В. Молчановъ – Церковь и Государство.
Вопросъ о взаимоотношеніи Церкви и государства чрезвычайно важный и совсѣмъ не теоретическій, какъ кажется нѣкоторымъ. Больше того, эта проблема сугубо практическая и у насъ на родинѣ, въ какомъ то обозримомъ будущемъ, потребуетъ своего новаго подхода и рѣшенія.
Мы, конечно, не беремъ на себя смѣлость разрѣшенія этого кардинальнаго вопроса. Въ журнальной статьѣ это и не возможно сдѣлать. Наша цѣль весьма скромная: напомнить о роли Православія въ формированіи нашего національнаго характера и въ созданіи самой Россіи. Указать на нѣкоторые историческіе аспекты этого вопроса. И, наконецъ, сдѣлать нѣкоторые выводы и наметки на будущее, которыя могли бы послужить матеріаломъ для дальнѣйшей дискуссіи. Искать выхода обязаны не только ученые спеціалисты. Каждая живая мысль и наблюденіе «неугасившихъ духа» можетъ оказаться полезнымъ.
Церковь – маякъ, указывающій путь въ бурномъ морѣ современности, для тѣхъ, кто старается не плыть по теченію, а подходить къ жизни сознательно. Для Россіи же это – камень, на которомъ стояло наше государство. Отъ того или иного рѣшенія этого вопроса будетъ, несомнѣнно, зависѣть его дальнѣйшая судьба. Къ тому же только въ религіи можно найти отвѣты на «проклятые вопросы». Безъ этого компаса-церкви, неизбѣжно, собьешься съ пути и будешь носиться «безъ руля и вѣтрилъ» по бурному жизненному морю.
Прежде всего, посмотримъ, какъ въ ходѣ исторіи Православная и Католическая Церкви налаживали свои отношенія съ государствомъ. Православная Церковь съ самаго начала стремилась къ союзу съ государствомъ. Католическая же Церковь, наоборотъ, пыталась установить приматъ Церкви надъ государствомъ. Подчинить полностью земную жизнь человѣка. Регулировать и направлять его дѣятельность. И это, вопреки, свободной воли человѣка. Такимъ образомъ, ущемляя его творческую иниціативу. Католицизмъ обосновываетъ свои притязанія на библейской исторіи. Въ эпоху Реформаціи западный міръ взбунтовался противъ такой опеки. Вотъ почему эти идеи подверглись искаженію. Въ странахъ, зараженныхъ реформаціей, эта исконная идея, теперь выглядѣла такъ: роли полностью перемѣнились. Если прежде Церковь единовластно рѣшала одновременно духовныя и свѣтскія проблемы, то теперь, наоборотъ, государство стало руководить не только, по праву принадлежащими ему свѣтскими дѣлами, но также и церковными.
Въ Англіи этотъ процессъ, изъ-за специфическихъ историческихъ событій, эволюціонировалъ еще дальше: уже не только король или королева, но даже разновѣрный парламентъ стали верховной церковной властью, а не только государственной.
На континентѣ государства безцеремонно отстранили Церковь отъ всякой общественной дѣятельности и ввели въ свои конституціи полное отдѣленіе Церкви отъ государства, провозгласивъ, что религія это – сугубо частное дѣло. Изъ государства насильно была вырвана его душа и остался постепенно разлагающійся трупъ. Это злое повѣтріе не могло миновать и мѣстныя православныя Церкви.
Христосъ, искушаемый книжниками и фарисеями, далъ единственно вѣрный принципъ рѣшенія этого взаимоотношенія: «Кесарево кесарю, а Божіе Богу». Однако, Церковь никогда не забывала о своемъ главномъ назначеніи: разрѣшать бытовыя трудности и направлять духовную жизнь человѣка.
