которомъ нѣтъ болѣе нужды. – Въ греческой церкви, особенно въ Турціи, право убѣжища по самому порядку вещей, хотя и признанное турками, могло имѣть приложеніе развѣ только въ весьма рѣдкихъ случаяхъ. До нѣкоторой степени здѣсь мѣсто права церковнаго убѣжища заступили домы европейскихъ посланниковъ.
П. Лебедевъ.
«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1876. № 22. Ч. Неофф. С. 754-767.
Объ авторѣ. Петръ Яковлевичъ Лебедевъ (1849-1885) – писатель, литургиста, преподаватель Московской духовной семинаріи и старшій справщикъ Московской синодальной типографіи, родился въ Ивановскомъ погостѣ, Волоколамскаго уѣзда, и былъ сынъ священника. Первоначальное образованіе получилъ въ Звенигородскомъ духовномъ училищѣ и Виѳанской духовной семинаріи, а затѣмъ въ Московской духовной академіи, въ которой окончилъ курсъ наукъ съ степенью кандидата богословіи въ 1873 г. Въ томъ же году былъ назначенъ преподавателемъ литургики, гомилетики и практическаго руководства для пастырей церкви въ Волынскую дух. семинарію. Въ декабрѣ 1875 г., по прошенію, былъ перемѣщенъ въ Калужскую семинарію, а черезъ полгода – въ Московскую. Въ послѣдней нѣкоторое время былъ преподавателемъ латинскаго языка. Состоя на службѣ при семинаріи, былъ въ то же время преподавателемъ русскаго языка въ Московской земледѣльческой школѣ. Въ концѣ 1882 г. послѣ нѣкотораго колебанія принялъ должность старшаго справщика Московской синодальной типографіи, продолжая состоять до конца учебнаго 1882-1888 г. преподавателемъ семинаріи. Скончался въ Геѳсиманскомъ пещерномъ скиту 6 августа 1885 г. Погребенъ 9 августа на пещерномъ кладбищѣ. Его литературная дѣятельность довольно обширна. Въ ряду русскихъ писателей-литургистовъ занялъ почетное мѣсто благодаря двумъ своимъ трудамъ: «Наука о богослуженіи православной церкви» въ 2 ч. (М. 1881) и «Краткое ученіе о богослуженіи православной церкви» (М. 1883). «Наука о богослуженіи», принятая въ семинаріяхъ въ качествѣ учебника по литургикѣ, стала мало по малу вытѣснять учебникъ о. Смолодовича, сочиненіе было удостоено половинной преміи митр. Макарія. Кромѣ этихъ главныхъ трудовъ ему принадлежитъ довольно много статей въ духовныхъ газетахъ и журналахъ. Въ «Волын. Еп. Вѣд.» за 1883 г: «Славянская Кормчая книга и ея предписанія о родствѣ по отношенію къ брачнымъ союзамъ» (№ 10. С. 414-446; № 11. С. 447-475; № 12. С. 479-503. также отд. отт.). Въ «Православномъ Обозрѣніи» за 1877 г. (№ 11 и 12): «Современное проповѣдничество». Въ журналѣ «Чтенія» Общества Любителей Духовнаго Просвѣщенія (котораго состоялъ членомъ): «О важности и значеніи изданія ОЛДП перваго тома правилъ святыхъ апостоловъ и святыхъ седми вселенскихъ соборовъ съ толковапіями» (1878); «Объ отношеніи Церкви къ народной мудрости» (1880). Его перу принадлежитъ въ «Чтеніяхъ» нѣсколько обозрѣній по различнымъ современнымъ вопросамъ, касающимся духовенства и духовно-учебнаго дѣла, и статей библіографическаго содержанія. Некрологъ см. «Моск. Церк. Вѣд.». 1885. № 49. С. 731-733.
