Архіепископъ Ириней (Нестеровичъ) – Бесѣды въ день празднества чудотворной иконы Пресвятыя Богородицы, именуемой Толгскою.
I.
И нынѣ глаголю вамъ: отступите отъ человѣкъ сихъ, и оставите ихъ: яко аще будетъ отъ человѣкъ совѣтъ сей пли дѣло сіе, разорится; аще ли же отъ Бога есть, не можете разорити то, да не како и богоборцы обрящетеся.
(Дѣян. гл. 5, ст. 39).
Протекли многія столѣтія, и мѣсто сіе возвеличивается, оно свято. Иззуй сапоги, мѣсто свято есть. Нѣсть сіе, но домъ Божій и сія врата небесная.
Гордость человѣческая устроевала много. Всѣ силы ада употребляемы были: страхъ, ужасы, всѣ роды мученій, всѣ прелести роскоши, всѣ обаянія мечтательности, чтобы укрѣпить на вѣки дѣло рукъ человѣческихъ. Но гдѣ теперь это дѣло рукъ человѣческихъ? Гдѣ вся эта мудрость человѣческая? Гдѣ адскія злоухищренія? Обуй Богъ премудрость вѣка сего. Врата адовы, всѣ силы ада не одолѣютъ царствія Божія: оно не колебимо. Между безчисленными свидѣтельствами истины сей – вотъ храмъ, подобный небеси, вотъ образъ Владычицы міра, возвѣщающій намъ дивное промышлевіе Божіе о насъ. Владычица міра! Она какъ ту присуща, ту – въ сей чудодѣйственной иконѣ, въ семъ чудодѣйственномъ образѣ, – Она радость наша, яко Мати Господа нашего Іисуса Христа, поклоняемаго небомъ и землею. Она – Приснодѣва. Она заступница рода христіанскаго и преимущественно града сего, страны сія, обители сія.
Простремъ бесѣду нашу далѣе въ честь и славу Ея и во славу мѣста, избраннаго Ею, святыя Толгскія обители.
Покланяясь сему изображенію, сей препрославленной иконѣ чудотворной Пресвятыя Богородицы Толгскія, мы поклоняемся Господу Іисусу, во Святой Троицѣ славимому. Честь образа на первообразное преходитъ. Кто избралъ Дѣву Святую въ Матерь Сыну Своему Единородному? Отецъ Небесный. Кто освятилъ Ее, содѣлалъ престоломъ небеснымъ? Духъ Святый. Тако увѣнчана Она непреходящею, но вѣчною славою. Ежели и обыкновенная матерь славится, имѣя сына знаменитаго почему-либо въ мірѣ семъ, то Мати-ли Божія не славна? Но гдѣ увидѣть Ее? Тамъ, гдѣ два, гдѣ три славятъ чудное воплощеніе Господа Іисуса, гдѣ два, гдѣ три указуютъ на образъ Той, отъ Ней же воспріялъ плоть Царь неба и земли, и тако сердцемъ и душею возносятся горѣ. Для озаренныхъ-ли таковымъ свѣтомъ есть что-либо невозможное? Не ходилъ-ли Господь нашъ Іисусъ Христосъ по водамъ? И Апостолъ Петръ утопалъ-ли, доколѣ не усумнился? Гдѣ живая вѣра, тамъ горы двигаются съ мѣста на мѣсто, воды огустѣваютъ, и мѣсто обыкновенное превращается въ мѣсто подобное небеси. Сюда нисходятъ ангелы, и здѣсь присутствуетъ Отецъ, Сынъ и Святый Духъ, а силою всемогущества и благости ихъ присутствуетъ и Богоблагодатная, Пренепорочная Дѣва Марія, отъ которой Сынъ Божій и Сынъ Ея никогда не отлучается, по слову Архангела Гавріила: «радуйся, благодатная, Господь съ тобою!».
Образа честь на первообразное преходитъ. И дѣйствительно. Кто притекалъ-бы сѣмо для поклоненія образу Толгскія Божія Матери, ежели бы Высшая небесъ и Чистшая свѣтлостей солнечныхъ не была прославляема Духомъ Святымъ въ сердцахъ нашихъ, ежели бы Духъ Святый не внушалъ всѣмъ родамъ ублажать Ее? Ублажаютъ Ее молящіеся предъ чудотворною иконою Ея и подтверждаютъ быти ее чудотворною тѣмъ, что они уже не то что были прежде; они перемѣняются, отрождаются, осіяваются въ душѣ своей свѣтомъ небеснымъ. Они уже готовы на подвиги вѣры и благочестія, ибо Она поборница ихъ, взбранная ихъ. Все земное пріемлетъ для нихъ видъ небесный. Тамъ, за предѣлами земной жизни, видятъ они вѣнцы награды подвиговъ своихъ, тамъ сторицею воспріимутъ они за расточаемое ими въ пользу страждущаго человѣчества, за безкорыстное служеніе Церкви, царю, отечеству, за все, что похвально, что именуется добродѣтелью.
