Протоіерей Мартирій Чемена – Слово въ день св. Апостола и евангелиста Іоанна Богослова.
Св. Іоаннъ Богословъ, возлюбленный ученикъ Спасителя нашего, есть по преимуществу проповѣдникъ высокой любви христіанской, – и день, посвященный его памяти, долженъ быть особенно днемъ ученія о любви.
Любовь – великое слово! Самъ Богъ есть любовь (1 Іоан. 4, 16); тайна творенія міра и его храненія, тайна спасенія нашего во Христѣ скрывается въ любви Божіей и вполнѣ открывается только для любящихъ сердецъ; основаніе и духъ всей нравственности христіанской, идеалъ нашего совершенства – въ чистой, святой любви; безъ нея и легкая обязанность тяжела, съ нею и огромный подвигъ кажется легкимъ; и вѣчное блаженство праведниковъ основывается на любви, николиже отпадающей (1 Кор. 13, 8), все связующей, все оживляющей!
И однако, братія-христіане, это великое слово чаще всего злоупотребляется нами. Остроумный эгоистъ, тщеславно издѣвающійся надъ недостатками и пороками ближняго, увѣряетъ, что имъ управляетъ любовь къ ближнему и искреннее желаніе исправить его недостатки, какъ будто бы оскорбительная насмѣшка можетъ исправить человѣка и какъ будто бы изъ любви можно бросать грязью въ лицо ближняго. И жестокій властелинъ, гнетущій подчиненныхъ, и слабый, бездушный и лѣнивый правитель и учитель, предоставляющій подручнымъ дѣлать, что ни попало, и холодный эгоистъ, опутывающій словами лести простодушныхъ, и увлекающійся преступною страстью юноша, – всѣ болѣе или менѣе стараются оправдать свои дѣла любовію, какъ будто бы жестокость и слабость, лживость и преступность совмѣстимы съ истинною любовію и могутъ изъ нея истекать! Нѣтъ, братія-христіане, не такой любви учитъ насъ Евангеліе; не въ такой любви совершенство христіанина.
Какія же свойства истинной любви христіанской?
У истинной любви никогда не бываетъ противорѣчія между словомъ и дѣломъ, – и часто она болѣе дѣлаетъ, нежели говоритъ и обѣщаетъ. Чадца моя, съ любовію умоляетъ вѣрующихъ св. Іоаннъ Богословъ, не любимъ словомъ, ниже языкомъ, но дѣломъ и истиною (1 Іоан. 3, 18). Такъ поступалъ Спаситель нашъ; ибо вся земная жизнь Его есть непрерывный рядъ подвиговъ любви. Такъ поступали и лучшіе Его послѣдователи. Иначе и быть не можетъ; ибо таково свойство любви, что она непремѣнно обнаруживается въ дѣлахъ. Это-та могущественная сила, которая движетъ самаго недѣятельнаго человѣка къ дѣятельности.
Къ сожалѣнію, братія, у насъ часто бываетъ большой разладъ между словами и дѣлами. Довольно вспомнить нѣсколько такъ называемыхъ вѣжливыхъ словъ, выработанныхъ нашими нравами и обычаями, чтобы видѣть, какъ часто языкъ любви оскорбительно употребляется тамъ, гдѣ вѣетъ одно холодное приличіе. Задушевное чувство, искренняя благодарность, совершенная преданность, глубокое уваженіе и тому подобныя слова любви не разсыпаются ли часто безъ всякой цѣпы и значенія, какъ заученныя фразы, тогда какъ въ душѣ кроются совсѣмъ противоположныя чувства? Не значитъ ли это, что въ насъ изсякла истинная любовь, если мы потеряли уваженіе къ языку ея? О, какъ нужно стараться, чтобы наши добрые обычаи не теряли своего смысла, чтобы наши слова любви оправдывались дѣлами!
