Проф. Иванъ Игнатьевичъ Малышевскій – Возсоединеніе западно-русскихъ уніатовъ съ православною церковію.
Въ прошломъ году совершилось всероссійское, церковное празднество 900-лѣтія крещенія русскаго народа [1888] въ святой православно-христіанской вѣрѣ. Празднество это соединяло мысли и сердца наши въ воспоминаніяхъ о великихъ благодѣяніяхъ сей вѣры, явленныхъ Всевышнимъ русскому народу въ его многовѣковой жизни.
Нынѣшнее празднество 50-лѣтія возсоединенія западно-русскихъ уніатовъ съ православною церковію [1889] есть празднество вѣры ближайшимъ образомъ для русскихъ православныхъ людей западнаго края, гдѣ совершилось празднуемое отрадное и достопамятное событіе. Но оно отрадно и назидательно и для всѣхъ русскихъ православныхъ людей, какъ членовъ единой великой русской семьи, какъ чадъ единой русской православно-христіанской церкви. Почтимъ это свѣтлое празднество размышленіями о значеніи празднуемаго событія, которое уяснится для насъ, когда припомнимъ: какъ подготовлялась и началась унія? Какъ тяжки были времена уніи и для православныхъ западной Россіи и для самихъ уніатовъ? Какъ наконецъ совершилось празднуемое нынѣ возсоединеніе западно-русскихъ уніатовъ?
I. Подготовленіе и начало уніи.
Извѣстно вамъ, дорогіе соотечественники, что предкамъ нашимъ при св. Владимірѣ даровалъ Господь Богъ принять св. вѣру отъ православно-христіанскаго Востока, бывшаго колыбелію всего христіанства и пребывшаго вѣрнымъ ученію и преданіямъ единой, святой, соборной или вселенской и апостольской церкви. Въ теченіи многихъ вѣковъ въ единеніи съ этою церковію, въ единеніи съ православно-христіанскимъ Востокомъ находилась и западная церковь, старшинство въ которой принадлежало церкви римской. Но съ горестію слѣдуетъ сказать, что въ вѣкъ св. Владиміра это единеніе уже нарушилось и близилось къ конечному разрыву. Римскіе папы, епископы старѣйшей на западѣ римской церкви, возмечтали поставить себя превыше вселенской церкви и мало по малу создали неизвѣстное дотолѣ въ ней ученіе о папствѣ, т. е. о главенствѣ или верховной власти римскаго папы надъ всею христіанскою церковію, всѣми христіанскими народами и странами. Такъ возмечтавъ, они уже не убоялись вводить въ церковное вѣроученіе и другія самовольныя измышленія свои или своихъ приспѣшниковъ, несогласныя съ ученіемъ Слова Божія, ученіемъ и преданіемъ вселенской церкви, завѣщаннымъ св. отцами на 7 вселенскихъ соборахъ, бывшихъ въ церкви со времени царя св. Константина Великаго. Когда восточные святители сочли своимъ долгомъ братски обличить въ томъ римскихъ папъ и ихъ приспѣшниковъ, то они, гордые тогдашнею своею мірскою сплою, порвали единеніе вѣры съ православнымъ Востокомъ.
Такъ послѣдовало печальное раздѣленіе дотолѣ единой христіанской церкви на Восточную и Западную.
Первая осталась, какъ и была, православною и навсегда сохранила это священное названіе. Послѣдняя, называющая себя – католическою, на самомъ дѣлѣ стала римско-католическою, папистическою и латинскою, потому что учитъ вѣрить и покоряться въ дѣлѣ вѣры только Риму и римскимъ папамъ, будто единымъ намѣстникамъ Христовымъ на всей землѣ, и требуетъ даже совершать и службы Божіи на такомъ-же языкѣ, на которомъ совершаютъ ихъ и римскіе папы.
Отдѣлившись отъ православно-христіанской церкви, римскіе папы и паписты не замедлили домогаться, чтобы то лестію, то силою покорить себѣ и восточную церковь, а также и всѣ христіанскія страны, которыя приняли отъ нея св. вѣру и пребывали въ единеніи вѣры и любви съ нею. Въ древней Руси видимъ цѣлый рядъ попытокъ папъ и ихъ приспѣшниковъ-папистовъ увлечь насъ на свою сторону или-же силою навязать намъ папское ученіе и папскую власть, вооружая на насъ то Польшу, то венгровъ, то нѣмцевъ, которые всѣ тогда были въ папской вѣрѣ и папской волѣ. Долго эти попытки оказывались неудачными: ибо наши предки – князья, святители и всѣ русскіе христіане – сердечно возлюбя свою святую вѣру, хотѣли быть и были неизмѣнно ей вѣрными, а папское господство считали не только не нужнымъ для себя, но вреднымъ и богопротивнымъ.
Но какъ въ жизни человѣка, такъ и въ жизни народа бываютъ несчастія. Несчастіями древней Россіи и воспользовались папы и паписты въ своихъ замыслахъ на власть въ ней. Постигло Россію татарское завоеваніе. Сѣверная или Великая Русь успѣла освободиться отъ татаръ и стала сильною подъ властію своихъ прирожденныхъ князей и царей, потомковъ св. Владиміра. А Западная Русь изъ подъ власти татаръ подпала власти Литвы и литовскихъ князей. Литва и ея князья были язычниками, но, сближаясь и роднясь съ русскими, стали принимать ихъ вѣру, языкъ, обычаи, такъ что, въ замѣнъ литовскаго, готовилось стать литовско-русское государство, единоплеменное и единовѣрное московскому и довольно страшное и для самой Полыни и сосѣднихъ нѣмцевъ. Зависть и страхъ взяли Польшу, тогда малую и слабую, какъ и сосѣднихъ нѣмцевъ. Обѣ стороны напрягали усилія такъ или иначе перетянуть на свою сторону литовскихъ князей. Удалось это Польшѣ.
