Проф. Михаилъ Николаевичъ Скабаллановичъ – Праздникъ Успенія Божіей Матери и Успенскій постъ.

Успеніе должно праздноваться у васъ свѣтло, свѣтло и торжественно, ибо это праздникъ праздниковъ и торжество торжествъ.

Евергетидскій типиконъ.

I. Сказанія о событіи.

Будучи итогомъ жизни, смерть у различныхъ людей должна быть также неодинакова, какъ непохожи одна на другую ихъ жизнь и они сами. Отсюда самое естественное предположеніе, что у такой необыкновенной Личности, какъ Пресв. Дѣва, съ такой исключительной судьбой, и смерть не могла не быть единственною въ своемъ родѣ. По убѣжденію Церкви, не только православной, но и католической, кончина Богоматери и была такою, какой не была ни у кого, кромѣ Нея. Она не изъята была отъ закона смерти, какъ и Сынъ Ея; но Она, подобно Сыну, восторжествовала надъ смертью, хотя восторжествовала не такъ славно, очевидно и самостоятельно, какъ Онъ. Воскресеніе Ея произошло сокровенно и долго даже не было общимъ предметомъ вѣры въ Церкви. Ина слава солнцу и ина слава лунѣ.

Вообще, вся жизнь Пресв. Богородицы проходитъ въ какой-то тайнѣ для христіанъ. Можно сказать, изъ святыхъ жизней ни объ одной такъ мало неизвѣстно. Съ приближеніемъ же къ смерти эта жизнь какъ бы все болѣе теряется изъ глазъ окружающихъ. До ІV в. ни у одного изъ христіанскихъ писателей не находится какого-либо указанія на судьбу Богоматери по вознесеніи на небо Ея Сына. Это и неудивительно, если принять во вниманіе скудость тогдашней христіанской письменности и отсутствіе поводовъ говорить объ этомъ предметѣ. Когда такіе поводы даны были ересью Несторія, оказалось, что христіанскій міръ вовсе не освѣдомленъ о жизни и кончинѣ Богоматери, но что въ богатой сокровищницѣ преданія, всегда, а особенно тогда составлявшаго главный нервъ церковной жизни, есть достаточно данныхъ объ этомъ, – данныхъ, въ существенномъ согласныхъ другъ съ другомъ и носящихъ на себѣ печать внутренней достовѣрности.

Но еще ранѣе какихъ-либо богословскихъ споровъ о лицѣ Богоматери въ христіанской литературѣ встрѣчаемъ извѣстіе даже о самомъ годѣ кончины Ея. Въ «Хроникѣ» Евсевія Кесарійскаго подъ 48 годомъ значится: «Дѣва Марія, Матерь Христа, вземлется къ Сыну на небо, какъ нѣкоторые пишутъ, что это имъ открыто». Историкъ IV вѣка здѣсь, очевидно, ссылается на болѣе раннія письменныя извѣстія объ этомъ предметѣ, не ручаясь за достовѣрность ихъ, по крайней мѣрѣ, относительно подробностей, образа событія (взятія на небо въ тѣлѣ){1}.

Что несомнѣннаго для всѣхъ было въ преданіяхъ о кончинѣ Богоматери, это то, что кончина эта была не мученическая, а тихая, мирная. Когда въ ІV-V вѣкахъ стала у нѣкоторыхъ писателей проскальзывать мысль о мученической смерти Богоматери (мысль эта могла быть внушена извѣстнымъ предсказаніемъ Симеона Богопріимца Пресв. Дѣвѣ: «Тебѣ Самой душу пройдетъ орудіе», точнѣе: мечъ, ῥομφαία){2}; другіе писатели, на основаніи древнихъ преданій, оспаривали эту мысль. Ни буква (Писанія), ни исторія не учатъ насъ тому, что Марія отошла изъ сей жизни вслѣдствіе страданій отъ тѣлесныхъ язвъ говоритъ св. Амвросій Медіоланскій въ толкованіи на Лук. 2, 61.

Св. Епифаній Кипрскій противъ еретиковъ антидикомаріанитовъ, отрицавшихъ дѣвство Богоматери, говоритъ, что въ Писаніи ничего нельзя найти «о смерти Маріи, о томъ, умерла ли Она или не умерла, погребена ли Она или не погребена; также, когда Іоаннъ направлялъ путь свой въ Азію, то нигдѣ не говорится, взялъ ли онъ съ собою Св. Дѣву. Писаніе просто умолчало объ этомъ... Я не говорю, что Она осталась безсмертною, но не утверждаю и того, что Она умерла»{3}. Противъ еретиковъ коллиридіанъ, признававшихъ въ Св. Дѣвѣ богиню, Епифаній говоритъ, что «Ея смерть возможна, но Она можетъ быть чтима, какъ божественная, подобно другимъ умершимъ святымъ»{4}. Возможно, что св. Епифаній не зналъ никакихъ преданій о кончинѣ Богоматери и, только разсуждая теоретически, допускаетъ возможность Ея безсмертія. Но возможно, что на эти его разсужденія вліяли неясные отрывки того преданія объ образѣ кончины Богоматери, которое, какъ узнаемъ изъ другихъ источниковъ, существовало уже тогда (IV-V вв.) и другимъ писателямъ могло быть болѣе извѣстно, чѣмъ Епифанію.

Такъ, для бл. Августина смерть Богоматери – несомнѣнный фактъ: «Марія отъ Адама умерла за грѣхъ (первородный), Адамъ умеръ за грѣхъ (свой), Христосъ же – для уничтоженія грѣховъ»{5}. Приблизительно къ этому времени (ІV-VІ в.) относитъ ученая критика сочиненія, приписываемыя Діонисію Ареопагиту, гдѣ о кончинѣ Богоматери говорится, что Діонисій съ апостолами и епископами Тимоѳеемъ и Іероѳеемъ собрались, чтобы узрѣть «живоначальное и богопріемное тѣло (Пр. Дѣвы), и всѣ собравшіеся восхвалили силу Божію, открывшуюся въ уничиженіи (воплощеніи)»{6}. Здѣсь преданіе о событіи дано въ его простѣйшемъ видѣ, въ зернѣ, но въ немъ сквозитъ то благоговѣніе къ тѣлу Богоматери, которымъ дышитъ позднѣйшая подробная редакція преданія.

Болѣе подробныхъ и точныхъ свѣдѣній о событіи естественнѣе всего ждать на мѣстѣ совершенія его, т. е. въ Іерусалимѣ и Іерусалимской церкви. Такъ и оказывается. По извѣстію, сохранившемуся до насъ, правда, только въ письменныхъ памятникахъ не ранѣе X вѣка{7}, когда благочестивой императрицѣ Пульхеріи, супругѣ императора Маркіана, построившей нѣсколько храмовъ въ Константинополѣ въ честь Пресв. Богородицы, пришла мысль въ одномъ изъ нихъ положить самое тѣло Богоматери, то за совѣтомъ насчетъ того, какъ устроить это и гдѣ найти пречистое тѣло, царица обратилась къ тогдашнему патріарху Іерусалимскому Ювеналію. Патріархъ отвѣтилъ ей, что желаніе ея неосуществимо, такъ какъ тѣло Богоматери, по свидѣтельству преданія, сохранившагося въ Іерусалимской церкви, не оказалось во гробѣ уже на третій день по смерти Ея. Вмѣсто тѣла патріархъ прислалъ благочестивой царицѣ погребальныя пелены Богоматери, которыя царица и положила въ одномъ изъ построенныхъ ею храмовъ (Влахернскомъ).

На ряду съ этимъ краткимъ преданіемъ о событіи, въ это же время, въ ІV-V вв., существуетъ и болѣе обширное преданіе о немъ, со всѣми тѣми подробностями, даже еще большими, которыя входятъ въ даваемую нынѣшнимъ «Прологомъ» редакцію его. Именно, съ ІV вѣка становится извѣстно то съ именемъ св. Іоанна Богослова, то съ именемъ Мелитона, епископа – то Сардійскаго, то Лаодикійскаго (II в.), «Слово на успеніе Пресвятыя Владычицы» Слово это, которое и папа Геласій (492-496) въ своемъ извѣстномъ «Сакраментаріи» считаетъ апокрифическимъ («liber qui apellatur»...), извѣстно было въ различныхъ версіяхъ, иногда противорѣчащихъ повѣствованію книги Дѣяній{8}. Григорій Турскій († 596 г.) представилъ{9} это преданіе въ такомъ видѣ. Вокругъ бывшей на смертномъ одрѣ Пресв. Дѣвы собрались всѣ апостолы изъ разныхъ странъ міра и проводили время въ непрестанномъ бдѣніи. Въ моментъ смерти явился Христосъ съ ангелами, взялъ душу Богоматери и передалъ архистратигу Михаилу. Когда на слѣдующее утро апостолы принесли тѣло ко гробу, то снова явился Спаситель и унесъ его на небо{10}.

Преданіе о событіи однако долго еще не имѣло общаго распространенія и признанія. Св. Модестъ, патріархъ Іерусалимскій († 632 г.), отъ имени котораго имѣется древнѣйшее праздничное слово на Успеніе, жалуется на то, что объ успеніи Богоматери нѣтъ опредѣленныхъ свѣдѣній{11}. Но св. Андрей Критскій († ок. 713 г.) въ словѣ на Успеніе, по-видимому, имѣетъ въ виду сказаніе приблизительно въ редакціи Григорія Турскаго, когда уподобляетъ успеніе Богоматери сну Адама во время созданія Евы, – когда говоритъ, что Богоматерь исполнила законъ природы, хотя не такъ, какъ мы, и когда отшествіе Ея изъ этого міра сравниваетъ съ «прелѣженіемъ» Еноха и Иліи. Пѣснописцамъ VIII вѣка – свв. Космѣ Маюмскому и Іоанну Дамаскину – сказаніе извѣстно въ болѣе пространной редакціи: въ одномъ мѣстѣ ихъ пѣснопѣній содержится указаніе на собраніе апостоловъ къ одру Богоматери на облакахъ и въ одномъ мѣстѣ на кару іудея, хотѣвшаго остановить погребальное шествіе{12}. При этомъ замѣчательно, что о первомъ обстоятельствѣ пѣснонисецъ (Косма) выражается: «яко (какъ бы) на облацѣ апостольскій ликъ носимь»{13}, т. е. понимаетъ эту черту сказанія иносказательно; это видно и изъ того, что въ другомъ мѣстѣ онъ о собраніи апостоловъ выражается: «внезапу стекшеся апостолъ множество». Такъ же сдержанны въ изображеніи событія другіе пѣснописцы, произведенія которыхъ входятъ въ нынѣшнюю службу праздника: Анатолій (спорнаго времени), Германъ (VIII в.), Ѳеофанъ и имп. Левъ (IX в.): давая поэтическую картину событія, они не упоминаютъ ни объ одномъ изъ тѣхъ обстоятельствъ, которыми, по пространнымъ сказаніямъ, сопровождалось успеніе (предвозвѣщеніе ангеломъ дня смерти съ принесеніемъ масличной вѣтви, явленіе Спасителя при смертномъ одрѣ, наказаніе іудея), и не указываютъ образа собранія къ одру апостоловъ. Послѣднее представляютъ прямо подъ образомъ ношенія на облакахъ только двѣ анонимныя стихиры{14} въ нынѣшней службѣ праздника.

Тѣмъ не менѣе пространное сказаніе все болѣе завоевываетъ себѣ вѣру въ средѣ христіанъ. Типиконъ Великой Константинопольской Церкви (IX-X в.) заноситъ его на свои страницы{15}. Никифоръ Каллистъ записываетъ его въ свою исторію{16}. Оно входитъ въ Прологъ и Четьи-Минеи. Причиной такой вѣры въ сказаніе является то, что оно, за исключеніемъ нѣкоторыхъ подробностей, бывшихъ въ немъ ранѣе, но постепенно уничтоженныхъ, въ общемъ является вполнѣ достойнымъ событія и согласнымъ съ духомъ православнаго ученія о Пресв. Богородицѣ. И чудеса, которыми въ сказаніи обставляется событіе, такого характера. Собраніе апостоловъ къ одру умирающей Богоматери представляется по аналогіи съ тѣмъ сверхъестественнымъ перемѣщеніемъ, которое, по кн. Дѣяній (8, 39-40), испыталъ Филиппъ по крещеніи Евнуха{17}. Кара дерзкаго іудея не противорѣчитъ христіанской любви, такъ какъ, по сказанію, пострадавшій тотчасъ исцѣленъ былъ ап. Петромъ.

Напротивъ, сказаніе является хорошимъ выраженіемъ православнаго взгляда на лицо Пресв. Богородицы, частнѣе – на образъ кончины Ея и предупрежденіемъ противъ возможныхъ заблужденій на этотъ счетъ. Дѣло въ томъ, что католическая церковь склонна совершенно отрицать тѣлесную смерть Богоматери, исходя изъ своего взгляда на Нее, какъ совершенно изъятую отъ скверны прародительскаго грѣха. Послѣ провозглашенія догмата о непорочномъ зачатіи Пресв. Дѣвы ревностные католики стали выражать желаніе о возведеніи на степень догмата и ученія о тѣлесномъ вознесеніи Богоматери на небо. Фрейбургскій католическій конгрессъ въ 1902 году постановилъ просить объ этомъ папу. А аббатъ Минь еще раньше открытымъ письмомъ просилъ папу Пія IX очистить богослуженіе на праздникъ Успенія отъ всего того, что указываетъ на смерть Пресв. Дѣвы»{18}.

Православное сказаніе объ Успеніи и важно тѣмъ, что констатируетъ тѣлескую смерть Богоматери вопреки послѣднему мнѣнію и лежащей въ немъ догматической тенденціи. «Аще и непостижный Сея Плодъ, Имъ же небеса быша, погребеніе пріятъ волею, яко мертвъ, како погребенія отвержется неискусомужно Рождшая?» – поучаетъ одна пѣснь св. Дамаскина на праздникъ{19}. Сказаніе хотя и допускаетъ оживленіе тѣла Богоматери, но такое, какое имѣло мѣсто и въ другихъ случаяхъ воскрешенія мертвыхъ, и этимъ кладетъ рѣзкую грань между воскресеніемъ Спасителя и Его Матери{20}. По ученіи св. Іоанна Дамаскина, смерть Богоматери, хотя, подобно рожденію, была безболѣзненная (какая возможна и для обыкновеннаго человѣка), но называется только θάνατος ζωτικός (жизненная), ζωηφόρος (живоносная) въ отличіе отъ смерти Христовой, которая у него называется θάνατος ζωοποιὸς (животворящая){21}.

Не приписывая Богоматери той чести, какая подобаетъ и въ смерти одному лишь Богочеловѣку, православное сказаніе о Ея кончинѣ въ то же время отдаетъ все должное высокому Ея достоинству. «Если Енохъ изъ міра допотопнаго, – говоритъ авторитетнѣйшій русскій агіологъ, – и пророкъ Илія изъ міра подзаконнаго восхищены на небо съ плотію, ужели пречистая плоть Честнѣйшей херувимовъ и Славнѣйшей серафимовъ предана тлѣнію? Сонмы мучениковъ и подвижниковъ прославлены нетлѣніемъ благоухающихъ мощей, изливающихъ токи исцѣленій; тѣлеса многихъ изъ нихъ, бывшія безвѣстными, послѣ немаловременнаго пребыванія въ землѣ, открыты вѣрнымъ видѣніями и чудесами, а пречистое тѣло Богоматери, хотя бы и нетлѣнное, гдѣ-либо сокрывается въ землѣ, въ безвѣстности! Нѣтъ ни въ одномъ углу міра части мощей Богоматери: это потому, что вѣра въ восшествіе Ея на небеса съ пречистою плотію весьма древняя, современна апостоламъ и мученикамъ»{22}.

2. Исторія праздника.

Древность христіанскихъ праздниковъ невсегда находится въ соотвѣтствіи съ ихъ значеніемъ и теперешнею торжественностью. Напр., древнѣйшій христіанскій праздникъ не Пасха, какъ можно было бы ожидать, а воскресный день, обыкновенное воскресенье, празднующееся у насъ теперь менѣе торжественно, чѣмъ такъ называммые дванадесятые праздники. Что касается этихъ послѣднихъ, то естественно праздники въ честь Спасителя, по крайней мѣрѣ важнѣйшіе изъ нихъ, древнѣе богородичныхъ.

Но изъ праздниковъ въ честь Богородицы Успеніе Ея не могло не быть однимъ изъ самыхъ раннихъ. Если Церковь свято чтила дни смерти мучениковъ, называя эти дни «днями рожденія» (natales) въ вѣчную жизнь, то не могла обойти благоговѣйнымъ воспоминаніемъ и день кончины или вѣрнѣе простого преставленія (μεταστάσεως, transitus), успенія (κοίμησις, dormitio) Богоматери. Тѣмъ не менѣе Церковь гораздо ранѣе пришла къ мысли о празднованіи дня смерти мучениковъ, чѣмъ Успенія. Отъ IIІ-ІV в. мы имѣемъ не очень давно открытый сирскій мѣсяцесловъ, въ которомъ рѣшительно каждый день года имѣетъ память какого-либо святого (за рѣдкими исключеніями все здѣсь святые, о которыхъ не сохранилось доселѣ никакихъ извѣстій, и самыхъ именъ которыхъ не имѣетъ нашъ нынѣшній мѣсяцесловъ). Въ этомъ мѣсяцесловѣ нѣтъ еще ни одного богородичнаго праздника. Причина такого явленія понятна: мученики страдали и умирали на глазахъ всѣхъ, и дни кончины ихъ кровавыми буквами были записаны въ сердцахъ христіанъ. Что же касается Богоматери, то при той горячей любви ко Христу, которой горѣло все существо первыхъ христіанъ, личность Ея остается еще въ той тѣни, въ какой она находится въ евангеліяхъ и писаніяхъ апостольскихъ. Нужно было позднѣйшее богословское углубленіе въ догматъ воплощенія и посягательство ересей на достоинство Богоматери, имѣвшее мѣсто только въ V в., чтобы обратить благоговѣйное вниманіе христіанъ на эту личность.

Тѣмъ не менѣе уже въ мѣсяцесловахъ ІV вѣка находимъ праздникъ въ честь Успенія Богоматери, мало того – сразу два праздника въ честь этого событія. Въ древнеримскомъ Іеронимовомъ мартирологѣ 18 января показано depositio (кончина) B. Маrіае, а 15 августа – assumptio (взятіе на небо). Такое раздѣленіе знаменательно тѣмъ, что показываетъ, какъ уже тогдашняя церковь смотрѣла на кончину Богоматери: не отрицая тѣлесной смерти Богоматери, къ чему, какъ мы видѣли, склонна нынѣшняя римская церковь, древне-римская церковь вѣрила, что за этою смертію послѣдовало воскресенье, хотя, по-видимому, думала, что оно произошло не такъ скоро, какъ предполагаетъ позднѣйшее преданіе объ этомъ. Но, вѣроятно, очень скоро въ церкви римской, а вслѣдъ за нею и во всѣхъ церквахъ, считавшихъ ее своею матерію, прислушивавшихся къ ея голосу и слѣдовавшихъ ея богослужебной практикѣ, изъ этихъ двухъ праздниковъ выбранъ второй, какъ важнѣйшій, и оставленъ первый. Въ другомъ римскомъ календарѣ ІV-V в. уже одинъ празднихъ Успеніе – 15 августа{23}. То же – въ Сакраментаріи папы Геласія (492-496). Но, по-видимому, не всѣ западныя церкви сдѣлали одинаковое измѣненіе въ этомъ отношеніи. Галльская церковь, по свидѣтельству Григорія Турскаго († 594 г.), праздновала Успеніе въ 11-мъ мѣсяцѣ (т. е. въ январѣ, такъ какъ годъ начинался съ марта). Древняя практика двукратнаго празднованія Успенія осталась только въ коптской и абиссинской церквахъ, вообще сохранившихъ, благодаря изолированности своего положенія и жизни, много слѣдовъ древнѣйшей богослужебной практики: въ памятникахъ отъ ХІV в. этихъ церквей{24} 16 января показано успеніе, а 16 августа – «вознесеніе» Богоматери. Это раздвоеніе празднованія поучительно и для насъ, такъ какъ показываетъ, что нынѣшній праздникъ (15 авг.) долженъ быть посвященъ не столько смерти, сколько воскресенію Богоматери. Какъ увидимъ при разсмотрѣніи богослуженія въ честь Успенія, это богослуженіе прославляетъ почти исключительно вторую сторону событія, рѣдко останавливаясь на первой.

