Исторія установленія дней празднованія въ память преп. Ѳеодосія Печерскаго.
Изъ житія преп. Ѳеодосія, которое составлено Несторомъ лѣтописцемъ, извѣстно, что великій подвижникъ не дождался освященія церкви Успенія Богородицы (въ Кіевѣ), которой положилъ основаніе; въ 1074 г., 3-го мая онъ скончался и былъ погребенъ, по его собственному желанію, въ пещерѣ, которую онъ самъ ископалъ и въ которой уединялся во время поста. Въ 1089 году, 14 августа было наконецъ совершено освященіе церкви, а черезъ два года послѣ того, или черезъ 18 лѣтъ по смерти Ѳеодосія, въ 1091 г., въ княженіе Всеволода Ярославича, братія Печерской Лавры рѣшили перенести мощи преп. Ѳеодосія изъ пещеры въ церковь, что-бы «намъ, говорили братія, всегда имѣть предъ очами нашими честную раку отца нашего и достоное поклоненіе всегда приносить ему. Неприлично, пребывать ему внѣ монастыря и церкви своей, ибо онъ основалъ ее и соединилъ иночествующихъ». (Чт. Мин. 14 авг.).
Какъ произошло открытіе и перенесеніе мощей преп. Ѳеодосія, объ этомъ подробно разсказываетъ лѣтописецъ преп. Несторъ, который былъ первый самовидецъ честныхъ мощей святаго.
По словамъ преп. Нестора, игуменъ Кіево-Печерской Лавры еще за три дня до праздника Успенія Богородицы пришелъ къ нему и просилъ идти съ нимъ въ пещеру Ѳеодосія; пришедши сюда, тайно отъ всѣхъ, они разсмотрѣли мѣсто, назначили гдѣ копать и ушли. Игуменъ поручилъ потомъ Нестору взять еще кого-либо одного пзъ братіи, но никому болѣе не говорить, и приступить къ раскопкамъ. И вотъ на другой день, во вторникъ, когда былъ глубокій вечеръ, взявши съ собою двухъ изъ братій, извѣстныхъ добродѣтельною жизнію, Несторъ пришелъ въ пещеру: здѣсь они предварительно сотворили молитвы съ поклонами, пропѣли нѣсколько псалмовъ и потомъ принялись за дѣло. Уже работа продолжалась до полуночи, а между тѣмъ не могли обрѣсти мощей Ѳеодосія и лишь когда ударили въ колоколъ къ утрени, докопали до мощей преп. Ѳеодосія. Послѣ того послали за игуменомъ, послѣдній пришелъ съ двумя инокамн, въ это время продолжаетъ Несторъ: «азъ прокопахъ болѣе, и преклоншеся, видѣхомъ мощи его лежащія святолѣпнѣ; состави бо цѣлы бяху всѣ, и тлѣнію не причастны, лице свѣтло, очи сомжены, власы же главніи присохли ко главѣ. И тако возлошше ихъ на мантію и вземше на рамо, вынесоша предъ пещеру». При этомъ обрѣтеніи мощен преп. Ѳеодосія между прочимъ произошли чудесныя явленія, о которыхъ упоминаетъ тотъ-же Несторъ.
Онъ говоритъ, что въ то время, когда они находились въ пещерѣ преп. Ѳеодосія, два брата, находившіеся въ монастырѣ, смотрѣли по направленію къ пещерѣ, дожидаясь, не пронесетъ-ли игуменъ тогда мощей св. Ѳеодосія съ нѣсколькими изъ братіи. И вотъ въ то время, когда ударили въ колоколъ къ утрени, сидѣвшіе увидѣли, что три радужныхъ столба пришли и стали надъ пещерой Ѳеодосія. Въ этотъ жо самый моментъ Стефанъ, епископъ Владимірскій, предшественникъ Ѳеодосія по игуменству, увидѣлъ изъ своего Кловскаго монастыря черезъ поле великую зарю надъ пещерой; думая, что это совершается перенесеніе мощей преп. Ѳеодосія (о предположеніи котораго онъ зналъ ранѣе), онъ поспѣшилъ взять съ собою игумена Климента и на конѣ отправился въ печерскую обитель. И вотъ имъ представилась въ пути свѣтлая заря надъ пещерой, ближе къ пещерѣ когда подошли, увидѣли какъ бы множество горящихъ свѣчъ, а когда пришли къ самой пещерѣ, то ужо не видѣли ничего; войдя же въ самую пещеру, они нашли въ ней игумена, Нестора и четырехъ изъ братіи, сидѣвшихъ у мощей преп. Ѳеодосія.