Въ человѣкѣ есть нѣчто таинственное. – Это душа его. Не убойтесь отъ убивающихъ тѣло, души же убитъ не могущихъ. Чтобы христіанинъ ни творилъ, безсмертіе его цѣль. Возводя очи свои на небо, на сонмъ звѣздъ нощію, на солнце, на все озлащаемое имъ въ чудныхъ измѣненіяхъ днемъ, удивляясь славѣ ихъ, онъ не можетъ наконецъ не выразиться съ Давидомъ: вся, яко ризы обетшаютъ, и яко одежду свіеше я, и измѣнятся, погибнутъ (Пс. 101, 27). Его поражаетъ величіе царствъ, эти вѣковыя забрала, эти грозныя ополченія сыновъ брани, эти грады, эта слава сильныхъ земли; но въ глубинѣ сердца онъ говоритъ съ Исаіею: всяка плотъ – сѣно, и всяка слава человѣка яко цвѣть травный (Пс. 40, 6). Что во вѣки пребываетъ, то для христіанина вожделѣнно. Итакъ вмѣсто всей славы, созерцаемой на небеси горѣ и на земли низу, – славы преходящей, гибнущей, воззрѣніе на предметъ – на икону, восполняющую для него потребность души, алчущей безсмертія, удовлетворяетъ въ немъ жажду правды вѣчныя. Чудотворенія, превосходящія всякое разумѣніе, которыя или онъ, или кто другой, испытавъ при теплой, горячей, пламенной молитвѣ предъ иконою, содѣлываютъ сію икону болѣе и болѣе чудодѣйственною, болѣе и болѣе славимою, болѣе и болѣе священною. Такова и наша созерцаемая нами икона Толгскія Божія Матери. Въ Ея древности, въ Ея святости, въ Ея чудотвореніяхъ христіанинъ созерцаетъ Самого Бога, все Его домостроительство въ родѣ человѣческомъ, падшемъ, грѣховномъ. Христіанинъ воскуряетъ здѣсь жертву хвалы. Всеблагій Богъ обоняетъ ее. Это воня благоуханій Христова. И дѣйствительно. Эти пламенники, возжигаемые предъ чудотворною иконой Божіей Матери, что возвѣщаютъ, какъ не сердце христіанина, пламенѣющее любовію ко Господу? Эти кадило и куренія предъ Ней что знаменуютъ, какъ не молитвы Святыхъ, несущіяся горѣ во святая святыхъ, – нерукотворенная, – ко Святому Богу, крѣпкому, безсмертному, въ Троицѣ Святѣй поклоняемому.
Воздадимъ же хваленіе Святѣй Троицѣ, и въ Троицѣ Святѣй славимому Богу, Господу Іисусу и Его преблагословенной Матери, Пречистой Дѣвѣ Маріи, чествуемой нами въ сей чудотворной, препрославленной иконѣ Толгскія Божія Матери. Вѣки свидѣтельствуютъ, что это воля Божія, что поклоняющіеся ей – сынове правды, сынове Божіи; чуждающіеся или сомнѣвающіеся – богоборцы. Дѣло Божіе невозможно раззорити. Аминь.
8 августа 1848.
Ярославль, Толгскій монастырь.
II.
Шестое столѣтіе идетъ уже къ своему преполовенію, какъ святая обитель воспріяла дивное начало свое. Царица небесная облеклась здѣсь славою чудесъ своихъ. Здѣсь цари покланялись образу Ея. Сильные земли молились предъ нимъ. Старцы и юноши, матери и младенцы являлись предъ нею. И нынѣ откуду все это? Свыше!... Толга, коль возвеличена ты! Съ благоговѣніемъ и умиленіемъ взирая на сіе дивное изображеніе, простремъ бесѣду нашу.
Первое и величайшее чудо въ этомъ мірѣ есть неложное успокоеніе, миръ души нашей. Злодѣй можетъ ли быть покоенъ? Мятежникъ можетъ ли наслаждаться миромъ? Миръ души, ежели онъ исполняетъ сердце наше, богаты ли мы или бѣдны, здоровы ли или больны, миръ души для насъ елей, помазаніе, цѣлительный бальзамъ, небесное благоуханіе, самое небо. «Лучше укрухъ хлѣба со сластію въ лицѣ, нежели домъ исполненъ многихъ благихъ и неправедныхъ жертвъ съ бранію (Притч. 17, 1)» – изрекла премудрость.
Гдѣ же этотъ миръ обрѣтается? Притекай, притекай къ сей иконѣ, и ты обрящешь его. Все земное, недостойное тебя, изчезнетъ, небеса отверзутся. Преклоняя главу, колѣна и сердце твое предъ симъ чудотворнымъ ликомъ, – ты забудешь все земное... Нѣтъ. Самое земное предстанетъ предъ тебя во славѣ неба. Твой отецъ, твоя мать, твоя супруга, твой дѣдъ, твои друзья, твои недруги, все будетъ для тебя славу Бога, славу Богоматери, тутъ предъ тобою изображенной. Славя Ее, ты будешь славить самого Бога. Ты въ Богѣ, и Богъ въ тебѣ пребудетъ. Ты будешь обителію Его (Іоан. 14, 23), по слову истины.
Но гдѣ обрящемъ такую вѣру? Въ сердцахъ нашихъ. Къ чести Ярославской страны, замѣчаешь, что населяющіе ее – истинные христіане. Они радостно поклоняются лику Владычицы. Мы видимъ, что этотъ кедръ, этотъ кустарникъ волнуется. Что ихъ волнуетъ? Духъ, дыханіе вѣтра. Мы видимъ, что эти грады, эти веси, этотъ народъ въ движеніи. Что ихъ движетъ? Духъ Божій, невидимый, но ощущаемый. Все благоговѣетъ. Все то предшествуетъ, то вслѣдствуетъ. Какъ стройно подходятъ подъ этотъ ликъ Божія Матери, дабы Пресвятая пронеслась надъ ними. Всѣ алчутъ насытиться Ея чудодѣйственною силою. Миръ небесный водворяется въ сердцахъ, любящихъ сію обоженную святыню, и оттого миръ земной разливается на всю страну. Гнушаемся обуреваній Запада!... Исчезла губительная язва... Властно и прорицательно все внушаетъ, что благословеніе Царицы Небесной почіетъ отъ рода въ родъ надъ страною сею. Еже буди, буди. Аминь.
8 августа 1849 г.
Толга.
III.
