Епископъ Меѳодій (Никольскій) – О несомнѣнности воскресенія мертвыхъ (Слово въ день Успенія Божіей Матери).
«Въ славномъ Успеніи Твоемъ... вся земля, веселится, пѣснь Тебѣ исходную провозглашающи» (Стих. на хвалит.).
Самое тяжкое наказаніе за грѣхъ, самое грустное событіе въ жизни нашей есть смерть, расторгающая союзъ души съ тѣломъ и разлучающая съ нами ближнихъ нашихъ. Когда погасъ свѣтильникъ жизни Іакова, тогда не только дѣти его, но и весь почти Египетъ неутѣшно плакали. «Изыде Іосифъ», говоритъ свящ. Бытописатель, – «погребсти отца своего, и совзыдоша съ нимъ вси раби Фараона и старѣйшины дома его и вси старѣйшины земли Египетскія, и весь домъ Іосифовъ и братія его и сродницы его, и рыдаша его рыданіемъ веліимъ и крѣпкимъ зѣло», такъ что это мѣсто названо: «плачъ Египетскъ» (Быт. 50, 7. 8. 11). Да и гдѣ же добрыя дѣти, при кончинѣ сердобольныхъ родителей своихъ, не погружаются въ глубокую печаль и горькія слезы? Гдѣ облагодѣтельствованные, видя отшествіе изъ этой жизни своихъ благодѣтелей, нс облекаются въ одежду сѣтованія и унынія? Время разлуки съ отшедшими, заключенными въ хладныя объятія смерти, всегда для насъ есть время одной горести и печали.
Не радостное, по-видимому, событіе воспоминаемъ и мы нынѣ. Воспоминаемъ кончину, смерть Богоматери. Мысленно представляемъ и на иконѣ праздника видимъ гробъ и почившую Преблагословенную Дѣву. Отъ чего же, въ день кончины Божіей Матери, наши сердца наполняются болѣе радостію, нежели стѣсняются и подавляются скорбію? Отъ чего мы теперь свѣтло торжествуемъ, и съ нами весь міръ Христіанскій? Отъ того, что кончина Божіей Матери была нѣчто иное, чѣмъ то страшное явленіе, которое мы привыкли называть смертію. Из шествіе изъ сей жизни Пресвятой Богородицы было величайшимъ торжествомъ Ея и началомъ всемірной славы. Когда наступило время онаго, всѣ Апостолы, разсѣянные по разнымъ странамъ свѣта, изъ отдаленныхъ краевъ земли чудеснымъ образомъ перенесены были на облакахъ въ Іерусалимъ къ смертному одру Матери Господа (стих. на стиховнѣ, на литіи и на хвалит.). Самъ Господь съ Ангелами Своими подвигся съ престола славы Своей, – снизшелъ съ небесъ къ Преставляющейся (стих. на велик. вечерни), чтобы принять въ Свои руки исходящую изъ тѣла душу Матери Своей и ввести ее въ царство славы (стих. на лит. троп. 9). Пречистое тѣло Ея, въ пѣніихъ и пѣснехъ духовныхъ, съ подобающею Небесной Царицѣ честію, было перенесено руками Апостоловъ и положено въ гробъ, въ Геѳсиманіи. Но «гробъ и умерщвленіе не удержали» тѣло одушевленнаго кивота Святыни Господней (конд. празд.); на третій день по смерти гробъ Ея оказался празденъ и пустъ, и въ немъ не нашли ничего, кромѣ ризы Ея. Въ этотъ же день Богоблаженная Дѣва сама явилась Апостоламъ въ небесномъ сіяніи, окруженная сонмомъ Ангеловъ. «Первенецъ изъ мертвыхъ» (Апок. 1, 5), Господь нашъ Іисусъ Христосъ, смертію смерть поправъ, воззвалъ изъ гроба нетлѣнную Свою Матерь, и Она, при радостномъ воскликновеніи и удивленіи небесныхъ силъ вознеслась на небо, предстала лицу Сына своего и Бога и вошла въ царственную славу Его. Вотъ почему у насъ нынѣ свѣтлый праздникъ, а не уныніе и печаль.
