Житіе преподобнаго отца нашего Нектарія Оптинскаго.
Послѣднимъ оптинскимъ старцемъ былъ преподобный Нектарій. Онъ былъ ученикомъ скитоначальника преп. Анатолія (Зерцалова) и преп. Амвросія.
Преподобный родился въ г. Ельцѣ въ 1857 или 1858 году у бѣдныхъ родителей Василія и Елены Тихоновыхъ; былъ крещенъ въ Елецкой церкви преп. Сергія; при крещеніи названъ былъ Николаемъ. Отецъ его былъ рабочимъ на мельницѣ и рано умеръ. Съ матерью у Николая была самая глубокая душевная близость. Она была строга съ нимъ, но больше дѣйствовала кротостью и умѣла тронуть его сердце. Но и мать умерла рано. Остался Николай въ юномъ возрастѣ круглымъ сиротой. Въ 1876 году пришелъ онъ въ Оптину Пустынь, неся въ котомкѣ за плечами одно лишь Евангеліе.
«Господи! Какая красота здѣсь, солнышко, вѣдь, тутъ съ самой зари, и какіе цвѣты! – Словно въ раю!», – такъ вспоминалъ преподобный о своемъ первомъ впечатлѣніи отъ Оптиной. Принялъ Николая преп. Амвросій. О чемъ была ихъ бесѣда – преп. Нектарій никому не открывалъ, но послѣ нея Николай навсегда остался въ скиту. Сталъ онъ духовнымъ сыномъ преп. Анатолія (Зерцалова), а на совѣтъ ходилъ къ преп. Амвросію. Эти преподобные отцы вели преп. Нектарія строго истиннымъ монашескимъ путемъ.
Первое послушаніе, которое дали ему въ Оптиной, было ходить за цвѣтами, потомъ назначили на пономарское послушаніе. У преп. Нектарія была келлія, выходившая дверью въ церковь. Въ этой келліи онъ прожилъ 25 лѣтъ, не разговаривая ни съ кѣмъ изъ монаховъ; только сбѣгаетъ къ старцу или къ духовнику и обратно. На этомъ послушаніи онъ часто опаздывалъ въ церковь и ходилъ съ красными опухшими, словно заспанными глазами. Братія жаловалась на него преп. Амвросію, а тотъ отвѣчалъ, какъ у него было въ обычаѣ, въ рифму: «Подождите, Николка проспится, всѣмъ пригодится».
Послушанію придавалось величайшее значеніе. «Самая высшая и первая добродѣтель – послушаніе. Христосъ ради послушанія пришелъ въ міръ, и жизнь человѣка на землѣ есть послушаніе Богу». Уже въ зрѣлые годы преп. Нектарій и самъ не разъ говорилъ: «Безъ послушанія человѣка охватываетъ порывъ и какъ бы жаръ, а потомъ бываетъ разслабленіе, охлажденіе, окоченѣніе, и человѣкъ не можетъ двинуться дальше. А въ послушаніи сначала трудно – все время точка и запятая, точка и запятая, а потомъ сглаживаются всѣ препинанія».
Въ 1887 году преп. Нектарій получилъ мантію, въ 1894 году былъ посвященъ въ іеродіаконы, а въ 1898 году былъ рукоположенъ калужскимъ архіереемъ въ іеромонахи. Самъ онъ любилъ повторять, что для монаха есть только два выхода изъ келліи – въ храмъ да въ могилу. Но въ эти же годы онъ учился и читалъ. Читалъ онъ не только святоотеческую и духовную литературу, но и научную, занимался математикой, исторіей, географіей, русской и иностранной классической литературой, изучалъ языки – латынь и французскій.
Онъ былъ близокъ съ Константиномъ Леонтьевымъ; тотъ, живя въ Оптиной, читалъ ему въ рукописи свои произведенія. У художника Болотова, принявшаго монашество, онъ учился живописи.
Однажды преподобный сказалъ: «Богъ не только разрѣшаетъ, но и требуетъ отъ человѣка, чтобы онъ возрасталъ въ познаніи. Однако нужно жить и учиться такъ, чтобы научность не портила нравственности, а нравственность научности».
Объ исторіи онъ говорилъ: «Она показываетъ намъ, какъ Богъ руководитъ народами и даетъ какъ бы нравственные уроки вселенной». Говоря о математикѣ, онъ любилъ спрашивать: можетъ ли быть треугольникъ равенъ кругу, и часто приводилъ святоотеческій примѣръ: «Богъ – центръ круга, люди – радіусы. При приближеніи къ центру, они сближаются между собой». О внѣшнемъ дѣланіи онъ говорилъ: «Внѣшнее принадлежитъ вамъ, а внутреннее благодати Божіей. А потому дѣлайте внѣшнее, и, когда оно все будетъ въ исправности, то и внутреннее образуется. Не надо ждать или искать чудесъ. У насъ одно чудо: Божественная Литургія. Это величайшее чудо, къ нему нужно приникать».
Говорилъ преподобный и объ искусствѣ и литературѣ. «Заниматься искусствомъ можно, какъ всякимъ дѣломъ, но все это надо дѣлать, какъ бы передъ взоромъ Божіимъ. Есть большое искусство и малое». И тутъ же добавлялъ: «Всѣ стихи въ мірѣ не стоятъ одной строчки св. Писанія». – «Пушкинъ былъ умнѣйшій человѣкъ въ Россіи, а собственную жизнь не сумѣлъ прожить!».
