Епископъ Александръ (Свѣтлаковъ) – О мѣстоположеніи земнаго рая.
I.
Вопросъ о мѣстоположеніи земнаго рая занимаетъ многихъ ученыхъ, но рѣшеніе его разнообразится, смотря по вліянію, которому подпадаютъ они, и предлагается въ видѣ предположенія. Такъ одни говорятъ, что рай находится у береговъ Инда и Оксуса, другіе – при сліяніи рѣкъ Тигра и Евфрата, третьи при истокахъ этихъ рѣкъ на возвышенной плоскости Арменіи. Конечно, на такомъ разстояніи вѣковъ, при отсутствіи прямыхъ данныхъ геологіи и исторіи, вопросъ этотъ труденъ для разрѣшенія, хотя въ то же время представляетъ интересъ; и по нашему мнѣнію, все, что можетъ быть высказано въ пользу рѣшенія его, не можетъ и не должно составлять излишняго балласта. Данныя, предлагаемыя для разрѣшенія этого вопроса, по началу своему, не тождественны; одни идутъ изъ лагеря раціоналистической критики, и ведутъ къ мысли о мѣстѣ рая далѣе на востокъ въ нынѣшнюю Индію; священныя книги Индіи, которымъ они придаютъ, по какому-то праву, глубочайшую древность, и въ которыхъ встрѣчается легенда о раѣ, увлекаютъ ихъ; другіе, держась болѣе положительныхъ данныхъ, засвидѣтельствованныхъ древностію, и бывшихъ результатомъ болѣе прямыхъ и вѣрныхъ источниковъ, полагаютъ его въ верховьяхъ рѣкъ Тигра и Ефрата; здѣсь основаніемъ служитъ священная книга Бытія, передающая то, что переходило, какъ дорогое наслѣдіе предковъ, отъ патріарховъ, личностей историческихъ.
Такимъ образомъ мнѣніе послѣднихъ имѣетъ болѣе твердую почву и основу; но весьма естественно, что вопросъ этотъ можетъ быть рѣшенъ, болѣе или менѣе вѣрно, еще на основаніи этнологическихъ и генеологическихъ особенностей первобытныхъ націй; на каковую мысль навела насъ одна статья въ журналѣ «La revuе рolitique et litteraire» за 1877 годъ, которою мы и рѣшились воспользоваться.
Чтобы, по возможности, приблизиться къ рѣшенію этого вопроса, мы укажемъ: 1) значеніе и причины первыхъ переселеній, 2) болѣе центральное мѣсто, откуда начали передвигаться первыя племена и распространяться по лицу земли, и 3) по этимъ слоямъ передвиженій дадимъ заключеніе о мѣстѣ земнаго рая.
Переселенія, подобно геологическимъ изысканіямъ, имѣютъ для насъ то значеніе, что одни племена, поставляемыя на карту географіи, даютъ намъ возможность къ открытію другихъ прежде бывшихъ, и, сообразно съ мѣстными особенностями родоваго типа этнографическихъ разностей, какъ бы воскрешаютъ ихъ предъ лицемъ исторіи подобно тому, какъ геологія, разрывая пласты земные, и углубляясь внутрь земли, открываетъ то, что прежде не было извѣстно. Такимъ образомъ исторія переселеній въ этомъ отношеніи служитъ для насъ какъ бы лѣстницей, по которой, послѣдоватально и постепенно, можно дойти до послѣдней ступени – до начала человѣческаго рода.
Различныя страны Азіи, Европы и Африки открывались послѣдовательными слоями различныхъ народностей, которыя перемѣшивались между собою, иногда сливались, и такимъ образомъ давали возрожденіе вымиравшимъ племенамъ. Изученіе этихъ этнологическихъ особенностей составляетъ форму исторической геологіи, въ которой, какъ въ собственно называемой геологіи, находимая древность служитъ весьма важнымъ памятникомъ. Эти древнія открытія не состоятъ, подобно какъ на поверхности земли, изъ костей, раковинъ и остатковъ растительныхъ, – это остатки природы, выражающіеся въ нарѣчіяхъ каждой страны, въ географическихъ именахъ, въ вѣрованіяхъ, легендахъ, – слѣды, изученіе которыхъ несомнѣнно служитъ къ возстановленію исторіи переселеній, подобно тому какъ палеонтологія, посредствомъ открытія остатковъ костей, служитъ къ возстановленію изчезнувшихъ видовъ.