Тогда какъ о празднованіи Успенія въ римской и вообще въ западныхъ церквахъ мы имѣемъ цѣлый рядъ свидѣтельствъ отъ ІV и V вѣковъ, въ восточной Церкви достовѣрныя извѣстія объ этомъ праздникѣ начинаются лишь съ конца VІ вѣка. Вообще можно замѣтить, что въ установленіи такъ называемыхъ «Господскихъ» праздниковъ (въ честь Спасителя) шла впереди восточнаи Церковь, а богородичныхъ – западная. По свидѣтельству Никифора Каллиста, только императоръ Маврикій (592-602 г.) установилъ празднованіе Успенію{25}. Это свидѣтельство, какъ и подобное же свидѣтельство объ установленіи праздника Срѣтенія Господня, не безъ основанія всегда внушало литургистамъ сомнѣніе въ справедливости. Не говоря о вышеприведенныхъ свидѣтельствахъ относительно существованія праздника въ римской церкви IV в., есть слѣды болѣе ранняго его существованія и въ восточной Церкви, частнѣе – въ самомъ Константинополѣ. Уже множество храмовъ въ честь Пресв. Богородицы, какіе имѣлъ древній Константинополь, заставляетъ ожидать здѣсь этого праздника. Самимъ Константиномъ Великимъ построено нѣсколько такихъ храмовъ (напр., храмъ, называвшійся «Жезлъ» – по ветхозавѣтному прообразу Дѣвы Маріи; затѣмъ храмъ въ части города, называвшейся «Сигма» и др.). Три храма въ честь Богородицы построены въ Константинополѣ императрицей Пульхеріей и между ними Влахернскій. Въ послѣднемъ храмѣ, какъ мы видѣли, благочестивая императрица наивно хотѣла положить даже тѣлесные останки Богоматери и въ замѣнъ ихъ положила ризу Ея. Ужели даже въ этомъ храмѣ, предназначавшемся въ качествѣ нѣкоторой гробницы для Богоматери, могъ не чествоваться день кончины Ея, который чествовался уже по всему христіанскому Западу? Такъ называемый «Стишной прологъ» (древній мѣсяцесловъ въ стихахъ) указываетъ дѣйствительно, что 15 августа былъ праздникъ во Влахернахъ (какъ въ каждомъ константинопольскомъ храмѣ было нѣсколько такихъ мѣстныхъ праздниковъ{26}). Можно думать поэтому, что до Маврикія Успеніе къ Константинополѣ было мѣстнымъ и необязательнымъ праздникомъ. Маврикій, именно въ благодарность за побѣду, одержанную надъ персами 15 августа, сдѣлалъ этотъ праздникъ общецерковнымъ. Подобное сдѣлалъ съ праздникомъ Срѣтенія по другому поводу (по поводу избавленія отъ моровой язвы) императоръ Юстиніанъ.

Нельзя сказать, впрочемъ, чтобы и на Западѣ праздникъ Успенія въ это древнѣйшее время былъ общераспространеннымъ. Свидѣтельства о немъ до VIII вѣка здѣсь такъ рѣдки, что до археолога Мартена (XVIII в.) сомнѣвались въ существованіи праздника ранѣе этого вѣка{27}. Напр., отъ VII вѣка извѣстно пока одно такое свидѣтельство: папа Сергій постановилъ, чтобы «въ дни Благовѣщенія, Рождества и Успенія (Dormitionis) преславной Маріи литанія выходила отъ (храма) св. Адріана и до св. Маріи встрѣчалъ ее народъ»{28}. Разъ начатое, празднованіе Успенія, конечно, не прекращалось на западѣ, а, напротивъ, усиливалось въ торжественности, какъ то позволяютъ видѣть дальнѣйшія историческія свидѣтельства о праздникѣ. Такъ въ XII в. Гвидонъ (Guido), епископъ Гемонаненской церкви, какъ говоритъ Liber de gestis episcoporum Germanensium, постановилъ, чтобы «Успеніе (assumptionem) блаженной Маріи, которое празднуется отъ древняго времени, не менѣе торжественно чтилось у насъ и тѣмъ же образомъ (какъ въ древности), больше, чѣмъ праздникъ св. Гервасія лѣтній (19 іюня), а octavas (т. е. 8 дней попразднства) успенія какъ праздникъ св. Лаврентія» (10 августа){29}. Слѣдовательно, и на Западѣ въ XII в. по мѣстамъ Успеніе въ торжественности празднованія уступало днямъ особенно чтимыхъ святыхъ, и заботы предстоятелей церкви направлялись только на то, чтобы сравнять его съ послѣдними. Предъ серединой XII в. въ церкви Кельнской (Coloniensis) еще не праздновалось попразднство Успенія (octava) и только архіепископъ этого времени Рейнольдъ (Reinaldus) постановилъ, чтобы оно праздновалось 8 дней, какъ читаемъ въ Historia archiopiscoporum Coloniensium{30}. Въ древнемъ кодексѣ знаменитой церкви Турской (Turonensis) на праздникъ Успенія положено двѣ обѣдни{31}.

Что касается судьбы праздника на Востокѣ съ VII в., то историческіе памятники здѣсь даютъ возможность прослѣдить ее чуть не но всѣмъ вѣкамъ до послѣдняго времени. Праздникъ значится въ праздничномъ евангеліи, писанномъ въ 715 году{32}. На 7 вселенскомъ соборѣ Константинъ, епископъ Констанціи Клорской, упоминаетъ о празднованіи Успенія 15 августа{33}. Въ VIII же вѣкѣ является рядъ пѣснопѣній въ честь праздника. Андрей Критскій составилъ канонъ на Успеніе, нынѣ не употребляемый, но который по Евергетидскому уставу XII в.{34} полагался на предпразднство Успенія. Вѣроятно, этотъ канонъ со службы праздника былъ вытѣсненъ канонами Космы и Іоанна Дамаскина (того же вѣка), какъ то имѣло мѣсто на службахъ Страстной седмицы (гдѣ теперь на утреняхъ каноны Космы, а на повечеріяхъ Андрея). Кромѣ этихъ трехъ пѣснописцевъ, службу праздника обогащаютъ около этого времени своими произведеніями вышеупоминавшійся Анатолій, которому принадлежитъ въ нынѣшней службѣ только одна стихира{35}, Германъ, патріархъ константинопольскій († 740), которому тоже принадлежитъ одна стихира{36}, Ѳеофанъ исповѣдникъ (IX в.) и императоръ Левъ VI Мудрый († 911 г.). Св. Ѳеофанъ, кромѣ стихиры съ его именемъ, находящейся въ нынѣшней службѣ, написалъ и канонъ празднику, пѣвшійся по Евергетидскому уставу на такъ называемой «агрипніи» праздника{37}. Императору Льву принадлежитъ тоже одна только стихира въ службѣ праздника, но занимающая очень видное мѣсто въ нынѣшней службѣ, именно стихира послѣ евангелія, надписанная «Византіево», Византійца, – псевдонимъ императора Льва{38}, а также одна стихира на попразднство (16 августа). Около этого же времени должны были появиться и остальныя пѣснопѣнія праздника, входящія въ нынѣшнюю службу, но не надписанныя именемъ автора, какъ-то: стихиры на «Господи воззвахъ», на стиховнѣ, на хвалитехъ, первая и послѣдняя на литіи, сѣдальны, нѣкоторыя стихиры предпразднства, а также кондакъ и икосъ праздника, если послѣдніе не принадлежатъ Роману Сладкопѣвцу VI в. Всѣ эти пѣснопѣнія уже знаютъ уставы XII в.

⸭    ⸭    ⸭

Отъ IX в. мы имѣемъ первый полный мѣсяцесловный уставъ, т. е. уставъ съ чиномъ богослуженія на каждый почти день года. Этотъ драгоцѣнный памятникъ – такъ называемый типиконъ Великой Константинопольской Церкви, изданный не очень давно по рукописи X в.{39}. На праздникъ Успенія этотъ уставъ имѣетъ подробный уставъ богослуженія, тогда какъ 21 ноября онъ ограничивается однимъ обозначеніемъ праздника Введенія во храмъ Пресв. Богородицы. Вотъ чинъ Успенскаго богослуженія по этому уставу. Наканунѣ праздника «собираемся въ святѣйшей великой церкви и оттуда съ литаніей идемъ на площадь (φόρος) и тамъ совершаемъ обычныя молитвы. Съ этой литіей идемъ въ названный соборъ (великую церковь) и совершаемъ тамъ божественную литургію съ таинствомъ (και μυσταγωγίαν, т. е. полную литургію); когда отходимъ, поемъ тропарь гл. 8: «Блажимъ Тя вси роди». На вечерни бываютъ чтенія (пареміи) три, положенныя на Рождество (т. е. Богородицы, какъ и нынѣ). И тотчасъ восходятъ псалты на амвонъ и начинаютъ тропарь гл. 1 «Въ рождествѣ дѣвство сохранила его». И послѣ этого бываетъ ектенія просительная (εὐχή συναπτή) и великое «Господи помилуй». и говорятъ «Премудрость» и начинается чтеніе, а послѣ него бываетъ паннихида по чину (особая служба, чина которой отъ этого времени не сохранилось и которая позднѣе состояла изъ 50-го псалма и канона). На утрени и на 50 псалмѣ (тоже, должно быть, особая служба, соотвѣтствовавшая второй половинѣ нашей утрени съ 50 псалма) подобнымъ образомъ говорятся вышеписанные тропари, а также на входѣ литургіи». Прокименъ, апостолъ и евангеліе на литургіи – тѣ же, что теперь (другой только стихъ къ прокимну: не «Клятся Господь Давиду», а «Помяни сонмъ Твой»). Въ другой рукописи того же устава отъ XI в. къ чину службы прибавлено: «и бываетъ утѣшеніе (обильная трапеза) и дается на трапезѣ виноградъ (σταφυλάς)»{40}. Такимъ образомъ, вмѣсто нынѣшняго богатаго разнообразія праздничныхъ пѣснопѣній этотъ древній уставъ имѣетъ лишь двѣ пѣсни въ честь праздника. Но за то онъ чтитъ праздникъ торжественной литаніей наканунѣ (крестнымъ ходомъ по городу); нѣчто подобное нынѣшній уставъ сохранилъ лишь для праздниковъ Срѣтенія, Благовѣщенія («и бываетъ литія внѣ монастыря») и Пасхи. Знакомство съ этимъ древнимъ чиномъ Успенскаго богослуженія поучительно для насъ и въ томъ отношеніи, что сообщаетъ хронологическую дату для двухъ важнѣйшихъ пѣснопѣній нынѣшней службы праздника: тропаря «Въ рождествѣ дѣвство» и ипакои «Блажимъ Тя вси роди». Мы видимъ, что это древнѣйшія пѣсни въ честь праздника, вполнѣ достойныя поэтому того почетнаго мѣста, которое онѣ занимаютъ въ нынѣшней службѣ.

Константинопольскій Софійскій уставъ, назначаетъ лишь одинъ день для праздника Успенія (какъ вообще этотъ уставъ не знаетъ попразднествъ и предпразднествъ), если не считать того, что на второй день праздника назначается служба въ храмѣ Богородицы вблизи Ксиролофа (подобно тому какъ на второй день Рождества Христова назначается соборъ Богородицы во Влахернахъ). Поэтому дальнѣйшую ступень въ развитіи праздника представляетъ древнѣйшій краткій уставъ (Ὑποτύπωσις) IX в. Студійскаго монастыря въ Константинополѣ, называющій себя преданіемъ (παράδοσις) св. Ѳеодора Студита. О праздникѣ Успенія здѣсь есть только такое замѣчаніе: «должно знать, что на Преображеніе и Успеніе Пресвятой Богородицы вечеромъ на свѣтильничное (на вечернѣ) – попразднсто: послѣ предначинательнаго псалма (προοίμιον) тотчасъ «Господи воззвахъ» (т. е. нѣтъ каѳизмъ, отсутствіе которыхъ по студійскому уставу отличало праздники отъ будней), и утромъ на утрени по шестопсалміи и «Богъ Господь» тотчасъ канонъ (т. е. опять нѣтъ каѳизмъ) и чтеній два (въ будни 4); подобнымъ образомъ на Воздвиженіе, Рождество Богородицы, Рождество Христово, а также на Свѣты (Богоявленіе), какъ и на Срѣтеніе Господне, во всѣ же другіе праздники не праздновать два дня (διπλῶς)»{41}. Буквально тожественное съ этимъ замѣчаніе и въ такъ называемомъ Διατύπωσιςʼѣ св. Аѳанасія Аѳонскаго (IX-X в.), только въ число двудневныхъ праздниковъ внесено еще Введеніе. Такимъ образомъ здѣсь мы имѣемъ дѣло съ первымъ распространеніемъ разсматриваемаго праздника за предѣлы одного дня.

Сдѣланныя доселѣ въ области литургики и церковной археологіи открытія какимъ-то роковымъ образомъ обходятъ тотъ самый важный періодъ въ исторіи церковнаго устава, эпоху этой исторіи, когда обильный церковно-пѣвческій матеріалъ, выработанный великими пѣснописцами VIII-X вѣковъ медленно и съ трудомъ завоевывалъ себѣ мѣсто за богослуженіемъ, двигаясь отъ одной церкви къ другой, отъ монастыря къ монастырю. Послѣ упомянутыхъ краткихъ уставовъ, мы уже отъ XI-XII вѣковъ имѣемъ цѣлый рядъ уставовъ дающихъ намъ чинъ богослуженія, по крайней мѣрѣ на такіе великіе праздники, какъ Успеніе, почти ничѣмъ не отличающійся отъ нынѣшняго. Изъ этихъ уставовъ наиболѣе отличій отъ нашего представляетъ типиконъ Константинопольскаго Евергетидскаго монастыря (въ честь Богородицы – Благодѣтельницы), основаннаго въ 1048 году{42}, – типиконъ, составленный на основаніи самыхъ разнообразныхъ уставовъ того времени и окончательно редактированный не позднѣе половины XII в.{43}, который пока и является единственнымъ свидѣтелемъ послѣдней значительной стадіи въ формированіи нынѣшняго устава. По крайней мѣрѣ службу дванадесятыхъ праздниковъ мы въ этомъ типиконѣ находимъ на такой ступени развитія, съ которой ей осталось сдѣлась одинъ шагъ до нынѣшняго ея вида. У старшаго современника Евергетидскаго типикона, – въ «Уставѣ патріарха Алексѣя» (1025-1043) студійскаго типа{44}, по крайней мѣрѣ служба этихъ праздниковъ имѣетъ чинъ болѣе близкій, если не сказать почти тожественный, съ нынѣшнимъ.

Для Успенія Евергетидскій типиконъ имѣетъ уже предпразднство и нынѣшней продолжительности попразднство (т. е. до 23 августа), слѣдовательно осмидневное (припомнимъ, что и на западѣ именно въ это время епископы впервые устанавливали восьмидневный срокъ для праздника). Но преднразднство, какъ и попразднство, отличаются еще меньшею торжественностью, чѣмъ у насъ. Съ предъ – и попраздничными пѣснями поется и октоихъ, чего у насъ не дѣлается{45}. Изъ октоиха положены стихиры на стиховнѣ вечерни и утрени и сѣдальны по каѳизмахъ на утрени; кромѣ того, изъ октоиха же положены каноны на такъ называемыхъ паннихидахъ (составъ этихъ службъ указанъ выше), но только въ попразднственные дни, начиная съ 20 августа; до этого же числа на паннихидахъ каноны праздника (нельзя ли видѣть въ этомъ обстоятельствѣ слѣдовъ того, что первоначально попразднство Успенія было только четырехдневное, каково и теперь попразднство Рождества Богородицы и Введенія).

Самый праздникъ совершался не съ меньшею, если по мѣстамъ (въ нѣкоторыхъ частяхъ службы) не съ большею, сравнительно съ нынѣшнимъ уставомъ, торжественностью. Разница съ нашимъ уставомъ касается а) мѣста нѣкоторыхъ стихиръ на службѣ, б) состава бдѣнія (ἀγρυπνία), которое начиналось не съ вечерни, а съ упомянутой паннихиды; в) количества и распорядка каѳизмъ, включая сюда и поліелей; г) способа пѣнія канона и его придатковъ (сѣдальновъ, свѣтильня и т. п.); д) состава пролитургіи (какъ называлась въ древности часть литургіи до евангелія).

Что касается мѣста стихиръ, то первое мѣсто въ службѣ праздника, – на «Господи воззвахъ» – занимали въ Евергетидскомъ уставѣ не нынѣшнія стихиры на Господи воззвахъ «О дивное чудо», а нынѣшнія стихиры на «стиховнѣ: «Пріидите воспоемъ людіе». На стиховнѣ же пѣлись нынѣшнія литійныя стихиры (литіи по Евергетидскому уставу не было), именно: 2-я («Яже небесъ высшая») и 3-я («Всенепорочная Невѣста») съ присоединеніемъ къ нимъ нынѣшней послѣдней стихиры на хвалитехъ («На безсмертное Твое успеніе»). Стихи къ стиховнымъ стихирамъ: первый тотъ же, что у насъ: «Воскресни, Господи, въ покой Твой», а второй: «Избра Господь Сіона»... (у насъ: «Клятся Господь Давиду»). На хвалитехъ стихиры «О дивное чудо» (тѣ, что теперь на «Господи воззвахъ») съ присоединеніемъ нынѣшней стихиры по евангеліи: «Егда преставленіе» (стихиры же послѣ евангелія Евергетидскій уставъ не зналъ). Если Евергетидскій уставъ въ расположеніи стихиръ, т. е. въ размѣщеніи существовавшаго къ тому времени церковно-пѣвческаго матеріала, слѣдовалъ другимъ уставамъ (въ чемъ вообще онъ самъ признается, какъ мы видѣли), то здѣсь мы имѣемъ любопытное указаніе на то, съ какою осмотрительностью сдѣлано это размѣщеніе въ нынѣшнемъ уставѣ. Стихиры «О дивное чудо» передвинуты впослѣдствіи на первое мѣсто въ службѣ ради ихъ высокой поэзіи и по требованіямъ музыкальнымъ (какъ увидимъ ниже). Стихира «Егда преставленіе» поставлена послѣ евангелія ради 6-го гласа, требуемаго здѣсь 50-мъ псалмомъ (по евангеліи и 50-мъ псалмѣ – стихиры всегда 2 или 6 гласа). Нѣкоторыхъ изъ теперешнихъ стихиръ Евергетидскій уставъ и совсѣмъ не имѣетъ: послѣдней на «Господи воззвахъ», первой и двухъ послѣднихъ на литіи и первыхъ трехъ на хвалитехъ. Изъ нихъ первыя двѣ («Богоначальнымъ мановеніемъ» и «Подобаше самовидцемъ») по Евергетидскому уставу положены были на предпразнство и, слѣдовательно, позднѣйшимъ уставомъ перенесены отсюда въ службу праздника, причемъ заняли въ ней очень почетныя мѣста, даже самыя почетныя (первая, можетъ быть, за свою длину). Двѣ послѣднія стихиры на литіи («Пріидите празднолюбныхъ соборъ» и «Воспойте людіе») Евергетидскій уставъ имѣлъ на попразднствахъ 22 и 21 августа. Вѣроятно, нынѣшнія хвалитныя стихиры («Въ славномъ успеніи Твоемъ») онъ имѣлъ на попразднствѣ 18 числа, гдѣ для стихиръ, начальныхъ словъ которыхъ не приведено, указанъ тотъ же гласъ (4) и подобенъ («Яко добля»). Замѣчательно, что всѣ эти стихиры, принятыя сначала для окружающихъ праздникъ дней, а потомъ попавшія въ службу праздника, анонимны, исключая одной – Ѳеоѳановой («Пріидите празднолюбныхъ соборъ»).

Бдѣніе по Евергетидскому уставу, какъ замѣчено, состояло не изъ вечерни, которая совершалась всегда отдѣльно, а изъ паннихиды и утрени. Паннихида эта сохранилась и въ нынѣйшей нашей богослужебной практикѣ: она предшествуетъ пасхальной утренѣ, имѣя точно тотъ же составъ, какой имѣла по Евергетидскому и современнымъ ему уставамъ, т. е. состоя изъ трисвятого, 50 псалма, канона, другого трисвятого и ектеніи{46}. Такимъ образомъ, предъ каждымъ праздникомъ, какъ и воскреснымъ днемъ, тогдашніе уставы имѣли бдѣніе такого же типа, какое нынѣ у насъ только на Пасху. На паннихидѣ бдѣнія пѣлся, конечно, канонъ праздника, но не тотъ, что на утрени: на Успеніе – канонъ Ѳеофана гл. 2. «Во глубинѣ постла», нынѣ не употребляющійся у насъ. Но ему предшествовалъ дневной канонъ гласа. Слѣдовательно, и въ самый праздникъ Евергетидскій уставъ не оставлялъ октоиха»{47}.