Итакъ, воспоминая съ радостію и торжествомъ преславное Успеніе Божіей Матери, не должны ли мы привесть себѣ на память и нашу будущую кончину? Ибо «всѣмъ человѣкомъ» опредѣлено «однажды умереть» (Евр. 9, 27), и всѣмъ надлежитъ разстаться съ этою кратковременною жизнію; но при этомъ, мы не должны скорбѣть, якоже языцы, не имущіе упованія. «Аще вѣруемъ, яко Іисусъ умре и воскресъ, тако и Богъ умершія во Іисусѣ приведетъ съ Нимъ» (1 Сол. 4, 14). Успеніе Божіей Матери утверждаетъ въ насъ сладкую надежду о нашемъ воскресеніи и вѣчной жизни. Воспоминая съ торжествомъ Успеніе Божіей Матери, Св. Церковь имѣетъ намѣреніе – примѣромъ кончины Преблагословенной Богородицы утвердить въ земныхъ чадахъ своихъ ту мысль, что для всѣхъ умирающихъ о Господѣ, смерть есть не болѣе, какъ успеніе или сонъ, преставленіе, т. е., какъ-бы перемѣна мѣста для жизни, отшествіе ко Господу. Сладостно слышать такое увѣреніе матери нашей Церкви; пріятно ожидать себѣ по ту сторону гроба новой, лучшей, небесной жизни. А посему, въ честь настоящаго торжества, побесѣдуемъ кратко о вѣчной жизни за гробомъ, – о несомнѣнности воскресенія мертвыхъ.
Воскресеніе мертвыхъ есть дѣйствіе всемогущества Божія, по которому души мертвыхъ людей соединятся съ тѣми тѣлами, кои въ настоящей жизни были для нихъ жилищемъ и орудіемъ дѣятельности. Это будущее воскресеніе людей или соединеніе ихъ душъ съ тѣлами есть предметъ вѣры, а не знанія, есть тайна, пріемлемая, сердцемъ, а не умомъ постигаемая. Какъ самое священнѣйшее изъ нашихъ вѣрованій, Господь утаилъ ее подъ покровомъ, который напрасно силится поднять пытливость ума человѣческаго. Впрочемъ, Онъ возвѣстилъ и возвѣщаетъ эту истину въ словѣ Своемъ, подтвердилъ и подтверждаетъ ее Своимъ ученіемъ и примѣромъ, повторилъ и повторяетъ ее въ явленіяхъ природы.
Слово Божіе ясно проповѣдуетъ о воскресеніи мертвыхъ и представляетъ дѣйствительные опыты сего чуднаго событія. Тотчасъ послѣ того, какъ человѣкъ согрѣшилъ и приговоренъ былъ къ смерти, Богъ, для утѣшенія его возвѣстилъ ему будущее воскресеніе, обѣщая Искупителя, Который сотретъ главу змія, изгладитъ всѣ послѣдствія грѣха, возвратитъ человѣку всѣ блага, коихъ онъ лишился чрезъ грѣхъ, и, слѣдовательно, избавитъ его отъ смерти. Это утѣшительное обѣщаніе, данное Самимъ Богомъ первымъ людямъ, сохранялось въ семействѣ патріарховъ. Авраамъ, которому Богъ обѣщалъ, что отъ Ісаака будетъ сѣмя, не усомнился принести въ жертву сего единственнаго сына, когда еще не исполнились высокія надежды; такъ какъ онъ вѣровалъ, что Богъ и изъ мертвыхъ силенъ воскресить его (Евр. 11, 19). Это вѣрованіе еще яснѣе раскрывали Пророки. Пророкъ Исаія говоритъ: «воскреснутъ мертвіи и востанутъ иже во гробѣхъ» (Исаіи 26, 19). Чтобы увѣрить земнородныхъ въ будущемъ ихъ воскресеніи, Господь показалъ нѣкогда Пророку Іезекіилю поле, покрытое сухими человѣческими костями, и приказалъ ему проречь на оныя, обѣщая самъ оживить ихъ: «Азъ введу въ нихъ духъ животенъ», и какъ скоро Пророкъ прорекъ, кости начали совокупляться и присоединяться къ своимъ составамъ, мгновенно появились жилы, плоть начала возрастать и облеклась кожею. Потомъ духъ Божій повелѣлъ тому же Пророку возгласить: «отъ четырехъ вѣтровъ пріиди Душе и вдуни на мертвыя кости сія, и да оживутъ. И тогда вниде въ ня духъ жизни и ожиша и сташа на ногахъ своихъ соборъ многъ зѣло» (Іез. 37, 1-10). Вотъ образъ нашего воскресенія, представленный въ чудномъ совокупленіи костей человѣческихъ и оживотвореніи мертвецовъ! Пророкъ Даніилъ говоритъ, что «мнози отъ спящихъ въ земной персти востанутъ сіи въ жизнь вѣчную, а оніи въ укоризну и въ постыдѣніе вѣчное» (Дан. 12, 2). По молитвѣ Пророка Иліи, Господь воскресилъ сына вдовы въ Сарептѣ Сидонской (3 Цар. 17, 20-22). А Пророкъ Елисей молитвою своею возвратилъ къ жизни умершаго сына жены Соманитянки.
