Изложеніе ученія святаго Іоанна Златоуста о пастырскомъ служеніи.
Близость св Златоуста ко временамъ первобытной церкви христіанской даетъ неоспоримую важность его ученію о пастырскомъ служеніи. Онъ училъ такъ, какъ учила первобытная церковь христіанская, какъ было въ употребленіи у христіанъ его времени. Посему на свидѣтельства его можно смотрѣть, какъ на общій голосъ всей церкви христіанской. Трудами своими въ церкви Антіохійской и на каѳедрѣ Константинопольской св. Златоустъ пріобрѣлъ уваженіе всей церкви вселенской. Слава его гремѣла во всемъ христіанскомъ мірѣ, и всѣ смотрѣли на него, какъ на великаго учителя церкви, еще при жизни его. Съ тѣхъ поръ и доселѣ церковь не преставала и не престаетъ почитать св. Златоуста великимъ учителемъ. Труды, понесенные св. Златоустомъ въ церкви и паствѣ, способствовали ему глубже понять то высокое значеніе и ту трудность, которыя соединены съ пастырскимъ служеніемъ.
Основываясь на такой важности ученія св. Златоуста о пастырскомъ служеніи, мы приступаемъ къ его изложенію. Задача предложеннаго изслѣдованія состоитъ въ томъ, чтобы всѣ мысли св. Златоуста о пастырскомъ служеніи, разсѣянныя въ разныхъ мѣстахъ его твореній, привести въ систематическій порядокъ.
Священство, по ученію св. Златоуста, есть Богомъ учрежденный чинъ, для совершенія спасенія всѣхъ людей и приведенія ихъ къ Богу, посредствомъ ученія и богослуженія. Что такое именно понятіе о священствѣ имѣлъ св. Златоустъ, – это увидимъ, когда раскроемъ ученіе св. Златоуста о происхожденіи и цѣли пастырскаго служенія, о необходимости и важности священства въ дѣлѣ спасенія людей.
I.
Происхожденіе и степени священства.
Священство есть не человѣческое учрежденіе; оно имѣетъ, происхожденіе свое отъ Бога. Все домостроительство нашего спасенія св. Златоустъ приписываетъ дѣйствію Божію; а посему и учрежденіе церковной іерархіи и богослуженія есть также дѣло Божественной воли. Въ объясненіи словъ Апостола: Той даль есть овы убо апостолы, овы же пророки, овы же благовѣстники, овы же пастыри и учители (Еф. 4, 11), – св. Златоустъ между прочимъ говоритъ: «Самъ далъ, дабы ты не противорѣчилъ». И далѣе, въ объясненіи слѣдующаго стиха, раскрываетъ эту мысль такъ: «Богъ тебя почтилъ и поставилъ, чтобы ты усовершалъ и устроялъ другаго. Ибо и апостолъ для того былъ, и пророкъ для того пророчествовалъ, и евангелистъ благовѣствовалъ и пастырь и учитель – всѣ одно дѣло воспріяли»[1].
Іисусъ Христосъ, какъ основатель церкви христіанской и вѣчный ея первосвященникъ, положилъ основаніе священной іерархіи, поставивши апостоловъ. Онъ далъ имъ тѣ права, возложилъ на нихъ тѣ обязанности, которыя соединены съ достоинствомъ священства. Имъ дана власть отпускать грѣхи[2] и крестить[3]; на нихъ возложена обязанность благовѣствовать[4] и пребывать въ молитвѣ и служеніи. Всѣ сіи права и обязанности принадлежатъ священству; и потому на апостоловъ можно смотрѣть, какъ на священниковъ, поставленныхъ самимъ Іисусомъ Христомъ.