Что значитъ настоящее наше годичное храмовое собраніе? Отвѣтствовать не трудно. Пустынникъ, сіяющій святостію, укрывается отъ людей, но можетъ ли укрыться? Свѣтильникъ, сіяющій въ темномъ мѣстѣ, далеко свѣтъ свой разливаетъ; градъ, сверху горы стоящій, и вдали поражаетъ взоры наши. Пречистая, для таинственныхъ взоровъ души нашей, всегда ищущихъ красоты неувядаемой, вѣчной, менѣе ли будетъ свѣтла? Рождшая Свѣтъ міру, рождшая Безлѣтнаго, менѣе ли будетъ поражать взоры наши и ежедневно, и единаго въ лѣта, и по вся лѣта до скончанія лѣтъ, и среди бездѣтной вѣчности, – подобно свѣтлому огненному столбу, подобно солнцу незаходимому? И вотъ значеніе годичнаго храмоваго всепразднественнаго собранія нашего. Свѣтъ чудотвореній, возсіявшій на Толгѣ отъ зрака, отъ лица изображенія пречистыя, пренепорочныя Дѣвы Маріи, таинственно привлекъ насъ сѣмо, на мѣсто славы Ея, и мы свѣтло торжествуемъ, знаменуя симъ начало новаго святого лѣта нашего – начало дивнаго явленія Ея.
Простремъ бесѣду о томъ, какъ Господь являетъ славу Свою въ знаменіяхъ славы пренепорочныя Дѣвы Маріи, отъ Нея же благоволилъ воспріять пречистую плоть Свою. Купина – кустъ горитъ, а не сгораетъ. Такъ Господь чудодѣйствуетъ, предзнаменуя нетлѣнную славу Своего рожденія отъ Пренепорочныя. Что же эта купина, этотъ кустъ древесный есть въ своемъ существѣ? Ничто, потому что можетъ обратиться въ ничто и отъ пламени и отъ времени. Но вселяется въ него Господь, и онъ горитъ и не сгораетъ. Эта купина, этотъ кустъ привлекаетъ взоры Моисея, эта купина, этотъ кустъ бесѣдуетъ съ нимъ, внушаетъ ему о себѣ, – внушаетъ, что онъ есть сый, то-есть всегда существующій, вѣченъ, не имѣетъ ни начала, ни конца, что ему принадлежитъ отецъ и предки его: Азъ есмь Богъ отца твоего, Богь Авраамовъ, Богъ Исааковъ и Богъ Іаковль (Исх. 3, 6), что и по смерти они живы, какъ живъ онъ самъ. Доказательство этой истины есть этотъ кустъ, эта купина горящая и не сгорающая. Такъ и нынѣ это древо, эта икона-образъ Той, въ Ню же вселился и отъ Нея же родился Господь нашъ Іисусъ Христосъ; эта икона-образъ пренепорочныя Дѣвы Маріи съ Ея предвѣчнымъ Божественнымъ Младенцемъ, – икона, которую мы видимъ предъ собою, горитъ для сердецъ нашихъ, озаряемыхъ свѣтомъ живыя вѣры, и привлекаетъ въ нѣдра душъ нашихъ Отца и Сына и Святаго Духа, содѣлываетъ насъ ихъ божественнымъ храмомъ. Это ли не есть чудо, не есть вѣчное повтореніе непостижимой благости къ намъ Творца и Искупителя нашего въ Его Пречистой Матери, – чудо, непрерывно совершающееся посредствомъ чудодѣйственнаго зрака Ея, на Толгѣ возсіявшаго и нынѣ насъ непрерывно осіявающаго!
Предвѣчный сошелъ на землю, воплотился, чтобы намъ видѣть Его повсюду, чтобы единство поглощало все, вмѣщало въ себѣ все, чтобы Христосъ былъ всяческая во всѣхъ, чтобы все свидѣтельствовало, что безъ Него ничто быстъ, еже быстъ, что чрезъ Него или, лучше, Имъ самимъ все освѣщается, все пріемлетъ сіяніе истины, благодать искупленія.
Много изображеній, много иконъ, но взоръ прилѣпляется къ одной преимущественно. Она украшена, сіяетъ, предъ нею изливаются молитва душъ и сердецъ. Предъ нею свѣтильники и елей. Разыщите, и вы найдете разрѣшеніе въ единствѣ. Человѣкъ неспособенъ все видѣть и все объединять равномѣрно; токмо одинъ Богъ истинно великъ и по безмѣрному величію своему есть повсюду, есть во всемъ, есть, обрѣтается въ маломъ и великомъ, ни съ чѣмъ впрочемъ не смѣшиваясь, не сливаясь, сохраняя Собой безпредѣльную разрозненность, особенность; но безпредѣльный чудодѣйствуетъ, какъ бы весь вмѣщается въ единомъ, прославляетъ Свое смотрѣніе о спасеніи рода человѣческаго въ Единородномъ Сынѣ Своемъ, а чрезъ Него тамъ и тогда, гдѣ и когда благоволитъ; такъ и въ иконѣ, въ образѣ Его Божественной Матери. Отъ сего святители благоговѣйно указуютъ на этотъ образъ; сильные поклоняются ему и вышніе преклоняются къ моленіямъ всѣхъ и каждаго, съ вѣрою и любовію совершаемымъ предъ нею; чудодѣйствуетъ вновь, явившись въ ней первоначально чудодѣйствующимъ.
Только то свято, что освящено Отцомъ, Сыномъ и Святымъ Духомъ. Хлѣбъ, вода святы потому, что освящены Троичнымъ свѣтомъ Божества. Всѣ таинства токмо потому спасительны, что нисходитъ на нихъ вся полнота Тріединаго. Та-ли икона, предъ которой цѣлыя столѣтія люди, вѣрные своему Господу, возносили сердца горѣ, не таинственна, не священна, не чудодѣйственна? Та-ли икона не возвѣщаетъ истину чудеснаго своего явленія и чудодѣйствій въ прошедшемъ, когда непрерывный рядъ новыхъ и новыхъ чудесъ свидѣтельствуетъ въ теченіи столь великаго пространства временъ эту истину, когда видятъ, какъ воскресаетъ мертвый отъ дѣйствія пламенныхъ моли твъпредъ нею, когда видятъ, какъ отъ Нея и Ея Божественнаго Младенца изливается мѵро неботочное. Содѣваемое ручается за содѣянное, настоящее за прошедшее. Не возможная отъ человѣкъ, возможна суть отъ Бога Тріединаго (Лук. 18, 27).
