Архіепископъ Макарій (Миролюбовъ) – Слово въ день преподобнаго Макарія Желтоводскаго и Унженскаго.
Кто дастъ ми крилѣ яко голубинѣ; и полещу и почію. Се удалихся бѣгая, и водворихся въ пустыни (Псал. 54, 7. 8).
Что было во времена Давида за тысячу лѣтъ до Рождества Христова, тоже было для ищущихъ спасенія и въ нашей русской землѣ за пятьсотъ и болѣе лѣтъ до настоящаго времени. Давидъ былъ царемъ славнымъ и превознесеннымъ. Онъ обладалъ всѣми благами земными; но ничто земное не могло удовлетворить его желаніямъ. Онъ искалъ повсюду единаго на потребу, и думалъ найти оное только въ пустынной бесѣдѣ съ самимъ собою и съ Богомъ вездѣсущимъ и вся исполняющимъ. Онъ хотѣлъ возлетѣть на крыліяхъ голубиныхъ и укрыться отъ міра въ необитаемую пустыню, чтобы обрѣсти въ ней то, чего не находилъ нигдѣ, даже вокругъ престола царскаго.
Отъ временъ Давидовыхъ переходимъ ко временамъ, когда жилъ празднуемый нынѣ и соименитый мнѣ грѣшному преподобный Макарій, Желтоводскій и Унженскій чудотворецъ. Родившись отъ небѣдныхъ и благочестивыхъ родителей въ Нижнемъ Новгородѣ, онъ съ молодыхъ лѣтъ восчувствовалъ суету мірскую, и потому роздалъ свое имущество и удалился вмѣстѣ съ преподобнымъ Евѳиміемъ Суздальскимъ въ Печерскую обитель, основанную въ трехъ верстахъ отъ Нижняго Новгорода святымъ Діонисіемъ (ок. 1330 года). Принятый въ обитель, преподобный Макарій вскорѣ обратилъ на себя особенное вниманіе своею строгою жизнію. Но онъ не искалъ славы человѣческой и даже избѣгалъ оной. По этому случаю онъ рѣшился удалиться въ пустыню и поселился за девяносто верстъ по рѣкѣ Волгѣ, при Желтыхъ водахъ. Здѣсь устроена была имъ обитель и стала привлекать къ себѣ многихъ. Но устроенная сія обитель была разорена напавшими на нее казанскими татарами; и самъ основатель оной преподобный Макарій вмѣстѣ съ другими отведенъ въ плѣнъ къ хану Улу-Махмету. Сжалившись надъ преподобнымъ старцемъ, ханъ отпустилъ его, но съ тѣмъ, чтобы онъ похоронилъ избіенныхъ иноковъ и не оставался болѣе на Желтыхъ водахъ, а удалился бы въ другое отъ Казанскаго царства мѣсто. Тогда преподобный Макарій, послѣ погребенія, съ избранными учениками отправился вверхъ по луговой сторонѣ Волги и достигъ рѣки Унжи. Здѣсь въ пустынномъ мѣстѣ поселился, устроилъ другой монастырь и въ немъ преставился послѣ земныхъ подвиговъ. Въ такомъ пустынножительствѣ преподобный Макарій находилъ отраду, насыщеніе и удовлетвореніе для своего духа, искавшаго спасенія отъ мірскихъ суетъ, бѣдъ и напастей.
Подобная жажда спасенія побудила устроить и сію новую обитель на новомъ мѣстѣ и поселиться въ ней отшельницамъ. Жажда сія есть и въ каждомъ изъ насъ; она по временамъ пробуждается въ нашей безсмертной душѣ. Дороги эти минуты для насъ, когда пробужденная душа перестаетъ увлекаться земнымъ и готова бываетъ улетѣть за предѣлы міра сего. Это не ханжество и тунеядство, которыми клеймятъ иногда всякое исканіе спасенія и хотятъ закрыть всякое пустынножительство. Это не насиліе и искаженіе какое-нибудь, а требованіе самой природы, высшей, Ангельской, Богоподобной. Во имя этого требованія мы увѣрены, что никогда не оскудѣетъ любовь къ уединенію и пустынножительству, любовь, соединенная съ любовію ко спасенію. Уединеніе всегда признавалось лучшимъ средствомъ къ совершенію трудовъ и подвиговъ.
