Архіепископъ Иринархъ (Поповъ) – Слово на день Воздвиженія креста Господня.
Мы проповѣдуемъ Христа распята. Іудеемъ убо соблазнъ, Еллиномъ же безуміе: самимъ же званнымъ Іудеемъ же и Еллиномъ Христа Божію силу и Божію премудрость. (1 Кор. I, 2324.)
Нѣтъ сомнѣнія, что все Св. Писаніе повѣствуетъ о такихъ происшествіяхъ и истинахъ, которыя заключаютъ въ себѣ великую важность. Но изъ всѣхъ сихъ происшествій и истинъ, безъ сомнѣнія, важнѣйшая есть смерть Господа Іисуса. Это есть такое происшествіе, которое прямо относится къ каждому человѣку и въ которомъ каждый долженъ принимать живѣйшее участіе.
Крестная смерть Іисуса Христа составляетъ такое таинство, которое непостижимо естественному человѣческому уму. Оно кажется ему даже юродствомъ или безуміемъ. Но въ основаніи оно есть сила и премудрость Божія, – сила, которая возстановляетъ падшее человѣчество въ первобытное его состояніе невинности, славы и блаженства, – премудрость, которая открывается въ семъ возстановленіи сохраненіемъ всей силы правосудія Божія и всей неприкосновенности свободы человѣческой.
Таинство сіе еще въ Ветхомъ Завѣтѣ было открыто мужамъ Боговдохновеннымъ, которые предвозвѣщали Христовы страданія (1 Пет. I, 10. 11) и представляли Христа съ одной стороны какъ такого человѣка, Котораго видъ безчестенъ и умаленъ паче всѣхъ сыновъ человѣческихъ, и Который въ язвѣ сый и вѣдый терпѣти болѣзнь, а съ другой – какъ такого, Котораго рода никто не можетъ исповѣдать, Который язвенъ бысть за грѣхи наша, и мученъ бысть за беззаконія наша, и Котораго язвою мы исцѣлѣхомъ (Исаіи LIII, 3. 5. 8). Но въ Новомъ Завѣтѣ крестная смерть Христова и ея спасительныя слѣдствія составляютъ главный и единственный предметъ Апостольской проповѣди. Мы проповѣдуемъ Христа распята, говоритъ Ап. Павелъ, въ нынѣ чтенномъ зачалѣ Посланія къ Коринѳянамъ, Іудеемъ убо соблазнъ, Еллиномъ же безуміе: самимъ же званнымъ, Іудеемъ же и Еллиномъ, Христа Божію силу и Божію премудрость.
Итакъ Христосъ распятый долженъ быть единственнымъ предметомъ всѣхъ христіанскихъ проповѣдниковъ, которые въ точности должны подражать Апостоламъ. Предметъ сей можетъ быть излагаемъ подъ другими названіями и въ разныхъ видахъ, но въ основаніи онъ долженъ быть одинъ и тотъ же. Это всегда долженъ быть Христосъ распятый, соблазнъ и безуміе для міра, но сила и премудрость Божія для призванныхъ къ вѣрѣ и спасенію.
Желая бесѣдовать здѣсь съ вами, слушатели, о семъ великомъ предметѣ, на основаніи нашего текста, мы покажемъ вамъ, во-первыхъ достоинство лица Іисусъ Христова, совершенство Его жертвы и полноту Его искупленія; во-вторыхъ то, какъ принимается въ мірѣ ученіе о Христѣ распятомъ.
Когда Апостолъ называетъ Спасителя въ нашемъ текстѣ Христомъ, безъ сомнѣнія, онъ хочетъ внушить намъ, что Онъ есть истинный Мессія, Котораго Богъ обѣщалъ людямъ отъ самаго сотворенія міра. Ибо имя Христосъ въ св. книгахъ Новаго Завѣта принимается въ томъ же значеніи, въ какомъ принимается имя Мессія въ книгахъ Ветхаго Завѣта. Апостолы въ своей проповѣди всегда имѣли цѣлію то, чтобы доказать изъ книгъ Ветхаго Завѣта, что Христосъ подлинно есть то лице, которое было обѣщано Богомъ и ожидало Его народомъ съ самыхъ древнихъ временъ. Но они не довольствовались тѣмъ, чтобы представлять Его только великимъ посланникомъ Божіимъ, котораго Іудеи ожидали и отвергли; они простирались далѣе въ своей проповѣди. Они утверждали, что Христосъ есть Богъ надъ всѣми благословенный во вѣки (Рим. IX, 5). Проповѣдуя такимъ образомъ Христа, они сильно препирались о Немъ съ Іудеями и Еллипами. Они старались всячески убѣдить всѣхъ, что хотя Онъ смирилъ себя, принялъ зракъ раба, и былъ послушенъ Небесному Отцу до смерти, и притомъ до смерти крестной (Фил. II, 6. 8): однакожь Онъ былъ равенъ Отцу. Они знали хорошо, что если они не докажутъ неопровержимо, что Христосъ есть Богъ, то все, что они ни будутъ говорить о искупленіи, не будетъ имѣть никакой силы и никакого дѣйствія. Ибо при всякомъ другомъ предположеніи кровь Его не болѣе можетъ имѣть силы, какъ и кровь всякаго другаго человѣка.
