Архіепископъ Никаноръ (Бровковичъ) – О долгѣ духовнаго пастырства (Поученіе на день св. ап. Андрея Первозваннаго).
Апостолъ Андрей наречеся первозваннный, яко первѣе всѣхъ апостоловъ послѣдователь и ученикъ Іисусъ Христовъ бысть. По вольной же страсти Господа и воскресенія и вознесеніи Его, пріемшу Андрею святому, якоже и прочимъ апостоломъ, Духа Святаго, во огненномъ языцѣ на него сшедшаго, и раздѣляемымъ бывшимъ странамъ, падоша ему жребіемъ Виѳннійскія и Пропонтійскія страны съ Халкидономъ и Византіею, Ѳракіею и Македоніею, даже до Чернаго моря и Дуная, Ѳессалія же и Еллада, и страны Ахайскія, и Ираклія, и Трапезунтъ, и Синопъ. Оттуду же воставъ, св. Андрей иныя прохождаше страны. Таже отплы во Ѳракійскій градъ Византію, идѣже онъ первый Христа проповѣда и, многи научивъ, постаяи пресвитеры церковныя. Стахія же, его же Павелъ святый въ посланія къ Римляномъ поминаетъ, во епископа имъ рукоположи. Самъ же, апостольскія подъемля болѣвни и труды во Христовѣ благовѣстіи, обхождаше Понтъ, Черное море, Скиѳію и Херсонисъ. Смотрѣтеиъ же Божіихъ дойде и до рѣки Днѣпра въ Россійстѣй странѣ и къ горамъ Кіевскимъ приста. Возшедъ же на горы, благослови я, и крестъ водрузи. Прошелъ же и вышнія грады Россійская, идѣже нынѣ Новгородъ великій, въ Епиръ, страну Греческую, возвратися и паки во Ѳракію пріиде, утверждая христіаны и поставляя имъ епископы и учители. И многи страны прошедъ, достиже Пелопонниса, и вниде во градъ Aхайскій, нарицаемый Патры, идѣже Антипатъ Егеатъ, емши святаго Апостола, ко кресту пригвозди.
Вы знаете, почему святый апостолъ Андрей наименованъ первозваннымъ. Вмѣстѣ съ апостоломъ Іоанномъ они сперва были учениками святаго Іоанна Крестителя. Скоро послѣ крещенія Господня, однажды по утру стоялъ Іоаннъ Предтеча и двое изъ учениковъ его, – это и были одинъ Андрей, а другой по преданію Іоаннъ, – и узрѣвъ Іисуса, проходящаго около нихъ, Іоаннъ Креститель произнесъ: се агнецъ Божій. Услышавъ эту рѣчь, оба ученика пошли ва Іисусомъ. А Іисусъ, обратишись и увидѣвъ ихъ идущихъ за Собою, говоритъ имъ: чего ищете? Что вамъ нужно? Они же сказали Ему: Равви, учитель, гдѣ Ты живешь? И сказалъ имъ Іисусъ: придите и посмотрите. Пришли и увидѣли, гдѣ Oнъ жилъ, и у Него пробыли день тотъ. Затѣмъ Андрей отыскалъ брата своего Симона и говоритъ ему: мы наши Мессію Христа. И привелъ его къ Іисусу. Такимъ образомъ, положено первое начало апостольской общинѣ. И первый Андрей, какъ старѣйшій, вмѣстѣ съ Іоанномъ юнѣйшимъ, услышалъ изъ устъ Господа: пряди ко Mнѣ. А самъ уже позвалъ къ Іисусу брата своего Симона Петра.
Думали вы, конечно, и о томъ, почему храмъ училища, въ которомъ вы воспитываетесь, посвященъ именно памяти святаго Андрея первозваннаго. Въ прошедшемъ, конечно, потому, что стопы именно св. апостола Андрея первозваннаго обходили сіи берега нашего Понта Евксинскаго; а въ настоящемъ и будущемъ, конечно, для того, дабы напомнить вамъ, питомцамъ сего духовнаго училища, что и вы не только ученики и послѣдователи св. первозваннаго апостола, но и въ особомъ смыслѣ первозванные же.
