Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Уроки Богослуженія недѣль приготовительныхъ ко св. Великому посту.
Три седмицы, предшествующія св. Четыредесятницѣ, св. Церковь поставляетъ въ тѣснѣйшую и ближайшую связь съ нею. Причина же того, почему Тріодь Постная начинается не прямо со службъ Великаго поста, указана въ синаксарѣ недѣли Мытаря и Фарисея: «въ сихъ убо тріоди мысль: настоящія три праздника, Мытаря и Фарисея, и блуднаго, и втораго пришествія, яко нѣкое предъобученіе, и поущеніе святыми отцы умыслися. Яко же бо къ тѣлеснымъ бранемъ отходити хотящій, отъ воеводъ брани время преднавыкаютъ, яко да оружіе очистивше и угладивше..., къ подвигомъ усердно воспрятаются, и еже къ потребѣ снабдятъ.... Тако и божественніи отцы предтрубятъ пощеніе, послѣдующее на демоны ополченіе, яко подобно вооружившееся, тако готови къ поста подвигомъ да пойдемъ».
Начиная приготовлять насъ къ подвигу поста и покаянія, св. Церковь прежде всего руководитъ насъ на этомъ спасительномъ поприщѣ притчею о Мытарѣ и Фарисеѣ, которая въ эту недѣлю и читается на литургіи. Все Богослуженіе этой недѣли направлено къ тому, чтобы очистить вѣрующихъ отъ такъ свойственной людямъ гордости фарисейской и внушить имъ благоговѣйное смиреніе мытаря, столь естественное и необходимое въ положеніи кающихся. «Не помолимся фарисейски братіе..., смиримъ себе предъ Богомъ, мытарски зовуще: очисти ны Боже грѣшныя.... Притчами вводяй вся Христосъ къ житія исправленію, мытаря возвышаетъ отъ смиренія, показавъ фарисея возвышеніемъ смиряема. Мытаревымъ ревнуй добрымъ и фарисейскую злобу возненавиждь. Воздыханія принесемъ мытарски Господеви..., себе смиряюще, со умиленіемъ воззовемъ: Боже очисти грѣхи наша{1}. Вотъ основной тонъ всѣхъ церковныхъ пѣснопѣній первой предуготовительной къ Великому посту недѣли. Такимъ образомъ, примѣромъ мытаря и фарисея Церковь внушаетъ готовящимся къ подвигамъ поста, что первое оружіе добродѣтели есть покаяніе и смиреніе, а преградою къ нимъ служатъ гордость и киченіе, – что смиреніе есть основаніе христіанскаго благочестія и оправданія предъ Богомъ, напротивъ возношеніе себя – причина первоначальнаго паденія людей и ангеловъ: если Адамъ, безгрѣшный, палъ отъ горделиваго желанія стать выше, чѣмъ онъ былъ, то сколько же опасно и несвойственно возноситься падшему! Итакъ, для истинныхъ подвиговъ христіанскаго благочестія надобно соединять съ наружно добрыми дѣлами фарисея внутреннее смиреніе мытаря. Дневнымъ Апостольскимъ чтеніемъ мы научаемся терпѣнію, каковое особенно прилично готовящимся къ подвигамъ.
