Евангеліе въ 11-ю недѣли по Пятидесятницѣ: Притча о милосердомъ царѣ и безжалостномъ должникѣ (Матѳ. гл. 18, ст. 22-35. Зач. 77).
Господь нашъ Iисусъ Христосъ предлагалъ Свое ученіе то въ краткихъ, то въ продолжительныхъ и возвышенныхъ бесѣдахъ (каковы, напр., бесѣды въ Іерусалимѣ съ книжниками, записанныя св. Іоанномъ), но преимущественно – въ назидательныхъ притчахъ. Что такое притча? Притча есть краткое иносказательное повѣствованіе, въ которомъ общеизвѣстными – дѣйствительными или правдоподобными – примѣрами изъ природы, житейскаго быта и человѣческихъ отношеній наглядно объясняется и доказывается какая-нибудь важная духовная – религіозная или нравственная истина. Наприм., притчею о мытарѣ и фарисеѣ (примѣръ правдоподобный) объясняется, съ какими чувствованіями должно молиться Богу; притчею о богатомъ и Лазарѣ (примѣръ правдоподобный, а по мнѣнію нѣкоторыхъ – дѣйствительный) доказывается та мысль, что должно быть милосердымъ къ ближнимъ и творить добрыя дѣла, помня, что въ будущей жизни будетъ строгое возмездіе за проведенную на землѣ жизнь; въ притчѣ о царѣ, раздавшемъ серебро (мины) своимъ рабамъ (Лк. 19, 13-27) для употребленія его въ оборотъ и затѣмъ потребовавшемъ отчета, выясняется, что Господь на страшномъ судѣ потребуетъ отъ людей отчета въ употребленіи Его даровъ. – Въ притчѣ всегда подъ извѣстными лицами, событіями и дѣйствіями подразумѣваются другія лица, событія и дѣйствія; наприм., подъ «царемъ» подразумѣвается Богъ, подъ «минами» или «талантами» – дары Божіи, подъ «лукавымъ» и лѣнивымъ рабомъ – люди безпечные, нерадящіе о своемъ спасеніи, и тому под. Господь употреблялъ притчи потому, что іудеи, какъ и всѣ восточные народы, любили наглядное и образное выраженіе мыслей. Поэтому еще у ветхозавѣтныхъ пророковъ мы встрѣчаемъ притчи. Напр., пр. Наѳанъ сказалъ Давиду притчу о богачѣ, имѣвшемъ много крупнаго и мелкаго скота, и бѣднякѣ, имѣвшемъ лишь одну овечку, и о томъ, какъ богачъ отнялъ у бѣдняка эту овечку для угощенія обѣдомъ своего гостя, и этою притчею выяснилъ Давиду, какъ онъ сильно согрѣшилъ предъ Богомъ, отнявши у своего подданнаго Уріи его единственную жену, и какого достоинъ за то наказанія отъ Бога (2 Цар. 12, 1-6 и д.; см. еще Іезек. 13, 11 и др.). О Христѣ же было предсказано, что Онъ «откроетъ уста Свои въ притчахъ и произнесетъ гаданія изъ древности» (Пс. 77, 2; сн. Мѳ. 13, 35), и Онъ дѣйствительно «поучалъ много притчами» (Мѳ. 13, 3). Да и нельзя иначе было выяснить народу тѣ глубокія и возвышенныя истины, которыя Онъ возвѣщалъ: онѣ относились къ Его божественной личности, къ тайнамъ царствія Божія, къ будущей жизни, а слушатели Его были или простой народъ – рыбаки, земледѣльцы, женщины и даже дѣти, которые не могли понимать Его ученіе въ чистомъ неприкровенномъ видѣ, или враги Его – книжники и фарисеи, которые не желали слушать Его и внимать Ему. Чрезъ притчи же Онъ непримѣтнымъ образомъ возбуждалъ Своихъ слушателей къ тому, чтобы они прилежно внимали словамъ Его, запоминали Его ученіе, проникали въ сокровенный смыслъ сказаннаго и постигали истину; ихъ нѣкоторая таинственность и какъ бы загадочность привлекала къ Iисусу Христу за разрѣшеніемъ. «Притчи Христовы (въ этомъ отношеніи) суть не что иное, какъ прекрасная ткань, измысленная и составленная Его любовью и премудростію отчасти для прикрытія истины до времени, чтобы она не ослѣпила чьи-нибудь слабыя очи, отчасти для возбужденія вниманія къ скрывающемуся подъ этимъ таинственнымъ покровомъ» (Прот. Горскій, Ист. Еванг.).