Ап. Павелъ говоритъ во многихъ мѣстахъ своихъ Посланіи о равенствѣ Христа со Отцемъ, и говоритъ о семъ, какъ о такомъ предметѣ, который не подлежитъ изслѣдованіямъ человѣческаго разума. Онъ всегда настаиваетъ на оный, какъ на предметъ вѣры, а не изслѣдованія. Посему Божество Христово надлежитъ принимать на основаніи свидѣтельствъ Самаго Бога, Который говоритъ о Немъ въ Своемъ Словѣ, Ибо если бы предметъ сей не имѣлъ основанія въ Св. Писаніи, то онъ былъ бы предметомъ сомнѣнія и пререканія для сыновъ человѣческихъ. Но онъ превышаетъ умъ человѣческій. Мы должны принимать его, какъ предметъ одной вѣры, основанный на свидѣтельствѣ Божіемъ. Такъ говоритъ Ап. Павелъ о семъ предметѣ въ сихъ словахъ: велія благочестія тайна: Богъ явися во плоти (1 Тим. III, 16.) Онъ не беретъ на себя обязанности изъяснить сію тайну. Въ своихъ Посланіяхъ къ Коринѳянамъ, ко Евреямъ и къ другимъ Церквамъ, онъ возвѣщаетъ сію тайну, какъ такую истину, которой надобно вѣрить, и которой не должно изслѣдовать. Мы такъ и должны принимать ее. Ибо она предана намъ мужами Боговдохновенными. Важность сего ученія очевидна для каждаго размышляющаго. Все, что сдѣлалъ Христосъ, – все, чему Онъ училъ, что претерпѣлъ, и къ чему обязывалъ, – зависитъ отъ ученія о Его Божествѣ, касательно Его заслугъ и послѣдствій.
Но, проповѣдуя Божественное достоинство лица Іисусъ Христова, Апостолы утверждали также совершенство Его жертвы. Когда Божество Искупителя утверждено, совершенство Его жертвы естественно слѣдуетъ изъ онаго. Изъ Евангелія намъ извѣстно, что Христосъ, пришедши въ міръ и принявши наше естество, обходилъ грады и веси, чтобы учить людей путямъ спасенія. Мы знаемъ также, что Онъ подтверждалъ Свое ученіе такими чудесами, которыхъ никто другой никогда не дѣлалъ. Если бы Онъ не былъ дѣйствительно тѣмъ, чѣмъ выдавалъ Себя, т.-е. Единороднымъ Сыномъ Божіимъ, равнымъ Отцу: Онъ не воскрешалъ бы мертвыхъ, не очищалъ бы прокаженныхъ, не исцѣлялъ бы слѣпыхъ, и притомъ во имя Свое и собственною Своею силою. Сила, творить чудеса, не была бы дана Ему, какъ такому человѣку, который былъ въ явной и прямой противоположности съ истиною. Поелику же Іисусъ Самъ училъ, что Онъ раненъ Отцу (Іоан. X, 30. 35), и дѣйствительно былъ таковымъ: то сіе ученіе подтверждалось чудесами отъ Бога. Но хотя Онъ училъ такъ, какъ никогда человѣкъ не училъ (Іоан. VII, 46), по свидѣтельству самыхъ враговъ Его; хотя Онъ подтверждалъ истину Своего ученія чудесами: однакожь ни Его ученіе, ни Его святая жизнь не были достаточны ко спасенію человѣка; для сего надлежало, чтобы Его любовь къ человѣческому роду простерлась далѣе; надлежало, чтобы Онъ искупилъ человѣка Своею кровавою смертію. Ибо безъ пролитія крови не могло быть никакого прощенія (Евр. IX, 22); а безъ прощенія не могло быть и искупленія. Согласно съ Св. Писаніемъ, съ предсказаніями Пророковъ, съ преобразованіями и всѣми обрядами Моисеева закона, Онъ сдѣлался жертвою о грѣхѣ. Грѣхъ по насъ бысть, говоритъ Апостолъ, хотя Онъ не зналъ грѣха (2 Кор. V, 21). Онъ сдѣлался грѣхомъ, т.