Вы знаете, что въ ветхомъ завѣтѣ Господь, изъ всего богоизбраннаго Израильскаго народа, освятилъ себѣ первенцевъ еврейскихъ; вмѣсто первенцевъ избралъ и освятилъ Себѣ колѣно Левіино; въ колѣнѣ Левіиномъ отдѣлилъ и освятить Себѣ родъ Аароновъ, родъ священническій. Весь родъ Израильскій Господь избралъ изъ всего рода человѣческаго на ближайшее служеніе Себѣ; но и въ родѣ Израильскомъ особо призвалъ колѣно Левіино, а въ колѣнѣ Левіиномъ родъ Аароновъ, такъ что потомки Аарона были, въ особомъ родѣ, первозванные на служеніе Богу. Въ Новомъ Завѣтѣ Богу угодно было отвергнуть наслѣдственное ветхозавѣтное призваніе къ священству, за невѣрность ему священства Ааронова и Левіина, и замѣнить его свободнымъ призваніемъ. Такъ на сердечный порывъ Андрея первозваннаго послѣдовать за Христомъ, Господь отвѣтствуетъ ему призваніемъ: прійди, посмотри, послушай, научись и будешь ловцомъ человѣковъ. Андрей воветъ Петра. Далѣе Господь срѣтаетъ Филиппа и призываетъ его: гряди по Мнѣ. Такъ призываетъ и особо приближаетъ къ Себѣ, изъ всего богоизбраннаго народа, и всѣхъ дванадесять апостоловъ, которое и явились первозванными и первоизбранными, изъ всего рода не только іудейскаго, по и человѣческаго. Они же призвали ко Господу и освятили на особое ближайшее преемственное служеніе Ему цѣлые сонмы своихъ преемниковъ, пастырей и учителей церковныхъ, которые въ своихъ преемственныхъ рядахъ были первозванными же учениками Господа, каждый рядъ первозваннымъ для своего вѣка и поколѣнія. Другъ-другопріимательно сіе исключительное призваніе перешло и на насъ, а отъ насъ переходитъ и на васъ. Управляющій судьбами народовъ промыслъ Божій устроилъ судьбу православнаго народа русскаго и вашу личную такъ, что въ нашемъ народѣ священство стало преемственнымъ же въ извѣстныхъ родахъ, которые искони служили Богу въ своихъ предкахъ, какъ готовы же служить и въ потомкахъ, хотя призваніе Господне на особое священнослуженіе Богу обращается и ко всѣмъ прочимъ родамъ. Обращается ко всѣмъ, но жаль, что пріемлется немногими. Отъ лица Господня мы къ вамъ обращаемъ Господне призваніе: пріидите и видите, гдѣ и какъ живяше Господъ нашъ Іисусъ Христосъ. И по сему гласу вы пришли сюда и пребываете здѣсь дни многи въ наказаніи и ученіи Господнемъ. А затѣмъ мы же къ вамъ обратимъ и рѣшительное призваніе на особое служеніе Господу: грядите по Немъ, и Онъ сотворитъ васъ чрезъ насъ ловцами человѣковъ. И будете вы преемники апостоловъ, послѣдователи и продолжатели въ семъ краѣ труда и дѣла св. апостола Андрея первозваннаго, сами въ особомъ смыслѣ первозванные.
Здѣсь васъ учатъ подробно и тщательно, какъ слѣдуетъ выполнять пастырское призваніе. Но и я, какъ Богопоставленный руководитель пастырства, теперь какъ человѣкъ давно уже жизни, а не школы, скажу вамъ нѣслолько практическихъ словъ о современныхъ требованіяхъ и условіяхъ выполненія вашего будущаго призванія. Конечно, я коснусь только самыхъ выдающихся требованій, при настоящихъ условіяхъ, касательно учительства церковнаго, священнодѣйствія и пастырскаго приходскаго управленія.
Пастырское учительство стоитъ въ особыхъ условіяхъ по городамъ и въ особыхъ по селамъ.
Проповѣдуй слово, – можно повторить это апостольское слово пастырю церкви и теперь; но – настой благовременнѣ и безвременнѣ – это можно сказать, крѣпко подумавши, прибавивъ къ тому и Христово слово: будите мудри, яко зміи, и цѣли, яко голуби. Городское пастырское учительство распадается на три вида: законоучительство въ училищахъ, проповѣданіе въ церквахъ, вообще при богослуженіи, и частныя наставленія вѣрнымъ на духу и по домамъ.