Въ Новомъ Завѣтѣ еще яснѣе и полнѣе раскрывается истина воскресенія мертвыхъ. Господь нашъ Іисусъ Христосъ Своимъ ученіемъ подтвердилъ эту истину и разогналъ мракъ невѣжества и заблужденій, омрачавшій ее.
Онъ Самъ возвѣстилъ: «грядетъ часъ, въ онъ же вси сущіи во гробѣхъ услышатъ гласъ Сына Божія и изыдутъ сотворшіи благая въ воскрешеніе живота, а сотворшіи злая въ воскрешеніе суда», то есть, осужденія (Іоан. 5, 28-29), – обличилъ Саддукеевъ, отвергавшихъ воскресеніе мертвыхъ, и сказалъ прямо: «о воскресеніи же мертвыхъ, нѣсте ли чли реченнаго вамъ Богомъ, глаголющимъ: Азъ есмъ Богъ Авраамовъ, и Богъ Исааковъ и Богъ Іаковль; нѣсть Богъ мертвыхъ, но Богъ живыхъ» (Матѳ. 22, 31-32)? Апостолы проповѣдывали ту-же истину и поставляли воскресеніе мертвыхъ въ тѣсной связи съ воскресеніемъ Іисуса Христа, которое есть главное основаніе нашей вѣры въ будущую безсмертную жизнь. Апостолъ Павелъ учитъ: «Христосъ воста отъ мертвыхъ, начатокъ умершимъ бысть. Якоже бо о Адамѣ вси умираютъ, такожде и о Христѣ вси оживутъ» (1 Кор. 15, 20-22). Какъ первый Адамъ своимъ грѣхопаденіемъ внесъ въ нашу природу сѣмя смерти и тлѣнія, такъ, напротивъ, вторый Адамъ, Господь нашъ Своимъ воскресеніемъ положилъ начало новому вѣчному житію. Сколь несомнѣнно воскресеніе Спасителя, столько же несомнѣнно и наше будущее воскресеніе. Возсталъ Христосъ отъ мертвыхъ, возстанемъ и мы отъ гробовъ. Іисусъ Христосъ есть наша Глава, а мы – Его члены. Если воскресла Глава, то не должны ли воскреснуть вмѣстѣ и всѣ члены, то есть всѣ вѣрующіе въ Іисуса Христа? Гдѣ глава, тамъ и члены. А члены отъ главы отдѣлиться не могутъ. Воскресеніе Начальника жизни воскреситъ и насъ. Быть не можетъ, чтобы созданный по образу Божію упразднился навсегда смертію, и искупленный «честною кровію, яко Агнца непорочна и пречиста Христа» (1 Петр. 1, 19) подвергся вѣчному исчезновенію. Обрѣтшій вѣчное оправданіе требуетъ вѣчнаго прославленія. Это прославленіе, начинаясь на землѣ, не кончится на небеси. Перстный содѣлается небеснымъ, во вѣки не престанетъ сердцемъ и устами воспѣвать своего Искупителя какъ воспѣваетъ Царе-пророкъ: «не умру, но живъ буду, и повѣмъ дѣла Господня» (Псал. 117, 17).