-е. жертвою за грѣхъ, но Онъ былъ чистъ отъ всякаго грѣха, исключая того, что Онъ взялъ на себя наши грѣхи. Онъ вознесъ грѣхи наши въ тѣлѣ своемъ на древо (1 Петр. II, 24), и когда умеръ на крестѣ, то вся совершишася (Іоан. XIX, 30). Ему не нужно болѣе страдать, не нужно болѣе приносить жертвы. Сіе жертвоприношеніе совершено Имъ однажды навсегда. Совершенства Божіи вполнѣ удовлетворены симъ жертвоприношеніемъ; цѣна искупленія совершенно уплачена; родъ человѣческій былъ искупленъ не златомъ и сребромъ, по драгоцѣнною кровію Іисуса Христа (I Петр. I, 18. 19). Левитское служеніе кончилось; предсказанія Пророковъ о Его страданіяхъ исполнились; правосудіе Божіе удовлетворено; законъ возстановленъ и возвеличенъ: и такимъ образомъ положено прочное основаніе, на которомъ человѣкѣ можетъ безопасно и смѣло утвердить свои надежды.
Посему-то Апостолы старались всегда доказать совершенство крестной жертвы. Подъ именемъ совершенства сей жертвы мы разумѣемъ, что ничего не можетъ быть придано оной, иначе она не можетъ быть совершенною. Наше покаяніе, наша вѣра, наше послушаніе, наша любовь, наши добрыя дѣла воооще не могутъ быть приданы ей; не могутъ составлять часть ея. Жертва Христова, сама въ себѣ, есть жертва полная и совершенная. Ничто не можетъ быть отъято отъ ней, ни прибавлено къ ней. Это есть такая жертва, которую одну Богъ могъ признать и принять, и которая нужна была для человѣка. Если бы цѣна искупленія была меньше, она не была бы равна требованію правосудія Божія; если бы жертва Христова была менѣе совершенна, она не искупила бы человѣка. Если бы Христосъ не былъ Богочеловѣкъ, Онъ не могъ бы доставить спасенія людямъ. Ап. Петръ говоритъ рѣшительно, что Господь стяжалъ себѣ церковь кровію своею (Дѣян. XX, 28). Такимъ образомъ открывается, что между Его Божествомъ и человѣчествомъ была тѣснѣйшая связь, которой должно быть приписано совершенство Его жертвы. Посему-то Апостолы, проповѣдуя Христа распятаго, старались особенно доказать сіе совершенство.
Но кромѣ сего они старались также доказать полноту Его искупленія. Для утвержденія сей полноты мы замѣчаемъ, во-первыхъ, что сильный врагъ, съ которымъ Христосъ былъ въ брани, побѣжденъ. Между сѣменемъ жены и сѣменемъ змія была великая вражда, и сія вражда угрожала человѣку величайшею опасностію. Сатана, заклятый врагъ Бога и человѣковъ, былъ тотъ змій, коего глава имѣла быть сокрушена: брань была жестокая и ужасная. Сатана противился всѣмъ чудесамъ Искупителя, всему ученію Его, и всѣмъ дѣйствіямъ Его. Но когда Христосъ былъ вознесенъ на крестъ, глава сатаны была сокрушена; начальство и власть были побѣждены; діаволъ былъ истребленъ; ибо Апостолъ говоритъ, что смертію Христосъ сокрушилъ имѣющаго державу смерти, т.-е. діавола (Евр. II, 14). Теперь нѣтъ ни одного человѣка, который бы не могъ силою Христа Спасителя побѣдить всѣхъ сатанинскихъ нападеній и восторжествовать надъ всѣми искушеніями его. Теперь же мы не имѣемъ никакой причины бояться. Но если бы Господь Іисусъ не побѣдилъ сатану на крестѣ, сатана доселѣ былъ бы полнымъ властелиномъ надъ душами. Торжествомъ Іисуса Христа на крестѣ онъ совершенно былъ побѣжденъ, и если дѣйствуетъ еще на людей, то потолику токмо, поколику попущаетъ Господь, и поколику можетъ то быть полезно душамъ.