Великій князь литовскій Ягайло, сынъ русской православной княжны, самъ крещенный и выросшій въ православіи, обольщенъ былъ польскими панами и ксендзами, которые предложили ему руку своей королевны и съ нею польскую корону съ тѣмъ, чтобы онъ, принявъ папскую или латинскую вѣру, соединилъ Литву и Западную Русь съ Польшею и насадилъ въ ней папство и латинство. Ягайло согласился и не устыдился перекрестить себя въ латинство въ г. Краковѣ, а возвратясь въ свою страну, принялся лестію и силою насаждать латинство и папство, принуждать къ нему и православныхъ Западной Руси. Папы осыпали похвалами за это Польшу и Ягайла и тѣмъ поджигали ихъ идти дальше и дальше въ томъ-же замыслѣ противъ православія Западной Руси. Такъ и поступалъ Ягайло и его потомки, великіе князья литовскіе и короли польскіе, неустанно и усердно поддерживаемые польскими панами, ксендзами и папами.
Однако же въ теченіи 200 лѣтъ эти коварные замыслы мало удавались. Не только природные русскіе, но, въ большинствѣ, и обрусѣвшіе православные литовцы твердо держались своей вѣры, имѣли своихъ епископовъ, священниковъ, свои церкви и монастыри, свое богослуженіе на родномъ церковно-славянскомъ языкѣ, думали, говорили и писали по-русски. Были среди ихъ смѣлые защитники своей вѣры и церкви, строители и благотворители св. храмовъ, каковы напримѣръ: славные князья Острожскіе – Ѳеодоръ, Константинъ Ивановичъ, Константинъ Константиновичъ, потомки св. Владиміра, князья Олельковичи Кіевскіе и Слуцкіе, потомки православныхъ литовскихъ князей, князья Вишневецкіе, Заславскіе, Збаражскіе, Масальскіе, Корецкіе, Сангушки, Друцкіе-Любецкіе и др.; знатные роды Ходкевичей, Солтановъ, Сапѣгъ, Корсаковъ, Волловичей, Тышкевичей, Хребтовичей и многихъ, многихъ другихъ. А меньшіе русскіе дворяне, мѣщане и поселяне – всѣ оставались въ православіи. Для скрѣпленія своего союза, какъ людей единой вѣры, для освященія братскою молитвою своихъ честныхъ трудовъ и промысловъ, для поддержанія своихъ церквей и для дѣлъ христіанскаго милосердія, русскіе купцы и мѣщане составляли братства при церквахъ, возникшія прежде всего въ Вильнѣ и Львовѣ. Словомъ, отъ Кіева и Львова до Гродна, Минска, Полоцка, Могилева – повсюду рѣшительно преобладали своимъ числомъ православные русскіе, а польскіе и литовскіе латиняне были въ маломъ числѣ и то больше въ сѣверо-западной части Литвы.
Къ концу ХVІ вѣка настало уже болѣе тяжелое время для Западной Руси. Надобно сказать, что къ этому времени римская церковь понесла большой убытокъ на Западѣ. Цѣлыя христіанскія страны отпали отъ нея раздраженныя властолюбіемъ и злоупотребленіями папства. Папы и паписты задумали пополнить убытокъ новыми завоеваніями въ другихъ странахъ, особенно въ русской странѣ. Съ такимъ замысломъ явились въ Польшѣ и Литвѣ новые латинскіе монахи и борцы за папство – іезуиты; искусно и хитро овладѣли они умами и душами польскихъ королей, пановъ и стали верховодить въ Польшѣ, въ сообществѣ съ латино-польскими епископами и ксендзами, поддерживаемые папами изъ Рима. Между тѣмъ въ эту же пору и сама Польша (со времени Люблинскаго съѣзда 1569 г.) задалась мыслію совсѣмъ завладѣть Литвою и Западною Русью, слить ихъ съ Польшею въ одно государство и ополячить русскихъ
чрезъ вѣру, боясь, чтобы, оставаясь русскими православными, они не возвратились со временемъ подъ власть царей Великой Россіи, тогда уже сильной и не разъ вступавшейся за своихъ единовѣрцевъ Западной Руси.
