Святой благоверный мученикъ Вячеславъ, князь Чешскій.
Князь Вячеславъ[1] былъ четвертымъ христіанскимъ княземъ Чешскимъ. Дѣдъ св. Вячеслава, князь чешскій Боривой быть крещенъ св. Меѳодіемъ, Архіепископомъ Моравскимъ вмѣстѣ съ своей супругой святой Людмилой приблизительно въ 874 г. Съ крещеніемъ князя Воривоя и св. Людмилы стало распространяться и въ народѣ чешскомъ христіанство, однако не во всей нынѣшней Чехіи, ибо Боривой владѣлъ только небольшимъ племенемъ, жившимъ въ середнѣ Чехіи вокругъ Праги. Но христіанизація Чехіи была начата, и вводилось здѣсь христіанство восточное, нынѣшнее Православіе. Это фактъ огромнаго значенія. Въ концѣ ІX-го столѣтія нѣмецко-римскіе императоры считали своей обязанностью распространять христіанство у варварскихъ народовъ, къ которымъ въ первую очередь причисляли Славянъ, жившихъ на востокъ отъ Баваріи и Саксоніи, короли которыхъ преемственно носили титулъ восточно-римскихъ (франкскихъ) императоровъ. Съ распространеніемъ нѣмецкаго (латинскаго) христіанства распространялось одновременно и владычество Нѣмцевъ; обращенные народы подчинялись сначала политически, а потомъ и національно нѣмцамъ, а тамъ и совершенно нѣмечились, какъ это случилось съ сильной и большой вѣтвью Полабскихъ Славянъ, отъ которыхъ въ настоящее время осталась только маленькая часть – Лужицкіе Сербы. Та же опасность угрожала и языческой Чехіи; принять культуру и христіанство латино-нѣмецкое и потерять національность, и отъ этой опасности Чехія могла быть ограждена единственно принятіемъ культуры и христіанства съ другой стороны – съ Востока. И если чешскій народъ былъ сохраненъ для исторіи и въ настоящее время вмѣстѣ съ Словаками возобновилъ свою національную и политическую независимость, то этимъ онъ обязанъ только принятію Православія съ Востока.
Боривой умеръ въ 888 г. и оставилъ двухъ малолѣтнихъ сыновей: Спытигнѣва (рожд. 876 г.) и Братислава (рожд, 887 г.). Въ то вромя Чехія подчинялась сосѣдней Моравіи. Но когда со смертью Святополка Моравскаго (895 г.) на Моравіи начались усобицы, то Чехія вошла въ составъ Восточно-Франкской имперіи. Здѣсь то и сказалось значеніе принятія христіанства чехами съ Востока. Въ Чехію не были посланы изъ Регенсбурга ни войска, ни миссіонеры, но, наоборотъ – Спытигнѣвъ былъ принятъ, какъ христіанскій князь наравнѣ съ остальными вассалами имперіи. Церковь восточная продолжала базпрепятственно утверждаться въ Чехіи, внося съ собой въ жизнь чешскаго народа жизненную и высокую византійскую культуру. Такъ, основаны были школы и, при томъ, не только славянскія, но и латинская въ провинціальномъ городѣ Будчѣ, гдѣ впослѣдствіи получилъ свое латинское образованіе и св. Вячеславъ. О томъ, что латинская школа не была основана нѣмцами, свидѣтельствуетъ то обстоятельство, что св. Вячеславъ учился въ ней латинскому языку у священника-славянина по имени Ученъ. Вообще, устройство школъ и обученіе въ нихъ княжескихъ дѣтей является отличительнымъ признакомъ византійскаго вліянія на западную Европу. О св. Вячеславѣ извѣстно, что онъ былъ обученъ письму и чтенію не только славянскому, по латинскому и греческому, въ то время какъ его коронованные сверстники на Западѣ оставались неграмотными, не смотря на то, что родились и жили въ благопріятныхъ условіяхъ пресловутой «западной культуры». И замѣчательно, что Чехія Х-го столѣтія, то-есть, временъ св, Вячеслава, когда въ ней господствовала Православная Церковь, стояла на болѣе высокомъ уровнѣ культуры, чѣмъ та же Чехія въ XI-мъ и XII-мъ столѣтіяхъ, когда послѣ упраздненія монастыря Сазавскаго вводилось здѣсь латинство, а съ нимъ и западная «культура», принесшая Чехіи многовѣковое порабощеніе. Это не наше утвержденіе: это призналъ и открыто заявилъ величайщій чешскій историкъ нашего времени, профессоръ пражскаго университета Й. Пекаржъ (J. Pěkař).