Законоучительство въ училищахъ, особенно же свѣтскихъ, заключено въ тѣсныя рамки времени и программъ. Пастырь законоучитель преподай именно то-то, въ такіе-то именно часы и во столько-то именно времени. Тутъ пастырю церкви и разсуждать приходится мало; остается только выполнять обдуманныя многими начальственными инстанціями, утвержденныя законоположенія и тщательно оберегаемыя начальственнымъ надзоромъ требованія учебныхъ заведеній. Но благоразумію пастыря предлагается и здѣсь имѣть въ виду одно крѣпко назрѣвающее, хотя еще и не принявшее форму законоположенія требованіе. Мыслящіе люди, горячо радѣющіе о сохраненіи и поддержаніи религіозности въ учащемся юношествѣ, не довольствуются уже употребительнымъ нынѣ методомъ законоучительства. Тутъ дѣло идетъ ни болѣе, ни менѣе, какъ о переворотѣ въ дѣлѣ законоучительствѣ. И этотъ переворотъ рѣзко намѣчается религіозныхъ переворотомъ, совершившимся и совершающимся въ нашемъ обществѣ. Въ православной Христовой церкви, отъ самаго основанія ея и до конца ХVIII столѣтія, а въ нашемъ русскомъ обществѣ и до половины XIX вѣка крѣпко стоялъ духъ вѣры, такъ что не быю нужды особенно настойчиво защищать вѣру именно противъ невѣрія. Отъ вѣрующихъ отцовъ этотъ духъ наслѣдовали и дѣти. Доказывать имъ божественность христіанства вовсе не требовалось, и усиліе доказать было бы излишествомъ, часто даже вреднымъ. Въ то время требовалось только наставить дѣтей въ вѣрѣ; требовалось огласить ихъ Христовымъ ученіемъ. Отсюда возникло, утвердилось, изъ вѣка въ вѣкъ передавалось и дошло даже до нашего вѣка преподаваніе такъ называемое катихизическое. Прежде катихизическимъ ученіемъ всѣ, въ свѣтскихъ училшцахъ, и довольствовались, чтобы свѣтскіе юноши знали, во что они вѣрятъ, знали вѣру, которую приняли въ духѣ отъ отцовъ. Теперь же не то. Теперь многіе отцы во многихъ семействахъ вѣруютъ не во многое, а живутъ внѣ духа христіанскаго и всякой церковной дисциплины. Мало же вѣруя сами, отцы и дѣтей своихъ воспитываютъ въ томъ же духѣ маловѣрія, если только не невѣрія. Тѣмъ не менѣе, у насъ, въ Россіи, отцы пока еще не потеряли желанія, чтобы дѣти ихъ были воспитаны не только въ знаніи, но и въ духѣ вѣры. Сами отцы, – говоримъ, конечно, не о всѣхъ, – ни того, ни другаго, ни знанія, ни духа вѣры уже не сильны преподать своимъ дѣтямъ; скорѣе способны нѣкоторые передать нѣкоторое знаніе, чѣмъ духъ вѣры. Потому они и ждутъ, что эту обязанность родительскую исполнитъ для дѣтей ихъ законоучитель, и требуютъ, чтобы эаконоучительство удовлетворяло именно этимъ двумъ задачамъ: чтобы давало юношеству не только знаніе вѣры, но и духъ ея. Вотъ для этого-то въ городскихъ училищахъ катихизическій методъ законоучительства и оказывается совершенно недостаточнымъ, такъ какъ онъ предполагаетъ въ питомцахъ незыблемость духа вѣры; предполагаетъ, что питомцы сердцемъ своимъ вѣруютъ въ правду Христову, имѣетъ же въ виду только научить, какъ юному человѣку исповѣдать точно и ясно эту правду, въ которую вѣруетъ онъ сердцемъ непоколебимо. Для этого требуется если не отмѣна собственно катихизическаго метода, то восполненіе его методомъ апологетическимъ. Для чего требуется совершенная перестановка и времени, и программъ для законоучительства, какъ перестановка и развитія многихъ законоучителей. Совершить эту перестановку никакой частный законоучитель не силенъ, не имѣя на это никакого права. Но благоразумію и предусмотрительности будущихъ законоучителей нужно имѣть это въ виду. Требуется переводить нынѣшнее катихизическое преподаваніе, которое по незнанію многіе честятъ якобы непочетнымъ именемъ схоластическаго преподаванія, – требуется переводить мало-по-малу въ апологетическое. При семъ долгое разсужденіе предлежитъ еще и о томъ, можно ли апологетическимъ преподаваніемъ совсѣмъ замѣнить катихизическое, – конечно, нельзя: что же толковать дѣтямъ или даже юношамъ въ защиту вѣры, которой они не вѣдаютъ? И что поставить впереди, катихизисъ или апологію? Конечно, катихизисъ. Но то ясно, что нынѣшніе законоучители должны знать, а будущіе пастыри должны крѣпко изучить апологію вѣры, апологію, и какъ философію вѣры вообще, и какъ связную научно самозащищенную систему собственно христіанства. Безъ этого нынѣ въ дѣлѣ законоучительства нельзя сдѣлать и шага къ благонадежному успѣху.
