Праздникъ Рождества Христова въ древней Церкви.
Въ годичномъ кругу праздничныхъ дней христіанской церкви день Рождества Христова 25 декабря является однимъ изъ величайшихъ и по своей торжественности вторымъ послѣ «царицы праздниковъ» праздника Пасхи. Однако такое значеніе день 25 декабря получилъ въ христіанской церкви не сразу. Первохристіанское время не знало этого праздника.
На первый взглядъ можетъ представляться до нѣкоторой степени страннымъ, какъ это первые христіане, давшіе намъ примѣры вѣры и святой жизни, не чтили и не святили день плотского рожденія своего Господа, день явленія Его грѣшному міру для взысканія и спасенія заблудшихъ? Объясненія такого явленія надобно искать въ первохристіанскихъ воззрѣніяхъ на жизнь, ея назначеніе и цѣли. Мысли первыхъ христіанъ были обращены больше къ другому, потустороннему міру, открывавшему возможность близкаго итаинственнаго общенія соХристомъ. День плотского рожденія, какъ грѣховнаго, разсматривался ими до нѣкоторой степени пренебрежительно. Слишкомъ духовны были для этого первые христіане; мало занимала ихъ плоть. Недаромъ въ первохристіанское время днемъ рожденія человѣка называли день его смерти и, празднуя дни кончины мучениковъ и святыхъ, нззывали эти дни «dies natalis», «natalitia». – Въ Священномъ Писаніи христіане первыхъ вѣковъ также не находили достаточныхъ данныхъ для точнаго опредѣленія дня плотского рожденія Господа. Изъ евангельскаго разсказа по крайней мѣрѣ можно было сдѣлать только одно заключеніе касательно рожденія Господа, – именно то, что оно произошло ночью.
По этимъ основаніямъ первые христіане не освящали особымъ празднествомъ день явленія въ міръ Господа «еже во плоти» и не освящали довольно долгое время. По крайней мѣрѣ еще Оригенъ, писатель начала III вѣка, указывалъ на то обстоятельство, что, согласно книгамъ Священнаго Писанія, ни одинъ праведный человѣкъ не праздновалъ торжественно дня своего рожденія; въ Библіи сообщается объ этомъ только относительно фараона и Ирода. Христіанскій писатель Арнобій конца III столѣтія осмѣиваетъ языческій обычай праздновать дни рожденія боговъ, какъ будто боги родились, начали бытіе.
Установленіе особаго праздника въ честь Тождества Христова произошло въ древней церкви не только не сразу, но и не sua sponte [«по доброй воле»], если можно такъ выразиться Оно вызвано было необходимостью противодѣйствовать стороннимъ вліяніямъ и теченіямъ.
Большую роль въ исторіи древней церкви, въ ея борьбѣ съ лжехристіанскими направленіями мысли и жизни, суждено было играть гностикамъ. Не считая ни одну изъ существующихъ религій обладательницею полной истины, они во всѣхъ религіозныхъ системахъ видѣли частичные элементы истиннаго и божественнаго и на основаніи ихъ пытались создать свою систему, представляющую пеструю смѣсь разныхъ идей и понятій. Въ кругъ своихъ эклектическихъ воззрѣній они привлекли и элементы христіанскіе. Христосъ у нихъ являлся провозвѣстникомъ высшей божественной тайны, посредникомъ между небомъ и землею. Особенное значеніе въ жизни Спасителя они придавали Его крещенію, во время котораго, по ихъ взгляду, высшій зонъ Христосъ соединился съ человѣкомъ Іисусомъ и такимъ образомъ явился впервые на землю. День такого явленія высшаго зона Христа они стали праздновать 6-го января, вѣроятно, въ противовѣсъ языческому празднованію въ честь явленія изъ подземнаго міра Діониса, совершавшагося въ ночь съ 5-го на 6 января.
Гностическія празднества, какъ извѣстно, совершались съ особенною торжественностью, и ничто такъ не завлекало православныхъ въ ересь, какъ ихъ богослуженіе, исполненное гармоническихъ и красиво сложенныхъ пѣснопѣній. Православная церковь, ревнуя о спасеніи своихъ чадъ, установила и у себя торжественный праздникъ, назвавъ его Богоявленіемъ (Ѳеофанія) и присоединивъ къ нему воспоминаніе рожденія Христа по плоти, какъ бы въ обличеніе лжеумствованія гностиковъ, относившихъ явленіе Бога на землю къ священному событію крещенія Господня.