Спытигнѣвъ умеръ въ 916 г., не оставивъ мужского потомства и на его престолъ вступилъ Братиславъ (916-920), отецъ св. Вячеслава, Оба князя заботились о распространеніи христіанства построеніемъ и украшеніемъ храмовь и призваніемъ священниковъ славянскаго обряда изъ сосѣдней Моравіи. Имена духъ изъ этихъ священниковъ намь извѣстны: первый – Павелъ, приближенный св. Людмилы, по преданію былъ оставленъ у нея св. Меѳодіемъ, онъ похоронилъ св. Людмилу и перенесъ мощи ея изъ Тетина въ Прагу; онъ былъ и первымъ учителемъ св. Вячеслава. Другой – Крастѣй служилъ въ городѣ Болеславлѣ у младшаго брата св. Вячеслава – Болеслава.
Спытигнѣвъ построилъ храмъ Пресвятыя Богородицы въ Прагѣ и св. Петра и Павла въ Будчѣ – мѣстѣ латинскаго обученія св. Вячеслава. Вратиславъ – храмъ св. Георгія въ Прагѣ, гдѣ и нынѣ можно впдѣть его гробъ и раку съ мощами св. Людмилы.
Св. Людмила всего на полъ года пережила своего младшаго сына и приняла мученическую кончину по навѣтамъ своей снохи Драгомири, супруги князя Братислава. 16 сентября 920 г.
О житіи св. Вячеслава нѣтъ необходимости писать много. Читатели найдутъ всѣ свѣдѣнія въ выше напечатаныхъ здѣсь сказаніяхъ и службѣ св. Вячеслава[2]. Кромѣ того читатели найдутъ подробный разборъ житія св. Вячеслава и недостающія здѣсь два сказанія (Прологъ на 4 марта и Старославянская переработка латинскаго сказанія Гумпольца епископа Мантуинскаго) въ нашей чешской книгѣ «Slovanský svaty Václav», которая вышла въ Прагѣ (1929 г.). Къ свѣдѣніямъ, заключеннымъ въ прилагаемыхъ сказаніяхъ считаемъ нужнымъ добавить, что св. Вячеславъ родился приблизительно въ 907 г,, былъ крещенъ славянскимъ священникомъ восточнаго обряда съ нареченіемъ имени Вящеславъ, былъ постриженъ по восточному славянскому обряду, умеръ 28 сентября 929 г. и былъ погребенъ по восточному обряду славянскимъ священникомъ Павломъ въ сослуженіи славянскаго же священника Кростѣа.
Остановимъ теперь вниманіе читателей на двухъ вопросахъ: Какъ возрастало почитаніе св, Вячеслава въ Чехіи и на Западѣ и какое было отношеніе къ св. Вячеславу русскаго народа отъ давнихъ временъ и до нашихъ дней, Немного спустя послѣ убіенія св. Вячеслава, было въ Чехіи составлено первое сказаніе о немъ на старославянскомъ языкѣ, Это печатаемое здѣсь сказаніе, нынѣ называемое Востоковскимъ или Румянцевскимъ. Авторомъ этого сказанія былъ несомнѣнно священникъ славянской національности, восточнаго обряда, какъ предполагалъ проф. В. I. Ягичъ – тотъ же священникъ Павелъ, который былъ учителемъ св. Вячеслава. Это вообще первое сказаніе о св. Вячеславѣ, которое не называетъ его еще святымъ; цѣлью его именно и есть доказать святость Вячеслава, распространить его почитаніе въ народѣ. Этой цѣли должно было служить сравненіе его мученія съ мученіемъ Спасителя и св. мучениковъ; «Совѣтъ сотворили о немъ, якоже и Іудеи о Христѣ», «разсѣкали его и младенцы его ради избили» (очевидно, сравненіе съ Виѳлеемскими младенцами).
Въ половинѣ X-го столѣтія св. Вячеславъ былъ дома почитаемъ народомъ, какъ святой. Саксонскій лѣтописецъ Видукиндъ (писавшій въ то время) слышалъ уже вѣсти о святости и чудесахъ св. Вячеслава, хотя отнесся къ нимъ скептически и только замѣтилъ, что говорятъ-де о немъ и его чудесахъ, но такъ какъ мы ихъ не можемъ провѣрить, то умолчимъ объ этомъ. Къ этому времени относится по всей вѣроятности составленіе остальныхъ старославянскихъ сказаній о св. Вячеславѣ и о св, Людмилѣ, равно какъ и составленіе богослуженія въ честь св. Вячеслава.
