Митрополитъ Платонъ (Левшинъ) – Бѣснуемые тѣломъ и духомъ (Слово на 23-ю недѣлю по Пятидесятницѣ).
Нынѣ чтенное Евангеліе описало намъ страданіе и исцѣленіе человѣка бѣснуемаго. Бѣснованіе въ человѣкѣ есть, когда его мысль помрачена и разстроена, а духъ развращенъ и мятеженъ. При таковомъ страшномъ разстройствѣ мысли и сердца нельзя, чтобы, по тѣсному между ними союзу, и тѣло осталось спокойно: оно также должно быть превращено и въ волненіи.
Тѣло тогда все колеблется м трясется, очи искривлены и взоръ ихъ дикъ, языкъ смущенъ и препинается, уста яко огнемъ возжены, лицо яростно и багрово, руки – въ непостоянномъ и къ убійству склонномъ напряженіи, гласъ, или паче, вопль – не человѣческій, но звѣрскій. Глава, яко съ основанія своего совращенная, кружится и кидаетъ грозное на всѣхъ стремленіе. Словомъ, изъ человѣка дѣлается онъ ужаснымъ страшилищемъ и лютѣйшимъ паче всякаго звѣря: никто къ нему приблизиться не смѣетъ: ибо всякъ боится отъ него растерзанъ быть. Стоятъ сродники, и ближніе сожалѣютъ, плачутъ; однако, со всѣмъ тѣмъ, его вяжутъ и приковываютъ, остерегая и себя и другихъ и самого его отъ крайняго вреда.
Объяснять, сколь таковое состояніе человѣка есть бѣдственно и несчастливо, я нужды не имѣю: довольно оно видно изъ одного вышесказаннаго описанія сей мучительной болѣзни. Скажу то только, и скажу утвердительно, что никакъ нельзя быть въ тѣлѣ таковому страданію и превращенію, развѣ когда мысль разстроена и сердце мятежно. Ибо никакъ нельзя понять, чтобы мысль была въ цѣлости своего просвѣщенія и разсудка, а сердце было бы спокойпо и мирно, и совѣсть ничѣмъ не угрызаема; никакъ нельзя, чтобы тѣло тогда было столь разстроено и толикому страданію подвержено. Душа здрава и тѣло здраво. А хотя и случаются въ человѣкѣ болѣзни и при душѣ здравой, но оныя болѣзни суть не такого рода, и при душѣ здравой бываютъ онѣ сноснѣе, поелику духъ, совѣстію не мучимый, или ихъ облегчаетъ здравымъ разсудкомъ и упованіемъ на Бога, или сноситъ ихъ великодушно; притомъ же всякаго возбуждаетъ къ сожалѣнію о немъ и заставляетъ подавать ему возможную помощь. А бѣснованіе есть болѣзнь, или страданіе совсѣмъ инаго рода. Рѣдко въ человѣкахъ мы видимъ такія страданія.
Рѣдко! Должны бы, мы почесть сіе счастіемъ нашимъ и благословеніемъ Божіимъ; но что, ежели мы осмѣлимся сказать, когда видимъ то часто, – и весьма часто видимъ и не признаемъ ни мы, ни самъ страждущій. Ибо бѣснованіемъ самая справедливость велитъ почитать всѣ тѣ дѣйствія человѣческія, которыя происходятъ отъ мысли помраченной и развратнаго сердца, – отъ совѣсти, не чувствующей страха Божія.