Плодомъ такихъ замысловъ явилась унія, т. е. такая церковная сдѣлка, по которой русскіе должны были признать папу своимъ главою, принять все ученіе римской церкви, и хотя могли имѣть своихъ епископовъ, священниковъ, свои храмы и богослуженіе, но считались не равными по вѣрѣ и чести съ поляками-латпнянами, а – ниже ихъ. Унія, говорили про себя іезуиты и польскіе друзья ихъ, будетъ только мостомъ къ переводу русскихъ въ настоящее латинство, а черезъ это и къ полному ополяченію ихъ. Чтобы навязать русскимъ такую унію, пущены были въ ходъ не только всякіе льстивые наговоры и обѣщанія, письма и книжки, но также угрозы и насилія. Къ величайшему сожалѣнію, нашлись и между русскими владыками такіе малодушные, которые, не вынеся обидъ и насилій отъ латино-польскихъ буяновъ и изувѣровъ, прельстясь на льстивыя обѣщанія, поддались на унію, отправились въ Римъ, цѣловали ноги папы, отдались въ его власть, а возвратясь въ Западную Русь, съѣхались съ нѣсколькими другими, подобными себѣ, также съ нѣсколькими латино-польскими панами, епископами и іезуитами въ г. Брестѣ и объявили свою унію (въ 1596 г.). Таково было печальное начало уніи.
II. Тяжкія времена уніи и первое возсоединеніе уніатовъ.
Съ негодованіемъ и скорбію встрѣтили православные новообъявленную
унію. Въ томъ же 1596 г. и въ томъ же Брестѣ состоялся православный соборъ. Тутъ были послы отъ восточныхъ православныхъ патріарховъ, православные изъ другихъ странъ, православные русскіе епископы Гедеонъ Львовскій и Михаилъ Перемышльскій, многіе русскіе князья и дворяне, во главѣ съ славнымъ Константиномъ Острожскимъ, русскіе православные иноки и священпшш, а также выборные отъ православныхъ братствъ. Всѣ единогласно и торжественно отвергли унію и уніатскихъ владыкъ и дали обѣтъ твердо и ревностно защищать свою вѣру и церковь, не щадя своего достоянія, своихъ силъ и самой жизни.
Теперь-тο настала тяжелая двухсотлѣтняя борьба православныхъ Западнаго края за свою вѣру и народность съ Польшею, латинянамн и уніатами. Въ эти свѣтлые дни не будемъ вспоминать о всѣхъ неправдахъ, о бѣдахъ, жестокихъ угнетеніяхъ и кровавыхъ насиліяхъ, какими насаждалась унія среди многострадальныхъ нашихъ предковъ. Рядомъ съ этимъ были въ ходу и другіе способы совращенія, какъ-то: приманки почестей, выгодъ, соблазны и хитрости іезуитской науки.
Съ глубокою скорбію должно сознаться, что не всѣ православные смогли устоять противъ козней и соблазновъ. Чаще и чаще являлись отступники, особенно среди русскихъ, полячивишхся пановъ, увлекаемыхъ къ отступничеству то своими женами изъ полекъ, то іезуитами, то вообще приманками честолюбія, польской вельможности и шляхетской необузданной вольности. Слѣдуетъ прибавить, что такіе папы-отступники переходили большею частію уже не въ унію, а въ польское латинство, поощряемые къ тому іезуитами и ксендзами, такъ что сразу открылось, что своей церкви они хотятъ забирать всѣхъ знатныхъ и богатыхъ, а уніатской, какъ нисшей, предоставляютъ только низшія сословія. Были еще вѣрныя православію княжескія и знатныя фамиліи, какъ-то: Четвертинскіе, Огинскіе, Древинскіе, Друцкіе, Стеткевичи, Пузнны, Вороничи, Воронецкіе, Яворскіе, Кисели, Проскуры-Сущанскіе, Гулевичи, Гулевичи-Ваютинскіе, Загоровскіе, Комаровскіе, Ставецкіе, Маскевичи, Войны и др. Но ряды ихъ со временемъ рѣдѣли и рѣдѣли[1]. Тверже держались люди средняго сословія, опираясь па свои старыя и новыя братства, каковы: Виленское, Львовское, Перемышльское, Кіевское, Луцкое, Люблинское, Бѣльское, Минское, Могилевское и др. Къ этимъ братствамъ присоединялись нерѣдко и православные дворяне. Еще повсюднѣе держалось православіе, или, какъ называли тогда, благочестіе въ народѣ, поддерживаемомъ своимъ духовенствомъ.
Между тѣмъ выступала новая, могучая сила на защиту родной вѣры и народности въ лицѣ казачества. Сильный, храбрый и благочестивый гетманъ Сагайдачный съ своими казаками охранялъ православіе въ Кіевѣ и на Украйнѣ и въ 1620 году помогъ всей западной русской церкви возстановить православную іерархію, т.-е. митрополита и епископовъ, какихъ предъ этимъ не давало имѣть ей польское правительство. А въ 1632 г. знаменитый и просвѣщенный митрополитъ кіевскій Петръ Могила, въ союзѣ съ еще остававшимся православнымъ дворянствомъ, братствами и казаками, заставилъ польское правительство возвратить православной церкви хотя нѣкоторую часть ея правъ, храмовъ, монастырей, захваченныхъ въ унію. Онъ возвратилъ отъ уніатовъ и древній Софійскій соборъ въ Кіевѣ. Но и ему, подъ конецъ жизни, пришлось, видѣть и скорбѣть, что польскія обѣщанія ненадежны, что захваты и насилія возобновляются. Довольно уже измучивъ православныхъ въ Литвѣ и западной Бѣлоруссіи, Польша налегла теперь на Украйну или Южную Русь.
