Св. Филиппъ, Митрополитъ Московскій.
Имя св. Филиппа напоминаетъ тѣхъ великихъ Іерарховъ древности, которые въ бѣдственныя времена Церкви Христовой, съ дерзновеніемъ говорили, по словамъ Пророка, о свидѣніяхъ Господнихъ предъ Царями и не стыдились (Псал. 118, 46) и лучше хотѣли положить жизнь свою за истину, нежели безмолвно видѣть торжество насилія и неправды. Среди бѣдствій, которыя претерпѣвала Россія отъ жестокости Іоанна Грознаго, св. Филиппъ явилъ въ себѣ утѣшительный образъ Пастыря добраго, душу свою положившаго за овцы свои, и достойно стяжалъ отъ Церкви названія Столпа православія, поборника истины и новаго исповѣдника положившаго душу за паству свою. (Троп. св. Филип.)
Св. Филиппъ происходилъ отъ древняго знатнаго рода бояръ Колычевыхъ. Вь молодыхъ лѣтахъ, слышавъ слова Христовы: никтоже можетъ двѣма господинома работати, онъ оставилъ и богатство и знатный чинъ при дворѣ царскомъ, и удалился на пустынный Соловецкій островъ. Дикость и суровость мѣста сего не устрашила сердца его, горѣвшаго любовію къ подвигамъ древнихъ отшельниковъ Ѳиваиды и Палестины. – Нѣсколько лѣтъ провелъ св. Филиппъ въ монастырѣ, служа примѣромъ для иноковъ – отшельниковъ и изумляя ихъ подвигами самоотверженія; но, не довольствуясь строгою жизнію въ обители, онъ, не рѣдко, на цѣлые мѣсяцы уединялся въ снѣжныя пустыни острова, и тамъ, въ какомъ-либо изъ уединенныхъ скитовъ, удовлетворялъ духу своему, алкавшему богомыслія и совершеннаго безмолвія. Пустыня, воспитавшая нѣкогда дивныхъ Пророковъ Илію и Іоанна, обличителей Ахаава и Ирода, воспитала и Россійскаго Илію – св. Филиппа и хранила его въ нѣдрахъ своихъ, доколѣ самъ Промыслъ не благоволилъ поставить на свѣщницѣ этотъ яркій свѣтильникъ вѣры, – да озаряются свѣтомъ его и современники и потомство!
Послѣ девятилѣтнихъ подвиговъ, св. Филиппъ возведенъ былъ въ санъ игумена Соловецкой обители. Жизнеописатель его говоритъ, что онъ «аще и старѣйшинство пріятъ, никакоже измѣни нрава своего прежняго; вящше бо простирая себе на подвигъ, множае себе вдаяше тѣлеснымъ трудомъ» (Прол. 9. Генв.). Скоро слухъ о святой жизни Филиппа достигъ Москвы, которая тогда страдала отъ жестокости Іоанна Грознаго и его тѣлохранителей, или опричниконъ, которыми Царь окружилъ себя и которые безнаказанно, во имя его, грабили и убивали своихъ соотечественниковъ. Святители Московскіе, у которыхъ Царь отнялъ древнее право ходатайствовать предъ престоломъ его за невинныхъ, безмолвствовали предъ сими ужасными любимцами царскими, или же, не терпя гнеправды ихъ, спѣшили укрыться съ опаснаго сѣдалища своего въ стѣны монастырскія. Іоаннъ давно слышалъ о достоинствахъ св. Филиппа, съ усердіемъ Русскихъ Царей обогащалъ его обитель щедрыми подаяніями, и когда старецъ Митрополитъ Аѳанасій отказался отъ своего мѣста, Царь предположилъ возвесть на него св. Филиппа. Напрасно сей пустынный инокъ плакалъ, молилъ и убѣждалъ Царя, «не ввѣрять бремени великаго ладіи малой». – Іоаннъ оставался непреклоненъ. Тогда Филиппъ сказалъ: «Повинуюсь волѣ твоей, но умири же совѣсть мою, да не будетъ опричины, да будетъ только единая Россія: ибо всяко царство раздѣльшееся на ся не станетъ, по глаголу Божію. Не могу благословлять тебя искренно, видя скорбь отечества». Іоаннъ грозно повелѣлъ ему умолкнуть; но не перемѣнилъ своего намѣренія, и повелѣлъ возвести св. мужа въ санъ Митрополита Всероссійской Церкви.