Прославимъ Господа, въ Троицѣ Святѣй славимаго, прославимъ Пресвятую Дѣву, взирая на чудодѣйственный зракъ лица Ея. Станемъ молить благость небесную, да не оскудѣваетъ николиже вѣра наша въ насъ самихъ, въ нашихъ потомкахъ, во всѣхъ православныхъ до скончанія вѣка, да тако Отецъ, Сынъ и Святый Духъ возвѣщаютъ намъ, что Царица Небесная присуща намъ выну въ чудодѣйственной иконѣ Своей на Толгѣ.
8 августа 1850 г.
Толга.
IV.
Прежде даже не возгласи тебе Филиппъ, суща подъ смоковницею видѣхъ тя (Іоан. 1, 49).
Находиться подъ смоковницею – дѣло не велико: смоковница древо. Находиться подъ смоковницею, хотя она была бы и вѣтвиста, и обременена плодами, и укрывала насъ отъ лучей солнца палящихъ, доставляя намъ вожделѣнную прохладу, тогда какъ все вокругъ насъ томится отъ зноя и жару дня, – находиться и подъ такою смоковницею дѣло не велико. Но когда подъ этимъ древомъ Богъ, когда Онъ, Всесвятый, подъ этимъ древомъ пріемлетъ насъ, подобно какъ Авраамъ былъ принятъ въ тріѵпостасную божественную любовь подъ древомъ, подъ дубомъ Мамврійскимъ, подобно какъ евангельскій Наѳанаилъ подъ смоковницею, тогда это есть уже дѣло великое, тогда мы можемъ, подобно Апостолу, восклицать: «добро есть намъ здѣ быти» (Матѳ. 17, 19).
Простремъ бесѣду во славу настоящаго празднества нашего.
Эта икона, этотъ чудодѣйственный образъ, который мы видимъ предъ собою, есть древо, но древо жизни, древо славы. Соломонъ, видѣвши славу самого Господа, когда Онъ создалъ Ему храмъ, Елисей и его слуга, окруженные тьмами ангеловъ, защитниковъ противъ непріязненнаго воинства чужеземнаго. видѣли меньше, нежели мы видимъ въ настоящія минуты у сего образа, у сей иконы чудодѣйственной. Мы видимъ всю полноту небесъ; мы видимъ Христа Спасителя и Его Пречистую Матерь, прикасаемся къ нимъ устами и сердцемъ, и вѣра наша осуществляется, вмѣняется намъ въ правду; Ангелы Божіи восходятъ и нисходятъ надъ Сына человѣческаго Господа и Бога нашего Іисуса Христа, надъ сей ликъ чудодѣйственный, надъ сію икону Царицы Небесныя «Прежде даже не возгласи тебе Филиппъ, суща подъ смоковницею видѣхъ тя». Такъ всевидящее Око зритъ насъ и чудодѣйствуетъ, когда мы притекаемъ подъ сѣнь божественную – древо Его, подъ сіе древо чудотворныя Толгскія иконы – образа Божіей Матери.
Что ежели бы мы увидѣли вдругъ отверстыя предъ собою небеса и всю славу ихъ, – остались-ли бы мы тогда живы? Это жилище ангеловъ Божіихъ и избранныхъ святыхъ Божіихъ, а не подобныхъ намъ грѣшниковъ. Слава Божія во всей полнотѣ своей есть древо смерти для несовершившихся. Намъ нужны глаголы живота, а не смерти. Гдѣ же они возглашаются? Здѣсь, на землѣ, здѣсь – образно, человѣчески, посредствомъ иконъ святыхъ, бесѣдуетъ съ нами Спаситель и рождшая Его Приснодѣва Марія. За гробомъ, когда духъ нашъ отрѣшится отъ плоти, ежели будемъ достойны, узримъ все, якоже мы здѣсь небесное видимъ въ гаданіи, въ зерцалѣ, видимъ все великое въ новомъ видѣ: «мало и видимое вмѣсто великаго и сокровеннаго», по слову свят. Григорія Богослова (Христіанское Чтеніе, отд. III, стр. 321, книжка 5, май, 1851 г.). Здѣсь, на землѣ, небесную славу Господа Искупителя нашего и Пресвятыя Дѣвы напоминаетъ небесная, таинственная, свыше даруемая намъ любовь, по коей мы радостно слышимъ во храмѣ Бога живаго молитвенный гласъ читающаго или поющаго, съ умиленіемъ созерцаемъ и предстоящихъ и предстоятелей; здѣсь, одушевленные благодатною силою, повергаемся долу, подобно апокалипсическимъ старцамъ предъ Искупителемъ Богомъ и предъ Его Пречистою Матерію, а въ особенности предъ симъ чудодѣйственнымъ образомъ.
И теперь, когда мы видимъ въ священномъ храмѣ семъ толикое множество молящихся, – молится въ нихъ и за нихъ Самъ Всеблагій, Животворящій Духъ Святый, Утѣшитель, Наставникъ ихъ вѣрный: идѣже два или три собраны во имя Бога живаго, тамъ и живущій во вѣки, тамъ Отецъ, Сынъ и Святый Духъ. Ежели двумъ, ежели тремъ таково обѣтованіе, что должно сказать о многочисленномъ собраніи Бога тріѵпостаснаго? Силою Духа святого мы обожаемся, возвеличиваемся и возвеличиваемъ Святаго Святыхъ». «Величитъ душа моя Господа», взывала Богоматерь. Взываемъ и мы тоже, когда сердце наше полно благодати и истины. Невидимая сила небесная влечетъ насъ сѣмо, предъ сію чудодѣйственную икону, предъ сей чудодѣйственный образъ Божія Матери, дабы запечатлѣть насъ для вѣчности, для блаженства. Страшно есть мѣсто сіе: нѣсть сіе, но домъ Божій и сія врата небесная (Быт. 28, 27).