Во-вторыхъ, полнота искупленія Христова усматривается изъ его обширности. Евангеліе объявляетъ положительно, что Христосъ умеръ за всѣхъ людей; Онъ принесъ Себя въ жертву за грѣхи всего міра; положилъ конецъ власти грѣха въ Своей побѣдѣ надъ нимъ. Мы имѣемъ теперь право и обязанность предлагать спасеніе каждому человѣку. Нѣтъ ни Іудея, ни Еллина, ни мужчины, ни женщины, которая бы не имѣла возможности спастись. Какова была болѣзнь, таково и врачевство. Каково было непослушаніе, таково же и послушаніе. Какъ человѣкъ палъ въ Адамѣ: такъ онъ и возстаетъ во Христѣ. Якоже о Адамѣ вси умираютъ: такожде и о Христѣ вси оживутъ (1 Кор. XV, 22). На основаніи сего объявленія Слова Божія мы можемъ смѣло предлагать спасеніе всѣмъ людямъ, какихъ бы свойствъ и качествъ они ни были.
Взирая на искупленіе Христово съ сей точки зрѣнія, мы примѣчаемъ, какія блага проистекаютъ изъ онаго. На основаніи сего искупленія намъ предлагается прощеніе грѣховъ; ибо законъ говоритъ: гдѣ проливается кровь, тамъ бываетъ прощеніе грѣховъ (Евр. IX, 22). Въ Ветхомъ Завѣтѣ проливалась кровь животныхъ въ преобразованіе крови Христовой, и ради сей преобразовательной крови отпущались грѣхи. Въ Новомъ Завѣтѣ подается отпущеніе грѣховъ ради крови Іисусъ Христовой. Такимъ образомъ отпущеніе грѣховъ не ограничивается временами Апостольскими; ибо о Немъ всѣ пророки свидѣтельствуютъ, что всякій вѣрующій въ Него получаетъ прощеніе грѣховъ именемъ Его (Дѣян. X, 43). На семъ-то основаніи прощеніе почитается полнымъ и совершеннымъ, – ибо жертва Христова всесовершенна. Мы оправдываемся вѣрою во Христа Іисуса Господа нашего, т.-е. силою и дѣйствіемъ Его искупленія. Истиннно вѣрующій такъ бываетъ увѣренъ въ своемъ прощеніи, что радуется въ надеждѣ, и можетъ сказать съ Апостоломъ: мнѣ соблюдается на небѣ вѣнецъ правды (Рим. XII, 19; 2 Тим. IV, 8).
Отпущеніе грѣховъ есть такое духовное благо, которое доставляетъ душѣ всѣ другія благи. Оно отверзаетъ дверь ко всѣмъ преимуществамъ чадъ Божіихъ. Оно соединено тѣснымъ образомъ съ освященіемъ. Слово Божіе объявляетъ, что кропленіе крови Іисусъ Христовой очищаетъ отъ всякаго грѣха (1 Пет. I, 2). Человѣкъ имѣетъ нужду не только въ прощеніи грѣховъ, но и въ очищеніи отъ всякаго беззаконія. И когда душа бываетъ такимъ образомъ соединена съ Божествомъ, – когда Св. Троица устрояетъ Себѣ въ ней жилище: тогда она освящается и дѣлается совершенною. Тогда она съ увѣренностію можетъ простирать взоры свои къ другой, лучшей жизни, и радоваться въ уповаліи славы Божіей (Рим. V, 2). Когда же душа бываетъ поставлена въ сіе состояніе, то чего бояться ей? Нѣтъ ничего на свѣтѣ, чтобы могло возмутить покой ея. Даже при видѣ смерти ей нечего страшиться. Ибо смерть есть другъ вѣрующей души; потому что проклятіе грѣха отъято, и жало смерти истреблено. Теперь смерть христіанъ есть сонъ или успеніе, а ихъ могила – ложе, на которомъ они засыпаютъ. Читая Евангеліе съ должнымъ вниманіемъ и размышленіемъ, можно совершенно удостовѣриться, что смерть со всѣми ужасами своими, обращена въ благословеніе Божіе. Вѣрующая душа спокойнымъ окомъ можетъ взирать на свой гробъ и говорить: благодареніе Богу, давшему намъ побѣду Господемъ нашимъ Іисумъ Христомъ (1 Кор. XV, 57). Чрезъ смерть душа преселяется въ блаженную страну безсмертія, гдѣ честь, слава и жизнь вѣчная усвояются ей вслѣдствіе искупленія Христова. Дарованіе Божіе, говоритъ Апостолъ, животъ вѣчный о Христѣ Іисусѣ Господѣ нашемъ (Рим. VI, 23). Самъ Христосъ говоритъ: овцы Моя гласа Моего слушаютъ и Азъ знаю ихъ, и по Мнѣ грядутъ: и Азъ животъ вѣчный дамъ имъ, и не погибнутъ во вѣки, и не восхититъ ихъ никтоже отъ руки моея. Отче, ихже далъ еси Мнѣ, хощу, да идѣже Азъ есмь, и тіи будутъ со Мною, да видятъ славу Мою, юже далъ еси Мнѣ, яко возлюбилъ еси Мя прежде сложенія міра (Іоан. X, 27. 28; XVII, 24).
