Протоіерей Петръ Ивановъ – О взаимной любви и единеніи (лово в день св. мученика и чудотворца Иоанна Воина).
Сія заповѣдаю вамъ, да любите другъ друга. (Іоан. XV. 17).
Прославляемый нынѣ Церковію св. мученикъ и чудотворецъ Іоаннъ Воинъ, жилъ во время злочестиваго царя-богоотступника Іуліана, усиливавшагося истребить въ своемъ царствѣ вѣру христіанскую и замѣнить ее языческимъ идолопоклонствомъ. Преслѣдуя эту цѣль, злочестивый Іуліанъ посылалъ св. Іоанна, какъ одного изъ начальниковъ своего войска, въ разныя области своего государства, повелѣвая мучить и убивать тѣхъ изъ христіанъ, кои, вопреки царской волѣ, не соглашались отречься Христа и поклоняться идоламъ. Какъ же въ семъ случаѣ поступалъ св. Іоаннъ? Онъ, непоколебимо вѣруя во Христа Спасителя, и истинно любя собратій своихъ по вѣрѣ, не только не боялся дѣйствовать вопреки царскому повелѣнію, но, какъ благовѣрный рабъ и воинъ Христовъ, мужественно стоялъ на стражѣ спасенія своихъ собратій: утверждалъ ихъ въ вѣрѣ во Христа, укрывалъ отъ предстоявшихъ имъ страданій и мученій; при невозможности же избѣгнуть таковыхъ, убѣждалъ и умолялъ ихъ мужественно переносить страданія ради Господа Іисуса, алчущихъ питалъ и съ бѣдными раздѣлялъ свое имущество. Въ немъ столь сильно дѣйствовала любовь къ ближнимъ, что никакія страданія и мученія не страшили его, и онъ готовъ былъ жертвовать даже самою жизнію для спасенія ихъ. Такимъ образомъ, заповѣдь Божія о любви, самымъ дѣломъ исполненная св. мученикомъ Іоанномъ содѣлала его истиннымъ ученикомъ Христовымъ, который и прослави его чудесы (какъ поетъ Церковь) во врачеваніи различнѣ страждущихъ (троп. Мучен.), а также наслѣдникомъ вѣчноблаженной жизни во Христѣ. Слѣдовательно, слушатели благочестивые, и мы потолику можемъ быть истинными учениками Христовыми, поколику будемъ любить другъ друга; потолику можемъ быть и наслѣдниками Его истинной жизни, поколику будемъ имѣть истинное братолюбіе между собою.
До явленія въ міръ Господа нашего Іисуса Христа, на землѣ, гдѣ долженствовало быть одно царство – царство любви и единенія, или лучше одно семейство чадъ Божіихъ, все раздѣлилось такъ, что будто каждый имѣлъ особое происхожденіе, назначеніе, право и достоинство. Что-жъ было слѣдствіемъ такого раздѣленія? Всѣ роды безпорядковъ, всѣ виды преступленій, всякое зло: на землѣ нельзя было узнать царства Божія. Самъ Сынъ Божій низшелъ обновить землю, возстановить Свое царство, возвратить людямъ миръ и любовь. Принесши Самаго Себя въ жертву примиренія земли съ небомъ, Онъ, какъ добрый пастырь, началъ созывать къ Себѣ словесныхъ овецъ для образованія изъ нихъ единаго стада. Въ то время какъ все такъ сказать, дышало злобою и ненавистію противъ Іисуса, около Него стеклось избранное общество, напояемое Его животворнымъ духомъ любви и мира. Въ этомъ обществѣ былъ другой законъ, другія дѣла, чѣмъ во всемъ тогдашнемъ мірѣ. Здѣсь учились не возвышаться надъ другими, не искать во всемъ своихъ выгодъ, не мстить за обиды; а любить самыхъ враговъ своихъ, благословлять клянущихъ и благотворить ненавидящимъ (Лук. VI. 27, 28). Если сколько-нибудь обнаруживался въ семъ обществѣ духъ противный основному его закону жизни и дѣятельности: то Небесный учитель не замедлялъ обличать его и погашать въ самомъ началѣ: не знаете какого вы духа (Іоaн. IX. 56), замѣтилъ Онъ однажды ученикамъ своимъ – Іакову и Іоанцу, желавшимь, чтобы небесный огнь истребилъ жителей веси самарянской. не принявшихъ Господа подъ кровъ свой: кто хочетъ быть первымъ, да будетъ изъ всѣхъ послѣднимъ, и всѣмъ слугою (Марк. IX. 35), сказалъ Онъ опять ученикамъ своимъ, спорившимъ между собою с первенствѣ. Такъ-то воспитывалъ стадо Свое верховный пастырь нашъ Гисусъ Христосъ! Всѣ слова и дѣла Его были направлены къ тому, чтобы воскресить въ людяхъ угасшее чувство взаимной любви, которая долженствовала быть основнымъ чувствомъ ихъ жизни. Онъ заповѣдалъ ученикамъ Своимъ любовь: Сія есть заповѣдь Моя, да любите другъ друга, какъ Я возлюбилъ васъ (Іоан. XV. 12); и молился Отцу Своему объ утвержденіи ихъ въ любви и единеніи: Отче Святый, соблюди ихъ во имя Твое, тѣхъ, которыхъ Ты Мнѣ далъ, чтобы они были едино, какъ и Мы: Я въ нихъ, и Ты во мнѣ, да будутъ совершены воедино (loан. XVII. 11, 23); и оставилъ имъ по Себѣ, какъ первое и драгоцѣнное наслѣдіе, миръ – знакъ взаимной любви и единенія: миръ оставляю вамъ, миръ даю вамъ, не такъ, какъ міръ даетъ, Я даю вамъ (Іоан. XIV. 27). И такъ царство Христово, есть царство любви и единенія, и слѣдовательно ученики Христовы суть только тѣ, кои имѣютъ между собою любовь и единеніе.
Но царствуетъ ли въ насъ, благочестивые слушатели! этотъ духъ Христовъ – духъ истинной любви и единенія? Судя по тому, на сколько въ нынѣшнее время развито понятіе о человѣколюбіи (гуманности), нельзя кажется и представить, чтобы между нами не царствовала любовь. Нынѣ почти вездѣ и всѣми выказываются: вѣжливость, ласки, готовность къ услугамъ, участіе, состраданіе, обѣщаніе защиты, помощи и тому подобн. Но всмотрѣвшись во все это, внимательнѣе и безпристрастнѣе, къ сожалѣнію, нельзя не замѣтить, что эта вѣжливость есть не болѣе, какъ искуство прикрывать свои страсти; ласки не другое что, какъ умѣніе обращаться въ обществѣ; эта готовность къ услугамъ, есть только ожиданіе нашихъ услугъ или пожертвованій. Это участіе въ насъ, только видъ доброжелательства; состраданіе – только личина состраданія обѣщаніе защиты и помощи – только обѣщаніе на словахъ. И нужно замѣтить, что и это все можетъ продолжаться только до тѣхъ поръ, пока мы въ обществѣ еще имѣемъ какое-либо значеніе т. е. пока мы богаты, знатны, сильны. Но сдѣлавшись бѣдными и нищими, мы вмѣсто вѣжливости и ласкъ встрѣтимъ къ себѣ презрѣніе и грубость. Потерявши вѣсъ и значеніе въ обществѣ, мы, вмѣсто готовности другихъ къ нашимъ услугамъ, едва ли найдемъ мѣсто и собственымъ услугамъ. Лишившись (хотя бы то и незаслуженно) занимаемой должности, за которою обыкновенно слѣдуютъ честь и уваженіе, мы, вмѣсто участія, состраданія, защиты и помощи, будемъ только болѣе и болѣе оскорбляемы, отвергаемы, презираемы.
И такъ, если дѣйствительно таковы наши отношенія къ ближнимъ, т. е. непроникнуты духомъ истинной любви къ нимъ: то въ такомъ случаѣ, мы отдѣляемся отъ царства Христова, основаннаго на любви; а слѣдовательно и перестаемъ быть истинными учениками Христовыми; ибо Христосъ, только подъ условіемъ любви, признаетъ насъ за своихъ учениковъ. Потому узнаютъ всѣ (говоритъ Онъ) что вы Мои ученики, если будете имѣть любовь между собою (Іоан. XIII. 35).