Въ первые вѣка Христіанство подверглось гоненіямъ со стороны языческаго государства. Тѣмъ не менѣе, Церковь не возстала противъ безбожнаго государства. Она никогда не призывала къ борьбѣ съ нимъ. Это происходило оттого, что Церковь твердо вѣрила въ возможность его просвѣщенія Христовой вѣрой. Такъ оно и произошло на самомъ дѣлѣ. Константинъ Великій изъ гонителя Христа, сталъ Его вѣрнымъ послѣдователемъ. Изъ Савла онъ превратился въ Павла: позналъ истинную вѣру. Крестился самъ и просвѣтилъ свѣтомъ Христова ученія свою обширную имперію. Изъ преслѣдуемой и презираемой религіи простыхъ рыбарей, Христіанство стало религіей мірового государства. Развѣ это не есть величайшее чудо и проявленіе Божественной премудрости? Союзъ между государствомъ и Церковью въ первыя столѣтія не всегда былъ проченъ. Не разъ императоры впадали въ ересь и этимъ потрясали основы Церкви. Однако, Церковь, какъ любящая мать все терпѣла и ждала возвращенія «блуднаго сына». Въ основномъ же императоры не только заботились о внѣшнемъ благополучіи и благоустройствѣ Церкви. Они шли дальше: пеклись о ея внутренней чистотѣ и каноничности. Такъ, когда ересь Арія начала терзать Церковь, то императоръ Константинъ приказалъ созвать въ 325 году Первый Вселенскій соборъ, который осудилъ аріанство. Церковь высоко оцѣнила подвигъ Константина и причислила его къ лику святыхъ вмѣстѣ съ его матерью Еленой; онъ вдунулъ въ дряхлѣющее тѣло имперіи молодую душу Христіанства. Это была, какъ бы «живая вода» и имперія полноцѣнно просуществовала еще 200 лѣтъ. По прошествіи, примѣрно, 700 лѣтъ св. князь Владиміръ молодые, полныя силъ языческія славянскія племена, просвѣтилъ свѣтомъ истинной вѣры и начерталъ идеалъ святой Руси. Такъ родилась византійская система – церковно-государственной симфоніи. Знаменитый Юстіановъ кодексъ вотъ какъ опредѣляетъ этотъ союзъ: «Церковь и государство суть два Божественныхъ дара человѣчеству, два порядка вещей, вытекающихъ изъ единаго источника воли Божіей ихъ учредившей». Западные ученые, которые наблюдали этотъ симбіозъ со своей колокольни, окрестили его «цезаре-папизмомъ».
Начиная съ 14-го вѣка всѣ славянскія, православныя Церкви приняли эту государственно-церковную систему. Съ удовлетвореніемъ можно констатировать, что въ жизни она себя полностью оправдала. Произошло величайшее явленіе въ міровой исторіи – рожденіе христіанской культуры. Совершилась христіанизація земной человѣческой исторіи.
Въ нашъ вѣкъ великаго и трагическаго отступленія и отпаденія государства отъ Церкви, человѣчество еще не окончательно заблудилось только потому, что оно подспудно продолжаетъ утолять жажду изъ источника Христовой вѣры. Вѣдь, Христіанство по своей сути сверхлично, всемірно и мы бы прибавили космично. Отдѣльные христіане, изъ-за своей ограниченности, думаютъ только о собственномъ спасеніи и только избранные души – апостолы, св. Отцы Церкви, мученики, стремятся также и къ спасенію другихъ.
Церковь не закрываетъ глаза на грѣховную природу отдѣльнаго человѣка и цѣлыхъ соціальныхъ формацій. Однако, она, какъ нѣжная и любящая мать, терпѣливо ихъ перевоспитываетъ и старается очистить и вырвать изъ косности грѣха. Вотъ почему дохристіанское наслѣдіе Церковь полностью не отвергла и не уничтожила, а духовно осмыслила и возвысила.
Останавливаясь на Православной Церкви необходимо отмѣтить ея одну особенность: она избѣжала искуса политической власти. Не уставая она все время стремится предостеречь человѣка отъ погруженія всецѣло въ земныя дѣла и направить его взоръ въ высь.