На утрени Успенія послѣ 2 обычныхъ каѳизмъ Евергетидскій уставъ назначаетъ, какъ бы въ качествѣ третьей каѳизмы, «Ἄμωμος», т. е. непорочны (117-й псаломъ) «съ аллилуліаріями гласа», т. е. особенными припѣвами къ этому псалму, и съ сѣдальномъ праздника. Это «Ἄμωμος» по Евергетидскому уставу полагалось только на воскресной утрени (въ долгія зимнія ночи), а изъ дванадесятыхъ праздниковъ составляло принадлежность лишь Успенія (т. о. этотъ праздникъ сопоставлялся съ воскресеньемъ). Другіе великіе праздники на этомъ мѣстѣ имѣли свою особую каѳизму; напр., Рождество Богородицы и Введеніе каѳизму «Господи да не яростію Твоею», Рождество Христово и Крещеніе – «Рече Господь Господеви моему», Преображеніе – «Приклони, Господи, ухо Твое», Воздвиженіе – «Благо есть исповѣдатися Госнодеви». Послѣ этой спеціально праздничной каѳизмы (съ сѣдальномъ и чтеніемъ праздничнаго поученія, какъ и у насъ послѣ каѳизмъ) полагался на утрени Успенія поліелей, но только «если есть время» (т. е. вѣроятно, если долго еще до разсвѣта); «если же нѣтъ, то оставляемъ его». Надо замѣтить, что вообще поліелей по Евергетидскому уставу не составлялъ обязательной принадлежности великихъ праздниковъ: на Рождество Христово онъ не указанъ, на Пятидесятницу прямо сказано, что его «не стихословимъ», на Крещеніе онъ предоставленъ желанію совершающихъ богослуженіе; воскресная служба имѣетъ его только въ длинныя ночи (какъ и у насъ полагается); изъ дванадесятыхъ праздниковъ онъ положенъ только въ менѣе важныя, преимущественно не имѣющія особыхъ каѳизмъ (напр., на. Срѣтеніе). Въ заключеніе всѣхъ этихъ «стихологій» (каѳизмъ, непорочныхъ и поліелея, если онъ поется на Успеніе), поется ипакои Богородицы гл. 8: «Блажимъ Тя вси», положенный у насъ по 3 пѣсни канона{48}. За тѣмъ антифонъ, прокименъ и евангеліе – все, какъ у насъ. Такимъ образомъ Евергетидскій и современные ему уставы не знали еще теперешнихъ величаній и такъ называемыхъ «избранныхъ (сборныхъ, эклектическихъ) псалмовъ», замѣняя то и другое иногда особыми каѳизмами; для Успенія такая спеціальная каѳизма выбрана очень удачно, – одинаковая съ воскресеньемъ и Великой субботой.

Канонъ на утрени пѣлся съ меньшею, чѣмъ нынѣ торжественностью. Въ первомъ канонѣ – Космы – ирмосъ и тропари (которыхъ большею частью 2, изрѣдка 3) пѣлись подважды, а второй – Іоанна Дамаскина – пѣлся безъ ирмосовъ на 6. Нынѣ оба канона поются на 16 съ ирмосами по дважды. Катавасія – ирмосы 1-го канона; нынѣ – обоихъ. Но нужно замѣтить, что Евергетиескій уставъ не придавалъ такого значенія количеству тропарей въ канонѣ, какое придаетъ нынѣшній уставъ, и не измѣрялъ этимъ количествомъ важности праздника. Напр., на Введеніе, праздникъ, имѣющій менѣе торжественное богослуженіе, чѣмъ Успеніе, онъ назначаетъ для каждаго изъ 2 каноновъ пѣніе на 8, какъ на Рождество Христово и Богоявленіе. Для всѣхъ же другихъ праздниковъ, имѣющихъ два канона на утрени (Рождество Богородицы, Троицынъ день), онъ назначаетъ именно такое исполненіе, какъ для Успенія: первый канонъ на 8 съ ирмосами, второй на 6 безъ ирмосовъ. По 3 пѣсни Успенскаго канона въ замѣнъ нашего ипакои, пѣвшагося по Евергетидскому уставу на поліелеѣ, положенъ простой сѣдаленъ того же (8-го) гласа: «Яже Бога заченши» (нынѣ положенъ 18 августа). Дальнѣйшій чинъ утрени по Евергетидскому уставу представляетъ только ту особенность по сравненію съ нашимъ, что стихиры на хвалитехъ положены на 6, а не на 4, какъ у насъ; такъ и въ большинство дванадесятыхъ праздниковъ.

Литургію Успенія Евергетидскій типиконъ отличаетъ отъ литургіи всѣхъ богородичныхъ праздниковъ, назначая для нея, какъ въ Господскіе праздники, особые антифоны (вмѣсто изобразительныхъ псалмовъ и блаженнъ). Въ нашемъ уставѣ это отличіе исключительно Господскихъ праздниковъ; далее Срѣтеніе, какъ полубогородичный праздникъ, не имѣетъ антифоновъ. Антифоны Успенія по этому уставу такіе: 1) Благо есть исповѣдатися Господеви... Молитвами Богородицы, Спасе, спаси насъ. 2) Господь воцарися, въ лѣпоту облечеся... Спаси ны, Сыне Божій, отъ Дѣвы рождейся, поющія Ти: аллилуіа. 3) Пріидите возрадуимся Господеви... Тропарь праздника. Эти антифоны положены и на Преображеніе. У насъ тѣ же псалмы, но съ другими припѣвами, служатъ будничными антифонами (для наиболѣе простыхъ будней, когда не положено изобразительныхъ псалмовъ и блаженнъ).

При совпаденіи воскреснаго дня съ Успеніемъ Евергетидскій уставъ пѣніе каноновъ опредѣляетъ такъ: воскресный на 4, и праздника оба, ирмосы ихъ и тропари по дважды; нашъ же уставъ въ такомъ случаѣ назначаетъ пѣніе праздничныхъ каноновъ безъ ирмосовъ, чѣмъ ослабляется торжественность праздника. Антифоны на литургіи при такомъ совпаденіи Евергетидскій уставъ отмѣняетъ (у насъ это дѣлается и съ антифонами Христовыхъ праздниковъ при совпаденіи ихъ съ великимъ святымъ{49}.

⸭    ⸭    ⸭

Послѣ такой высоты, на которую вознесъ праздникъ Успенія среди другихъ Богородичныхъ праздниковъ Евергетидскій уставъ (а слѣд. и современные ему типиконы), дальнѣйшимъ уставамъ не оставалось ничего прибавить къ торжественности его. Тѣмъ не менѣе они, не ограничиваясь чиномъ службы на этотъ день, дѣлаютъ еще спеціальныя увѣщанія о торжественномъ празднованіи его, въ родѣ приведеннаго въ эпиграфѣ замѣчанія объ этомъ въ Евергетидскомъ типиконѣ, составляющаго особую главу его «Пролога» и заключающагося предписаніемъ: «на каковой (праздникъ) и раздаяніе пищи (διάδοσιν) въ пилонѣ заповѣдуемъ совершать, наскольно есть возможность и насколько изобилуетъ рука ваша»{50}.

Типиконъ малоазійскаго Богородичнаго монастыря «τῶν Ηλίου Βωμών», сохранившійся въ рукописи XII в., говоритъ объ Успеніи въ особой главѣ своей дисциплинарной части: «Успеніе Пресв. Богородицы должно праздновать преимущественно (κατ’ αιρετῶν) между всѣми другими праздниками, весьма свѣтло и любочестно (φιλοτιμῶς), всячески украшая божественный храмъ Ея, т. е. священные сосуды, покровы, съ особеннымъ освѣщеніемъ и всякой другой свѣтлостью, съ цѣлонощнымъ бдѣніемъ и сладкогласными пѣвцами, и быть столу (δίαιταν) въ трапезѣ пообильнѣе изъ рыбъ и соленій (ταριχευτῶν) до 4 блюдъ (μινσῶν) или и больше»{51}.

Въ типиконѣ Отрантскаго (въ ю. Италіи) Николо-Казулянскаго монастыря по списку XII в. объ Успеніи заповѣдуется: «должно знать, что на Успеніе 15 августа послѣ божественной литургіи благословляетъ іерей виноградъ (σταφυλήν) послѣ преломленія (κλαστόν) въ церкви по древнему предаію»{52}.

3. Исторія поста.

Если праздникъ Успенія не изъ самыхъ древнихъ въ Церкви, то постъ предъ нимъ наименѣе древній изъ постовъ Православной Церкви и моложе даже Петрова поста. Исторія его поучительна тѣмъ, что показываетъ, какъ постъ этотъ созданъ, безъ содѣйствія столь могущественной вообще въ Церкви силы преданія, одною горячею любовью къ Богоматери, все какъ бы возраставшею въ Церкви отъ все увеличивавшихся знаковъ Ея небеснаго попеченія о христіанахъ. Впрочемъ, и всѣ христіанскіе посты – подобнаго происхожденія. Не будучи въ собственномъ смыслѣ установленіями Христа и апостоловъ (какъ таинства), они суть невольно вырвавшіеся изъ сердца св. Церкви изліянія ея благодарности за особенно великія дѣла милости Божіей. Они не продиктованы Церкви ея основателями, а добровольно принесены ея свободой въ даръ этимъ Основателямъ. Поэтому вопросъ давности тутъ не имѣетъ никакого значенія. Въ наименѣе древній изъ постовъ – Успенскій – вложено неменьше сравнительно съ древними постами любви къ Чтимой имъ, судя по тому, что эта любовь скоплялась столько вѣковъ. Этимъ объясняется то обстоятельство, что Успенскій постъ, несмотря на свою наименьшую древность, занимаетъ, по святости (степени воздержанія, принятой для него) первое мѣсто послѣ Великаго поста и выше Рождественскаго.

⸭    ⸭    ⸭

Обращаясь къ церковнымъ памятникамъ, мы невольно поражаемся ихъ долгимъ молчаніемъ объ Успенскомъ постѣ. Тогда какъ о предпасхальномъ постѣ встрѣчаются свидѣтельства уже со II вѣка, а о Рождественскомъ и Петровомъ съ IV вѣка, цѣлый рядъ уставовъ и типиконовъ до XII вѣка, исчисляющихъ всѣ посты и точнѣйшимъ образомъ опредѣляющихъ режимъ (διάιταν) ихъ, не упоминаютъ объ Успенскомъ постѣ.

Въ выше упоминавшемся Ὑποτύπωσις’ѣ Студійскаго монастыря и Διατύπωσις’ѣ св. Аѳанасія Аѳонскаго (IX-X вв.), имѣющихъ спеціально трактующую о постахъ главу съ надписаніемъ: «О количествѣ и качествѣ въ пищѣ и питіи и о благочиніи на трапезахъ», изъ многодневныхъ постовъ, кромѣ «Великой четыредесятшщы», названы только «четыредесятницы св. апостоловъ» и «св. Филиппа» и это въ рукописяхъ этихъ уставовъ ΧΙV (!) вѣка. Только въ рукописи второю изъ этихъ уставовъ отъ ΧVΙ вѣка на поляхъ противъ указанной главы есть приписка: «замѣчательно (σημείωσαι), что ничего не говорится о постѣ Успенія»{53}.

Еще подробнѣе о постахъ говоритъ Евергетидскій уставъ, посвящая имъ 5 главъ своего «Пролога», но и здѣсь названы только тѣ три поста{54}.

То же и въ типиконѣ Константинопольскаго царскаго Пандокракраторскаго (Вседержителя) монастыря 1136 г. въ отдѣлѣ: «сколько и какой пищи предлагается монахамъ ежедневно»{55}.

Изъ краткихъ уставовъ и типиконовъ, извѣстныхъ донынѣ, впервые указаніе на Успенскій постъ встрѣчаемъ въ упоминавшемся типиконѣ южно-итальянскаго Николо-Казулянскаго монастыря (основаннаго въ 1099 г. выходцами изъ Греціи), – типиконѣ, составленномъ, должно быть, въ XII в. изъ іерусалимскаго и студійскаго устава и изъ преданій самого монастыря. Здѣсь подъ 1-мъ августа есть такое замѣчаніе: «Николая святѣйшаго патріарха Константинополя, новаго Рима, о четыредесятницѣ Успенія Пресвятыя Богородицы. Есть у насъ другой постъ, называемый Пресвятыя Богородицы, начинающійся съ 1 дня августа мѣсяца, который упоминается святымъ соборомъ о соединеніи (ἑνώσεως – въ другой рукописи: «и седьмымъ соборомъ въ Никеѣ»). Но первый день августа мѣсяца не постимся изъ-за праздника святыхъ Маккавеевъ, а отъ 2-го дня августа (начинаемъ) учиненный постъ, и послѣдованіе Преображенія, т. е. 8 дней, все вполнѣ поемъ (т. е., несмотря на постъ, служба Преображенію въ церкви поется съ предпразднствомъ 8 дней)». Но тотъ же типиконъ въ «канонѣ» о пищѣ, обнимающемъ 25 главъ, не называетъ Успенскаго поста.

Этотъ типиконъ даетъ намъ руководящую нить къ отысканію начала для Успенскаго поста. По нему, древнѣйшаго упоминанія о постѣ нужно искать въ дѣяніяхъ такъ называемаго «собора соединенія», бывшаго въ 920 году. Соборъ этотъ по поводу вопроса о дозволительности червертаго брака постановилъ, что даже и троеженцы подлежатъ особому церковному покаянію: они должны «пріобщаться три раза въ годъ: въ Пасху, въ праздникъ Успенія Богородицы и на Рождество Господа нашего Іисуса Христа, такъ какъ симъ праздникамъ предшествуютъ посты»{56}. Слѣдовательно, къ X вѣку Успенскій постъ уже существовалъ въ греческой церкви. Но о немъ есть и болѣе раннее упоминаніе въ письмѣ п. Николая (въ половинѣ IX вѣка) въ Болгарію{57}. Эти свидѣтельства, съ упомянутымъ указаніемъ на постъ въ извѣстныхъ константинопольскому патріарху Николаю дѣяніяхъ 7-го Никейскаго собора (787 г.), позволяютъ начало поста полагать не позднѣе VIII вѣка.

Съ другой стороны молчаніе о немъ типиконовъ до XII вѣка показываетъ, что до этого времени постъ былъ необязательнымъ и, можетъ быть, даже не общераспростаненнымъ благочестивымъ обычаемъ. Нѣсколько историческихъ извѣстій проливаютъ намъ свѣтъ на тотъ процессъ, какимъ постъ изъ обычая сталъ церковнымъ правиломъ.

Въ Кормчей книгѣ есть такое свидѣтельство объ Успенскомъ постѣ. Около 1085 года иноки Аѳонской горы спрашивали константинопольскаго патріарха Николая Грамматика о постахъ, между которыми ихъ особенно смущалъ Успенскій. О немъ они писали партіарху: «О постѣ, иже августа мѣсяца до пятагонадесять дня, обрѣтаемъ въ соединенія въ соборѣ, бывшемъ въ Константинѣ града о брацѣхъ, и въ томъ памятовати недоумѣвающе, молимся разрѣшити ны отъ стязанія». Патріархъ, по совѣщаніи съ соборомъ, отвѣтилъ: «бяше постъ въ то время преложенъ бысть (т. е. постъ съ этого времени былъ перенесенъ на другое) сего ради, да не впадаютъ въ языческія посты, бывающія въ то время; обаче и еще мнози отъ человѣкъ очищенія ради отъ болѣзни постятся»{58}.

Нарождающійся постъ до того заинтересовываетъ общество, что о немъ около того же времени – въ XI-XII в. – появляется и спеціальное изслѣдованіе нѣкоего Анастасія Кессарійскаго (можетъ быть, тожественнаго съ Анастасіемъ Синаитомъ). Древность поста онъ доказываетъ ссылками на свидѣтельста о немъ антіохійскихъ патріарховъ и собора соединенія и приходитъ къ выводу, что постъ соблюдался еще до имп. Льва Мудраго (886-911 г.){59}. Наконецъ, около того же времени вопросъ объ Успенскомъ, какъ и Рождественскомъ постѣ, вновь разсматривается на Константинопольскомъ соборѣ – при патріархѣ Лукѣ и императорѣ Еммануилѣ. По разсказу Вальсамона, нѣкоторые на этомъ соборѣ говорили, что въ постановленіи предыдущаго (вышеупомянутаго) собора при патріархѣ Николаѣ было упомянуто о перенесеніи Успенскаго поста на другое время, и потому постъ въ первую половину августа не можетъ имѣть мѣста. Но такъ какъ тотъ соборъ не указалъ, на какое время постъ перенесенъ, между тѣмъ какъ изъ упоминанія собора ясно, что постъ соблюдался издревле въ августѣ, то этотъ соборъ утвердилъ соблюденіе поста въ этомъ мѣсяцѣ. Въ свое патріаршество Вальсамонъ писалъ окружныя и частныя посланія съ увѣщаніемъ соблюдать этотъ постъ{60}.

Хотя Успенскій постъ установленъ, какъ мы видимъ, въ вѣка разрыва восточной Церкви съ западной, но можно сказать, что этимъ постомъ восточная Церковь обязана традиціямъ занадной. Успенскій постъ можно назвать постомъ осеннимъ. До установленія его восточная Церковь не имѣла поста для этого (осенняго) времени года, освящая постомъ остальныя три времени года: весну – Великимъ, лѣто – Петровымъ, зиму – Рождественскимъ. Между тѣмъ въ западной церкви съ V в. извѣстны были и соблюдались «посты четырехъ временъ года» (jejunia quatuor temporum; о нихъ упоминаетъ уже папа Левъ I). Не объясняется ли вліяніемъ этого благочестиваго обычая западной церкви не умиравшее въ восточной Церкви желаніе осенняго поста, постепенно и осуществленное. Никонъ Черногорецъ (XI вѣка) говоритъ объ Успенскомъ постѣ, что тѣ, которые не соблюдаютъ его, не имѣютъ для себя основанія въ древности, однако и соблюдающіе его утверждаются не на апостольскомъ преданіи, а на обычаѣ послѣдующихъ временъ, впрочемъ, весьма древнемъ»{61}. Возымѣвъ желаніе пополнить рядъ своихъ постовъ осеннимъ, Православная Церковь не могла найти болѣе подходящаго для него времени, какъ подготовительное время къ Успенію, и выбрать болѣе достойное имя для его посвященія, какъ пречестное имя Богоматери. Если свв. апостоламъ и Іоанну Предтечѣ посвящены особые посты, то какъ можетъ не имѣть поста «Пресвятая»? Нѣкоторымъ неудобствомъ для Успенскаго поста являлся праздникъ Преображенія съ его длиннымъ попразднствомъ, не дозволяющимъ постнаго богослуженія (съ великими поклонами, часами вмѣсто литургіи и пѣніемъ аллилуіа вмѣсто Богъ Господь), благодаря чему и возникли недоумѣнія объ этомъ постѣ. Въ теченіе всего поста такое (постное) богослуженіе возможно только 2 раза: 3 и 4 августа{62}.

4. Православное богослуженіе на праздникъ.

Въ праздникѣ Успенія, какъ мы видѣли, еще со времени установленія его были соединены два воспоминанія – смерти Богоматери и Ея воскресенія. И само собою понятно, что второе воспоминаніе занимаетъ главное мѣсто и своею радостностію совершенно заслоняетъ первое скорбное. Во всѣхъ пѣснопѣніяхъ Православной Церкви въ честь этого праздника почти не слышно скорби о великой Почившей: Церковь, даже и земная, не утратила Ее. Такъ какъ Она «во успеніи міра не оставила», то Церковь можетъ не оплакивать Ее, а только торжествовать по поводу этой смерти, которая «посмѣялась», какъ нѣкогда безсѣменное рождество, надъ законами смерти.