Совершающійся переворотъ въ религіозномъ состояніи образованнаго общества требуетъ другой постановки въ городскихъ церквахъ и христіанской проповѣди. Что сказать объ огромномъ большинствѣ проповѣдей, раздающихся пока еще съ нашихъ церковныхъ каѳедръ? Не сказать ли, что онѣ имѣютъ скорѣе отрицательное, не скажу – вредное вліяніе? Господствующаго содержанія проповѣди, касающіяся общихъ положеній христіанской нравственности, – прежде всего спросимъ, – слушаются ли такія проповѣди въ церквахъ? Конечно, слушаются богобоязненными людьми. Плохія проповѣди не докучаютъ ли? Хорошія, живо произнесенныя не развлекаютъ ли только какъ хорошо исполненный концертъ? Можно сказать положительно и рѣшительно, что концерты въ церквахъ служатъ единственной цѣли развлеченія предстоящихъ въ тѣ незанятыя минуты, когда священнослужащіе причащаются въ алтарѣ. Такое же значеніе часто имѣетъ и проповѣдь. Не молящіеся люди, полувѣрующіе, мнящіе себя многосвѣдущими даже въ вѣрѣ, не говоря о другихъ знаніяхъ, послушаютъ проповѣдника, покритикуютъ въ душѣ, мысль ихъ на нѣсколько минутъ будетъ занята, пролетитъ нѣсколько минуть богослуженія внѣ пустоты, томящей особенно головы, привыкшія къ постоянной умственной работѣ, къ умственному развлеченію. Много-много, что вынесется иной разъ одна-другая добрая мысль, которая займетъ сердце и воображеніе, пока суета житейская опять не вытѣснитъ ее оттуда. Замѣтьте, что самое требованіе несмолкающей проповѣди указываетъ на совершающійся переворотъ въ христіанскомъ обществѣ. Это требованіе, которое раздается со всѣхъ сторонъ въ наше время, указываетъ, что христіанство нужно не только насаждать, но и охранять и защищать. Когда христіанство въ убѣжденіяхъ людей стояло твердо, тогда ораторская проповѣдь не была особенно нужна. Замѣчательно, что наша православная россійская церковь немало вѣковъ, можно сказать, чуждалась проповѣди, живой ораторской проповѣди. Чуждалась не по одному только малоразвитію какъ пастырей, такъ и пасомыхъ, но и по духу глубокой вѣры. Придутъ вѣрные во храмъ, здѣсь слушаютъ уставныя слова молитвъ церковныхъ, благоговѣйно внимаютъ каждому слову протяжно раздающихся священныхъ чтеній слова Божія, умиленно по мѣрѣ разумѣнія приникнутъ въ словенскія реченія святоотеческихъ поученій, и помолившись, соутѣшившись обще-церковною вѣрою, укрѣпившись духомъ, исходятъ изъ церкви, безъ сомнѣній и колебаній, съ духовнымъ утѣшеніемъ и умиленіемъ, часто съ веселіемъ и миромъ о Дусѣ Святѣ въ душѣ. Былъ свой глубокій смыслъ въ нашемъ древле-церкорномъ строѣ и бытѣ. А теперь духъ этого строя отлетѣлъ, древній бытъ исчезъ, настроеніе душъ стало иное. Мало ли теперь глаголемыхъ христіанъ, которые дома не молятся никогда и въ церковь не ходятъ почти никогда? Между тѣмъ и такихъ пастыри обязаны же удерживать въ оградѣ церковной. А чѣмъ? Конечно, словомъ ученія. А какъ заставить ихъ послушать это слово? Тѣмъ же словомъ, его привлекательностію. Нѣтъ ли и такихъ, которые ходятъ нынѣ въ церкви по нуждѣ, – сказать бы такъ, что по стороннему побужденію или же