Митрополитъ Арсениій (Москвинъ) – О написаніи въ себѣ внутренняго человѣка по подобію Христову (Слово въ день пренесенія Нерукотвореннаго Образа).
«Чій образъ сей и написаніе» (Матѳ. 22, 20)?
Вопросъ очень обыкновенный; но отвѣчать на него тѣмъ, которые подошли къ Іисусу Христу съ коварнымъ намѣреніемъ обольстить Его словомъ, было нелегко. Они видѣли себя въ опасности потерять отъ неудачнаго отвѣта всю выгоду своей злонамѣренной хитрости, столъь тщательно придуманной цѣлымъ сонмомъ иродіанъ и фарисеевъ.
Дѣло состояло въ томъ, что фарисеи вмѣстѣ съ иродіанами согласились представить Господа Іисуса предъ лицемъ народа или оскорбителемъ вѣры, столь много, по-водимому, ими уважаемой, или противникомъ Кесарю, въ подданствѣ коего тогда находилась Іудея, и для того приступили къ Нему съ хитрымъ вопросомъ: «должно ли давать дань Кесарю, или нѣтъ» (Матѳ. 22,17)? – воображая себѣ, что если Іисусъ Христосъ скажетъ: «должно», то можно будетъ обвинить Его въ оскорбленіи вѣры, которая, по ихъ мнѣнію, освобождала іудеевъ, какъ сыновъ Божіихъ, отъ всякой дани чужеземному и притомъ языческому государю; а если скажетъ: «не должно», тогда можно будетъ предать Его въ руки римскаго правосудія, какъ опаснаго возмутителя народа.
Но Іисусъ Христосъ, проникая ихъ коварство, вмѣсто отвѣта на вопросъ ихъ, потребовалъ отъ нихъ монету, которою обыкновенно платилась дань, и, смотря на бывшее на ней изображеніе Кесаря, спросилъ ихъ самихъ: «чей это образъ и написаніе» (Матѳ. 22, 20)? Они не могли говорить противъ очевидности и принуждены были отвѣчать: «Кесаревъ». Тогда Господь Іисусъ сказалъ имъ: «воздадите убо кесарева Кесареви» (Матѳ. 22, 21). Но, сказавъ сіе, Онъ присовокупилъ далѣе: «а Божія» воздадите «Богови». Такимъ образомъ, козни вопрошавшихъ Его вполнѣ были разрушены: здѣсь защищены права предержащей власти на дань народа, ей подвластнаго, а вмѣстѣ съ симъ не забыта и вѣра, обязывавшая воздавать должное Богу.
Но что такое было здѣсь кесарево? – Монета, имѣвшая на себѣ образъ и надписаніе Кесаря. Слѣдовательно, и Божіе, по связи и теченію мыслей небеснаго Учителя, должно быть нѣчто подобное Сему; то есть, Божіе должно быть то, что имѣетъ на себѣ образъ и надписаніе Божіе. Что же это такое? Это св. иконы, имущія на себѣ образъ и вадписаніе Божіе. «Воздадите убо Божіе Богови» достодолжнымъ почтеніемъ св. иконъ Его.
Святая Церковь представляетъ нынѣ благоговѣйному взору вашему, слушатели-христіане, одну изъ таковыхъ иконъ, по превосходству именуемую нерукотвореннымъ образомъ Спасителя. Не забудьте же наставленіе небеснаго Учителя, и воздайте въ семъ образѣ боголѣпное почтеніе самому изображенному на немъ Христу Богу нашему.
Почтеніе св. иконъ (или образовъ) съ самыхъ первыхъ временъ христіанства совершается четвероякимъ образомъ: 1) поклоненіемъ, лобызаніемъ и всевозможнымъ украшеніемъ оныхъ; 2) куреніемъ предъ ними ѳѵміама, 3) возжженіемъ лампадъ и свѣчей, и 4) особенно созерцаніемъ и воспоминаніемъ совершенствъ изобразуемихъ на нихъ лицъ и дѣятельнымъ имъ въ томъ подражаніемъ. Въ первомъ случаѣ выражается наше высокое уваженіе и любовь къ Богу и святымъ Его, изображеннымъ на нихъ; во второмъ – вѣра наша въ благоуханное изліяніе благодати Божіей и въ благотворность молитвъ, пріемлемыхъ Богомъ отъ лица избранныхъ Его въ воню благоуханія духовнаго; въ третьемъ – тотъ невещественный свѣтъ, въ коемъ, по свидѣтельству тайновидца Іоанна, самъ Богъ обитаетъ, и коимъ облекаются всѣ благоугодившіе Ему; а въ послѣднемъ – посильное стремленіе наше къ возстановленію въ насъ падшаго образа Божія или, что тоже, къ обновленію въ насъ внутренняго человѣка по образу Создавшаго его.
