Новосвмуч. Митр. Владиміръ (Богоявленскій) – О христіанскомъ бракѣ и семействѣ.
Бракъ есть великое таинство,
азъ же глаголю во Христа и во Церковь
(Ефес. 5, 32).
У всѣхъ людей и народовъ принимается за неоспоримую истину, что семья есть фундаментъ человѣческаго общества, а слѣдовательно и для всего нравственно-добраго на землѣ. Вотъ почему одинъ изъ знаменитыхъ богослововъ сказалъ, что хотя бы всѣ другіе столпы и опоры человѣческаго общества рухнули, но христіанскій бракъ и семья представляли бы собою такую твердыню, которая одна въ состояніи держать все. Но если и этотъ послѣдній столпъ рухнетъ, тогда неизбѣжно падетъ все зданіе христіанской жизни. Неудивительно, поэтому, что невѣріе все пускаетъ въ ходъ, чтобы подкопаться и разрушить этотъ коренной столпъ христіанства, и, если бы это удалось ему, тогда все очутилось бы въ его рукахъ: родители, дѣти и все общество. Поэтому, задавшись цѣлью разрѣшить вопросъ о томъ, гдѣ истинное счастье – у вѣры, или у невѣрія, мы должны прежде раскрыть отношеніе какъ той, такъ и другого къ браку и семьѣ, чтобы дать правильный отвѣтъ. Благословеніе христіанства такъ ясно и очевидно въ этой области, какъ нигдѣ. Равнымъ образомъ и вредъ невѣрія такъ сильно бросается здѣсь въ глаза, какъ ни въ какой другой области. И, не смотря на это, ученіе невѣрія о бракѣ и семьѣ, къ величайшему вреду человѣчества, распространяется все болѣе и болѣе. Отъ чего же это происходитъ? Отъ того, что здѣсь-то по преимуществу находятъ для себя санкцію человѣческія страсти и притомъ самыя опасныя страсти – чувственныя.
Мы разсмотримъ сейчасъ семью подъ вліяніемъ вѣры и невѣрія, во-1-хъ, въ ея происхожденіи и состояніи, и во-2-хъ, въ ея дѣятельности.
I.
1) Семья имѣетъ свое начало въ бракѣ, а христіанская семья, слѣдовательио, въ христіанскомъ бракѣ, который установилъ Христосъ, какъ таинство Своей Церкви. Говоря объ обязанностяхъ супруговъ и желая расположить ихъ къ вѣрному исполненію ихъ, апостолъ Павелъ замѣчаетъ: «бракъ есть великое таинство, азъ же глаголю во Христа и во Церковь» (Ефес. 5, 32). Это положено было въ основаніе и высказано было при учрежденіи Богомъ брака еще въ колыбели человѣческаго рода. Когда Богъ Господь привелъ къ Адаму жену, то этотъ въ божественномъ озареніи сказалъ: «оставитъ человѣкъ отца своего и матерь свою и прилѣпится къ женѣ своей, и будета два въ плоть еднну» (1 Моис. Быт. 2, 24). Въ этихъ словахъ выражается все, что составляетъ сущность брака, – выражается любовь, ибо ради жены человѣкъ оставляетъ отца и мать, единство, ибо одинъ только мужъ и одна только жена составляютъ брачную чету, выражается и нерасторжимость брака, ибо мужъ и жена такъ тѣсно связаны, что составляютъ какъ бы одну плоть, одно тѣло, одно лицо.