Переселенія открываютъ намъ самое начало человѣческаго рода, потому что насколько бы далеко ни раскрывалась предъ нами жизнь человѣчества, предъ мысленными очами нашими постоянно рисуется картина безпрерывныхъ переселеній племенъ изъ одной страны въ другую, вслѣдствіе естественной потребности – исканія пищи. Къ этому побуждалъ человѣка самый образъ его жизни.
Съ глубокой древности одни вели жизнь охотничью. Преслѣдованіе звѣрей заставляло ихъ переходить огромныя пространства; поиски обильной ловли побуждали людей оставлять одно мѣсто и отправляться въ другое, которое могло дать имъ большую добычу. Племена сѣверной Америки, жившія преимущественно охотой, еще недавно дѣлали частыя эмиграціи, и распредѣленіе ихъ очень часто мѣнялось съ приходомъ европейцевъ. Занимавшіеся охотой непрестанно оспоривали другъ у друга болѣе обильныя и удобныя области; эти споры были побужденіемъ къ новымъ переселеніямъ, такъ какъ естественно, что побѣдители выгоняли побѣжденныхъ, изъ ихъ территоріи.
Другія племена вели жизнь пастушескую. Ихъ переселенія являются также естественными. Необходимость въ обильныхъ пастбищахъ побуждала ихъ идти на розыски другихъ, болѣе удобныхъ мѣстъ, на которыхъ они могли бы прокармливать стада свои, – и эта нужда была настолько настойчива, что пастушескія племена сдѣлались типомъ народовъ періодически переселяющихся, какъ показываетъ самое названіе номадовъ, усвоенное имъ Греками.
Одно земледѣліе закрѣпляло народы, издревле занимавшіеся имъ, и привязывало ихъ къ извѣстной территоріи; но и то нерѣдко открывалась нужда искать другой мѣстности, вслѣдствіе того, что въ началѣ народы незнакомы были съ искусствомъ обработки земли, вскрывая легко только ея по верхность, не знали ни удобренія, ни раздѣленія полей; по чему поверхность скоро истощалась, и, принося мало плодовъ, не удовлетворяла самымъ умѣреннымъ требованіямъ. Такъ поступили, по словамъ Тацита, Германцы. Еще доселѣ нѣкоторыя племена Индостана или Центральной Азіи имѣютъ обыкновеніе бросать мѣстность послѣ одного или двухъ плохихъ урожаевъ и переселяться на новую. Когда же въ обработкѣ земли достиглось нѣкоторое умѣнье, – то, безъ сомнѣнія, должна бы послѣдовать остановка въ переселеніяхъ; но тутъ открылись новые поводы къ тому, – открылись споры между сосѣдними племенами изъ-за болѣе богатыхъ и плодоносныхъ, лучше орошенныхъ земель, и послужили причиной къ переселеніямъ. Пастушескія племена, иначе называемыя номадами, часто занимали обработанныя земли, и, покоряя ихъ владѣльцевъ, сливались съ ними; даже племена, занимавшіяся охотой, вытѣснялись пастушескими или земледѣльческими, нерѣдко изгонявшими ихъ изъ ихъ территорій, чтобы тутъ или пристроить свои стада, или поставить шатры.
Вотъ первые пути, которыми распространялся родъ человѣческій по лицу земли; они служатъ какъ бы первыми страницами исторіи.
При такихъ условіяхъ жизни первыхъ народовъ, естественно, нельзя ожидать отъ нихъ чего-либо положительнаго, прямо и ясно свидѣтельствующаго объ ихъ бытѣ, образѣ жизни, вѣрованіяхъ и убѣжденіяхъ. Это – время дѣтства, періодъ дѣятельности живой народной фантазіи, – почему и не дивно, что въ эту пору жизни народовъ мы встрѣчаемся съ одними легендами и миѳами. Какъ отдѣльная личность имѣетъ лишь смутное представленіе о своихъ первыхъ годахъ и своихъ первыхъ дѣйствіяхъ, такъ и человѣчество въ своемъ дѣтствѣ обладаетъ лишь темнымъ представленіемъ своего существованія. Первоначальныя народныя преданія отзываются тѣмъ же характеромъ, какъ воспоминанія, какія у каждаго изъ насъ остаются отъ первыхъ впечатлѣній. Это воспоминанія дѣтства, которыя, какъ въ отдѣльномъ лицѣ, такъ и въ человѣчествѣ, скоро перемѣшиваются съ баснями, вслѣдствіе особой силы воображенія, развивающагося прежде разума. Простая и дѣтская въ началѣ, традиція дѣлается по томъ легендарною, миѳическою, аллегорическою, пока не разовьется изъ нея традиція въ собственномъ смыслѣ, устно или письменно переходящая въ исторію.