Итакъ, если бы Іисусъ Христосъ не содѣлалъ совершеннаго искупленія, и не удовлетворилъ вѣчному правосудію, Онъ не доставилъ бы вѣчной жизни вѣрующимъ. Все, что есть великаго, – все, что вы можете представить себѣ славнаго, заключается въ семъ дарѣ: животъ вѣчный! И сей животъ вѣчный Господь дастъ всѣмъ тѣмъ, которые вѣруютъ въ Него, и умираютъ въ сей вѣрѣ. А изъ сего явствуетъ, что Христосъ распятый, Котораго проповѣдывали Апостолы, и Котораго проповѣдуютъ всѣ истинные служители Евангелія, подлинно долженъ занимать непрестанно всѣ наши мысли и желанія.
Но обратимъ теперь вниманіе на то, какъ принимается ученіе о Христѣ распятомъ. Сіе ученіе для Іудеевъ есть соблазнъ, а для Еллиновъ есть безуміе; но для самихъ призванныхъ, Іудеевъ и Еллиновъ, оно есть Божія сила и Божія премудрость. Оно производитъ весьма различныя дѣйствія въ людяхъ, или, лучше сказать, различные слушатели различно принимаютъ его, т.-е. каждый принимаетъ его по настроенію своего ума и сердца.
Во-первыхъ, для Іудеевъ ученіе о Христѣ есть соблазнъ. Извѣстно, что Іудеи были раздѣлены на многія секты. Изъ сихъ сектъ наиболѣе всѣхъ противились ученію Христову секты фарисеевъ и саддукеевъ. Фарисеи были люди весьма гордые и надмѣнные. Они смотрѣли съ презрѣніемъ на все то, что унижало ихъ. Къ лицѣ Мессіи они ожидали временнаго Царя; и когда Христосъ явился въ видѣ бѣдномъ, безъ всякаго мірскаго величія и блеска, то они презрѣли и возненавидѣли Его. Поелику Христосъ не пришелъ въ видѣ восточныхъ царей, чтобы избавить ихъ отъ Римскаго ига, подъ которымъ они стонали въ то время, то они не хотѣли слышать о Его ученіи. Особенно же они злились на Него, когда Онъ объявлялъ, что Его царство не есть отъ міра сего (Іоан. XVIII, 36), и что оно отлично отъ царствъ земныхъ, и по своему свойству, и по своимъ правиламъ. Ихъ надмѣяные умы никакъ не хотѣли подчиниться игу, которое Онъ хотѣлъ возложить на нихъ, – и ученіе Его о крестѣ, особенно послѣ смерти Его, было для нихъ соблазномъ, по выраженію нашего текста, а по словамъ Ап. Петра, камнемъ претыканія, о который они преткнулись и пали (1 Пет. II, 7).
Саддукеи были Іудеи другаго рода. Они отвергали безсмертіе души, воскресеніе тѣла, а потому и будущія награды и наказанія. При такомъ образѣ мыслей ученіе о распятомъ Христѣ не могло имѣть никакой важности въ глазахъ ихъ. Оно было дли нихъ также соблазномъ. Кто рѣшился однажды допустить, что послѣ сей жизни нѣтъ болѣе для него существованія; что душа не переживаетъ тѣла; что тѣло, бывъ положено въ могилу, обращается въ ничтожество; что нѣтъ ни суда, ни неба, ни ада: тотъ безъ сомнѣнія будетъ вѣрить, что нѣтъ ни Бога, ни діавола, и что онъ имѣетъ право жить, какъ ему угодно. Люди сего рода, подобно саддукеямъ, не были способны къ тому, чтобы покориться кресту Христову, и признать Его власть. Ученіе о Христѣ распятомъ было для нихъ соблазномъ. Таковъ первый родъ людей, который имѣетъ въ виду Апостолъ въ нашемъ текстѣ.