по приказу? Лучшіе во всѣхъ отношеніяхъ, самые развитые и серьезные люди идутъ въ церковь съ запросами въ душѣ, вытекающими из повсемѣстно распространяющагося невѣрія и возникающихъ изъ него обычаевъ, несогласныхъ съ духомъ христіанства, идутъ однако же безъ малѣйшей надежды, что эти запросы ихъ будутъ въ церкви сколько-либо разъяснены... Что же наша проповѣдь? Она или вовсе молчитъ, или же обходитъ именно эти запросы современнаго маловѣрія, а если и толкуетъ, то объ извѣстныхъ всѣмъ общихъ положеніяхъ вѣры и морали, не касаясь ихъ отрицательной стороны.
Между тѣмъ, кажется, если бы самъ Златоустъ воскресъ и выступилъ нынѣ между нами на церковную каѳедру сь своимъ положительнымъ разъясненіемъ положительнаго содержанія Христовой вѣры, то и его наши современники послушали бы немного, кажется, только изъ любопытства, а затѣмъ и оставили бы. Кто, многіе ли стали бы слушать нынѣ полутора-часовыя проповѣди, состоящія изъ гомилетическаго толкованія Священнаго Писанія? Что это не одно только гаданіе, доказательство тому на лицо. Всѣ многочисленныя писанія св. Златоуста переведены на всѣ языки, между прочимъ и на нашъ россійскій, а кто ихъ читаетъ? Нужно въ современной проповѣди затрагивать вопросы того же современнаго невѣрія, и затрогивать искусно и цѣлесообразно. Тогда только наша проповѣдь могла бы стать и привлекательною, и плодотворною. Къ сожалѣнію, это требованіе пока только подсказывается духомъ нашего вѣка. Опыта же широкаго удовлетворенія этому требованію пока еще не явилъ никто. У немногихъ избранныхъ нашихъ проповѣдниковъ мы видимъ только робкія попытки. Робкія потому, что всякій, даже сознающій и чувствующій лежащую на раменахъ своихъ эту эадачу современной проповѣди, боится не только внѣшнихъ страховъ, но страшится и того, какъ бы по неизвѣданности новой тропы не переступить за предѣлы, начертанные и древними правилами, ограждающими правоту церковной проповѣди, и неизмѣннымъ строгимъ духомъ православія. До сихъ поръ въ духѣ нашей школы не выяснилось рѣшеніе вопроса даже о томъ, позволительно-ли внести въ церковную проповѣдь современную апологію христіанства, съ ея научнымъ, вытекающимъ изъ существа дѣла характеромъ. И не выяснилось не даромъ, а потому, что самое внесеніе апологіи христіанства въ проповѣдь могло бы для однихъ приносить и пользу, но для очень многихъ приносить и вредъ. Ясно однакоже, что въ недалекомъ будущемъ наша проповѣдь неизбѣжно приметъ господствующій апологетическій характеръ. А что теперь мы видимъ только колеблющіяся попытки приступить къ такой проповѣди, то естественно. Всякая зелень послѣ зимы выползаетъ изъ подъ снѣга робко; часто бываетъ, что и моровъ придавитъ. А все же чему бытъ, того не миновать. Совершающійся нынѣ переворотъ переродитъ людей, неизбѣжно, – перерождая въ отрицательную, переродитъ и въ положительную сторону. Мы, промежуточное поколѣніе, умремъ. А вамъ придется выступить дѣятелями, бойцами за падающее въ убѣжденіяхъ людей христіанство. Переворотъ несется и несется быстро. Готовьтесь, слуги и воины Христовы.