Не говоря уже о другихъ важныхъ предметахъ, самыя обыкновенныя дѣла требуютъ нашего вниманія и сосредоточенія на себѣ нашихъ мыслей. Можетъ ли окончиться съ успѣхомъ занятіе наше, домашнее и общественное, если мысли занимающихся будутъ разсѣяны? Можетъ ли совершиться, какъ должно, начинаемое дѣло, если будутъ препятствовать сему другіе? Но если въ дѣлахъ житейскихъ требуется уединеніе или отдаленіе отъ другихъ, то тѣмъ болѣе нужно оно въ предметахъ умственныхъ. Человѣкъ такъ устроенъ, что онъ не можетъ размышлять и углубляться, если окружаютъ его другіе и бесѣдуютъ между собою. Мысль сосредоточенная, уединенная, глубже обнимаетъ предметы, скорѣе замѣчаетъ сходство и различіе и легче отыскиваетъ сокровенныя стороны въ нихъ. Въ этомъ случаѣ помогаетъ намъ самое уединеніе, избавляющее насъ отъ разсѣянности и хранящее нашу душу въ тишинѣ и спокойствіи. Въ уединеніе стараются укрываться при всѣхъ умственныхъ работахъ, чтобы совершить оныя и пользоваться достойными плодами ума своего.
Переходимъ наконецъ къ нравственному совершенству и спасенію. Здѣсь сколько помогаютъ намъ другіе своими совѣтами, столько же могутъ и препятствовать по своимъ превратнымъ направленіямъ. Молитва наша требуетъ уединенія. Самыя чувства слуха и зрѣнія нашего съ одной стороны служатъ проводниками добрыхъ мыслей и желаній, а съ другой отверзаютъ двери ко многому вредному и соблазнительному. Окружающій насъ міръ сколько содѣйствуетъ къ раскрытію добрыхъ чувствъ, столько же и препятствуетъ нашему спасенію. Каждый вѣкъ имѣетъ свои соблазны. Каждый нашъ возрастъ подверженъ своимъ слабостямъ и преткновеніямъ. Но всѣ эти страсти развиваются и укрѣпляются при сношеніяхъ нашихъ съ другими. Если удалить насъ отъ сообщества съ міромъ, то мы избавимъ себя отъ многихъ страстей и прегрѣшеній. Это самое и заставляло пустынножителей оставлять жилища родныхъ и знаемыхъ и искать вдали отъ нихъ спасенія. Они видѣли вокругъ себя множество соблазновъ, и потому разрывали союзъ свой съ окружавшимъ міромъ. Они чувствовали въ себѣ тяготу грѣховъ, и хотѣли принести въ нихъ уединенное раскаяніе.
Впрочемъ въ этомъ отчужденіи и удаленіи нельзя находить какую-нибудь нелюбовь и нерасположеніе къ ближнимъ. Помощь наша не ограничивается одною помощію видимою, тѣлесною. Можно помогать ближнимъ молитвою и совѣтами. Можно быть полезнымъ обществу и въ уединеніи. Кто больше любилъ уединеніе и пустыню, какъ не Илія Ѳесвитятинъ и Предтеча Господень, названный даже горлицею пустыннолюбною? Между тѣмъ сколько обратили эти первые пустынножители къ истинному Богу невѣрующихъ! Сколько благъ испросили они другимъ своими пламенными молитвами! Если обратиться и къ нашимъ русскимъ пустынножителямъ; то и въ ихъ примѣрѣ найдемъ великихъ подвижниковъ, и вмѣстѣ великихъ благожелателей и благодѣтелей общественныхъ. Они, оставаясь въ пустынномъ уединеніи, испрашивали помощь отечеству въ бѣдахъ и напастяхъ. Къ нимъ обращались за совѣтами и наставленіями не одни простые люди, нуждами подавляемые, но и самые цари и князья. Ихъ молитвами и внушеніями одерживались побѣды и оканчивались начинаемыя дѣла съ успѣхомъ.
Къ числу таковыхъ отшельниковъ и пустынножителей, безъ сомнѣнія, принадлежитъ празднуемый нынѣ преподобный Макарій, Желтоводскій и Унженскій чудотворецъ. Онъ, не смотря на свое оттельничество, и при жизни на землѣ помогалъ Церкви и отечеству устройствомъ двухъ обителей и явившихся при нихъ двухъ городовъ, названныхъ по его имени. А по преставленіи своемъ, онъ еще болѣе помогалъ нашему отечеству въ побѣдахъ надъ врагами онаго и устройствомъ всероссійскаго торжища сначала при Желтоводской обители, а потомъ при своемъ родномъ городѣ. Ожидаемъ и отъ васъ, собравшіяся на новомъ мѣстѣ сестры, пользы для града Яранска и всей Вятской области, если будете подражать уединявшимся подвижникамъ и подвижницамъ благочестія. Съ таковымъ ожиданіемъ и благожеланіемъ мы явились нынѣ въ вашу юную общину. Да веселится духомъ пустыня сія и да цвѣтетъ яко кринъ Господеви многоплодный и спасительный (Исаіи 35, 1). Аминь.
Произнесенное въ Маріинской женской общинѣ Яранскаго уѣзда, 25 іюля 1887 года.
«Вятскія Епархіальныя Вѣдомости». 1887. № 18. Отд. духовн.-литерат. С. 421-426.
