Епископъ Виссаріонъ Нечаевъ – Духовная разсудительность (Поученіе въ праздникъ перенесенія мощей святителя Николая).
Блаженъ человѣкъ иже обрѣте премудрость,
и смертенъ (смертный) иже увѣдѣ разумъ (Прит. 3, 13).
Сіе изреченіе изъ книги Притчей содержится въ одной изъ паримій, читаемыхъ въ святительскіе праздники. Подъ премудростію и разумомъ въ обширномъ смыслѣ разумѣется всакаго рода мудрость или разсудительность въ словахъ и поступкахъ, духовная и житейская, умозрительная и практическая. Благо тому, кто стяжалъ эту мудрость. Она, по слову приточника, «честнѣе каменей многоцѣнныхъ», напримѣръ, бриліантовъ, потому что драгоцѣнные камни могутъ служить украшеніемъ только для тѣла, тогда какъ премудрость есть украшеніе души, и украшенные ею заслуживаютъ несравненно большее уваженіе, чѣмъ люди, любящіе увѣшивать себя драгоцѣнными камнями, но лишенные мудрости. Не сопротивляется ей, продолжаетъ приточникъ, т.-е. не сравняется съ нею, ничтоже лукавое: особенно меркнетъ предъ нею блескъ всякаго земного блага, пріобрѣтеннаго лукавствомъ — хитростію, обманомъ или насиліемъ. Ибо лучше жить въ бѣдности и обладать мудростію, чѣмъ обиловать вещественнымъ богатствомъ и быть скуднымъ мудростію.
Вотъ почему Соломонъ, сочинитель книги Притчей, по вступленіи на престолъ просилъ у Бога мудрости, потребной ему въ дѣлахъ судебныхъ и правительствованныхъ, а не просилъ богатства и славы. И Господь даровалъ ему не только то, чего онъ просилъ, но и то, чего не просилъ, — богатство и славу (3 Цар. 3, 6-13). И богатство и слава даны ему въ придатокъ къ духовному благу — мудрости, которая и сама по себѣ можетъ открыть путь къ обогащенію, тогда какъ скудный мудростію или благоразуміемъ можетъ растерять доставшееся ему богатство. Но несравненно драгоцѣннѣе всѣхъ земныхъ стяжаній и вообще земныхъ благъ мудрость, если идетъ рѣчь о мудрости собственно духовной, потребной для жизни духовной и для спасенія души. Подвиги для преуспѣянія въ жизни духовной могутъ успѣшно и богоугодно совершаться только подъ условіемъ мудрости или духовнаго благоразумія. Недостаточно имѣть только ревность объ исполненіи заповѣдей Господнихъ; надобно, чтобы эта ревность была по разуму. Вотъ и Іудеи ревновали о правдѣ законной; но ихъ ревность апостолъ Павелъ (Рим. 10, 2) называетъ неразумною, потому что свою самодѣльную праведность они ставили выше праведности или оправданія благодатію Христовою. Подобная ревность не по разуму свойственна русскимъ раскольникамъ. Не понимая различія между догматами и обрядами, они полагаютъ спасеніе души главнымъ образомъ въ соблюденіи обрядовъ и измѣненіе обрядовъ почитаютъ ересью, грѣхомъ непростительнымъ. Съ этимъ соединяется у нихъ жестокословное порицаніе православной Церкви и принятыхъ ею новоисправленныхъ книгъ и обрядовъ.