Однако, самое перенесеніе мощей не было совершено въ тотъ день, когда онѣ были открыты; оно послѣдовало уже на другой день; 14 августа, въ четвергъ, епископъ Стефанъ Владимірскій, Іоаннъ Черниговскій, Ефремъ Переяславскій (по всей вѣроятности заранѣе приглашенные въ Кіевъ, какъ ближайшіе къ нему по мѣсту жительства), и многіе игумены отъ всѣхъ монастырей (тоже надо думать ближайшихъ къ Кіеву) съ иноками и много православнаго народа собрались около пещеры, взяли мощи Ѳеодосія, возжегши свѣчи и воскуривши ѳиміамъ, принесли ихъ и положили ихъ въ великой церкви Успенія Богородицы, въ притворѣ на правой сторонѣ, мѣсяца августа въ 14 день 1091 г., и «праздноваше свѣтло той день», заканчиваетъ такъ свой разсказъ преп. Несторъ.
Но хотя мощи преп. Ѳеодосія были открыты еще въ 1091 году и почивали съ того времени въ великой церкви, но къ лику святыхъ преп. Ѳеодосій былъ причтенъ лишь въ 1108 году, въ княженіе Святополка II (1093-1113). Служба же церковная на день открытія мощей существовала и прежде. Еще въ 1095 году Григорій, русскій творецъ каноновъ, написалъ церковную службу на указанный день, а равно какъ написалъ канонъ и на день успенія Ѳеодосія. Наконецъ въ 1108 году, т. е. спустя 18 лѣтъ по перенесеніи мощей преп. Ѳеодосія изъ пещеры въ новосозданную церковь, «Богъ вложилъ, говоритъ Несторъ, въ сердце игумену печерскому Ѳеоктисту, и онъ началъ внушать великому князю Святополку Изяславичу о внесеніи Ѳеодосія въ синодикъ (соборникъ), и да причтенъ будетъ сей преподобный лику древнихъ преподобныхъ отецъ и всѣхъ святыхъ, имъ же повсюду святая православная церковь празднества совершаетъ». Святополкъ, знавшій святое и богоугодное житіе Ѳеодосія, весьма обрадовался и повелѣлъ митрополиту Никифору (1104-1121 г.) собрать соборъ изъ епископовъ, игуменовъ, а также и весь клиръ церковный и огласить это. Митрополитъ собралъ соборъ, на которомъ всѣ единодушно и единогласно рѣшили, чтобы преподобный былъ почитаемъ во св. православной церкви равно со всѣми прежними святыми и чтобы каждый епископъ въ своей епархіи во всѣхъ церквахъ имя преп. Ѳеодосія вписалъ въ число святыхъ. Такъ и было исиолнено: «вписаша, говоритъ лѣтописецъ, и начаша поминати его во всѣхъ церквахъ, молящеся къ нему, и день торжества его съ похвалами совершающе по вся лѣта, 14 августа».
Преосвященный Макарій, авторъ «Исторіи русской церкви», предполагаетъ, что вѣроятно съ этого именно времени и стали праздновать въ честь Ѳеодосія два дня: день его успенія, 3-го мая, и день перенесенія его мощей, 14 августа. О томъ же, что празднованіе дней памяти преп. Ѳеодосія совершалось въ послѣдующее время, не можотъ быть сомнѣнія; есть много письменныхъ источниковъ, свидѣтельствующихъ о празднованіи 3-го мая и 14-го августа въ XII и XIII в Такъ праздникъ 3-го мая показанъ еще въ мѣсяцесловѣ при евангеліи 1144 года. Въ это же время существовала и полная служба преп. Ѳеодосію; она помѣщена въ мѣсячной Минеи за май, которая хранится, по словамъ преосв. Макарія, въ Московской синодальной библіотекѣ XII в. за № 166. Отдѣльныя же стихиры преп. Ѳеодосію находятся въ нѣкоторыхъ стихираряхъ XII в. (Московск. синодальн. библіот. 572, 279). Преосвященный Макарій приводитъ одну стихиру преп. Ѳеодосію изъ стихираря Новг. Софійской библіотеки, писаннаго при епископѣ Аркадіѣ. Наконецъ существовалъ и кондакъ преп. Ѳеодосію уже въ началѣ XII в., но отъ этого кондака въ Нотномъ кондакарѣ (нач. XII п.) уцѣлѣло, по словамъ преосв. Макарія, лишь одно слово «Ѳеодосія», стоящее въ самомъ началѣ на листѣ 41, тогда какъ предшествующіе листы потеряны. Кондакъ преп. Ѳеодосія, донынѣ употребляющійся въ Церкви, точно также оканчивается словомъ «Ѳеодосія».