Вѣсть о святости св. Вячеслава нашла все-таки отзывъ и за границами – на Западѣ. Въ Баваріи, откуда священники приходили въ Чехію и возможно лично знали князя Вячеслава, составляется въ 60 г.г. X-го столѣтія первое (какъ думаютъ) латинское сказаніе о св. Вячеславѣ, извѣстное нынѣ по своимъ начальнымъ словамъ подъ названіемъ «Crescente fide Christiana». Это сказаніе знаетъ уже много чудесъ св. Вячеслава, которыя съ небольшими измѣненіями повторяются потомъ во всѣхъ латинскихъ сказаніяхъ. Слѣдующее за тѣмъ сказаніе было написано по распоряженію франкскаго императора Отто II (973-983) въ Италіи; авторомъ былъ латинскій епископъ Гумпольдъ изъ Мантуи. Гумпольдъ никогда не былъ въ Чехіи, пользовался исключительно сказаніемъ «Crescente fide», а остальное все выдумалъ самъ для краснаго слова, а потому его сказаніе скорѣе можетъ служить памятникомъ средневѣковой итальянской литературы, чѣмъ источникомъ для чешской исторіи. Третье латинское сказаніе въ X-го столѣтіи было составлено также внѣ Чехіи, монахомъ итальянскаго монастыря въ Монте-Кассино – Лаврентіемъ. Лаврентій тоже никогда не былъ въ Чехіи, спуталъ поэтому хронологію и географію, однако все же лучше былъ информированъ, чѣмъ Гумпольдъ. Эти три сказанія не доказываютъ массового почитанія св. Вячеслава на Западѣ; возникли они случайно: или по заказу (Гумпольдъ), ила изъ личныхъ симпатій къ чешскимъ дѣятелямъ (такъ Лаврентій по отношенію къ чешскому Войтѣху), и не послужили основаніемъ для возникновенія чисто западнаго почитанія св. Вячеслава; тамъ, на Западѣ, не было принято въ то время даже имя св. Вячеслава, А ужъ еще меньше вліянія имѣли эти сказаніи на распространеніе почитанія св. Вячеслава дома.
Вообще въ Чехіи до послѣднихъ лѣть X-го столѣтія возникаютъ только сказанія старославянскія. Первое латинское сказаніе было написано между 992 и 994 г. Авторомъ этого сказанія былъ чешскій латинскій монахъ по имени Христіанъ, писавшій по распоряженію чешскаго епископа Войтѣха. Сказаніе Христіана, являясь оффиціальнымъ сказаніемъ, написаннымъ съ благословенія епископа, весьма замѣчательно своимъ благопріятнымъ отношеніемъ къ славянской Церкви въ Чехіи и къ трудамъ св. Кѵрилла и Меѳодія. Въ первой главѣ Христіанъ хвалитъ свв. Кѵрилла и Меѳодія за изобрѣтеніе славянскихъ писменъ, за переводъ богослуженія на славянскій языкъ и за то, что они добились въ Римѣ разрѣшенія славянскаго богослуженія для чешскихъ славянъ. Вообще Христіанъ былъ ревностнымъ сторонникомъ славянской церкви.
Писалъ Христіанъ на основаніи изустнаго преданія, зналъ однако многія славянскія сказанія о св. Кѵриллѣ и Меѳодіи, св. Вячеславѣ, св. Людмилѣ, зналъ и пользовался латинскими сказаніями «Crescente fide», а отчасти и Гумпольда. Несуразности упомянутыхъ латинскихъ сказаній были Христіаномъ исправлены, а недостатки пополнены. Вообще – это лучшее латинское сказаніе, и при томъ единственное написанное дома. При его благопріятномъ отношеніи къ славянской церкви можно съ увѣренностью заключить, что славянская церковь въ Чехіи въ то время не только что существовала, но пользовалась и симпатіями въ оффиціальныхъ латинскихъ кругахъ.