Божественное учрежденіе апостольскаго служенія простирается и на все священство христіанское. Св. Златоустъ такъ въ одномъ мѣстѣ разсуждаетъ о священствѣ новозавѣтномъ: «священнослуженіе совершается на землѣ – по чиноположенію небесному. Такъ и должно быть. Ибо не человѣкъ, не ангелъ и не другой кто-либо изъ сотворенныхъ, но самъ Утѣшитель учредилъ служеніе, и людей, еще облеченныхъ плотію, содѣлалъ представителями служенія ангеловъ»[5]. – Божественное происхожденіе христіанскаго священства св. Златоустъ показалъ какъ тѣмъ, что признавалъ его преемственнымъ служенію апостольскому, такъ и тѣмъ, что дѣйствія лицъ священныхъ почиталъ не ихъ только собственными, но дѣйствіями живущаго въ нихъ и чрезъ нихъ дѣйствующаго Духа благодати. Слова, которыми Іисусъ Христосъ поручилъ оставляемую Имъ паству апостоламъ, св. Златоустъ относитъ не къ нимъ однимъ, но ко всему священству христіанскому. «Послушай, что Христосъ говоритъ своимъ ученикамъ: шедше научите вся языки и проч. Не имъ только сіе сказано было, но и намъ. А что не имъ только возвѣщено было это, ясно изъ словъ – до скончанія вѣка»[6]. Въ другомъ мѣстѣ приводя тѣже слова Іисуса Христа, св. Златоустъ такъ разсуждаетъ: «здѣсь Онъ повелѣваетъ возвѣстить по всей вселенной сокращенное ученіе, которое самъ вручилъ вмѣстѣ съ заповѣдію о крещеніи»[7]. Въ этомъ мѣстѣ св. Златоустъ прямо показываетъ, что проповѣдь и крещеніе должны существовать до скончанія вѣка, и что съ тѣми, которые будутъ совершать ихъ, Спаситель будетъ пребывать Самъ. – Въ другихъ мѣстахъ святитель прямо говоритъ, что священство установлено отъ Бога. Такъ въ одной изъ бесѣдъ на первое посланіе къ коринѳянамъ, убѣждая священника не высокомудрствовать и не гордиться своимъ священствомъ, онъ приводитъ ту причину, что священство не его, а дано ему отъ Бога, и потому онъ долженъ пользоваться имъ, какъ чужимъ (ἀλλότριον). И далѣе такъ продолжаетъ: «ибо если бы тебѣ вручена была на сохраненіе царская порфира, тебѣ должно было бы не злоупотреблять одеждою и загрязнять ее, но съ большимъ стараніемъ соблюдать для давшаго. Слово ли получилъ? Не превозносись и не поступай гордо. Не твое есть дарованіе; не будь непризнателепъ къ тому, что есть Божіе»[8]. «И мы приняли духъ посланничества, говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ, «и приходимъ отъ Бога. Ибо таково достоинство епископства»[9]. Въ толкованіи на евангеліе отъ Іоанна также говорится, что священство отъ Бога[10]. Угрожая слушателямъ за ихъ невнимателность, въ одномъ мѣстѣ св. Златоустъ говоритъ, что священники имѣютъ слово острѣе меча и ученіе жесточае огня; «ибо мы получили достоинство отъ божественной благодати, которою и можемъ сіе сдѣлать (наказать согрѣшающихъ)»[11].
Съ другой стороны божественное происхождспіо священства открывается изъ того что пастыри совершаютъ свое служеніе силою св. Духа, котораго они суть только орудія. «Что даруетъ Богъ», говоритъ св. Златоустъ, «не священническою силою совершается; все отъ благодати, – его дѣло только отверзать уста; все совершаетъ Богъ, – священникъ только, символъ выполняетъ». Далѣе онъ приводитъ въ примѣръ Іоанна Крестителя, который низвелъ Духа святаго на Іисуса Христа. «Для чего сіе такъ совершается», спрашиваетъ онъ и отвѣчаетъ, – «дабы ты зналъ, что священникъ исполняетъ только обрядъ. «Приношеніе», говоритъ онъ далѣе, «кто бы ни совершалъ его – Петръ ли или Павелъ, одно и тоже, которое Іисусъ Христосъ предалъ ученикамъ своимъ, которое совершаютъ и священники. Это (послѣднее) нисколько не меньше; потому что не люди его освящаютъ, но Тотъ, Кто его освятилъ»[12]. – «Право священниковъ – вязать и рѣшить пріобрѣтено не ихъ собственною силою или заслугами, но даровано имъ Богомъ, призвавшимъ ихъ къ священству». Въ одномъ мѣстѣ, обращаясь къ тому, на котораго налагаетъ узы (запрещеніе), св. Златоустъ говоритъ: «если кто ихъ разрываетъ, – я свое дѣло исполнилъ и въ прочемъ не повиненъ; слово твое будетъ предъ Богомъ, призвавшимъ меня вязать»[13]. Въ другомъ мѣстѣ св. Златоустъ объ этомъ такъ разсуждаетъ: «ими (священниками) совершается жертвоприношеніе, совершаются и другія ни чѣмъ не меньшія служенія, относящіяся къ достоинству и спасенію нашему». Далѣе говоритъ святитель, что къ нимъ относятся слова Іисуса Христа: елика аще свяжете на земли, будутъ связана на небеси и пр. (Мѳ. 18, 18). «И земные владыки», продолжаетъ онъ, «имѣютъ власть связывать, но только тѣла; а тѣ узы связываютъ душу, проникаютъ небеса; и что священники опредѣляютъ на земли, то Богъ утверждаетъ на небѣ»[14]. Такимъ образомъ, по ученію св. Златоуста, священство – не человѣческое учрежденіе, а учрежденіе божественное, которое и первоначально основано божественною силою, и послѣ основанія не оставлено самому себѣ, но постоянно поддерживается содѣйствіемъ божественной благодати.