Далѣе, гдѣ нѣтъ любви, тамъ нѣтъ христіанства, нѣтъ и истинной жизни. Вѣрно слово апостольское: не любящій брата пребываетъ въ смерти (Іоан. III. 14). Въ чемъ же состоитъ истинная жизнь? Въ высотѣ Богомыслія и Боговѣдѣнія, въ чистотѣ желаній, намѣреній и поступковъ, въ святости чувствъ и ощущеній. А безъ любви, человѣкъ мертвъ въ мысляхъ, мертвъ въ дѣйствіяхъ, мертвъ въ чувствахъ. Мертвъ въ мысляхъ потому, что, или совсѣмъ притупляется умъ его, или, если онъ и мыслитъ то всѣ понятія его холодны, всѣ разсужденія отвлеченны, всѣ познанія – только догадки непроникнутыя живымъ сознаніемъ сердца. Не любяй, утвердительно говоритъ св. апостолъ Іоаннъ, не позна Бога (Іоан. IV. 8), а кто не знаетъ Бога, тотъ ничего не знаетъ; ибо вездѣ и во всемъ дѣйствуетъ Богъ; вездѣ и во всемъ проявляется Его сила, Его премудрость. Не любяй не позна Бога; ибо ни вообразить невообразимаго, ни понять безконечнаго, ни описать неописуемаго невозможно; но возможно любить Его и любовію приближаться къ Нему, любовію осязать и ощущать Его; а при содѣйствіи любви и при озареніи отъ Самаго Бога, и умомъ отчасти можно разумѣвать Его. Богъ есть любовь, потому и познаетея любовію истинною: а истинная любовь не раздѣльна: она, объемля ближнихъ, вся, такъ сказать, сливается въ одинъ животворный источникъ любви Божіей; нисходя свыше изъ сего источника разливается повсюду: кто любитъ ближнихъ, тотъ любитъ въ нихъ Бога; кто любитъ Бога, тотъ любитъ въ Немъ ближнихъ. И такъ не любяй брата своего не позна Бога, а любяй знаетъ Бога.
Если знаніе безъ любви мертво, то что сказать о самой дѣятельности христіанина не основанной на любви христіанской? Безъ ней ни Богу, ни людямъ не можетъ быть истиннаго служенія. Дѣйствительно, когда мы предстоимъ олтарю Господню, не имѣя въ себѣ святаго чувства любви: то духовно отдѣляемся отъ всѣхъ братій нашихъ, вопреки волѣ Божій, требующей отъ насъ духовнаго единенія, – предстоимъ безъ жертвы: ибо не обоняетъ любовь Божія воню нашего самолюбія. Съ другой стороны, когда мы дѣйствуемъ въ обществѣ безъ любви христіанской, то значитъ, мы только хочемъ собирать дань со всѣхъ и каждаго, въ свою пользу а не искренно служить пользѣ ближнихъ; значитъ, исполняемъ свои обязанности для достиженія своекорыстныхъ цѣлей, а благо ближнихъ и безкорыстное служеніе отечеству, остается для насъ дѣломъ вовсе постороннимъ и противнымъ настроенію нашего самолюбиваго духа. Что жъ за общество, составленное изъ такихъ членовъ, и что за дѣйствія, управляемыя такимъ чувствомъ? Ахъ! Если бы духъ избранныхъ Божіихъ, которыхъ видитъ только Око Божіе, не соединялъ незримыми узами разъединенныхъ самолюбіемъ людей, то не устояло бы никакое общество на землѣ, и тѣ, кои подобно древнимъ лжепророкамъ глаголютъ: миръ-миръ, были бы первыми нарушителями мира.
Видите, слушатели благочестивые, какая мрачная картина жизни, или лучше, нравственной смерти представляется тамъ, гдѣ нѣтъ любви христіанской? Любовь одна все восполняетъ, все оживляетъ, всему даетъ свѣтъ, силу, крѣпость и красоту. Въ ней одной цѣлый соимъ добродѣтелей, изъ коихъ каждая составляетъ украшеніе духа человѣческаго. Любовь долготерпитъ, милосердствуетъ, любовь не завидуетъ, любовь не превозносится, не гордится, не безчинствуетъ, не ищетъ своего, не раздражается, не мыслитъ зла. Не радуется неправдѣ, а сорадуется истинѣ. Все покрываетъ, всему вѣритъ, всего надѣется, все переноситъ (1 Кор. XIII. 4, 5, 6, 7). Въ ней заключается вся наука жизни, все основаніе дѣятельности, весь законъ Евангельскій.