Послѣ ужаснаго извращенія брака въ язычествѣ, послѣ того какъ за жестокосердіе неискупленнаго человѣчества Богъ не далъ познать истинное значеніе брака даже и іудеямъ, Спаситель нашъ снова возвратилъ его къ первоначальной своей чистотѣ и святости. Онъ возвелъ его на высокую степень святого таинства и утвердилъ Своею благодатію. Христіанскій бракъ долженъ быть отображеніемъ исполненнаго любви, неразрывнаго союза Христа съ Его земною невѣстою-Церковью и той искренней преданности послѣдней, съ какою она должна относиться къ Нему, какъ невѣста къ своему жениху. Для сего бракъ долженъ быть запечатленъ тою благодатію, которая истекла изъ ранъ Господа и Его открытаго сердца. Этою благодатію бракъ освящается во всемъ своемъ существѣ. Благодать эта освящаетъ и естественную любовь, соединяющую супруговъ, такъ что апостолъ могъ сказать мужьямъ: «мужи, любите своихъ женъ, какъ и Христосъ возлюбилъ Церковь и Себя Самого предалъ за нее» (Ефес. 5, 25), а женамъ: «жены, повинуйтесь своимъ мужьямъ, какъ Господу», а тѣмъ и другимъ вмѣстѣ: «поступайте другъ съ другомъ въ страсѣ Божіи». Эта благодать освящаетъ единство брака, такъ чтобы вѣрность супруговъ другъ другу не нарушалась не только дѣломъ, но и помышленіемъ сердца. Почему Господь говоритъ: «вы слышали, что сказано древнимъ: не прелюбодѣйствуй. Я же говорю вамъ, что каждый, кто смотритъ на женщину съ вожделѣніемъ, прелюбодѣйствуетъ уже съ нею въ сердцѣ своемъ» (Матѳ. 5, 27). Благодать таинства закрѣпляетъ, наконецъ, нерасторжимость брака, безъ которой немыслима никакая истинная любовь и вѣрность, невозможно достиженіе цѣли, для которой установленъ Богомъ бракъ, невозможно освященіе супруговъ и дѣтей: «что Богъ сочета, человѣкъ да не разлучаетъ» (Матѳ. 19, 6).
Таковъ, братіе, бракъ, установленный Христомъ. Онъ есть великое таинство, но только во Христа и во Церковь. Любовь, соединяющая супруговъ въ этомъ бракѣ, такъ же чиста и свята, такъ же самоотверженна, какъ любовь Христа къ Своей Церкви; вѣрность другъ другу настолько ненарушима, что у христіанскихъ супруговъ не должно быть никакого даже тайнаго помышленія о невѣрности. Этотъ союзъ настолько крѣпокъ, что онъ продолжается до смерти, и никакая сила міра не можетъ разорвать его. Поистинѣ только такой бракъ отвѣчаетъ достоинству человѣка.
2) Посмотримъ теперь на тотъ бракъ, который проповѣдуется невѣріемъ и противохристіанскимъ духомъ нашего времени. Христіанскій бракъ сведенъ съ неба, чтобы человѣка возвести на небо; а бракъ невѣрія – отъ земли и во всемъ остается на землѣ. Христіанскій бракъ удаляетъ отъ себя всякое похотствоваваніе и страсть, а бракъ невѣрія даетъ широкое мѣсто господству страстей. Это прежде всего не та святая, чистая, самоотверженная любовь, которая соединяетъ супруговъ въ христіанскомъ бракѣ, но въ высшей степени чувственная, плотская любовь, проистекающая изъ обоюдныхъ, привлекательныхъ, естественныхъ качествъ супруговъ. Я не скажу, что этого не случается и при христіанскомъ бракѣ, или что такая любовь при немъ совсѣмъ не имѣетъ мѣста; но христіанство освящаетъ эту естественную любовь, возвышаетъ и облагораживаетъ ее. Невѣріе же въ благопріятныхъ случаяхъ остается только при ней; въ большинствѣ же случаевъ при невѣріи на мѣсто христіанской любви, имѣющей свое основаніе въ любви къ Богу, выступаетъ у супруговъ себялюбіе, корыстолюбіе и чувственность. Между тѣмъ какъ христіанская любовь супруговъ не прекращается никогда, но бываетъ сильна и крѣпка, какъ смерть: естевенная и чувственная любовь продолжается до тѣхъ поръ, пока не печезла красота и молодость, пока не прожиты деньги и имущество, словомъ, – все то, изъ чего она происходитъ. Если же такъ измѣнчива и не постоянна любовь, то какимъ образомъ можетъ быть постоянною вѣрность? При отсутствіи соблазна внѣшнее приличіе, внѣшняя благопристойность, можетъ быть, и удержитъ отъ фактической или, по крайней мѣрѣ, открытой невѣрности, но могутъ ли только эти побужденія предохранить испорченное, равращенное сердце отъ супружеской измѣны и невѣрности и удержать отъ паденія при сильномъ искушеніи и соблазнѣ? Когда, напримѣръ, пробуждается страсть, и чувственность воспламеняетъ плотскую любовь, когда открываются соблазны, когда угрожаетъ потеря земныхъ благъ, или представляется большое пріобрѣтеніе, уцѣлѣетъ ли тогда тотъ союзъ, который не связанъ, не закрѣпленъ никакою высшею идеею? Нѣтъ; мы ежедневно видимъ, какъ съ распространеніемъ невѣрія все болѣе и болѣе ослабѣваютъ брачныя узы, и болѣе и болѣе возрастаетъ количество бракоразводныхъ дѣлъ.