Тотъ и другой праздникъ церковь торжественно совершала 6-го января. Время установленія такого двойного праздника въ христіанской церкви точно неизвѣстно. Древнѣйшій христіанскій памятникъ, подтверждающій существованіе его, относится къ началу IV столѣтія и имѣетъ литургическій характеръ. Это папирусъ, найденный въ Египтѣ, и заключающій праздничное пѣснопѣніе, предназначенное для исполненія въ день Рождества Христова. Содержаніе его таково. «Родился въ Виѳлеемѣ, возросъ въ Назаретѣ и обиталъ въ Галилеѣ. Мы видѣли знамя небесное – сіяющую звѣзду. Пастухи, пасшіе стада на полѣ, изумились, пали на колѣни и сказали: Слава Отцу. Аллилуія. Слава Сыну и Святому Духу. Аллилуія. Аллилуія. Аллилуія»[1].
Праздникъ Богоявленія, соединенный съ воспоминаніемъ рождества Христова по плоти, вскорѣ распространился по всему Востоку и съ особенною торжественностью сталъ совершаться въ Іерусалимѣ. Изъ описанія Аквитанской путницы видно, что торжественное богослуженіе въ этотъ день начиналось въ Виѳлеемѣ въ пещерѣ Рождества Христова, гдѣ всю ночь предъ праздникомъ бывало бдѣніе, а потомъ днемъ продолжалось въ Іерусалимѣ, въ храмѣ Воскресенія, «гдѣ горѣли безчисленныя лампады»[2]. Торжественность богослуженія въ этотъ день усиливалась въ древнее время, благодаря многочисленному сонму оглашенныхъ, принимавшихъ крещеніе въ праздникъ, посвященный воспоминанію крещенія Господа.
Со Востока праздникъ Богоявленія перешелъ на Западъ. Но здѣсь же впервые произошло отдѣленіе праздника Богоявленія отъ праздника Рождества Христова. По преданію раздѣленіе это произведено было при папѣ Юліѣ. Дѣйствительно, въ одномъ изъ римскихъ календарей, составленномъ не позднѣе 354 года, подъ 25 декабря показанъ уже «день рожденія Христа въ Виѳлеемѣ». Папа Либерій (352-366 г.) построилъ храмъ, въ которомъ поставлены были и деревянныя ясли Христа (церковь St. Maria ad praesepe). Въ этой церкви папа въ день Рождества Христова совершалъ литургію. Такое же значеніе эта церковь (St. Maria Maggiore) сохранила и впослѣдствіи, вплоть до настоящаго времени.
Можно отчасти догадываться, чѣмъ было вызвано отдѣленіе праздника Рождества Христова отъ Богоявленія. Въ половинѣ IV вѣка церковь вела ожесточенную борьбу съ аріанами, отвергавшими Божественное достоинство Второго Лица святыя Троицы Сына Божія. Устанавливая особый праздникъ для прославленія явленія въ міръ Христа по плоти, указывая на Его рожденіе, какъ на начало Его Богочеловѣческой жизни, Римская церковь, защищавшая въ то время православное ученіе, тѣмъ самымъ оттѣняла высшее Божественное достоинство Второй Ипостаси, вопреки ученію еретиковъ, утверждавшихъ, что Іисусъ Христосъ есть тварное существо, получившее Божественную мудрость только въ крещеніи. При выборѣ дня для празднованія Рождества Христова по плоти Римская церковь остановилась на 25 декабря, такъ какъ въ этотъ день Римскій календарь (позднѣйшій) отмѣчалъ «рожденіе непобѣдимаго (солнца)» – «Natalis (Solis) invicti». Языческому культу безжизненной природы христіанство противопоставляло, какъ и въ другихъ случаяхъ, культъ живого солнца правды – Христа.