Этотъ – для насъ безсторный – вопросъ подтверждается другимъ фактомъ, ярко характеризующимъ жизненность славянской церкви въ Чехіи въ X и XI столѣтіяхъ. Латинское сказаніе еп. Гумпольда, написаное красивымъ витіеватымъ слогомъ, попало къ концу X-го столѣтія, въ Чехію, воспользовался имъ нѣсколько (хотя очень немного) Христіанъ, а также и представитель славянской церкви, который захотѣлъ представить красоту и витіеватость латинскаго сказанія славянскимъ языкомъ. Такъ возникло переводное славянское сказаніе, найденное въ 1904 г. проф. Петербургской Духовной Академіи Н. К. Никольскимъ въ рукописяхъ Соловецкаго монастыря и Свято-Пафнутьевскаго-Боровскаго монастыря Калужской епархіи и изданное проф. Никольскимъ подъ названіемъ: «Легенда епископа Гумпольда о св. Вячеславѣ Чешскомъ въ славяно-русскомъ переложеніи». Сказаніе Никольскаго (будемъ называть такъ для краткости) не является дословнымъ переводомъ латинскаго сказанія и содержитъ много цѣнныхъ данныхъ для исторіи св. Вячеслава. Главнѣйшимъ изъ этихъ данныхъ есть свидѣтельство о томъ, что св, Вячеславъ былъ женатъ и имѣлъ сына Избряслава[3], а также указаніе индикта года перенесенія мощей св. Вячеслава – «четвертаго индикта, мѣсяца марта въ день четвертый» – при помощи чего имѣемъ возможность отнести перенесеніе мощей къ 931 г.
Такъ, значительное количество славянскихъ сказаній и почти совершенное отсутствіе чешскихъ латинскихъ сказаній явно свидѣтельствуютъ о томъ, что почитаніе св. Вячеслава возрастали въ славянской Православной церкви, членомъ которой былъ и св, Вячеславъ. Хотя въ настоящее время латинская церковь и старается присоединить къ латинству св. Вячеслава, однако всѣ ея ухищренія разбиваются о свидѣтельство оффиціальнаго латинскаго сказанія монаха Христіана, который въ послѣднихъ годахъ X-го столѣтія печалится, что латинская чешская перковъ мало почитаетъ св. Вячеслава и св. Людмилу, урезонивая своихъ современниковъ тѣмъ, что если бы-де мощи такихъ знаменитыхъ святыхъ почивали бы гдѣ-нибудь въ предѣлахъ Карловингонъ, то давно бы ихъ жизнь и дѣянія описали-бы золотыми буквами и прославила бы ихъ въ богослуженіяхъ; а мы молъ, не имѣя никого изъ своихъ между святыми, такъ недостойно относимся къ этимъ нашимъ единымъ заступникамъ у Бога.
Но это однако еще на все. Принадлежность св. Вячеслава къ славянской церкви подтверждается другимъ, болѣе сильнымъ обстоятельствомъ.
* * *
Мы имѣемъ въ виду здѣсь почитаніе св. Вячеслава Русской Православной Церковью.
Православная Церковь была вообще очень осторожной въ принятіи и почитаніи западныхъ святыхъ, жившихъ во времена, предшествовавшія отторженію Запада отъ Вселенской Церкви. Въ частности по отношенію къ чешскимъ святымъ выборъ Православной церкви краснорѣчиво характеризуетъ отношеніе этихъ святыхъ къ славянской Церкви въ Чехіи. Такъ – не считая общихъ славянскихъ святыхъ Кѵрилла и Меѳодія – Русская Православная Церковь чтитъ память св. Ивана, исповѣдника чешскаго (24 іюня), св. Людмилы (16 сент.), св. Вячеслава (28 сент., 4 марта) – пропускаетъ въ хронологическомъ порядкѣ и не чтитъ чешскаго св. Войтѣха (Адальберта), именно за его принадлежность къ латинской церкви, затѣмъ опять чтитъ память основателя и перваго игумена славянскаго монастыря Сазавскаго св. Прокопія (16 сент.).
Память св, Вячеслава почитается Русской Церковью издревле, можно сказать, съ первыхъ же лѣтъ послѣ крещенія Руси. Первое извѣстіе о св Вячеславѣ въ русскихъ сказаніяхъ относитъ почитаніе его ко временамъ св. Владиміра. Такъ авторъ сказанія о св. Борисѣ пишетъ, что уже «Богоблаженный Борисъ помышляше мученіе и страсть святаго Никиты и святаго Вячеслава». Но, даже если и не захотимъ вѣрить автору сказанія, который писалъ въ концѣ XI-го или началѣ XII-го столѣтія и могъ сравнить здѣсь одинаковую судьбу чешскаго и русскаго князя мученика, все же почитаніе св. Вячеслава въ семьѣ св. Владиміра остается безспорнымъ, и вотъ почему.