Вотъ «избытокъ чудодѣйственной благодати» (Рим. 5, 17), по слову апостола Павла. Не сказалъ Апостолъ «благодать», но «избытокъ благодати», толкуетъ святый Златоустъ. Мы возрождены свыше, говоритъ онъ, воскресли, по погребеніи ветхаго человѣка, искуплены, освящены, введены въ усыновленіе, стали братіями Единороднаго, содѣлались Его сонаслѣдниками, совокупились съ Нимъ, какъ тѣло съ главою (На посланіе къ Римл. бесѣда и 2, въ русскомъ переводѣ, стр. 210-211. Христіанское Чтеніе, книжка 5, май, отдѣленіе III, стр. 298). Сію-то истину свидѣтельствуемъ мы предъ небомъ и землею, когда особеннымъ образомъ, съ живою вѣрою, поклоняемся сему чудодѣйственному образу.
Такъ все основано на вездѣприсутствіи Божіемъ и въ особенности на благодатномъ явленіи: видѣхъ тя подъ смоковницею. Станемъ же носить истину сію выну въ помышленіи нашемъ, и мы соединимся съ Богомъ, Искупителемъ нашимъ, и сей образъ, сія икона будетъ средствомъ насъ освѣщающимъ, оживотворяющимъ, будетъ благодатію чудодѣйственною для цѣлой вѣчности. Аминь.
Толга.
8 августа, 1851 г.
V.
Горняя мудрствуйте, а не земная. (Колос. 3, 2).
Что значитъ наше желаніе всего необыкновеннаго? Глазъ взираетъ на безпредѣльность небесъ и земли, и поражается. Человѣкъ, обладающій съ избыткомъ всѣмъ, ищетъ наслажденій своихъ въ громадныхъ домахъ, въ величественныхъ садахъ, въ теряющихся вдали необозримыхъ горахъ. Но все это хотя возвышаетъ насъ, однако на мгновеніе ока, исчезаетъ какъ дымъ, какъ звукъ. Все это земное! Горняя мудрствуйте, а не земная. Для христіанина нужна неизмѣняемость, нужна безпредѣльность вѣчности, нужна обитель самаго Бога. Сердце его съ апостоломъ Павломъ взываетъ: Наше житіе на небесѣхъ есть (Филип. 3, 20). Что воздухъ, которымъ дышетъ человѣкъ, что солнце, которое открываетъ предъ очами его вселенную, то для христіанина – небо, царствіе Божіе. Отъ сего для насъ ничто обыкновенное не удовлетворительно, отъ сего такъ могущественно привлекаютъ насъ чудеса Царицы Небесной. Здѣ, посредѣ насъ, на Толгѣ, въ семъ чудодѣйственномъ ликѣ, въ семъ образѣ, въ сей иконѣ славою имени Твоего глаголющая къ намъ, просвѣти насъ, да познаемъ истину явленія Твоего и прилѣпимся къ Тебѣ душою!
Чудотворная икона!.. Философъ, руководствующійся лжеименнымъ своимъ разумомъ, хотя бы онъ носилъ на себѣ имя христіанина, – вольнодумецъ, который хочетъ предписать вселенной свои законы, законы чуждые небеснаго запечатлѣнія. Хотя бы онъ числился въ сонмѣ исповѣдующихъ имя Христова, человѣкъ, не ощущающій алчбы и жажды царствія небеснаго, хотя бы онъ и вѣрилъ во Христа, всѣ они не постигнутъ, что значитъ чудотворная икона. Они скажутъ: «Много иконъ, молись предъ какою хочешь, и ты ощутишь въ себѣ благодатную силу»! Такъ. Но отъ того, что во всякой хижинѣ можно согрѣться, ужели не нужны великолѣпныя царскія палаты! Отъ того, что во всякой храминѣ, во всякомъ домѣ, на всякомъ мѣстѣ можно молиться, ужели не нуженъ домъ Господень, величественный храмъ молитвы – Церковь святая?