Что же любовь для самаго сердца, въ которомъ она обитаетъ? Животворная теплота, источникъ чистаго и всегдашняго утѣшенія. Если бы мы захотѣли безпристрастнѣе и внимательнѣе взглянуть на причины нашихъ внутреннихъ огорченій или скорбей, или внутренней пустоты, скуки и томленія – сихъ обыкновенныхъ болѣзней нашего духа, то не могли бы не сознаться, что все это происходитъ отъ недостатка любви и отъ преобладанія въ насъ самолюбія. Любовь не страдаетъ сими болѣзнами. Она сама въ себѣ есть дѣятельность всегда занимающая душу и сердце, – дѣятельность живая, возвышенная, отрадная, наполняющая душу и сердце сладостнымъ утѣшеніемъ. Любовь огорчается только несчастіями ближнихъ: но и при этомъ находитъ отраду въ оказаніи имъ помощи, или даже въ одномъ состраданіи. Такъ слезы любви отраднѣе веселости самолюбія, и печаль ея животворнѣе всякой радости своекорыстія. О, тотъ только носитъ въ себѣ залогъ небесной вѣчной радости, кто ощущаетъ въ себѣ движеніе любящаго сердца, и настолько можетъ измѣрять свое приближеніе къ царству Божію, на сколько сердце его способно обнимать любовію ближнихъ, и погружаться въ любовь Божію – лоно вѣчнаго блаженства.
Слушатели благочестивые! Любовь христіанская есть истинное наше духовное сокровище и украшеніе; а потому, да блюдемъ, чтобы она – съ каждымъ днемъ не уменьшалась между нами, а возрастала: да возгрѣваемъ ее дѣлами человѣколюбія и взаимнаго списхожденія, подвигами терпѣнія и истиннаго смиренія; а болѣе всего, молитвою другъ за друга. Ибо, по то свидѣтельству опытныхъ подвижниковъ благочестія, ничто такъ не утверждаетъ насъ въ любви, какъ молитва другъ за друга. И если любовь постоянно будетъ обитать въ сердцахъ нашихъ: то мы, какъ истинные ученики Христовы, безъ сомнѣнія содѣлаемся наслѣдниками вѣчно-блаженной жизни въ обителяхъ Отца Небеснаго, которою уже наслаждается прославляемый нынѣ Церковію св. мученикъ и чудотворецъ Іоаннъ Воинъ. Аминь.
Произнесено 30-го іюля 1866 года.
Города Воронежа Введенской церкви священнинъ Петръ Ивановъ.
«Прибавленія къ Воронежскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1866. № 18. С. 460-467.
Объ авторѣ. Заштатный протоіерей Терново-Полянской церкви г. Воронежа отецъ Петръ Ѳедоровичъ Ивановъ. Родился 26 іюня 1824 г. Много лѣтъ и съ пользою прослужилъ на поприщѣ общественной дѣятельности: онъ былъ преподавателемъ въ Бирючевскомъ духовномъ училищѣ 9 лѣтъ и въ священномъ санѣ 49 лѣтъ, имевно: въ Соборной церкви города Острогожска 2½ года, въ Іоанно-Богословской церкви города Воронежа 25 лѣтъ и въ Терново-Полянской церкви 21½ годъ, а всего 58 лѣтъ. Несмотря на слабое здоровье отъ природы и на постоянное страданіе порокомъ сердца, былъ весьма дѣятельный пастырь Церкви, и сверхъ прямыхъ обязаяностей, съ честью несъ много обязанностей стороннихъ: онъ состовлъ сверхштатнымъ и штатнымъ членомъ Консисторіи духовной 18 лѣтъ, былъ законоучителемъ и экономомъ епархіальнаго женскаго училища 26 лѣтъ, законоучителемъ городского и уѣзднаго училищъ 15 лѣтъ, членомъ правленія епархіальнаго свѣчного завода 6 лѣтъ, членомъ комитетовъ по постройкѣ зданій епархіальнаго женскаго и духовнаго мужскаго училищъ и пр. Былъ онъ ревностный священнослужитель, строго соблюдавшій уставъ цервовный, любившій благоговѣйное отправленіе богослуженія церковнаго, глубоконазидательный проповѣдникъ и примѣрный по строгому образу жизни, воздержанію, смиренію, кротости и миролюбію христіанивъ, любившій сокрыто помогать бѣднымъ и страждущимъ. Имѣлъ награды: набедренникъ, скуфью, камилавку, наперсный крестъ на Владимірской лентѣ въ воспоминаніе кампаніи 1854-56 гг., медаль бронзовую на Георгіевской лентѣ въ воспоминаніе тойже кампаніи, медаль серебряную на Аннинской лентѣ, въ память царств. имп. Александра III-го, золотой наперсный крестъ отъ Св. Синода выдаваемый, ордена: св. Анны 3 ст., св. Анны 2 ст., св. Владиміра 4 ст. и послѣдная награда – палица. Скончался 20 августа 1905 г. на 81 году отъ роду. Некрологъ см. «Ворон. Еп. Вѣд.» 1905. № 20. Ч. Неофф. С. 771-787.
