Архіепископъ Тихонъ (Лященко) – Св. Николай — идеалъ русской культуры.
Есть-ли, бр., у русскаго народа другой св. угодникъ Божій, болѣе почитаемый, чѣмъ нынѣ прославляемый нами св. Николай, Миръ Ликійскій Чудотворецъ? — Нѣтъ, и не было! Въ нынѣшнее-же, Богомъ благословенное царствованіе память св. Николая особенно свѣтло празднуется на св. Руси, такъ какъ этотъ праздникъ соединяется съ торжествомъ Тезоименитства возлюбленнаго Государя нашего. Чрезвычайныя-же обстоятельства, переживаемыя нынѣ Россіей, выдвигаютъ и національное значеніе этого праздника. Все это заставляетъ насъ особенно внимательно, особенно глубоко осмыслить это чудное соединеніе религіознаго, національнаго и гражданскаго свѣтлаго торжества.
Намъ, бр., нѣтъ нужды доказывать, насколько это чудное соединеніе естественно на св. Руси и какъ оно глубоко-назидательно для насъ особенно въ настоящее время. Вѣдь на св. Руси издревле жизнь религіозная, національная и гражданская такъ тѣсно соединены, такъ тѣсно переплелись, что торжество въ одной области вызываетъ живой откликъ въ другой и наоборотъ. Поэтому и въ нынѣшнемъ торжествѣ легко найти корни религіозные, національные и гражданскіе, тѣсно переплетшіеся между собой и взаимно вліяющіе другъ на друга.
Св. Николай Чудотворецъ пользуется исключительной любовью русскаго народа. Вѣдь сколько храмовъ и монастырей на Руси посвящено его имени! Какая масса русскихъ людей тезоимениты ему! Трудно найти домъ православный, гдѣ-бы не было его св. иконы! Но почему-же такой исключительной любовью окружено на Руси имя св. Николая? — Несомнѣнно потому, что въ лицѣ св. Николая русскій народъ чтитъ свой идеалъ и для религіозной, и для общественной, и для личной своей жизни. Въ жизни своей русскій народъ стремится подражать сему святителю Божію, и онъ, поэтому, является для русскаго народа какъ бы маякомъ, направляющимъ его путь среди бурнаго житейскаго моря. Вотъ почему тѣ характерныя черты, которыя нашли свое яркое воплощеніе въ жизни св. Николая, являются основными чертами, характеризующими и русскій народъ.
Св. Церковь, бр., прославляя нынѣ св. Николая, даетъ краткую, но чрезвычайно яркую и всестороннюю его характеристику: Правило вѣры и образъ кротости, воздержанія учителю... взываетъ она къ святителю Божію и этими словами опредѣляетъ, за что она такъ ублажаетъ св. Николая.
Правило вѣры... Дѣйствительно, какъ не назвать св. Николая правиломъ вѣры, когда мы знаемъ, что его ревность о вѣрѣ, его твердость, непоколебимость въ вѣрѣ не имѣла границъ. За вѣру онъ готовъ былъ жизнь свою положить! Онъ не могъ снести хулы нечестиваго Арія на Христа Спасителя и заградилъ нечестивыя, хульныя уста! Онъ, даже по смерти, ревнуя о славѣ Божіей, не захотѣлъ почивать своими мощами среди невѣрныхъ и, явившись во снѣ благочестивому пресвитеру града Баръ, повелѣлъ перенести свои мощи изъ страны невѣрныхъ къ христіанамъ, въ то время еще православнымъ. За свою ревность о вѣрѣ онъ и на иконахъ изображается иногда съ мечемъ въ одной рукѣ и храмомъ — въ другой, какъ ревностный стражъ и хранитель вѣры и Церкви. Таковъ св. Николай, какъ идеалъ въ области религіозной жизни!
