Архіепископъ Иліодоръ (Чистяковъ) – Слово на Срѣтеніе Господне.
Нынѣ отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, съ миромъ. Луки II, 29.
Желаніе добра свойственно всѣмъ и каждому: гдѣ сокровище наше, тамъ и сердце наше бываетъ со всѣми помышленіями. Чѣмъ выше и драгоцѣннѣе сіе сокровище, тѣмъ и желаніе сердца нашего бываетъ чище, пламеннѣе, постояннѣе. Но въ чемъ состоитъ истинное сокровище наше? – Въ пріискреннемъ единеніи со Іисусомъ Христомъ: въ Немъ скрываются чистѣйшія радости для Христіанскаго сердца и утѣшительнѣйшія его надежды. Авраамъ, Отецъ вѣрующихъ среди сѣни и гаданій Ветхаго Завѣта, являетъ сію истину во всемъ ея свѣтѣ. Если же Отецъ вѣрующихъ, очима вѣры созерцавшій день искупленія издалеча, вкушалъ сладчайшую радость; то не болѣе ли радовался и блаженствовалъ Праведный Симеонъ, по вѣрѣ сынъ Авраама? Близъ сердца его былъ источникъ жизни; на рукахъ его – носящій всяческая глаголомъ силы своея (Евр. I, 3); предъ очами его – свѣтъ языковъ, слава Израиля; его ничто уже болѣе не привязывало къ землѣ – странѣ пришельствія, странѣ чуждей; его ничто болѣе не устрашало на пути сѣни смертной; весь объятъ радостію; весь преисполненъ созерцаніемъ краснѣйшаго всѣхъ человѣковъ; весь проникнутъ блаженнымъ желаніемъ быть причастникомъ благодатной жизни въ Господѣ Іисусѣ. Въ сихъ чувствованіяхъ провѣщалъ при дверѣхъ гроба Праведникъ ко Господу живота и смерти: нынѣ отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, съ миромъ. Такъ свойственно чувствовать и вѣщать и каждой Христіанской дущѣ, для которой еже жити Христосъ, и еже умрети пріобрѣтеніе есть (Филип. I, 21), которая все на эемлѣ почитаетъ тщетою, да Христа пріобрящетъ. Ибо что значитъ для безсмертнаго духа это бренное тѣло? – Не болѣе, какъ мрачная темница. Что жизнь временная? – Море многомятежное, поприще бореній. Что блага ея? – Тяжкія оковы, обременяющіе духъ въ его стремленіи къ небу. Благо тому, кто, нося бренное тѣло, духомъ обитаетъ на небеси; кто стремится повсечастно къ Богу живому, какъ жаждущій елень на источники водные (Псал. XLI, 1)! Благо тому, кто, нося въ себѣ сѣмя смерти, помышляетъ, какъ прейти сѣнь смертную безбѣдно, какъ вступить во врата вѣчности безбоязненно? Сколь ни высоко сіе благо, однакожъ оно близко и удободостижимо дли всѣхъ тѣхъ, кои, по настроенію духа и по образу жизни, подобны Праведнону Симеону. Обратимъ же свой взоръ на Праведнаго Симеона, не только для того, дабы узнать, что можетъ успокоивать духъ нашъ среди ужасовъ смерти, но и для того, чтобы, подражая ему, дѣйствительно ощущать въ себѣ спокойствіе при вступленіи въ мрачную сѣнь гроба.
Вѣ человѣкъ во Іерусалимѣ, ему же имя Симеонъ: и человѣкъ сей праведенъ и благогестивь, чая утѣхи Израилевы: и духъ бѣ Святъ въ немъ (Луки II, 25). Мирно оставляющій земную жизнь, радостно срѣтающій ангела смерти, Симеонъ былъ праведенъ и благочестивъ. Какою правдою Праведный Симеонъ стяжалъ миръ душѣ своей? Тою ли, по коей за любовь другихъ къ намъ воздаемъ взаимною любовію? Но что говоритъ о сей правдѣ Спаситель: кая благодать есть вамъ, аще любите любящія вы (Луки VI, 32); тою ли, по коей сыны вѣка считаютъ позволительнымъ воздавать за оскорбленіе оскорбленіемъ? Но что сія Правда? Сія правда не согласна съ духомъ Христіанской любви и осуждается вѣчною Правдою. Правда, приносящая покой душѣ, состоитъ въ томъ: когда Христіанинъ не только за добро оказываетъ ближнимъ добро въ чистотѣ побужденій, по чувству Христіанской любви, нелицемѣрно, но и за зло воздаетъ добромъ; когда всѣ свои чувства и все свое поведеніе располагаетъ такъ, какъ внушаетъ каждому Евангеліе: вся, елика хощете, да творятъ вамъ человѣцы, и вы творите такожде (Матѳ. VII, 12). Ктоже изъ людей не хощетъ, чтобы другіе не только не вредили его чести или жизни, но паче сохраняли – и честь, и имѣніе, и спокойствіе и жизнь? Если же это чувство всѣмъ и каждому сродно: то кого Евангельская Правда не побуждаетъ имѣть попеченіе о чести, имѣніи, спокойствіи, безопасности и жизни другаго? Кого не обязываетъ оказывать ближнимъ то, чего требуетъ благо ихъ, и что внушаетъ чистая Христіанская совѣсть? Но кто указываетъ ближнимъ добро въ чистотѣ побужденій: тому чѣмъ смущаться и въ жизни и въ смерти; чѣмъ смущаться, кто имѣетъ свидѣтельство чистой совѣсти, которая есть самое лучшее похваленіе и вѣрнѣйшее успокоеніе? Такъ Апостолъ Павелъ особенно заботился непорочну совѣсть имѣть предъ Богомъ и человѣки (Дѣян. ХХVI, 16); такъ поступалъ Симеонъ въ отношеніи къ ближнимъ, поступалъ по внушенію совершенной справедливости, которая, при помышленіи о смерти, послужила огражденіемъ спокойствія его, единственнаго достоянія Праведныхъ. Такъ должны и мы поступать, дабы имѣть мирную кончину: ибо когда болѣе пробуждается въ насъ совѣсть, какъ не въ тѣ минуты, въ кои ангелъ смерти воззываетъ изъ страны дольней къ горнимъ обителямъ? Когда обличенія ея за зло содѣянное бываютъ болѣзненнѣе, и похваленіе ея за добро отраднѣе, какъ не въ тѣ минуты, въ кои человѣкъ входитъ въ отверстыя рукою смерти двери вѣчности? Сколько смерть грѣшниковъ люта (Псал. ХХХIII, 22) и безотрадна, столько кончина праведныхъ сладостна и утѣшительна. Праведникъ, аще постигнетъ скончатися, въ покои будетъ (Прем. IV, 7); его память вѣчно се похвалою (Притч. X, 7). Благословенія ближнихъ сопровождаютъ истинную его благотворительность за предѣлы настоящей жизни; утѣшенія совѣсти переносятся съ нимъ въ страну вѣчности.
Ублажаемый Церковію Симеонъ, имѣвшій полное право на благословенія ближнихъ по своей правдѣ, достоинъ былъ благословенія Отца Небеснаго по своему благочестію: праведенъ бѣ и благочестивъ. Поелику благочестіе состоитъ не только въ истинномъ вѣденіи Бога, но и во святомъ поклоненіи Ему; то конечно, умъ и сердце Симеона благочестиваго, во всю жизнь, посвящены были Богу, всецѣло обращены къ созерцанію и прославленію Его совершенствъ. Христіанине! имѣй то благочестіе, какимъ украшенъ былъ праведный Симеонъ, – благочестіе, которое на все полезно – имѣющее обѣтованіе живота нынѣшняго и грядущаго (1 Тим. IV, 8): и ты безъ смущенія срѣтишь ангела смерти – радостно отъидещь ко Господу. Ибо чѣмъ смущаться благочестивому, который всѣ сокровища духа полагдетъ въ единомъ Богѣ? лишатъ ли его земныхъ благъ: онъ имѣетъ сокровище на небеси; изгонятъ ли изъ отечества: онъ не имѣетъ на землѣ пребывающаго града, а грядущаго взыскуетъ; заключатъ ли въ оковы: но совѣсть его останется навсегда свободною; умертвятъ ли тѣло: но оно опять воскреснетъ. Что же страшнаго смерть можетъ имѣть для того, кто живетъ единымъ желаніемъ вѣчно блаженной жизни? Уже ли то, что смерть скорѣе приведетъ къ тихой и спокойной жизни? Что страшнаго для того, кто весь преисполненъ желаніемъ Царствія Божія, живетъ благочестиво, имѣетъ чистую совѣсть? Если мы боимся смерти, то почему? Потому во первыхъ, что не имѣемъ любви къ Царствію Небесному, какъ замѣчаетъ Златоустъ, и не желаемъ будущаго; во вторыхъ потому, что не живемъ благочестиво, и что не имѣемъ чистой совѣсти. Чѣмъ смущаться благочестивому? Обращаетъ ли онъ взоръ свой на протекшую жизнь: тамъ примѣчаетъ съ одной стороны высокіе опыты духовнаго созерцанія, съ другой неутомимые подвиги Богопоклоненія, вѣрность и постоянство служенія въ дому Его; тамъ примѣчаетъ, сколь ревностно онъ занимался Словомъ Божіимъ и получался день и нощь въ законѣ (Псал. I, 5); сколько разъ готовъ былъ жертвовать для славы Его всѣмъ драгоцѣннымъ, всѣмъ любезнымъ для сердца; сколько былъ неутомимъ въ молитвѣ; сколько былъ внимателенъ ко всѣмъ внутреннимъ измѣненіямъ духа, ко всѣмъ событіямъ жизни, кои могли возвѣщать ему великіе, мудрость и благость Вышняго; съ какимъ благоговѣніемъ лобызалъ наказующую и милующую десницу Его. Возводитъ ли онъ очи сердца къ горнимъ обителямъ: тамъ видитъ нетлѣнные вѣнцы, уготованные Домовладыкою вѣрнымъ въ дому Его поклонникамъ духомъ и истиною (Іоан. IV, 24); видитъ объятія Отекеской любви, для принятія искренне кающагося грѣшника отверстыя; слышитъ гласъ, призывающій его къ наслѣдію нетлѣнному: рабе благій и вѣрный! вниди въ радость Господа Твоего (Матѳ. ХХV, 25). Такъ многоплодно, такъ многоотрадно благочестіе, многоотрадно въ минуты разлученія души съ тѣломъ.