Таково же должно быть и настоящее наше почтеніе въ отношеніи къ нерукотворенному образу Спасителя; но мы, для краткости времени и для облегченія вашего вниманія, оставивъ предыдущіе виды сего почтенія, займемся только послѣднимъ и, при помощи Божіей, покажемъ, какимъ образомъ каждый изъ насъ, благоговѣйно взирая на сей образъ Спасителя, можемъ написать внутри себя подобнаго изображенному на немъ Христу Богу внутренняго человѣка, не разновидными красками, но подражаніемъ различнымъ Его совершенствамъ и добродѣтелямъ, да тако, по Апостолу, мало по малу «вообразится Христосъ въ насъ» (Гал. 4, 19), и мы «вси достигнемъ въ мѣру возраста исполненія Христова» (Еф. 4, 13), и внидемъ въ славу Его.
Святый бытописатель, повѣствуетъ, что патріархъ Іаковъ, желая, чтобы пасомыя имъ овцы Лавана, раждали дѣтей пестровидныхъ, всякій разъ когда изводилъ ихъ къ источнику для напоенія, предлагалъ имъ, по внушенію Духа Божія, предъ очи жезлы испещренные. Что же случилось? Овцы, по часту смотря на сіи жезлы испещренные, зачинали и раждали овчатъ подобныхъ по виду жезламъ симъ. Съ такимъ же точно намѣреніемъ и святая Церковь, изводя насъ на источники духовныхъ водъ – во храмы свои, для напоенія животворными струями слова Божія и благодатныхъ даровъ Духа Святаго, въ тоже время представляетъ очамъ нашимъ св. иконы, дабы мы, взирая на нихъ, одушевлялись тѣмъ же духомъ вѣры и благочестія, чистоты и истины, какимъ одушевлены были лица, изображенныя на нихъ, или, иначе сказать, по симъ образцамъ духовнаго совершенства мы зачинали, раждали и воспитывали своего внутренняго человѣка.
Итакъ, всмотритесь пристальнѣе въ предстоящій предъ лицемъ вашимъ нерукотворенный образъ Спасителя, перенеситесь отъ него мыслію вашею къ самому изображенному на немъ Христу – Сыну Божію, «иже есть образъ Бога невидимаго и сіяніе славы Отчія» (2 Бор. 4, 4. Кол. 1, 15), уловите тщательнымъ вниманіемъ благолѣпныя черты Его и постарайтесь непрестаннымъ воспоминаніемъ и непрерывною дѣятельностію перенесть ихъ въ вашъ умъ и сердце, и отпечатлѣть ихъ въ вашей жизни и дѣяніяхъ.
Духъ Святый устами царствующаго пророка Давида, говоря о лицѣ первообраза нашего – Христа Господа, вообще превозноситъ красоту Его великими похвалами. «Красенъ», вѣщаетъ онъ, «добротою паче» всѣхъ «сыновъ человѣческихъ» (Псал. 44, 3). Подобную же красоту усматриваетъ онъ и во всѣхъ членахъ Его, начиная съ головы до ногъ. Такъ о главѣ устами возлюбленной невѣсты Его – Церкви выражается, онъ въ Пѣсни пѣсней слѣдующимъ образомъ: «Глава Его, глава злата» (Пѣсн. Пѣсн. 5, 11). Сію главу, слушатели, вы достойно изобразите, когда главу всѣхъ добродѣтелей, то есть, православную вѣру въ томъ самомъ видѣ, въ какомъ она преподана намъ въ словѣ Божіемъ и ясно изложена въ никейско-константинопольскомъ сѵмволѣ вѣры, сохраните цѣлою и неповрежденною безъ всякой примѣси человѣческихъ мудрованій, и когда чистотою ея возблистаете паче всякаго злата, седмижды въ горнилѣ искушеннаго. Глава наша – Христосъ вознесся на небо и сѣдитъ одесную Бога и Отца, а потому и мы должны обращать главы наши, а съ ними умы и сердца наши горѣ, дабы мудрствовать небесная, а не земная.
Красоту главы Христовой возлюбленная невѣста Его описываетъ такъ: «власы Его суть широки» (Пѣсн. пѣсн. 5, 11). Подъ власами же св. толкователи Писанія разумѣютъ мысли. Да будутъ, убо и въ нашихъ главахъ мысли широки, по широтѣ заповѣди Господней: «заповѣдь Твоя», Господи, «широка» (Псал, 118, 26), взываетъ пророкъ Израиля. Широки, по широтѣ необъятнаго пространства царствія небеснаго, въ которомъ, по словамъ Христовымъ, «обители многи суть у Отца небеснаго» (Іоан. 14, 2), и въ которое, по Его же словамъ, «мнози пріидутъ отъ востока и запада, отъ сѣвера и юга, и возлягутъ съ Авраамомъ» (Матѳ. 8, 11), для вѣчнаго субботствованія. Широки столько, чтобы въ тѣхъ пространныхъ вратахъ и на томъ широкомъ пути, который вводитъ въ пагубу и по которому весьма много идущихъ, никакъ не могли помѣститься, а напротивъ тѣ узкія врата, и тотъ тѣсный путь, которыя, по свидѣтельству небеснаго Учителя, «вводятъ въ животъ вѣчный» (Матѳ. 7, 14), легко и удобно помѣщались въ немъ.