Образъ кротости... Такъ опредѣляетъ св. Церковь отношеніе св. Николая къ ближнимъ. Дѣйствительно, какъ точнѣе опредѣлить эти отношенія, какъ не образомъ кротости! Намъ нѣтъ нужды говорить о безграничной самоотверженной любви св. Николая къ людямъ. Эта любовь источала и источаетъ рѣки чудесъ отъ него и при жизни, и по смерти, и отъ св. мощей его, и отъ св. чудотворныхъ иконъ его, коихъ онъ не лишилъ и нашъ св. градъ и сей св. храмъ! Дивный чудотворецъ, какъ прежде, такъ и теперь и во снѣ, и на яву, и на сушѣ, и на морѣ является призывающимъ его и спасаетъ тамъ, гдѣ безсильна всякая земная помощь. Но всѣ эти дѣла любви святителя Божія къ людямъ, сверхъ всего, всегда бываютъ окрашены чрезвычайной кротостью, снисходительностью. Движимый именно этой кротостью любви, святитель Божій три раза ночью идетъ къ дому обѣднѣвшаго богача, готоваго отдать своихъ дочерей на служеніе пороку, и каждый разъ тайкомъ помогаетъ ему, чтобы явной милостыней не устыдить его, не оскорбить естественнаго чувства гордости этого недавняго богача. Эта кротость подвигаетъ святителя на помощь даже иновѣрцамъ, хотя и чтущимъ его, но, по немощи своего духа, находящимся внѣ Церкви Христовой. Этою-же кротостью, несомнѣнно, объясняется и то, что св. мощи Николая Чудотворца почиваютъ нынѣ во градѣ и даже во храмѣ инославномъ. Да, кротокъ, снисходителенъ св. Николай къ немощамъ человѣческимъ, но онъ строгъ къ явному злу, къ упорному пороку! Мы знаемъ, какъ строгъ онъ былъ къ одному царю за неправедное заключеніе въ темницу невинныхъ. Мы знаемъ, какъ грозенъ онъ былъ, когда вырвалъ мечъ изъ руки палача, уже занесенной надъ невинной жертвой судіи неправеднаго. Мы уже говорили, какимъ гнѣвомъ воспылало его сердце противъ нечестиваго, хульнаго Арія. Кротость святителя Божія далека была отъ безразличія, равнодушія къ судьбамъ истины и правды, отъ непротивленія злу. Таковъ св. Николай, какъ идеалъ жизни общественной!
Воздвржанія учитель... Такъ характеризуетъ св. Церковь отношеніе св. Николая къ себѣ самому. Это воздержаніе было, конечно, съ одной стороны, результатомъ его любви къ Богу и людямъ, а съ другой стороны — вытекало изъ правильнаго понятія о природѣ человѣка. Всецѣло посвятивъ себя на служеніе Богу и людямъ и зная, что воину Христову нужно плоть свою распять со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24), св. Николай, конечно, долженъ былъ руководиться въ своей личной жизни самымъ крайнимъ воздержаніемъ. Онъ отказывается отъ радостей и утѣхъ семейной жизни. Онъ раздаетъ бѣднымъ богатое наслѣдство отъ своихъ родителей. Онъ ведетъ неустанную борьбу со всѣми грѣховными наклонностями человѣческой природы. О степени-же его воздержанія можно судить по благочестивому преданію, что еще въ младенчествѣ своемъ онъ но средамъ и пяткамъ воздерживался отъ пользованія сосцами матери своей, вкушая отъ нихъ только одинъ разъ въ сутки, да и то только вечеромъ. Таковъ св. Николай, какъ идеалъ въ области личной жизни!
Слѣдовательно, въ религіозной жизни — крѣпкая, непоколебимая, ревностная вѣра правая; въ жизни общественной — безграничная, безкорыстная, кроткая любовь къ ближнему; въ жизни личной — строжайшее воздержаніе въ области личныхъ потребностей — вотъ тѣ завѣты, которые чтитъ въ лицѣ св. Николая русскій народъ!
И дѣйствительно, исторія русскаго народа, да и нынѣшняя жизнь его, особенно — простого народа громко свидѣтельствуютъ, что именно таковъ идеалъ русскаго народа.
На первыхъ двухъ чертахъ русскаго народа, лежащихъ въ основѣ его религіозной и общественной жизни, поскольку онѣ являются отраженіемъ образа св. Николая, мы, бр., особенно подробно останавливаться не будемъ: онѣ очень ярко выражены и выражаются въ русскомъ народѣ. — Глубокая религіозность, какъ основная черта русскаго народа, ярко изображена нашими и философами, и учеными, и поэтами, и художниками, и композиторами. Кто-же изъ насъ, бр., не знаетъ, что твердость въ вѣрѣ, ревность о ней — основная черта русскаго народа съ древняго времени? Кому не извѣстно, что въ устахъ нашего простого народа слова: «православный» и «русскій», «христіанинъ» и «крестьянинъ» — синонимы? — Нужно-ли, далѣе, доказывать, что и кротость лежитъ въ основѣ отношенія русскаго человѣка не только къ ближнему, но и ко врагу? Вѣдь уже въ нынѣшнюю войну наше доблестное воинство явило тысячи поразительныхъ примѣровъ самаго кроткаго, гуманнаго отношенія ко врагу даже на полѣ брани, послѣ жаркихъ боевъ. Да и въ древнее время, еще въ былинномъ эпосѣ мы читаемъ завѣтъ русскому витязю: «Не помысли зломъ на татарина, не убей въ чистомъ полѣ христіанина». Но когда врагъ дерзнетъ коснуться святого-святыхъ русской земли, — о, грозенъ, страшенъ тогда русскій народъ!