Въ Россіи эта симфонія продолжалась отъ времени св. Владиміра вплоть до Петра Великаго. Петръ прорубилъ злосчастное «окно въ Европу». И, вотъ, черезъ него-то русскій человѣкъ увидѣлъ и воспринялъ достаточно цѣннаго, но также хлынуло очень много чуждаго и вреднаго. Общеизвѣстно какой ударъ онъ нанесъ Русской Церкви. Единолично была упразднена патріархія и введено чуждое и неканоническое церковное учрежденіе «Святѣйшій Синодъ». Протестанствующій агитаторъ Ѳеофанъ Прокоповичъ лживо представилъ его, какъ «соборъ». Зависимые отъ турецкаго произвола и бѣдствующіе восточные патріархи, скрѣпя сердце, легализировали это чуждое православному воспріятію учрежденіе. До самой россійской катастрофы Синодъ, фактически, не имѣлъ подъ собой правовой и канонической основы.
Почти 200 лѣтъ Русская Церковь была лишь вѣдомствомъ православнаго исповѣданія. Во главѣ Св. Синода стоялъ оберъ-прокуроръ – «стряпчій и око государево». Мало кто изъ нихъ оказывался на своемъ мѣстѣ. Среди нихъ были карьеристы, бюрократы и даже атеисты. Стоитъ только упомянуть одіозныя имена Чебышева и Мелессино и сектантовъ Голицына и Протасова. Не трудно себѣ представить, какъ они управляли «плѣненной Церковью». Это была одна изъ причинъ, почему церковная жизнь въ Россіи начинала замирать. Вредныя и чуждыя идеи, идущія изъ «страны чудесъ» – Европы, наша прогрессивная интеллигенція и въ особенности полуинтеллигенція (А. И. Солженицынъ мѣтко ее окрестилъ «образованщиной»), стали смотрѣть на матерь-церковь, какъ на цитадель реакціи, а на само Православіе, какъ на «казенную вѣру». Народъ же безмолвствовалъ и продолжалъ хранить вѣру отцовъ. Героически умирая за Вѣру, Царя и Отечество...
Не могло быть и рѣчи о нормальной церковной жизни. Сама Церковь поблекла и замерла подъ опекой «казеннаго православія». Тронъ русскихъ православныхъ царей и всенародныя святыни безнаказанно были поруганы иностранцами, главнымъ образомъ, нѣмцами. Немалый процентъ аристократіи, большая часть интеллигенціи и подавляющее количество полуинтеллигенціи, числились православными лишь по паспорту. Народную душу разъѣдали всевозможныя ереси: хлыстовцы, безпоповцы и прочее сектантство всѣхъ видовъ находило благопріятную почву. Существовала реальная опасность, что живая, наслѣдственная вѣра можетъ выродиться въ обрядность и начетничество. И, все же, по милости Божіей, и въ этотъ мрачный періодъ нашей церковной исторіи, засіяли свѣтлыя имена такихъ выдающихся пастырей, миссіонеровъ и учителей, какъ Святитель Митрофанъ, епископъ Воронежскій (1623-1703), Святитель Димитрій Ростовскій (1651-1707), преп. Іоасафъ Бѣлгородскій (1705-1754), Святитель Тихонъ Задонскій (†1783), преп. Паисій Величковскій (1722-1794). Зародилось старчество – уникальное явленіе въ русскомъ монашествѣ. Упомянемъ хотя бы знаменитаго Оптинскаго старца – преп. Амвросія. Можно привести еще много, много свѣточей русской святости и благочестія.
Согласно Символу Вѣры помѣстная Церковь не можетъ замыкаться въ себѣ, а должна участвовать въ жизни Вселенской Церкви. Естественно, казалось бы, что православная государственная власть должна была бы этому общенію всячески содѣйствовать. Къ сожалѣнію, дѣйствительность была иной: еще со временъ Петра І-го сношенія съ восточными патріархами допускались въ очень рѣдкихъ случаяхъ и то черезъ оберъ-прокурора и министерство иностранныхъ дѣлъ. Положеніе еще усугублялось тѣмъ, что какъ разъ начался общій кризисъ культуры. Наступило господство внѣрелигіозной и открыто антирелигіозной философіи. Церковь теряетъ свое опредѣляющее направленіе въ государственной жизни.
Въ протестантскихъ странахъ это было нормальнымъ и логическимъ ходомъ событій. Католическія же страны поспѣшили урегулировать свои отношенія съ государствомъ конкордатами. Результатомъ этихъ сдвиговъ было то, что Церковь стала лишь терпимымъ учрежденіемъ въ современномъ государственномъ организмѣ.