Тогда поднялся на оборону вѣры и народности русской богатырь ІОжной Руси, славный Богданъ Хмельницкій. Много разъ самъ поразивъ поляковъ, онъ потомъ со всею своею казацкого старшиною волилъ отдаться подъ власть царя восточнаго, православнаго. Царь Алексѣй Михайловичъ вступился за единовѣрцевъ южной и западной Руси. Часть той и другой съ Кіевомъ, Черниговомъ и Смоленскомъ отошла отъ Польши и присоединилась къ общей матери Россіи. Напуганная Польша обѣщала не угнетать православныхъ въ оставшихся еще подъ ея властію русскихъ областяхъ. Но обѣщаніе это не исполнено. Напротивъ, православные западпо-русскіе, остававшіеся подъ властію въ Польшѣ, умалившись теперь въ числѣ и силѣ, подпали еще большему гнету за свою вѣру и новымъ усиленнымъ соблазнамъ со стороны іезуитовъ и ксендзовъ. И такъ какъ большинство дворянства уже перешло въ польское латинство, то издѣваясь надъ святымъ православіемъ, польскіе латиняне, наученные іезуитами, стали обзывать его вѣрою хлопскою, мужицкою и не стыдились попирать и осквернять самыя святыни православной церкви.
Но съ XVIII вѣка – съ царствованія Петра Великаго – Великая Россія стала быстро рости въ силѣ и просвѣщеніи, что продолжалось и при его преемникахъ, особенно при великой государынѣ Екатеринѣ ІІ-ой. А Польша, испорченная своеволіями и іезуитскою наукою, стала впадать въ разслабленіе. Одпако-же, въ какомъ-то непонятномъ ослѣпленіи, она и теперь напрягала послѣднія силы, чтобы истребить православіе въ Западной Руси, олатинить и ополячить русскихъ, и уже не только православныхъ, но и самихъ уніатовъ. Лучшіе изъ уніатовъ уже стали понимать, что они не братья для польскихъ латинянъ, что послѣдніе, забравъ въ свою римскую церковь русскихъ князей, вельможъ и дворянъ, а мѣстами и горожанъ, оставивъ уніи только простой народъ, теперь и самую унію обзываютъ хлопскою вѣрою такъ же, какъ и православіе, что, наконецъ, они забираютъ отъ уніатовъ и сельскіе церкви и приходы, которые получше. Какой-то іезуитъ составилъ цѣлый, крайне лукавый и злостный проектъ усиленнаго и всеобщаго совращенія въ польское латинство русскихъ – и православныхъ, и уніатовъ[2]. Одинъ уніатскій епископъ говорилъ отъ щираго сердца православному могилевскому епископу Георгію Конпсскому: «Мы, уніаты, живемъ только за вами благочестивыми; когда съѣдятъ васъ ксендзы и поляки, примутся и за насъ». Но не сбылось это унылое предсказаніе. Сказано: на начипающаго Богъ! На мольбы изъ юго-западной Руси русскіе государи и государыни нѣсколько разъ грозно и сильно усовѣщивали Польшу опамятоваться. Но когда, наконецъ, истощилось терпѣніе ихъ, или вѣрнѣе сказать, когда истощилась мѣра долготерпѣнія Божія, послѣдовали при Екатеринѣ II одинъ за другимъ три раздѣла Польши – и западная и юго-западная Россія присоединились къ Всероссійской имперіи. По мѣрѣ того, какъ русскія области освобождались изъ подъ власти Польши, бывшіе въ нихъ уніаты тысячами, десятками и сотнями тысячъ возвращались къ православію по собственному сердечному влеченію и по воззваніямъ православныхъ архипастырей, изъ которыхъ особенно памятенъ своими подвигами и страданіями за православіе мудрый, просвѣщенный и благочестивый Георгій Конисскій, епископъ Могилевскій. Къ концу царствованія императрицы Екатерины II число возсоединенныхъ въ юго-западной и западной Россіи простиралось до 2.000.000. Это было первое возсоединеніе уніатовъ.
III. Подготовленіе и торжество возсоединенія уніатовъ въ 1839 г.
Но тогда возсоединились еще не всѣ уніаты. До полутора милліона ихъ еще оставалось въ западномъ, отчасти юго-западномъ краѣ. Остались они въ уніи потому, что давнѣе другихъ отпали въ нее, привыкли къ ней, многіе и забыли о томъ, что предки ихъ были православными, а иные, въ томъ числѣ и священники, забыли и свой русскій языкъ, говорили по-польски, плохо знали и понимали свою церковно-славянскую службу, начинали уже и молиться по-польски и любили латинскую службу съ ея органами. Между тѣмъ, и по паденіи Польши, польскіе паны и ксендзы продолжали орудовать въ этихъ краяхъ, пользуясь благодушною терпимостью русскаго правительства, а польскіе паны и помѣщки – еще и своею властію надъ народомъ и силою надъ уніатскимъ духовенствомъ, которое во многомъ зависѣло отъ ихъ милостей. Упорнѣе были въ уніи уніатскіе мопахи, называемые базиліанами. Издавна дружные съ іезуитами, своими учителями, нерѣдко тайные іезуиты и латиняне, они захватили въ свои руки до 80 монастырей, многія церкви и верховодили въ уніатской церкви, ведя ее къ сліянію съ латинствомъ.