Примѣнимъ сіе къ чудодѣйственной иконѣ. Предъ всякою иконою, на которой положена Православною Церковію печать святыни, можно молиться и получить благодать; но предъ иконою, которая запечатлѣна особою славою святыни, предъ иконою чудотворною, молимся съ большимъ вниманіемъ и усердіемъ и оттого получаемъ особенную благодать. Развѣ мы можемъ указать Богу мѣсто, гдѣ Онъ хочетъ бесѣдовать съ нами особеннымъ образомъ? Синай, а не другое мѣсто потрясаемъ былъ трубнымъ звукомъ ангеловъ. Гласъ вѣчной Истины на Синаѣ, а не на иномъ мѣстѣ, колебалъ и землю и сердца цѣлаго избраннаго народа. Такъ и икона чудотворная дѣйствуетъ тамъ, гдѣ хощетъ Богъ... Цѣлый народъ, вся Россія въ смятеніи отъ Литвы. Россія ищетъ своего царя. Никакой подложный царь, никакой Лже-Дмитрій не не успокоиваетъ ея. И вотъ уже избранный вождь въ Ярославлѣ; ополченіе со всѣхъ сторонъ царства стекается, чтобы стать подъ знаменемъ его и спасти державу отъ неминуемой погибели. Тутъ язва поражаетъ народъ и воинство. Но Богъ по насъ, кто на ны? – По манію небесъ дивному, святыня Толги, Царица Небесная, сія чудотворная икона, приносится въ богоспасаемый Ярославль, и люди, и воинство спасаются отъ губительной болѣзни невидимою силою святыни (Ярославскія Вѣдомости, К 30, 1851 годъ, часть неоффиціальная, стр. 269). Но это-ли только событіе увѣковѣчиваетъ славу чудотворной иконы Толгской Божіей Матери? Ихъ тысящи! Иногда мертвый возстаетъ, по силѣ чудодѣйственной благодати, въ ней обитающей; иногда разслабленный вдругъ получаетъ исцѣленіе, обрати мысли и сердце къ ней; иногда утопающій спасается при молитвенномъ воплѣ къ ней. Но кто изъ числа болящихъ, получившихъ отъ нея исцѣленіе, кто исчислитъ скорбныхъ, получившихъ отъ нея чудное утѣшеніе? Ярославль и вы, народы ярославскіе? Нѣтъ, можно сказать всѣ благочестивые людіе Россіи. Вы знаете, притекая къ сей святынѣ на Толгу, яко удиви Господь селеніе свое въ ней, являя и сохраняя дивное присутствіе благодати своея въ семъ просвѣтованномъ ликѣ, тайна чудодѣйственной благодати сокрывается въ Богѣ, такъ какъ и тайна творенія. Да будетъ свѣтъ и быстъ свѣтъ. И свѣтъ въ сердцахъ нашихъ, свѣтъ небесный, свѣтъ благодати и чудотворенія – свыше есть. По слову всемогущества Божія, онъ проходитъ чрезъ это чудотворное вещество, чрезъ это изображеніе, чрезъ эту икону Божія Матери и тако богатно вселяется въ сердца наша. Станемъ горняя мудрствовать, а не земная, и истина явленія Пресвятыя Дѣвы Богородицы въ семъ божественномъ ликѣ откроется намъ.
Какъ нѣкогда Израиль благоговѣлъ къ кивоту, заключавшему въ себѣ скрижали завѣта и другіе чудодѣйственные предметы, такъ и мы благоговѣемъ преимущественно къ тому божественному лику, отъ котораго преимущественно изливается небесная благодать. Настоящее вѣщаетъ о прошедшемъ. Мы какъ будто теперь видимъ, какъ сгущается водная стихія Волги; святитель Божій Трифонъ на другой сторонѣ рѣки у чудодѣйственной сей иконы въ 8-й день августа. И нынѣ, въ 8-й день августа, чрезъ столько вѣковъ столь величественное священное собраніе. Настоящее ручается за прошедшее. То, что нѣсть Бога, вскорѣ раззоряется: садъ, не насажденный рукою Отца Небеснаго, вскорѣ искореняется.
Станемъ горняя мудрствовать, а не земная, и сердце наше расширится, умъ исполнится свѣтомъ; мы познаемъ, что Богъ многоразлично спасаетъ насъ, то непосредственна отъ Самого Себя, то, кромѣ другихъ способовъ, чрезъ ликъ святѣйшія Матери Своея, подая намъ Ея ходатайствомъ и заступленіемъ вся, яже на потребу душъ и тѣлесъ нашихъ. Аминь.
8 августа, 1852 г.
Толга.
VI.
Слова молитвы.
Яко самой ту сущей.
Откуда все счастіе нашего существованія? Отъ мысли, отъ увѣренности, отъ убѣжденія, что съ нами Богъ. Въ Богѣ и Божіе все. Такъ о Богѣ, Богомъ свѣтлѣйшая солнца, Пресвятая Дѣва Богородица, Царица Небесная, божественными лучами, божественнымъ сіяніемъ досязаетъ до нашихъ сердецъ. Она царствуетъ въ нихъ. Царица Небесная есть уже и царица наша. О Бозѣ, Спасѣ нашемъ, мы съ вѣрою, съ убѣжденіемъ поклоняемся Ей предъ симъ чудотворнымъ образомъ. Онъ явился для того, чтобы мы невидимое видимо осязали, чтобы мы озарялись славою нетлѣнія, чувствомъ вѣчнаго блаженства, радостію своего спасенія, пламенѣя любовію къ Богу, Искупителю нашему, поклоняемся Царицѣ Небесной, яко самой ту сущей, въ сей чудотворной иконѣ, предъ очами нашими, а затѣмъ и въ сердцахъ нашихъ, а вмѣстѣ поклоняемся съ чувствомъ безпредѣльной вѣры Тріединому Богу. Въ честь настоящаго празднества побесѣдуемъ о семъ.
Кому изъ насъ нежелательно видѣть Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу? Увидя Ее, мы увидѣли бы нѣкоторымъ образомъ Самого Бога, Господа Іисуса Христа, въ Ней сіяющаго. Но мы взираемъ на чувственное солнце и взоръ нашъ не выноситъ его сіянія. Свѣтъ таинственный, пренебесный не болѣе ли поразителенъ? Для сего милосердіе Божіе дѣйствуетъ на насъ благоснисходительно. Мы видимъ, но видимъ свѣтъ неприступный; свѣтъ для насъ содѣлывается мракомъ, видимъ посредствомъ вѣры и любви. Такимъ образомъ, когда приближаемся къ сей вещественной чудотворной иконѣ, мы восторгаемся мыслію горѣ; вѣра даетъ намъ крылья, любовь утверждаетъ сердце наше въ Богѣ, и тутъ мы видимъ невидимую Пресвятую Дѣву, поклоняемся Ей, оживляемся Духомъ Святымъ, дѣлаемся новою тварію. Кто изъ насъ не испытуетъ сего? И нынѣ, какая сила привлекла насъ сюда, когда мы празднуемъ явленіе образа сего? Какъ истощенная долговременнымъ зноемъ земли жаждетъ росы небесной, такъ умирающее отъ грѣха сердце наше жаждетъ росы благодати свышней, очищающей, освящающей его. Мы слышимъ, что мертвые возстаютъ здѣсь, что чудное мѵро течетъ здѣсь, что мостъ на водахъ нерукотворенный. Мы здѣсь перерождаемся. Сердце наше вопіетъ: «Боже! что для Тебя невозможно? Ты не пощадилъ Сына Своего Единороднаго для спасенія нашего, какъ убо сіе и съ Нимъ вся намъ дарствуешь»? Вотъ ключъ къ уразумѣнію тайны, вотъ гдѣ небеса отверзаются намъ, и мы тамъ видимъ Сына Божія и Его Пренепорочную Матерь. Тайна раскрывается, и мы вопіемъ: готово сердце наше, Боже, готово; мы готовы во слѣдъ Тебѣ, Боже, Спасителю нашъ, идти на Голгоѳу, на крестъ!.. Спаси насъ, Боже нашъ, ради Пречистыя Твоея Матери!