Русское церковное устройство было слѣпо скопировано другими національными православными Церквами. Нельзя сказать, чтобы это улучшило ихъ церковную жизнь.
Сложившіяся взаимоотношенія между Церковью и государствомъ на практикѣ вели къ все большему ихъ удаленію и отчужденію. Дѣло еще больше усложняется тѣмъ обстоятельствомъ, что государство въ данное время ищетъ для себя новыя формы и принципы. Въ то время, какъ каноны Церкви остаются неизмѣнными и вѣчными, а цѣль все таже – христіанизація быта всего человѣческаго рода. Само же человѣчество потеряно мечется, путаясь въ противорѣчіяхъ и вмѣстѣ съ Пилатомъ вопрошаетъ: «Что есть истина?» Во истину, если Господь хочетъ наказать, то Онъ прежде всего лишаетъ разума!
Въ результатѣ потрясеній, которыя породила на европейскомъ континентѣ Реформація въ 16-мъ вѣкѣ, а также религіозныхъ войнъ – 30-ти лѣтняя война и, наконецъ, династическихъ перемѣнъ въ 17-мъ вѣкѣ, завоевана такъ называемая «свобода совѣсти». На практикѣ это означало пріобрѣтеніе большихъ правъ и забвеніе своихъ обязанностей. Освобожденіе отъ, казалось, труднаго бремени, которое возлагала Церковь на плечи вѣрующаго. Теперь можно было вѣрить, какъ хочешь и во что вздумается или не вѣрить вообще. Церковь почти полностью перестаетъ вліять на личную и общественную сферы, а также культурную жизнь.
Великобританія, кажется, продолжаетъ цѣпко держаться за свои традиціи. На первый взглядъ тамъ, какъ будто бы, налицо подобіе нѣкоторой симфоніи между Церковью и государствомъ. На самомъ же дѣлѣ это – миражъ: протестантскій принципъ – главенство короля въ церковныхъ дѣлахъ, частично переносится и на разнорелигіозный и даже атеистическій парламентъ.
Да и съ кѣмъ въ новомъ времени было Церкви создавать симфонію? Государство изъ христіанскаго переродилось въ новоязыческое. Человѣчество отбросило христіанскіе завѣты и стало строить свой земной муравейникъ. Вмѣсто того, чтобы обратить свой духовный взоръ въ высь и взглянуть внутрь себя, оно начало глядѣть подъ ноги. Съ государствомъ подобнаго типа можно ладить, въ силу необходимости, ему нужно подчиняться, но развѣ можетъ быть рѣчь о какой-нибудь симфоніи? Отдѣленіе Церкви отъ государства въ современномъ мірѣ, является само собой разумѣющимся явленіемъ. Это логическое завершеніе этого трагическаго процесса. Церкви въ государствѣ сегодняшняго дня, фактически, отведено такое же мѣсто, какъ скажемъ, искусству, наукѣ и экономикѣ. Такое ненормальное положеніе вещей, прежде всего, пагубно отразилось на всей государственной жизни. Церковь же построенная на камнѣ Христовой истины и «врата ада ее не одолѣютъ». Вынужденное вытѣсненіе изъ общественной жизни не въ силахъ убить вѣру или разрушить церковный организмъ. Ей только приходится считаться съ создавшимся положеніемъ и превращать вѣчныя истины въ живыя дѣла. Вотъ почему въ данное время, пожалуй, нѣтъ такого уголка въ мірѣ, куда бы не доносилась Благая Вѣсть.
Въ началѣ новаго времени формально все населеніе государства принадлежало или къ господствующей, или нѣсколькимъ Церквамъ. Съ отдѣленіемъ же Церкви отъ государства картина въ корнѣ измѣнилась: подлинно вѣрующіе оказались въ меньшинствѣ. И, вотъ, черезъ это «малое стадо» Церковь продолжаетъ нести свою Божественную миссію.
Православный путь это – симфонія Божественнаго и человѣческаго началъ. Искусственное же отсѣченіе Церкви отъ государственнаго тѣла – глубоко порочный путь, ведущій къ духовной и физической коррозіи соціальныхъ образованій.