Научивъ насъ смиренію, какъ необходимому условію для сознанія своихъ грѣховъ, св. Церковь въ слѣдующую приготовительную къ Великому посту недѣлю предлагаетъ нашему вниманію притчу о Блудномъ сынѣ, отъ которой получаетъ свое наименованіе и самая недѣля. Въ синаксарѣ этой недѣли читаемъ: «блуднаго сына воззваніе празднуемъ.... вины ради сицевыя: понеже бо суть нѣцыи многая безмѣстная въ себѣ свѣдуще, блуднѣ же зѣло отъ юнаго возраста живуще.... и во глубину злыхъ сице внадше, въ отчаяніе приходятъ, еже убо есть рожденіе гордости: и отсюду къ попеченію добродѣтели никако же приходити хотятъ, человѣколюбно и отечески святіи отцы..., отвести отъ отчаянія хотяще, таковую притчу (о блудномъ сынѣ) здѣ учиниша, отчаянія страсть изъ корене востерзающе, и къ добродѣтели воспріятію возставляюще, и человѣколюбная и преблагая Божія благоутробія множае согрѣшившимъ блуднымъ показующе: яко ничтоже есть отъ грѣховъ, еже Его человѣколюбный разумъ побѣдитъ, отъ сея притчи Христовы сіе представляюще». Сообразно съ указанной притчей и составлена вся служба церковная, которая представляетъ живое изображеніе гибельнаго состоянія всякаго грѣшника, и въ то же время – образъ совершеннаго покаянія. «О, коликихъ благъ, окаянный, себе лишивъ.... отеческаго дара расточивъ богатство, съ безсловесными скоты пасохся. Всякой злобѣ поработихся..., всякаго студа исполнихся. Глубина согрѣшеній содержитъ мя присно..., страненъ быхъ отъ Тебе. Человѣколюбче. Нынѣ же зову: согрѣшихъ, Христе, не презри мене, обогати мя, простирая ми честная Твоя объятія»{2}. Такимъ образомъ, св. Церковь даетъ урокъ блуждающимъ по пути грѣховныхъ наслажденій, что этотъ путь доводитъ людей до самаго жалкаго состоянія; однакоже, находясь и въ самомъ бѣдственномъ положеніи, никогда не должно отчаиваться въ своемъ спасеніи. Неизслѣдимая бездна милосердія Божія несравненно глубже бездны грѣховъ, въ каковую только могутъ впасть самые грѣшные люди; стоитъ отринуть отъ себя гордость и отчаяніе, и Отецъ Небесный съ радостію пріиметъ обращающагося къ Нему. Въ удаленіи неразумнаго сына изъ отеческаго крова, Церковь представляетъ тайную исторію души человѣческой, незамѣтно обольщенной грѣхомъ и постепенно удаляющейся отъ Бога, указываетъ и то, съ чего должно начинаться и какъ должно совершаться покаяніе наше: надобно обратиться къ себѣ, обозрѣть всю протекшую жизнь, сознать гибельность своего грѣховнаго состоянія, почувствовать совершенное отвращеніе ко грѣху и положить твердое намѣреніе обратиться къ Богу. Сближая жизнь человѣка, сдѣлавшагося рабомъ страстей, съ бѣдственнымъ состояніемъ Израиля въ плѣну Вавилонскомъ{3}, Церковь оглашаетъ нашъ слухъ пѣніемъ (на поліелеѣ) 136-го псалма: «На рѣкахъ вавилонскихъ, тамо сѣдохомъ и плакахомъ...», и тѣмъ самымъ побуждаетъ насъ глубже всмотрѣться въ состояніе души нашей, познать всю тяжесть плѣна у діавола, чтобы затѣмъ лучше оцѣнить всю сладость свободы чадъ Божіихъ, которыя настолько должны быть внимательны къ своему нравственному состоянію, что должны сокрушать «о камень вѣры, едва раждающіяся дурныя мысли и желанія, прежде нежели онѣ вырастутъ въ злые дѣла и навыки».