Говоря о священствѣ, какъ о божественномъ учрежденіи, св. Златоустъ различаетъ въ немъ степени. Собственный примѣръ его показываетъ, каково было въ его время устройство церковной іерархіи. Онъ сперва былъ поставленъ діакономъ, потомъ пресвитеромъ, и наконецъ епископомъ. И сообразно съ этими степенями дѣятельность его болѣе и болѣе разширялась. Тоже находимъ и въ ученіи св. Златоуста. Хотя онъ признавалъ одну только главу церкви – Іисуса Христа[15]; тѣмъ не менѣе онъ признавалъ первенство одного въ каждой частной церкви. «И между братіею», говоритъ онъ, «надобно, чтобы одинъ кто нибудь повелѣвалъ, другіе повиновались»[16]. Въ другихъ мѣстахъ говоритъ онъ, что это первенство принадлежитъ епископу[17], который выше пресвитера по сану[18]. Тоже различіе находитъ св. Златоустъ и между другими степенями священнаго сана. «Какъ въ домѣ», говоритъ онъ, «каждый назначается для особаго дѣла; такъ и въ церкви различные жребіи служенія»[19]. Но различая жребіи служенія, св. Златоустъ признаетъ божественное происхожденіе всѣхъ степеней священства – епископства, пресвитерства и діаконства. Божественное происхожденіе первыхъ двухъ степеней очевидно и изъ предыдущаго изложенія ученія св. Златоуста о происхожденіи священства, и изъ толкованія его на посланіе апостола Павла къ Тимоѳею. гдѣ онъ достоинство епископа и пресвитера почитаетъ почти одинаковымъ[20]. Изъ этого же послѣдняго мѣста можно заключить о божественномъ происхожденіи и послѣдней степени; потому что здѣсь святитель требуетъ почти тѣхъ же достоинствъ и отъ діакона, какихъ отъ епископа и пресвитера. «Смотри», говоритъ онъ о діаконѣ, «какъ и здѣсь полагаетъ (апостолъ) діакону быть не новокрещенну. Ибо, когда говоритъ – и сіи убо да искушаются прежде, какъ это же сказано имъ и объ епископѣ, – этимъ самымъ показываетъ связь его (съ епископомъ), ибо никакого между ними средостѣнія нѣтъ; посему и говоритъ, какъ и тамъ (о епископѣ) – не новокрещенну»[21]. Тоже можно заключить и изъ слѣдующаго мѣста: «для тебя сидитъ пресвитеръ, для тебя стоитъ діаконъ, трудится, изнуряется»[22]. Этими словами показываетъ, что и діаконъ также, какъ и пресвитеръ, выполняетъ не свое дѣло, но Божіе; и онъ служитъ для спасенія людей. А въ этомъ и состоитъ вообще дѣло священства.
II.
Цѣль и необходимость священство.
Разсуждая въ одномъ мѣстѣ о свящепствѣ, св. Златоустъ указываетъ на слѣдующую цѣль его: «дѣло идетъ», говоритъ онъ, «не о смотрѣніи за пшеницею или житомъ, но о самомъ тѣлѣ Христовомъ. Ибо церковь, по словамъ св. апостола Павла, естъ тѣло Христово (Колос. 1. 18). Посему тотъ, кому оно ввѣрено, долженъ стараться о возможномъ благосостояніи и усовершенствованіи красоты онаго и отвсюду смотрѣть, чтобы не было гдѣ нибудь пятна, или порока, или другаго какого безобразія, повреждающаго доброту и благолѣпіе. Итакъ въ чемъ другомъ состоитъ долгъ его, какъ не въ томъ, чтобы по мѣрѣ силъ человѣческихъ показать сіе тѣло достойнымъ непорочныя и блаженныя Главы онаго»[23]. Итакъ священникъ имѣетъ цѣлію своего служенія дѣло Божіе: онъ долженъ заботиться о красотѣ и благолѣпіи церкви, какъ тѣла Христова; иначе – онъ долженъ распространять въ людяхъ и поддерживать дѣло спасенія, совершеннаго Іисусомъ Христомъ. Разсуждая о назначеніи апостоловъ, св. Златоустъ между прочимъ, говоритъ, что апостолы (а вмѣстѣ съ тѣмъ и священники, какъ ихъ преемники) должны были заботиться о томъ, чтобы исправленное Іисусомъ Христомъ опять не испортилось[24]. И это назначеніе – поддерживать совершаемое Іисусомъ Христомъ спасеніе людей – обязываетъ пастырей обращаться къ самому Іисусу Христу, какъ Начальнику нашего спасенія, съ ходатайствомъ о своей паствѣ. «Итакъ, – говоритъ святитель, – священникъ поставленъ на срединѣ между Богомъ и человѣческою природою, низводя оттуда на насъ милости и вознося туда наши молитвы, прогнѣваннаго Господа примиряя съ общею природою, и насъ, которые оскорбили Его, похищая изъ рукъ Eго»[25]. Какъ ходатай, какъ постановленный Богомъ правитель церкви, священникъ долженъ отдать отчетъ въ исполненіи своего дѣла, отчетъ во грѣхахъ всего ввѣреннаго ему разумнаго стада. «За всѣхъ, которыми ты управляешь, – говоритъ святитель, обращаясь къ священнику, – за всѣхъ женъ, мужей и отроковъ, ты долженъ дать отчетъ»[26].