Второй родъ людей суть Едлины. Нѣкогда весь міръ былъ раздѣленъ на два класса: на Іудеевъ и Еллиновъ или язычниковъ. Нынѣ можно всѣхъ людей раздѣлить на три класса: первый составляютъ тѣ, которые суть дѣйствительные христіане; второй тѣ, которые таковы только по имени; третій тѣ, которые отвергаютъ и образъ и силу христіанства (2 Тим. III, 5). Подъ именемъ Еллиновъ, для которыхъ ученіе о Христѣ распятомъ было безуміемъ, Апостолъ вѣроятно разумѣлъ особенно тѣхъ изъ нихъ, которые имѣли сильное вліяніе на всѣ дѣла Греціи и ея правленіе. Таковы суть законодатели, ораторы, поэты и другіе ученые и образованные люди. Большая часть Грековъ, можетъ быть, нисколько не думали о семъ предметѣ; но сіи люди занимались имъ и размышляли о немъ; иначе они не называли бы его безуміемъ. Они разсматривали ученіе Евангельское по началамъ естественнаго разума, и мы не должны удивляться заключенію, которое они выводили изъ своихъ размышленій. Они были весьма утончены въ учености, наукахъ, ораторствѣ и художествахъ, посему все то, что не было облечено въ формы учености и краснорѣчія, было презираемо и отвергаемо ими. Но Апостолы были люди совершенно простые, которые презирали ложныя украшенія ораторовъ, и предлагали просто Евангельскія истины. Съ другой стороны Апостолы говорили имъ, что надобно вѣровать въ такого человѣка, Который былъ распятъ, и ожидать спасенія отъ Него, какъ отъ Бога. Посему не удивительно, что сіе ученіе казалось имъ весьма соблазнительнымъ, и они никакъ не могли признать его основательнымъ. Какъ! говорили они, мы люди съ воспитаніемъ и утонченнымъ вкусомъ, дѣлаемъ все съ такимъ искусствомъ, доказываемъ все такъ логически, основываемъ все на началахъ разума, и мы должны вѣрить, что можемъ спастись смертію распятаго злодѣя! – Такіе люди естественно должны презирать и отвергать Евангельское ученіе.
Апостолы говорили имъ, что если они увѣруютъ во Христа, они должны взять на себя охотно крестъ Его, чтобы быть истинно добрыми и благочестивыми; но они воображали, что добродѣтель сама по себѣ такъ любезна, что всякій, взирающій на нее, долженъ удивляться ей и прельщаться ею; и потому не нужно брать никакого креста, чтобы быть добрымъ. Апостолы учили отвергаться плоти съ ея похотями; но они были Епикурейцы, – люди преданные самимъ себѣ, люди позволяющіе себѣ все, что льститъ чувственности; посему они соблазнялись ученіемъ христіанскимъ, которое казалось имъ безуміемъ. Проповѣдники сего ученія казались имъ людьми сумасшедшими. Евангеліе было сущею нелѣпицею для людей мудрыхъ, и они не могли никакъ вѣрить оному.
Но былъ другой классъ людей, о которыхъ упоминается въ нашемъ текстѣ: самимъ же званнымъ, говоритъ Апостолъ, Іудеемъ же и Еллиномъ, Божію силу и Божію премудрость. Между Іудеями и Еллинами были избранные, которые не были столь безумны, чтобы признавать безуміемъ ученіе о Христѣ распятомъ, и которые по собственнымъ умозаключеніямъ убѣдились въ превосходствѣ вѣры. Они видѣли, что Апостолы были люди честные и святые; что ученіе о Христѣ распятомъ есть особенной важности, и что посему оно есть Божія сила и Божія премудрость.
Сіи два совершенства Божіи яснѣйшимъ образомъ раскрываются въ планѣ искупленія человѣческаго рода. Іисусъ Христосъ совершенно соотвѣтствуетъ сему плану. Мы уже сказали, что Онъ былъ Богъ и человѣкъ, или Богъ въ человѣкѣ, – и въ семъ усматриваемся премудрость и сила Божія. Человѣкъ самъ по себѣ есть существо сложное. Онъ составленъ изъ двухъ естествъ, совершенно различныхъ между собою. Сіи естества различны между собою, по своимъ свойствамъ, по своему существу, и по своимъ дѣйствіямъ. Но никогда никто не говорилъ, что тѣло есть одинъ человѣкъ, а духъ есть другой. Мы знаемъ, что духъ есть главное начало въ составѣ человѣка; однакожъ онъ есть только часть человѣка. Итакъ здѣсь есть таинство: какъ же изъяснимъ мы оное?