Такимъ образомъ весьма естественно, что ни даръ человѣчества племена охотничьи почти не сохранили никакихъ преданій; постоянно стремившіяся къ переселеніямъ то по собственной нуждѣ, то вслѣдствіе притѣсненій другихъ, они скоро теряли изъ памяти бытъ и обычаи своихъ предковъ. Проводя все свое время въ погонѣ за добычей, они еще не начинали жить интеллектуальною жизнью. У народовъ пастушескихъ гораздо раньше, чѣмъ у охотничьихъ усматривается соціальный бытъ, съ древнѣйшихъ временъ у нихъ существуетъ патріархальное управленіе, каждое племя или семья имѣетъ во главѣ своей шейха, распоряжающагося и завѣдывающаго дѣлами всего племени, но и эти народы еще близки къ природѣ, и прежде всего руководятся воображеніемъ. Сравнительно съ охотничьими племенами ихъ традиція устойчивѣе, хотя еще и не имѣетъ своей исторіи; миѳъ и аллегорія смѣняются знакомствомъ съ фактами, и открываются начатки жизни интеллектуальной.
У народовъ земледѣльческихъ, живущихъ соединенно и имѣющихъ болѣе удобствъ и возможности сохранять свои воспоминанія, традиціи установляются болѣе послѣдовательно и правильно. Но и у нихъ въ началѣ преобладаетъ воображеніе, и миѳъ играетъ первую роль.
Болѣе или менѣе содержательная и правдоподобная исторія у народовъ начинается съ тѣхъ поръ, когда открылись воспоминательные знаки; такимъ образомъ исторія начинается вмѣстѣ съ письменностію. Въ Азіи и Египтѣ, этой колыбели первоначальной цивилизаціи, мы должны искать начала историческихъ традицій, такъ какъ тамъ впервые появилась письменность. Отсюда-то выходятъ и самыя древнія преданія о переселеніяхъ народовъ. По всѣмъ свидѣтельствамъ центромъ перваго знакомства съ письмомъ служитъ Азія.
II.
Великій переворотъ, совершившійся на землѣ вслѣдствіе всемірнаго потопа, воспоминаніе о которомъ сохранилось во всѣхъ религіозныхъ міровоззрѣніяхъ, положилъ новое начало человѣческому роду въ лицѣ праведнаго Ноя. Дѣти Ноя, Симъ, Хамъ и Іафетъ, являются родоначальниками трехъ великихъ вѣтвей человѣчества, распространившагося въ Азіи и странахъ, прилегающихъ къ Европѣ и Африкѣ. Эти три отрасли, произшедшія отъ одного корня, представляются теперь подъ именемъ Іудеевъ, Арабовъ; Египтянъ, Еѳіоповъ, народовъ Монгольскихъ, Турокъ и Индоевропейцевъ. Поэтому, чтобы найти то центральное мѣсто, изъ котораго начались переселенія, нужно обратиться къ тѣмъ даннымъ, которыя указали бы намъ, гдѣ вышелъ Ной изъ ковчега по окончаніи все мірнаго потопа. Эти данныя приводятъ насъ къ опредѣленной мѣстности, указываютъ намъ на самый очагъ переселеній азіатскихъ народовъ. «И остановился ковчегъ въ седьмомъ мѣсяцѣ, въ семнадцатый день мѣсяца, на горахъ Араратскихъ» говорится въ книгѣ Бытія (8, 4). Такимъ образомъ данныя географическія, находящіяся въ книгѣ Бытія, переносятъ насъ въ мѣстность Азіи, расположенную при подошвѣ Кавказа, и простирающуюся съ одной стороны до моря Каспійскаго съ другой – до залива Персидскаго, въ Арменію и Грузію. На это указываютъ намъ и преданія народныя. Такъ Веросій – волхвъ въ своихъ книгахъ о древностяхъ Вавилонскихъ говоритъ: «по прекращеніи потопа, когда земля обсохла и обогрѣлась, Ной съ своимъ семействомъ спустился съ горы Гордія (Арарата) на долину, покрытую трупами утошихъ и по этой причинѣ поднесъ называемую Мири-Аданъ (долиною раздутыхъ труповъ). Здѣсь Ной на камнѣ начертилъ описаніе недавняго бѣдствія въ назиданіе потомству. Потомъ удалился въ Китимъ. Покидая Арменію, Ной обучилъ тамошнихъ жителей земледѣлію, искусству верховному, смягчающему нравы; онъ первый насадилъ виноградную лозу, извлекъ сокъ изъ ея плодовъ. Вслѣдствіе чрезмѣрнаго размноженіи люди принуждены были селиться въ новыхъ еще необитаемыхъ странахъ»{1}. Берозій свидѣтельствуетъ, что въ его время сохранились еще остатки ковчега на горахъ Арменскихъ, и народъ ходилъ туда собирать куски той смолы, которою обмазанъ былъ ковчегъ{2}. Такимъ образомъ мѣстность во кругъ озера Ванъ въ Арменіи, около котораго текутъ четыре потока, отвѣчающихъ даннымъ Бытія: Евфрату, Тигру, Араксу и Фисону{3}, вотъ центръ, откуда начались первыя переселенія народовъ. Отсюда они двинулись на югъ, и, вслѣдствіе размноженія и разныхъ взаимныхъ столкновеній, начали разселеніе свое по лицу земли.