За Римомъ послѣдовала мало-по-малу и Восточная церковь, хотя не сразу и не вся. Прежде всего на Востокѣ праздникъ становится извѣстнымъ въ Каппадокіи. Василію Великому (ум. 379 г.) принадлежитъ слово съ надписаніемъ «на св. Рождество Христово»[3]; можетъ быть, ему принадлежитъ и первоначальное введеніе этого праздника на Востокѣ. Другъ Василія Великаго Григорій Богословъ насаждаетъ этотъ праздникъ въ Константинополѣ. Свое служеніе въ Константинополѣ онъ началъ въ частной церкви, которую назвалъ Анастасіей. Въ ней онъ первый разъ въ Константинополѣ въ 379 году 25 декабря совершилъ праздникъ Рождества Христова[4]. Въ бесѣдѣ, произнесенной 20 декабря 386 или 388 года, въ Антіохіи св. Іоаннъ Златоустъ говорилъ, что въ наступающее 25 декабря впервые здѣсь будетъ праздноваться Рождество Христово, что на Западѣ этотъ праздникъ издавна извѣстенъ, а въ Антіохію свѣдѣнія о немъ проникли лѣтъ десять тому назадъ, что самъ онъ давно желалъ и даже молился втайнѣ, чтобы этотъ праздникъ совершался и въ Антіохіи[5]. Наступившій черезъ нѣсколько дней праздникъ собралъ множество народа, и въ бесѣдѣ къ нему Златоустъ опять касается исторіи праздника. Онъ говоритъ, что о праздникѣ много спорили въ Антіохіи; одни считали его нововведеніемъ, другіе указывали на то, что онъ совершался на Западѣ отъ Ѳракіи до Кадикса. По тремъ основаніямъ Іоаннъ Златоустъ призываетъ слушателей къ почитанію праздника: а) изъ за быстроты, съ которою онъ распространяется: «хотя нѣтъ еще десяти лѣтъ, какъ этотъ день сталъ извѣстенъ намъ, но какъ будто издавна и за много лѣтъ преданный намъ, такъ онъ процвѣлъ отъ вашего усердія; прекрасныя благородныя растенія, бывъ посажены въ землю, скоро достигаютъ великой высоты и отягчены бываютъ плодами, такъ и этотъ день... вдругъ такъ возросъ и принесъ столь великій плодъ, что, какъ можно теперь видѣть, дворъ нашъ наполненъ и вся церковь стѣснена отъ многолюднаго стеченія», б) что 25 декабря есть день рожденія Спасителя, по Златоусту, подтверждается хранившимися въ Римѣ документами о переписи при Августѣ; в) это видно и изъ того, что зачатіе Спасителя по евангелисту Лукѣ послѣдовало черезъ шесть мѣсяцевъ по явленіи архангела Гавріила Захаріи, а послѣднее должно было имѣть мѣсто въ мѣсяцѣ тисри (въ сентябрѣ) въ день очищенія; если же зачатіе Спасителя было въ мартѣ, то рожденіе Его должно падать на декабрь[6].
Въ другихъ мѣстахъ Востока однако долго сохраняется древнѣйшая практика, по которой праздникъ Рождества Христова соединялся вмѣстѣ съ Богоявленіемъ. Въ Іерусалимѣ, напр., въ этой колыбели Христа, приверженность къ старой практикѣ была настолько сильна, что еще въ VI вѣка потребовалось особое посланіе, санкціонированное именемъ императора Юстиніана, чтобы заставить іерусалимлянъ принять новый праздникъ 25-го декабря[7]. Но Іерусалимская церковь, повидимому, въ этомъ отношеніи оказалась консервативнѣе другихъ церквей Востока. По крайней мѣрѣ Косма Индикоплевсъ (ок. 530 г.) замѣчаетъ, что тогда какъ Рождество Христово всюду празднуется въ декабрѣ, одни іерусалимляне «по легковѣрному предположенію празднуютъ его вмѣстѣ съ Богоявленіемъ»[8].
Армянская церковь, отдѣлившаяся отъ Каѳолической въ V-VI вѣкѣ, сохранила эту практику и доселѣ; она празднуетъ РождествоХристово 6 января.
Такова исторія происхожденія нашего православнаго праздника Рождества Христова, являющагося въ кругу годичныхъ праздниковъ величайшимъ. Значеніе его какъ будто на первый взглядъ до нѣкоторой степени умаляется тѣмъ, что онъ появился только въ противовѣсъ языческому празднику и впервые сталъ совершаться на Западѣ. Выходитъ, что 25 числа мѣсяца декабря выбрано для праздника Рождества Христова не потому, что въ этотъ день дѣйствительно Христосъ родился, а по соображеніямъ сторонняго, случайнаго характера...
Въ отвѣтъ на это надобно сказать слѣдующее. Дѣйствительно въ древней церкви не былъ извѣстенъ точно день рожденія Спасителя по плоти. На это указываетъ одно мѣсто изъ сочиненій Климента Александрійскаго. Говоря въ Строматахъ о различныхъ попыткахъ и способахъ установленія хроночогіи для воплощенія и смерти Христовыхъ, онъ замѣчаетъ: «Есть и такіе, которые, еще любознательнѣе опредѣляя не только годъ, но и день Рождества Спасителя нашего, говорятъ, что оно было въ годы Августа въ 25 день Пахона (декабрь или май); послѣдователи же Василида празднуютъ и день крещенія Его, проводя всю предыдущую ночь въ чтеніяхъ; они говорятъ, что оно было въ 15 годъ Тиверія 15-го Туби (янв.), другіе, что оно было 11 того же мѣсяца»[9].