Нѣсть сіе, но домъ Божій и сія врата небесная. Пресвятая Дѣва есть врата нашего спасенія. Ежели бы Сынъ Божій не соединился съ Сыномъ Дѣвы, то никто изъ земнородныхъ не былъ бы спасенъ. Итакъ, коль сладостно стоять у сихъ вратъ небесныхъ, у сего подножія Царицы Небесной, надѣясь ими внити во славу Сына Ея и вмѣстѣ коль страшно лишиться Ея путеводства. Сіе-то влечетъ каждаго изъ насъ къ Ея ходатайству, влечетъ посредствомъ сего чудотворнаго образа видѣть здѣсь душевными очами Ту, оть которой зависитъ наше вѣчнее блаженство, – преимущественно видѣть здѣсь, а не въ другомъ мѣстѣ, яко самой ту сущей.
Мы не безпредѣльны. Образовъ много, но мы преимущественно смотримъ на то мѣсто, гдѣ много молящихся, видимъ здѣсь сбывшіяся чудотворенія, видимъ и сбывающіяся, проливаемъ здѣсь моленія наши и испытуемъ чудеса милосердія Заступницы нашей. Насъ поддерживаетъ та же милость Ея, которая поддерживала и другихъ, временно ободряетъ насъ, чтобы наградить вѣчно, чтобы водворить насъ тамъ, гдѣ тонутъ вѣки, гдѣ безконечность, гдѣ все превращается въ вѣчное днесь, въ одну вѣчную минуту, въ одну вѣчную секунду, гдѣ блаженство вѣчно начинается и никогда не кончается, возвышается все болѣе и болѣе, переходя все непрерывно, отъ славы въ славу. Есть ли что въ мірѣ драгоцѣннѣе для насъ, есть ли что желательнѣе? Такъ Царица Небесная, наша заступница и ходатаица, находится ту, въ семъ чудотворномъ образѣ. Мы Ее видимъ вѣрою сердца.
Есть ли что отраднѣе, какъ стремиться къ Богу сердцемъ своимъ? Если мы праведны, то видимъ, какъ далеко еще отстоимъ отъ правды Божіей; ежели грѣшны, мы страшимся себя, мы смиряемся и взыскуемъ милосердіе Божіе. Мы взираемъ на Младенца превѣчнаго, во времени отъ Пречистыя Дѣвы рожденнаго, Бога-Искупителя нашего. Должно быть злобное, каменное, ожесточенное седце, которое не поражается той великою истиною, вездѣ въ мірѣ семъ свидѣтельствующею о себѣ. Что были бы грады и веси наши, ежели бы они не возвѣщали спасеніе отъ Пресвятыя Богородицы во Іисусѣ Христѣ? Что были бы царства земныя? Вмѣстилище всѣхъ пороковъ, всѣхъ злодѣйствъ, – адъ! Какъ же теперь не благоговѣть къ тому мѣсту, гдѣ рука невидимая указуетъ тебѣ ликъ святыя славы Своея, ликъ твоего спасенія? Благоговѣй! Здѣсь, на Толгѣ, среди сей пустыни, видишь сіяніе славы Господней, испытуешь чудотворную силу спасенія твоего предъ сею чудотворною иконою. Небо и земля сливаются для тебя здѣсь въ одну точку, и Всесвятая Троица, и всѣ святые ангелы, и всѣ святые Божіи человѣцы, преимущественно между ними Пресвятая Богородица, возбуждаютъ тебя прозрѣть, ежели ты слѣпотствуешь, возстать отъ одра смерти – небреженія о спасеніи твоемъ, – ежели ты живъ – умеръ, ежели ты чуждаешься подвиговъ, сдѣлаться человѣколюбивымъ, ежели ты не милосердъ, благопривѣтливымъ – ежели ты жестокъ, смиреннымъ – ежели ты высокомѣренъ. Такъ ищите здѣсь спасенія вашего! Тайна недовѣдома. Отсюда вы унесете съ собою благодать, и она будетъ сопутствовать вамъ на всякомъ мѣстѣ, поддержитъ васъ въ горести, просвѣтитъ въ васъ въ недоумѣніяхъ, треволненіяхъ міра сего, будетъ вашею путеводною звѣздою во всемъ и вездѣ.
Будемъ признательны. Невидимая сила Божія влечетъ насъ, указуя на тайну спасенія нашего въ сей чудотворной иконѣ. Ввѣримъ себя заступленію Царицѣ Небесной, яко самой ту сущей посредѣ насъ, въ сей чудотворной иконѣ, и гдѣ бы мы ни были, ликъ Ея, напечатлѣнный въ сердцѣ нашемъ, будетъ обновлять и оживотворять насъ, указывать на необходимое во времени и вѣчности блаженство наше во Христѣ Іисусѣ, Господѣ нашемъ. Аминь.
8 авг. 1853 г.
VII.