Праведный и благочестивый Симеонъ чаялъ утѣхи Израилевы. – Чаялъ того, что провозвѣстили Пророки, о немъ воздыхали Патріархи, что желали видѣть Цари и Князи, хотя и не видѣли; чаялъ, всею силою духа,, того, что ему было обѣщано, какъ драгоцѣннѣйшій даръ благодати: это есть явленіе во плоти Христа Спасителя. И бѣ ему обѣщано Духомъ Святымъ не видѣти смерти прежде, даже не видитъ Христа Господня (Луки II, 26), грядущаго утѣшити вся плачущія, исцѣлити сокрушенныя серцдемъ, проповѣдати плѣненнымъ отпущеніе и слѣпымъ прозрѣніе (Ис. LXI, 1), возраститъ правду и веселіе предъ всѣми языки, какъ земля произращаетъ цвѣтъ свой, и какъ виноградъ сѣмена своя прозябаетъ (2). И праведный Симеонъ видѣлъ Господа во плоти, Его пріялъ на руки своя, облобызалъ Его всею полнотою любви, въ несказанной радости духа исповѣдалъ Его Божество, воспѣлъ пѣснь хвалы и благодаренія, яко возвеличилъ Господь милость свою во Израили. Миръ, коимъ душа Праведника, узрѣвшая Господа, наслаждается, показываетъ сколько безопасенъ отъ всякаго зла тотъ, кто въ Богѣ пребываетъ; безопасенъ и тогда, когда, пойдеть посреди сѣни смертныя (Псал. ХХII, 4); безопасенъ тѣмъ болѣе, чѣмъ увѣреннѣе, что вѣрующій, аще и умретъ, оживетъ (Іоан. II, 25) – воскреснетъ въ воскрешеніе живота. Невѣрные, замѣчаетъ святый Златоустъ, справедливо боятся смерти, не имѣя надежды воскреснутъ: а вы, чающіе утѣхи Израилевы, имѣя сію надежду, какъ можете бояться смерти! И дѣйствительно: ибо какъ много можетъ усладить горести наши, облегчить скорбь пришелъствія на землѣ чуждей, возвысить радости, укрѣпить силы изнемогающаго духа подъ тяжестію оковъ бреннаго тѣла, излить вино и елей на язвы грѣховныя – надежда, Божественная надежда на Господа Іисуса, возсіявшаго жизнь и даровавшаго свободу отъ грѣха, проклятія и смерти! Блаженъ убо человѣкъ, возлагающій на Господа Іисуса все свое упованіе! миръ царствуетъ въ душѣ его и тогда, когда разрушается бренный составъ его тѣла.
И Духъ бѣ Святъ въ праведномъ Симеонѣ. Какое лучшее, благоугоднѣйшее жилище для Святаго Духа, какъ не душа праведная, какъ не тѣло чистое и нерастлѣнное? на какую душу роса благодати удобнѣе падаетъ, какъ не на ту, въ коей сіяетъ умное солнце – Христосъ Господь? Въ душѣ праведной, благочестивой, вѣрою, упованіемъ, любовію соединенной со Христомъ, вселяется и выну пребываетъ Духъ Святый – духъ истины, наставляющій на всяку истину, духъ жизни всерживляющій, духъ свободы, изводящій въ свободу славы чадъ Божіихъ, духъ силы, коимъ движется все существо человѣка ко всему благому, какъ видѣнная Іезекіилемъ колесница двигалась невидимою силою. Видите ли, Братіе, чѣмъ стяжавается миръ Божій: – правдою, благочестіемъ и упованіемъ. Пребудемъ убо праведны, благочестивы, чающе утѣхи Израилевы, и – Духъ Божій вселится въ наши сердца. Тогда мы вездѣ узримъ Господа: и въ явленіяхъ видимой природы, и въ молитвенныхъ собраніяхъ, и въ собственномъ сердцѣ; узримъ Господа, воспримемъ Его благодать, облобызаемъ Его любовію, и миръ Господень пребудетъ съ нами во вѣки вѣковъ. Аминь.
Слова и бесѣды, произнесенныя къ Курской паствѣ Илiодоромъ, Архieпископомъ Курскимъ и Бѣлоградскимъ. 2 изд., съ прибав. Воскресныхъ бесѣдъ. Спб. 1844. С. 66-75.