Намъ, бр., хотѣлось остановить ваше вниманіе на третьей чертѣ идеала русскаго народа, на воздержаніи, какъ основѣ личной жизни русскаго человѣка. Правда, намъ извѣстно, что и эта черта очень характерна для русскаго народа издревле. Строгость нашихъ предковъ, напр., къ постамъ была очень велика: церковный уставъ по этимъ пунктамъ исполнялся во всей строгости. Да и во всѣхъ отношеніяхъ жизнь русскаго народа изстари запечатлѣна воздержаніемъ: знатный бояринъ въ обстановкѣ жизни своей мало чѣмъ отличался отъ простого крестьянина. Да и въ наше время русскій народъ, особенно вдали отъ городовъ, ведетъ очень воздержную, простую жизнь — и въ пищѣ, и въ одеждѣ, и въ жилищѣ. Постъ не нарушается даже дѣтьми, даже больными. Русская крестьянка считаетъ грѣхомъ кормить грудью ребенка два великихъ поста. Даже рыбная пища, даже постное масло въ великій постъ, согласно церковному уставу, считается грѣхомъ. Строго блюдется воздержаніе, особенно великимъ постомъ, и въ другихъ отношеніяхъ, даже въ одеждѣ. Впрочемъ, въ одеждѣ вообще у крестьянина мы видимъ такую простоту, что обычно вся семья одѣвается почти только трудами рукъ заботливой хозяйки. Жилище самаго богатаго крестьянина, хозяйство котораго стóитъ десятки тысячъ, только размѣрами отличается отъ жилья бѣднаго сосѣда. Вообще, нашъ простой народъ, руководясь строгими правилами воздержанія, очень неохотно расширяетъ свои потребности даже при благопріятныхъ условіяхъ.
Но, бр., нашъ образованный классъ, да отчасти и простой народъ подъ его вліяніемъ, въ послѣднее время, слѣдуя обычаямъ запада, сталъ все дальше и дальше уходить отъ этого исконнаго правила русской православной жизни. Дѣло въ томъ, что принципъ воздержанія находится въ полной противоположности съ принципами, лежащими въ основѣ западной культуры. То, что на церковномъ языкѣ называется воздержаніемъ, въ настоящее время именуется аскетизмомъ, а одно это слово всѣмъ вамъ, бр., ясно говоритъ, какъ противоположны основы русской жизни и основы западной культуры. Аскетизмъ, воздержаніе, — это добровольное, ради спасенія души, ради будущей жизни, ограниченіе себя здѣсь на землѣ, въ удовлетвореніи даже естественныхъ потребностей, а тѣмъ болѣе — въ удовольствіяхъ и наслажденіяхъ. Западная-же культура, отрицая или игнорируя загробную жизнь, стремится къ умноженію потребностей, къ расширенію удовольствій земной жизни. Счастье, говорятъ, заключается въ наибольшемъ количествѣ пріятныхъ ощущеній, а потому всякая естественная потребность, дающая пріятное ощущеніе, должна быть удовлетворена. Даже страсти, говорятъ, имѣютъ право на существованіе и удовлетвореніе. Природа — законодатель въ жизни человѣка, а потому исполняй ея требованія. И вотъ, потребности культурнаго человѣка быстро умножаются: о чемъ предшествующее поколѣніе и не мечтало, то теперь обратилось уже въ обычную потребность. Умножающіяся потребности требуютъ громадныхъ средствъ для своего удовлетворенія, а средства эти добываются тяжкимъ трудомъ. И вотъ, вся Европа обратилась въ какую-то колоссальную фабрику или машину, гдѣ человѣкъ обращается въ какое-то ничтожное колесо, день и ночь вращающееся. Люди надрываются въ трудахъ, имъ некогда даже дать себѣ отчетъ въ смыслѣ жизни, некогда поднять взоры свои къ небу, такъ какъ нужда, лишенія грозятъ на каждомъ шагу. Люди, какъ звѣри, вырываютъ другъ у друга болѣе или менѣе лакомый кусокъ, всюду борьба за существованіе: одинъ противъ всѣхъ, всѣ противъ одного... Но, къ еще большему прискорбію, приходится засвидѣтельствовать, что не только практическая дѣятельность современнаго культурнаго общества направлена почти исключительно къ умноженію и удовлетворенію различныхъ плотскихъ потребностей и страстей, но даже и духовная его дѣятельность направлена къ тѣмъ-же цѣлямъ. Какая цѣль образованія большинства учащагося юношества, какъ не болѣе или менѣе теплое мѣсточко по службѣ или, вообще, на житейскомъ пиру? Самаго блестящаго развитія достигли естественныя науки и техника, а чему онѣ служатъ преимущественно, какъ не чувственности? Литература обратилась чуть не въ сплошную порнографію. Поэты въ большинствѣ становятся пѣвцами чуть не