О прочихъ поставленныхъ вопросахъ для краткости скажу кратко. Сперва о сельскомъ пастырскомъ учительствѣ. Будущіе сельскіе пастыри, въ учительствѣ своемъ исходите изъ того печальнаго сознанія, что народъ въ большинствѣ не знаетъ вѣры. Онъ хранитъ ее въ своемъ духѣ. По членораздѣльнаго пониманія истинъ вѣры, особенно же догматическихъ, историческихъ, за исключеніемъ только нравственныхъ, – такого членораздѣльнаго пониманія въ сознаніи народа не обрѣтается. Здѣсь, въ этомъ краѣ, быть можетъ, и не найдете человѣка, который не зналъ бы ни одной молитвы, ни даже Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Однако же поищите и не отчаивайтесь, къ прискорбію, найти. Учите молитвамъ и въ школѣ и на исповѣди (назначайте изученіе одной молитвы отъ исповѣди до исповѣди), учите и въ церкви, внѣ богослуженія, подъ такъ называемый диктантъ. Но знайте, что невѣжество народное простирается до неразличенія св. иконъ, до незнанія и неузнаванія образа даже Христа Спасителя. То напрасное самообольщеніе, будто наши святые иконостасы – это раскрытая предъ очами народа книга. Нѣтъ, это раскрытая предъ очами народа еврейская библія, въ которой часто ни одной буквы, тѣмъ болѣе ни одного слова народъ не разбираетъ. Отсюда и начинайте обученіе народа вѣрѣ. Раскройте предъ очами народа эту всегда раскрытую передъ нимъ и въ то же время всегда закрытую для него книгу. Въ сельскихъ училищахъ историко-катихизическое обученіе вѣрѣ пока удовлетворяетъ первой насущной потребности. Тамъ въ средѣ народа пока еще, къ истинному счастію церкви, духъ вѣры не исчезъ. Но вѣдайте, что и тамъ уже со всѣхъ сторонъ начинаютъ дуть преравнообразные вѣтры, разсѣивающіе этотъ цѣльный духъ вѣры. Тамъ по мѣстамъ около нѣкоторыхъ, болѣе или менѣе интеллигентныхъ и легкомысленныхъ центровъ, начинаетъ уже продувать вѣтеръ и маловѣрія и невѣрія и кощунства. Но кромѣ маловѣрія тамъ ходятъ еще свирѣпые вѣтры разновиднаго сектантства. Не спите, бодрствуйте, наблюдайте, прислушивайтесь, и неотложно боритесь за цѣльный духъ вѣры. Скажу по архіерейской совѣсти. Знайте, что я болѣе 25 лѣтъ тому назадъ сталъ толковать своимъ ученикамъ, предсказывая появленіе въ народѣ ереси въ родѣ штунды; то видите – теперь осуществляется. А что вы, еще увидите черезъ тридцать-пятьдесятъ лѣтъ, то Богъ святый вѣдаетъ. Я предсказывалъ и повторяю, что священники, если не проснутся, могутъ очутиться безъ словесныхъ овецъ, и –если ихъ это не пугаетъ, пусть испугаетъ другое – и безъ куска хлѣба... Дѣла идутъ быстро. Не спите, проснитесь. Учите и уча учитесь. Знайте, чего не знаете по опыту, что знанія, выносимыя изъ школы, но не подновляемыя въ жизни, улетучиваются почти безъ слѣда. Коли не вѣрите, повѣрьте, что я человѣкъ, многому учившійся и много учившій, перезабылъ многое не только то, чему учился, но и то, что самъ преподавалъ, и даже то, что самъ писалъ. Такъ возгрѣвайте же въ жизни даръ Божій, даръ вѣдѣнія, который теперь живетъ и возгнещается въ васъ постояннымъ ученьемъ. Это бѣдственное заблужденіе нашей братіи, что по выходѣ изъ школы она кидаетъ изъ рукъ всякую книгу. Увы! Книга теперь не роскошь, а книга – знаніе, а знаніе – сила, незнаніе же безсиліе и безхлѣбица...