Вполнѣ понятно, поэтому, что торжество Церкви въ этотъ праздникъ должно нѣсколько напоминать пасхальную радость Церкви, ту безграничную ликующую радость, которая такъ превосходитъ всякую другую праздничную радость. Праздникъ Успенія, по мысли нашего церковнаго устава, дѣйствительно, безмѣрно и превосходитъ всѣ богородичные праздники, какъ Пасха всѣ вообще праздники. Православная Церковь выражаетъ такой характеръ и эти преимущества настоящаго праздника рядомъ особенностей въ празднованіи его и въ строѣ службы его, – особенностей, на первый взглядъ незначительныхъ, мелкихъ, но весьма искусно подобранныхъ и сразу дающихъ видѣть мѣсто и значеніе этого праздника среди другихъ.

Торжественность праздника прежде всего и замѣтнѣе всего измѣряется его продолжительностью. Каждый дванадесятый праздникъ празднуется не одинъ день, а нѣсколько, т. е. имѣетъ предпразднство и попразднство. Такъ какъ предпразднство всѣ дванадесятые праздники (исключая Рождества Хр. и Крещенія) имѣютъ однодневное, то различаются праздники собственно только продолжительностью попразднства, и этому различію уставъ придаетъ очень важное значеніе. На этотъ счетъ даются въ уставѣ самыя точныя и подробныя предписанія, съ предусмотрѣніемъ всѣхъ случаевъ совпаденія праздниковъ и постовъ съ праздниками (см. въ Типиконѣ уставъ о попразднствѣ Срѣтенія). Вообще Богородичные праздники имѣютъ попразднство вдвое короче Господскихъ – обыкновенно 4 дня, тогда какъ Господскіе 7, а такой великій, какъ Крещеніе – 8.

И вотъ для Успенія уставъ назначаетъ не эти обычные 4 дня попразднства, а 8 дней, т. е. больше, чѣмъ для обычныхъ Господскихъ праздниковъ и столько же, сколько для величайшаго изъ Господскихъ праздниковъ – Крещенія, приравнимаего по торжественности и важности къ Рождеству Хр. (Рождество Христово имѣетъ менѣе 8 дней попразднства по недостатку времени, вслѣдствіе близости его къ Обрѣзанію и Крещенію). Такимъ поразительно длиннымъ попразднствомъ сообщается необыкновенное величіе празднику Успенія. Онъ безмѣрно превозносится надъ другими Богородичными праздниками и ставится въ одинъ рядъ съ величайшими дванадесятыми праздниками Крещеніемъ и Рождествомъ Хр. Этимъ предписаніемъ устава очень мѣтко опредѣляется значеніе этого праздника и его мѣсто въ ряду другихъ{63}.

Не менѣе замѣчательны и другія литургическія особенности Успенія. Такъ, оно имѣетъ свой постъ – преимущество, которое опять ставитъ его на ряду съ Пасхой и Рождествомъ Хр. и котораго не имѣютъ всѣ другіе праздники, не исключая величайшихъ Господскихъ (Крещеніе имѣетъ лишь однодневный постъ). Этотъ постъ по строгости занимаетъ первое мѣсто послѣ Великаго. Въ этотъ постъ запрещается вкушеніе рыбы, и, за исключеніемъ субботнихъ и воскресныхъ дней, постнаго масла (разрѣшается «вареніе безъ елея», т. е. вареная пища, а не сухояденіе, но безъ масла). Мало того, постъ этотъ захватываетъ собою Христовъ праздникъ Преображенія и не разрѣшается для него (разрѣшается только на рыбу). Нечего и говорить, какое обаяніе сообщаетъ празднику двухнедѣльное подготовленіе къ нему постомъ.

Къ указаннымъ особенностямъ присоединяется еще двѣ, которыя человѣку, мало свѣдущему въ церковномъ уставѣ, могутъ показаться ничтожными и совершенно не стоющими вниманія, но съ литургической стороны очень важныя и знаменательныя.

Первая изъ нихъ касается такого частнаго и мелкаго пункта, какъ катавасія канона на праздничной утренѣ. Но, какъ сказано, мелкой особенность эта можетъ показаться только тому, кто не проникъ въ духъ и мысль церковнаго устава. Службы дванадесятыхъ праздниковъ сосредоточиваются въ бдѣніи, а существенную и большую часть бдѣнія, ядро его, составляетъ канонъ. И поэтому обрядъ исполненія, пѣнія канона существенно вліяетъ на весь характеръ и на всю торжественность праздника. Самое же торжественное исполненіе канона съ точки зрѣнія церк. устава требуетъ, чтобы катавасіей канона служили не ирмосы какого-либо другого праздника, а собственные ирмосы даннаго праздника. Причемъ верхъ торжественности въ пѣніи канона составляетъ съ точки зрѣнія устава то, если катавасія повторяетъ не одинъ какой-либо ирмосъ въ каждой пѣсни, а оба ирмоса каждой пѣсни (по стереотипному выраженію устава: «катавасія – ирмосы обою каноновъ»), благодаря чему получается двойная катавасія съ пѣніемъ ея антифонно, на оба лика («Кійждо ликъ свой ирмосъ»).

Чтобы понять, почему это придаетъ такую торжественность канону и всему бдѣнію, нужно принять во вниманіе, что катавасія вообще, какая бы то ни была, уже считается принадлежностью праздника. Будни не имѣютъ ея (т. е. имѣютъ не полную, которая называется «за катавасію»), и большею частью, какъ, напр., во всѣ воскресные дни и въ праздники самыхъ великихъ святыхъ, катавасія бываетъ чуждая празднику и дню, т. е. заимствованная изъ другого, болѣе торжественнаго и ближайшаго праздника. Не всѣмъ даже дванадесятымъ праздникамъ усвоено преимущество имѣть свою катавасію. Ея лишены, напр., такіе праздники, какъ Преображеніе, Рождество Богородицы, Введеніе, Вознесеніе. Но Успенію предоставлено это преимущество и въ высшей его степени: катавасія у него собственная и двойная{64}.

Само по себѣ это обстоятельство не имѣло бы такого рѣшающаго значенія въ вопросѣ о важности праздника. Рядомъ съ Успеніемъ такое преимущество имѣетъ изъ Богородичныхъ же праздниковъ еще Благовѣщеніе и большинство Христовыхъ праздниковъ. Но оно пріобрѣтаетъ особую важность въ виду нѣкоторыхъ сопутствующихъ обстоятельствъ. Дѣло въ томъ, что съ 1-го августа начинаютъ пѣть подготовительную къ Воздвиженію катавасію «Крестъ начертавъ», которая (какъ и катавасія къ Рождеству Христову «Христосъ раждается») поется только въ праздничные дни, чтобы своею торжественностью, заимствованною отъ величайшаго праздника, усиливать торжественность попадающихъ въ періодъ пѣнія ея праздниковъ. Посему она не отмѣняется и для дванадесятыхъ праздниковъ, падающихъ на этотъ промежутокъ, именно для Преображенія и Рождества Богородицы, въ томъ расчетѣ, что величественностью своего и напоминаніемъ о наступающемъ болѣе великомъ праздникѣ она способна именно увеличить торжественность каждаго праздника, хотя бы и дванадесятаго. Лишь для праздника Успенія катавасія эта отмѣняется. Торжественность этого праздника считается до того большою, что совершенно излишне присоединеніе другого, хотя бы столь же великаго и радостнаго воспоминанія, и даже это вторженіе другого воспоминанія ослабляло бы торжественность Успенія. Катавасія Успенія составляется изъ его же собственныхъ ирмосовъ, и притомъ изъ ирмосовъ обоихъ каноновъ. Это послѣднее преимущество, раздѣляютъ съ Успеніемъ только Рождество, Крещеніе и Пятидесятница (Пасха имѣетъ тройную катавасію).

Другая особенность Успенія покажется не литургисту еще болѣе ничтожной и мелкой, но также не лишена глубокаго смысла. Вмѣсто сѣдальна по 3-ей пѣсни канона Успеніе имѣетъ «ипакои». Уже одно то обстоятельство, что изъ дванадесятыхъ праздниковъ особенность эту раздѣляютъ съ Успеніемъ только Рождество Христово, Крещеніе и Пасха, должно остановить на ней пытливый взглядъ литургиста. Инакои – пѣснь, которая, по мысли устава, должна выслушиваться съ величайшимъ вниманіемъ и благоговѣніемъ и, по содержанію своему, инакои всегда такъ мѣтко, сильно и потрясающе выражаетъ всю суть праздника («Предварившіе утро» – инакои), что невольно обращаетъ на себя вниманіе въ ряду другихъ пѣснопѣній канона. Такъ и ипакои Успенія совершенно не похожъ на окружающія его пѣсни по глубинѣ, силѣ и оригинальности содержанія: не говоря ни однимъ словомъ о празднуемомъ событіи, онъ является какъ бы невольнымъ раздумьемъ надъ гробомъ почившей Богоматери о величіи Ея и всемъ значеніи для насъ («день и нощь молишися о насъ и скипетры царствія твоими молитвами утверждаются»). Прерывая собою, своимъ задумчиво-глубокимъ содержаніемъ и напѣвомъ (8-го гласа), восторженнорадостное пѣніе канона (исполняемаго на Успеніе почти – пасхальнымъ напѣвомъ), инакои долженъ, дѣйствительно, водворить въ храмѣ на мгновеніе напряженное вниманіе и молчаніе какъ бы гробовое. Нужно ли говорить, какъ все это идетъ къ воспоминаніямъ дня.

Нельзя обойти молчаніемъ и еще одной литургической особенности Успенія. Хотя попразднство этого праздника продолжается только 8 дней и праздникъ совсѣмъ оканчивается 23 августа, когда бываетъ его отданіе; но отголосокъ его въ церковныхъ пѣсняхъ великихъ праздниковъ слышится до самаго конца августа. Такъ на величайшемъ изъ праздниковъ конца августа – Усѣкновеніи главы Іоанна Предтечи – богородичны общаго содержанія замѣняются попразднственными стихирами Успенію. Въ этомъ отношеніи Успеніе напоминаетъ Рождество Христово, предпразднственныя стихиры котораго замѣняютъ богородичны еще съ 30 ноября.

⸭    ⸭    ⸭

Все это чисто уставная, такъ сказать, схематическая, формальная сторона праздника и его богослуженія. Кромѣ нея праздникъ, частнѣе – его богослуженіе, имѣетъ идейную, матеріальную сторону (разумѣемъ подъ нею мысли и содержаніе праздничнаго богослуженія) и самую внутреннюю и глубокую музыкальную (напѣвы и ряды ихъ, извѣстное чередованіе ихъ въ богослуженіи).

Со второй, идейной стороны успенское богослуженіе, какъ и богослуженіе другихъ праздниковъ въ Православной Церкви, представляетъ картинное и поэтическое изображеніе событія, равно какъ глубокое и всестороннее раскрытіе его значенія. Какъ и всякая поэзія и всякое богословіе, то и другое въ успенскомъ богослуженіи, при всей своей общей возвышенности, по временамъ достигаютъ особенной глубины и высоты. Мы остановимся здѣсь именно на такихъ мѣстахъ богослуженія.

Прежде всего заслуживаетъ быть отмѣченнымъ самое начало собственно праздничныхъ пѣсней, первыя слова стихиръ на «Господи воззвахъ» великой вечерни, – слова, сразу вводящія насъ въ суть праздника: «О дивное чудо: источникъ жизни во гробѣ полагается, и лѣствица къ небеси гробъ бываетъ». Недаромъ эти стихиры съ послѣдняго мѣсяца въ праздничной службѣ, на которомъ они нѣкогда были, перенесены на первое.

Только со смертію человѣка мы обыкновенно вполнѣ сознаемъ все значеніе его для насъ. Естественно поэтому, что успенское богослуженіе нерѣдко останавливается на значеніи Богоматери для міра и исторіи. Въ Ней оно видитъ прежде всего осуществленіе многихъ ветхозавѣтныхъ прообразовъ. «Родившійся отъ Тебя, Дѣва, поселилъ Тебя во святомъ святыхъ (небѣ), какъ истинный свѣщникъ невещественнаго Свѣта, златую кадильницу Божественнаго угля, ручку (сосудъ съ манной) и жезлъ, скрижаль богописанную, ковчегъ святый, трапезу Слова жизни»{65}. «Возопій Давиде, что сей праздникъ, его же воспѣлъ еси въ книзѣ псаломстѣй», и далѣе объясняется, что такимъ пророчествомъ Давида о настоящемъ праздникѣ было то мѣсто 44 псалма, гдѣ говорится о приведеніи къ Царю вслѣдъ за Царицей дѣвъ и искреннихъ Ея въ веселіи и радованіи{66}. Но Богоматерь превзошла говорившіе о Ней прообразы и пророчества. «Богодѣланныя скрижали, писанныя Божественнымъ Духомъ, Моисей въ ярости сокрушилъ, а Владыка, сохранивъ родившую Его неврежденною, нынѣ вселилъ въ небесныя обители»{67}. «Глаголы послѣдоваху Божественному ковчегу священному – все множество богослововъ въ Сіонѣ: камо идеши нынѣ, скниіе, зовуще, Бога живаго»{68}? Пресв. Дѣва, «премногіа ради чистоты, присносущаго существа пріятелшце бывши»{69}, стала «Свѣщею неприступнаго свѣта»{70}, «носиломъ Божества всего»{71}.

Смерть Ея и съ внутренней стороны, и съ внѣшней, по сопровождавшимъ обстоятельствамъ, не была похожа на обыкновенную смерть. Всегда болѣе или менѣе страшная, она была для Нея желанною. «Жизни вышнія желающи, сію оставила еси, Богородительнице»{72}. Правда, смерть была неизбѣжна для Нея: «отъ мертвыхъ чреслъ произведшися, естествомъ подобна (т. е. подобная этимъ мертвеннымъ чресламъ), исхожденіе разрѣши (выполнила смертію долгъ природѣ){73}, рождши же сущую жизнь, къ жизни преставися Божественнѣй и ипостаснѣй (т. е. составляющей основу всякой другой жизни){74}; «жизни бывши храмъ, жизнь присносущуіо улучила еси»{75}.

Сохраненныя преданіемъ обстоятельства событія, напр., собраніе апостоловъ, рисуются въ искуссныхъ картинахъ, и выясняется ихъ значеніе. «Подобаше самовидцамъ Слова и слугамъ, и еже по плоти Матере Его успеніе видѣти, конечное елико на Ней таинство»{76}. «Бяше Іаковъ, братъ Божій и первый священноначальникъ; Петръ же, честнѣйшій верховникъ, богослововъ начальникъ и весь божественный апостольскій ликъ»{77}. «Апостоли, обстояще одръ, съ трепетомъ зряху Тя; Петръ же со слезами вопіяше Ти: о Дѣво, вижу Тя ясно простерту просту, живота всѣхъ{78}, и удивляюся, въ Ней же вселися будущія жизни наслажденіе (удивляюсь, что мертва Та, съ Которой поселился Составляющій наслажденіе будущей жизни)»{79}.

Трогательно описывается самый моментъ смерти, преданіе Богоматерью духа Сыну. «Ты, еже изъ Нея возсіявшій неизреченно, сынолѣпно (какъ подобаетъ сыну) духъ всечистый руками Твоими пріими Богородицы, Владыко»{80}. «Сей (Христосъ) всесвященный духъ Твой пріемъ, у Себе упокой, яко должникъ Сынъ»{81}.

Не только духъ, но и тѣло Богоматери, уже лишенное духа, не могло не внушать невольнаго благоговѣнія къ себѣ. Его «ангельская воинства священными крилы трепетомъ и радостію покрываху»{82}. Оно осталось нетлѣннымъ: «въ рождествѣ Твоемъ зачатіе безсѣменное, во успеніи Твоемъ мертвость нетлѣнная, чудо въ чудеси сугубо стечеся»{83}. Самый гробъ и мѣсто, пріявшія такое тѣло, удостоились великой чести. «Веселися Геѳсиманіе, Богородиченъ святый доме»{84}. «Во гробъ бо всельшися, показа рай» (сдѣлала его раемъ){85}. «Пріидите, вѣрніи, ко гробу приступимъ Божія Матере, и объимемъ сердцы и устнами»{86}.

Но естественно, что мысль пѣснописцевъ болѣе устремляется за духомъ Богоматери, возносимымъ на небо, чѣмъ останавливается на тѣлѣ Ея и гробѣ его, тѣмъ болѣе, что оно такъ не долго было въ гробу и скоро послѣдовало за духомъ. Пѣснонисцы какъ бы провожаютъ глазами это «божественное тѣло»{87}. Столь святое, оно не могло не освятить и не образовать самый воздухъ, чрезъ который проходило. «Воздухъ убо освятися, восхожденіемъ Твоимъ»{88}. «Да огласитъ же (да гремитъ) воздухъ, безмѣрнымъ сіяя свѣтомъ»{89}. «Чудо (удивительно) бяше зрѣти небо всѣхъ Царя одушевленное испражненія (безвоздушныя, пустыя пространства){90} преходящее земная»{91}.

Вслѣдъ за этимъ пѣснописецъ мысленно видитъ вступленіе въ самое небо Богоматери. «Двери небесныя возмитеся, зряще Дверь Вышняго, идущу со славою къ Сыну и Богу»{92}. «Достойно, яко одушевленное Тя небо, пріяша небесная Пречистая, божественная селенія»{93}. «Видите людіе и чудитеся: гора бо святая и явственная Богу въ небесныя обители превыше вземлется, небо земное въ небесное и нетлѣнное селеніе вселяемо»{94}.

Понятно, что и обитатели неба не могли остаться равнодушными къ такому необычайному вступленію «Неба» на небо. «Превышнія небесныя силы, со своимъ Владыкою пришедше, Богопріятное и пречистое тѣло предсылающе, ужасомъ одержими; прекрасно же предъидяху, и невидимо вопіяху превышнимъ чиноначаліемъ: се Всецарица Богоотроковица пріиде; возмите врата и сію премірно подъимите, на ню же взирати не можемъ, тоя бо преизящное преходитъ всякъ умъ»{95}. «Дориносящымъ ангеломъ, началомъ и силамъ»{96} «и старѣйшія ангельскія силы, чудеси дивяшеся, приникше другъ ко другу, глаголаху: воспоемъ честное и святое тѣло, вмѣстившее нами Невидимаго и Господа»{97}.

Не могло безслѣдно пройти такое событіе и для земли, остаться на нее безъ вліянія. Какъ Господь претерпѣлъ смерть, чтобы мы «имѣли радость Его исполнену въ себѣ», такъ и «съ Нею», съ Богоматерью теперь, при успеніи Ея, «исполняется всяческая радость»{98}. Нынѣ можно «вѣнчать пѣсньми (поздравить) Церковь (съ) упокоеніемъ ковчега Божія»{99}. Понятнѣе эти глубоко-отвлеченныя мысли представляются въ такой картинѣ: «яко же воздѣвши руцѣ, исходиши, Всенепорочная, руцѣ, ими же Бога носила еси плотію, со дерзновеніемъ яко мати рекла еси къ Рожденному: яже Ми далъ еси, во вѣки сохрани»{100}.

Особенно радостенъ долженъ быть этотъ праздникъ для женщины, такъ возвеличенной теперь. «Дивляхуся ангельскія силы, въ Сіонѣ смотряюще своего владыку, женскую душу руками носящаго»{101}. «Сего ради радуются матери и дщери, и невѣсты Христовы, вопіюще: радуйся, преставившаяся къ вышнему царствію»{102}. «Дѣвы отроковицы съ Маріаміею пророчицею пѣснь исходную нынѣ воскликните»{103}.

Нельзя не пожалѣть, что обычно допускаемыя большія сокращенія въ богослуженіи не даютъ возможности всѣмъ черпать полной рукою изъ этой глубины богословія и священной поэзіи. Но нельзя не отмѣтить съ нѣкоторымъ удовлетвореніемъ, что красный карандашъ нашей религіозной лѣни щадитъ въ праздничныхъ службахъ именно наиболѣе важное и цѣнное въ нихъ: тропарь, кондакъ и ирмосы канона; о если бы въ этотъ коротенькій реестръ для Успенія внесены были еще инакои и свѣтиленъ! Всѣ эти пѣснопѣнія требовали своими достоинствами выдѣлить ихъ изъ представленнаго общаго обозрѣнія успенскаго богослуженія со стороны его содержанія, и мы остановимся на нихъ особо.