Итакъ общая цѣль священства есть попеченіе о спасеніи людей. Эта общая цѣль въ приложеніи къ самому служенію пастырей распадается на нѣсколько частныхъ, при обозрѣніи которыхъ откроется вся необходимость пастырскаго служенія. Эта частная цѣль священства открывается изъ разсмотренія тѣхъ различныхъ дѣйствій, посредствомъ которыхъ пастыри идутъ къ своей главной цѣли. Путь, которымъ Промыслу угодно было вести падшій родъ ко спасенію, не есть единый; не сверхъестественною только помощію Богъ ведетъ насъ въ свои обители, но и естественными средствами. И священники, какъ орудія божественнаго провидѣпія, приводятъ насъ ко спасенію нѣсколькими различными средствами. И потому назначеніе ихъ состоитъ въ томъ, чтобы выполнять средства, которыми Богъ поручилъ вести родъ человѣческій ко спасенію, – средства, которыя имъ однимъ принадлежатъ и ими только могутъ быть выполняемы.
1) Первое, для чего представляется необходимымъ учрежденіе пастырскаго достоинства, есть распространеніе вѣры христіанской, которое должно продолжаться до скончанія вѣка. Объ этомъ распространеніи, въ одной изъ бесѣдъ на посланіе къ солупянамъ, на слова изъ евангелія отъ Матѳея – шедше научите вся языки и пр., св. Златоустъ говоритъ: «не имъ однимъ (апостоламъ) сіе сказано, но и намъ; потому что не имъ однимъ обѣщано, какъ видно изъ словъ – до скончанія вѣка, но и тѣмъ, которые пойдутъ по ихъ стезямъ»[27]. На распространеніе вѣры христіанской, какъ обязанность пастырскаго служенія, св. Златоустъ указываетъ, когда говоритъ, что главныя обязанности пастырскаго служенія суть – уничтоженіе еллинскаго суевѣрія, устроеніе церкви и попеченіе о душахъ[28]. Такимъ образомъ, на пастырѣ лежитъ обязанность распространенія ученія христіанскаго. Правда, св. Златоустъ возлагаетъ эту же обязанность и на всякаго, кто только называетъ себя христіаниномъ. Въ одномъ мѣстѣ, объясняя слова Іисуса Христа – вы есте свѣтъ міру и соль земли, – онъ обязываетъ всѣхъ христіанъ быть свѣтильниками для другихъ. «Ибо какая польза отъ свѣтильника», говоритъ онъ, «если онъ не свѣтитъ сѣдящему во тьмѣ? Какая польза отъ христіанина, если онъ никого не пріобрѣтаетъ, не приводитъ къ добродѣтели»? А что это относитъ онъ ко всѣмъ христіанамъ, это видно изъ предыдущихъ его словъ. Сѣтуя объ отсутствующихъ и о погибели многихъ, онъ вдругъ дѣлаетъ такой оборотъ рѣчи: «что жъ намъ то, скажетъ кто нибудь? Васъ-то это наиболѣе и касается»[29]. И въ другихъ мѣстахъ св. Златоустъ всѣхъ христіанъ приглашаетъ къ обращенію язычниковъ[30]. Но если и всякій вѣрующій нечуждъ обязанности распространенія христіанскаго ученія; то обязанность эта на каждомъ лежитъ не такъ необходимо, какъ на пастырѣ церкви. Говоря о томъ, что всякій вѣрующій можетъ быть учителемъ, св. Златоустъ прибавляетъ – «если хочетъ». «Всякій изъ васъ, – говоритъ онъ, обращаясь къ вѣрующимъ, – если захочетъ можетъ быть учителемъ»[31]. Притомъ обязанность обращать язычниковъ возлагается на вѣрующихъ, можно сказать, отрицательно. Св. Златоустъ обязываетъ ихъ вести жизнь, согласную съ требованіями закона христіанскаго, чтобы, въ противномъ случаѣ, религія христіанская не теряла въ глазахъ невѣрныхъ, но пріобрѣтала между ними друзей. «Научи прежде себя», говоритъ св. Златоустъ въ выше приведенномъ мѣстѣ; «если ты научишь себя всему, что тебѣ повелѣно исполнить, чрезъ это пріобрѣтешь себѣ много подражателей»[32]. И если простые вѣрующіе вступаютъ въ состязаніе съ язычниками, то только съ позволенія пастыря. «Если бы вы, – говоритъ святитель вѣрующимъ, – внимательно занимались писаніемъ и каждодневно пріучали себя къ борьбѣ; то я не сталъ бы внушать вамъ удаляться состязанія съ язычниками, совѣтовалъ бы вступать съ ними въ борьбу, ибо истина сильна»[33].
