Архіепископъ Иннокентій (Бѣляевъ) – О благовоспитанности (Слово въ день памяти и преставленія св. апостола и Евангелиста Іоанна Богослова).
Прославляемый нынѣ возлюбленный ученикъ Христовъ указалъ намъ два основанія для религіозно-нравственной жизни по Христу. Эти основанія – вѣра во Христа и взаимная наша любовь. Вѣра въ Сына Божія, пришедшаго во плоти, крѣпкая и убѣжденная, какъ исповѣданіе, сильная и несокрушимая, какъ побѣда побѣдившая міръ, должна одухотворять, по Богослову, всякаго сына свѣта и истины. Она вводитъ такого сына въ общеніе со Христомъ, указываетъ ему истину – въ Немъ Единомъ, соединяетъ съ Нимъ и даетъ совершенную радость (1 Посл. I гл. 3, 4 и 9 ст.). Этою живою вѣрою, если не исчерпывается, то устанавливается непосредственное духовное и таинственное общеніе между вѣрующимъ и Предметомъ вѣрованія – Сыномъ Божіимъ, пришедшимъ во плоти.
Искупительная жертва Его почитается св. апостоломъ наивысшимъ выраженіемъ любви. О семъ познахомъ любовь, яко Онъ по насъ душу Свою положи (III, 16). Отсюда – ясный и правильный выводъ о необходимости взаимной любви между всѣми христіанами. Любовь Божественная, вознесенная ради насъ на крестъ, отданная на пропятіе, есть высшая грань дѣятельной любви, предѣлъ ея. Человѣку до нея никогда не возвыситься своими естественными силами. Ему остается лишь возможный, въ мѣру данныхъ силъ, путь подражанія. Чѣмъ? Взаимной къ ближнему своему любовію.
Возлюбленные, будемъ любить другъ друга (IV гл. 7 ст.). Этотъ завѣтъ св. апостолъ повторяетъ такъ часто, такъ убѣдительно, что понятіе любви въ нашемъ сознаніи невольно соединяется съ именемъ св. Іоанна, какъ апостола и благовѣстника любви. Во взаимной любви вѣрующихъ онъ видитъ причину и источникъ ихъ братскаго по по духу Христову единенія и нравственнаго усовершенія каждаго въ отдѣльности. Изъ любви, по апостолу, истекаютъ и ею образуются всѣ прочія высшія свойства нравственной природы человѣка; ихъ качества и степень высоты суть показатели степени силы и всеобъемлемости самой любви, какъ исходища этихъ свойствъ. Изъ любви – стремленіе къ истинѣ и свѣту, изъ не нея – соблюденіе заповѣдей, сознаніе грѣховности, необходимость очищенія, возможность сыновняго дерзновенія къ Богу, – отсюда благожелательностъ къ ближнему, помощь собрату своему, милосердіе о немъ, молитва за него при грѣхѣ не къ смерти (V гл. 16 ст.).
Дѣйствительно, любовь, какъ начало источное, творческое и созидающее, есть единственное и незамѣнимое. Она явилась въ устроеніи жизни первозданнаго человѣка; та же Божественная любовь содѣяла его искупленіе, спасеніе; она же объединяетъ всѣхъ вѣрующихъ въ царствѣ Христовомъ. – Любовію совершается и ваше воспитаніе, возлюбленные, – это воздѣлываніе изъ васъ не только чадъ Церкви, членовъ общества, но и наслѣдниковъ Царства Христова. Подъ руководствомъ любящаго сердца матери вы воспріяли первыя впечатлѣнія Божьяго міра; заботливой попечительностью родителей посѣяны въ васъ первыя сѣмена нравственныхъ свойствъ; подъ невидимымъ для васъ дѣйствіемъ любви происходитъ ваше воспитаніе въ школахъ, направляясь не только къ обученію, но и къ достиженію того, что называется благовоспитанностью въ юношѣ, благонравіемъ въ немъ.