Князь Ярославъ Мудрый – сынъ св. Владиміра и братъ св. мучениковъ Бориса и Глѣба – имѣлъ шестъ сыновей и пятаго изъ нихъ назвалъ въ честь чешскаго мученика Вячеславомъ. Этотъ Вячеславъ родился въ 1036 г., то есть спустся 21. г. послѣ смерти св. Владиміра и обоихъ его сыновей мучениковъ. Какъ видно изъ прилеженой таблицы, имя св. Вячеслава на Руси носили еще четыре князя изъ семьи св. Владиміра. Кромѣ того Вячеславомъ (Вячко) звался какой-то князъ, упоминаемый въ Новгородѣ въ 1167, г., родословную котораго намъ не удалость установить,
Вообще, имя Вячеславъ въ Россіи очень распространено т.акъ что не имѣетъ смысла приводить примѣры нашего времени. Укажемъ только, что въ прошломъ столѣтіи великій князь Константинъ Николаевичъ, Намѣстникъ Царства Польскаго, назвалъ своего сына рожденнаго въ 1862. г. Вячеславомъ въ честь чешскаго святого. И совершенно не должно никого удивлять, какъ особенная случайность то обстоятельство, что русскій полковникъ Трояновъ, которому было ввѣрено командованіе чешской Дружиной въ 1914 г. назывался тоже Вячеславомъ.
О церковномъ почитаніи св, Вячеслава Русской Церковью, свидѣтельствуетъ то, что всѣ сказанія, въ томъ числѣ и служба св. Вячеславу, написания въ свое время въ Чехіи по старославянски, была найдены въ Россіи и только въ Россіи[4].
Русскіе мученики Борисъ и Глѣбъ тоже были почитаемы въ Чехіи и именно только въ славянской церкви. Лѣтописецъ монастыря Сазавскаго, писавшій въ XII-мъ столѣтіи, упоминаетъ подъ 1096 г., что при освященіи одного изъ престоловъ Сазавскаго монастыря были положены мощи «Sancti Glebii et socii ejus». Лѣтописецъ XII-го столѣтія не помнилъ, значитъ, уже и имени св. Бориса и назвалъ его просто другомъ св. Глѣба. На Руси однако почитаніе св. Вячеслава сохранилось до нашихъ дней. Какъ въ древнія времена, такъ почти и въ наши дни великіе князья давали его имя своимъ сыновьямъ, а Церковь почитала его наравнѣ сь русскими угодниками. Уже самый фактъ, что съ 1036 до 1224 г. на Руси было шесть (насколько мы могли установить) князей, носившихъ имя чешскаго угодника, весьма знаменателенъ и не имѣетъ примѣра въ исторіи западной Европы, ибо даже чешскій князь, первый носившій имя Вячеслава, вступилъ на престолъ только въ 1230 г. т, е., черезъ шесть лѣтъ послѣ смерти шестого русскаго князя Вячеслава.
Владиміръ Грузинъ.
Православный Русскій Календарь на 1930 г. Русская Церковная Типографія: Владмірова на Словенску 1929 г. С 34-42.
Примѣчанія къ статьи. Въ чешскомъ произношенія – Václav или по старочески – Váceslav, первоначально несомнѣнно Вящеславъ. 2) Служба съ Прологомъ, помещена въ томъ же «Православнымъ Русскимъ Календарѣ» на 1930 г. (стр. 23-28), по старорусскихъ рукописнымъ минеямъ 1095-7 гг. 3) Въ остальныхъ сказаніяхъ объ этотъ не упоминается, а нѣкоторыя сказанія наоборотъ стараются представить св. Вячеслава въ духѣ целибатнаго Запада дѣвственникомъ. 4) Въ самой Чехіи они были тщательно истреблены латинизаторами.
* * *
Древне-русское житіе св. Вячеслава, князя Чешскаго.
(Сказаніе т. наз. Востоковское по рукоп. Румянцевскаго музея кон. XV ст.).
Мѣсяца семтеврия въ 28 день убьение святаго Вячеслава, князя Чесьска. Господи, благослови, отче!
Се нынѣ сбысться пророческое слово, еже глаголаше Господь нашь Іисусъ Христос. Будетъ бо, рече, въ послѣдняя дни, якоже мнимъ суща, въстанеть бо братъ на брата своего, и сынъ на отець свои, и врази [человѣку] домашнии: человѣци бо себѣ немили будуть. Да въздасть имъ Богъ по дѣломъ ихъ.
Бѣ же князь великъ славою, въ Чехахъ живый, именемъ Воротиславъ, и жена его Дорогомиръ. Родиста же сына перьвенца, и яко крестиста и, нарекоша имя ему Вячеславъ.