Но если всякій вѣрующій, какъ членъ церкви, долженъ заботиться о славѣ ея имени и о распространеніи христіанства; то тѣмъ болѣе долженъ заботиться о семъ священникъ. Тогда какъ простой членъ церкви свободно приглашается къ этому и воленъ учить или не учить, – пастырь принуждается къ этому необходимо, по самому званію своему. Проповѣданіе есть одно изъ необходимыхъ дѣйствій пастырскаго служенія. «Проповѣдывать и благовѣствовать, – говоритъ св. Златоустъ, – это для меня священство, это жертва мною приносимая»[34]. Итакъ какъ проповѣдь есть необходимая обязанность пастыря, то никакія трудности не должны его устрашать и освобождать отъ этого дѣла. Въ одномъ изъ писемъ къ пресвитерамъ, трудящимся въ Финикіи, св. Златоустъ пишетъ: «умоляю васъ, да не устрашаетъ васъ никто... Ежели останетесь на своемъ мѣстѣ, то хотя бы тысячи опасностей встрѣчались, – вы ихъ препобѣдите... Помыслите, сколько претерпѣли блаженные апостолы... И пребывая въ темницѣ, они не оставляли ввѣреннаго имъ служенія... Если вы не захотите послѣдовать мгѣ и станете слушаться тѣхъ, которые обольщаютъ и развлекаютъ васъ, – не моя вина; и вы знаете, на кого падетъ тогда осужденіе и наказаніе»[35]. Такимъ образомъ, пастыри, какъ призванные къ проповѣди, подвергаются осужденію и наказанію за упущеніе въ этомъ дѣлѣ. Ко всѣмъ также пастырямъ, какъ апостольскимъ преемникамъ, можно отнести слова св. Златоуста, относящіяся къ апостоламъ. Объясняя слова Спасителя – не убойтеся отъ убивающихъ тѣло и пр...., онъ между прочимъ замѣчаетъ: «ибо что Онъ (Спаситель) говоритъ? Вы боитесь смерти, а потому и не смѣете проповѣдывать? Но потому самому вы и проповѣдуйте, что боитесь смерти. Это васъ избавитъ отъ истиной смерти. Ибо хотя васъ будутъ умерщвлять, но не погубятъ того, что въ васъ есть самое лучшее, хотя бы о томъ и всемѣрно старались»[36]. И пастырь, который трудится въ словѣ и ученіи, наиболѣе восхваляется. Приведши слова апостола о томъ, что пресвитеры сугубой чести сподобляются наиболѣе тѣ, которые трудятся въ словѣ и ученіи, св. Златоустъ вопрошаетъ: «гдѣ теперь тѣ, которые говорятъ, что не нужно слова и ученія? Посему и Тимоѳея къ этому убѣждаетъ, говоря: въ сихъ поучайся, въ сихъ пребывай, и опять – внимай, себѣ и ученію: и пребывай въ нихъ: сія бо творя и самъ спасешися и послушающіи тебе. И хотѣлъ, чтобы сихъ болѣе всѣхъ другихъ почитали, полагая ту причину, что они великій трудъ предпринимаютъ»[37].