Основными чертами преподобнаго Нектарія были смиреніе и мудрость. Къ каждому человѣку онъ подходилъ лично, индивидуально, съ особой мѣрой. Онъ говорилъ: «Нельзя требовать отъ мухи, чтобы она дѣлала дѣло пчелы. Каждому человѣку надо давать по его мѣрѣ. Нельзя всѣмъ одинаково».
Внѣшне преподобный былъ невысокъ, съ лицомъ нѣсколько округлымъ; длинныя рѣдкія пряди полусѣдыхъ волосъ выбивались изъ-подъ высокой скуфіи; въ рукахъ гранатовыя четки. Исповѣдуя, онъ надѣвалъ старенькую красную бархатную епитрахиль съ истертыми галунными крестами. Глаза разные и небольшіе. Лицо его какъ бы не имѣло возраста, – то древнее, суровое, словно тысячелѣтнее, то молодое по живости и выразительности мысли, то младенческое по чистотѣ и покою.
Въ 1913 году оптинская братія собралась, чтобы избрать старца. Сначала старчество предложили архимандриту Агапиту, жившему въ Оптиной на покоѣ. Но онъ наотрѣзъ отказался и указалъ на преп. Нектарія. – «Нѣтъ, отцы и братіе! Я скудоуменъ и такой тяготы понести не могу», – отказывался преподобный. Но о. архимандритъ сказалъ ему: «О. Нектарій, пріими послушаніе». И тогда онъ согласился.
Всегда преп. Нектарій говорилъ о себѣ: «Ну, какой я старецъ. Какъ могу я быть наслѣдникомъ прежнихъ старцевъ? Я слабъ и немощенъ. У нихъ благодать была цѣлыми караваями, а у меня ломтикъ».
И это при томъ, что преп. Нектарій творилъ въ жизни чудеса и пророчествовалъ. Есть этому немало свидѣтельствъ. Вотъ запись Василія Шустина:
«Батюшка говоритъ мнѣ: вытряси прежде самоваръ, затѣмъ налей воды. Вода стоитъ вонъ тамъ, въ углу, въ мѣдномъ кувшинѣ, возьми его и налей. Я подошелъ къ кувшину, а тотъ былъ очень большой, ведра на два, и самъ по себѣ массивный. Попробовалъ его подвинуть, нѣтъ – силы нѣту. А батюшка мнѣ и говоритъ: «Ты возьми кувшинъ и налей воду въ самоваръ». – «Да вѣдь, батюшка, онъ слишкомъ тяжелый, я его съ мѣста не могу сдвинуть. Тогда батюшка подошелъ къ кувшину, перекрестилъ его и говоритъ: «Возьми», и я поднялъ, кувшинъ показался мнѣ совершенно легкимъ».
А вотъ одно изъ пророчествъ преподобнаго въ 1917 году:
«Тяжелое время наступаетъ теперь. Въ мірѣ теперь прошло число шесть и наступаетъ число семь. Наступаетъ вѣкъ молчанія. Молчи, молчи – говоритъ батюшка, и слезы у него текутъ изъ глазъ». «И вотъ Государь теперь самъ не свой, сколько униженій онъ терпитъ за свои ошибки. 1918 годъ будетъ еще тяжелѣе. Государь и вся семья будутъ убиты, замучены. И предстанетъ передъ престоломъ Божіимъ нашъ Царь въ вѣнцѣ великомученика. Да, этотъ государь будетъ великомученикомъ. А въ послѣднія времена міръ будетъ опоясанъ желѣзомъ и бумагой. Дни Ноя – прообразъ нашихъ дней. Ковчегъ – Церковь, только тѣ, кто будетъ въ ней – спасутся. Молиться надо. Молитвой, словомъ Божіимъ всякая скверна очищается».
Преп. Нектарій скончался въ глубокой старости 29 апрѣля 1928 г. въ селѣ Холмищахъ Брянской области, куда онъ былъ высланъ послѣ закрытія Оптиной. Похороненъ онъ былъ на мѣстномъ кладбищѣ. Онъ самъ говорилъ при жизни, что его могилы не будетъ. Дѣйствительно, по тѣмъ мѣстамъ прошла война. Но память о преп. Нектаріи и понынѣ жива и свѣтла.
Въ воскресенье 16 іюля 1989 г., въ день памяти митрополита Московскаго Филиппа, было совершено перенесеніе мощей оптинскаго старца Нектарія (Тихонова) со скромнаго кладбища села Холмищи въ Оптину Пустынь.
Мощи старца Нектарія были помѣщены во Введенскомъ соборѣ.
Братія Оптинскаго монастыря прибыла на мѣсто погребенія старца около 6 часовъ утра, и черезъ нѣкоторое время на глубинѣ 1.5 метра нашли гробъ схимонахини Нектаріи (Концевичъ) и уже ниже и чуть въ другой сторонѣ гробъ, въ которомъ почивали мощи старца Нектарія. Когда его открыли, всѣ ощутили благоуханіе; мантія старца оказалась нетлѣнна, мощи янтарнаго цвѣта.
Оптинскіе старцы. Лондонъ. Канада: Издательство «Заря», 1990. С. 68-72.