содомскихъ беззаконій. Искусства превращаются въ рабынь капризовъ толпы. Даже философія, въ лицѣ Фурье, Ницше, Геккеля и ихъ учениковъ, обратилась въ апологію чувственности и полной разнузданности такъ называемаго «сверхъ-человѣка». И вотъ, не смотря на то, что богатства разрастаются до колоссальныхъ размѣровъ, удобства жизни, средства къ наслажденіямъ умножаются, — добродѣтель, миръ, довольство, счастье уходятъ все дальше и дальше отъ культурнаго общества. Безумная роскошь милліонеровъ равнодушно терпитъ рядомъ съ собой смерть отъ голода, переутомленія, ужасающую подвальную нищету. Пороки множатся и растутъ. Люди разучились радоваться истинною чистою радостью, разучились смѣяться чистымъ смѣхомъ. Скорбь, тоска, неудовлетворенность, уныніе, туга душевная, — вотъ основное настроеніе современнаго «веселящагося» человѣчества. Самоубійства умножаются. Вотъ основы, цѣли, средства и плоды западной культуры!
Коренная ошибка ея, какъ мы видимъ, заключается въ ложномъ представленіи о природѣ человѣка, признанной законодательницей жизни. А между тѣмъ христіанство настойчиво говоритъ, что природа человѣка испорчена грѣхомъ и влечетъ человѣка ко грѣху: Все, еже въ мірѣ, похоть плотская, похоть очесъ, гордость житейская (1 Іоан. 2, 16). Дѣйствительно, нѣтъ такой естественной потребности, которая, ничѣмъ не сдерживаемая, не привела-бы ко грѣху, къ явному вреду и для тѣла и для души. Естественная потребность въ пищѣ обращается въ постыдное чревоугодіе, потребность въ питіи — въ пьянство, потребность въ отдыхѣ, снѣ — въ лѣность, потребность въ веселіи — въ разгулъ, инстинктъ къ продолженію рода — въ мерзкое распутство, стремленіе къ знанію — въ сатанинскую гордость, стремленіе къ красотѣ — въ безумную роскошь, комфортъ... Ничѣмъ не сдерживаемыя естественныя потребности и стремленія переходятъ въ страсти, а страсти не имѣютъ границъ, и человѣкъ для ихъ удовлетворенія готовъ на всякое преступленіе. Таковы заблужденія западной культуры, вытекающія изъ ложнаго отношенія къ природѣ человѣка. Конечно, съ этими заблужденіями тѣсно связаны и другія заблужденія и въ религіозной, и въ общественной жизни, но мы объ этомъ говорить не будемъ: безвѣріе, атеизмъ, грубый раціонализмъ въ области религіи, почти животный эгоизмъ, жестокость, доходящая до вандализма и звѣрства, слишкомъ ужъ стали извѣстны всѣмъ на примѣрѣ первенцевъ западной культуры — на нѣмцахъ.
Уже давно западная культура стала проникать на Русь святую. И вотъ, образованный классъ у насъ уже въ большинствѣ захваченъ страшнымъ потокомъ этой гибельной культуры. Даже простой народъ сталъ пропитываться жалкими отбросами этой культуры. За яркой блестящей наружностью ея русскіе люди, даже сохранившіе въ глубинѣ души любовь къ родной культурѣ, не замѣтили гнилыхъ ея началъ и скорбѣли объ отсталости, о некультурности русскаго народа. Но вотъ, забушевала буря бранная, слетѣла блестящая маска съ культурнаго нѣмца, и русскіе люди съ ужасомъ увидѣли подъ ней лицо древняго варвара-тевтона, лицо дикаго звѣря. На поляхъ бельгійскихъ, на польскихъ равнинахъ, въ предгоріяхъ Карпатъ западная культура показала себя въ такомъ отталкивающемъ видѣ, что весь міръ ужаснулся предъ этими плодами цивилизаціи. Доблестное-же, истинно-христіанское поведеніе русскаго воина показало не только русской интеллигенціи, но и всему міру, что не намъ учиться у нѣмцевъ культурности, а западной культурѣ есть чему поучиться у русскаго народа, вѣрнаго завѣтамъ сѣдой старины. А посему культурой русскаго духа нынѣ заинтересовались даже передовыя націи, даже лучшіе люди изъ нашихъ враговъ. Намъ же, русскимъ людямъ, тѣмъ болѣе надлежитъ внимательно изучать особенности родной культуры, основныя черты идеала русскаго народа. А такъ какъ русская культура, какъ мы выяснили, есть культура православной Церкви, то поэтому память свѣтильниковъ церковныхъ, какъ нынѣ — св. Николая, является на Руси праздникомъ родной культуры. А потому, если когда, такъ въ эти дни русскому народу, а особенно интеллигенціи, уже увидѣвшей необходимость заняться своей родной культурой, надлежитъ черпать у этихъ идеаловъ церковныхъ богатые уроки по русской культурѣ.