Остановимся на этомъ качествѣ нравственнаго воспитанія. Въ старыхъ школахъ благовоспитанность или, что то же, благонравіе цѣнилось очень высоко. Обыкновенно оно отмѣчалось особенною похвалою и не безъ достаточныхъ причинъ. Въ новой преобразованной школѣ все вниманіе отдано обученію, центръ – школьной жизни и дѣятельности – уроки, классы, задачи и успѣхи въ наукахъ. Нѣтъ мѣста здѣсь заботамъ о нравственномъ преуспѣяніи юноши, нѣтъ и времени для этихъ попеченій. А между тѣмъ, едва ли нужно доказывать, какъ важно и необходимо съ раннихъ лѣтъ въ юношѣ развивать и направлять ть весь складъ его нравственной природы въ сторону благовоспитанности и благонравія.
Что же такое благовоспитанность? Было бы ошибкою смѣшивать и отожествлять это свойство съ внѣшнею выправкою, манерами и пріемами свѣтскаго обращенія. Это свойство внутреннее. Его можно назвать направленіемъ всѣхъ душевныхъ силъ у человѣка въ одну опредѣленную сторону благожелательнаго отношенія къ ближнему своему. Это особый отпечатокъ, положенный волею Божіею на всѣхъ стремленіяхъ, помыслахъ и дѣйствіяхъ человѣка, съ яснымъ знакомъ на немъ добра ближнему, а не зла ему, любви къ нему, а не ненависти, благожеланія, а не мести. Это – особенное качество душевныхъ силъ, отличительная окраска ихъ въ особый тонъ и цвѣтъ неподдѣльнаго благорасположенія къ ближнему, снисходительности къ нему, уваженія къ его достоинству, добраго содѣйствія и помощи ему. – Благовоспитанность направляется къ лучшимъ свойствамъ души человѣческой; облагораживая и возвышая ихъ, она въ то же время мягкою и умѣлою рукою сдерживаетъ и подавляетъ и проявленія худшихъ человѣческихъ наклонностей. Не мсти, а прощай, не питай ненависти, а храни любовь, не злорадствуй въ бѣдѣ, а страдай – таковъ путь этого воспитанія. Его цѣль – возвышеніе, облагороженіе и украшеніе человѣка лучшими сторонами его нравственной природы; его завершеніе, вѣнецъ, крѣпко заложенный въ душу человѣческую – краеугольный камень неустаннаго нравственнаго совершенствованія по завѣту Христову.
Въ этой цѣли и направленіи своемъ благонравіе тѣсно соприкасается съ нравственнымъ характеромъ человѣка и лучшими движеніями его воли. При постепенномъ образованіи характера и окончательной выработкѣ его, оно имѣетъ очень важное значеніе, если пріобрѣтено съ дѣтскихъ лѣтъ. Какъ струя живой воды, оно вливается въ образующійся характеръ и даетъ ему добрый закалъ, твердость и устойчивость въ честномъ направленіи. Возникающія изъ нравственныхъ побужденій формы нравственнаго долга, права и обязанности, подъ воздѣйствіемъ нажитой благовоспитанности, придаютъ этому характеру крѣпость, непреконность и силу неизмѣнной обязательности. Онѣ превращаются въ требованія, неисполненіе которыхъ или уклоненіе отъ нихъ для благовоспитаннаго человѣка становится нравственно-невозможнымъ. Что особенно важно въ такомъ развитіи характера подъ вліяніемъ благовоспитанности, – это нравственная цѣнность и высота того содержанія, на которое привходитъ въ формы долга и обязанности. Все честное, высокое, благородное, святое и истинное непремѣнно находитъ здѣсь откликъ, такое или иное обнаруженіе въ обязанностяхъ. – То же слѣдуетъ сказать и относительно воли человѣческой. Если говорятъ, что для нея нуженъ выборъ мотивовъ, нѣкоторое колебаніе въ сторону тѣхъ или иныхъ изъ нихъ, иногда тяжелое и даже мучительное для человѣческаго сознанія, – то, при благонравномъ направленіи характера, эта борьба значительно облегчается: лучшія и болѣе возвышенныя побужденія легко одерживаютъ перевѣсъ надъ злыми, узкими и своекорыстными, воля какъ бы сама собою направляется въ сторону добра. Вотъ почему при воспитаніи, понимаемомъ въ смыслѣ непосредственнаго воздѣйствія одной воли на другую, необходимо позаботиться, ради направленія силъ воспитанника, чтобы воздѣйствующая и воспитывающая воля руководителя была непремѣнно добрая, благонравная.