Печально было такое отчужденіе еще великаго числа русскихъ людей западнаго края отъ своихъ православныхъ братій въ краѣ, отъ православныхъ братій Великой Россіи. Печально было и то, что польскіе латиняне не прочь были при иномъ случаѣ и поднимать ихъ противъ родной Россіи, какъ-то было, напримѣръ, во время мятежа 1830-1831 гг., когда польскіе ксендзы разсылали уніатамъ свои книжки, писанныя противъ православныхъ русскихъ и Россіи, а базиліане Почаевскаго монастыря, нѣкогда захваченнаго ими у православныхъ, давали притомъ и подмогу польскимъ повстанцамъ[3].
За то около этого времени среди старшаго и наиболѣе просвѣщеннаго духовенства уніатской церкви уже проявилась мысль о томъ, что пора положить конецъ злосчастной уніи. Свѣтлая мысль эта поощрялась надеждою на покровительство благочестивѣйшаго Государя Императора Николая і-го, ревнителя православной вѣры, охранителя чести и силы русской державы и народности. Согласно желанію самихъ уніатовъ, волею Государя запрещено было польскимъ латинянамъ, какъ переманивать уніатовъ въ латинство, такъ и переходить (наружно) въ унію, что бы подъ видомъ ея прибирать уніатовъ, ихъ церкви, монастыри и доходы въ свои руки. Затѣмъ уніаты совсѣмъ были освобождены отъ прежней зависимости отъ римско-католическихъ духовныхъ властей и еще въ 1828 г. получили особое управленіе въ своей греко-уніатской коллегіи. Ослаблено бывшее дотолѣ преобладаніе базиліанъ въ уніатской церкви. Многіе монастыри ихъ, въ которыхъ на своей волѣ жило по нѣскольку базиліанъ, закрыты и обращены въ приходскія церкви. Остальные подчинены епархіальнымъ уніатскимъ епископамъ, какъ то и слѣдовало. Приходское духовенство освобождено изъ подъ власти польскихъ пановъ, державшихъ его въ рукахъ своимъ правомъ дачи (презента) приходовъ и приведено въ большую и законную зависимость отъ своихъ архипастырей. А прихожане уніатскіе освобождены отъ тяжелой повинности платить десятину латино-польскимъ ксендзамъ, которые во многихъ мѣстахъ, съ помощію пановъ, захватили себѣ право на эту десятину противъ всякой правды и безъ всякой за это духовной услуги чужимъ прихожанамъ, а лишь кое что давая ихъ уніатскимъ священникамъ въ видѣ милости. Приведены въ лучшее устройство или заново устроены духовно-учебныя заведенія для уніатскаго юношества, которое предъ этимъ волею или неволею должно было учиться въ латино-польскихъ училищахъ и семинаріяхъ, гдѣ старались прививать ему латино-польскія понятія, что бы растлить въ уніатскомъ духовенствѣ, а черезъ него и въ народѣ, и вѣру и народность. Въ новыхъ или преобразованныхъ уніатскихъ училищахъ и семинаріяхъ преподаваемыя науки уже сближались съ русскими православными науками. Почувствовавъ себя на свободѣ и какъ бы въ новомъ свѣтѣ, уніаты быстро направились къ полному возсоединенію съ православною церковію.
Главнымъ руководителемъ ихъ былъ блаженной памяти святитель Іосифъ Сѣмашко. Уроженецъ Кіевской губерніи (Липовецкаго уѣзда, села Павловки, род. 25 дек. 1798 г.), сынъ русскихъ уніатскихъ родителей, по потомковъ православныхъ, онъ еще въ отрочествѣ любилъ ходить въ сосѣднюю православную церковь съ позволенія отца и матери, которая и сама молилась на эту церковь, видную ей изъ садика. Отлично окончивъ нисшія среднія и высшія школы латино-польскія, онъ, однакоже, одинъ изъ немногихъ, умѣлъ отличить въ нихъ доброе отъ худого и не поддаться ни латинству, ни польщизнѣ, хранимый Богомъ, водимый своимъ русскимъ чутьемъ и своимъ свѣтлымъ разумомъ, съ какимъ онъ потомъ успѣлъ самъ восполнить и возвысить свое образованіе. Ставъ безбрачнымъ священникомъ, онъ скоро былъ отличенъ между другими и пройдя разныя служенія, отправленъ былъ въ С.-Петербургъ для участія въ высшемъ управленіи уніатской церкви, и съ 1827 г. въ санѣ старшаго протоіерея, а съ 1829 г. въ санѣ епископа сталъ душею и руководителемъ въ семъ управленіи. Теперь сталъ онъ извѣстенъ Государю Императору Николаю I, многимъ высшимъ русскимъ сановникамъ, преданнымъ дѣлу вѣры и церкви и, наконецъ, лицамъ изъ высшей православной, духовной іерархіи. Всѣ увидѣли, что это мужъ сильнаго ума, высокаго просвѣщенія и твердой воли, ревнитель истинной вѣры и благочестія, русскій душею и сердцемъ, беззавѣтно преданный церкви и Россіи. Онъ то первый имѣлъ счастіе выразительно въ своей запискѣ раскрыть предъ Государемъ, бѣдственное положеніе западно-русской уніатской церкви и указать способы къ лучшему устройству ея, имѣвшему въ будущемъ привести ее къ возсоединенію съ православною церковію. По его то