Тропарь и кондакъ въ праздничныхъ службахъ обыкновенно дополняютъ другъ друга, разсматривая воспѣваемое лицо или событіе съ разныхъ сторонъ. Напр., тропарь Рождества Христова изображаетъ это событіе болѣе съ внутренней стороны, а кондакъ – съ внѣшней, видимой. Подобную разницу можно замѣтить въ соотвѣтствующихъ пѣснопѣніяхъ и Успенія. Можно сказать, что тропарь настоящаго праздника говоритъ о событіи вообще, по его сущности и въ самомъ себѣ, какъ бы съ теоретической стороны, а кондакъ – по его значенію для насъ съ практической стороны. Вмѣстѣ съ тѣмъ въ томъ и другомъ нельзя не замѣтить и особенной простоты, безыскусственности содержанія въ сравненіи съ другими пѣснопѣніями, которая объясняется древностью ихъ. Это первыя пѣсни въ честь праздника, вылившіяся изъ устъ христіанъ: тропарь Успенія, какъ мы видѣли, знаетъ уже и Константинопольскій Софійскій уставъ IX в., не имѣющій, кромѣ него и инакои, никакихъ другихъ пѣсней въ честь праздника; а кондакъ, возможно, принадлежитъ св. Роману, VІ вѣка.

Съ кондакомъ въ тѣсной связи стоитъ икосъ. Можно думать, что когда не было каноновъ, ихъ мѣсто въ службѣ занимали кондакъ и икосъ, только не одинъ, а 24 икоса (по числу буквъ греческаго алфавита). Они раскрывали собою мысли кондака, коротко изображенное въ немъ значеніе праздника. При этомъ первый икосъ (какъ все это можно видѣть въ сохранившихся до насъ древнихъ кондакаряхъ) большею частію былъ поэтическимъ прологомъ къ ряду икосовъ и просилъ особенной помощи въ восхваленіи праздника. Таковъ именно по содержанію икосъ Успенія: «Огради моя помышленія, Христе мой, ибо стѣну міра воспѣти дерзаю, чистую Твою Матерь»...

Съ тропаремъ и кондакомъ въ тѣсной связи стоитъ ипакои. Объ успенскомъ ипакои мы уже говорили. Здѣсь отмѣтимъ только отношеніе его къ кондаку. Пріуроченный къ 3 пѣсни канона, занимая тамъ такое же мѣсто, какое кондакъ занимаетъ на 6 пѣсни канона, инакои (въ обыковенные праздники и будни – сѣдаленъ) замѣняетъ собою тропарь на той части утрени, которая когда-то считалась самостоятельной службою и, начинаясь отъ 50-го псалма (предъ канономъ), называлась его именемъ (ὀ Ν; въ западной Церкви и теперь послѣдняя часть часть утрени составляетъ самостоятельную службу «ad Laudes»{104}). Заступая мѣсто тропаря на этой «канонной» части утрени, являясь тропаремъ ея, ипакои (или сѣдаленъ) не можетъ не имѣть отношенія по своему содержанію къ кондаку. Ипакои Успенія («Блажимъ Тя вси роди»), предшествуя кондаку, естественно имѣетъ болѣе общее, чѣмъ послѣдній, содержаніе, настолько общее, что онъ совершенно не упоминаетъ о праздникѣ и заключаетъ общее прославленіе Богоматери и молитву къ Ней.

Что для 3 и 6 пѣсни канона инакои и кондакъ, то для 9-ой свѣтиленъ. Это по большей части коротенькая двустрочная пѣсня, останавливающаяся на одной какой-либо частности празднуемаго событія, въ особенности и по возможности имѣющей отношеніе къ свѣту Божественному или духовному. Успенскій свѣтиленъ, являясь одной изъ заключительныхъ пѣсенъ праздничнаго бдѣнія, искусно выбираетъ предметомъ своего содержанія послѣднюю волю (завѣщаніе) Богоматери: «Апостоли отъ конецъ совокупльшеся здѣ, въ Геѳсиманстѣй веси погребите тѣло Мое, и Ты, Сыне и Боже Мой, пріими духъ Мой».

Въ ряду праздничныхъ пѣснопѣній ирмосы наиболѣе своебразны по содержанію. Выражая собою связь Ветхаго Завѣта съ Новымъ, они могутъ или, такъ сказать, имѣютъ право говорить о празднуемомъ событіи лишь въ той мѣрѣ, въ какой оно прообразовано или предсказано Ветхимъ Завѣтомъ и то не всѣмъ имъ, а только тѣми 8-ю ветхозавѣтными пѣснями, по образцу которыхъ составляются ирмосы. Но такое событіе, какъ кончина Богоматери, имѣло слишкомъ отдаленное отношеніе къ ожидаемому спасенію, чтобы могли о немъ говорить пророки. Вслѣдствіе этого и ирмосы Успенія очень мало касаются празднуемаго событія и посвящены вообще тайнѣ воплощенія, служеніе которой было главнымъ дѣломъ жизни поминаемой Усопшей. Изъ ирмосовъ перваго канона («Преукрашенная божественною славою»), составляющихъ спеціальные ирмосы праздника, тогда какъ ирмосы второго канона – общіе богородичные съ незначительнымъ приспособленіемъ ихъ къ празднику, изъ этихъ ирмосовъ, послѣ перваго, имѣющаго общій вступительный характеръ, 3, 4 и 5-ый разсматриваютъ воплощеніе съ разныхъ его сторонъ, съ точки зрѣнія соотвѣтствующихъ ветхозавѣтныхъ пѣсенъ: со стороны основанія Церкви, этой собирательной невѣсты Божіей и матери нашея (ирмосъ 3), ея начала – просвѣщенія языческаго міра (ирмосъ 4) и, наконецъ, съ субстанціальной стороны искупленія, его мотивовъ и сущности (ирмосъ 5). 6-й ирмосъ, уже ближе къ празднуемому событію, говоритъ о ветхозавѣтномъ прообразѣ погребенія. 8-й ирмосъ, для котораго 7-й составляетъ лишь первую, подготовительную половину (не имѣя самостоятельнаго значенія, почему и въ настоящемъ случаѣ, какъ во многихъ другихъ, онъ совершенно не выходитъ изъ предѣловъ Ветхаго Завѣта), уже прямо воспѣваетъ празднуемое событіе, видя его прообразъ въ невредимости отроковъ среди огня. 9-й же ирмосъ – это прямой гимнъ празднику, хотя воспѣваетъ его тоже въ связи съ воплощеніемъ.

Ирмосы второго канона, какъ замѣчено, общаго содержанія, употребляемые во всѣ Богородичные праздники: «Отверзу уста моя». Текстъ ихъ по мѣстамъ приспособленъ къ Успенію: такъ въ 1 ирмосѣ «тоя чудеса» замѣнено «тоя Успеніе»; въ 3-мъ ирмосѣ: «въ божественнѣй славѣ твоей», – «въ божественнѣй памяти Твоей»; въ 9 ирмосѣ «почитающе священное торжество Богоматере» – «почитающе священное преставленіе Богоматере». И такія незначительныя перемѣны, прерывая столь знакомый богомольцу текстъ, сообщаютъ пѣснямъ пріятную новизну, 5-й же ирмосъ передѣланъ почти весь, такъ что остались нетронутыми только начало его и конецъ. А 4-й ирмотъ («Сѣдяй въ славѣ») замѣненъ другимъ, яснѣе говорящимъ о воплощеніи.

Пареміи, апостолъ, евангелія, прокимны и причастенъ Успенію общаго содержанія (общіе богородичны). Прокимны и причастенъ можно было бы болѣе приноровить къ празднику, взявъ для нихъ, напр., подобные стихи изъ Св. Писанія, какъ въ «избранномъ» псалмѣ праздника (объ этомъ псалмѣ рѣчь впослѣдствіи), но въ данномъ случаѣ уставъ не рѣшился посягнуть на древность: съ VIII вѣка употреблялись на Успеніе эти чтенія и стихи изъ Св. Писанія.

Если мы обратимся теперь къ напѣвамъ, музыкальной сторонѣ успенскаго богослуженія, то явственно ощутимъ въ немъ такое ликованіе и радость, которую можно услышать, кромѣ пасхальной службы, лишь еще въ рождественской и какой не слышно ни въ какой другой службѣ дванадесятаго праздника, ни Господскаго, ни Богородичнаго.

Какъ сказано раньше, главную составную часть бдѣнія, ядро его, составляетъ канонъ, который благодаря обширности, длинѣ своей, сильно вліяетъ напѣвомъ своимъ на характеръ всенощнаго бдѣнія. Успеніе имѣетъ два канона, и оба они поются на самые радостные изъ канонныхъ гласовъ{105} – 1-ый и 4-ый. Первый канонъ положенъ на 1-ый гласъ. Но это не обычный, будничный напѣвъ 1-го гласа, а особенный «самогласный» (самогласны и всѣ стихиры Успенію, исключая хвалитныхъ), такъ же какъ пасхальный канонъ и рождественскій, хотя 1-го гласа, но особеннаго самогласнаго или «самоподобнаго». Всѣ эти самогласные напѣвы 1-го гласа для каноновъ Пасхи, Рождества Христова и Успенія, хотя разнятся между собою, но имѣютъ очень много общаго, очень напоминаютъ другъ друга, напоминаютъ тѣмъ неудержимымъ потокомъ безмѣрной радости, которая такъ и льется въ каждой строкѣ этихъ напѣвовъ, то утихая, то постепенно поднимаясь до самыхъ восторженныхъ, почти пронзительныхъ звуковъ. Ни въ одной праздничной службѣ, кромѣ этихъ трехъ праздниковъ, нѣтъ ничего подобнаго, нѣтъ такой неудержимой радости, такой торжествующей, ласкающей, охватывающей всю душу до самозабвенія, до живѣйшей веселости. Въ одинъ изъ богородичныхъ праздниковъ – на Введеніе тоже положенъ канонъ, именно второй канонъ праздника, на 1-ый гласъ. Сдѣлано это въ виду близости этого праздника – къ Рождеству, въ цѣляхъ предпраздничнаго приготовленія къ Рождеству. Но тамъ напѣвъ гласа не такой, не самоподобный и не похожій на напѣвъ Пасхи или Успенія, а обычный, будничный напѣвъ 1-го гласа (ирмосы этого гласа: «Пѣснь побѣдную» часто поются въ будни въ недѣляхъ 1-го гласа). При томъ на этотъ гласъ въ праздникъ Введенія положенъ не первый канонъ, а второй, слѣвательно не главный, а второстепенный канонъ, не вліяющій такъ сильно на характеръ всего бдѣнія.

Но разница между Успеніемъ и Пасхой съ Рождествомъ все же настолько значительна, что вполнѣ уподобить настоящій праздникъ этимъ двумъ нельзя было: это было бы много для него. И уставъ находитъ себя вынужденнымъ нѣсколько умѣрить и ограничить безмѣрную радость, которая дышитъ въ напѣвѣ перваго канона. Второй канонъ праздника положенъ уже не на 1-ый гласъ, – какъ это имѣетъ мѣсто въ службѣ Рождества, гдѣ и второй канонъ положенъ на тотъ же гласъ и напѣвъ, что и первый, – а на другой, правда, тоже одинъ изъ самыхъ радостныхъ и наиболѣе праздничныхъ гласовъ – на 4-ый, но далеко уже не столь радостный, дышащій веселостью болѣе тихою, сдержанною. Разница съ Пасхой и Рождествомъ получается, благодаря этому, значительная: тамъ неудержимо въ 18 пѣснопѣніяхъ каждой изъ 9 пѣсней канона льется на слушателя этотъ бурный, неудержимый потокъ радости, просто не позволяющій ему одуматься, захватывающій его всего все новыми и новыми, слѣдующими другъ за другомъ съ безпрерывностью волнами (мы имѣемъ въ виду не обычное исполненіе канона, гдѣ поются лишь ирмосы его, а все остальное читается, а настоящее уставное съ пѣніемъ и всѣхъ тропарей, которое можно услышать кромѣ Пасхи, къ сожалѣнію, вѣроятно, только на Аѳонѣ). На Успеніе же потокъ такой радости течетъ лишь половину каждой пѣсни канона въ 8 пѣснопѣніяхъ (ирмосъ 1-го канона дважды и тропари его на 6), а затѣмъ онъ утихаетъ, входитъ въ обычные берега праздничной радости, переходитъ въ обычный напѣвъ праздничнаго канона – 4-ый гласъ. 4-ымъ гласомъ поются каноны большинства дванадесятыхъ праздниковъ, какъ Господскихъ, такъ и Богородичныхъ: Введенія, Благовѣщенія, Преображенія, Входа въ Іерусалимъ, Вознесенія и Пятидесятницы (для послѣднихъ двухъ – вторые каноны), – словомъ, тѣхъ праздниковъ, къ радости которымъ не примѣшивается что-либо скорбное (Возздвиженіе, Срѣтеніе). Такимъ образомъ и напѣвъ втораго канона Успенія достаточно радостенъ и торжественъ. Имъ довольствуются другіе праздники, праздники средней торжественности и радостности, не только Богородичные, но и Господскіе. Но для «Богородичной Пасхи» онъ, конечно, малъ, особенно по сравненію съ напѣвомъ 1-го канона. И легко понять, почему онъ введенъ въ канонъ этого величайшаго праздника: потому что это не только «Пасха», потому что въ немъ Церковь не только торжествуетъ воскресеніе Богородицы, но воспоминаетъ и смерть Ея. Если такъ, то понятно, что въ этотъ праздникъ не можетъ Церковь предаваться такой же неудержимой, чистой, беззавѣтной радости, какая наполняетъ ее въ Пасху Христову, посвященную одному лишь воскресенію, а не смерти и воскресенію Христову вмѣстѣ. Мысль о томъ, что Пресв. Дѣва, хотя «не оставила міра», но все же преставилась отъ земли и не находится тѣломъ на ней, не можетъ не ослаблять радости по поводу Ея воспріятія на небо.

Тихая скорбь о Почившей должна сквозить и въ напѣвѣ заключительной пѣсни канона – свѣтильна (и на Пасху свѣтиленъ грустнаго напѣва), который положенъ пѣть «подобно» свѣтильну будничному – понедѣльника (при томъ и постнаго дня): «Небо звѣздами»{106}.

Вслѣдствіе воспоминанія смерти Богоматери и тропарь Успенія положенъ на гласъ скорѣе торжественный и величественный, чѣмъ радостный и восторженный, на 1-ый гласъ, а не на 4-ый, на который положены тропари большинства дванадесятыхъ праздниковъ и въ томъ числѣ такихъ радостныхъ, какъ Рождество Христово, Благовѣщеніе. Въ напѣвѣ 1-го гласа (для тропарей, но не для каноновъ и стихиръ) даже звучитъ немного грустныхъ нотъ: имъ поется тропарь даже такого грустно-торжественнаго праздника, какъ Воздвиженіе, а также праздниковъ Крещенія, Срѣтенія и Вербнаго воскресенія, службы которыхъ тоже дышатъ нѣкоторою грустью. На этотъ же гласъ поются почти всѣ сѣдальны Великой субботы (сѣдаленъ поется напѣвомъ тропаря). Кондакъ же Успенію положенъ на еще болѣе печальный, уже прямо плачущій, 2-ой гласъ, – тотъ гласъ, которымъ поется (только въ «самоподобномъ» видѣ его), между прочимъ, «Благообразный Іосифъ». На этотъ скорбный гласъ (2-ой) не поется тропарь ни одного дванадесятаго праздника и лишь одного еще (Крещенія) кондакъ.

Но скорбь, сквозящая въ этихъ напѣвахъ, какъ и въ другихъ полускорбныхъ напѣвахъ по временамъ слышащихся на бдѣніи Успенія, скорбь тихая, сладостная, это слезы не отчаянія, а любви и невольной скорби надъ гробомъ, какимъ бы «живоноснымъ» онъ ни былъ; это та скорбь, которою скорбитъ Церковь въ Великую субботу, въ ту «преблагословенную» субботу, въ которую вѣрующій уже почти радуется пасхальною радостію, хотя еще и предстоитъ гробу Христову. Во всей службѣ Успенія можно видѣть отзвуки этой великосубботней тихой, сладостной скорби надъ Великой Почившей, смѣшанной съ радостью о Ея воскресеніи и восхожденіи на небо. И начинается Успенское бдѣніе (въ стихирахъ на Господи воззвахъ) гласомъ вечерни Великой субботы, гласомъ, на который поются Ея погребально-воскресныя стихиры, – 1-ымъ гласомъ. Затѣмъ припѣвъ на 9-ой пѣснѣ въ канонѣ Успенія составленъ въ подражаніе одной «похвалѣ» въ каѳизмѣ Великой субботы: «Роди вси блажимъ Тя едину Богородицу – (въ Вел. субб.: Роди вси пѣснь погребенію Твоему приносятъ»). Этотъ отрывокъ Великосубботней службы (въ надлежащемъ, конечно, исполненіи), при всей краткости своей, производитъ необыкновенное, потрясающее впечатлѣніе на слушателя, настраивая его вдругъ среди пасхальной радости канона положительно по-великосубботнему.

Извѣстно, что скорбь надъ гробомъ умершаго будитъ наши лучшія чувства къ нему, усиливаетъ любовь къ нему. Такъ воспоминаніе о почившей Богоматери какъ бы воспламеняетъ въ насъ любовь къ Ней, и Церковь въ день Успенія Ея льетъ надъ ея гробомъ сладкія слезы любви къ Ней и радости о Ней. Изъ этихъ слезъ и этой радости получается дивное сочетаніе, дающее своеобразную окраску торжеству этого праздника. И во всѣхъ остальныхъ своихъ частяхъ, поліелея канона, успенское бдѣніе, по подбору музыкальныхъ мотивовъ поражаетъ глубиною и сочетаніемъ своихъ мелодій. Тихая, томная скорбь, которая дышитъ въ началѣ бдѣнія, въ 1-омъ гласѣ стихиръ на «Господи воззвахъ»{107}, постепенно переходитъ въ неудержимую радость, которая перебираетъ для своего выраженія самые радостные гласы – 2-ой{108} и 3-ій{109} въ стихирахъ на литіи (на 2 гласъ поются и стиховпыя стихиры малой вечерни, по напѣвамъ «Доме Евфрафовъ», предпразднства Рождества Христова и обычнымъ напѣвомъ предпразднствъ), переходя чрезъ нихъ въ прямо пасхальный гласъ 5-й для послѣднихъ стихиръ на литіи («Да воскреснетъ Богъ» – 5-го гласа) и болѣе тихую радость 4 гласа для стиховныхъ стихиръ.

Такую же лѣстницу напѣвовъ отъ скорби къ радости представляетъ утреня. Первый сѣдаленъ ея подобно тропарю (сѣдаленъ – тотъ же тропарь, только для каѳизмъ, и поется напѣвомъ, одинаковымъ съ тропаремъ) – 1-го гласа, но подобенъ (т. е. поется напѣвомъ) «Гробъ Твой, Спасе», сѣдальну Великой субботы. Слѣдующій сѣдаленъ радостнѣе – 3 гласа (гласъ для тропаря апостоламъ) и подобенъ воскресному богородичну (на каѳизмахъ): «Красотъ дѣвства». Сѣдаленъ же по поліелеѣ, разумѣется, еще радостнѣе – 4-го гласа, обычнаго гласа для праздничныхъ тропарей{110}, и подобенъ тоже воскресному богородичну «Удивися Іосифъ»»{111}. Послѣ пасхальнаго ликованія въ канонѣ успенское бдѣніе заключается умѣренной радостью 4-го гласа (какою и начался праздникъ въ стихирахъ на Госп. возз. малой вечерни) въ стихирахъ хвалитныхъ, – обычный гласъ для хвалитныхъ стихиръ, – и торжественно-спокойною радостью 6-го гласа для послѣдней хвалитной стихиры, – обычный гласъ для заключительныхъ стихиръ.

⸭    ⸭    ⸭

Празднованіе Успенія продолжается не 1, а 10 дней, включая предпразднство и попразднство. Богослуженіе праздника было бы очень однообразно, если бы во всѣ эти дни неизмѣнно повторялись однѣ и тѣ же пѣсни въ честь праздника. Вслѣдствіе этого явилась потребность уже достаточно богатый пѣвческій матеріалъ главнаго праздничнаго дня восполнить множествомъ другихъ пѣснопѣній, что и сдѣлано церковными пѣснописцами сравнительно позднѣйшаго времени, когда праздникъ увеличился въ продолжительности.