Дабы не трудно было намъ вѣрить этой истинѣ, Господь умножилъ предъ нами образы воскресенія. Такъ, видимая природа сколько представляетъ намъ явленій, увѣряющихъ насъ въ воскресеніи мертвыхъ! Въ ней нѣтъ гибели, истребленія, смерти; ничто въ ней не умираетъ, только преобразуется, перемѣняется, обновляется. «Богъ, – говоритъ св. Кириллъ Іерусалимскій, – предвидя твое невѣріе, въ видимомъ тобою являетъ дѣйствіе воскресенія, дабы ты, смотря на происходящее съ вещами бездушными, повѣрилъ тому, что тоже произойдетъ и съ одушевленными существами». Въ самомъ дѣлѣ, во время зимы всѣ растенія вянутъ, теряютъ свою зелень и лишаются своей красоты и жизненной силы; но съ наступленіемъ весны и лѣта, какъ бы возставъ изъ мертвыхъ, снова облекаются въ прежнюю лѣпоту, начинаютъ жить и приносить плодъ. Точно также по смерти люди возстанутъ изъ могилы, и созданная ихъ по образу Божію красота, лежащая нынѣ во гробѣхъ, облечется въ новую жизнь и красоту, свѣтообразно обновится и прославится. «Якоже облекохомся во образъ перстнаго, тако облечемся и во образъ небеснаго» (1 Кор. 15, 49). Земледѣлецъ, въ надеждѣ плода, повергаетъ сѣмя въ землю, и тщетна будетъ надежда его, если сѣмя не согніетъ въ землѣ. Зерно, бросаемое въ землю, только разлагаясь въ ней и сотлѣвая приноситъ богатый плодъ. Мѣста погребенія тѣлъ умершихъ суть живы, въ кои сѣются рукою смерти наши тѣла, какъ сѣмена. Они въ нѣдрахъ земли тлѣютъ, да потребится первородный грѣхъ, царствовавшій въ нихъ, и да воскреснутъ нѣкогда въ славѣ и силѣ (1 Кор. 15, 42-43). Въ день всеобщаго воскресенія они соединятся съ душами вдругъ, во мгновеніе ока, при послѣдней трубѣ возстанутъ, и тлѣнное сіе содѣлается нетлѣннымъ, презрѣнное славнымъ, немощное сильнымъ, душевное духовнымъ, и тогда сбудется слово Писанія: «пожерта смерть побѣдою» (1 Кор. 15, 54). Такъ, гласомъ природы Господь проповѣдуетъ то самое, что возвѣстилъ Онъ въ словѣ Своемъ, т. е., что наше тѣло должно нѣкогда возвратиться къ жизни, какъ оживаетъ все въ природѣ Его всемогущею силою.
Тотъ, Кто создалъ наше тѣло изъ персти земной, безъ сомнѣнія, можетъ воскресить умершихъ. Непостижимость для нашего ума этого дѣйствія, то есть, какимъ образомъ изъ праха земнаго возсозиждется новое тѣло, и тлѣнное облечется въ нетлѣніе, нисколько не уменьшаетъ истинности этого таинства. Мы не постигаемъ и того, что совершается предъ нами, между тѣмъ какъ оно есть дѣйствіе, неизмѣнная нить дѣйствій того же всемогущества Божія. Можемъ ли мы, напримѣръ, понять: какимъ образомъ Творецъ устрояетъ наше тлѣнное тѣло? Постигли ли мы тайну нашего рожденія? Знаемъ ли мы, какъ земля, послушная гласу Создателя, изводитъ изъ нѣдръ своихъ быліе травное, и воды раждаютъ гады душъ живыхъ? Но дѣйствія всемогущества Божія неизчислимы въ природѣ: они на каждомъ шагу останавливаютъ умъ человѣка и обличаютъ его слабость, а между тѣмъ, они нисколько не менѣе дѣйствія возвращенія къ жизни мертваго тѣла. Не труднѣе ли даже наречь не сущая, яко сующая, т. е., сотворить несуществующее, нежели оживотворить умершее? «Если Богъ, – говоритъ одинъ учитель Церкви, – создалъ тѣла несуществовавшія, если создалъ самыя начала, изъ которыхъ они составлены, то и разрушающіяся воскресить тѣмъ съ большею легкостію» (Аѳинагоръ въ книгѣ о воскр. мертвыхъ).