Поэтому очевидно неосновательно мнѣніе тѣхъ, которые хотятъ указать начальный пунктъ переселенія на Востокѣ въ Индіи. Они находятъ для себя основаніе въ священныхъ книгахъ Индіи, которыя выдаютъ за самыя древнѣйшія въ мiрѣ, – но, какъ говоритъ преосвященный Хрисанѳъ, никто положительно не доказалъ и доказать не можетъ, что пятокнижіе Моvсея позднѣе Везъ, Зендавесты, Иліады или Китайскихъ Кинъ и Шу{4}. Почему самое древнее и вѣрное свидѣтельство – это священная Библія. Но сторонники отрицательной критики, не смотря на то, остаются при своихъ мнѣніяхъ; они полагаютъ точку исхода переселеній и вмѣстѣ колыбель человѣчества въ окрестностяхъ Памира, на его возвышенной плоскости, которую думаютъ отожествить съ Мерой Индѣйской и Альборджомъ Персидскимъ{5}, но за то, какъ увидимъ, и прибѣгаютъ необходимо къ вымышленнымъ обобщеніямъ. Такъ М. Обри въ стремленіяхъ удовлетворить своему желанію и, насколько возможно, выполнить свою задачу, въ своемъ трудѣ относительно первоначальной колыбели человѣчества, старается сближать эту область съ данными книги Бытія. Онъ отожествляетъ Геонъ съ Аксартомъ или Сыръ-Дарьей, одной изъ четырехъ рѣкъ, вытекающихъ изъ плоскогорья Памира, въ центрѣ котораго находится озеро Сирикулъ, отожествляемое имъ съ Сароваромъ, по преданію Индѣйскому. Физонъ онъ принимаетъ за Оксъ или Аму-Дарью. Что касается до другихъ двухъ рѣкъ, обозначаемыхъ въ Библіи подъ именами Тигра и Евфрата, онъ представляетъ ихъ подъ видомъ двухъ большихъ истоковъ, протекающихъ въ той же области съ одной стороны Тарима, съ другой Синда или, по крайней мѣрѣ, одного изъ его верхнихъ притоковъ. Воспоминаніе объ этой первоначальной колыбели человѣчества, перенесенное на западъ первыми переселеніями, замѣнили двѣ изъ этихъ рѣкъ двумя новыми рѣками, принадлежащими другой области, точно также, какъ переселенія на востокъ у народовъ Монголіи, потомъ Китая, замѣнили другими рѣки первоначальной области Брамапутры и Ганомъ. Такимъ образомъ, по мнѣнію Обри, формировалась у евреевъ традиція о первой колыбели человѣчества, которая имѣетъ свою аналогію у Маздакцевъ, по даннымъ Авесты, въ Арьянемъ-Веджотарійской странѣ. Но эта теорія встрѣчается въ своихъ слѣдствіяхъ съ весьма важными возраженіями. Если бы плоскость Памиръ и горы Меру и Альбоджо были точкой исхода первыхъ переселеній, то должны бы были встрѣчаться объ этомъ остатки преданія въ самыхъ древнихъ памятникахъ Арійцевъ, – но мы не находимъ ничего подобнаго въ нихъ; тутъ говорится только о пяти рѣкахъ, орошающихъ Пенджабъ, мѣстопребываніе Арійцевъ, прежде завоеванія Индостана, и ничего о г. Меру. Преданія, напоминающія объ этой горѣ, являются только въ великихъ эпопеяхъ санскритскихъ, Рамайянѣ и Могабаратѣ{6}, и притомъ очень неопредѣленныя, полагающія ее въ различныхъ мѣстахъ. По мнѣнію Обри, это преданіе о горѣ Меру есть преданіе объ Аріянемъ-Веджо, которую ранѣе другихъ арійскія племена оставили и спустились на юго-востокъ, въ страну семи рѣкъ. Но традиція Зороaстрова находится въ книгѣ, которая не имѣетъ за собою значенія отдаленной древности, и ни что неуказываетъ, чтобы она явилась раньше пятаго вѣка до нашей эры; при томъ она говоритъ только о двухъ рѣкахъ, и мало служитъ къ объясненію даннаго въ книгѣ Бытія.