Наконецъ, о томъ, что праздники въ честь преп. Ѳеодосія были вездѣ на Руси въ XII и XIII в., свидѣтельствуетъ тоть фактъ, что оба праздника упоминаются въ мѣсяцесловѣ XIII в. Этотъ мѣсяцесловъ по церковному обиходу XIII в. можно читать въ ІІІ-мъ т. «Исторіи русской церкви» преосв. Макарія. Здѣсь подъ 3-мъ числомъ мѣсяца мая читаемъ: «страсть св. Тимоеея и Мауры и святую отцю Петра и Ѳеодосія, игумена Печерскаго». Подъ 14-мъ же числомъ августа о празднованіи перенесенія мощей Ѳеодосія не упомянуто, но это самое празднованіе помѣщено подъ 31-мъ числомъ мѣсяца мая: «страсть святаго мученика Ермія, и принесеніе мощій святаго отца Ѳеодосія, игумена Печерскаго». Неизвѣстно, однако, почему этотъ 2-й праздникъ въ честь Ѳеодосія помѣщенъ въ мѣсяцесловѣ подъ 31-мъ числомъ мая, но едва-ли это произошло случайно. Можно предполагать, что этотъ день былъ избранъ по какому-либо особому случаю; однимъ изъ такихъ можно указать нашествіе Монголовъ, во время котораго мощи преп. Ѳеодосія были положены для сохраненія подъ спудъ у западныхъ дверей великой церкви, во правой сторонѣ, гдѣ и теперъ почиваютъ скрытыя отъ взоровъ богомольцевъ и посѣтителей Кіево-Печерской лавры. До нашествія Батыя (1238-40 г.) мощи преп. Ѳеодосія хранились открыто въ окованной серебромъ ракѣ. Извѣстно, что сынъ варяга Шимона (обращеннаго Ѳеодосіемь изъ латинства въ православіе), Георгій-тысяцкій Суздальскій – прислалъ въ 1130 г. въ печерскую обитель для окованія раки преп. Ѳеодосія 500 гривенъ серебра и 50 гривенъ золота, и рака действительно была окована. Можетъ быть, это скрытіе мощей преп. Ѳеодосія подъ спудъ и состоялось въ 31-й день мѣсяца мая, хотя, конечно, нельзя съ несомнѣнностью утверждать, что въ мѣсяцесловѣ XIII в. указано 31-е число мая по этому именно случаю.
Но изъ всѣхъ приведенныхъ выше свидѣтельствъ вытекаетъ несомнѣнно одно, что празднества въ честь преп. Ѳеодосія, начиная съ 1108 г., существовали на Руси и существуетъ теперь.
Извлечено изъ статьи прот. І. Чекановъа «Прибавленіе къ Курскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1891. № 21. Ч. Неофф. С. 370-375.
⸭ ⸭ ⸭
Повѣтствованіе Нестора Лѣтописца о торжествѣ обрѣтенія мощей Преподобнаго Ѳеодосія Печерскаго.