Въ сегодняшнемъ евангельскомъ чтеніи предлагается притча о милосердомъ царѣ и безжалостномъ должникѣ. Эта притча была сказана по слѣдующему случаю. Однажды Iисусъ Христосъ бесѣдовалъ съ учениками о томъ, какъ надобно поступать съ ближними, согрѣшающими въ чемъ-либо противъ насъ, – что ихъ въ случаѣ раскаянія должно прощать. Слушая это наставленіе Господа, ап. Петръ спросилъ его: «Господи! сколько разъ прощать брату моему, согрѣшающему противъ меня? до семи ли разъ?» (Мѳ. 18, 21). Іудейскіе учители (раввины) говорили, что должно прощать три раза, но въ четвертый не прощать (сн. Іов. 33, 29-30; Ам. 1, 3; 2, 6), но ап. Петръ допускаетъ семикратное прощеніе, т. е. болѣе чѣмъ удвояетъ раввинское число, вѣроятно, думая тѣмъ явить примѣръ особеннаго великодушія. «Iисусъ говоритъ ему: не говорю тебѣ: до семи, но до седмижды семидесяти разъ» (–22). Семьдесятъ взятое семь разъ составляетъ 490, но это не значитъ, что будто Господь ограничилъ прощеніе ближнихъ этимъ числомъ, а значитъ то, что прощеніе ближнимъ есть непрерывная и всегдашняя наша обязанность, что сколько бы разъ ни согрѣшилъ предъ нами ближній нашъ, хотя бы тысячу разъ, мы всегда должны прощать его, если онъ кается, – тѣмъ болѣе никогда и ни въ какомъ случаѣ не мстить ему (сп. Быт. 4, 23. 24). И въ уясненіе Своего отвѣта Господь сталъ говорить притчу: уподобися царство небесное человѣку царю, иже восхотѣ стязатися о словеси съ рабы своими. Т. е. въ царствѣ небесномъ бываетъ подобное тому, какъ было въ одномъ земномъ царствѣ: тамъ былъ весьма богатый, добрый и правосудный государь, который изъ своей царской казны много денегъ роздалъ своимъ подданнымъ на срокъ – для временнаго пользованія и захотѣлъ однажды сосчитаться съ рабами своими, потребовать отъ нихъ отчета. Наченшу же ему стязатися – когда царь началъ считаться съ рабами своими и требовать уплаты долга, приведоша ему – къ нему привели единаго должника тмою талантъ (24), который былъ долженъ ему десять тысячъ талантовъ, т. е. по нашему счету громадную сумму – около 20 милліоновъ рублей (талантъ равняется двумъ тясячамъ рублей). Должно быть, этотъ должникъ былъ царскій вельможа, и ему было поручено завѣдывать царской казной. У него теперь не было такихъ денегъ. Не имущу же ему воздати – заплатить царю, повелѣ и Господь его продати – царь отдалъ приказъ своимъ слугамъ продать его въ рабство, а вмѣстѣ съ нимъ и жену его и чада – дѣтей и вся, елика имѣяше, что онъ имѣлъ, – и отдати (25) – вырученныя отъ продажи деньги внести въ уплату долга. Римскіе законы (а отчасти и іудейскіе) были очень строги къ должникамъ. Продажа жены и дѣтей производились на томъ основаніи, что они считались собственностью мужа; заимодавецъ имѣлъ право взять дѣтей должника въ рабы себѣ (Лев. 25, 39. 