Тѣмъ не менѣе, несмотря на такое положеніе дѣла, засвидѣтельствованное Климентомъ Александрійскимъ, уже въ IV вѣкѣ церковь пришла къ единодушному рѣшенію, что именно этотъ день – 25 декабря ближе всего опредѣляетъ время дѣйствительнаго явленія по плоти Господа нашего Іисуса Христа въ міръ. Дату эту принимали уже св. Ипполитъ[10], блаж. Августинъ[11] и св. Іоаннь Златоустъ, какъ мы видѣли это выше. Пришли къ такому рѣшенію путемъ разныхъ соображеній и догадокъ.
Въ христіанской церкви издревле распространено было убѣжденіе, что Іисусъ Хрис.осъ долженъ быль находиться на землѣ полное число лѣтъ, какъ число совершенное. Отсюда слѣдовало, что Христосъ зачатъ былъ въ тотъ же день, въ который пострадалъ. Страданія и смерть Христа произошли въ еврейскую пасху, которая въ тотъ годъ, думали, пришлась 25 марта. 25 марта приняли ли за день Благовѣщенія Пресвятыя Богородицы, отсчитывали отъ этого дня девять мѣсяцевъ и получали для Рождества Христова дату 25 декабря.
Къ той же датѣ приходили и по другимъ основаніямъ. Разсуждали такимъ образомъ. Ко времени созданія Богомъ нашего міра день и ночь были равны между собою, согласно словамъ Священнаго Писанія, по которымъ Богъ въ началѣ творенія «отдѣлилъ свѣтъ отъ тьмы, и назвалъ свѣтъ днемъ, а тьму ночью» (Быт. 1, 4-5). Такое равенство дня и ночи бываетъ дважды въ году – весною и осенью. Но такъ какъ въ Библіи сказано, что вскорѣ по сотвореніи земли она произвела зелень, траву и дерево, то полагали, что міръ началъ свое бытіе не осенью, а весною, и именно 25 марта, – въ то число, въ которое по Юліанскому календарю день былъ равенъ ночи. Въ тотъ же самый день, – продолжали разсуждать дальше, – въ который по творческому слову Бога послѣдовалъ вызовъ къ бытію нашего міра, должно было послѣдовать, вслѣдствіе тѣсной связи, существующей между міромъ природы и благодати, и возвѣщеніе начала нашего спасенія, т. е. Благовѣщеніе Пресвятой Богородицы. Отсюда опредѣлялся и день Рождества Христова, падающій на 25 декабря.
Не должно считать умаленіемъ праздника Рождества Христова, далѣе, и то обстоятельство, что онъ получилъ свое начало не такъ рано, какъ другіе праздники. Выше говорилось уже о томъ, какъ смотрѣли первые христіане на земную жизнь человѣческую и какъ оцѣнивали ее съ точки зрѣнія потусторонняго существованія. Необходимо было полное прекращеніе гоненій на христіанъ, чтобы христіанинъ научился цѣнить и земную жизнь и чтить начало ея, по крайней мѣрѣ во Христѣ, такъ же, какъ ея конецъ. А такая перемѣна въ воззрѣніяхъ могла произойти лишь къ началу IV вѣка, по изданіи того благодѣтельнаго эдикта[12].
И. М.
«Владимірскія Епархіальныя Вѣдомости». 1913. № 51-52. О. Неофф. С. 1055-1060.
[1] Ensteliung und Entwicklung des Weihnachtsfestes. А. Meyer. Zurich. 1911. S 12
[2] Peregrinatio Silviae. § 25.
[3] Слово 25 на св. Рождество.
[4] Слово 38.
[5] Бесѣда о Филог., 4.
[6] Бесѣда на Рождество Христово. См. подробнѣе «Толковый Типиконъ» М. Скабаллановича. К. 1910. Вып. I, стр. 300-302.
[7] См. «Къ вопросу о времени празднованія Рождества Христова въ древней церкви» свящ. К. Кекелидзе. Кіевъ. 1905. Стр. 5-10.
[8] Христіанская топографія. V, 3. (Migne. Patrologia S. Gr. T. 85, col. 469).
[9] Строматы 1, 21. Толковый Типиконъ, стр. 139. Ср. Архіеп. Сергія «Полный мѣсяцесловъ востока», Т. II. стр. 519-520.
[10] Отрывокъ комментарія на книгу пророка Даніила.
[11] Слово 190, 1; 192. 3; 196, 1.
[12] Литература предмета, кромѣ указанныхъ выше изслѣдованій: Смирновъ Ѳ. Происхожденіе и значеніе праздника Рождества Христова. Кіевъ. 1883. Проповѣдническій листокъ. 1913, № 9. Hermann Usener. Das Weihnachtsfest. 1911. Zweite Aufl.