Итакъ нельзя считать колыбелью человѣчества и главнымъ очагомъ народныхъ переселеній Памиръ; всего естественнѣе видѣть здѣсь только одну изъ стоянокъ отрасли Арійской. Весьма вѣроятно, что здѣсь допущено смѣшеніе мѣстностей на основаніи сходства климатическихъ условій, приданныхъ имъ различными источниками. Въ книгѣ Бытія первое мѣстопребываніе людей изобржается, какъ прекрасный садъ, что изобилующій земными богатствами. Такъ, между прочимъ, книга Бытія упоминаетъ о золотѣ и другихъ металлахъ въ мѣстности, орошаемой Фисономъ, или въ мѣстности Хавила, на что указываетъ намъ и знаменитая поѣздка за золотымъ руномъ. Принимая это во вниманіе, можно полагать, что Арменія и то, что древніе называли Иверіей и Колхидой, соотвѣтствуютъ мѣстности колыбели человѣчества; Страбонъ и другіе писатели, дѣйствительно, говорятъ, что эта мѣстность Азіи была весьма плодородна и почти не требовала особеннаго старанія о воздѣлываніи земли. По свидѣтельству греческаго географа, это и есть именно Месопотамія, въ которой открылось первое знакомство съ обработкой различныхъ металловъ, и общества человѣческаго впервые коснулась цивилизація. Греческая легенда о Прометеѣ переноситъ насъ въ ту же область, туда, гдѣ мы находимъ страну Халибовъ, которыхъ классическая древность представляетъ первою націею, знакомою съ обработкою желѣза и другихъ металловъ, и которой приписываетъ изобрѣтеніе стали. Книга Бытія приписываетъ Тубалкаину первую обработку металловъ, а имя Тубалъ, приданное Іезекіилемъ народу сосѣднему съ Мозохомъ, и которое упоминается въ Х главѣ Бытія, чрезъ первоначальное измѣненіе буквы л въ р встрѣчается въ имени Тибарсковъ, народа сосѣдняго съ Халибами и Мозохами или Могихами. Эти Халибы у Грековъ получили названіе Халдеевъ или Каздимъ, какъ назывался въ Вавилоніи высшій и ученый классъ, и это имя потомъ передавшееся всему народу, получило свое начало отъ народа перешедшаго съ сѣвера и завоевавшаго страну, орошаемую нижнимъ Евфратомъ и нижнимъ Тигромъ. Одно свидѣтельство, сохраненное греческимъ компиляторомъ Стефаномъ Византійскимъ и заимствованное у логографа Гелланика Митиленскаго, жившаго въ V вѣкѣ, напоминаетъ о завоеваніи Халдеями, пришедшими съ сѣвера, страны Хози; въ этой странѣ Хози нужно признавать страну Кутъ, и дѣйствительно Х глава книги Бытія указываетъ намъ, что Вавилонія сначала была занята народомъ Кушитскимъ, олицетворяющимъ въ личности Немврода, сына Хуша изъ потомства Хамова, которому приписывается основаніе древнихъ городовъ этой части Азіиѣ{7}. Это завоеваніе легко объясняется, при условіи, что Халдеи, пришедшіе съ сѣвера, владѣли металлическимъ оружіемъ лучшимъ ихъ сосѣдей, и принесли въ страну, орошаемую Тигромъ и Евфратомъ, готовый спеціальный бытъ. Итакъ мы имѣемъ первое переселеніе, потому что переселеніе прежде и послѣ чаще были только завоеваніями. Халдеи захватили Кушитовъ, и потомъ слились съ ними, – подобно тому какъ въ древности же Арійцы захватили сѣверный Индостанъ у націй, владѣвшихъ имъ, и послѣ смѣшались съ ними, или – какъ въ менѣе древнюю эпоху Маньчжуры овладѣли Китаемъ и утвердили въ немъ постоянное свое мѣстопребываніе.
Поэтому очень естественно, что отрасль хамитская или кушитская, жившая на берегахъ Тигра и Евфрата и смѣшавшая ся съ Халдеями, рано оставила свой дикій, номадскій образъ жизни, и за 4000 или, по крайней мѣрѣ, за 3000 лѣтъ до Р. Хр. пользовалась плодами своей цивилизаціи. Эти-то Кушити основали въ Месопотаміи лучшіе города: Вавилонъ, Орхое, Нипуръ, Уръ.