И възрасте отрок, яко бы уяти ему волосъ, и призва Воротиславъ князь епископа єтера[1] съ всѣмъ клиросомъ, и пѣвшимъ литургию въ церкви святыя Мария, и вземъ отрока, постави на степени предъ олтаремъ, и благослови, и се рекъ: Господь Іисусъ Христосъ, благослови отроча се благословениемъ, имже благословилъ еси праведники твоя. И постригоша князь ини[2]. Тѣмже мнимъ, яко оубо благословениемъ епископа того, но молитвами благоверными нача отрокъ рости, благодатью Божиею хранимъ.
И въда и баба своя Людмила научити книгамъ Словеньскимъ по слѣду попову и навыче разумъ добрѣ. Отсади же Воротиславъ въ Будучь, и нача отрокъ учитися книгамъ Латыньскимъ, и научися добрѣ.
Въ то же время ѹмре Воротиславъ князь, и поставиша Вячеслава на столѣ дѣдьни. И оттоле Болеславъ нача подъ нимъ ходити. Бяшета бо оба мала, мати же ею Дорогомирь утверди землю и люди своя устрои, яко въспитѣ сыны своя, яко нача Вячеславъ строити люди своя. Имяше же сестры 4, и вдаста я въ росна княженья, и устроиста я. И възложи Богъ благодать таку на Вячеслава князя, и нача же умѣти книги Латыньския, якоже добры епископъ или попъ да аще и възмяше я Грѣческия книги или Словеньския, прочиташе явънѣ безъ блазна. Не токмо же книги ѹмѣяше, но вѣру свершая, всѣмъ оубогимъ добро творяше, бѣдныя напиташе и одѣваше по еѵагльскому учению: больныя рабы питаше, вдовиць не дадяше обидѣти, люди вся оубогыя и богатыя миловаше[3], церкви вся златомъ ѹкраси, вѣроваше въ Бога всѣмъ сердцемъ, все благое творяше въ животѣ своемъ.
Разгордѣша же мужи Чесъскы и въсташа на ся, унъ бо имъ бяше князь: лѣтъ бо ему бяше 18, егда умре отець ему[4]. Да егда възрасте и смысла добы и братъ его, тогда дьяволъ вниде въ сердце злыхъ съвѣтникъ его, якоже иногда въ Июду предателя. Писано бо есть: всякъ въста на господинъ свои, Июде подобенъ есть. Ти же намолвиша Вячеславу, рѣша: хощеть тя Болеславъ убити, съ матерью съвѣщавъ и съ мужи своими. Пси злии, иже бѣша Вячеслава научили, выдати матерь свою безъ вины. Вячеславъ же, разумѣвъ страхъ Божий, помяну слово апостола, глаголюща: чти отца и матерь свою, яко и сам ся. Хотя исполнити всю правду Божию, и приведе паки матерь свою, плакаше ся, но каяшеся, глаголя: Господи Боже, не постави ми грѣха сего. Помяну же слова пророка Давида: грѣхъ ѹности моея и невидѣния моего не помяни оубо, Господи. Тѣмже чтяше матерь свою, она же радовашеся вѣрѣ сына своего и о благодати, юже творяше убогимъ: Аще и маламощна, питаше; аще ли сирота гдѣ, то обидѣти не дадяше его; аще ли страннымъ, да добро творяше, якоже ѹбо и речено есть: странен бѣхъ, въведосте мене. Аще Божия рабы и домашняя, и аще странники вся, и аще гдѣ ино зимои стражуть, то вся одѣваше и кормяше. Аще ли же который попинъ проданъ приде къ нему, онъ искупаше всѣмъ. Церкви же бѣ устроилъ по всѣмъ градомъ добрѣ велми, Божия рабы собравъ ото всѣхъ языкъ. Во ину служба идяше по вся дни къ Богу, яко и въ велицѣхъ языцѣхъ, устроениемъ добраго и праведнаго владыкы Вячеслава. И вложи Богъ въ сердце: созда храмъ святаго Вита, не злѣ мысля.