Принявъ сіе положеніе, о, коль много найдемъ мы ежедневно бѣснуемыхъ! Когда судія продаетъ правду, муча невиннаго, и повергаетъ его бѣдствію, – онъ тогда бѣснуется. Когда жадно кто ищетъ корысти и обогащенія, не полагая тому ни мѣры, ни конца, – онъ тогда бѣснуется; а когда еще съ нарушеніемъ правды и съ обидою другихъ, то и зѣло бѣснуется, и едва ли въ немъ не – легіонъ нечистыхъ духовъ. Кто потопляетъ себя въ сладострастіи, не храня ни стыда, ни здравія, ни совѣсти, – тотъ бѣснуется; а если еще съ нарушеніемъ ближняго супружескаго ложа, то и зѣло таковый бѣснуется, и въ немъ – бѣсовъ легіонъ. Кто единственно помышляетъ о возвышеніи своемъ, и какимъ бы то ни было, хотя подлѣйшимъ, образомъ, да и то, чтобы попирать ногами всѣхъ ему подверженныхъ, а не пользовать ихъ, – тотъ бѣснуется. Кто такъ сребролюбивъ и скупъ, что отъ великаго имущества ни мало не помогаетъ, видя предъ очами своими страждущихъ, яко Евангельскій богачъ Лазаря, – тотъ бѣснуется. Кто гнѣвливъ зѣльно и въ гнѣвѣ творитъ много безчинствъ, съ оскорбленіемъ другихъ и съ собственнымъ своимъ терзаніемъ, – тотъ бѣснуется.
Многихъ видимъ мы бѣснуемыхъ: ибо всякая страсть, всякій порокъ и грѣхъ не можетъ быть, развѣ когда мысль превратится, и сердце съ праваго пути соблудитъ. Видимъ мы таковыхъ бѣснуемыхъ, – видимъ, но не признаемъ. Ибо по наружности видимъ ихъ здравыхъ и не страждущихъ такъ, какъ въ Евангеліи поминаемый бѣснуемый: такъ почему же ихъ почитать за бѣснуемыхъ? Мы не такъ расположены, чтобы не благодарить Бога, что благодѣтельная Его десница удерживаетъ ихъ внутреннее бѣснованіе души, дабы оно не сообщило свою заразу и тѣлу ихъ. Сіе отнесемъ къ судьбамъ Божіимъ, хотя не можемъ удержаться, чтобы съ Апостоломъ не сказать: «Ярость и гнѣвъ, скорбь и тѣснота на всякую душу человѣка творящаго злое» (Римл. 2, 8).
Но желаю я, вкупѣ съ вами, взойти въ размышленіе, кто счастливѣе: тотъ ли, кто и духомъ и тѣломъ бѣснуется; или кто только бѣснуется однимъ духомъ, а тѣло отъ того страданія свободно? Безъ сумнѣнія, всякъ изъ васъ скажетъ: «сохрани Богь, чтобы бѣсноваться не только духомъ, но и тѣломъ; таковое страданіе было бы сугубое и несравненно мучительнѣе, нежели только бѣснованіе одного духа». Бѣснованіе духа есть людямъ непримѣтно; да и самъ тако бѣснуемый не только сего не чувствуетъ, но и не признаетъ, а бѣснованіе тѣла мучительно не только для самого страждущаго, но и другихъ всѣхъ приводитъ въ страхъ и ужасъ.
И я желалъ бы быть такого мнѣнія, но принуждаюсь думать, что бѣснованіе одной души, безъ бѣснованія и страданія наружнаго тѣла, едвали не есть несноснѣе и опаснѣе. Всякій, мню я, признаетъ, что бѣснованіе, прямо сказать, есть одной души безъ тѣла: ибо бѣснованіе души есть причина, что мучится и тѣло. Тѣло само собою не грѣшитъ, ибо есть только машина души; а страдаетъ тѣло, когда бѣснуется душа. Сравнимъ же теперь бѣснуемыхъ только духомъ, тѣло коихъ остается безъ всякаго страданія, – сравнимъ съ тѣми бѣснуемыми, кои страждутъ и духомъ и тѣломъ.