Вѣроятно Халдеи, вышедшіе изъ Арменіи и сопредѣльныхъ съ нею областей, первые познакомили жителей Мессопотаміи съ письменностію. Съ одной стороны имена Кушитовъ вавилонскихъ показываютъ намъ, что языкъ первыхъ обитателей однороденъ съ языками семитскими, и былъ прямымъ предкомъ ассирійскаго, каковымъ говорили даже до эпохи Александра Македонскаго, и который становится намъ извѣстнымъ по клинообразнымъ ассирійскимъ надписямъ; съ другой стороны изученіе ассирійской клинообразной письменности показало, что изобрѣтеніе графической системы не было прямою принадлежностію ассиріянъ, а должно быть приписано народу, говорящему совершенно другимъ нарѣчіемъ, принадлежащемъ отрасли угрофинской, алтайской или туринской. Такимъ образомъ Арменія, по праву, можетъ считаться колыбелью первоначальной цивилизаціи; на это указываютъ и нѣкоторыя преданія, слѣды которыхъ встрѣчаются у Берозія. Какъ бы то ни было, фактъ, кажется, положительный, что страна, сосѣдняя съ озеромъ Ванъ, кругомъ котораго группировались народы, извѣстные по Библіи подъ именами Тубала, Мозоха; Магога, явившіеся послѣ подъ именемъ Халдеевъ, была точкою исхода самой древней эмиграціи, направившейся съ сѣвера на югъ и занявшей страну, находившуюся въ рукахъ Кушитовъ. Тѣснимые этими выходцами, Кушиты, въ свою очередь, должны были спуститься въ долину Сенааръ или двухъ рѣкъ – въ Месопотамію, или, какъ указывается въ Библіи, на востокъ. Кушиты были самой громадной расой, занимавшей большую мѣстность, простиравшуюся отъ береговъ Каспійскаго моря и Аракса даже до Индіи, и раскидывавшую свои вѣтви въ Аравію и Еѳiопію; такъ назывались съ самой глубокой древности народы, утвердившіеся близь моря Краснаго и по берегу моря Оманскаго{8}.
III.
Такимъ образомъ можно съ вѣроятностію указать, что мѣстопребываніе первыхъ людей, рай земной, находилось въ мѣстности Арменіи и Месопотаміи, такъ какъ и первыя переселенія начались здѣсь же. Нельзя указать самого центральнаго пункта, гдѣ былъ рай – и Библія прямо и опредѣленно не указываетъ этого, ограничиваясь указаніемъ рѣкъ этой мѣстности. Всѣ болѣе точныя предположенія, имѣющія основанія и высказанныя ясно, сходятся именно съ библейскими указаніями. Въ продолженіе вѣковъ ученые, для разрѣшенія этой проблемы, обращались къ Библіи, и въ Месопотаміи полагали колыбель человѣчества, основываясь на данныхъ Библіи. Въ наше время, когда, вслѣдствіе невѣрія, открылась въ средѣ нѣкоторыхъ ученыхъ симпатія къ священнымъ книгамъ Индіи и Персіи и, судя лишь по внѣшнимъ проявленіямъ, стремленіе находить тождество между истинами христіанскими и буддійскимъ ученіемъ, ставя это послѣднее, какъ начало, – въ наше время, не дивно, стали обращаться и въ вопросѣ о мѣстѣ рая земнаго, къ преданіямъ восточнымъ, и на основаніи ихъ, вопреки библейскому указанію, удалять его далѣе на востокъ. Поэтому всѣ указанія, имѣющія основаніемъ своимъ восточныя преданія, отзывающіяся примѣсью игривой восточной фантазіи, представляются съ слишкомъ темной окраской или чрезъ отождествленіе мѣстностей по нѣкоторому сходному изображенію ихъ климатическихъ условій, или же слишкомъ неправильнымъ указаніемъ топографическимъ и, вслѣдствіе этого, неизбѣжною поддѣлкою подъ библейскія сказанія, какъ нами указано выше, и какъ все это можно видѣть изъ библейской исторіи преосвященнаго Филарета, указавшаго различныя мнѣнія, существовавшія относительно рая{9}.