Неже оубо всѣя Болеславу дьяволъ въ сердце, да наустиша и на брата своего, и да не бы спасена душа его была въ вѣки. Приде же день святаго Емъраама, къ немуже обѣщанъ святыи Вячеславъ, веселяше ся о Бозѣ. Онии же ѹбо тогда злии дьяволи възваша Болеслава, съвѣтъ творяше неприязненъ о Вячеславе, якоже жидове о Христѣ въ первая лѣта. Бяху же священие церквамъ въ всѣхъ градѣхъ. Вячеславъ же яздяше по градомъ: еха ко Болеславлю граду. Въ недѣлю же бѣ литургия Козмы и Дамьяна, и слышавъ литургию, Вячеславъ хотѣ ехати домовъ къ Празѣ. Болеславъ не да ему, моляся плачевным смысломъ, моля и глаголя: како хощеши отъехати, пиво цѣло имѣю. Онъ же не оторче ся брату, не еха домовъ. И въсѣдъ на конь, нача играти и веселитися съ други своими на дворѣ Болеславле. Тѣмже мнимъ, яко повѣдаша ему на дворѣ, и рекоша: хощет тя убити Болеславъ. И не я вѣры тому, на Бога возложи.
Въ ту же нощь снидошася ратници въ Гнѣвысынъ дворъ, и възваша собѣ Болеслава, и сотвориша злыи тои съвѣтъ неприязненъ. Якоже и къ Пилату събрася на Христа мысляще, такоже и онии злии пси, тѣмъ ся подобяще, съвѣща, како быша убити господина своего. Рѣша же: поидеть на заутреннюю, тогда половимъ его. Ѹтру же бывшю, възвониша заутреню. Вячеславъ же услышавъ звонъ, и рече: слава тобѣ, Господи, яко далъ еси мне добыти ѹтра сего. И вставъ поиде на заутренюю.
Състиже же Болеславъ во воротѣхъ, Вячеславъ же озрѣвся и рече: добръ бѣ намъ господинъ вечеръ. Къ Болеславу же приниче дьяволъ ко ѹху и разврати сердце его. Да извлекъ мечь отвѣща: сице тебе хощу унеи быти, и ѹдари мечемъ по главѣ. Вячеславъ же обратився и рече: что еси умыслилъ, и охапивъ и повръже и паде надъ нимъ и рече: то ти Богъ, брате. Тужа притекъ ѹдари въ руку, Вячеславъ же пусти брата и къ церкви побѣже. Дьявола же два, Чьста и Тира, ѹбиста въ церковных вратѣхъ. Гнѣвыса же притекъ, прободе ему ребра мечемъ, и испусти духъ свои, глаголя: въ руци твои, Господи, предаю духъ мои.
Убиша же въ томъ градѣ съ нимъ Мьстину единаго, а иныя мужи идоша въ борзѣ[*]: овии же избиша, а друзии разбѣгоша ся по землямъ, а младенци избиша его, а Божия рабы разъграбиша и изгнаша я изъ града. А жены ихъ за иныя мужи вдаша. И всю неприязнену сотвориша похоть: убиша князь свой. Тира же рече: идемъ на госпожю, да одинова одалѣеши брата своего и матерь свою. Болеславъ же рече: ни камо ны ся дежеть, да же инѣми доспѣемъ.
Вячеслава же разсѣкше отидоша, и не съхранивше его. Крастѣи же попъ вземъ, и предъ цѣрковью положи и, и покры тонкою плащаницею. Ѹслышавши же мати убьение сына своего, и притекши искаше его: ѹзрѣвши же и, припаде къ сердцу его, и плачющи ся събираше ѹды телеси сына своего. Собравши же и не смѣ нести его въ домъ свои, нъ поповѣ избѣ омывше и оболокше и, и положиша и посреди церкви. Ѹбоявши же ся мати его смерти бѣжа въ Хорваты: страшно бо есть, отъ чюжею руку да ея не претерпить. Пославъ же не застиже я Болеславъ. Призвавъ же попа Паула, да молитву сътворитъ над нимъ, погребоша честное его тѣло, Вячеслава добраго и праведнаго владыку и богочетца и христолюбца, служи бо ему говѣниемъ и съ страхомъ.
Крови же его не хотящи по три дни въ землю ити, въ третии же вечеръ, всем видящимъ, церкви взиде над нимъ. И дивишася ту вси, и еще надѣемся Бозѣ, молитвами и благовѣриемъ добраго Вячеслава, и больши чюдо явити ся. Въ истину бо Христовѣ муци приложи ся мука его: съвѣтъ бо сотвориша о немъ, якоже Июдѣи о Христѣ. Рассѣкоша же его и младенци его (ради) избиша. Въ истинну весь родъ человеческъ велми ся каяше и плакашеся о немъ.