Но нынѣ, бр., у насъ, какъ мы сказали, торжество не только религіозное и національное, но и — гражданское: тезоименитство возлюбленнаго Государя Императора нашего. А посему нынѣшній день не только показываетъ русскимъ людямъ высокій идеалъ истинно-христіанской русской культуры, но и побуждаетъ ихъ воспоминаніями, связанными съ тезоименитствомъ, воплощать въ своей жизни этотъ идеалъ, ибо праздникъ этотъ указываетъ и на живое, современное намъ осуществленіе этого идеала въ лицѣ возлюбленнаго Монарха нашего. Нынѣ Государь нашъ своимъ личнымъ примѣромъ зоветъ всѣхъ насъ къ воплощенію исконно-русскихъ завѣтовъ, православныхъ идеаловъ. Нужно-ли намъ говорить о глубокой религіозности нашего дѣйствительно благочестивѣйшаго Государя, когда всѣ мы знаемъ, напр., какое усердіе онъ проявлялъ много разъ къ вновь прославляемымъ угодникамъ Божіимъ, когда всѣмъ извѣстно, какъ онъ заботится о насажденіи этой основы русской жизни черезъ школу? Нужно-ли намъ говорить о любвеобильной безграничной кротости нашего дѣйствительно Царя-Батюшки, когда мы всѣ знаемъ, что каждый годъ цѣлыя сотни осужденныхъ получаютъ отъ него смягченіе своей участи, а то и полное освобожденіе отъ наказаній, судомъ наложенныхъ, когда всѣмъ извѣстно, что онъ является поборникомъ и защитникомъ мира всего міра? Нужно-ли намъ говорить о воздержаніи въ личной жизни Государя нашего, когда всѣмъ намъ извѣстна чрезвычайная простота его домашней трудовой жизни, простота и въ столѣ, и въ житьѣ, и въ одеждѣ? Онъ первый изъ нашихъ Государей со времени увлеченія иноземной культурой надѣлъ древне-русскую царскую одежду. Онъ своимъ мощнымъ царскимъ словомъ призвалъ къ воздержанію и трезвости весь русскій народъ.
Итакъ, бр., почерпнувъ полной рукой изъ нынѣшняго тройного торжества не только назиданіе, но и побужденіе къ изученію и воплощенію въ своей жизни древле-русскихъ завѣтовъ и идеаловъ, прибѣгнемъ съ горячей молитвой къ небесному идеалу русскаго народа, къ святитолю и чудотворцу Николаю Миръ-Ликійскому, да поможетъ онъ нашему возлюбленному, благочестивѣйшему Государю, Царю-Батюшкѣ, Миротворцу, не только въ своей жизни, но и въ жизни всей св. Руси воплощать завѣты истинно-русской культуры. Да поможетъ Господь и намъ свергнуть тяжкое иго отрицательныхъ сторонъ иноземной культуры и руководиться и въ религіозной, и въ общественной, и въ личной жизни высокимъ идеаломъ св. Николая по примѣру Государя нашего! Тогда побѣда воиновъ нашихъ на полѣ брани будетъ началомъ побѣды русской истинно-христіанской культуры надъ иноземной языческой культурой. Тогда, съ Божьей помощью, и всему міру русскій народъ-Богоносецъ скажетъ, наконецъ, давно жданное отъ него лучшими людьми «новое цѣлительное слово». Буди, буди!
Слово въ день Тезоименитства Государя Императора Николая Александровича.
Произнесено въ Кіево-Софійскомъ каѳедральномъ соборѣ 6 декабря 1914 г.