Противоположность между тѣломъ и духомъ весьма велика: но несравненно большая противоположность между Божествомъ и человѣчествомъ, между вѣчнымъ Отцемъ и Сыномъ рожденнымъ, между Творцемъ всяческихъ и человѣкомъ, исполненнымъ болѣзней и повѣшеннымъ на древѣ! Здѣсь усматривается безконечная разность и противоположность. Здѣсь открывается нѣчто такое, что затрудняетъ и приводитъ въ смущеніе всякаго. Здѣсь представляется нѣчто такое, что мы не можемъ изслѣдовать и объяснить. И одиакожь если мы примемъ ученіе Апостольское, наши умы успокоются. Сіе соединеніе Божества съ человѣчествомъ есть Божія сила и Божія премудрость.
Сіи совершенства Божіи открываются особенно изъ разсматриванія способа принятаго Богомъ къ открытію падшему человѣчеству таинства искупленія. Въ началѣ были только темные намеки на сіе таинство, потомъ болѣе ясныя предсказанія, а наконецъ было полное откровеніе онаго. Въ началѣ была только утренняя звѣзда, потомъ показался разсвѣтъ или востокъ свыше (Лук. I, 78), а наконецъ взошло солнце правды (Мал. ІV, 2) во всемъ своемъ блескѣ. Въ началѣ было только обѣтованіе, потомъ прообразованіе, далѣе пророчество, а наконецъ исполненіе. Чрезъ сіе постепенное раскрытіе плана милосердія Божія человѣческій разумъ имѣлъ время испытать оный и удостовѣриться въ дѣйствительности онаго. Ибо когда совершались сіи раскрытія, Патріархи и Пророки п благочестивые мужи всѣхъ вѣковъ оправдывались вѣрою въ грядущаго Мессію и получили спасеніе чрезъ прообразовательныя заслуги Искупителя, прежде нежели пришелъ Онъ въ міръ. Когда же наконецъ пришелъ Онъ, то Его видъ былъ столь смиренный и уничиженный, и люди были столь горды и нечестивы, что презрѣли и отвергли Его. Онъ былъ для нихъ соблазномъ и камнемъ претыканія. Впрочемъ сіе постепенное раскрытіе Его намѣреній показывало премудрость и силу Божію.
Съ другой стороны сіи два совершенства раскрылись особеннымъ образомъ чрезъ великую важность, каковую придалъ кресту Спаситель, претерпѣвъ на немъ мученическую смерть. Кто могъ подумать, смотря па крестъ глазами плотскаго человѣка, чтобы на немъ было что-нибудь другое, кромѣ повѣшеннаго злодѣя, страждущаго за какое-нибудь преступленіе? Плотской умъ не видитъ въ крестѣ ничего болѣе, кромѣ висѣлицы, на которой казнятъ преступниковъ. Онъ не можетъ видѣть важности, каковая соединена съ сею казино, кромѣ той, которая состоитъ въ отъятіи жизни. Онъ не можетъ предполагать, чтобы изъ сей казни происходило какое-либо благо. Но вѣрующій и истинно кающійся грѣшникъ видитъ на крестѣ Спасителя, слышитъ слова утѣшенія, полагаетъ свое упованіе на заслуги крови, текущей изъ ранъ Распятаго, и говоритъ: Христосъ Іисусъ сдѣлался для насъ отъ Бога премудростію, праведностію, освященіемъ и искупленіемъ (1 Кор. I, 30). Онъ видитъ, что въ распятомъ Христѣ милость и истина срѣтаются, правда и миръ лобызаются (Пс. СХХХІV, 11). Онъ слышитъ Бога Отца говорящаго ему въ основаніи его души: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, въ которомъ все Мое благоволеніе (Матѳ. ІІІ, 16). Такъ явилъ Богъ Свою премудрость и Свою силу на крестѣ, соединивъ съ нимъ великое и непостижимое дѣйствіе.