Итакъ, воскресеніе будетъ. Всѣ мы воскреснемъ и будемъ жить вѣчно. Сего желаетъ Богъ, сего требуетъ правда Его, воздающая каждому свое. Человѣкъ долженъ быть судимъ, награжденъ или наказанъ, каждый по дѣламъ своимъ. А что такое человѣкъ? Это ни тѣло отдѣльно отъ души, ни душа отдѣльно отъ тѣла, а соединеніе того и другаго. Итакъ необходимо, чтобы человѣкъ душею и тѣломъ предсталъ на судъ, тѣмъ болѣе, что душа въ тѣлѣ и посредствомъ тѣла дѣлала добро или зло; слѣдовательно, по справедливости тѣло, орудіе всѣхъ дѣлъ, должно раздѣлять вѣчное блаженство или вѣчное мученіе. А для того необходимо, чтобы тѣло соединилось съ душою, или, другими словами, чтобы тѣло воскресло. Правда Божія требуетъ, чтобы человѣкъ получилъ полную награду или полное наказаніе, какъ по душѣ, такъ и по тѣлу. Гдѣ же она должна возсіять подобно солнцу? Въ этой жизни? Но мы видимъ, что здѣсь нерѣдко добрые люди злостраждутъ, кроткіе Авели закалаются, цѣломудренные Іосифы заключаются въ темницу, ревностные Иліи въ изгнаніи, смиренные Давиды терпятъ непрестанное гоненіе, боголюбивые Даніилы низвергаются въ ровъ львиный, обличители беззаконія – Іоанны усѣкаются мечемъ, словомъ: «вси хотящій благочестно жити о Христѣ Іисусѣ гонимы будутъ» (2 Тим. 3, 12), и бываютъ; а, напротивъ, порокъ не рѣдко до самой смерти торжествуетъ. Итакъ гдѣ же праведное воздаяніе? Гдѣ добродѣтели вѣнцы? Гдѣ невинности награда? Гдѣ пороку судъ? Гдѣ злочестію наказаніе? Или праведный Богъ никогда уже не явитъ надъ нами правды Своей? Нѣтъ, слушатели, настанетъ время, въ которое «всѣмъ намъ подобаетъ явитися предъ судищемъ Христовымъ, да пріиметъ кійждо, яже съ тѣломъ содѣла, или блага или зла» (2 Кор. 5, 10); будетъ время, въ которое кійждо изъ насъ отъ дѣлъ своихъ, или прославится, или постыдится, и это будетъ время нашего воскресенія. Св. Григорій Богословъ учитъ: «Полное мздовоздаяніе принадлежитъ единственно будущей жизни, гдѣ одни получаютъ награды за добродѣтель, а другіе – наказанія за порокъ. «Востанутъ-бо», сказано, «сіи въ воскрешеніе живота, сіи же въ воскрешеніе суда» (Іоан. 3, 29)» (твор. Св. От. т. 2, стр. 36 по рус. перев.). Есть ли что дѣйствительнѣе, какъ мысль о воскресеніи, для ободренія нашего во всѣхъ горестяхъ и бѣдствіяхъ жизни? Что можетъ болѣе всего расположить насъ къ преспѣянію въ добрыхъ дѣлахъ, какъ не мысль о славѣ, которая по воскресеніи будетъ наградою добродѣтели? И съ другой стороны, что болѣе всего можеть сдерживать наши страсти и заставить насъ убѣгать грѣха, какъ не памятованіе о мученіяхъ, уготованныхъ грѣшникамъ по воскресеніи? Будемъ твердо вѣровать, что Правосудный Богъ «воздаетъ коемуждо по дѣломъ его» (Рим. 2, 6), – въ будущей жизни, и эта мысль будетъ служить намъ опорою для добродѣтели и уздою для порока. Аминь.
Меѳодій, Епископъ Острожскій.
1896 г. авг. 15 дня.
«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1896. № 26. Ч. Неофф. С. 919-926.