Напротивъ, библейскія свидѣтельства говорятъ опредѣленно, потому что и Ной, какъ родоначальникъ человѣчества послѣ потопа, естественно, имѣлъ полную возможность знать преданіе о мѣстѣ рая отъ Маѳусаила, знавшаго самого Адама, и передать это своимъ потомкамъ. Къ тому же весьма знаменательное указаніе состоитъ въ томъ, что самое названіе, по крайней мѣрѣ, главныхъ рѣкъ, Тигра и Евфрата, отъ древнихъ временъ остается неизмѣннымъ, и приводитъ къ мысли объ опредѣленной мѣстности рая. На этомъ основаніи и многіе ученые приходили къ тому убѣжденію, что рай находился именно въ этой мѣстности. Такъ голландецъ Гопкинсонъ въ своемъ сочиненіи «Desсrірtiо раradisi», появившемся въ 1583 году, полагалъ, что четыре рѣки библейскаго Эдема слѣдуетъ искать въ Евфратѣ, Тигрѣ и двухъ каналахъ Евфрата. Оріенталистъ Ветштейнъ былъ того мнѣнія, что главное вниманіе при рѣшеніи этого вопроса должно быть обращено на рѣчную систему, и поэтому рай нужно искать въ окрестностяхъ Вавилоніи. Клинообразныя надписи на памятникахъ Ассиро-Вавилоніи еще болѣе укрѣпляютъ въ этой мысли, такъ какъ въ нихъ, какъ говоритъ Генри-Раулинзонъ, говорится о раѣ, какъ о садѣ бога Дунна. Наконецъ послѣдній знаменитый ассиріалогъ, Фридрихъ Деличъ, еще сильнѣе подтвердилъ эту мысль, открывши въ лондонскихъ музеяхъ ассирійскія топографіи, а въ томъ числѣ и перечень каналовъ. Между ними находится два, носящіе названіе Пизанъ и Гуханъ, что, очевидно, соотвѣтствуетъ библейскимъ названіямъ Фисонъ и Гихонъ (Геонъ). И такъ по его мнѣнію оказывается, что рай былъ въ Вавилоніи, и что четыре рѣки, о которыхъ говорится, были Евфратъ и Тигръ и два большіе канала: Пизанъ (извѣстный во время Александра Македонскаго подъ именемъ канала Раlakottos или Рallaсороs) и Гуханъ.
Вообще съ достовѣрностію можно заключать, что рай, согласно съ библейскимъ указаніемъ, находился въ долинѣ между рѣками Тигромъ и Евфратомъ; остается только неразрѣшеннымъ вопросъ о болѣе опредѣленномъ мѣстѣ, въ которомъ онъ находился.
Къ этой мысли, кромѣ первыхъ переселеній, начавшихся, какъ мы показали выше, отъ Араратъ изъ Арменіи, я склонявшихся на югъ въ область Месопотаміи, приводитъ насъ и самое топографическое положеніе этой мѣстности. Обще признанный фактъ, что бурны были воды потопныя, – но эта мѣстность такъ счастливо расположена, что плававшій по волнамъ ковчегъ Ноевъ не могъ удалиться слишкомъ далеко отъ нея, потому что она окружена высокими горами и какъ бы защищена была отъ вліянія бурнаго дѣйствія водъ потопныхъ. По счастливому стеченію обстоятельствъ, или лучше по особому промышленію Божію, говоритъ Ловягинъ, долина Тигра и Евфрата, защищаемая хребтами горъ, съ сѣвера Кавказскими, съ юга Ливанскими, была, быть можетъ, единственною мѣстностію, гдѣ притоки потопныхъ водъ дѣйствовали не такъ разрушительно, и ковчегъ могъ носиться безопасно, не удаляясь оттуда на слишкомъ далекое разстояніе{10}.
Священникъ Андрей Свѣтлаковъ.
«Странникъ». 1880. Т. 2. № 8. С. 494-508.
{1} Исторія религій и тайныхъ религіозныхъ обществъ, стр. 190, 191.
{2} Библейск. исторія преосв. Филарета, стр. 53.
{3} Относительно Евфрата и Тигра тождество не представляетъ никакого затрудненія; Араксу, сохранившему имя Джійома, отвѣчаетъ Геонъ; что касается до Фисона, начало его удалилось нѣсколько отъ озера Ванъ, но можно думать, что древніе не знали настоящаго направленія, его верхняго теченія, и вообразили, что онъ течетъ съ юга.
{4} Религіи древняго міра, т. III, преосв. Хрисанѳа; стр. 5.
{5} По индѣйскимъ сказаніямъ, средоточіе вселенной составляетъ гора Меру (средина) или Сумеру (отъ древности священная гора Индіи – царь горъ), источающая четыре священныя рѣки: Брамашутру, Гангъ, Джумну и Синдъ. Она возвышается надъ поверхностію на громадное пространство изъ моря, которымъ она окружена, и состоитъ изъ кристалла, золота и другихъ драгоцѣнныхъ минераловъ (Хрис. 1, 412). Альбордонъ – священная гора персовъ, на которой будто Зороaстръ бесѣдовалъ съ Ормуздомъ, и на ней находится пещера, посвященная Митрѣ (Истор. религій древнихъ III, 130).