Спасительна ревность о славѣ Божіей; но когда апостолы Іаковъ и Іоаннъ, ревнуя о Его чести, попросили у Него позволенія низвесть огонь съ неба на жителей самарянской веси, не принявшихъ Его, Онъ не одобрилъ ихъ ревности и сказалъ имъ: не вѣсте, коего духа есте, т.-е. не знаете, что вамъ надлежитъ поступать съ грѣшниками не съ ветхозавѣтною строгостію, но въ духѣ новозавѣтной кротости, списходительности и терпѣнія. — Великая, самоотверженная ревность къ дѣлу распространенія Евангелія потребна была Апостоламъ; но посылая ихъ на проповѣдь, какъ овецъ въ среду волковъ, Христосъ сказалъ имъ: будите мудри яко змія и цѣли яко голубіе. Это значитъ, что ревность ихъ должна быть растворяема разсудительностію, что они не должны безъ особенной нужды вдаваться въ опасности для жизни, но избѣгать ихъ съ искусствомъ зміинымъ, только безъ злости зміиной, съ сохраненіемъ голубиной цѣлости или незлобія; они должны сберегать себя для трудовъ благовѣстія. Если будутъ гнать ихъ въ одномъ городѣ, пусть бѣгутъ въ другой. Такъ и поступали апостолы, напримѣръ, апостолъ Павелъ. Подобно сему должны поступать всѣ христіане. Никто не долженъ съ своими совѣтами и вразумленіями навязываться всякому, не развѣдавъ напередъ, можно ли ожидать если не успѣха въ этомъ дѣлѣ, то безопасности: «не давайте святыни псамъ и не бросайте жемчуга вашего предъ свиньями, чтобъ онѣ не попрали его ногами своими и обратившись не растерзали васъ» (Матѳ. 7, 6). — Снисходительность къ заблуждающимъ, обижающимъ, порочнымъ есть нашъ долгъ; но исполненіе этого долга не должно простираться до нарушенія справедливости, до потворства грѣху, иначе она будетъ неразумная. Особенно возмутительна та снисходительность, которая проистекаетъ не изъ мягкосердечія, а изъ человѣкоугодія и изъ желанія заслужить одобреніе и похвалы со стороны тѣхъ, которымъ стараются угодить. — Молитва есть священный долгъ, но и въ ней можетъ проявляться ревность не по разуму. Есть поговорка: «заставь глупаго Богу молиться, онъ чело прошибетъ». Это значитъ, что его молитва есть одинъ механическій трудъ. Онъ увѣренъ, что можетъ угодить Богу единственно тѣлесными движеніями, изнуреніемъ себя тѣлесными трудами до изнеможенія; его ревность, его желаніе угодить Богу не подлежитъ сомнѣнію, но она лишена разумности, ибо онъ не исполняетъ заповѣди о поклоненіи Богу духомъ, ибо только подъ этимъ условіемъ богоугодно тѣлесное Ему служеніе.
Обѣты или произвольныя обѣщанія совершить какое-нибудь доброе дѣло, не предписанное закономъ Божіимъ, сами по себѣ достойны одобренія, но и они могутъ быть дѣломъ ревности не по разуму. Неразумно поступилъ бы отрокъ, еслибы безъ позволенія родителей рѣшился путешествовать по святымъ мѣстамъ, еслибы монахъ, связавшіи себя обѣтомъ послушанія, не испросивъ предварительно согласія у настоятеля, рѣшился жить въ уединеніи внѣ монастыря или еслибы далъ обѣтъ отправиться на богомолье въ дальнія мѣста. Неразумно также поступилъ бы отецъ семейства, еслибы далъ подобный обѣтъ и отлучился изъ дома, оставивъ семейство безъ попеченія, хозяйство безъ управленія и присмотра, и еслибы такимъ образомъ исполненіе обѣта соединилось съ нарушеніемъ прямыхъ обязанностей, съ грѣхомъ противъ ясныхъ заповѣдей закона Божія и гражданскаго. — Заповѣдь о постахъ, установленныхъ Церковію, должно соблюдать, но въ такой мѣрѣ, чтобы не уморить себя съ голоду, чтобы не изнурить себя до невозможности исполнять труды физическіе, требующіе напряженія тѣлесныхъ силъ и непремѣнно обязательные.