Вотъ почему въ натурѣ невѣрія замѣчается всегда та особенность, что оно избѣгаетъ брака болѣе высокаго характера и низводитъ его на степень обыкновеннаго контракта, который, какъ при торговыхъ сдѣлкахъ, заключается безъ Бога и Церкви и не налагаетъ на супруговъ никакихъ обязанностей въ отношеніи Бога, такъ что такой контрактъ легко можетъ разорвать каждая страсть, каждое увлеченіе.
Если, такимъ образомъ, семья имѣетъ свое основаніе въ бракѣ, и если семейство признается вообще фундаментомъ человѣческаго общества и всего нравственнаго, добраго, то гдѣ въ такомъ случаѣ истинное счастье и благополучіе: въ заключеніи ли брака по правиламъ вѣры, или по правиламъ невѣрія? Послѣ того какъ мы разсмотрѣли съ обѣихъ сторонъ сущность брака, отвѣтъ на этотъ вопросъ, конечно, не долженъ затруднять никого. Въ бракахъ по вѣрѣ – постоянная, не прекращающаяся любовь и ненарушимая вѣрность во всѣхъ положеніяхъ и обстоятельствахъ жизни, въ счастьи и въ несчастьи, въ нуждѣ и изобиліи, во дни здоровья и болѣзни до самой смерти и даже послѣ смерти. Тамъ – постоянное сознаніе, что этотъ брачный союзъ отъ Бога, Которому нужно дать отчетъ въ своемъ супружескомъ поведеніи; тамъ – сознаніе, что нѣтъ возможности разлученія, пока не разлучитъ насъ смерть. Какой твердый оплотъ, какая несокрушимая дамба противъ каждой страсти это сознаніе супруговъ, что они соединены между собою благодатію таинства! Но здѣсь, при невѣріи, приводитъ къ браку чувственная любовь, а часто еще болѣе низкія и корыстныя побужденія. Земныя побужденія и приводятъ къ браку, земныя же соображенія и поддерживаютъ внѣшнее общеніе. Но во дни несчастія и въ пылу страсти и увлеченія нѣтъ никакой преграды, никакого сдерживающаго начала, которое могло бы послужить сохраненію любви и вѣрности, между тѣмъ какъ возможность расторгнуть союзъ, нарушить любовь и вѣрность очень часто приводитъ къ дѣйствительному расторженію брачнаго союза, ибо что соединено только человѣкомъ, то человѣкомъ же можетъ быть и разлучено. Но чтобы такой бракъ и основанная на немъ семейная жизнь могли принести человѣку истинное счастье, то кто повѣритъ этому? Во дни счастья и благополучія, когда все идетъ гладко, пока еще сильна чувственная любовь, это еще можетъ быть. Но пробнымъ камнемъ для человѣка всегда служатъ не столько счастье и благополучіе, сколько несчастье и неудача. Не тогда познается нравственная мощь и крѣпость человѣка, когда онъ далекъ отъ всякой опасности и искушенія, но во время опасности и испытаній. Такъ это бываетъ и въ супружеской жизни, гдѣ мы видимъ, что христіанскій бракъ, какъ установленный Богомъ, несравненно крѣпче и прочнѣе, чѣмъ бракъ невѣрующихъ.