Принятое житейское словоупотребленіе обыкновенно относитъ названное свойство къ числу внѣшнихъ. Оно принимаетъ за благовоспитанность внѣшнюю выправку человѣка, умѣнье его держать себя въ развличныхъ случаяхъ и положеніяхъ, а иногда лишь искусно надѣтую личину благовоспиитанности. Но изъ указаннаго выше значеченія этого свойства въ развитіи душевныхъ силъ человѣка и образованіи его характера ясно само собою, насколько ошибочно это принятое пониманіе его. Истинная благовоспитанность всегда скрыта внутри человѣка, ею окрашены и оттѣнены всѣ душевныя силы его; между тѣмъ, внѣшняя выправка – плодъ или наслѣдственности, или, что чаще всего, упражненія, привычки къ постоянному обращенію среди людей опредѣленнаго общества. Первая – истинный залогъ добраго нрава и такого же характера человѣка; подъ второю можетъ скрываться и часто скрывается грубый эгоистъ, своекорыстный и даже звѣронравный. Насколько одна увлекаетъ и прельщаетъ насъ своей искренностью, неподдѣльностью, естественностью, настолько другая возбуждаетъ только наше вниманіе и иногда удивленіе лишь своею ловкостью и находчивостью. – Но было бы также ошибочно думать, что благовоспитанность и благонравіе не имѣютъ для себя внѣшняго выраженія: какъ всѣ внутреннія движенія души человѣческой неизмѣнно, по опредѣленнымъ законамъ, проявляются вовнѣ и по симъ проявленіямъ познаются, – такъ точно по внѣшнимъ обнаружеліямъ познается и благонравное направленіе человѣка.
Укажемъ нѣкоторыя подробности этого поведенія людей, воспитанныхъ въ отношеніи себя самихъ и ближняго своего. Въ большинствѣ они строги и требовательны къ себѣ. Для нихъ жизнь не часы забавы и праздной скуки, а доротое время дѣла и иногда подвига. Принятыя обязанности, возложенный долгъ берутъ у нихъ почти во весь день для сосредоточенной и важной работы, оставляя лишь малую часть его для отдыха. Они знаютъ, что принадлежатъ больше другимъ, чѣмъ себѣ, и сознательно и убѣжденно отдаютъ свои силы и труды на пользу этихъ другихъ – ближнихъ своихъ. Скромность личныхъ привычекъ и въ то же время какое-то изящество ихъ, неприхотливость желаній и требованій, простота окружающей обстановки, при изысканности вкуса, умѣренность и воздержность во всемъ – вотъ главныя выраженія ихъ внутренней настроенности. Въ нихъ какъ бы исполняется слово ветхозавѣтнаго мудреца о мужѣ благоразумномъ: кротостію прослави душу твою и даждь честь по достоинству ея (Кн. Прем. 31), или: Лучше кроткодушенъ, со смиреніемъ, нежели иже раздѣляетъ корысти съ досадительми (Кн. Прем. Сол. XV, 19).
Всмотритесь далѣе въ ихъ отношенія и дѣятельность, направленныя къ благу ближнихъ, – вдумайтесь въ нихъ, – и васъ поразитъ и плѣнитъ эта выдержанность отношеній, эта безкорыстная готовность на дѣятельность ради ближняго. Но та и другая тѣмъ выше и драгоцѣннѣе, что является естественнымъ, непринужденнымъ, дѣлается не ради тщеславія и молвы людской, а исходитъ изъ разумно направленнаго воспитаніемъ долга и обязанности. Эти два руководителя нравственной дѣятельности такъ поставлены и такъ вооружены для жизни у людей благонравныхъ, что служеніе благу ближняго есть ихъ восполненіе и удовлетвореніе, а наносимый ему вредъ, незаконное пользованіе имъ становится источникомъ нравственныхъ терзаній. Въ непосредственныхъ отношеніяхъ къ ближнему у нихъ всегда примѣтна внимательность, снисходительность къ недостатку или пороку его, уваженіе къ его заслугѣ или просто человѣческому достоинству, обходительность и ласковость взаимнаго обращенія, простота и вмѣстѣ обдуманность каждаго слова. Все высокое, благородное, достойное благоговѣнія принимается ими соотвѣтсвенно внутреннему достоинству, вызывая крупную дань уваженія; человѣкъ благовоспитанный не посмѣется недостатку отца и ослабости матери; старческая сѣдина вызоветъ въ немъ почтеніе, а не насмѣшку; къ религіознымъ вѣрованіямъ и обычаямъ онъ отнесется съ уваженіемъ, а не съ глумленіемъ, къ какому бы культу они ни принадлежали; законныя требованія власти будутъ имъ исполнены безъ критики и возраженія. Но никто изъ людей благонравныхъ не даетъ слова осужденія и порицанія нечестному, низкому и позорному дѣлу безъ одостаточныхъ основаній. Ему приличнѣе покажется молчаніе, чѣмъ осужденіе явленія, не выяснившагося по своему нравственному смыслу. Хотите ли видѣть наглядно примѣръ невоспитанности? Припомните невѣжество Хама, насмѣявшагося надъ отцомъ, распущенность еврейскихъ дѣтей, безумно кричавшихъ вослѣдъ Елисею.