представленіямъ и совѣтамъ предпринимались уже и тѣ мѣры, на которыя указано выше, и за которыми послѣдовали и дальнѣйшія, болѣе рѣшительныя. Сподвижниками преосвященнаго Іосифа въ этомъ дѣлѣ явились еще два другіе епископы уніатскіе: другъ его Антоній Зубко и Василій Лужинскій и многіе изъ старшаго, болѣе просвѣщеннаго священства уніатскихъ епархій западнаго края Россіи. Стараніями преосвященнаго Іосифа и его сподвижниковъ стало выводиться изъ уніатской церкви то, что ей навязано было или само вкралось отъ латинства, стали возстановляться уставы и обряды православія, возвращалось древнее устройство и самимъ уніатскимъ храмамъ, а съ 1834 г., въ замѣнъ уніатскихъ богослужебныхъ книгъ, во многомъ передѣланныхъ на латинскій ладъ, разсылались уніатамъ и принимались ими уже православныя богослужебныя книги, изданныя отъ Святѣйшаго Сѵнода. Уцѣлѣйшіе въ уніи остатки древняго благочестія или православія помогали уніатамъ въ возстановленныхъ уставахъ и обрядахъ православія видѣть отвѣчное и родное достояніе свое. Теперь преосвященный Іосифъ приступилъ уже прямо къ исполненію своей свѣтлой и благой, издавна твердой и неизмѣнной мысли, мысли и его сподвижниковъ о полномъ возсоединеніи уніатовъ съ православною церковію. Въ разные годы объѣзжая уніатскія епархіи, созывалъ опъ уніатскихъ священниковъ, кротко и разумно бесѣдовалъ съ ними, объяснялъ имъ, что такое была унія, сколько причинила опа смутъ и страданій ихъ предкамъ, какъ безотрадно и безпадежно положеніе уніатовъ, униженныхъ предъ мнимыми союзниками латинянами и отчужденныхъ отъ истинныхъ братій – православныхъ всей Россіи съ ея великимъ православпымъ царемъ. Наша надежда, наше спасеніе, училъ онъ, въ возсоединеніи съ православною церковію. Такія бесѣды вели и сподвижники его епископы Антоній и Василій и избранныя лица изъ старшаго духовенства. На отеческій голосъ глубоко почитаемыхъ архипастырей и старшаго священства отзывалось остальное духовенство уніатское, такъ что къ 1839 году собралось уже свыше 1300 своеручныхъ подписей его въ согласіи на возсоединеніе съ православною церковію. Если нѣкоторые въ духовенствѣ и не соглашались на возсоединеніе, то весьма немногіе, главнымъ образомъ базиліане изъ латиняпъ. Такимъ дана была свобода и время возвратиться во свояси или одуматься: силою же никого не принуждали къ возсоединенію, какъ то дѣлали паны и ксендзы, заводя упію. Сдерживали, отсылали на размышленіе, весьма впрочемъ рѣдко, тѣхъ только, которые хотѣли мутить другихъ по одному лишь крайнему задору.
Мирно и твердо подготовленное святое дѣло возсоединенія окончательно принято и провозглашено по христіански, на освященномъ соборѣ, который составился изъ трехъ епископовъ: Іосифа, Антонія и Василія и многихъ достойнѣйшихъ лицъ изъ старшаго духовенства въ г. Полоцкѣ въ 1839 г., 12-го февраля, въ недѣлю православія. Въ своемъ постановленіи отцы собора воспомянули объ изначальномъ православіи и единствѣ всей русской церкви, къ которой принадлежали и предки уніатовъ, о позднѣйшемъ отчужденіи ихъ отъ своей церкви и народности черезъ унію, созданную латинянами, о бѣдствіяхъ и страданіяхъ, испытанныхъ русскими уніатами отъ папскихъ и латино-польскихъ ревнителей, исповѣдали благія судьбы Промысла, направившаго уніатовъ къ возсоединенію съ православною церковію при покровительствѣ сему святому дѣлу и благочестивѣйшаго Государя Императора, и, наконецъ, выразились такъ: «Въ теплыхъ сердечныхъ моленіяхъ, призвавъ на помощь благодать Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа (Который единъ есть истинный Глава единыя истинныя церкви) и Святаго и всесовершающаго Духа, мы положили твердо и неизмѣнно:
1) Признать вновь единство нашей церкви съ православно-каѳолическою восточною церковію, и посему пребывать отнынѣ, купно со ввѣренными намъ паствамн, въ единомысліи со святѣйшими восточными православными патріархами и въ послушаніи святѣйшаго правительствующаго всероссійскаго Сѵнода.
2) Всеподданнѣйше просить благочестивѣйшаго Государя Императора настоящее намѣреніе наше въ свое августѣйшее покровительство принять и исполненію онаго, къ миру и спасенію душъ, Высочайшимъ своимъ благоусмотрѣніемъ и державною волею споспѣшествовать, да и мы подъ благотворнымъ его скипетромъ, со всѣмъ русскимъ народомъ совершенно едиными и неразнствующими устами и единымъ сердцемъ славимъ Тріединаго Бога, по древнему чину апостольскому, по правиламъ святыхъ вселенскихъ соборовъ и по преданію великихъ святителей и учителей православно-каѳолическія церкви».