Гдѣ свѣтъ славы Божіей? Небо и земля исполнены ею. Тамъ небесныя силы воспѣваютъ Богу и пѣснь троичнаго славословія, а здѣсь земнородные хвалятъ Тріединаго. Но что же преимущественно среди ихъ славословій поражаетъ сердце наше? Что преимущественно велико для насъ, преимущественно ощущительно для всякаго человѣка и всего неба, а вмѣстѣ недоступно не только для человѣка, но и для херувима? Это премудрость Божія, – Софія. «Сынъ родися и дадеся намъ, Егоже начальство на раму Его, Сынъ безначальный и безконечный, единородный, отъ Отца рожденный, единосущный Отцу»... О, какъ сердце наше алчетъ сей премудрости! Оно желало объять ее во всемъ ея пространствѣ, во всей полнотѣ ея. И мы видимъ ее очима нашима. Она воплощена, она на руку Пресвятыя Дѣвы. Она на иконѣ. Небо и земля, такъ сказать, во всей своей чистотѣ отразились здѣсь; чья же мысль, чье сердце, чьи очи не устремятся послѣ сего къ таковому явленію на иконѣ? Присоединимъ къ сему, что икона сія чудотворна по многимъ событіямъ, и сердце наше не станетъ-ли разливаться любовію у подножія ея, молиться предъ нею, испрашивать небесныхъ и земныхъ благъ.
Премудрость Божія такъ создала человѣка, что онъ видимое и невидимое можетъ понимать духовнѣ и тѣлеснѣ. Духъ его переселяется на небо, тѣло вмѣщаетъ на земли все небо. Прославите Бога въ душахъ и тѣлесахъ вашихъ, яже суть Божія. Сообразно сей потребности человѣка, дѣйствуетъ въ немъ благодать. Онъ ищетъ благъ земныхъ и находитъ, что ничто земное не можетъ успокоить его, токмо вѣчно пребывающее, вѣчно радующее, токмо Богъ Господь Іисусъ Христосъ есть все для него даже и тогда, когда онъ несчастливъ, когда бѣдствія сыплются со всѣхъ сторонъ на главу его, и тогда даже онъ счастливъ, потому-что среди страданій уподобляется Господу, распятому на крестѣ, среди ожиданій возводитъ очи свои къ Отцу своему небесному. Но ежели все благопріятствуетъ ему, ежели богатство, слава и вся благая земли окружаютъ его, онъ все же не престанетъ идти во слѣдъ за Господомъ своимъ, нести за нимъ собственный крестъ свой. Для него Богъ – болѣе богатства всего міра.
Для такихъ токмо людей существуетъ небо и земля. Небо и земля исполнены славы Божіей, потому что такіе токмо люди убѣлены, очищены, освящены кровію Христовою. Вмѣщая въ себѣ славу Божію, они, подобно ангеламъ на небеси, содѣлываются свѣтлолитными, распространяютъ свѣтъ славы Божіей на злые и благіе, на все окружающее ихъ. Для такихъ токмо людей и сей ликъ Пресвятыя Богородицы сіяетъ славою божественною. Во свѣтѣ непреступнемъ Пресвятыя Троицы зрятъ они и сіе изображеніе Матери Присносущнаго. На огненной колесницѣ пламеннаго сердца своего они переселяются въ горняя и уразумѣваютъ величія Божіи, уразумѣваютъ, какъ единому Богу извѣстными способами являются отъ сія иконы чудная для сердецъ, проникнутыхъ благодатію.
Хвала Всесвятому! Хвала Тебѣ, Царица Небесная! Кто постигнетъ пути Божіи? Однихъ Онъ зоветъ къ Себѣ словомъ истины, высокимъ проповѣдываніемъ глаголовъ живота вѣчнаго, другихъ вразумляетъ примѣрами мужей избранныхъ, ихъ благочестивою жизнію, а иныхъ приближаетъ къ себѣ тихимъ, благодатнымъ вѣщаніемъ ихъ сердцу. Здѣсь мы собраны во многомъ множествѣ, и кто изъ насъ не назидается евангельскимъ словомъ вѣчнаго спасенія? Кто не назидается примѣромъ столь великаго множества людей благочестивыхъ, здѣсь во святомъ храмѣ семъ собранныхъ? Кто не ощущаетъ тайнаго въ сердцѣ своемъ вѣщанія, чудодѣйственно указующаго ему на сей божественный ликъ Пресвятыя Дѣвы?
Все для размышляющаго чудно. Чудны дѣла Твои, Господи! Но несравненно болѣе видитъ чудесъ человѣкъ, облагодатствованный свыше. Его домъ, отечество, храмъ. Въ домѣ своемъ онъ видитъ Бога вездѣсущаго, въ отечествѣ – Бога всепремудраго, въ храмѣ – Бога собесѣдующаго; онъ еще какъ-бы не удовлетворяется, онъ и домомъ своимъ, и отечествомъ, и храмомъ какъ бы стѣсняется. Онъ хочетъ насладиться безпредѣльностію, и желаніе его исполняется. Таинства, которыя всегда готовы для него въ храмѣ Божіемъ, говорятъ ему о безпредѣльномъ храмѣ, о безпредѣльномъ домѣ, о безпредѣльномъ отечествѣ, о цѣлой блаженной вѣчности на небеси. Тамъ ничто не колеблется, тамъ все твердо, вѣчно и безпредѣльно, какъ вѣченъ и безпредѣленъ самъ Богъ.
Что же тогда для него сія икона чудодѣйственная? Тайна неземная, предъ которою онъ благоговѣетъ, которая таинственно привлекаетъ его къ себѣ и возводитъ на небеса, чтобы тамъ безпредѣльно насладиться и лицезрѣніемъ Сына Божія и лицезрѣніемъ Пресвятыя Дѣвы Богородицы, уже не образно, а лицомъ къ лицу.
Да сподобитъ насъ Господь благодати своея, и намъ все будетъ ясно. Любовь будетъ мѣриломъ вѣры нашея. Аминь.
8 августа 1854 г.
Архіепископъ Иркутскій Ириней Нестеровичъ. (Матеріалы для его біографіи). М. 1892. C. 53-72.