Прекрасны наставленія, который даетъ Премудрый благовоспитанному юношѣ для предстоящей практической жизни, если онъ хочетъ быть въ ней благоразумнымъ. Приведу нѣкоторыя изъ нихъ, какъ направденіе и норму деятельности: Буди утвержденъ въ разумѣ твоемъ, и едино буди слово твое (кн. Прем. V, 12). Буди скоръ въ слушаніи твоемъ и съ долготерпѣніемъ отвѣщавай отвѣтъ (тамъ же 13 ст.). Или: Не малодушествуй въ молитвѣ твоей и милостыню творити не призри... не буди велерѣчивъ во множествѣ старецъ... смири душу твою зѣло... (гл. VII, ст. 10, 14, 17). Не сварися съ человѣкомъ сильнымъ... не безчести человѣка въ старости его... не поручайся выше силы твоея... съ буіими не твори совѣта (тамъ же VIII, 1, 7, 16, 20).
Нѣтъ нужды доказывать житейскія выгоды благовоспитанности. Сама жизнь подсказываетъ ихъ. Она опытно увѣряетъ, что не всегда въ ней одерживаютъ верхъ разумъ и знаніе; – что воспитанность и честность, ихъ часто замѣняющія, цѣнятся дороже въ жизни, какъ свойства практическія, чаще другихъ потребныя въ человѣческомъ общежитіи. Прекрасно, разумѣется, и возвышенно было бы сочетаніе въ одномъ человѣкѣ глубокаго ума и честной благовоспитанности, но такіе люди рѣдки, исключительны, они – цвѣтъ человѣчества. Въ обычной нормѣ жизни, для ея нуждъ и соотношеній часто полезнѣе люди благовоспитанные людей умныхъ, но не благонравныхъ.
Итакъ, если въ зрѣломъ возрастѣ и въ суровой жизни потребна воспитанность, то для юноши она необходима, какъ его первое и главное свойство, какъ твердый залогъ добраго направленія его силъ и способностей. Воздѣлываемая въ немъ еще съ дѣтскихъ лѣтъ, она станетъ впослѣдствіи украшеніемъ его душевнаго склада, его нравственнымъ обликомъ, всегда обаятельнымъ и пріятнымъ и по сущности своей и по своимъ проявленіямъ.
Говорить ли, въ частности, о томъ, какъ нужна благовоспитанность юношѣ духовной школы, какъ нужна она ему и по характеру преподаваемыхъ наукъ, и по цѣли и задачамъ его образовалія, и по той будущности, которую готовитъ оно ему? Какъ много облегчилось бы наблюденіе въ духовныхъ школахъ, какъ упростился бы строй дисциплины въ нихъ, если бы всѣ юноши этихъ школъ были благовоспитаны: какой благодуханный цвѣтникъ сада Христова представили бы они собою! Какой твердый и надежный по нравственному закалу ростокъ древа Церкви дали бы они!