Мы живемъ во времена катаклизмовъ: рушатся привычныя психологическія, соціологическія и политическія понятія, а Церковь, какъ маякъ, продолжаетъ освѣщать все сгущающуюся тьму, пробуждая вѣру, надежду и любовь.
Въ безцерковныхъ кругахъ много непониманія, а отсюда и заблужденій въ вопросѣ взаимоотношенія Церкви и государства. Укажемъ, хотя бы на одно особенно типичное: въ Священномъ Писаніи сказано, что «всякая власть отъ Бога» и, слѣдовательно, утверждаютъ эти люди – христіанинъ обязанъ подчиняться любой власти. Этимъ же шуллерски манипулируютъ и совѣтскіе воинствующіе безбожники. Просто абсурдно разсуждать о лояльности христіанина къ любой власти, а, слѣдовательно, и къ антихристіанской. «Что общаго между свѣтомъ и тьмой?, – восклицаетъ апостолъ Павелъ, – или какое соглашеніе можетъ быть у Христа съ Веліаромъ?» Христіанство признаетъ, что государственная власть установлена Богомъ, какъ одна изъ законныхъ функцій космической жизни. И только въ этомъ смыслѣ Церковь обязуетъ христіанъ воздавать власти должное, но и только. Отношеніе христіанина къ государству зависитъ отъ качества и дѣятельности послѣдняго. Однако, какъ бы не складывались отношенія съ государствомъ, Церковь будетъ творить свое вѣчное дѣло: строить въ человѣческихъ душахъ Царство Божіе.
На данномъ этапѣ, къ сожалѣнію, Церкви заказано вмѣшиваться въ государственныя дѣла и тѣмъ самымъ одухотворять народный организмъ. Если въ старину у Церкви и государства была одна и таже цѣль – вести народы къ евангельскому царству любви, то въ настоящее время пути ихъ разошлись и устремленія стали противоположными. Государство поставило своей цѣлью служить маммонѣ, а Церковь – освобождать человѣческія души отъ путъ чрезмѣрнаго земного благополучія и бороться съ новымъ язычествомъ и безбожіемъ.
Для полноты картины слѣдуетъ, хотя бы кратко и поверхностно, коснуться координальнаго вопроса: Православія и Россія. Понятно это – необъятная тема. Православіе и Россія – нерасторжимы. Всѣмъ народамъ Божьимъ Провидѣніемъ отведена своя роль въ исторіи. Моральный долгъ каждаго народа выполнить свою миссію.
Съ принятіемъ Христіанства произошла встрѣча несливаемаго, но и нераздѣльнаго: Православія и Россіи. На Западѣ досужіе умы любятъ разсуждать о «загадочной русской душѣ». На сколько это вѣрно не будемъ судить. Но одно несомнѣнно: характеръ русскаго человѣка не понять безъ Православія. Оно смягчило его душу, просвѣтило бытъ и дало толчекъ культурнаго творчества. Родилось Русское Православіе: свой типъ святости – старчество, церковная архитектура, иконопись, церковное пѣніе и своеобразные и глубокіе обряды. Сложилось цѣлостное религіозное міровоззрѣніе, а весь бытъ освятило Православіе. Страну свою народъ началъ называть «домомъ Пресвятой Богородицы» и въ идеалѣ видѣлъ ее, какъ святую Русь. «Русскій» и «православный» стали синонимами. Землю обрабатывалъ крестьянинъ (отъ слова христіанинъ). Забилъ такой неизсякаемый источникъ духовныхъ силъ, что русскій человѣкъ, несмотря на весь трагизмъ своей исторіи, смогъ раздвинуть границы своей страны вплоть до четырехъ морей и двухъ океановъ. По словамъ поэта она стала «одна шестая суши, съ названіемъ краткимъ – Русь».
Принятіе св. Владиміромъ Христіанства, именно, изъ Византіи, было мудрымъ государственнымъ актомъ. Въ этомъ нельзя не видѣть руку Господню. Крещеніе Руси – важнѣйшее событіе въ нашей 1000-лѣтней исторіи. Именно съ этого момента начинается зарождаться національное бытіе.