Постановленіе собора, принятое Государемъ Императоромъ Николаемъ «съ благодареніемъ отъ души Всемогущему Богу», разсмотрѣно было «по правиламъ св. церкви» въ Св. Сѵнодѣ, гдѣ 23 марта окончательно состоялось опредѣленіе о припитіи епископовъ, священства и духовной паствы уніатской церкви въ полное и совершенное общеніе св. православной каѳолической восточной церкви и въ нераздѣльный составъ церкви Всероссійской. 25 марта, въ день Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы, наканунѣ дня Свѣтлаго Воскресенія Христова, оно утверждено собственноручною Его Величества подписью: «Благодарю Бога и принимаю». 30 марта въ собраніи Св. Сѵнода совершилось торжество принятія въ общеніе уніатской съ церковію православною. Введенный въ собраніе православныхъ архипастырей, во главѣ которыхъ находились здѣсь святители-митрополиты Серафимъ с.-петербургскій, Филаретъ кіевскій и Филаретъ московскій, старшій архипастырь и представитель уніатской церкви, преосвященный Іосифъ привѣтствованъ былъ ими о совершившемся возсоединеніи; прочитана сѵнодальная грамота о томъ къ возсоединеннымъ епископамъ и духовенству и вручена преосвященному Іосифу, который отъ лица всѣхъ возсоединенныхъ принесъ благодареніе Св. Сѵноду. По взаимномъ лобзаніи всѣ совокупно отправились въ сѵнодальную церковь, гдѣ совершено благодарственное Господу Богу молебствіе. Вслѣдъ затѣмъ, въ теченіи 1839 г., во свидѣтельство совершившагося возсоединенія, въ разныхъ мѣстахъ возсоединенныхъ епархій, какъ въ Витебскѣ, Полоцкѣ, Велижѣ, Суражѣ, Оршѣ, Минскѣ, на Волыни, въ Жировицахъ, въ Вильнѣ происходили торжественныя служенія, соборне совершаемыя древне-православными архипастырями и священниками съ возсоединенными, для чего собиралось иногда, до 50, 80 и болѣе священниковъ, при стеченіи многочисленнаго народа, на какихъ торжествахъ читана была сѵнодальная грамота о возсоединеніи. Въ этихъ служеніяхъ участвовали блаженной памяти святители Филаретъ кіевскій (бывшій въ Бѣлоруссіи на пути изъ С.-Петербурга въ Кіевъ), Никаноръ, тогда епископъ Минскій (впослѣдствіи митрополитъ С.-Петербургскій), а также и нынѣ хранимый Богомъ въ здравіи и долголѣтіи высокопреосвященный митрополитъ Исидоръ, бывшій тогда епископомъ Полоцкимъ и Витебскимъ. Между тѣмъ къ большинству возсоединеннаго духовенства присоединялось и остальное, такъ что число подписей его на возсоединеніе возрасло свыше 1600. За священствомъ слѣдовалъ вездѣ и весь, бывшій въ уніи, но отвѣчно русскій народъ, числомъ около 1½ милліона. Братолюбивое православіе или, какъ называли тогда, благочестіе становилось теперь живымъ и дорогимъ достояніемъ возсоединенныхъ, а смутотворная упія отходила въ забвеніе. Исполнилось надъ нею мудрое слово, сказанное при началѣ ея: «если это дѣло Божіе, то оно станетъ навсегда; если же нѣтъ, то падетъ рано или поздно». Пало дѣло человѣческое, стало дѣло Божіе – св. православіе, св. благочестіе! Отторгнутые насиліемъ возсоединены любовію, какъ вѣрно гласитъ надпись на медали, выбитая въ 1839 г. въ память событія[4].
Съ отеческою любовію преосвященный Іосифъ съ своими сподвияшнками продолжалъ утѣшать и просвѣщать нововозсоединенныхъ, устраивать и направлять церковную жизнь ихъ во всѣхъ отношеніяхъ, являя въ себѣ самомъ живой образъ любви къ св. вѣрѣ и церкви, къ русской народности, къ Царю и Отечеству, къ истинному просвѣщенію, благочестію и всякому христіанскому добру, до самой койчины своей (†23 ноября 1868 г.) въ г. Вильнѣ, въ Свято-Духовскомъ монастырѣ, гдѣ и погребенъ въ давно уже приготовленномъ гробѣ, подъ ракою св. Виленскихъ мучениковъ Антонія, Іоанна и Евстафія. Да будетъ же великому святителю и его сподвижникамъ вѣчная память! Да воздастъ имъ Господь Богъ за ихъ труды и подвиги въ великомъ и святомъ дѣлѣ Божіемъ, нынѣ нами воспоминаемомъ!
Заключеніе.
Воспоминаніе о семъ дѣлѣ, о возсоединеніи западно-русскихъ уніатовъ съ православною церковію, обильно глубокими назиданіями. Найдутъ ихъ въ сердцѣ своемъ тѣ изъ насъ, русскихъ людей Западнаго края, которые имѣли милость Божію въ дѣтствѣ, въ отрочествѣ или въ юности, вмѣстѣ съ своими отцами, войти въ лоно общей матери церкви православной, а чрезъ это получили возможность подъ ея священнымъ кровомъ воспитаться въ духѣ единой, вѣры и народности русской, въ любви къ единому отечеству, въ надеждѣ воспитать себя для отечества небеснаго. Найдутъ въ празднуемомъ событіи обильное назиданіе для себя и наши русскіе братья Привислянскаго края, воспрянувшіе отъ усыпленія уже на нашихъ глазахъ, послѣ столько печальной смуты польской, когда они, хотя и не безъ усилій, высвободились отъ латино-польскаго тумана и папскаго, обаянія и стали на правый и счастливый путь къ братолюбивому возсоединенію въ вѣрѣ и жизни съ прежде ихъ возсоединенными и древле-православными русскими людьми и нынѣ, въ числѣ свыше 250.000, составляютъ достояніе единой православной церкви, дарованное ей благимъ Провидѣніемъ въ 1875 году[5].