На пути покаянія могутъ препятствовать намъ двѣ крайности: во-первыхъ, сознаніе тяжести своихъ грѣховъ – въ томъ случаѣ, когда оно можетъ лишить насъ надежды на прощеніе и повергнуть въ пучину отчаянія; во-вторыхъ, дерзкое упованіе на безмѣрное милосердіе Божіе, которое можетъ повести къ нраственной лѣни. Нерѣдко люди, основываясь на ложномъ понятіи о милосердіи Господа, нерадятъ о своемъ спасеніи; иные же, погрузившись въ суету житейскихъ заботъ, вовсе забываютъ о спасеніи души. Желая пробудить въ такихъ безпечныхъ грѣшникахъ чувства покаянія и сокрушенія о грѣхахъ, Церковь потрясаетъ ихъ души картиною страшнаго суда, повѣтствованіе о которомъ мы слышимъ на литургіи въ недѣлю Мясопустную. Все Богослуженіе этой недѣли составлено по Евангельскому чтенію и содержитъ въ себѣ подробное раскрытіе православнаго ученія о страшномъ судѣ Христовомъ. «Егда хощетъ пріити судъ праведный сотворити Судія праведнѣйшій, на престолѣ славы Твоея сѣдяй, возгласятъ трубы, и истощатся гробы, и воскреснетъ все естество человѣческое трепещущее..., книги разгнутся, явлена будутъ дѣянія человѣковъ. О, какій страхъ тогда!... Что сотворимъ во многихъ грѣхахъ повинніи человѣцы?... О душе, время наста, тецы..., вѣрою возопій: согрѣшихъ Господи, согрѣшихъ Ти, не вниди со мною въ судъ, не посрами мене предъ Ангелы.... Негасимый огонь смущаетъ мя, обратися душе, покайся: се день грядетъ Господа Вседержителя»{4}. При этомъ сообразно съ ученіемъ Господа, Церковь заповѣдуетъ намъ соединять покаяніе съ благотвореніемъ меньшей братіи Христовой, нуждающейся въ нашей помощи вещественной ли, или духовной{5}. Въ Апостольскомъ чтеніи внушается намъ не соблазнять своимъ невоздержаніемъ немощныхъ совѣстію; значитъ, и самое воздержаніе наше должно быть дѣломъ человѣколюбія. Въ субботу Мясопустную предъ воспоминаніемъ (въ недѣлю Мясопустную) о страшномъ судѣ, на который предстанутъ всѣ живые и усопшіе, Церковь, какъ чадолюбивая мать, молится объ умершихъ, дабы купно съ нами и они стали одесную Судіи. Особенно Церковь молится о тѣхъ умершихъ, которые кончили свою жизнь отъ разныхъ видовъ внезапной смерти: «яже покры вода, и брань пожатъ, трусъ же объятъ и убійцы убиша, и яже огонь попали..., напрасно восхищенны отъ молніи и измершія мразомъ..., яже удави плинѳа или персть засыпа..., яже убиша чаровныя напоенія..., умершія отъ ядолитыхъ угрызеній, отъ поглощенія зміевъ, отъ попранія коней»{6}.
Послѣдняя седмица предъ св. Четыредесятницею называется Сыропустной, или сырною, – отъ употребленія въ теченіи ея сырной пищи. Причины, по которымъ дозволяется въ эти дни употребленіе только сырной пищи, указаны въ синаксарѣ субботы: «яко да отъ мясъ и многояденія, абіе въ крайнее неснѣденіе ведоми не тужимъ, и инако тѣлеснымъ обычаемъ вредимся: но тихо и помалу (отъ) мастящихъ и сладящихъ отстояще, якоже кони некрѣпкоуздніи, отъятою снѣдію бразду поста воспріимемъ»{7}. Итакъ, Церковь старается постепенно ввести насъ въ подвиги Четыредесятницы: она заботится и о здоровья нашего тѣла и о томъ, чтобы оно, лишившись утучняющей пищи, легче укрощало страстные поровы. Сырная седмица воспѣвается, какъ «свѣтлая предпразднства воздержанія, свѣтлая предпутія поста..., божественнаго покаянія преддверіе..., злыхъ отчужденіе и страстей воздержаніе»{8}. Богослуженіе