Ѹбьенъ же бысть Вячеславъ князь въ лѣто 6000 и 300 и 30 въ 7, индикта 2, кругъ солнцу 3, лунѣ 8, въ 28 день мѣсяца семтября[5]: и Богъ покои его душю въ вѣчнемъ покоищи, съ всѣми избиенными Его ради безъ вины, идѣже вси праведнии почивають въ свѣте животнемъ твоемъ, Господи.
Не остави же Богъ избранныхъ своихъ въ поругание невѣрнымъ, но посѣти милостью своею, и преложи и окаменение сердца на покаяние и разумѣние грѣховъ своихъ. Болеславъ же помяну вся къ Господу Богу, колико грѣха сътворивъ, помолився къ Богу и всѣмъ святымъ, и пославъ слуги, принесе тѣло брата своего Вячеслава из Болеславля града къ славному граду Празѣ, глаголя: азъ съгрѣшихъ, и грѣхъ мои и безакония моя азъ вѣмъ. И положиша и въ церкви святаго Вита, о десную страну олтаря двою на 10 апостолу, идеже бѣ самъ рекъ: сътворю церковь ту. Пренесенъ же бысть Вячеславъ князь месяца марта въ 4 день[6]. Богъ покои его душю на лони Авраамли, Исаака, Иякова, идѣже вси праведнии почивають, чающе въскресения (ѿ) Господа нашего Іисуса Христа, емуже слава въ вѣки, аминь.
Примѣчанія къ житію св. Вячеслава. 1) Иныя рукописи приводятъ имя епископа: Нотарій. – Судя по глагольскимъ рукописямъ, это мѣсто могло быть: «епископа етера именемъ Нотарія». 2) Въ глагольскихъ рукописяхъ это мѣсто лучше сохранилось: «сице же съ благословениемъ бисть». 3) Т. е. любилъ. Эго слово считается самымъ главнымъ, среди многихъ иныхъ, доказательствомъ написанія этого сказанія въ Чехіи, и исключаетъ возможность русскаго происхожденія сказанія. 4) Здѣсь текстъ испорченъ. Глагольскія рукописи не приводятъ лѣтъ св. Вячеслава. Невозможно также, чтобы св. Вячеславъ при смерти отца быть 18 лѣтнимъ, ибо онъ тогда былъ малъ. Почти всѣ русскіе и чешскіе историки принимаютъ, что св. Вячеславу было 18 лѣтъ, когда онъ самостоятельно вступилъ на престолъ, т. е., въ 925 г., а отецъ умеръ въ 920 г. *) Въ бързѣ, въ бързѣхъ, на бързѣ – быстро, тотчасъ, безъ промедленія. – ред. 5) Т. е. въ лѣто 6337 отъ сотворенія міра или 829 отъ Р. X. – Въ сотняхъ здѣсь несомнѣнная ошибка, ибо событіе относится къ X ст. – Значитъ, 6437 – 929 гг. 6) Перенесеніе мощей св. Вячеслава въ дѣйствительности было совершено 4 марта, какъ показываютъ глагольскія рукописи и краткое сказаніе о перенесеніи мощей св. Вячеслава и какъ съ давнихъ временъ это празднуется Православною Церковью. Ошибка нашихъ рукописей (Румянцевской и Макарьевской) произошла отъ небрежности при перепискѣ текста глагольскаго на кприльскій, какъ это объяснилъ уже Й. Коларжъ (J. Kolář) въ примѣчаніи къ изданію сказанія въ «Fontesrerum bohemicarum». Дѣло въ томъ, что въ глаголицѣ буква «г» означаетъ «4», а въ кирилицѣ означаетъ «3», переписчикъ, значитъ, просто переписалъ букву.
Православный Русскій Календарь на 1930 г. Русская Церковная Типографія: Владмірова на Словенску 1929 г. С 29-32.
* * *
Тропарь, гл. 3: Святый страстотерпче княже Вячеславе, языка словенскаго небесный поборниче, моли милостиваго Бога, да спасетъ души наша.
Кондакъ, гл. 1: Съ лики ангельскими предстоя, блаженне наслаждаешися Божественныя и неизреченныя доброты, и оттуду благодѣтельныя дары почерпъ чудесъ, всѣмъ притекающимъ вѣрою подъ твою святыню источаеши цѣлебъ дарованіе.
Св. Вячеславъ, князь Чешскій. Икона – цвѣтное окно въ православномъ храмѣ въ Карловыхъ Варахъ.
Сооружены на пожертвованія православныхъ Чеховъ съ Волыни въ 1897 г.