Эта истина для насъ будетъ еще яснѣе, если мы разсмотримъ жизнь семьи подъ вліяніемъ вѣры и невѣрія.
II.
1) Дѣятельность семейства, вся семейная жизнь бываетъ, естественно, очень неодинакова, смотря по началамъ, на которыхъ она построяется. Но какъ дерево познается всегда по своимъ плодамъ, такъ и здѣсь. Доброе дерево христіанскаго брака приноситъ семейству прекрасные плоды, дурное же дерево нехристіанскаго брака, который часто носить одно только это названіе, но на самомъ дѣлѣ не есть бракъ, приноситъ семейству, а слѣдовательно и всему человѣчеству, дурные плоды.
«Мужья, любите своихъ женъ, какъ Христосъ возлюбилъ Церковь, и Себя Самого предалъ за нее. Жены, повинуйтесь мужьямъ своимъ. Ты и друіе проводите жизнь въ страхѣ Христовомъ» (Ефес. 5, 25, 22, 21). Эти слова апостола суть правило жизни, по которому слагается взаимная жизнь супруговъ, если ихъ соединилъ Богъ. Это истинная любовь мужа къ своей женѣ, какъ къ своему собственному тѣлу; для нея онъ трудится и работаетъ, для нея жертвуетъ онъ своимъ временемъ и своими силами, даже и своею жизнью, если потребуетъ этого Богъ. Она не есть для него служанка или раба, она – его подруга, равная съ нимъ по происхожденію, съ которою онъ составляетъ единое въ совершеніи каждой христіанской добродѣтели, въ особенности же въ христіанской любви къ ближнимъ. Онъ назначенъ Богомъ господиномъ своего дома, но свое господство выражаетъ онъ не въ грубости и суровомъ деспотизмѣ, но имъ прежде всего руководитъ при этомъ правда, а потомъ любовь. Такъ какъ онъ вь своемъ домѣ поставленъ Богомъ какъ-бы священникомъ, то онъ заботится, чтобы всѣ члены семьи служили Богу, и въ этой добродѣтели, какъ и въ каждой другой, онъ идетъ впереди всѣхъ, показываетъ всѣмъ примѣръ. Такъ какъ онъ отецъ и попечитель семьи своей, то, добросовѣстно совершая трудъ свой въ своемъ призваніи, онъ избѣгаеть мотовства и расточительности и всѣхъ другихъ пороковъ, которые отъ нея происходятъ, къ ней и приводятъ, напримѣръ, страсти къ азартнымъ играмъ, къ пьянству, къ разгулу, и всего, что соединено съ нимъ. Таковъ христіанскій супругъ. Въ этой любви соединена съ нимъ и его жена, и такъ какъ эта любовь происходитъ изъ любви къ Богу, она есть любовь уваженія и страха какъ слабой части къ болѣе сильной, любовь повиновенія мужу, какъ главѣ, данной ей Богомъ, любовь неизмѣнной преданности ему и въ самыя тяжелыя времена лишеній, скорбей и болѣзней до послѣдняго момента жизни. Въ этой любви она раздѣляетъ бремя и заботы мужа, повинуется ему во всѣхъ его законныхъ требованіяхъ и распоряженіяхъ, и такимъ образомъ оба сохраняютъ миръ и внѣшній и внутренній. Такъ совершаютъ они единодушно каждую христіанскую добродѣтель, и чего не достаетъ у одного, то восполняетъ другой, и въ чемъ погрѣшаетъ одинъ, отъ того старается предостеречь и удержать другой. Таково внутреннее общеніе жизни между христіанскими супругами, какъ изображаютъ ее святые учители Церкви, какъ направляла ее всегда, направляетъ и сейчасъ живая христіанская вѣра. Будетъ ли кто отрицать, что такая жизнь истинной любви и всецѣлой преданности супруговъ, преданности, неизмѣнной до смерти, есть истинное счастье?
Но кто осмѣлится утверждать, что такое счастье въ Состояніи принести и невѣріе? Нѣтъ; этого молсетъ достигнуть только лспвая вѣра, только любовь, имѣющая корень свой въ Богѣ и соединенная благодатію святого таинства. Но всего этого нѣтъ у невѣрія. Чувственная же любовь, очень часто соединенная съ самолюбіемъ, корыстолюбіемъ и капризами, не въ состояніи проявить такую любовь смиреннаго послушанія, безропотнаго исполненія своихъ обязанностей, любовь, доходящую до самоотверженія, потому что она не даетъ и не можетъ дать такой силы, которая могла бы противостоять дурнымъ наклонностямъ и движеніямъ сердца, но ея мѣсто тотчасъ же заступаетъ гордость, упрямство и сопротивленіе, тотчасъ же начинается ссора и вражда, какъ только измѣняются прежнія отношенія. И такъ какъ при этомъ большею частію не бываетъ живой вѣры и духовной, въ Богѣ имѣющей свой корень, любви, то семейная жизнь такихъ людей часто совершенно разстраивается, ее оставляетъ духъ единства, мира, любви и согласія. Пребываніе дома для мужа становится тягостнымъ; онъ предпочитаетъ проводить время гдѣ-нибудь, только не дома. Неохотно возвращается онъ тогда домой послѣ своихъ внѣсемейныхъ развлеченій и удовольствій, становится небрежнымъ, расточительнымъ, неисправнымъ въ исполненіи своихъ обязанностей къ семьѣ и дѣтямъ, неласково и сурово начинаетъ обходиться съ женою и домашними; нѣтъ никому отъ него ни добраго слова, ни добраго примѣра; въ домѣ постоянная брань и ссоры, широкій просторъ самымъ грубымъ страстямъ и порокамъ. Такъ же и еще хуже бываетъ и въ христіанскихъ бракахъ, когда исчезаетъ вѣра. Можетъ ли здѣсь найти себѣ мѣсто истинное счастье?
2) Къ обязанностямъ супружескимъ присоединяются еще обязанности родительскія. Неодинакова, очень неодинакова бываетъ семейная жизнь и въ этомъ отношеніи, смотря потому, господствуетъ ли въ домѣ духъ вѣры, или духъ невѣрія. Не буду много говорить объ этомъ. Но то достовѣрыо извѣстно, что вѣрующіе родители смотрятъ на своихъ дѣтей прежде всего какъ на дѣтей Бога, а потому воспитываютъ ихъ по заповѣдямъ Божіимъ, въ послушаніи, страхѣ Божіемъ, въ любви къ ближнимъ, въ благочестіи и нравственности и во всякой христіанской добродѣтели, сами показывая имъ примѣръ въ этомъ и внушая, что они существуютъ не для земли только, но и для неба, и что во всѣхъ дѣлахъ своихъ и поступкахъ они должны будутъ дать отчетъ Богу. Несомнѣнно извѣстно и то, что гдѣ отецъ и мать такимъ образомъ исполняютъ свою задачу и ведутъ строго христіанскій образъ жизни, таковыми же дѣлаются и ихъ дѣти, являясь добрыми и благочестивыми людьми и христіанами, надеждою и опорою въ будущемъ, радостію и утѣшеніемъ своихъ родителей.
Почему такъ мало видимъ мы такихъ дѣтей? Потому что очень мало такихъ родителей. Изъ всѣхъ обязанностей семейной жизни родительскія обязанности – самыя трудныя. Когда угасаетъ духъ христіанства въ родителяхъ, то это неизбѣжно отражается и на дѣтяхъ, потому что такіе родители не исполняютъ, да и не могутъ безъ помощи благодати Божіей исполнить, какъ должно, этихъ обязанностей. Дурныя, безнравственныя, своевольныя дѣти, дѣти безъ страха Божія и безъ любви къ ближнимъ большею частію, – суть признакъ развращенной семьи, въ которой или совсѣмъ не стало христіанскаго духа, или только остался одинъ внѣшній видъ его. А такъ какъ это случается весьма часто, то что удивительнаго въ томъ, если въ нашемъ обществѣ нѣтъ болѣе обыкновенной и болѣе распространенной жалобы, какъ жалобы на неблагонравіе и развращенность юношества?