Богослуженіе успенскаго предпразднества, какъ и другихъ предпразднствъ, отличается не меньшею теплотою и вдохновеніемъ, чѣмъ богослуженіе самого праздника: чувство, внушаемое ожидаемымъ и грядущимъ праздникомъ, даже свѣжѣе внушаемаго наступившимъ. Если богослуженіе предпразднства все же уступаетъ глубиною содержанія праздничному, то потому, что принадлежитъ менѣе знаменитымъ пѣснописцамъ (анонимнымъ).

5.

Предпраздничныя пѣсни начинаютъ приглашеніемъ вѣрныхъ къ достойному сопровожденію на небо разумнаго Ковчега Божія. «Въ кимвалѣхъ возгласимъ, въ пѣснехъ воскликнемъ, праздникъ исходный предпразднующе... Кивотъ всезлатый готовится нынѣ отъ земли къ вышнимъ преити»{112}: всѣми Владычествующая хощетъ наутріе душу предати въ руцѣ Сыну»{113}. «Дѣвы отроковицы, предвоспойте, матери похвалите, и вси воспойте пѣснь происходную, успеніе Дѣвы и Матере Господни, пѣсньми богокрасными предсовершающе божественнѣ»{114}. Вообще же пѣснопѣнія, какъ и въ самый праздникъ, посвящены картинному изображенію событія и выясненію его значенія совпадая при этомъ не только въ мысляхъ, но иногда и въ выраженіяхъ съ праздничными пѣснями. Но можно отмѣтить нѣкоторыя новыя мысли по сравненію съ послѣдними. «Нектому образно въ гаданіихъ, священники ковчегъ завѣта носимь есть: святыми же апостолы воистину Божія Мати носима есть»{115}. «Всего Божества была еси Жилище; тѣмъ же Тя Божество всю, Мати, до конца престави отъ земли»{116}. «Яко (О какъ) свѣтовидно освященное добротою Божества лице Твое, Всенепорочная»{117}! «Божественное и благородное Божіе жилище»{118}, «почила еси въ жизненныхъ сокровищахъ неминующихъ»{119}. «Ангели и пастыри пояху рождество Твое первѣе, и нынѣ ангельстіи чини, и апостольскій ликъ, и всякъ языкъ, Дѣво, Успеніе Твое поютъ»{120}. «Глаголати не могу, изумѣваюся и трепещу, и весьма соскутоваюся, (теряюсь) Твоя превеликая, но любовь, Дѣво, зрящи, божественными возмзди дарованіи непрестанно»{121}. «Сіоняне елицы, свѣщы возжжите, свѣтомъ обложенную пріидите усрящемъ въ Геѳсиманіи, и Сію пѣснми проводимъ»{122}. «Пріидите, вѣрными сердцы слезы точаще, прикоснемся Сея нетлѣнному тѣлеси»{123}. «Со безплотными воинствы одръ живоносный окружимъ радующеся, яко престолъ божественной Святый»{124}. «Да уклонятся воздушніи дуси, да отпуститъ же самый міродержецъ, да падаетъ посрамленъ, видя возношаему Божію Матерь»{125}.

Наиболѣе важныя пѣснопѣнія предпразнества – тропарь и кондакъ, подобно такимъ же пѣснямъ праздника, дополняютъ другъ друга. Тогда какъ тропарь приглашаетъ къ живой радости («Людіе предыграйте, руками плещуще вѣрно»), указывая на фактическую сторону событія («Божія бо Мати имать отъ земныхъ къ вышнимъ пріити славно»), кондакъ останавливается на значеніи праздника для міра. «Въ славнѣй памяти Твоей вселенная невещественннымъ духамъ испещрена»... На другія важныя мѣста въ своей службѣ предпразднество заимствуетъ стихиры съ самаго праздника; таковы всѣ заключительныя стихиры. На Господи воззвахъ заключительною стихирою (на Слава Нынѣ) служитъ одна изъ стиховныхъ стихиръ праздника, выбранная сюда ради своего соотвѣтствующаго гласа (4-го, на каковой гласъ положены стихиры на Господи воззвахъ предпразднества) и полноты содержанія. На стиховнѣ вечерни заключительною стихирою служитъ литійная стихира праздника гласа этихъ стихиръ, именно 2-го. На стиховнѣ утрени служитъ заключительною другая литійная стихира 3-го (однако изъ наиболѣе радостныхъ) гласа.

Гласы (напѣвы) для предпраздничныхъ стихиръ подобраны столь же осмотрительно, какъ и въ службѣ праздника. Для стихиръ на Господи воззвахъ – 4-й, какъ гласъ умѣренной радости; для стиховныхъ вечерни – 2-ой большей радости, да еще подобенъ «Доме Евфрафовъ» (предпраздничнымъ стихирамъ Рождества Христова), для стиховныхъ утрени – 6 гласъ, полный радости (подобенъ «Тридневенъ»; этого же гласа «Воскресеніе Твое Спасе»).

Тропарь, кондакъ и 1-ый сѣдаленъ – 4-го гласа, общепринятаго для праздничныхъ тропарей (подобенъ кондакъ «Явился еси» (крещенскому), а сѣдаленъ вышеупомянутому «Удивися Іосифъ»). 2-й сѣдаленъ – 5-го гласа, параллельнаго{126} 1-му, на которой поется тропарь самаго праздника и его первый сѣдаленъ (подобенъ «Собезначалыюе Слово»). 3-й сѣдаленъ (по 3 пѣсни какона) – опять 4 гласа (но подобенъ «Скоро предвари»). Канонъ – 5 гласа, параллельнаго 1-ому, на который поется первый канонъ праздника, причемъ ирмосы его – воскресные, такъ идущіе сюда, между прочимъ, изъ-за послѣдняго ирмоса «Исаіе ликуй».

Что касается теперь попразднственныхъ пѣснопѣній, то они, вообще можно сказать, менѣе предпразднственныхъ а) оригинальны, б) богаты содержаніемъ.

Попразднственныя службы, такъ сказать, стараются довольствоваться повтореніемъ праздничныхъ пѣсней, какъ возвышенныхъ и непревосходимыхъ, и лишь по мѣстамъ восполняютъ ихъ новыми. Такъ, прежде всего самую значительную и видную группу пѣсней – канонъ (состоящій не менѣе, чѣмъ изъ 40 отдѣльныхъ пѣсней – ирмосовъ и тропарей) попразднество заимствуетъ изъ праздничной службы: два канона праздника – «Преукрашенная божественною славою» и «Отверзу уста моя» чередуются по 7 днямъ празднества, исключая послѣдняго дня – отданія, когда они поются оба. Также торжество пользуется всегда тропаремъ и кондакомъ праздника. Такимъ образомъ – три важнѣйшихъ ряда пѣснопѣній у попразднества тожественны съ праздникомъ. Затѣмъ и всѣ другія важнѣйшія пѣснопѣнія заимствуются изъ празднпчной службы. Оттуда, какъ и въ предпразднество, берутся почти всѣ заключительныя стихиры (на «Слава и нынѣ»), причемъ праздничныя стихиры выпѣваются здѣсь всѣ по очереди, которая начинается съ литійныхъ стихиръ (стихиры на «Господи воззвахъ», какъ наиболѣе видныя въ службѣ праздника, не поются въ попразднество): такъ, 16-го числа въ качествѣ заключительной стихиры на хвалитехъ поется 1-я литійная стихира праздника («Подобаше самовидцамъ»); 17-го на Господи воззвахъ – 2-я литійная, на стиховнѣ вечерни – 3-я, на стиховнѣ утрени – 4-я. На такихъ же группахъ стихиръ 18-го числа и на Господи воззвахъ 19 августа – поются по очереди всѣ 4 стиховныя стихиры праздника. 19 августа въ качествѣ заключительныхъ къ стиховнымъ стихирамъ вечерни и утрени, поются опущенныя ранѣе 5-я и 6-я литійныя стихиры. 20-го послѣдняя хвалитная (первые три хвалитныя почему-то не поются въ попразднество) и стихира 50 – псалма. 21-го на Господи воззвахъ въ качествѣ заключительной поется такая же стихира съ малой вечерни праздника. 22-го – опять первая литійная стихира. Всѣ же остальныя заключительныя стихиры попразднественныхъ дней не заимствуются изъ праздничной службы, а новыя. Такія новыя стихиры положены прежде всего на вечернѣ подъ 16-е августа, наиболѣе торжественной по близости къ празднику и по совпаденію этого дня попразднества съ новымъ праздникомъ (Нерукотвореннаго Образа); одна изъ нихъ (на стиховнѣ) – твореніе знаменитаго въ церковномъ пѣснотворчествѣ императора Льва VІ («Леонта деспота»). Если здѣсь особыя стихиры даны «за честность дне», то въ другихъ случаяхъ – по недостатку праздничныхъ стихиръ: такъ 21 и 22 на стиховнѣ утрени особыя заключительныя стихиры явно по этой причинѣ, а на стиховнѣ вечерни въ тѣ же числа – обѣ упомянутыя стихиры съ вечерни 16-го.

Повторяетъ попразднество и другія пѣсни праздника. Такъ, новые свѣтильные понразднство имѣетъ только 16 и 17-го, а далѣе (18, 19, 20, 21 и 22-го) – свѣтиленъ праздника. Рѣже повторяются сѣдальны праздника: 1-й сѣдаленъ повторяются 17, 19 и 21-го, 2-ой – 20-го.

Весь же остальной церковно-пѣвческій матеріалъ попразднества новый: т. е. стихиры на Господи воззвахъ на стиховнѣ вечерни и утрени (по 3 въ каждой изъ этихъ 3 группъ), сѣдальны – по 1-й и 2-й каѳизмахъ и 3-ей пѣсни канона (за указанными исключеніями). Но изъ стихиръ одинъ разъ повторяются (цѣлой группой) стихиры предпразнества на Господи воззвахъ (19-го на стиховнѣ вечерни) и стиховныя малой вечерни (19-го на утрени). Кромѣ того стихиры на Господи воззвахъ 16 и 18-го тѣ же, на утрени 17 и 20 – тѣ же. Повторяются и сѣдальны (17 и 19-го – 1-ый и 21 – но 3 пѣсни канона; 16 и 19-го по 3 пѣсни).

Въ новыхъ стихирахъ и др. пѣснопѣніяхъ попразднества не все новое относительно содержанія. Наибольшими достоинствами отличаются, понятно, стихиры перваго попразднственнаго дня – 16 августа. Группа стихиръ на Господи воззвахъ этого дня составлена по образцу стихиръ въ честь апп. Петра и Павла 29 іюня, начинающихся словами: «Кіими похвальными вѣнцы», соотвествепно чему каждая изъ этихъ стихиръ начинается мѣстоименіемъ «кій»: «Кіими недостойными устнами ублажимъ Богородицу», «Кая страшная пѣнія», «Кая духовная пѣнія». Заключительная стихира къ нимъ изображаетъ обступающихъ одръ Богоматери «дѣвическія лики» и «души праведныхъ»: «ови убо яко даръ дѣвство вмѣсто мѵра приносятъ; ови же невещественное пѣніе съ добродѣтелію приносятъ; подобаетъ бо Матери Божіи яко царицѣ царскими добродѣтельми свѣтло сіяющими дориноситися; съ ними же и мы, житіе чистое совнесше, изыдемъ къ погребенію сущія Матере Бога нашего». Изъ стиховныхъ первая стихира дѣлаетъ такое удачное сопоставленіе: «Не колесница огнезрачная отъ земныхъ Тя престави, яко Илію праведнаго, но самое Солнце правды»... Послѣдняя стихира (имп. Льва) влагаетъ въ уста погребающихъ Богоматерь апостоловъ псалмическія слова: «сія измѣна десницы Вышняго (простая перемѣна состоянія по волѣ Божіей); Той бо посредѣ Тебе, и не подвижешися», т. е. (тлѣніемъ). Свѣтиленъ (въ тотъ же день) дивится «величіямъ», которыхъ столько «Сильный сотвори» въ жизни Богоматери: «отъ неплодныя родилася еси, родила же еси дѣва, и дѣва паки пребывши; пребывавши же по смерти вышній. Чистая, и не оставляющи міра, о мірѣ молишися».

Встрѣчаются сильныя мысли и въ пѣсняхъ другихъ дней попразднства. «Всѣхъ царица къ царству мысленному прейде... ея же успеніемъ собрася мысленное естество все: патріархи, пророцы и съ мученики апостолы»{127}. «Воистину показалася еси облакъ, источающъ жизни нашея воды»{128}. «Святое Твое пречистое и честное преставленіе не на разстаяніе любящихъ Тя, но неотторженно соединеніе»{129}.

Заслуживаетъ вниманія и подборъ напѣвовъ для попразднственныхъ пѣсней. Знакомому съ музыкальнымъ характеромъ церковныхъ напѣвовъ, гласовъ, достаточно здѣсь одного перечня. Для стихиръ употребляются гласы 1-й – одинъ разъ, 2-й – 10 разъ, 4-й – 3 раза, 6-й – 3 раза, 8-й – 1 разъ. Для сѣдальновъ: 1-й – 5 разъ, 3-й – 2 раза, 4-й – 10 разъ, 5-й – 1 разъ, 6-й – 1 разъ, 8-й – 1 разъ. Замѣчателенъ и подборъ «подобныхъ» (образцовъ, по которымъ нужно пѣть и которые представляютъ музыкальные варіаціи одного и того же гласа). Для стихиръ такимъ «подобнымъ» служитъ чаще всего, именно 7 разъ изъ 21, предпразднственная стихира Рождества Христова «Доме Евфрафовъ»; такъ какъ это стихира стиховная, то она служитъ «подобнымъ» только для стиховныхъ стихиръ; будучи краткой, двухстрочной, она можетъ имѣть подобными себѣ только такіе краткія стихиры. Другіе важнѣйшіе подобны для настоящихъ стихиръ: 1 гл. «Небесныхъ чиновъ» (будничный богородиченъ), 2 гл. «Кіими похвальными» (29 іюня) и «Егда отъ древа» (стиховныя вечерни подъ Великую субботу), 4 гл. «Далъ еси знаменіе» (стихира крестная), 6 гл. «Тридневинъ» (воскресная), 8 гл. «О преславнаго чудесе» (крестная). Для сѣдальновъ чаще всего, 6 разъ изъ 21, гл. 4 «Удивися Іосифъ» (воскресный богородиченъ), 1 гл. «Камени запечану» (воскресный тропарь) и «Гробъ Твой, Спасе» (сѣдаленъ Великой субботы), 3 гл. «Красотѣ дѣвства» (воскресный богордиченъ) 4 гл. – «Явился еси» (кондакъ крещенія) и «Скоро предвари» (великопостный тропарь), 5 гл. «Собезначальное слово» (воскресный тропарь), 6 гл. «Милосердія двери» (покаянный богородиченъ), 8 гл. «Премудрости» (конецъ новолѣтія).

Чтобы картина празднованія Успенія въ Православной Церкви была полная, нужно упомянуть о тѣхъ особенностяхъ, которыя имѣетъ этотъ праздникъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ наибольшаго чествованія его.

Такимъ мѣстомъ прежде всего, конечно, является само священное мѣсто событія – Геѳсиманія{130}. Здѣсь на мѣстѣ предполагаемаго погребенія Богоматери устроена богатая подземная базилика, въ которой и сосредоточиваются успенскія празднества.

Начинаются они, впрочемъ, въ Іерусалимскомъ подворьѣ (метохѣ) Геѳсиманскаго монастыря и еще задолго до самаго праздника. Въ этомъ подворьѣ (расположенномъ противъ дверей храма Воскресенія) хранится плащаница съ изображеніемъ успенія Пресв. Богородицы, употребляемая на успенскомъ богослуженіи. Это – изображеніе Богоматери въ погребальныхъ пеленахъ на доскѣ въ аршина 1½ длины{131}. Плащаница лежитъ на одрѣ, окруженномъ подсвѣчниками. Еще съ праздника Преображенія предъ этою плащаницею служатся по цѣлымъ днямъ молебны, акаѳисты и вечерня, до 12 августа. Рано утромъ около 2 ч. ночи 12 августа плащаница торжественно переносится въ Геѳсиманію въ воспоминаніе перенесенія тѣла Богоматери съ Сіона въ Геѳсиманію. Въ крестномъ ходѣ участвуетъ множество духовенства и клириковъ со свѣчами{132}. Плащаницу несетъ въ предшествіи духовенства игуменъ на широкой шелковой перевязи чрезъ плечо съ бархатной подушкой. Множество богомольцевъ, съ значительнымъ преобладаніемъ женщинъ{133} мѣстныхъ, задрапированныхъ въ непроницаемую бѣлую чадру, и нашихъ паломницъ, сопровождаетъ крестный ходъ. Въ Геѳсиманіи, куда процессія прибываетъ съ восходомъ солнца, плащаница полагается въ каменной пещерѣ на ложе Богоматери, обложенное бѣлымъ мраморомъ. Здѣсь она лежитъ до праздника для поклоненія молящихся, почему Геѳсиманскій храмъ въ эти дни открытъ съ утра до ночи.

14 числа утромъ съ 9-10 ч. совершается особая служба погребенія Богоматери, состоящая изъ пѣнія 17 каѳизмы съ припѣвами – похвалами, подобными великосубботнимъ. Служба совершается патріархомъ. Ко времени службы прибываютъ въ Геѳсиманію войска турецкаго гарнизона, которыя, располагаясь шпалерами по пути отъ Іерусалима, встрѣчаютъ прибывающаго патріарха военнымъ маршемъ. По кажденіи патріархомъ одра съ плащаницей Богоматери въ пещерѣ погребенія Ея, послѣ обычнаго начала службы (Трисвятое до Отче нашъ), одръ съ плащаницею выносится на середину храма подъ паникадило. За одромъ становится патріархъ, а по бокамъ его до царскихъ дверей – архіереи, архимандриты и іеромонахи. Патріархъ входитъ опять въ пещеру, чтобы оттуда начать кажденіе всего храма, которое и совершается при пѣніи первой статьи погребальныхъ похвалъ: «Жизнь во гробѣ полагается». Статья, какъ и въ Великую субботу, заключается ектеніей съ возгласомъ патріарха. На второй статьѣ «Достойно есть величати Тя» кадитъ (только пещеру и одръ) и произноситъ возгласъ старѣйшій архіерей. На третьей статьѣ: «Роди вси пѣснь погребенію Твоему приносятъ, Дѣво», кадитъ второй архіерей. Третья статья, какъ и въ Великую субботу, переходитъ въ пѣніе воскресныхъ тропарей «Ангельскій соборъ», приспособленныхъ къ Богоматери. Послѣ ектеніи – ексапостиларій праздника («Апостоли отъ конецъ земли»), хвалитныя стихиры и великое славословіе. На его трисвятомъ, поющемся протяжно, одръ съ плащаницей выносится іереями на верхнюю площадку базилики, гдѣ произносится ектенія съ поминаніемъ по именамъ участвующихъ священнослужителей и за всѣхъ поклонниковъ св. гроба. Одръ относится опять на середину храма при пѣніи ексапостилларія и стихиры: «съ громомъ на облацѣхъ Спасъ посылаетъ апостолы къ Рождшей». Затѣмъ патріархъ творитъ отпустъ. Послѣ службы паша-губернаторъ, дѣлая визитъ патріарху въ палаткѣ, поздравляетъ его съ праздникомъ.

Богослуженіе же въ самый праздникъ ничѣмъ не отличается отъ обычнаго праздничнаго богослуженія по восточному чину. Вечерня наканунѣ праздника совершается отдѣльно, безъ утрени, но въ концѣ ея совершается благословеніе хлѣбовъ, 5-ти громадныхъ, раздаваемыхъ по ломтикамъ народу.

Въ попразднство Успенія ежедневно принято лобызать упомянутую плащаницу. Во время лобзанія по окончаніи литургіи поются такія стихиры. «Пріиди съ небеси къ намъ, собравшимся въ семъ Твоемъ всечестнѣмъ храмѣ и божественному Твоему гробу честно покланяющимся». «Якоже множество апостолъ на Твое успеніе явися отъ конецъ земли погребсти здѣ божественное Твое тѣло, и мы еще днесь вѣрно снидохомся, желающіе лобызати божественный гробъ Твой». «Пріими милостиво моленія наша, Владычице міра, Маріе, Богородительнице Пречистая, яже во святѣмъ Твоемъ гробѣ приносимъ отъ сердца и устенъ».

На отданіе праздника{134} по окончаніи литургіи плащаница относится въ Геѳсиманское подворье Іерусалима съ такимъ же крестнымъ ходомъ, съ какимъ принесена въ Геѳсиманію. Улицы города въ этотъ день убираются гирляндами зелени; съ крышъ домовъ, переполненныхъ зрителями, подъ процессію бросаются цвѣты.

