Первый день св. Великого поста (Из дневника инока).
Господи! даждь ми по благодати Твоей положити начало благое.
Слава Богу! опять Господь сподобил нас вступить в душеспасительное поприще св. Поста!..
Как-то вдруг все замерло, стихло; все хранят какое-то торжественное молчание, у всех на лицах видна какая-то душевная сосредоточенность и печать глубокого молчания сковала уста...
Заунывный редкий звон монастырского колокола печально, - словно плачет по дорогом покойнике, - и вместе торжественно разносится по окрестностям монастыря и грустно замирает в окружающем лесе, отдаваясь глухим эхом.
Братия низко нахлобучив свои черные клобуки и подобрав мантии, перебирая на ходу четками, спешат во храм на молитву. Они спешат, словно боятся, чтоб кто прежде их не занял их место в доме Божием и тем не предвосхитил благословение Божие.
И нужно видеть, с каким сердечным сокрушением и вместе с тем душевным умиротворением припадают они к иконе угодника Божия, своего небесного покровителя, испрашивая у него молитвенной помощи и поддержки в предстоящем поприще поста и молитвы, дабы очищенными, и духовно обновленными сподобиться встретить и Светлое Христово Воскресение. Св. Православная церковь - это чадолюбивая мать наша, в заботах о нашем вечном спасении, ничего бы кажется, не могла придумать лучшего и душеспасительного, как именно этот св. Великий Пост, с его особенностями в св. богослужении, которое своими чудными, умилительно-покаянными стихирами, богодохновенно-возвышенными канонами, особенно знаменитым каноном св. Андрея Критского и этим частым повторением чудной неподражаемой молитвы св. Ефрема Сирина, - не может не растрогать и не расшевелить самое загрубелое сердце, не пробудить уснувшей в житейских похотях и страстях, души. Чье не дрогнет сердце от грустного и умилительного напева такой песни напр.: "Душе моя, душе моя, востани, что спиши? конец приближается" ... и т. д.
Здесь все напоминает о наших грехах, все побуждает к покаянию, к молитве и заставляет хотя на время отрешиться от всего земного, к чему мы так бываем привязаны и вознестись умом и сердцем туда горе, где должны быть наши вечные жилища...
Все мы, большею частью, как-то оземленились, осуетились, забыли свое святое назначение, тот св. идеал, который передали нам наши предшественники св. отцы.
Наша бедная душа порой видит и чувствует всю тяжесть греховной жизни, порывается освободится от тех оков, в которых держим мы ее, как пленницу, но мы мало внемлем ее гласу и если когда нам бывает тяжело, то всеми способами стараемся мы найти то или иное развлечение, забыться, и если это нам не удается, то начинаем роптать и сетовать на свою тяжелую участь, на свое, якобы безвыходное положение.
А между тем измученная, настрадавшаяся душа после еще более тоскует о небе, ищет выхода из ложного состояния, рвется к свету, к правде, но мы не понимаем или не хотим понимать ее страданий, ее требований, стараемся заглушить, вытравить ее лучшие порывы и ищем все новых и новых чувственных удовольствий... Но вот, слава Богу, настали дни плача и сетования о грехах своих. И как-то вдруг стало легче на сердце, злые помыслы и греховные пожелания приослабли, на душе чувствуется какое-то благодатное умиротворение и тихие, и тихие горячие слезы орошают мое лицо и падают на раскрытую предо мною книгу св. Ефрема Сирина.
Вчера было "прощальное" воскресение, и мы по окончании вечерни, не выходя из церкви, по обычаю, испрашивали друг у друга прощение.
Какой прекрасный и глубоконазидательный древний обычай сохранился в наших св. обителях - взаимное испрашивание друг у друга прощения! Какое здесь проявляется смирение, какая взаимная братская любовь!
Видя, как седовласый, напр., старец, утружденный почтенным возрастом и непосильными трудами, смиренно и с любовью преклоняет свои старческие колена перед каким-нибудь новоначальным юнцом, то невольно слезы умиления напрашиваются на глаза...
- "Христос посреди нас" - слышится голос старца; - "и есть и будет" - отвечает задушевный, доверчивый, полный искренности и св. простоты, голос...
О, как хорошо, как легко становится тогда на сердце, какими радостными, доверчивыми очами смотришь на всех! Видишь, что все теперь равны, все чада одного Отца, все братья во Христе и одна святая любовь спаяла всех в одну благочестивую семью.
О, дай Бог, чтобы эта св. любовь была не на словах только, но была искренней, исходящей из всего сердца и была бы постоянной, неизменной, не фальшивою и тогда все бы познали, что мы действительно ученики и последователи Христовы.
Инок Иоанн
Нило-Сорская пустынь Новгород. епархии.
Русский Инок №5, Март 1912 г.