Церковь въ лицѣ св. Александра Невскаго на вѣка останавливаетъ натискъ шведовъ и нѣмецкихъ монаховъ-рыцарей. Въ роковые годы, когда стояло подъ вопросомъ само бытіе еще свободной отъ татарскаго ига части Русской земли, онъ воодушевилъ соотечественниковъ словами: «Не въ силѣ Богъ, а въ правдѣ!» Этотъ девизъ онъ завѣщалъ и намъ, его потомкамъ. Неоцѣнима роль въ собираніи и объединеніи русскихъ земель, въ возсозданіи Россійской государственности святыхъ митрополитовъ Московскихъ Петра и Алексія. Начало же освобожденія изъ татарской неволи нераздѣльно связано съ именемъ преп. Сергія Радонежскаго, который неколеблясь благословилъ князя Димитрія Донского на ратный подвигъ. Преступленія Грознаго царя безстрашно обличалъ святой мученикъ Митрополитъ Филиппъ и Василій Блаженный. Въ страшные годы Смутнаго времени подвизаются святые Патріархи Гермогенъ и Филаретъ, а также знаменитый Авраамій Палицынъ. Въ результатѣ Петровскихъ реформъ, Церковь попадаетъ въ унизительную кабалу, которая нарушила и исковеркала церковную жизнь. Но, какъ извѣстно, «мѣсто свято пусто не бываетъ». Вотъ почему и въ эти трудныя для Церкви времена подвизается преп. Серафимъ Саровскій (†1833). Далеко за океаномъ просвѣщаетъ алеутовъ преп. Германъ Аляскинскій (18 в.). Уже въ 19-мъ вѣкѣ въ блистательномъ Санктъ-Петербургѣ несутъ послушаніе блаж. Ксенія Петербургская и св. Іоаннъ Кронштадтскій (1829-1908), а въ «окаянные дни» просіялъ у насъ на родинѣ сонмъ Новомучениковъ и Исповѣдниковъ Россійскихъ.
Въ 19-мъ вѣкѣ россійская культура, казалось, полностью секуляризировалась, но тѣмъ не менѣе, она своими корнями продолжаетъ питаться соками Православія. Стоитъ только вспомнить имена: Державина, Пушкина, А. К. Толстого, Тютчева, Лѣскаго и, конечно, К. Леонтьева и Ѳ. М. Достоевскаго. Міровоззрѣніе славянофиловъ слагалось подъ сильнымъ вліяніемъ Православія. Они то и положили начало россійской самобытной философіи. Она достигаетъ своего расцвѣта уже во времена россійской катастрофы. Немалый взносъ въ сокровищницу мірового знанія сдѣлали Бердяевъ, Лосскій, Франкъ, Шестовъ и др. То же самое можно было наблюдать и въ музыкѣ, и въ церковной живописи.
Послѣ 1917 года Русская Церковь, во главѣ съ ея Первоіерархомъ Патріархомъ Тихономъ, вступила на путь мученичества.
Въ настоящее время въ Россіи происходятъ два переплетающіеся и дополняющіе другъ друга процесса: несомнѣнный религіозный подъемъ и пробужденіе народнаго самосознанія. Народъ ищетъ свои корни и стремится разорвать окутавшую его паутину марксистскаго лжеученія. Найти утраченные историческіе пути. Онъ не желаетъ больше быть «Иваномъ, не помнящимъ родства»!
Собирательная душа націи не есть фантазія, а сущая реальность. Нація живетъ полноцѣнной жизнью и ея творческія силы развиваются, пока она слѣдуетъ своимъ историческимъ идеаламъ. Отказъ отъ духовныхъ цѣлей ее обезкровливаетъ и, въ конечномъ итогѣ, приводитъ къ исторической смерти.
Какъ не задать Гамлетовскій вопросъ: «Быть, или не быть?» Мы вѣримъ въ Россію и живемъ ею, но когда читаешь, видишь и слышишь, что тамъ творится. Въ какой идеологическій, политическій и экономическій тупикъ завела бездарная коммунистическая власть страну, то иногда, въ минуты малодушія, просто опускаются руки... Надежда только на неизреченную милость Господню и заступничество передъ Его престоломъ страстотерпцевъ земли Русской. И одновременно чувствуешь нерасторжимую связь со своимъ народомъ и Россіей. Да, стократъ правъ И. С. Тургеневъ на писавъ: «Россія безъ каждаго изъ насъ обойтись можетъ, но никто изъ насъ безъ нея не можетъ обойтись».