У насъ на Руси іерусалимскій чинъ на Успеніе совершается въ Кіево-ІІечерской Лаврѣ, въ Костромскомъ Богоявленскомъ монастырѣ и въ Геѳсиманскомъ скиту близъ Троице-Сергіевой Лавры. Въ Кіево-Печерской Лаврѣ онъ не составляетъ отдѣльной службы, какъ въ Геѳсиманіи, а присоединяется къ поліелею всенощнаго бдѣнія. Въ Геѳсиманскомъ же скиту при митрополитѣ Филаретѣ установленъ кромѣ успенія и праздникъ воскресенія и вознесенія Божіей Матери – 17 августа; наканунѣ 17-го совершается іерусалимское послѣдованіе, а 17-го послѣ литургіи крестный ходъ съ иконою вознесенія Божіей Матери{135}.

Описанная служба погребенію Божіей Матери, или, какъ она надписывается въ послѣднемъ греческомъ изданіи его (Іерусалимъ, 1885 г.), «Священное послѣдованіе на преставленіе Пресвятыя Владычицы нашея и Приснодѣвы Маріи», открыта въ рукописяхъ не старѣе ХV в., какъ греческихъ, такъ и славянскихъ. Въ ХVІ вѣкѣ она была широко распространена на Руси. Она составляетъ произведеніе многихъ сравнительно позднѣйшихъ пѣснописцевъ, между прочимъ – великаго ритора Еммануила{136}.

Это «послѣдованіе» представляетъ очень искусное подражаніе великосубботнимъ «похваламъ». Для примѣра приведемъ слѣдующія мѣста. «Во гробѣ, о чудесѣ, положилася еси, Чистая, неизреченно рождшая на земли и вмѣстившая во утробѣ Бога». «Маріамъ, како умираеши? како во гробѣ обитаеши, рождшая Подателя жизни, воскресивша мертвыя изъ нетлѣнія»{137}. Припѣвъ «Благословенъ еси Господи, научи мя оправданіемъ Твоимъ» къ тропарямъ «Ангельскій соборъ» замѣняется такими: «Благословена еси, Владычице, покрый, сохрани Тя пѣснословящихъ»; «Благословена еси, Пречистая, соблюди вся ны неосужденны»; «Благословена еси, Чистая, сохрани вся ны безгрѣшны»; «Благословена еси, Пречестная, даруй намъ всѣмъ спасеніе»{138}. Самые тропари «Ангельскій соборъ» получаютъ, напр., такой видъ: «Ангельскій соборъ удивися, зря Тебѣ въ мертвыхъ вмѣнившуся, рождшую смертныхъ Спасителя, съ Собою Адама воздвигша и отъ ада вся свободиша»; «Что плачете, состраждуще, о жены, Мнѣ»... «Зѣло вскорѣ притекоша къ Тебѣ сѣтующе апостоли»... «Мироносицъ образъ воспріимше, Дѣво»... и т. д.

5. Католическое богослуженіе на Успеніе.

Богатство и красоту православнаго богослуженія на Успеніе мы оцѣнимъ вполнѣ, если сопоставимъ его съ католическимъ. По сравненію съ православнымъ оно заключаетъ такъ мало спеціально-праздничнаго содержанія, что легко представить здѣсь полный обзоръ всѣхъ гимновъ, молитвъ и стишковъ разныхъ наименованій (versus, responsoria, antiphona и т. п.), посвященныхъ въ немъ самому событію успенія или, по принятому западной церковью обозначенію, «взятіе на небо (assmuptio) Блаженной Маріи Дѣвы», по-польски: «Wniebowzięcie Najświętszej Maryi Panny».

Успеніе въ католической церкви принадлежитъ къ разряду самыхъ великихъ праздниковъ: «Duplicia primae classis (двойныя перваго класса)». Но въ этотъ рязрядъ, обнимающій 16 праздниковъ, кромѣ такъ называемыхъ у насъ дванадесятыхь праздниковъ (исключая Рождества Богородицы и Срѣтенія, причисляемыхъ ко 2 классу), входятъ и дни важнѣйшихъ святыхъ (всѣхъ святыхъ, Предтечи, Іосифа Обручника, Петра и Павла, храмового или мѣстнаго святого), равно какъ празники позднѣйшаго установленія (тѣла Христова, сердца Іисусова{139}).

Подготовленіе къ празднику вѣрующихъ совершается на службѣ 14 августа, которая, впрочемъ, въ большей части своей посвящена попразднеству св. муч. Лаврентія (съ 10 августа). На этой службѣ посвящены Пресвятой Богородицѣ одно изъ двухъ евангельскихъ чтеній (о возгласѣ одной женщины: «блаженно чрево, носившее Тебя»){140} съ бесѣдой на него бл. Августина и слѣдующая молитва: «Боже, удостоившій избрать для обитанія Своего дѣвственный дворецъ блаженной Маріи, даруй, просимъ, чтобы мы, огражденные Ея защитою, содѣлались пріятными участниками Ея торжества». Этимъ и исчерпываются въ католической церкви предпразднество Успенію.

Изъ службы самого праздника мы приведемъ сначала гимны (hymni), молитвы (orationes) и различные стишки, разсѣянные по всей службѣ; затѣмъ укажемъ посвященныя празднику чтенія (capitula, lectiones).

Гимны. 1 «Радуйся{141}, звѣзда морская, Божія матерьпитателяница и приснодѣва, блаженная дверь небесная. Принимая это «радуйся» отъ устъ Гавріила, утверди насъ въ мирѣ, измѣнившая имя Евы. Разрѣши узы повиннымъ, подай свѣтъ слѣпымъ, бѣдствія наши отгони, блага всѣ испроси{142}. Покажи себя матерью; да пріиметъ чрезъ тебя молитвы родившійся ради насъ, ставшій Твоимъ{143}. Дѣва единственная, между всѣми кроткая, содѣлай насъ кроткими и чистыми, избавивши отъ грѣховъ. Помоги чистой жизни, уготовай путь безопасный, чтобы, видя Іисуса, мы всегда сорадовались (Тебѣ). Да будетъ хвала Богу Отцу, честь{144} высочайшему Христу, Духу Святому – тремъ одно почитаніе. Аминь».

2. «Того, Котораго земля, море, звѣзды чтутъ, поклоняются, славятъ, тройческую правящую силу{145}, носитъ чрево Маріи. Того, Которому служатъ во вѣки луна, солнце и все по излившейся небесной благодати, носитъ утроба Отроковицы. Блаженная Мать по благодати, у Которой Вышній Художникъ, содержащій дланію міръ, заключился подъ сводами чрева. Блаженная вѣстница{146} неба, плодородная Святымъ Духомъ, чрезъ чрево Которой излилось Чаяніе языковъ. Да будетъ слава Тебѣ, Іисусе, родившійся отъ Дѣвы со Отцемъ и питателемъ{147} Духомъ во всегдашніе вѣки. Аминь».

3. «О славная между дѣвами, высшая между свѣтилами. Создавшаго тебя Ты маленькимъ питаешь отъ млечныхъ сосцевъ. То, что несчастная Ева отняла, Ты возвращаешь чрезъ вскормленный Ростокъ; Ты открываешь запоры неба, чтобы вошли туда унылыя звѣзды. Ты дверь царя высокаго и молніеносный чертогъ свѣта. Рукоплещите, искупленные народы, жизни, данной чрезъ Дѣву» (и далѣе – прежнее славословіе).

Молитва. «Рабовъ Твоихъ, просимъ, Господи, прегрѣшенія презри, дабы мы, будучи не въ силахъ угодить Тебѣ дѣлами нашими, спаслись заступничествомъ Родительницы Сына Твоего Господа нашего, который живетъ съ Тобою». Служба Успенію имѣетъ только одну эту молитву, которая повторяется въ положенныхъ мѣстахъ (другіе праздники имѣютъ 2-3 спеціальныхъ молитвы).

Отдѣльные краткіе стишки въ честь праздника:

Вознесена{148} святая Богородительница, – надъ ликами ангеловъ къ небеснымъ царствамъ.

1. Пріидите поклонимся Царю царей, Матерь-Дѣва котораго воспринята въ эѳирное небо.

2. Райскія двери отверсты намъ Тобою, которая нынѣ во славѣ торжествуешь со ангелами.

3. Взята Марія на небо; радуются ангелы, – прославляя, благословляютъ Господа.

4. Блаженна Ты, Дѣва Марія, носившая Господа Творца міра; Ты родила создавшаго Тебя.

5. Радуйся, Маріе Дѣва, – Ты всѣ ереси одна уничтожила во всемъ мірѣ.

6. Сподоби меня прославлять Тебя, освященная Дѣва; дай мнѣ силу противъ враговъ моихъ.

7. По рождествѣ Ты, Дѣва, пребыла нетлѣнною, – Богородительница, предстательствуй за насъ.

8. Марія Дѣва взята въ жизненный чертогъ, въ которомъ Царь царей сидитъ на звѣздномъ престолѣ.

9. Блаженна Ты, Дѣва Марія, Богородительница, повѣрившая Господу: исполнилось на Тебѣ сказанное Тебѣ: вотъ возвышена Ты надъ ликами ангельскими. Предстательствуй за насъ предъ Господомъ Богомъ нашимъ.

10. Благословенна Ты, Дщерь, отъ Господа, ибо чрезъ Тебя мы пріобщились плоду жизни.

11. Сегодня Марія Дѣва восходитъ на небо; радуйтесь, такъ какъ Она со Христомъ царствуетъ во вѣки.

Кромѣ этихъ стиховъ, составляющихъ на ряду съ гимнами и молитвами произведеніе католическихъ пѣснописцевъ, служба Успенію усѣяна отдѣльными стихами въ честь праздника, заимствованными изъ Св. Писанія и допускающими приложеніе къ Пресв. Дѣвѣ. Наиболѣе такихъ стиховъ взято изъ Пѣсни пѣсней, – изъ поэтическихъ описаній въ этой книгѣ таинственной, Возлюбленной, затѣмъ изъ псалмовъ 44-го и др., изъ пѣсни Богородицы и т. п. Вотъ эти стихи{149}.

1. Дѣва мудрѣйшая, куда идешь, вся блистая, какъ заря? Дочь Сіонова вся стройна и пріятна, красива, какъ луна, изящна какъ солнце.

2. Благословенна Ты въ женахъ и благословенъ плодъ чрева Твоего.

3. Я увидѣлъ благовидную, какъ голубицу, выходящую на рѣчные берега; ея неоцѣнимое благоуханіе было чрезмѣрно на одеждахъ Ея. И какъ въ весенніе дни окружали ее цвѣты розъ и лиліи долинъ.

4. Кто это идущая чрезъ пустыню, какъ столбъ дыма изъ ароматовъ мѵра и ѳиміама.

5. Я, какъ возвышенный кедръ на Ливанѣ и какъ кипарисъ на горѣ Сіонѣ; какъ избранное мѵро, я дала пріятное благоуханіе. И какъ корица и бальзамъ, благоухаю.

6. Кто это выходящая какъ солнце и стройная, какъ Іерусалимъ? Увидѣли ее дочери Сіона и ублажили и величали ее царицей.

7. Видомъ твоимъ и красотою твоею стремись, успѣвай и царствуй.

8. Поможетъ ей Богъ лицемъ Своимъ: Богъ среди Ея и не подвижется.

9. Какъ бы радующихся всѣхъ насъ обитаніе въ тебѣ.

10. Ублажатъ меня всѣ роды, ибо сотворилъ мнѣ Господь величіе; Онъ сильный и свято имя Его. И милость Его въ роды родовъ боящимся Его.

11. Излилась благодать во устахъ твоихъ; посему благословилъ тебя Богъ во вѣкъ; смирна и алоэ и кассія отъ одеждъ твоихъ, отъ домовъ изъ слоновой кости, изъ которыхъ услаждали тебя царскія дочери въ почетѣ твоемъ.

12. На благоуханіе мазей твоихъ бѣжимъ; отроковицы возлюбили тебя чрезмѣрно.

13. Прекрасна Ты и нарядна, дочь Іерусалима, страшна, какъ выстроенный отрядъ лагерей{150}.

Чтенія изъ Св. Писанія и отцевъ Церкви на католическомъ богослуженіи различаются на capitula («главки») – краткія чтенія, изъ Св. Писанія безъ толкованій, и lectiones, болѣе длинныя или сопровождаемыя бесѣдами на нихъ изъ св. отцовъ. Capitula Успенія положены всѣ изъ окончанія книги Екклезіастъ о сладости упокоенія въ Богѣ и въ наслѣдіи Его; при этомъ на вечернѣ, утренѣ (ея части, называемой ad Laudes) и 3-емъ часѣ однинъ и тотъ же отрывокъ, а на 6 и 9 часѣ другіе два.

Чтенія (lectiones) на утрени: 1-я глава Пѣсни пѣсней (о красотѣ Возлюбленной), раздѣленная на 3 чтенія, (на первой части утрени, in primo nocturno) слово св. Іоанна Дамаскина на Успеніе – тоже въ 3 чтеніяхъ (на второй части утрени, in II nocturno), евангельское чтеніе изъ Луки о возгласѣ женщины: «блаженно чрево, носившее Тя»... и бесѣда бл. Августина на евангельскій разсказъ о посѣщеніи Спасителемъ Марѳы и Маріи, (при этомъ евангеліе и часть бесѣды составляетъ 1-ое чтеніе, а остальная часть бесѣды два другихъ чтенія – все это на 3 части утрени, – in III nocturno).

Народный обычай въ католической церкви пріурочилъ къ Успенію освященіе хлѣбныхъ и огородныхъ растеній, отчего Успеніе называется у поляковъ въ просторѣчіи «праздникомъ зелій» (zielna). Основаніе для обычая, – что Успеніе самый значительный праздникъ той поры года, когда созрѣваютъ эти растенія (съ колосьями разнаго рода освящается капуста, рѣдька и т. п.). Обычай соблюдается и въ православныхъ церквахъ западной Руси.

Попразднство Успенія въ католической церкви оканчивается днемъ ранѣе, чѣмъ у насъ – 22 августа; чтобы вмѣстѣ съ праздникомъ получилось 8 дней (octava). Въ дни попразднства (intra octavam) повторяется молитва (вышеприведенная) праздника и нѣкоторые изъ стиховъ праздника. Къ послѣднимъ прибавляется нѣсколько новыхъ. Вотъ они.

1. Украшенную ожерельями дочь Іерусалима Господь возжелалъ. – Видя ее, дочери Сіона провозгласили блаженнѣйшей, говоря: мѵро излитое имя твое.

2. Предстала царица одесную тебя въ одеждѣ вызолоченной, препоясанная пестротою.

Чтенія же на попразднство всѣ новыя (исключая евангелія). Въ разные дни положены слѣдующія чтенія въ честь праздника (чередующіяся съ чтеніями въ честь ежедневныхъ святыхъ): Евангельскій расказъ о посѣщеніи Спасителемъ Марѳы и Маріи, извлеченія изъ Пѣсни пѣсней (о красотѣ Возлюбленной изъ главъ 4, 5 и 8-ой), 2-ое слово св. Іоанна Дамаскина на Успеніе, бесѣда бл. Августина на упомянутый евангельскій разсказъ и бесѣда св. Бернарда на Успеніе.

Со службою попразднеству соединяется служба рядоваго святого, какъ у насъ, но послѣдняя болѣе, чѣмъ у насъ, заслоняетъ службу праздника, тѣмъ болѣе, что на иопразднество Успенія приходятся такіе великіе святые для католической церкви, какъ муч. Лаврентій (отданное его памяти, празднующейся, какъ и Успеніе, 8 дней) и авва Бернардъ.

Служба рядоваго святого не отмѣняется, какъ то дѣлается у насъ, для отданія праздника, а только празднику отводится въ этотъ день больше мѣста за службой, чѣмъ въ другіе дни попразднества.

Воскресенье, случающееся «внутри» попразднества Успенія, посвящается католической церковью памяти «св. Іоакима Исповѣдника, отца блаженной Маріи Дѣвы» (у насъ – 9 сентебря, послѣ Рождества Богородицы). Въ этотъ день всѣ успенскіе молитвы, чтенія и стихи замѣняются таковыми же въ честь св. Іоанна. Молитва: Боже, который преимущественно предъ всѣми святыми Твоими благоволилъ блаженному Іоакиму быть отцомъ Родительницы Сына Твоего, подай, молимся, чтобы мы, кого праздникъ чтимъ, того и заступничество всегда чувствовали, – чрезъ того же Господа нашего».

Стихи – общіе святымъ («Сильно на земли будетъ сѣмя его» и т. п.). Евангеліе – родословіе Христово по еванг. Матѳею (I гл.). Бесѣды: св. Епифанія Кипрскаго и св. Іоанна Дамаскина на Рождество Богородицы и изъ «точнаго изложенія православной вѣры» – о родословіи Господнемъ и Богородицы{151}.

Нельзя не отмѣтить того отраднаго обстоятельства, что католическая церковь не чуждается въ своемъ богослуженіи восточныхъ отцовъ, даже такого столпа православія, какъ Іоаннъ Дамаскинъ. Искусно{152} подобраны и стихи изъ Св. Писанія въ честь праздника. Но самостоятельныя пѣсни въ честь его далеко уступаютъ православнымъ по количеству и качеству.

 

М. Скабаллановичъ.

 

«Руководству для сельскихъ пастырей». 1908. Т. 2. № 31. С. 302-310; № 32-33. С. 333-342; № 34. С. 360-372; № 35-36. С. 402-416; 1908. Т. 3. № 37. С. 16-28; № 38. С. 40-51.

 

{1} Годъ кончины Богоматери другими источниками указывается иначе: Епифаній Кипрскій относитъ ее къ 25 году по вознесеніи Спасителя (= 58 г. по Р. X.); слово на Успеніе, приписываемое Мелитону Сардійскому – къ 22 году по вознесеніи (Сергій архіеп. Полный мѣсяцесловъ Востока. Владиміръ 1901 г. Примѣч. подъ 15 авг.).

{2 Неосновательно хотѣли видѣть такую мысль у Оригена въ его гомиліи на это мѣсто у св. Луки. Подъ мечомъ, пронзившимъ душу Пресв. Маріи, Оригенъ разумѣетъ сомнѣнія, обуревавшія Ее при крестѣ. Объясненіе Спмеонова предсказанія въ смыслѣ мученичества Богоматери изъ церковныхъ писателей встрѣчаемъ только въ словѣ, приписываемомъ Тимоѳею, пресвитеру іерусалимскому, V в. (Florentinii Martyrol. Hieron. 266, – Сергій архіеп., цит. соч., тамъ же.

{3} Прот. ерес. 78, 11.

{4} 78, 23.

{5} Бес. 2 на Пс. 34,

{6} De divinis nominibus, с. 3.

{7} Въ Мѣсяцесловѣ имп. Визант. Василія, X в., если и не принадлежащемъ безспорно этому императору, то по внутреннимъ признакамъ не моложе его времени (Сергій архіеп., цит. соч., тамъ же). – Въ «Церковной исторіи» Никифора Каллиста (XIV в.) это извѣстіе изложено уже подробнѣе, съ описаніемъ чудесъ при успеніи Богоматери.

{8} Scheeben, Handbuch der katholichen Dogmatik. 313, s. 573. Булгаковъ A. И. Предположеніе о принятіи еще одного новаго догмата въ римско-католическую догматику. Труды К. Д. Академіи, 1903, окт. 156.

{9} Въ соч. De gloria martyrum I, 4.

{10} Булгаковъ, 157.

{11} Тамъ же, 155. Scheeben, 576.

{12} «Постиже руцѣ досадительныя дерзкаго, усѣченіемъ судъ нанесъ, Богу сохраншу честь одушвленному кивоту» (канонъ Космы, пѣснь 3, троп. 2), т. е.: судъ, казнившій отсѣченіемъ, постигъ надменныя руки дерзкаго, такъ какъ Богъ охранялъ честь одушевленнаго ковчега.

{13} Канонъ 1, пѣснь 5, тропарь 5.

{14} На «Господи воззвахъ» – послѣдняя: «богоначальнымъ мановеніемъ отвсюду богоносніи апостолы облаки высоцѣ взимаеми». На «хвалитехъ» послѣдняя: «на безсмертное Твое успеніе, Богородице, Мати Живота, облацы апостолы по воздуху восхищаху». Въ другихъ стихирахъ о томъ же общѣе и неопредѣленнѣе: «отвсюду божественною силою собравшеся, Сіона достигоша» (на литіи 1-я стих.); «всечестный ликъ премудрыхъ апостолъ собрася чудно» (1-й сѣдаленъ); «отъ конецъ стекошася апостоловъ лучшій» (на «хвалит.» 2-я стих.).