Около двухъ лѣтъ провелъ св. Филиппъ на святительскомъ престолѣ своемъ; Іоаннъ ласкалъ его и иногда терпѣливо слушалъ наставленія его о долгѣ державныхъ быть отцами своихъ подданныхъ и блюсти справедливость; но опричники видѣли въ немъ своего врага и любовь народа къ нему считали опасною для себя. Начались клеветы на св. Филиппа и доносы на его почитателей, – кровь невинныхъ жертвъ полилась опять.... Современный лѣтописецъ говоритъ, что вооруженные опричники бѣгали по городу, искали жертвъ, убивали всенародно человѣкъ десять и двадцать въ день; трупы лежали на улицахъ и площадяхъ, никто не смѣлъ погребать ихъ, – Москва цѣпенѣла отъ ужаса. Тогда безстрашно возвысилъ голосъ свой добродѣтельный Пастырь. Въ соборномъ храмѣ Успенія, когда Царь въ странномъ нарядѣ опричниковъ, сопровождаемый толпою ихъ, просилъ у него благословенія, св. Филиппъ сказалъ: «Въ семъ видѣ, въ семъ одѣяніи странномъ не узнаю Царя православнаго, не узнаю и въ дѣлахъ царства. О царю! мы здѣсь приносимъ жертвы Богу, а за олтаремъ льется невинная кровь Христіанская. Отколѣ солнце сіяетъ на небѣ, не видано и не слыхано, чтобы Цари благочестивые возмущали такъ ужасно собственную державу. Вездѣ грабежи, вездѣ убійства и совершаются именемъ царскимъ! Ты высокъ на тронѣ, но есть Всевышній Судія нашъ и твой. Какъ предстанешь на судъ Его будучи обагренъ кровію невинныхъ и оглушаемый воплями ихъ муки? О Царю! вѣщаю яко пастырь душъ, боюся Господа единаго». – Іоаннъ закипѣлъ гнѣвомъ и вышелъ изъ храма съ угрозами низвергнуть Митрополита. Св. Филиппъ спокойно отвѣчалъ Царю: «я не искалъ сего сана, но еще умолялъ тебя избавить меня отъ него; за чѣмъ лишилъ ты меня пустыни и отцовъ?» Гнѣвный Царь немедленно составилъ Соборъ для сужденія невиннаго Митрополита. Призванный на соборный судъ, св. Филиппъ явилъ все величіе души праведника; безмолвно внималъ онъ всѣмъ клеветамъ доносчиковъ и не хотѣлъ оправдываться потому, что его низверженіе уже давно рѣшено было въ душѣ Іоанна. «Государь, сказалъ онъ сему послѣднему, не думай, что я боюсь тебя или смерти; достигнувъ глубокой старости съ непорочною совѣстію, не знавъ въ пустынной жизни ни мятежныхъ страстей, ни козней мірскихъ, желаю такъ и предать духъ мой Всевышнему, моему и твоему Господу. Лучше умереть невинно Мученикомъ, нежели, въ санѣ Митрополита, безмолвно видѣть ужасы и беззаконія сего несчастнаго времени. Твори, что тебѣ угодно». – Вскорѣ послѣ сего толпы вооруженныхъ опричниковъ ворвались въ храмъ, въ которомъ св. Филиппъ въ послѣдній разъ совершалъ Божественную литургію, сорвали съ него святительскія одежды, съ безчестіемъ изгнали изъ храма и въ одной худой ризѣ повезли его на простыхъ дровняхъ въ обитель Богоявленія. «Радуюсь, говорилъ св. Филиппъ среди сихъ оскорбленій, – радуюсь что все сіе терплю за Церковь Христову». Народъ съ плачемъ сопровождалъ своего пастыря, который съ любовію благословлялъ его и заповѣдывалъ ему молиться. – Опасаясь любви народной къ изгнанному Святителю, Іоаннъ велѣлъ заточить его вдаль отъ Москвы, въ Тверскій Отрочъ монастырь; но не долго св. старецъ влачилъ въ немъ свою страдальческую жизнь. Чрезъ годъ, по его изгнаніи, Іоаннъ предпринялъ губительный походъ свой черезъ Тверь на Новгородъ. Смертоносный легіонъ опричниковъ открылъ его грабежами и убійствомъ, на пространствѣ нѣсколькихъ сотъ верстъ. Какъ бы опасаясь новыхъ обличеній св. Филиппа, Іоаннъ изъ Тверй послалъ къ нему злодѣя – вельможу Скуратова, будтобы для того, чтобы принять отъ него благословеніе. Провидя настоящую цѣль сего посольства, св. старецъ съ твердостію отвѣчалъ: «благословляютъ только добрыхъ и на доброе; твори за чѣмъ посланъ».
«Каменносердечный мужъ» умертвилъ св. Филиппа. Такъ скончалъ теченіе свое одинъ изъ величайшихъ Іерарховъ Россійской Церкви. Чрезъ пятнадцать лѣтъ по кончинѣ Филиппа, св. мощи его съ торжествомъ были перенесены въ Соловецкую обитель, а спустя сѣмдесятъ лѣтъ послѣ сего, они еще разъ переплыли волны Бѣлаго моря, и покоятся теперь въ Успенскомъ Соборѣ въ Москвѣ тамъ, гдѣ въ первый разъ раздался обличительный гласъ св. Филиппа противъ насилія и неправды.
«Воскресное Чтеніе». 1841. Г. V. № 42. С. 345-347.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 8-й:
Первопресто́льниковъ прее́мниче,/ сто́лпе Правосла́вія, и́стины побо́рниче,/ но́вый исповѣ́дниче, святи́телю Фили́ппе,/ положи́вый ду́шу за па́ству твою́,/ тѣ́мже, я́ко имѣ́я дерзнове́ніе ко Христу́,/ моли́ за гра́дъ же и лю́ди,// чту́щія досто́йно святу́ю па́мять твою́.
Кондакъ, гласъ 3-й:
Правосла́вія наста́вника и и́стины провозвѣ́стника,/ Златоу́стаго ревни́теля,/ Россíйскаго свѣти́льника, Фили́ппа прему́драго восхва́лимъ,/ пи́щею слове́съ свои́хъ разу́мно ча́да своя́ пита́юща:/ то́й бо язы́комъ хвале́нія поя́ше,/ устна́ма же пѣ́ніе вѣща́ше,// я́ко таи́нникъ Бо́жія благода́ти.