Вѣрится, что не останутся безплодными оживляемыя настоящимъ празднествомъ воспоминанія для болѣе чуткихъ даже изъ тѣхъ нашихъ соотечественниковъ въ западномъ и юго-западномъ краѣ Россіи, потомковъ древле-русскихъ православныхъ родовъ, которымъ отъ позднѣйшихъ предковъ ихъ смутныхъ временъ іезуитской Польши досталось печальное наслѣдіе отпаденія въ чуждую церковно-народную, латино-польскую среду и отчужденія отъ единства вѣры и народнаго сознанія съ цѣлой семьею великаго русскаго народа въ родной обще-русской отчизнѣ. Да дастся уразумѣть поучительный смыслъ празднуемаго событія и тѣмъ изъ русскихъ простецовъ, которые держатся въ отчужденіи отъ единенія съ православной церковію ради своихъ раскольничьихъ и сектантскихъ толковъ, забывая, что всѣ подобные толки, какъ плодъ невѣдѣнія, самоволія и самомнѣнія, обречены на исчезновеніе ранѣе или позже и что всегда пребывать въ истинѣ Господней и преуспѣвать въ познапін ея можетъ только единая истинная церковь, яже есть столпъ и утвержденіе истины (1 Тимоѳ. 3, 15). Для всѣхъ же православныхъ русскихъ людей, братій по вѣрѣ, племени и отчизнѣ и по усыновленію ей черезъ вѣру, или судьбу жизненную, судьбами Всевышняго устрояемую, да будетъ воспоминаемое нынѣ событіе напоминаніемъ о благахъ единенія вѣры и любви, составляющихъ высшее и желаннѣйшее украшеніе нашей жизни!
И. Малышевскій.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1889. № 18. С. 492-502.
[1] См. Алфабитный списокъ нѣкоторыхъ дворянскихъ фамилiй, нынѣ существующихъ въ западныхъ губернiяхъ Росссiи, въ особенности въ Бѣлоруссiи, предки коихъ были православными митрополитами, архiепископами, епископами, архимандритами, игуменами, настоятелями и настоятельницами православныхъ монастырей и протоiереями соборовъ, съ краткимъ бiографическимъ очеркомъ большей части сихъ духовныхъ сановниковъ. Составилъ К. Говорскiй (1858 г. г. Витебскъ.). // «Вѣстникъ Западной Россiи». 1864. Т. 1. Кн. 9 (Сентябрь). Отд. 2. С. 106-202. – ред.
[3] Послѣ этого Почаевскій монастырь и былъ очищенъ отъ базиліанъ и, возвращенный православію, наименованъ лаврою, гдѣ спасена и древняя святыня православія – св. Почаевская икона Божіей Матери. Кіевская же лавра никогда не была во власти уніатовъ.
[4] Въ память возсоединенія уніи въ 1839 г. выбита медаль съ слѣдующими знаменательными изображеніями и надписями. На одной сторонѣ – нерукотворенный образъ Спасителя, съ надписями – вверху: такова имамы Первосвященника (Евр. VIII, I), и внизу: отторгнутые насиліемъ (1596) возсоединены любовію (1839). Любопытно съ этою медалью сравнить медаль, выбитую въ Римѣ на начало уніи и описанную у Баронія, который говоритъ, что на одной сторонѣ ея изображенъ папа Климентъ VIII, а на другой – онъ же, сидящій на тронѣ, а передъ нимъ падшій ницъ русскій, съ латинскою надписью: «Ruthenis receptis», т.-е. на принятіе русскихъ. Ред.: Кромѣ того, Святѣйшимъ Сѵнодомъ повелѣно изготовить десятки тысячъ крестиковъ съ надписями: то: Бодрствуйте, стойте въ вѣрѣ и утверждайтеся то – Возсоединеннымъ любовію 1839-1889 г. то – Да воскреснетъ Богъ и расточатся врази Его, и образковъ съ изображеніемъ на одной сторонѣ Сошествія Спасителя во адъ съ вѣстью о спасеніи, а на другой – Божіей Матери съ Предвѣчнымъ Младенцемъ («Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1889. № 25. С. 713.).
[5] Есть еще и теперь уніаты, русскіе и за границею, за нашею Волынью и Подолью: это въ Галиціи, древней русской странѣ, захваченной когда-то Польшею, а отъ нея доставшейся нѣмецкому императору или цесарю. Они давно уже съ успѣхомъ высвобождаются изъ подъ рабства польскому латинству, возстанавливаютъ у себя православиые уставы, обряды, такъ же какъ и родной языкъ и русскую грамоту, да еще не могутъ отвязаться отъ папы, къ вѣрѣ котораго принадлежитъ тамъ и самъ цесарь. Но тѣ изъ нихъ, которымъ счастливилось и счастливится переселиться въ Россію отъ тамошнихъ обидъ и напастей, съ радостію присоединяются къ православной церкви.
Митрополит Иосиф (Семашко)
Архиепископ Антоний (Зубко)
Архиепископ Василий (Лужинский)