Есть больные, которые, находясь въ смертной опасности, уклоняются отъ напутствія себя святыми тайнами подъ предлогомъ, что почитаютъ грѣхомъ приступить къ нимъ безъ предварительнаго говѣнія, и потому они иногда умираютъ безъ напутствія. Это поистинѣ неразумно, ибо болѣзнь, изнуряющая тѣло, если переносится съ терпѣніемъ и смиренною преданностію волѣ Божіей, съ сердечнымъ сокрушеніемъ во грѣхахъ, имѣетъ значеніе поста. Неразумно они обольщаютъ себя надеждою выздоровленія и откладываютъ исполненіе долга исповѣди и св. прачастія до времени, когда освободятся отъ болѣзни и получатъ возможность съ спокойнымъ духомъ приготовиться къ симъ таинствамъ. Такая надежда можетъ исполниться, но можетъ и не исполниться и потому неразумна.
Упованіе на милость Божію потребно для всякаго вѣрующаго, но и оно неразумно, если, напримѣръ, соединено съ праздностію, съ уклоненіемъ отъ трудовъ для обезпеченія себя средствами къ жизни, подъ предлогомъ, что Богъ милостивъ, не дастъ умереть съ голоду, какъ-нибудь прокормитъ. Нѣкогорые при этомъ въ оправданіе своей лѣности указываютъ на примѣръ птицъ небесныхъ, которыя, по слову Христа Спасителя, не жнутъ, не сѣютъ, не собираютъ въ житницы и однакоже Отецъ небесный питаетъ ихъ. Но еслибы можно было оправдывать праздность упованіемъ на помощь Божію, то въ такомъ случаѣ какой имѣла бы смылъ заповѣдь Божія: «въ потѣ лица твоего снѣси хлѣбъ твой», и слова апостола, запрещающаго тунеядствующимъ: «нетрудивыйся да не ястъ»?
Промыслъ Божій приходитъ на помощь трудящимся, а не лѣнивымъ, споспѣшествуетъ своимъ благословеніемъ успѣху трудовъ, но отнюдь не поощряетъ жизни праздной. Даже птицы небесныя, на примѣръ которыхъ ссылаются празднолюбцы, не чужды трудовъ: онѣ не сѣютъ, но для того, чтобы собрать посѣянное, нужно и птицамъ трудиться, и онѣ трудятся не только для себя, но трудами своими кормятъ птенцовъ своихъ; а приготовленіе гнѣзда для себя и для птенцовъ, забота о воспитаніи ихъ, объ охраненіи своего гнѣзда отъ хищниковъ — развѣ не есть трудъ? Трудъ физическій необходимъ и для тѣхъ, которые обезнечены въ средствахъ къ жизни и имѣютъ много слугъ, готовыхъ для нихъ трудиться; ибо праздность есть мать не только пороковъ, но и болѣзней, также скуки и тоски, необходимыхъ послѣдствій неупражненія тѣлесныхъ силъ въ свойственной имъ дѣятельности. Упованіе на милость Божію, неразумно не только тогда, когда соединяется съ праздностію, съ уклоненіемъ отъ физическихъ трудовъ, но особенно тогда, когда люди, въ надеждѣ на спасающую благодать Божію не заботятся о спасеніи своей души, объ исправленіи своей жизни, не страшась гнѣва Божія, грозящаго безпечнымъ и нераскаяннымъ грѣшникамъ. Надежда ихъ на всепрощающую и милующую благодать Божію поистинѣ есть кощунство, ибо еслибы благодать Божія состояла въ одномъ прощеніи грѣховъ, то непонятно, зачѣмъ Іисусъ Христосъ, виновникъ благодати, даровалъ заповѣди, исполненіе которыхъ требуетъ самоотверженія, а неисполненіе подвергаетъ строгому суду Божію. Благодать Божія даруется не для потворства грѣху, а для укрѣпленія силъ въ борьбѣ съ нимъ. Думать иначе было бы крайне неразумно.
Заключимъ слово повтореніемъ сказаннаго вначалѣ: «блаженъ мужъ иже обрѣте премудрость, и смертный, иже увѣдѣ разумъ». Но горе тому, кто безъ здраваго разсужденія устрояетъ свою жизнь и думаетъ угодить Богу ревностію не по разуму или даже совсѣмъ не имѣетъ ревности объ угожденіи къ Богу по легкомысленной надеждѣ на Его милость.
Костромскія поученія за 1898 годъ Епископа Виссаріона. М. 1900. С. 118-123.