Почитая столь важнымъ и столь необходимымъ долгомъ пастыря проповѣдавіе вѣры, св. Златоустъ съ любовію восхваляетъ ревность къ проповѣданію вездѣ, гдѣ только замѣчаетъ се. Восхваляя св. Игнатія Богоносца, св. Златоустъ между прочими его заслугами приводитъ и ту, что онъ не преставалъ проповѣдывать и поучать и въ то время, когда влекомъ былъ въ Римъ на смерть. «Не только для жителей Рима былъ учителемъ, но и для всѣхъ городовъ встрѣчавшихся на пути его, научая презирать жизнь настоящую, и все, что къ ней относится, почитать ничтожнымъ, а любить только будущую и обращать взоры свои къ небу»[38]. И этому училъ онъ какъ словами, такъ и дѣлами[39]. Не менѣе усердія въ распространеніи вѣры христіанской оказалъ и самъ св. Златоустъ. Извѣстны заботы его о церкви готѳской, объ уничтоженіи язычества въ Палестинѣ, и особенно заботы его о распространеніи евангелія въ Финикіи. Будучи даже въ заточеніи, онъ не преставалъ заботиться о финикійской проповѣди, часто писалъ письма къ трудившимся тамъ проповѣдникамъ, увѣщавая ихъ трудиться тѣмъ съ большею ревностію, чѣмъ больше предстояло трудностей и опасностей[40].
Съ такою же необходимостію, какъ и распространеніе христіанства, лежитъ на пастырѣ обязанность нравственнаго образованія своей паствы. Не всегда бываетъ для него случай, не всегда настоитъ необходимость распространять ученіе вѣры внѣ предѣловъ своего округа, проповѣдывать между людьми еще не обратившимися къ христіанству. Но своя паства, ввѣренныя его попеченію души, изъ которыхъ за каждую онъ долженъ дать отвѣтъ, всегда требуютъ его заботъ, всегда нуждаются въ его наставленіяхъ. Хотя и въ этой области пастырскаго служенія св. Златоустъ допускаетъ всеобщее право учительства и наставленія; но если сравнить заботы и попеченія пастыря о нравственности своихъ пасомыхъ съ тѣми, какія всякой долженъ имѣть о своемъ ближнемъ, то можно видѣть, что послѣднія очень ограниченны и не необходимо обязательны, тогда какъ заботы пастыря должны простираться на всю его паству и необходимо обязательны для него. – Учительство, къ которому обязывается всякій вѣрующій, ограничивается тѣснымъ кругомъ домашнимъ; а если когда выходитъ за предѣлы его, то становится совершенно необязательнымъ. – «Всякій, если захочетъ», говоритъ св. Златоустъ, «имѣетъ возможность быть учителемъ. Ты не можешь управлять такою церковію, за то можешь увѣщавать свою жену; не можешь бесѣдовать съ такимъ множествомъ, но можешь умудрять своего сына; не можешь простирать слово учительства къ такому множеству, но можешь сдѣлать лучшимъ своего слугу»[41]. – Но это только обязанность смотрѣнія за своимъ семействомъ, – домашняго воспитанія. Эту обязанность дѣйствительно св. Златоустъ возлагаетъ на отцевъ семейства и матерей, и за неисполненіе ея обличаетъ ихъ. Такъ въ одномъ мѣстѣ онъ упрекаетъ родителей за небреженіе о воспитаніи дѣтей, говоря: «дѣти ваши поютъ сатанинскія пѣсни и не знаютъ ни одного псалма»[42].