Бѣснуемые тѣломъ и духомъ возбуждаютъ во всякомъ сожалѣніе о нихъ и склоняютъ всѣхъ подавать имъ возможную помощь: ибо страданіе ихъ бываетъ хотя по праведнымъ, но неиспытаннымъ судьбамъ Бажіимъ; но нѣть ихъ въ томъ воли и произволенія. Кто таковымъ мучительнымъ образомъ захочетъ самъ страдать? Но бѣснуемые духомъ страждутъ произвольно и не только сами на себя охотно наводятъ сіе мученіе, но нѣкоторымъ образомъ еще и услаждаются имъ. Бѣснуемый, напримѣръ, сребролюбіемъ, или похотію, или гордостью не чувствуетъ своего бѣснованія, но еще находить въ немъ свое удовольствіе. Кто же о нихъ сожалѣть будетъ? Всякъ добрый отвращается ихъ, ненавидитъ, даже проклинаетъ, что они охотно отдаютъ себя таковому бѣснованію, и еще находятъ въ томъ удовольствіе, и онаго избавиться не желаютъ, котораго тотчасъ избавились бы, если бы только восхотѣли. А таковое отвращеніе всѣхъ отъ нихъ и проклинаніе должно заставить каждаго думать, что ихъ бѣснованіе есть несчастливѣе, нежели бѣснуемыхъ и духомъ тѣломъ.
Духомъ и тѣломъ бѣснуемые сами только страждутъ, а никому вреда причинить не могутъ. Ибо ежели они иногда вредятъ и другому, но непроизвольно, и то могутъ уязвить одно зѣло, ежели кто не предостережетъ себя; но не могутъ вредить душѣ, а, напротивъ, нѣкоторымъ образомъ душу каждаго пользуютъ. Ибо, взирая на таковое страданіе, человѣкъ можетъ придти въ умиленіе, помыслить о своихъ грѣхахъ, и истиннымъ покаяніемъ въ нихъ и удаленіемъ отъ нихъ можетъ отвратить отъ себя гнѣвъ Божій. Но бѣснуемый только духомъ, о, колико вреда, колико бѣдствія можетъ причинить всѣмъ! Ибо его бѣснованіе только въ томъ и состоитъ, чтобы умножить свою мнимую пользу и насыщать свое мечтаніе на счетъ другихъ, или съ соблазномъ ихъ, со вредомъ и разореніемъ. И трудно въ томъ предостеречь себя отъ него: ибо по наружности, кажется, онъ не опасенъ, пріятенъ, друженъ; но все лукавство въ мысли, а въ сердцѣ злоба суть сокровенны. Какъ же его предостсречься? «Ловитъ въ тайнѣ, яко левъ во оградѣ своей, ловитъ еже восхитити нищаго, и, егда привлечеть его въ сѣти своей, смирить его» (Псал. 9, 30 и 31).
Бѣснуемый духомъ и тѣломъ, терпя таковое страданіе, даетъ намъ помыслить, что не есть ли сіе Божіе милосердіе къ нему: ибо, хотя очистить его отъ грѣховъ и облегчить его судьбу наказанія въ вѣчности, Онъ насылаетъ на него сіе страданіе. Симъ временнымъ и краткимъ наказаніемъ грѣховъ его правда Божія будетъ удовольствована, и судъ обратится на милость. Но бѣснуемый только духомъ, а не тѣломъ, носитъ на себѣ и всѣмъ показываетъ явные знаки гнѣва Божія на него: ибо Богъ какъ бы забылъ его и яко нерадитъ, чтобы какимъ-либо чувствіемъ привести его въ раскаяніе и исправленіе. Забыть его и нерадѣть о немъ Богъ не можетъ; но видно, что благодать Божія въ его ожесточенномъ сердцѣ не находитъ никакого мѣста къ принятію, никакой надежды къ исправленію; и потому «оставляетъ домъ его пустъ» (Дѣян. 1, 20) и одно жилище бѣсовъ.
Представьте себѣ двухъ сыновъ единаго отца: оба они развратны. Но одного изъ нихъ отецъ наказываетъ и употребляетъ всѣ способы, даже наказательные, чтобы его исправить и на путь правый привести; а другого совсѣмъ оставляетъ и попускаетъ ему жить по волѣ своей, по прихотямъ своимъ. Кто изъ сихъ двухъ счастливѣе? Конечно, первый, а не второй: первый не лишенъ отеческой любви и попеченія, и потому подаетъ надежду исправленія; а второй можетъ почитаться яко назначенный на погибель.
