Память страдальческого подвига преподобного отца нашего Максима Исповедника и Философа.
Имѣется нѣсколько дать празднованія: 21 января – день исповѣдническаго повдига (отсѣченіе языка и десныя руки); 13 августа – день кончины въ 662 г. (из-за отданія Преображенія Господня, служба поется 12 авг.); четвертокъ Свѣтлой седмицы – перенесеніе мощей въ мон-рь св. Арсенія въ Западной Грузіи (мѣстн., груз.). Ред.
На Константинопольцевъ за святаго отца нашего Максима поношеніе,
сочиненное однимъ монахомъ отъ огорченія сердечнаго.
Не разумѣющіе истину, какъ должно, вмѣсто нея конечно отдаются лжи, ибо, когда душа бываетъ, по причинѣ своего нерадѣнія, недостойна божественнаго освѣщенія, она наполняется невѣдѣніемъ и тьмою и видитъ свѣтъ тьмою и тьму свѣтомъ. И какъ безразсудный стрѣлокъ, хотя и натягиваетъ послушную тетиву, но безцѣльно и напрасно пускаетъ стрѣлу, такъ и она (душа), выставляя слова и дѣла, предъявляетъ ихъ криво, искаженно и нестройно, и особенно предъ тѣми, кои удостоились воспринять небесную каплю (небесное призваніе). Это и случилось съ неразумнѣйшимъ и глупѣйшимъ царемъ, а также съ Епифаніемъ, вѣрнѣе же — Апофаніемъ, — огнесожженнымъ, а не патриціемъ, — и Ѳеодосіемъ — ипоскопомъ[1] (подзирателемъ), а не епископомъ[2] (надзирателемъ), кои святаго Максима и третьяго богослова подвергли отсѣченію языка и десницы и то же самое наказаніе присудили двумъ Анастасіямъ, изначальнымъ его ученикамъ.
Что же, — хочу немного поговорить съ вами отъ превеликаго огорченія и волненія, — что нашли вы нечестиваго въ превосходныхъ богословскихъ и душеполезныхъ его догматахъ и въ мысляхъ о нравственности, познаніи и боговѣдѣніи, какъ неумѣстное для писанія, чтобы этого праведника какъ нехристя подвергать такому безчеловѣчному наказанію чрезъ отсѣченіе рукъ и языка? — Сѣмя лукавое, выкидыши недоношенные, птицы ночныя, черви дождевые, утробы праздныя, застольные великаны, женскіе ястреба (развратители)! Вотъ подъ руками книга его недоумѣній, коей удивлялись всякаго рода люди, и удивляются и еще будутъ удивляться! Вотъ двѣ и четыре сотницы, кои высоко цѣнились, не говорю о васъ недостойныхъ, но и весьма превосходными людьми. А собраніе рѣшеній да почтится молчаніемъ, такъ какъ предметы, превышающіе естественныя силы природы, подвергаются умаленію и отъ похвалъ. Ваша десница должна бы быть отсѣчена, какъ бѣшенствующая осязаніемъ, какъ всякою мерзостью, чтобы не сказать непристойнаго слова, оскверненная, какъ вмѣстилище втораго идолослуженія! Надлежало вырвать ваши глаза, какъ сподручнѣйшее орудіе діавола, какъ предтечу разврата, какъ предуказателей бѣшеной похоти! Языкъ вашъ подобало вырѣзать съ корнемъ, какъ вознесшійся до неба и оттуда сброшенный, какъ питающій изнуреніе и трудъ и простирающій похоть до гортани, зачинающій богохуленіе и порождающій праздное и нищеубійственное! Спину вашу слѣдовало истерзать и полную ярости грудь, какъ сѣдалище демоновъ, какъ мѣсто пресмыканія змѣя, какъ игралище демоновъ, какъ хранилище (архивъ) нечестія!
Таковы похвалы твои, седмихолмый Вавилонъ! Такое безбожное и міропожирательное потомство питаешь ты! Кровью святыхъ украшаешься! Убійствомъ преподобныхъ играешь! Всякую кровь праведную не праведно истощилъ ты и не страшишься! Ни одинъ праведникъ не избѣжалъ гоненія отъ тебя, и ты не краснѣешь! Надмеваешься и не сознаешь! Хромаешь и не трепещешь! Коварствуешь и риторствуешь! Закалаешь и философствуешь! Рѣжешь языки и причащаешься! Отсѣкаешь десницу, разумѣю Божью истину, и безчувственно возглашаешь: «Святая Святымъ!» Но неизбѣжный судъ Божій научаетъ (научитъ) тебя и твоихъ! А исповѣдниковъ и мучениковъ пріиметъ вѣчное царство Христово, коего и мы, хотя и дерзновенно сказать это, да достигнемъ чрезъ ихъ Богу пріятныя ходатайства. Аминь.
«Богословскiй Вѣстникъ», 1914. Томъ I. Апрѣль. С. 231-233.