Что касается совершенія богослуженія, то, по выяснившимся запросамъ современности, его нужно улучшить, къ нему нужно привлечь. Говорю о здѣшнемъ краѣ. Здѣсь оно доведено было до сокращеній, дальше которыхъ идти значило бы исказить богослуженіе православной церкви. А чтобъ оно у насъ не перестало быть таковымъ, всѣмъ намъ приходится крѣпко вспомнить церковный уставъ и крѣпко по возможности держаться его. Повѣрьте, нашъ уставъ богослуженія не только въ своихъ частяхъ, но и въ распорядкѣ частей и въ весьма многихъ подробностяхъ упирается въ первую христіанскую древность и даже въ древность ветхозавѣтную, которая и перешла нерушимо чрезъ два тысячелѣтія и нерушимо же достигла до насъ. Намъ ли отнестись къ ней легкомысленно? Тѣ, которымъ не дорога христіанская древность нашего богослужебнаго устава, тѣ, не безпокойтесь, съунѣютъ отлично облегчить себя отъ усталости въ нашихъ храмахъ; тѣ и выйдутъ пораньше и придутъ попозже, а то и вовсе не придутъ. Нужно позаботиться о народѣ, о тѣхъ милліонахъ православныхъ, которымъ еще дорого наше православіе, и дорого нетолько въ духѣ, но и въ старозавѣтныхъ его формахъ, дающихъ бытіе вещи. Второе улучшеніе – нужно устранить изъ нашего богослуженія то неблагообразіе, которое внесено въ него небреженіемъ, невѣжествомъ и южнымъ вкусомъ. Нужно совершено устранить чтеніе поспѣшное, неразборчивое, совсѣмъ же неосмысленное. Нужно по возможности стѣснить въ церквахъ чтеніе разговорное, противное извѣчнымъ обычаямъ всѣхъ древннгь церквей какъ православныхъ, такъ даже и неправославныхъ, даже церкви ветхозавѣтной. Во всѣхъ древнихъ церквахъ, въ продолженіи тысячелѣтій, богослуженіе совершалось не иначе, какъ роспѣвньмъ произношеніемъ; разговорное же впервые введено и поддерживается только общинами протестантскими, а въ православной церкви, къ прискорбію, здѣшнимъ духовенствомъ. Этотъ предметъ гораздо важнѣе, чѣмъ можетъ казаться съ перваго взгляда. Такого же рода улучшеніе требуется здѣсь и относительно церковнаго пѣнія. Утверждаю, что простое древле-церковное пѣніе на гласы въ здѣшнемъ краѣ забыто. За доказательствами, какъ вамъ извѣстно, ходить далеко не нужно. Если же продолжать идти по тому же пути, по которому шло здѣсь измѣненіе церковнаго пѣнія, то чрезъ какое-либо столѣтіе древле-церковные напѣвы эдѣсь переродятся, если только не выродятся совсѣмъ. Затѣмъ въ сельскихъ церквахъ весьма нужно привлеченіе всего народа къ участію въ церковномъ пѣніи; нужно уже потому одному, что этимъ путемъ, путемъ непосредственнаго участія въ совершеніи богослуженія, простой, до сихъ поръ мало свѣдущій въ вѣрѣ нашъ народъ усвоитъ ее весьма быстро устами, а тамъ и ухомъ, а наконецъ и сердцемъ. Участіе въ пѣніи пріучаетъ особенно дѣтей любить церковное богослуженіе, любить церковь и вѣру и Бога. Нужно только, чтобы древле-церковный характеръ пѣнія, вѣдомый народу, не измѣнялся; нужно, чтобы весь составъ пѣнія проникнутъ былъ провѣреннымъ церковію духомъ молитвеннаго умиленія, покаянія, смиренія, услажденія, утѣшенія, духомъ христіанскаго веселія въ великія торжества, всегда же духомъ мира о Дусѣ Святѣ...