Бѣснуемый духомъ и тѣломъ удобнѣе можетъ быть исцѣленъ отъ Врача душъ и тѣлесъ: бѣснованіе его духа страданіемъ тѣла какъ бы облегчается и очищается. А не имѣя по бѣснованію воли и произволенія, не имѣетъ и ожесточенія и сопротивленія Богу: весь остается въ волѣ, управляющаго судьбами всѣхъ тварей, Бога. Богу свободно оказать ему Свое милосердіе, когда съ его стороны нѣтъ никакого противъ того препятствія, или сопротивленія. А мучительное страданіе его тѣла приводитъ всѣхъ въ сожалѣніе и заставляетъ молиться о немъ Богу, чѣмъ отеческая и человѣколюбивая утроба можетъ быть подвижена къ помилованію, такъ же, какъ и открылось на нынѣ исцѣленномъ бѣснуемомъ. Но бѣснуемаго однимъ духомъ не только не удобно, но, смѣю сказать, и не можно исцѣлить Богу, по оному, всѣми за истинное признаваемому, слову, что «Богъ могъ создать насъ безъ насъ, но не можетъ спасти насъ безъ насъ». Отъ бѣснуемаго духомъ требуется его произволеніе, его согласіе; требуется, чтобы въ своихъ грѣхахъ онъ принесъ истинное покаяніе, оставилъ бы свои страсти, положилъ бы твердое намѣреніе, отстать отъ нихъ и паки къ нимъ не возвращаться. Но сего отъ бѣснуемаго духомъ, какъ бѣснуемаго, и доколѣ свое произвольное бѣсновоніе не отложитъ, ожидать трудно. А потому Божіе, хотя безконечное, милосердіе остается безъ дѣйствія. Стоиъ Врачъ при дверяхъ сердца его и толкаетъ въ нихъ, да отверзутся, но не отверзаются; и такъ, по многомъ долготерпѣніи, Врачъ отходитъ скорбя, а больной умираетъ.
Смотрите вы на фарисеевъ. Бѣснуемаго и духомъ и тѣломъ Христосъ исцѣляетъ; а фарисеи, бѣснуемыо завистію, злобою, лицемѣріемъ и сребролюбіемъ, остаются неисцѣлены въ бѣснованіи; да не только въ бѣснованіи своемъ умираютъ и погибаютъ, но еще, движимые тѣмъ же бѣснованіемъ, и самого Врача, къ нимъ для исцѣленія съ небеси посланнаго, умерщвляютъ и распинаютъ. Таково-то есть едино бѣснованіе души! И вы могли видѣть, сколь оно несчастнѣе и пагубнѣе, нежели бѣснованіе духа и тѣла.
Сказали мы прежде, что бѣснуемыхъ духомъ и тѣломъ мало гдѣ случится намъ видѣть; но бѣснуемыхъ только духомъ едва ли не исполнена земля, и мы сами едва ли отъ сего недуга совсѣмъ свободны.
Что же намъ дѣлать? что дѣлать? Се – свиніи! Изъ бѣснуемаго вышли бѣсы и вошли во свиніи; и свиніи возбѣсились и утонули. Ты – человѣкъ, а не свинія. Ты – христіанинъ, и выше человѣка. Оставь сіе бѣснованіе свиніямъ; нечастыя животныя пусть будутъ жилище нечистыхъ духовъ. Порочныя страсти не суть свойства души, по образу Божію созданной; но суть свойства нечистыхъ животныхъ. Изжени ихъ отъ себя, яко не свойственныхъ тебѣ. Почто тебѣ столь унижать благородство свое и изъ человѣка, даже изъ христіанина, дѣлать себя свиніею? Пусть бѣсы живутъ въ бѣснуемыхъ, яко, судя по нечистому своему житію, въ свиняхъ; а ты соблюди человѣчество. Ты возносись выше человѣчества, ты приближайся къ Богу, да и моли Его непрестанно не о себѣ токмо, но и о всѣхъ бѣснуемыхъ, да исцѣлитъ ихъ всесильнымъ словомъ Своимъ. Аминь.
Говорено въ Виѳаніи, въ 1805 году.
Полное собраніе сочиненій Платона (Левшина), Митрополита Московскаго. Т. I. Кн. 5. СПб. 1913. С. 642-646.