{6} Маздакъ, проповѣдникъ въ Персіи, выдававшій себя за пророка, веменъ Юстиніана (Истор. религій, стр. 97). Въ позднѣйшія времена въ легендахъ иранцевъ это первоначальное отечество арійцевъ превратилось въ миѳологическую страну, гдѣ люди жили безболѣзненно по 300 л. и пребывали въ блаженномъ состояніи (Религ. древн. міра, стр. 168).
{7} Въ этихъ поэмахъ г. Меру изображается въ самыхъ привлекательныхъ чертахъ. Въ ней скрыты божественныя силы и заключены тайны жизни. Отсюда исходили величественныя священныя рѣки Индіи. У подножія горнаго хребта, на востокъ и западъ, простирается очаровательная по климату и растительности долина Кашмира. Здѣсь во множествѣ растутъ пальмы, любимѣйшее растеніе Брамы и священный лотосъ; здѣсь отечество нарда и другихъ благовонныхъ мастей (Религ. древн. міра, стр. 169). Въ послѣднее время Эрнестъ Бунзенъ въ своемъ сочиненіи «Единство религій» полагаетъ начало исторіи человѣческаго рода на берегахъ Окса, гдѣ жили двѣ расы – бѣлая и темная. Бѣлые или арійцы (афетиты) занимали отдѣленное самою природою пространство на плоской возвышенности, а туранцы или хамиты на прилежащей къ ней низменности. Затѣмъ обѣ эти расы смѣшались и образовали третью – красно-желтую расу адамитовъ. Адамиты основали первое царство на Оксѣ (Религ. древн. міра, стр. 622); но это представленіе Бунзена не имѣетъ за собою исторической основы.
{8} Ирвингъ говоритъ, что кромѣ арабовъ полуострова, которые всѣ принадлежали къ семитической расѣ, были и другіе, называвшіеся Кушитами, отъ родоначальника своего Куша, Хамова сына. Жили они по берегамъ Евфрата и Персидскаго залива. Въ священномъ писаніи имя Куша часто дается какъ арабамъ вообще, такъ и ихъ землѣ. По всему вѣроятію, къ этому племени при надлежатъ и тѣ арабы, которые въ настоящее время бродятъ въ степныхъ странахъ Ассиріи и которыхъ нанимали для раскоповъ давно погребенныхъ развалинъ Ниневіи (Ирв. жизнь Магомета, стр. 3).
{9} Поэтому и не дивно, что Кушиты, какъ думаютъ, населивши Аравію, явились первыми насельниками Египта, хотя это и трудно признать за историческій фактъ, и Библія указываетъ намъ одного изъ потомковъ Хама, Мизраима, имя котораго въ началѣ придавалось Египту. Такъ французъ Ленорманъ отожествляетъ имена сыновей Куша съ нѣкоторыми мѣстностями: Савой, Хавилой, Сабатой, Раимой и Сабатакой. Подъ Савой древніе писатели разумѣли Іеменъ и отчасти область Маребъ, – подъ Сабатой – Гадрамокъ, – подъ Хавилой – сѣверную часть Іемена, сопредѣльную съ Азиромъ, – Раимой – страну Омана, гдѣ Птоломей указываетъ городъ Регну. Что касается Сабатаки, то ее нужно отыскивать на берегу Африки, тамъ, гдѣ гіероглифическіе тексты упоминаютъ о народѣ съ именемъ Синба, откуда Кушиты могли прямо пройти въ Абиссинію и Нубію, которыя египтяне, дѣйствительно, называютъ Кесъ или Кушъ. Отсюда, весьма естественно, распространяясь внизъ по теченію рѣки Нила, они, какъ выходцы Мecoпотаміи, и знакомые нѣсколько съ цивилизаціей, перенесли ее и въ Египетъ, поселившись тамъ по берегамъ рѣки Нила.
{10} Одни искали рая на островѣ Цейлонѣ, или возвращались въ самую Палестину, другіе принимали Геонъ а Нилъ, и думали, что источникъ Нила находился на востокѣ. Нѣкоторые протягиваютъ Едемъ вмѣстѣ съ цѣпью горъ, почти непрерывно идущихъ вдоль Азіи, далеко на востокъ, а самый рай отъ Евфрата до Ганга; иные полагаютъ рай въ предѣлахъ Сиріи, замѣняя Фисонъ Хрисфроемъ, а Геонъ – Оронтомъ (стр. 14).