{15} Дмитріевскій А. А. Описаніе литургическихъ рукописей, хранящихся въ библ. Правосл. Востока. Ч. 1. Τυπικά, Кіевъ 1895 г., стр. 104.

{16} Кн. II, гл. 21-23.

{17} Ср. Іез. 3, 14-15. Дан. 14, 36.

{18} Булгаковъ, цит. соч. 155.

{19} Кан. 2, пѣснь 4, тр. 2.

{20} Несправедливо А. А. Булгаковъ (въ указанной статьѣ) усматривалъ въ нѣкоторыхъ православныхъ пѣснопѣніяхъ на Успеніе вѣру въ непричастность Богоматери тѣлесной смерти. Приводимыя имъ въ доказательство этого мѣста (послѣд. стихира на Господи воззвахъ, 1-я на литіи, припѣвъ: «Ангели успеніе Пречистыя зряще удивишася, како Дѣва восходитъ отъ земли на небо» и 9 ирмосъ канона: «Побѣждаются естества уставы») говорятъ о воскрешеніи Богоматери, а не о совершенномъ изъятіи Ея отъ смерти.

{21} Булгаковъ, 154. Scheeben, 574.

{22} Сергій архіеп., цит. соч., тамъ же.

{23} Сергій архіеп., тамъ же.

{24} Евангеліе въ рукописи 1398 г. и Синаксарь въ рукоп. 1425 г.

{25} Hist. eccles. XVII, 28. Ср. Florentinii Martyrol. Hieran. 266.

{26} Напр., быль праздникъ Богородицы въ «Сигмахъ» и т. п.

{27} Martene, De antiquis ecelesiae ritibus, 1737 an., t. III, col. 588.

{28} Ibidem.

{29} Ibid.

{30} Martene, col. 589.

{31} Ibid.

{32} Сергій, архіеп., тамъ же.

{33} Дѣян. 4. Martene, соl. 588.

{34} Дмитріевскій, цит. соч. 487.

{35} 2-я на литіи.

{36} 4-я на литіи.

{37} Дмитріевскій, тамъ же.

{38} Какъ съ достаточной вѣроятностью доказано Филаретомъ, архіеп. въ его «Историческомъ обзорѣ пѣснопѣвцевъ и пѣснопѣнія греческой Церкви», Черниговъ 1864 г., 379-380.

{39} Въ вышеупомянутой книгѣ проф. А. Дмитріевскаго.

{40} Дмитріевскій, 105 и д.

{41} Дмитріевскій, 231.

{42} Тамъ же, XXXVI.

{43} Тамъ же, XL.

{44} Извѣстенъ въ славянской рукописи Московской Синодальной библіотеки.

{45} Но на литургіи предпразднства прокименъ и причастенъ праздника, а у насъ – дня.

{46} Дмитріевскій, 607.

{47} Впрочемъ, на Рождество Богородицы панннхида имѣла два канона праздника.

{48} На отданіе Успенія, когда нѣтъ праздничныхъ каѳизмъ, этотъ инакои по Еверт. уставу положенъ уже по 3 пѣсни канона.

{49} См. Типиконъ, Маркову главу «аще Іоанна Богослова въ четвертокъ вознесенія» или «въ недѣлю Пятидесятницы». – Евергетидскій уставъ на Успеніе – Дмитріевскій, 487-489. Сравненіе съ другими праздниками – тамъ же 256-656 passim.

{50} Тамъ же, 630.

{51} Стр. 767.

{52} Стр. 820. Это теперь положено на Преображеніе.

{53} Дмитріевскій, стр. 231 и д 252 и д.

{54} Стр. 624-629.

{55} Стр. 668.

{56} Bevereg. Pandecta. Т 2. Историческое разсужденіе о постахъ Православной восточной каѳолической Церкви. Москва 1837, стр. 32, 66.

{57} Тамъ же.

{58} Кормч. ч. I, л. 156 об. Bevereg. Pandect. Т. 2. Истор. разс. о постахъ, стр. 53, 67.

{59} Тамъ же. Coteler. Monum. Graec. eccles. T. III, р. 435.

{60} Тамъ же.

{61} Корм. ч. I, л. 156.

{62} См. типиконъ подъ 1-14 августа.

{63} Согласно Святогорскому Уставу попразднство Успенія продолжается 13 дней (т. е. попразднство Успенія продляется на 6 дней по сравненію со срокомъ, установленнымъ Типикономъ св. Саввы, согласно которому оно продолжается 7 дней, до 22-го августа. После 22-го августа снова начинаютъ пѣть службы попразднства Успенія, помѣщенныя въ Минеѣ подъ числами съ 17-го по 22-го августа. Ред.

{64} Двѣ катавасіи поются также тогда, когда праздникъ Успенія придется въ день воскресный. Ред.

{65} Канонъ 1, пѣснь 6, тропарь 2.

{66} Сѣдаленъ по поліелеѣ.

{67} К. 1, п. 7, тр. 1.

{68} К. 1, п. 8, тр. 1.

{69} На литіи стихира 2.

{70} На литіи 3.

{71} На хвалитехъ 2.

{72} На малой вечерни на «Господи воззвахъ» стихира 2.

{73} Τὴν ἔξοδον διήνυσας.

{74} Ἐνυπόστατον. Канонъ 2, п. 3, тр. 1.

{75} К. 2, п. 6, тр. 2.

{76} На литіи 1.

{77} На стиховнѣ великой вечерни нослядняя стихира.

{78} «Жизнью всѣхъ» Пресв. Дѣва можетъ быть названа не съ меньшимъ правомъ, чѣмъ Ева матерью всѣхъ живущихъ.

{79} Стихира по 50-мь псалмѣ.

{80} На стиховнѣ малой вечерни 2.

{81} К. 2, п. 8, тр. 2.

{82} К. 2, п. 4, тр. 3.

{83} Сѣдаленъ по 2-й стихологіи.

{84} На «Господи воззвахъ» великой вечерни 1.

{85} К. 2. п. 8, тр. 3.

{86} К. 2, п. 9, тр. 2.

{87} К. 1, п. 1, тр 1.

{88} На «Госп. воззвахъ» мал. веч. ст. 3.

{89} К. 2, п. 5, тр. 1.

{90} Κενεῶνας.

{91} К. 2, п. 4, тр. 1.

{92} На стих. мал. веч. послѣдняя стихира.

{93} К. 2, п. 1, тр. 2.

{94} К. 1, п. 4, тр. 1.

{95} На «Госп. воззвахъ» вел. веч. посл. ст.

{96} На хвалитехъ 3.

{97} На стих. вел. веч. посл.

{98} На литіи 2.

{99 На литіи 6.

{100} К. 1, п. 8, тр. 2.

{101 К. 1, п. 9, тр. 1.

{102} Сѣдал. по поліелеѣ.

{103} К. 2, п. 1, тр. 1.

{104} Laudes или ad Laudes – послѣдняя часть ночной службы, приходившаяся на разсвѣтѣ. Ред.

{105} Гласы каноновъ далеко не тожественны съ гласами того же счета стихиръ и тропарей (исключеніе составляетъ 5-й гласъ). Напр., стихиры Великой пятницы «Вся тварь измѣняшеся страхомъ» и «Воскресенія день» – 1-го паса. Стихира «Воскресеніе Твое Христе Спасе, ангели поютъ» и «Со святыми упокой» – 6 гласа.

{106} Пишущему эти строки пришлось слышать этотъ свѣтиленъ на успенской всенощной въ Александро-Невской лаврѣ въ исполненіи напѣвомъ близкимъ къ «Плотію уснувъ».

{107} Этимъ гласомъ поются стихиры на «Господи воззвахъ» во всю Страстную седмицу.

{108} Имъ поются стихиры на «Господи воззвахъ» Рождества Христова и Богоявленія.

{109} Имъ поются стиховныя стихиры Троицкой вечерни.

{110} Тропари 6-ти изъ 12 дванадесятыхъ праздниковъ 4 гласа и между ними Рождества Христова.

{111} Чудные напѣвы этихъ сѣдальновъ можно слышать въ Кіево-Печерской Лаврѣ на воскресныхъ и праздничныхъ утреняхъ.

{112} На «Господи воззвахъ» стих. 1.

{113} Стихъ 2.

{114} Сѣдаленъ по 3 пѣсни канона.

{115} Кан. п. 4, тр. 3.

{116} П. 5, тр. 2.

{117} П. 8, тр. 2.

{118} П. 3, тр. 3.

{119} П. 4, тр. 4.

{120} Свѣтиленъ.

{121} П. 8, тр. 3.

{122} П. 5, тр. 3.

{123} П. 3, тр. 2.

{124} П. 3, тр. 1.

{125} П. 4, тр. 2.

{126} 5, 6, 7 и 8 гласы суть варіація первыхъ четырехъ, почему въ древнихъ богослужебныхъ и нынѣшнихъ греческихъ они называются πλάγιοι, «косвенными» тѣхъ власовъ. 5-й гласъ называется «πλ. ά», 6-й – «πλ. β'», 7-й – «πλ. γ'» , 8-ой – «πλ. Δ'».

{127} 17 авг. на Господи воззвахъ 3.

{128} 18 авг. сѣдаленъ по 3 пѣсни канона.

{129} 19 авг. на Господи воззв. 1.

{130} Свѣдѣнія о Геѳсиманскомъ празднованіи Успенія заимствуемъ изъ статьи проф. Дмитріевскаго «Празднества въ Геѳсиманіи въ честь Успенія Богоматери» въ «Сообщеніяхъ Императорскаго Православнаго Палестинскаго Общества» 1905 г., т. XVI, вып. 3, стр. 392 и д. Статья издана и отдѣльной брошюрой.

{131} Изображеніе усопшей Богоматери на плащаницѣ рѣзное, изъ дерева, и обложено богатымъ сребропозлащеннымъ окладомъ; вѣнецъ украшенъ драгоцѣпными камнями. Окладъ – даръ извѣстной русской благотворительницы графини Анны Алексѣевны Орловой-Чесменской, въ тайномъ постригѣ Агнiя (сконч. † 5 окт. 1848 въ Юрьевской обители и тамъ же похоронена) Всего при жизни на различные храмы и монастыри боляриня потратила ок. 25 милліоновъ рублей. Архим. Леонидъ (Кавелинъ), назвавъ графиню «русской Меланіей», сравнить ее съ преп. Меланіей Римлянкой († 439), расточившей громадныя имѣнія на дѣла христіанской благотворительности. Ред.

{132} Ср. вышеприведенное мѣсто изъ предпраздничнаго канона: «сіоняне свѣщы возжите».

{133} Ср. приглашеніе женщинъ къ празднику въ церковныхъ пѣсняхъ.

{134} Отданіе Успенія почему-то въ упомянутой статьѣ пріурочивается къ 24 августа.

{135} Радость христіанина, 1896 г., 9 кн., стр. 19 и д.

{136} Дмитріевскій, празднества въ Геѳсиманіи, стр. 400.

{137} Радость христіанина, тамъ же.

{138} Дмитріевскій, стр. 401.

{139} Breviariam Romanuin, Editio Octava post typicam, Ratisbonae etal. 1897 pars aestiva, p. 26. По нему далѣе означается и вся католическая служба Успенія.

{140} Лук. 11, 27-28.

{141} Ave.

{142} Posce.

{143} Qui tulitessetnus

{144} Decus.

{145} Machianm.

{146} Nuntio.

{147} Almo. Замѣчательный эпитетъ для Св. Духа.

{148} Exaltata.

{149} Такъ какъ они употребляются по Вульгатѣ, несогласной часто не только съ славянскимъ переводомъ, но и съ нашимъ русскимъ, то здѣсь дается ихъ переводъ съ Вульгаты (по Бревіарію).

{150} Интересно сравнить подборъ стиховъ изъ Св. Писанія въ православномъ богослуженіи для такъ называемаго «избраннаго» псалма, проще говоря – стиховъ къ величанію. Вотъ эти стихи. 1) Воскликните Господеви вся земля, пойте же имени Его. 2) Исповѣдайтеся Ему, хвалите имя Его. 3) Во градѣ Господа силъ, во градѣ Бога нашего. 4) Бысть въ мирѣ мѣсто Его и жилище Его въ Сіонѣ. 5) Преславное глаголашася о Тебѣ, граде Божій (подъ градомъ Божіимъ, Сіономъ разумѣется Богоматерь). 5) Богъ основа и (градъ Божій, Богоматерь) въ вѣкъ. 7) Освятилъ есть селеніе свое Вышній. 8) Святыня и великолѣпіе дѣло Его. 9) Воспою и пою во славѣ моей (Богоматерь – слава наша). 10) Чашу спасенія (которою явилась Богоматерь) пріиму... 11) Въ мирѣ усну и почію (отсюда начинаются стихи спеціально въ честь Успенія). 12) Обратися душе моя въ покой твой, яко Господь благодѣйствова тя. 13) Господь праведенъ, ссѣче выи грѣшниковъ (намекъ на наказаніе дерзкаго іудея при перенесеніе тѣла Богоматери). 14) Воскресни Господи въ покой Твой, Ты и кивотъ святыни Твоея (воскресни Ты и Мать Твоя). 15) Дому Твоему (Богоматери) подобаетъ святыня, Господи, въ долготу дній (вѣчное нетлѣніе св. тѣла). 16) Помяну имя Твое во всякомъ родѣ и родѣ.

{151} Кн. IV, гл. 15.

{152} Не менѣе, чѣмъ у насъ въ «избранномъ псалмѣ» (припѣвахъ къ величанію), прокимнахъ и т. п.

• ← Св. Митрополитъ Филаретъ (Вознесенскій) – Всенощная Успенія.
• Протоіерей Петръ Смирновъ – Поученіе въ день Успенія Божіей Матери. →

---

---

«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

• Церковь, Государство и Общество
• ЦЕРКОВНОЕ ПЕНИЕ
• ЦЕРКОВНОЕ ИСКУССТВО
• ЦЕРКОВНО-НАРОДНЫЙ МЕСЯЦЕСЛОВ НА РУСИ
• ЦЕРКОВНАЯ ДИСЦИПЛИНА
• ХРАМОЗДАТЕЛЬСТВО
• УЧИЛИЩЕ МОЛИТВЫ
• УЧАСТИЕ МИРЯН В ЖИЗНИ ЦЕРКВИ
• Уставные чтения (проповедь книги)
• УРОКИ ИЗ ЖИЗНИ СВЯТЫХ
• УРОКИ БОГОСЛУЖЕНИЯ
• Узкий путь в Царство Небесное
• СЛУЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ ХРИСТИАНКИ
• СИНОДИК ПРАВОСЛАВИЯ
• СИЛА БОЖИЯ И НЕМОЩЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ
• СЕДМИЦА СТРАСТЕЙ ХРИСТОВЫХ
• СВЯЩЕННАЯ БОРЬБА РПЦЗ С АПОСТАСИЕЙ
• Святоотеческое Училище Благочестия
• СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ МОСКОВСКИЙ
• СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ (ВОЗНЕСЕНСКИЙ)
• СВЯТИТЕЛЬ ИОАНН ШАНХАЙСКИЙ И САН-ФРАНЦИССКИЙ
• СВЯТИТЕЛЬ АВЕРКИЙ (ТАУШЕВ)
• Святая Русь под омофором Богородицы
• СВЕТОЧИ ХРИСТИАНСТВА
• РУССКИЙ ПАСТЫРЬ
• РУССКИЙ ИНОК
• РПЦЗ, ТРЕТИЙ РЕЙХ И ВОВ
• РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
• ПСАЛТИРЬ
• ПРОПОВЕДНИЧЕСКИЕ ТЕМЫ
• ПРОПОВЕДНИЧЕСКАЯ ХРЕСТОМАТИЯ
• ПРАКТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ ПАСТЫРЕЙ
• ПРАКТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА
• ПРАВОСЛАВНЫЕ ОТВЕТЫ
• Православное Христиансто и современный мир
• Православное Христиансто и его враги
• Православная Христианская Семья
• ПРАВОСЛАВНАЯ ПОЭЗИЯ
• ПРАВОСЛАВНАЯ ПЕДАГОГИКА
• Православная Община
• ПРАВОСЛАВНАЯ ИКОНОГРАФИЯ
• ПОУЧИТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ
• Поучения Святых Отцов
• ПОУЧЕНИЯ ПО РУКОВОДСТВУ ЧЕТИИХ-МИНЕЙ
• ПОСТНИЧЕСТВО
• ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ
• ПАСХАЛИЯ И ЦЕРКОВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
• ПАСХА ГОСПОДНЯ
• ПАСТЫРСКИЙ КРЕСТ
• Основная
• ОРУЖИЕ ПРАВДЫ
• О ПОКРОВИТЕЛЯ НАШЕГО ЦЕНТРА
• НОВОСТИ ИЗ ЖИЗНИ ЦЕРКВИ
• Новомученики и исповедники Российские
• НЕИЗВРАЩЕННАЯ ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ
• НЕБЕСНАЯ ПОМОЩЬ В НАШИХ НУЖДАХ И ПЕЧАЛЯХ
• НАШИ ИЗДАНИЯ
• НАЗИДАТЕЛЬНЫЯ РАЗМЫШЛЕНІЯ
• МЫСЛИ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ ГОДА
• МОНАШЕСКОЕ ДЕЛАНИЕ
• МИТРОПОЛИТ ВИТАЛИЙ (УСТИНОВ)
• МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ (ХРАПОВИЦКИЙ)
• МИССИОНЕРСТВО
• ЛИТУРГИКА
• КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ (СВЯТОЕ БОГОЯВЛЕНИЕ)
• КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН
• КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ
• КАНОНИКА (ЦЕРКОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО)
• ИМЯБОЖИЕ - ДРЕВНЯЯ ЕРЕСЬ
• ЗАПАДНОЕ ПРАВОСЛАВИЕ
• ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
• ЕРЕСЬ СЕРГИАНСТВА (СЕРВИЛИЗМ)
• ЕПИСКОП ГРИГОРИЙ (ГРАББЕ)
• ЕВАНГЕЛЬСКОЕ ЧТЕНИЕ
• ДУХОВНЫЕ СТИХИ
• ДУХОВНАЯ БЕСЕДА
• ДОГМАТ ИСКУПЛЕНИЯ
• ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ ВО ХРИСТЕ
• ГОЛОС РУССКОГО ПАСТЫРЯ
• ВОСКРЕСНАЯ БЕСЕДА
• ВНЕБОГОСЛУЖЕБНОЕ ЧТЕНИЕ
• Видео
• ВЕЛИКОЕ ТАИНСТВО ЕПИСКОПСТВА
• В ПОМОЩЬ ГОВЕЮЩИМ
• БОГОСЛУЖЕБНЫЕ ТЕКСТЫ И УКАЗАНИЯ
• БОГОСЛОВСКИЕ ТРУДЫ
• Архиерейский Собор РПЦЗ 2016
• Архиерейский Собор ПРЦ/РПЦЗ 2017
• АРХИЕПИСКОП АНТОНИЙ (БАРТОШЕВИЧ)
• Апостасия последних времен
• АНГЕЛОЛОГИЯ
• Азбука православного христианина
• АГИОЛОГИЯ
• «ДУХОВНАЯ БРАНЬ». Свято-Афанасьевское издание

Популярное:

• ПРАВОСЛАВНАЯ И ИУДЕЙСКАЯ ПАСХИ НИКОГДА НЕ СОВПАДАЮТ (ВРЕМЯ ПРАЗДНОВАНИЯ ПАСХИ).
• Икона Богородицы «Непроходимая Дверь» – пророческая дверь непроходимая, виденная пророком Иезекиилем.
• Протоіерей Стефанъ Луканинъ – О значеніи крестныхъ ходовъ и освященія воды (Слово въ день Происхожденія честныхъ древъ Креста Господня).
• О СОСТОЯНИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В КОНЦЕ МИРА (ПОСМЕРТНЫЕ ВЕЩАНИЯ ПРЕПОДОБНОГО НИЛА МИРОТОЧИВОГО АФОНСКОГО, ГЛАВЫ 28-37)
• Священникъ Иларіонъ Софроновичъ – Чтецамъ и пѣвцамъ.