Сырной седмицы главнымъ образомъ направлено къ тому, чтобы познакомить насъ съ сущностію подвига, къ которому мы призываемся, – и св. Церковь научаетъ насъ, что одного тѣлеснаго поста недостаточно для спасенія, что «поститися подобаетъ не во враждѣ и брани, не въ зависти и рвеніи, но въ смиренномудріи...», дабы «»уклонитися сытости страстей, блуда же, и лжи, и всякія злобы». Для возбужденія и укрѣпленія въ насъ рѣшимости на подвиги, св. Церковь въ примѣрахъ праведниковъ указываетъ намъ на тѣ совершенства, которыхъ они достигли постомъ: «Моисей воздержаніемъ Богу лицемъ къ лицу глаголати сподобися, Енохъ воздержаніемъ преложися отъ земли. Даніилъ, и тріе отроцы вкупѣ, челюсти львовъ сокрушивши, горящій пламень попраша. На колесницѣ огненной ношашеся Иліа, постомъ просвѣтився». А чтобы не дать намъ повода уклоняться отъ подвиговъ поста ссылкой на свою немощь, въ канонѣ субботы св. Церковь приводитъ въ примѣръ цѣлые сонмы святыхъ мужей и женъ, просіявшихъ пощеніемъ, «яко да памятію тѣхъ и бореніемъ сильнѣйшія насъ сотворитъ къ поприщу, имущихъ онѣхъ житіе образъ нѣкій и путь, и еже отъ онѣхъ пособіе и помощь пріемлюще, къ духовнымъ подвигомъ влечемся, помышляюще. яко и тіи тогожде намъ естества общишася»{9}. Сообразно намѣренію приготовить насъ къ подвигамъ св. Четыредесятницы, Церковь уже въ продолженіи Сырной седмицы предписываетъ продолжительное пощеніе: въ среду и пятокъ вкушать пищу разрѣшается только вечеромъ, – хотя и сырную пищу; вмѣсто литургіи въ эти дни совершаются часы, и съ колѣнопреклоненіемъ произносится молитва св. Ефрема Сирина. Предъ самымъ вступленіемъ во св. Четыредесятницу, именно въ воскресный день Сырной седмицы, Церковь приводитъ вѣрующимъ на память паденіе прародителей и ихъ изгнаніе изъ рая, представляя въ утратѣ невиннаго блаженнаго состоянія предметъ достойный плача; вмѣстѣ съ тѣмъ Церковь въ своихъ пѣснопѣніяхъ указываетъ и цѣль, къ которой мы должны стремиться: общеніе съ Богомъ и райское блаженство, которыхъ мы лишились къ Адамѣ. Напоминаніемъ же того, какимъ бѣдствіямъ подверглись прародители чрезъ невоздержаніе, внушается намъ, какъ важенъ въ дѣлѣ спасенія постъ, и какъ опасны чувственныя удовольствія. Въ Евангеліи и Апостолѣ, читаемыхъ въ недѣлю Сыропустную, слышимъ слѣдующее назиданіе: приступая къ покаянію и испрошенію у Бога прощенія согрѣшеній, мы прежде всего сами должны примириться со всѣми, отпустить грѣховный долгъ обидъ и оскорбленій должникамъ своимъ, – вовремя же поста не должны казаться унылыми, чтобы другіе видѣли насъ постящимися, – не должны укорять тѣхъ, которые не постятся, или постятся не такъ, какъ, намъ казалось бы, должно поститься.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1900. Т. 1. № 7. С. 156-163.
{1} Стихиры на Господи воззвахъ и тропари канона.
{2} Стихиры на Господи воззвахъ, тропари канона и хвалитны.
{3} Постная Тріодь обнимаетъ собою періодъ въ 70 дней (съ предуготовительными недѣлями Великій постъ и Страстная седмица); это, между прочимъ, и служитъ основаніемъ сближенія съ 70 лѣтнимъ плѣномъ Израиля.
{4} Стихиры на Господи воззвахъ, тропари канона.
{5} См. стихиры на литіи.
{6} См. тропари недѣльнаго канона.
{7} Синаксарь субботы.
{8} См. канонъ понедѣльника, среды и пятка.
{9} Синаксарь субботы.