По отношенію ко всѣмъ ближнимъ вѣрующіе тоже могутъ быть учителями. Въ одной изъ бесѣдъ на посланіе къ ефесеямъ, св. Златоустъ совѣтуетъ всѣмъ такъ: «если кто увидитъ согрѣшающаго брата, не поноси его, потому что это не принесетъ ему никакой пользы, а только оскорбитъ его. Но если ты убѣдишь его въ томъ, что нужно дѣлать, – ты окажешь ему великую милость. Если ты научишь его имѣть чистыя уста, если ты убѣдишь его никого не злословить, – очень многому ты наставишь его и сдѣлаешь ему великую милость»[43]. Подобны приведеннымъ и всѣ другія мѣста у св. Златоуста о правѣ всеобщаго учительства. Нѣтъ нужды въ долгихъ разсуждеиіяхъ для того, чтобы видѣть, какъ учительство это отличается отъ того, къ какому обязывается пастырь церкви. Здѣсь все предлагается въ условной формѣ – подъ условіемъ свободнаго желанія и внѣшнихъ способствующихъ къ тому обстоятелствъ, и за неисполненіе обязанности нѣтъ никакой отвѣтственности. Даже самыя отеческія заботы о своемъ семействѣ, которыя почитаются необходимыми для отцевъ и матерей, служатъ какъ бы только пособіемъ и облегченіемъ заботъ возлагаемыхъ на пастыря. «Надобно бы вамъ только учиться отъ насъ», говоритъ св. Златоустъ, обращаясь въ отцамъ семейства, «а женамъ и дѣтямъ – отъ васъ: но вы все оставляете намъ; отъ этого и трудъ великъ»[44]. Изъ этихъ словъ святителя видно, что и самое домашнее воспитаніе должно зависѣть отъ учительства пастыря: отъ отцевъ семейства онъ требудетъ, чтобы они научали своихъ домашнихъ тому, чему сами научены отъ пастыря. Но пусть на самомъ дѣлѣ, для нравственнаго образованія семейства, весьма полезно домашнее воспитеніе, – чрезъ это необходимость пастырскаго учительства не устраняется. Сколько можно найти такихъ, которые или не радятъ о воспитаніи дѣтей, или по какимъ-нибудь обстоятельствамъ, напримѣръ, – необразованности, бѣдности, не могутъ дать имъ воспитанія, пройти съ ними школу благочестія! Сколько такихъ, которые не принадлежатъ ни къ какому семейству, не имѣютъ никакихъ родственныхъ попечителей! И сами главы семействъ отъ кого должны получать нравственные уроки? «Изъ подчиненныхъ священнику», – говоритъ св. Златоустъ, – «большая часть стѣснена работами житейскими, отъ чего охлаждается расположеніе упражняться въ дѣлахъ духовныхъ. Посему учитель долженъ, такъ сказать, каждодневно сѣять, дабы слово ученія, по крайней мѣрѣ, сего непрерывностію могло удержаться въ слушателяхъ. Обильное богатство, великость роскоши, нерадѣніе происходящее отъ роскошной жизни, и, кромѣ того, многія другія тернія подавляютъ посѣянныя сѣмена... Съ другой стороны, жестокость несчастія, нужда бѣдности, непрестанныя притѣсненія и другія причины, противныя прежнимъ, отнимаютъ охоту заниматься божественными предметами»[45]. Поэтому все дѣло учительства остается на долю пастыря. И обязанность нравственнаго образованія паствы не на-волю его предоставляется, но вмѣняется ему необходимо. Св. Златоустъ говоритъ, что епископъ, если не будетъ показывать народу, что дѣлать, не будетъ невиненъ; а мірянинъ не имѣетъ никакой необходимости къ этому[46]. Въ другомъ мѣстѣ онъ сравниваетъ заботы мірянъ съ заботами священника и показываетъ рѣзкое между ними различіе. «Ты заботишься только о своемъ», – говоритъ онъ, – «и если хорошо управляешь имъ, не будетъ тебѣ никакого отвѣта за другихъ. Но священникъ, хотя бы и правильно располагалъ свою жизнь, но если не тщательно заботится о тебѣ и всѣхъ ввѣренныхъ ему, – съ нечестивыми отойдетъ въ геенну; а часто не преданный за свои грѣхи, гибнетъ за наши»[47].
Непосредственное знакомство мірянъ съ св. писаніемъ, какъ главнымъ источникомъ, христіанской нравственности и и вообще христіанскаго образованія, не устраняетъ ли отъ нихъ нравственный надзоръ пастыря? – Дѣйствительно, св. Златоустъ смотрѣлъ на свящ. писаніе, какъ на источникъ христіанской нравственности, и требовалъ, чтобы пастыри, обвиняя, исправляя и назидая своихъ пасомыхъ, – все, это дѣлали на основаніи св. писанія[48]; а мірянамъ не только позволялъ чтеніе его, но даже заповѣдывалъ. Въ IX бесѣдѣ на посланіе къ колоссаямъ на слова апостола – слово Христово да вселяется въ васъ богатно – св. Златоустъ между прочимъ говоритъ: «послушайте вы – мірскіе, которые печетесь о женахъ и дѣтяхъ, какъ и вамъ очень много повелѣваетъ читать писаніе. И не просто, или какъ случится, но съ великимъ тщаніемъ»[49]. Но чтеніемъ св. писанія вовсе не уничтожается право и долгъ пастырскаго учительства. Не всѣ міряне могутъ, или имѣютъ время сами читать: неграмотность, бѣдность, домашнія заботы часто не позволяютъ имъ предаваться этому благочестивому занятію. «Большая часть собравшихся сюда съ нами», говоритъ св. Златоустъ въ одной изъ бесѣдъ на посланіе къ римляиамъ», обязаны воспитывать дѣтей, заботиться о женѣ, хлопотать о домѣ; а потому не могутъ посвятить себя всецѣло такому труду (чтенію св. писанія). По крайней мѣрѣ, не полѣнитеся принять собраннаго другими и на выслушаніе предлагаемаго употребить такое же тщаніе, съ какимъ скопляете деньги»[50]. Но и при самомъ чтеніи писанія, увѣщанія и наставленія пастыря необходимы. «И при чтеніи писанія», говоритъ св. Златоустъ, «мы должны имѣть увѣщанія отъ учителей»[51]. Потому что въ св. писаніи много темнаго и непонятнаго. И церковныя поученія для того и читаются пастыремъ, чтобы озарять разумъ слушателей и открывать имъ смыслъ писанія[52]. «Нашею заботою», – говоритъ святитель, – «должно быть то, чтобы вы со тщаніемъ узнавали силу написаннаго»[53]. Для этого онъ совѣтовалъ своимъ слушателямъ напередъ прочитывать тѣ мѣста писанія, которыя онъ намѣревался объяснять. «А чтобы книга сія», говоритъ св. Златоустъ, приступая къ объясненію евангелія отъ Матѳея, «была для васъ удобопонятнѣе, прошу и убѣждаю васъ, такъ какъ это дѣлали мы при изъясненіи и другихъ писаній, предварительно обращать вниманіе на то отдѣленіе, которое я намѣренъ буду изъяснять, чтобы познанію предшествовало чтеніе; это много можетъ облегчить насъ»[54].