Незамѣнимую услугу окажетъ пріобрѣтенное ими въ школѣ благонравіе предстоящему имъ пастырству. Оно явится зпочвою, хорошо удобренною и глубоко воздѣланною, для всхода на ней сѣмянъ пастырскихъ свойствъ и добродѣтелей. Въ союзѣ съ ними и подъ вліяніемъ воспитанности, постепенно, въ пастырскомъ дѣйствованіи, выработается высокій образъ пастыря-молитвенника, народолюбца, строгаго къ себѣ и любвеобильнаго къ своей паствѣ. Присущая складу душевныхъ силъ такого пастыря благожелательность замѣнится готовностью, добровольной и радостной, идти навстрѣчу всѣмъ нуждамъ паствы, отдать ей всѣ свои духовные дары. Если дорогъ будетъ для него, какъ для человѣка благовоспитаннаго, нравственный долгъ и обязанности къ ближнимъ, то не въ мѣру выше и святѣе станетъ ему долгъ пастырскій, ибо возгорится онъ у такого пастыря пламенемъ ревности о нравственномъ преуспѣяніи своей паствы. Снѣдаемая этою ревностью душа его по необходимости сольетъ личную жизнь пастыря съ жизнью паствы; онъ будетъ радоваться ея радостью и скорбѣть ея печалью; злопостраждетъ о разлѣненіи духовномъ паствы, какъ добрый воинъ Христовъ, но и возликуетъ о ея исправленіи и покаяніи, вѣрѣ и упованіи, ибо для такого пастыря, вмѣстѣ съ апостоломъ, нѣтъ большей радости, какъ видѣть, что духовныя чада его ходятъ во истинѣ (3 Іоан. I гл. 3). А тамъ, гдѣ рядомъ съ радостью стоитъ печаль, съ ревностью и попечительностью о благѣ ближнихъ употребленъ трудъ и болѣзнь ради нихъ, тамъ, гдѣ происходитъ совмѣстное внутреннее переживаніе у пастыря съ пасомыми всѣхъ явленій и событій ихъ обоюдной жизни, – тамъ не можетъ не завязаться крѣпкій узелъ взаимной любви. Она непремѣнно воспламенится: совершится невидимо то же явленіе возгнѣтанія, которое происходитъ при добываніи огня треніемъ сухихъ деревъ другъ о друга, только въ иной высшей области духа. Этою взаимною любовію между пастыремъ и паствою зацвѣтутъ всѣ ихъ отношенія, – а любы долготерпитъ..., милосердствуетъ..., не ищетъ своихъ си..., радуется о истинѣ..., всему вѣру емлетъ... и николиже отпадаетъ (1 Кор. XIII, 3-7).
Соберемъ въ одно немногія черты благовоспитаннаго пастыря: онъ кротокъ въ обхожденіи, чистъ и искрененъ сердцемъ въ молитвѣ, воздерженъ въ словѣ, осмотрителенъ въ дѣйствіи, простъ и невзыскателенъ въ привычкахъ. Но онъ глубоко проникнутъ своимъ пастырскимъ достоинствомъ, знаетъ, чѣмъ оно должно быть въ очахъ человѣческихъ и что есть оно въ очахъ Божіихъ, внимаетъ себѣ, т. е. бережно, осторожно, но и не скрывая, проносить предъ міромъ свое пастырство, этотъ святой огонь небесной лампады, не разливая елея, не умаляя силы огня, а раздувая пламень его ярче и сильнѣе; но онъ, благонравный пастырь, – любитъ овцы своя, знаетъ ихъ и глашаетъ по имени. И егда своя овцы ижденетъ, предъ ними ходитъ (Іоан. зач. 35), ходитъ личнымъ примѣромъ Богобоязненной жизни, усердной молитвы, крѣпкой вѣры, искренняго слова, убѣжденнаго упованія...
Въ день памяти небеснаго покровителя духовной школы, изряднѣйшаго Богослова и тайнозрителя будущихъ судебъ міра, будемъ умиленно просить его, дабы въ нашихъ вертоградахъ Богословія не изсякала любовь Христова, дабы окрылялъ духъ этой любви воспитателей и питомцевъ. Пусть совершается подъ покровомъ и воздѣйствіемъ любви и изученіе наукъ и воспитаніе будущихъ служителей вѣры и любви Христовой. Любовію воспитавшись, любовію созрѣвайте въ благонравіи, отъ силы любви мужайте и выходите на ниву Христову проповѣдниками любви Христовой, – и Богъ мира и любви да будетъ съ вами! Аминь.
«Прибавлены къ Церковнымъ Ввдомостямъ». 1913. № 39. С. 1760-1764.