Сила и премудрость Божія въ дѣлѣ искупленія еще болѣе сдѣлаются ясными, если мы обратимъ взоры на тѣхъ людей, которыхъ Богъ избралъ, чтобы возвѣстить міру тайну спасенія. Они не имѣли отличныхъ талантовъ. Первые проповѣдники Евангелія не были люди отличнаго воспитанія, исключая того, которое они получили отъ Св. Духа. Въ семъ отношеніи они были дѣйствительно люди благовоспитанные, хотя и не учились ни въ какихъ высшихъ училищахъ. Первыми провозвѣстниками спасенія Богъ избралъ рыбарей, людей мало уважаемыхъ и мало имѣющихъ вліянія въ мірѣ. Но Онъ сдѣлалъ ихъ ловцами человѣковъ. Онъ сообщилъ имъ нужныя познанія прямо отъ Себя, а потому они имѣли удивительный успѣхъ въ своемъ дѣлѣ. Если бы Богъ избралъ нѣкоторыхъ изъ первыхъ ораторовъ Римскихъ или Греческихъ, или нѣкоторыхъ изъ первыхъ раввиновъ Іудейскихъ, и облекъ ихъ властію проповѣдывать Евангеліе, то они распространили бы оное своею властію и наружнымъ блескомъ своего достоинства, а не внутреннею силою и достоинствомъ самаго Евангелія. Но Богъ почелъ нужнымъ избрать людей самыхъ ничтожныхъ, дабы видно было, что не люди обратили міръ, а самый предметъ ихъ ученія, и дабы посредствомъ сихъ людей открылась съ большею славою Его премудрость и Его сила.
Премудрость и сила Божія открываются также изъ разематриванія чуднаго дѣйствія, каковое производило и производитъ Евангельское ученіе. Апостолы проповѣдывали единственно Христа распятаго. Казалось бы, всѣ безъ исключенія должны соблазниться сею проповѣдію, и отвергнуть ее съ презрѣніемъ, какъ явное безуміе; однакожь мы видимъ, что сія проповѣдь была принимаема многими съ благоговѣніемъ и жаромъ. Когда Ап. Петръ въ день Пятдесятницы началъ говорить о смерти и воскресеній Господа Іисуса, то какое удивительное дѣйствіе произвелъ съ перваго разу! Когда онъ, доказывая своимъ слушателямъ изъ Св. Писанія, что Іисусъ Христосъ есть истинный Мессія, обѣщанный Богомъ, сказалъ имъ: «вы виновны, я обвиняю васъ въ убійствѣ Господа, Начальника жизни, воскресенія и славы; вы обагрили ваши руки и одежды кровію вашего Мессіи и Искупителя»: то языкъ сей произвелъ такое чудное дѣйствіе, что три тысячи человѣкъ единодушно воззопили: «что сотворимъ, мужіе братія, да спасемся (Дѣян. II, 37). Мы поступили худо; мы распяли Господа жизни и славы, и подвергли Его явному безчестію. Господи, умилосердись надъ нами и помилуй насъ». Что же сказалъ имъ на сіе Св. Петръ? Онъ направилъ ихъ къ Спасителю; совѣтовалъ имъ вѣровать въ Него, – и вѣруя въ Него, они очистились отъ всѣхъ беззаконій и получили совершенное прощеніе. Кто же не видитъ здѣсь премудрости и силы Божіей въ проповѣди Петра, который проповѣдалъ распятаго Христа, и обратилъ къ Нему разскаявншхся слушателей? Такъ поступали во всѣ времена и всѣ истинные проповѣдники Евангелія, и такимъ образомъ явили міру премудрость и силу Божію.
Итакъ молитесь, слушатели, постоянно и усердно, чтобы Іисусъ Христосъ былъ проповѣдуемъ вамъ всегда, какъ Божія премудрость и Божія сила, какъ истинный Богъ и истинный человѣкъ въ одномъ лицѣ, и какъ единственный Искупитель и Спаситель падшаго и погибшаго человѣчества. Не сомнѣвайтесь въ Его Божествѣ; не соблазняйтесь Его наружнымъ видомъ и Его поносною и мученическою смертію; ибо въ семъ видѣ надлежало Ему придти въ міръ, чтобы совершить великое дѣло искупленія человѣческаго рода; въ семъ же видѣ Его созерцали ветхозавѣтные Пророки за нѣсколько вѣковъ, и предвозвѣщали міру. Примите Его въ простотѣ сердца вѣрою и любовію; возложите на Него все ваше упованіе въ дѣлѣ вашего спасенія; послѣдуйте Его примѣру и ученію, – и вы спасетеся, и узрите славу Божію на васъ. Аминь.
Бесѣды и слова на нѣкоторые праздничные, воскресеные и высокоторжественные дни, говоренныя Архіепископомъ Иринархомъ. М. 1868. C. 147-159.