41; 4 Цар. 4, 1; Неем. 5, 5). И доселѣ такъ бываетъ въ восточныхъ странахъ, наприм., въ Персіи. – Странный приговоръ! Ужасныя минуты! Что оставалось должнику дѣлать?! Оставалось одно средство – припасть къ ногамъ своего добраго царя и молить его о пощадѣ. Такъ онъ и сдѣлалъ. Падъ убо рабъ той – бросился на землю, кланяшеся ему – кланялся, обнималъ и цѣловалъ ноги своего царя, глаголя: Господи – мой добрый государь! потерпи на мнѣ – подожди, дай мнѣ на нѣкоторое время отсрочку, и вся ти воздамъ (26) – я все тебѣ заплачу. Въ крайности своего положенія несостоятельный должникъ готовъ обѣщать невозможное: вѣдь такого громаднаго долга онъ никогда не могъ уплатить; но хорошо, по крайней мѣрѣ, то, что онъ выразилъ готовность по возможности заглаждать прежній долгъ и не увеличивать его. Государь сжалился, умилосердился надъ этимъ рабомъ: милосердовавъ же Господь раба того, прости его, отмѣнилъ свое прежнее опредѣленіе о продажѣ въ рабство его съ женою и дѣтьми, и долгъ отпусти ему (27) – весь громаднѣйшій долгъ его не отсрочилъ только на какое-либо опредѣленное время, о чемъ просилъ должникъ, а простилъ ему навсегда. Какое великодушіе! Какая доброта владыки-царя! Понятно, какъ долженъ быть счастливъ и благодаренъ царю этотъ должникъ, неожиданно получившій свободу, полное прощеніе всего долга и прежнее благоволеніе своего царя! Примѣръ милосердія царя долженъ бы, по-видимому, всегда быть памятнымъ ему; незаслуженная царская милость должна бы и его сдѣлать милосердымъ и снисходительнымъ къ другимъ. Но что же мы видимъ? Изшедъ же рабъ той – вышедши отъ своего господина, тотчасъ же обрѣте единаго отъ клевретъ своихъ – нашелъ одного изъ своихъ товарищей, равнаго ему человѣка, такъ же, какъ и онъ, подчиненнаго царю, иже бѣ долженъ ему стомъ пѣнязь – сто динаріевъ, т. е. на наши деньги двадцать рублей (одинъ динарій стоитъ двадцать копѣекъ), – долгъ совершенно ничтожный сравнительно съ тѣмъ, который этотъ заимодавецъ былъ долженъ своему царю. И какъ же онъ поступилъ съ своимъ должникомъ? Увидавъ своего должника, этотъ помилованный должникъ-заимодавецъ набросился на него, и емь его – схвативъ за горло, давляше, душилъ его, глаголя: отдаждь ми, имже ми еси долженъ (28), отдай немедленно мнѣ долгъ! Падъ убо клевретъ его на нозѣ его – припалъ къ ногамъ его, какъ и онъ предъ царемъ, моляше его, глаголя – сталъ униженно молить; потерпи на мнѣ – подожди немного, и вся воздамъ ти (29), я все отдамъ тебѣ. Свою просьбу онъ выражаетъ тѣми же самыми словами, какими его заимодавецъ вымолилъ себѣ прощеніе. Казалось бы, какъ не вспомнить при этомъ моленіи сотоварища о томъ, что и онъ самъ былъ въ подобномъ же положеніи неоплатнаго должника – да не предъ равнымъ себѣ, а предъ самимъ царемъ, – и былъ прощенъ и помилованъ; какъ не сжалиться и не умилосердиться надъ несчастнымъ собратомъ своимъ, который проситъ не прощенія долга, а только отсрочки! Но все было напрасно. Онъ же не хотяше – не захотѣлъ склониться на мольбу своего собрата, но ведъ всади его – насильно повлекъ его къ судьѣ, который за нарушеніе долгового обязательства приговорилъ должника къ тюрьмѣ, дондеже воздастъ должное (30), пока не отдастъ всего долга до послѣдней полушки (сн. Мѳ. 5, 25. 