О пастырскомъ приходскомъ управленіи сказать нужно, что на Руси оно и зачиналось только въ духѣ обще-церковнаго управленія, но не въ ясномъ сознаніи отдѣльныхъ лицъ. Это пастырско-приходское управленіе состоитъ въ томъ, что пастырь обязанъ всякаго своего пасомаго дѣятельно руководить ко спасенію, слѣдя за его христіанскою жизнію отъ колыбели до могилы, да и по смерти поминая его въ своихъ молитвахъ, какъ свое духовное чадо. Но не выяснившись въ практической дѣятельности нашего пастырства, это пастырское руководительство или управленіе къ нашему времени начинаетъ, по-видимому, чуть ли не замирать. Посмотрите на городскіе приходы теперь. Пастыри не знаютъ даже, гдѣ предѣлы этихъ приходовъ, и кто ихъ прихожанинъ. Въ этомъ словѣ – прихожанинъ, да, выражается сущность нынѣшнихъ отношеній пасомыхъ къ пастырямъ.
Прихожаниномъ считается только тотъ, кто приходитъ въ церковь за какою-либо требою, и только тогда, когда приходитъ. А ушелъ онъ, вмѣстѣ съ тѣмъ перестаетъ быть и прихожаниномъ. Ушелъ въ другую церковь, къ другому священнику, сталъ прихожаниномъ другихъ и церкви, и священника. Не пошелъ, не ходитъ ни въ какую церковь, – вмѣстѣ съ тѣмъ пересталъ быть и чьимъ-либо прихожаниномъ, а иногда перестаетъ быть даже и вовсе христіаниномъ. Что можетъ быть печальнѣе и гибельнѣе такого пути, по которому мы идемъ, или точнѣе – роковымъ образомъ низпадаемъ въ бездну? Въ большихъ городахъ это и поправить трудно. Въ селахъ же это пока еще возможно. Но знайте, я знаю факты, что и по селамъ этотъ пагубный порядокъ отношеній къ церкви и приходу уже начинается. Я самъ слышалъ отъ священниковъ такія выраженія о своихъ прихожанахъ: «да я его, быть можетъ, въ первый разъ въ жизни вижу». «Какъ въ первый разъ видите, святый отецъ!? Да вы обязаны постоянно смотрѣть за нимъ, идетъ ли онъ по тому пути, по которому должны идти ваши прихожане ко спасенію». Однимъ ли стимуломъ должны мы руководиться, слѣдя, чтобы приходы наши не умалялись, – стимуломъ грубаго интереса?! Нѣтъ, поставьте передъ собою высшій, истинно христіанскій, Христовъ стимулъ, чтобы ввѣренное вамъ Пастыреначальникомъ Христомъ стадо не умалялось, чтобы наемникъ не разгонялъ, чтобы волкъ не расхищалъ, чтобы каждый изъ васъ велъ свое стадо въ цѣлости до единаго двора овчаго, до обителей небесныхъ, и тамъ сдалъ своихъ духовныхъ чадъ цѣлыми и спасенными Пастыреначальнику Христу: Се и дѣти, яже Ми даль... Увы, этотъ предметъ, когда на него поглядишь съ разныхъ сторонъ, представляетъ только мрачные виды. Даже идею духовнаго пастырства мы потеряли, выпустивъ ее изъ виду. Въ городахъ эту идею уже и не уловишь, по независящимъ отъ насъ обстоятельствамъ. Въ селахъ же ловить ее еще можно; но ловятъ ли, это вопросъ...
Послѣднее мое слово вамъ, будущіе пастыри, первозванные ученики Христовы. Ваше пастырское положеніе, безъ сомнѣнія, будетъ тревожнѣе нашего. Вамъ же придется и болѣе работать, чѣмъ работало или работаетъ отживающее поколѣніе пастырей, вашихъ отцевъ. Если же вы не поймете этого неотложнаго запроса времени, то, чего добраго, кто-либо изъ васъ перестанетъ быть и пастыремъ по той простой, но роковой причинѣ, что некого будетъ пасти, по слову пророка: пастыри пасутъ себе самихъ? Не овецъ ли пасутъ пастыри? Переставьте вопросъ: овецъ ли пасутъ пастыри? Не себя ли только пасутъ пастыри? Да и размыслите о семъ. Аминь.
Поученіе на храмовый день св. апостола Андрея Первозваннаго, въ церкви Одесской Духовной Семинаріи.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1888. № 43. С. 1180-1188.