[1] Ипоскоп (греч.ὑπόσκοπος) – игра слов ὑπό-σκοπος (от др.-греч. ὑπο- «под») приставленный козырьком ко лбу. – ред.
[2] Епископ (греч. ἐπίσκοπος – надзирающий, надсматривающий; от ἐπί – на, при + σκοπέω — смотрю). – ред.
***
Письмо, иже во святых, аввы Максима к монаху Анастасию, его ученику
Вчера, в восемнадцатый день месяца, который был Преполовением Святой Пятидесятницы, патриарх (Петр Константинопольский) объявил мне, говоря: «Какой Церкви ты? Византийской, Римской, Антиохийской, Александрийской, Иерусалимской? Вот, все они с подвластными им епархиями объединились между собой. Итак, если ты, как говоришь, принадлежишь к Кафолической Церкви, то соединись, чтобы, вводя в жизнь новый и странный путь, не подвергся тому, чего не ожидаешь».
Я сказал им: «Бог всяческих объявил Кафолической Церковью правое и спасительное исповедание веры в Него, назвав блаженным Петра за то, что он исповедал Его (Мф. 16:18). Впрочем, я хочу узнать условие, на котором состоялось единение всех Церквей, и если это сделано хорошо, я нее стану отчуждаться».
Они же сказали: «Хотя мы и не имеем приказания относительно этого, однако же скажем, чтобы у тебя не осталось совершенно никакого оправдания. Два действия, говорим, по причине различия и одно по причине единения».
Я спросил: «Два, говорите, по причине единения стали единым, или кроме них – другим?».
«Нет, – говорят, – но два – одним, по причине единения».
«Мы потеряли предмет, – я сказал, – придумав себе веру безосновательную и Бога несуществующего. Ведь если в одно сольем два действия по причине единения, и опять на два разделим по причине различия, то ни единства не будет уже, ни двойства действий, так как они всегда будут уничтожаться друг другом и делать бездейственным Того, Кому присущи природно, и совсем несуществующим, ибо что не имеет от природы неотъемлемого и никакому образу изменения не подлежащего движения, то, по учению отцов, лишено всякой сущности как не имеющее существенно характеризующего его действия. Поэтому я не могу говорить, и не научен от святых отцов исповедовать это. И что угодно вам, обладающим властью, делайте».
«Но выслушай, – сказали они, – угодно владыке царю и патриарху по приказанию папы Римского предать тебя анафеме за непослушание и подвергнуть определенной ими смерти».
«Пусть исполнится то, что прежде всякого века определено обо мне Богом и принесет Ему славу, определенную прежде всякого века», – им, услышав это, ответил я. И чтобы известить тебя и побудить к усиленным молитвам и прошениям к Богу, я сделал известным тебе то, что было тогда мне объявлено, причем прошу тебя, ради той же причины цели, поставить это в известность господину и тамошним с ним находящимся нашим святым отцам.
Это Анастасий повелел мне переписать и сделать известным вам, чтобы узнав отсюда об этом прении, вы все принесли Господу общую молитву за общую Матерь нашу, то есть Кафолическую Церковь, и за нас недостойных слуг ваших, для укрепления всех и также нас, вместе с нами пребывая в ней, согласно православной вере, благочестно в ней проповеданной святыми отцами. Поистине велик был бы ужас во всем мире, когда одна Церковь решительно от всех терпит гонение, если бы Своей благодатью обычно не предоставлял помощи Тот, Кто всегда помогает, оставляя семя благочестия, по крайней мере, старейшему Риму, подтверждая тем свое неложное, к князю апостолов обетование (Мф. 16:8; Лк. 22:32).
Максим Исповедник: полемика с оригенизмом и моноэнергизмом, СПб., 2007. С. 199-201.
***
Преп. Максиму Исповѣднику, игум. Хрисопольскому, тропаръ, гл. 8: Православіе уяснилъ еси вѣрно, / отъ языка же и отъ руки текyщею ти кровію мученически назнaменалъ еси, / руку твою отсѣчeну къ Вышнему воздѣжи, / урѣзаный же твой языкъ богословный на мольбy воздвигни, Максиме, нынѣ, // и Бога милостива нaмъ сотвори еже спастися душамъ нашимъ.
Кондакъ, гл. 8 (21 янв.): Троицы рачителя и великаго Максима, / научающа ясно вѣрѣ божественнѣй, / еже славити Христа во дву естествахъ, вóляхъ же и дѣйствахъ суща, / въ пѣснѣхъ достойныхъ, вѣрніи, почтимъ взывающе: // радуйся, проповѣдниче вѣры.
Кондакъ, гл. 6 (12 авг.): Свѣтъ трисіянный, всельшійся въ душу твою, / сосудъ избранъ показа тя, всеблаженне, / являюща божественная концемъ, / неудобопостижныхъ разумѣній ты сказуяй, блаженне, / и Троицу всѣмъ, Максиме, воспроповѣдуяй ясно, // Пресущную Безначальну.