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1862. № 26. С. 261-268; № 30. С. 405-417.
[1] Ореr. J. Chrysost. Tom. II, 83. Томы и страницы, какъ здѣсь, такъ и во всѣхъ послѣдующихъ указаніяхъ, цитуются по парижскому Монфокон. изданію твореній св. Златоуста 1718 года.
[2] Tom. 8, 516, 17.
[3] Весѣда на Матѳ., ч. 3, 530.
[4] Весѣда на. пос. къ Римл. 449.
[5] О свящ. кн. 3, Tom. I. 382.
[6] Tom. II, 542.
[7] Весѣда на Матѳ. 7-3, 530.
[8] Tom. 10, 83, 84.
[9] Tom. 11, 349.
[10] Tom. 8, 518.
[11] Tom. 6, 276, 277.
[12] Tom. II, 671.
[13] Tom. 12, 50.
[14] Слово о священствѣ 3-е.
[15] Tom. 10, 4. 270.
[16] Tom. 9, 32.
[17] Tom. 11, 732.
[18] Tom. II, 604; Tom. 3, 7; 9, 29.
[19] Весѣда на пос. къ Римл. 12.
[20] На I Тимоѳ. Весѣда 2-я сначала.
[21] Тамъ же. Tom. II, 604.
[22] На Матѳ. ч. 2. стр. 64.
[23] Слово о свящ. 4-е. Христ. Чт. 1831 г. ч. 44., стр. 19 и 20.
[24] Весѣда на Матѳ., ч. 1. 284.
[25] Tom. 6, 132.
[26] Tom. 12. 313; также Слово о свящ. 2-е, Христ. Чт. 1831 г. ч. 41, 118. Слов. о свящ. 6-е, Христ. Чт. 1832 г. ч. 45, 317.
[27] Tom. 11, 510.
[28] Tom. 3, 721.
[29] Tom. 3, 159.
[30] Tom. 3, 772; Tom. 10; 22, 23.
[31] Tom. 11, 543.
[32] Тамъ же.
[33] Tom. 6, 398.
[34] Весѣда на посл. къ Римл. 656.
[35] Tom. 3. Письмо 126.
[36] Весѣда на Матѳ., ч. 2. 100.
[37] Tom. 11, 636.
[38] Tom. 2. 548. Похвальное слово Игнатію.
[39] Тамъ же.
[40] Письма: къ Николаю – 53; Геронтію пресвитеру – 54; къ финикійскимъ пресвитерамъ и монахамъ – 123 и пр.
[41] Tom. 3, 83.
[42] Tom. 11, 392.
[43] Tom. 11, 106; также Tom. 11, 543; Tom. 3, 159.
[44] Tom. 11, 392.
[45] Слов. о свящ. 6-е, Христ. Чт. 1832 г. ч. 45, 323, 324.
[46] Tom. 11, 732.
[47] Tom. 8, 517. также Tom. 3, 84; Tom. 11, 52.
[48] Tom. 11, 718. Tom. 6. 281.
[49] Tom. 11, 390.
[50] Весѣда на посл. къ Римл., 2.
[51] Tom. 4, 523.
[52] Tom. 4, 416.
[53] Tom. 4, 57.
[54] Весѣда на Матѳ., ч. 1. 15.