Къ христіанской семейной жизни принадлежитъ, наконецъ, и установленное Богомъ въ пятой заповѣди отношеніе дѣтей къ своимъ родителямъ. Почтительности къ своимъ родителямъ, какъ намѣстникамъ Бога, любви къ нимъ, какъ къ своимъ благодѣтелямъ, любви въ счастьи и несчастьи, любви не въ словахъ только выражающейся, но готовой на всякія жертвы и лишенія, – вотъ чего требуетъ отъ дѣтей пятая заповѣдь, и это есть наилучшій плодъ семейной жизни. Не по истинѣ ли счастливые люди – тѣ родители, дѣти которыхъ исполняютъ эту заповѣдь, а равно и самыя дѣти? Но можетъ ли все это быть тамъ, гдѣ нѣтъ христіанской жизни, гдѣ живая вѣра и страхъ Божій или совсѣмъ не зарождались въ сердцахъ дѣтей, или, если и были, то погашены снова? Нѣтъ, опытъ показываетъ, что тамъ, гдѣ нѣтъ вѣры, гдѣ нѣтъ христіанскаго духа, нѣтъ и счастія. Своекорыстіе и грубость, неуваженіе родителей, отсутствіе любви къ другимъ, скупость и жадность даже въ виду величайшей нужды – вотъ печальпые плоды внутренняго или внѣшняго отпаденія отъ вѣры.
Итакъ, гдѣ же истинное счастье, – снова спрошу я: у Христа или у міра, у вѣры или невѣрія? Кто можетъ затрудниться въ отвѣтѣ на этотъ вопросъ, когда онъ видитъ, какъ подрывается невѣріемъ самый послѣдній столпъ человѣческаго общества – бракъ и семейная жпзиь? Гдѣ господствуетъ невѣріе, тамъ можетъ быть только кажущееся счастье. Напротивъ, гдѣ семейной жизни даетъ направленіе вѣра, тамъ у человѣка всегда есть надежда на лучшее будущее, не смотря на всѣ другіе признаки несчастія. Какъ бы ни было, христіанскіе супруги, тяжело положеніе вашей семейной жизни, вы всегда можете поправить его и отвратить отъ себя погибель, лишь бы только Господь Богъ помогъ возбудить въ васъ твердое намѣреніе свято и добросовѣстно исполнять всѣ ваши обязанности, которыя лежатъ на васъ, какъ на супругахъ, родителяхъ, или какъ на дѣтяхъ; лишь бы не перестали вы смотрѣть на бракъ, какъ на великое таинство во Христа и во Церковь и не дозволяли себѣ нарушать его, или вступать въ такъ называемый гражданскій бракъ, который не есть бракъ, а незаконное сожительство, достойное не благословенія, а проклятія Бога. Пусть юношество готовитъ себя къ многоотвѣтственному и святому супружеству молитвою, святою и чистою жизнью. Пусть неизмѣнная вѣрность и любовь соединяетъ всѣхъ супруговъ, и ни одинъ бракъ не расторгается подъ вліяніемъ страстей и непримиримой вражды. Пусть всѣ родители помнятъ всегда свои священныя обязанности въ отношеніи дѣтей и вѣрно исполняютъ ихъ, не смотря на труды, заботы и видимую безуспѣшность. Пусть всѣ дѣти почтительностію, любовію и послушаніемъ къ своимъ родителямъ составляютъ истинную для нихъ радость, а себѣ самимъ заслуживаютъ обѣщанное благословеніе Божіе. Если зацвѣтетъ въ вашемъ обществѣ такая семейная жизнь, тогда, нѣтъ сомнѣнія, расцвѣтетъ для васъ и всего будущаго потомства вашего счастье, спасеніе и Божіе благословеніе.
Изъ книги «Гдѣ истинное счастіе: въ вѣрѣ, или невѣріи?» М. В. Спб., 1905 г.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1905. № 36. С. 1513-1519.