Подъ конецъ хотѣлось бы подвести итоги сказанному и сдѣлать нѣкоторые выводы.
Слѣдуетъ помнить сентенцію древней эллинской философіи: «Все течетъ...» Это значитъ, что живое начало, управляющее и направляющее человѣческое бытіе, не умираетъ отъ смѣны исторической обстановки. Наоборотъ, въ историческомъ поступательномъ процессѣ, оно проявляется въ новыхъ формахъ и событіяхъ, оплодотворяя смыслъ человѣческой дѣятельности. Суть любого жизненнаго явленія – въ его живомъ и творческомъ началѣ, а не во внѣшнихъ правленіяхъ. Послѣднія имѣютъ лишь зависимое второстепенное значеніе. Живые люди, а не крашеные гробы, строятъ жизнь. Нужно жить радостями и горестями своего народа. Воспринимать ихъ, какъ свои собственныя и психологически подготавливаться къ, вѣроятно, некраткому періоду исканій и испытаній.
Безрелигіозные люди видятъ только растерзанное тѣло Россіи, ибо душа для нихъ только паръ. Они скорбятъ, ужасаются или умываютъ руки, какъ римскій проконсулъ Пилатъ. Для насъ же, вѣрующихъ людей, является аксіомой: историческая плоть націи временна, а слѣдовательно смертна. Только душа отдѣльнаго человѣка, которая по словамъ блаженнаго Августина – христіанка, а также и цѣлаго народа безсмертна и вѣчна.
Враги любой Россіи лгутъ и проливаютъ «крокодильи слезы», утверждая, что «кровавое царское правительство» ущемляло религіозныя вѣрованія иновѣрнаго населенія имперіи. Безсмысленно описывать слѣпому красоты природы, а также спорить съ глупцомъ или завѣдомо недобросовѣстнымъ аппонентомъ. Намъ хочется только привнести выдержку изъ «Свода законовъ Россійской имперіи» безъ всякихъ комментаріевъ: «Свобода вѣры принадлежитъ не токмо христіанамъ иностранныхъ исповѣданій, но и евреямъ, магометанамъ и язычникамъ: да всѣ народы въ Россіи пребывающіе, славятъ Бога Всемогущаго разными языками по закону и исповѣданію праотцевъ своихъ».
Снова само бытіе нашей родины поставлено подъ вопросъ. Намъ остается только молиться, скорбѣть душой и бороться за нее. Невольно, передъ духовнымъ взоромъ встаетъ чудный обликъ былой Россіи, который какъ волшебный градъ Китяжъ, погрузился въ славное прошлое. Настоящее же неприглядно, сѣро и устрашающе...
Намъ не дано заглянуть въ будущее. Одному Господу извѣстно по какому пути пойдетъ Россія. Обратитъ-ли русскій народъ всѣ свои духовныя и физическія силы исключительно на устройство «земного дома» или какъ въ старь будетъ искать прежде всего правды Божіей? Однако, одно несомнѣнно: возрожденіе нашего отечества возможно только какъ результатъ духовнаго пробужденія и моральнаго оздоровленія. Путь религіознаго обновленія – единственный и истинный. Иныхъ дорогъ нѣтъ. Или не будетъ и воскресенія Россіи.
«Православный Путь» за 1991 г. С. 64-74.
* * *
Преобладаніе Церкви надъ государствомъ есть проявленіе папскаго католицизма. Преобладаніе государства надъ Церковію, или разрозненность ихъ, есть проявленіе протестантства. Содружество Церкви и Государства есть проявленіе Православія. Подумайте объ этомъ, и поймите меня.
Разсужденіе о четырехъ бесѣдахъ свь. Фотія Великаго Преосвященнѣйшаго Порфирія (Успенскаго). Спб. 1864. Примѣч. на 93-й стр.