14-го августа 1091-го года, чрезъ два года послѣ освященія великой церкви Кіево-Печерской Лавры, совершилось торжество обрѣтенія и перенесенія мощей Преподобнаго Ѳеодосія Печерскаго. Преподобный Несторъ Лѣтописецъ, бывшій очевидцемъ и участникомъ этого святого торжества, такъ повѣтствуетъ о немъ:
«За три дня, предъ праздникомъ Успенія Божіей Матери, говоритъ онъ, игуменъ приказалъ копать (рушити) тамъ, гдѣ лежали мощи преподобнаго Ѳеодосія. Истинно и вѣрно объ этомъ я скажу; ибо это я не отъ другихъ слышалъ, а самъ былъ тутъ очевидцемъ и начальникомъ. Пришелъ ко мнѣ игуменъ Іоаннъ и сказалъ: «пойдемъ, чадо, въ пещеру къ преподобному отцу нашему Ѳеодосію»; и мы пришли сюда съ игуменомъ, тайно отъ всей братіи; осмотрѣли мѣсто, обозначили, гдѣ нужно копать и вышли изъ пещеры. Тогда игуменъ мнѣ сказалъ: «теперь возьми себѣ въ помощь кого-нибудь изъ братіи, а другимъ ничего не открывай, пока мы не вынесемъ мощей преподобнаго изъ пещеры». Я приготовилъ семь лопатокъ, и во вторникъ въ глубокій вечеръ, взявъ съ собою двухъ братій, извѣстныхъ по своей доброй жизни, тайкомъ отъ всѣхъ, отправился въ пещеру. Тутъ мы съ поклонами отпѣли псалмы и принялись за работу. Сначала я самъ копалъ, а потомъ, утомившись, поручилъ копать другому брату. Мы копали такимъ образомъ до полуночи; но мощей преподобнаго не оказалось. Мы уже начали скорбѣть и плакать, думая, что мы копаемъ какъ-нибудь въ сторону и что святому не угодно явить себя міру. Намъ пришло на мысль копать въ другую сторону; я самъ взялъ лопатку и сталъ усердно копать. Въ то время другой братъ, стоявшій надъ пещерою, услышалъ церковное било, призывавшее братію къ утрени, и сказалъ мнѣ: «уже ударили въ церковное било»; а я въ ту минуту уже докопался до святыхъ мощей и сказалъ брату: «а я уже прокопалъ»! Тогда объялъ меня великій страхъ, и я началъ взывать: «преподобнаго ради Ѳеодосія помилуй меня, Господи»! Сейчасъ же я послалъ къ игумену сказать, чтобъ онъ пришелъ вынуть святыя мощи. Пришелъ игуменъ съ двумя братьями, а я тѣмъ временемъ прокопалъ больше, – и мы, преклонившись, увидѣли мощи преподобнаго. Всѣ составы ихъ были цѣлы, лицо преподобнаго было свѣтлое, глаза сомкнуты, губы соединены, волосы присохли къ головѣ.
Мы положили мощи на мантію и на плечахъ вынесли ихъ предъ пещеру. Обрѣтеніе мошей преподобнаго Господь открылъ многимъ въ эту-же самую ночь чудесными знаменіями. Такъ, въ эту ночь два инока, тайно слѣдившіе за открытіемъ мощей, въ то самое время, какъ ударили въ церковное било, увидѣли три свѣтоносныя дуги, изъ коихъ каждая была перегнута отъ Ѳеодосіевской пещеры къ верху великой церкви. Это же самое видѣли и другіе иноки и міряне, шедшіе въ эту ночь къ заутрени». Въ то время былъ въ кловскомъ монастырѣ святитель владимірскій Стефанъ, бывшій прежде постриженникомъ и игуменомъ печерскимъ, а потомъ игуменомъ кловскимъ. Онъ зналъ о намѣреніи братіи печерской – перенести мощи преподобнаго; но не зналъ, когда это будетъ. Вдругъ, ночью онъ увидѣлъ надъ пещерою преподобнаго Ѳеодосія великую зарю; онъ подумалъ, что въ это именно время и переносятъ мощи преподобнаго, – и очень сожалѣлъ, что его не пригласили на этотъ случай. Сейчасъ же онъ сѣлъ на лошадь и, пригласивши съ собою игумена кловскаго Климента, отправился къ пещерѣ. Свѣтоносная заря все время стояла надъ пещерою; но когда они подошли къ самой пещерѣ, свѣтлой зари тутъ уже не увидѣли, а увидѣли только предъ пещерою преподобнаго Нестора съ братіею; они сидѣли тутъ съ благоговѣніемъ при открытыхъ мощахъ преподобнаго. Цѣлый день въ среду простояли тутъ мощи преподебнаго Ѳеодосія, а на другой день въ четвергъ, 14 августа, соборъ епископовъ (Ефремъ переяславскій, Стефанъ владимірскій, Іоаннъ черниговскій, Маринъ юрьевскій и Антоній полоцкій), въ сопровожденіи многихъ игуменовъ, черноризцевъ и множества кіевлянъ, съ великимъ торжествомъ перенесли мощи преподобнаго въ церковь и поставили ихъ на приготовленномъ мѣстѣ. («Наставл. и Утѣш. св. вѣр. Христ.»)
«Прибавленіе къ Курскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1902. № 32. Ч. Неофф. С. 635-637.