26). Какое безчеловѣчіе! Онъ не только не хотѣлъ простить долга (какъ царь), но даже и отсрочить полученіе его на малое время. Все это скоро сдѣлалось извѣстнымъ царю. Видѣвше же клеврети его бывшая – т. е. слуги царя, видѣвши происшедшее, сжалиша си зѣло – прониклись крайнимъ сожалѣніемъ къ несчастному должнику, крайне возмутившись поступкомъ жестокаго заимодавца, и пришедше сказаша господину своему вся бывшая (31). Но что возбудило въ царскихъ слугахъ огорченіе, то въ государѣ вызвало «гнѣвъ» къ обидчику (ст. 34), человѣку злому, жестокому и неблагодарному. Тогда призвавъ его господинъ его, глагола ему: рабе лукавый – злой рабъ! весь долгъ онъ – весь тотъ громаднѣйшій долгъ отпустихъ тебѣ, я простилъ, понеже умолилъ мя еси (32), потому что ты упросилъ меня: не подобаше ли и тебѣ помиловати клеврета твоего – твоего товарища, умолявшаго тебя, якоже и азъ – твой царь и владыка – тя помиловахъ (33)? Ты долженъ бы былъ это сдѣлать изъ благодарности ко мнѣ, изъ чувства радости о помилованіи, изъ состраданія къ твоему собрату; но ты, будучи самъ помилованъ, оказался немилосердымъ къ другимъ. И прогнѣвався Господь его за его жестокосердіе къ собрату, поступилъ съ нимъ по всей строгости законовъ и предаде его мучителемъ, которые истязали такихъ должниковъ, голодомъ и всевозможными пытками (3 Цар. 22, 27; сн. 4 Мак. 6, 11) вымучивали отъ нихъ признаніе – не схоронили ли куда-либо денегъ, дондеже воздастъ весь долгъ свой (34). Но можетъ ли онъ, находясь въ темницѣ въ рукахъ истязателей, когда-нибудь заплатить свой долгъ? Ясно, что онъ будетъ находиться въ ней и мучиться всю свою жизнь. Такимъ образомъ за жестокосердіе къ собрату, съ нимъ поступлено такъ, какъ онъ самъ поступилъ съ своимъ должникомъ. Тако, т. е. съ такою же строгостью, – заключилъ Iисусъ Христосъ Свою притчу, – и Отецъ Мой небесный сотворитъ вамъ – поступитъ съ вами, аще не отпустите брату своему отъ сердецъ вашихъ прегрѣшенія ихъ (35) – т. е. простите не устами только, не на словахъ, а отъ сердца своего, отъ души (сн. Еф. 6, 6).
⸭ ⸭ ⸭
Притча эта (по объясненію Самого Iисуса Христа) подъ образомъ милостиваго и правосуднаго царя представляетъ всеблагого и правосуднаго Господа Бога, Царя небеснаго, преизобильно надѣлившаго рабовъ Своихъ, т. е. всѣхъ людей, дарами Своей благости естественными и благодатными, въ употребленіи коихъ они должны будутъ нѣкогда дать предъ Нимъ отчетъ. Подъ долгами разумѣются грѣхи наши (Мѳ. 6, 12; сн. Лк. 11, 4). Все имѣя отъ Бога, мы все должны и отдать Ему въ надлежащемъ видѣ, служить Ему, какъ вѣрные слуги служатъ своему царю, – мы должны исполнять Его святую волю, повиноваться Его закону; но мы не исполняемъ Его воли, не покаряемся Его закону, служимъ не Ему, а плоти, міру и діаволу; посему всѣ мы оказываемся должниками предъ Богомъ. Долговъ этихъ на насъ безчисленное множество; всѣ мы повинны предъ Богомъ тмою талантовъ: каждый день, каждый часъ и даже минуту мы грѣшимъ если не дѣломъ, то словомъ, мыслью, желаніемъ; никто не можетъ быть чистымъ предъ Богомъ, хотя бы житія его на земли былъ только одинъ день (Іов. 14, 4). «Десять тысячъ» талантовъ долга означаютъ безчисленныя наши преступленія противъ десяти заповѣдей Божіихъ. Аще беззаконія назриши Господи, Господи, кто постоитъ (Пс. 129, 2) – такъ всѣ мы должны взывать съ прор. Давидомъ. Если Онъ внидетъ въ судъ съ нами – рабами Своими, то не оправдится предъ Нимъ всякъ живый: если мы грѣшили, а потомъ перестали грѣшить и дѣлаемъ добро, то дѣлаемъ только то, что должны были сдѣлать (Лк. 17, 10), а прежніе грѣхи все остаются грѣхами, долгъ остается долгомъ, и намъ (какъ упомянутому должнику) нечѣмъ заплатить долговъ нашихъ, нечѣмъ удовлетворить правосудію Божію. Приказаніе царя продать должника, жену, дѣтей и все имѣніе его означаетъ право и могущество Господа отвергнуть и отдалить отъ Себя грѣшниковъ и за худыя дѣйствія («дѣти»), производимыя душою и тѣломъ («мужъ» и «жена»), предать ихъ вѣчной погибели. Но Господь милосердъ! Онъ такъ возлюбилъ міръ, что предалъ за насъ единороднаго Сына Своего, дабы всякій, вѣрующій въ Него, не погибъ, но имѣлъ жизнь вѣчную (Іоан. 3, 16). И если мы со смиреніемъ, съ живою вѣрою и сердечнымъ сокрушеніемъ о грѣхахъ припадемъ къ Нему и будемъ, какъ упомянутый должникъ, молить Его простить насъ ради безцѣнныхъ заслугъ Своего единороднаго Сына, – если дадимъ обѣщаніе «уплатить долгъ» т. е. исправить себя, оставить прежніе грѣхи свои и вмѣсто ихъ творить добрыя дѣла: то милосердый Господь, внемля нашимъ молитвамъ, по безпредѣльной Своей благости, проститъ намъ, какъ царь простилъ своему должнику.
При этомъ съ нашей стороны требуется лишь то, чтобы мы и сами прощали нашимъ «должникамъ», т. е. людямъ, не оказавшимъ намъ того, что слѣдовало бы по христіанскому закону, – прощали оскорблявшимъ и обижавшимъ насъ. Долги эти нашихъ ближнихъ предъ нами ничтожны, – по сравненію съ нашими долгами предъ Богомъ они то же, что капля въ сравненіи съ океаномъ, и въ притчѣ Христовой представлены подъ образомъ ста динаріевъ. Но какъ получившій прощеніе отъ царя должникъ не хотѣлъ простить своего должника: такъ часто и мы, помилованные Отцемъ небеснымъ, оправданные туне благодатію во Христѣ Іисусѣ (въ таинствѣ покаянія), бываемъ строги и взыскательны къ своимъ собратьямъ. Отчего это? Оттого, что забываемъ собственныя вины предъ Богомъ, забываемъ возблагодарить Бога подражаніемъ Его милосердію къ намъ самимъ. Но жестокость, памятозлобіе и мстительность по отношенію къ ближнимъ нашимъ, свидѣтельствующія о неблагодарности и забвеніи своей вины предъ Богомъ, извѣстны Сердцевѣдцу Богу и Его «святымъ ангеламъ», которые въ притчѣ представлены подъ образомъ добрыхъ товарищей (ст. 31): св. ангелы, любящіе добро, какъ друзья, радуются, видя раскаяніе и добрыя дѣла людей (Лк. 15, 10; 16, 9), и огорчаются при видѣ нашихъ неправдъ и беззаконій, и, выну видя лице Отца небеснаго (Мѳ. 18, 10), сѣтуютъ о всякомъ насиліи и беззаконіи людей, и вотъ въ день страшнаго всеобщаго суда на немилосердыхъ и безчеловѣчныхъ людей обрушится праведный гнѣвъ Божій. Судъ безъ милости не сотворшему милости (Іак. 2, 13). Подъ истязателями въ духовномъ смыслѣ разумѣются демоны, которые вѣчно будутъ мучить грѣшниковъ въ гееннѣ (Мѳ. 8, 29; Лук. 16, 23): тогда спасеніе будетъ невозможно, какъ невозможно должнику, заключенному въ темницѣ, уплатить тму талантовъ.
«Костромскія Епархіальныя Вѣдомости». 1899. № 17. Ч. Неофф. С. 509-516.