Правда, братія, и на дѣлѣ наша любовь бываетъ несовершенною, одностороннею, даже преступною. Но не о такой любви у насъ рѣчь: истинная любовь христіанская, будучи сама совершенствомъ, производитъ и дѣла совершенныя; она, по выраженію слова Божія, есть соузъ совершенствъ. Она не похожа ни на одно изъ тѣхъ чувстъ, которыя являются въ человѣкѣ безотчетно, увлекаютъ его, ослѣпляютъ и поражаютъ, а потомъ часто оставляютъ. Будучи способна подвигать человѣка на самые великіе подвиги, на огромныя лишенія и жертвы, на готовность итти на крестъ ради добра, любовь христіанская соединяется съ спокойнымъ, яснымъ и живымъ сознаніемъ своихъ обязанностей къ Богу и ближнимъ. Она живо чувствуетъ, что міръ есть произведеніе любви Божій, что все въ немъ имѣетъ свое значеніе и цѣль, что родъ человѣческій есть одно великое семейство Отца небеснаго; она живо ощущаетъ распоряженія любви Божіей въ явленіяхъ природы и жизни тварей, – видитъ, что все въ мірѣ поддерживается и живетъ союзомъ, который, начинаясь простою механическою связью въ существахъ бездушныхъ, по мѣрѣ совершенства тварей постепенно возвышается до чистой любви ангельской; видитъ, что все живущее имѣетъ право на извѣстную долю наслажденія жизнію; – и потому съ глубокимъ благоговѣніемъ къ Творцу она отзывается живымъ сочувствіемъ на всякое торжество и радость природы, на каждый успѣхъ и счастіе людей. Она вмѣщаетъ въ сердцѣ христіанина весь міръ! Оттого она чужца всѣхъ эгоистическихъ разсчетовъ, почитаетъ преступленіемъ нарушать гармонію цѣлаго, благо общее и благо ближняго для собственныхъ выгодъ; уваженіе правъ каждаго человѣка, снисхожденіе даже къ животнымъ – для нея самыя простыя и обыкновенныя правила жизни. Она не заносчива и не притязательна: никакой должности въ семействѣ людей она не считаетъ низкою и малою, никакой святой обязанности – трудною и тяжелою. Спаситель, распятый на крестѣ для спасенія міра, вдохновляетъ ее на такіе подвиги, что въ случаѣ нужды она готова принести въ жертву и свою жизнь для блага общаго! Уважая въ каждомъ существѣ его права, такая любовь въ высшей степени справедлива: она чужда того пристрастія, той неразумной привязанности къ однимъ лицамъ, которая всегда соединяется съ оскорбленіемъ другихъ; для нея примѣръ – Спаситель, Который не всегда удовлетворялъ просьбамъ своего возлюбленнаго ученика и обличалъ даже добрые порывы его любящей души, если онѣ выходили изъ должныхъ предѣловъ. Любовь христіанская есть, можно сказать, высшая степень правды. Господь, благоволившій насъ спасти по неизреченной любви, совершилъ спасеніе наше правдою: Онъ принесъ Себя въ жертву за наши неправды!
Но эта правда любви не возбуждаетъ въ насъ никакого страха; она не сурова, какъ вообще называютъ ее люди: совершенна любы вонъ изгоняетъ страхъ, говоритъ Апостолъ любви, яко страхъ муку иматъ (1 Іоан. 4, 18). Всмотритесь, братія-христіане, въ правду Любви, распятой на крестѣ, когда Ее окружаютъ неистовыя толпы хулителей, враговъ и расшшателей. Изъ устъ Ея льется молитва къ Отцу небесному о прощеніи неистовыхъ; почему же? – не вѣдятъ бо, что творятъ! Вотъ высшая степень любви и высшая степень правды!
О, еслибы и намъ стяжать такую любовь! Тогда бы и мы были снисходительнѣе къ тѣмъ, которыхъ называемъ своими врагами. Тогда бы мы не стали не разумно попирать ногами лежащаго въ грязи нашего собрата, хвастая, что изъ любви къ добру мы клеймимъ позоромъ порокъ; мы тогда по правдѣ вникнули бы въ положеніе несчастнаго, поняли бы причину и источникъ его паденія и протянули бы руку, можетъ быть, не одному изъ подобныхъ грѣшниковъ; мы поняли бы, что многіе изъ подобныхъ ему достойны не презрѣнія, а сожалѣнія и скорой помощи.
Многое и многое измѣнилось бы въ жизни нашей, братія, еслибы мы вполнѣ поняли любовь христіанскую и вполнѣ возлюбили ее! Для этого мы должны съ благоговѣйнымъ вниманіемъ почаще читать св. Евангеліе, ибо оно даровано намъ любовію Божіею; должны молиться о помощи Божіей и чаще мыслію и сердцемъ переноситься къ распятію Спасителя нашего. Тамъ получилъ разительный урокъ любви возлюбленный ученикъ Господа, по любви не оставившій своего Учителя въ самыя тяжкія минуты Его жизни. И для насъ не можетъ быть сильнѣе этого урока. Въ кого не вдохнетъ любви распятіе Господа, того не научитъ ей слабое слово человѣческое. Аминь.
Свящ. М. Чемена.
«Прибавленія къ Херсонскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1863. № 19. С. 121-125.
Объ авторѣ. Бывшій Ректоръ Одесской духовной семинаріи, протоіерей Мартирій Ѳеодоровичъ Чемена, скончался 8 января 1903 г., на 72-мъ году отъ рожденія. Некрологъ см. Приб-ія къ ХерсонЕВ. 1903. № 3. С. 71-77.