Лице Его таже Божественная невѣста восхваляетъ такъ: «видъ Его, яко Ливанъ избранъ, яко кедрове» (Пѣсн. 5, 15). Чрезъ лице въ таинственномъ смыслѣ разумѣется совѣсть души. Ибо, какъ человѣку пріятно лице плотское, по красотѣ его; такъ и Богу любезна совѣсть души, по чистотѣ и добротѣ ея. Да будетъ убо и наша совѣсть, яко Ливанъ гора, возносящаяся къ небу и превышающая всѣ юдолія земныя. Да возращаетъ она кедры добродѣтелей Божественныхъ, да благоухаетъ ѳѵміамомъ молитвъ, благоугодныхъ Господеви, и да украшается подобно Ливану вещественному велелѣпіемъ и благообразіемъ древъ духовныхъ, возносящихъ верхи свои подъ облака, и такимъ образомъ видъ внутренняго человѣка нашего да будетъ яко Ливанъ избранный и яко кедры благоплодные и вѣчно зеленѣющіе по образу вѣчно цвѣтущаго лица Христова.
Плотскимъ лицемъ своимъ мы привыкли любоваться въ зеркалѣ, и, усмотрѣвши на немъ какую-либо нечистоту, тотчасъ смываемъ ее: такимъ же образомъ и на лице души своей – на совѣсть нашу мы должны, сколько возможно чаще, смотрѣть сквозь зеркало Христовыхъ добродѣтелей, и усмотрѣвши на ней какую-либо скверну, немедленно обмывать ее слезами покаянія, да будетъ она всегда чиста и непорочна, подобно какъ апостолъ Павелъ, со времени обращенія своего, ни о чемъ столько не заботился, какъ о томъ, чтобы соблюсти совѣсть свою неукоризненною предъ Богомъ и предъ людьми. «О семъ азъ подвизаюся», говоритъ онъ самъ о себѣ, «непорочну совѣсть имѣти всегда предъ Богомъ же и человѣки» (Дѣян. 24, 16). Какъ лице, такъ и совѣсть обличаютъ человѣка въ содѣянномъ имъ согрѣшеніи; первое или приливомъ крови къ сердцу или быстрымъ отливомъ отъ онаго, то есть, неестественною краскою или блѣдностію лица, и послѣдняя непрестанныхъ угрызеніемъ и безпокойствомъ. Хорошо обличеніе то и другое, но только въ такомъ случаѣ, когда мы будемъ внимательны и послушны ему и престаемъ отъ злобы обличаемыя. Если же кто, по содѣянномъ беззаконіи, ни въ лицѣ своемъ не ощущаетъ и не обнаруживаетъ стыда, ни въ совѣсти – безпокойства и угрызенія, то это явный признакъ человѣка ожесточеннаго во злѣ, или, по словамъ святаго Григорія, «когда стыдъ не слѣдуетъ за грѣхомъ, тогда нельзя сомнѣваться, что этотъ человѣкъ впалъ въ отчаяніе». Такіе, люди не любятъ на лице своей совѣсти смотрѣть – въ зеркало Христово.
Очи небеснаго Жениха своего Христа выхваляетъ Церковь такъ: «очи Его, яко голубинѣ» (Пѣсн. 4, 1), то есть, ясны и цѣломудренны. Подъ очами же разумѣется умъ: потому что, дѣйствіе и служеніе первыхъ и послѣдняго весьма сходны. Очами тѣлесными мы видимъ предметы плотскіе, а умомъ созерцаемъ предметы духовные. Почему святый Златоустъ говоритъ: «что око тѣлу, то душѣ умъ». Да будутъ убо очи наши ясны, прямо обращенныя къ Богу, подобно Давиду, который говорилъ о себѣ: «къ Тебѣ возведохъ очи мои, Живущему на небеси» (Псал. 122, 1); да не обращаются онѣ къ суетамъ мірскимъ: ибо какъ Богъ есть «свѣтъ, просвѣщающій и освящающій всякаго человѣка, грядущаго въ міра» (Іоан. 1, 9), такъ, и суеты міра, будучи порожденіемъ князя тьмы, помрачаютъ умъ: «осуетиишся помышленіи своими», говоритъ Апостолъ, «и омрачися неразумное ихъ сердце» (Рим. 1, 21). Какъ тѣлесныя очи мы тщательно охраняемъ отъ прираженія или впаденія земныхъ вещей, дабы не повредить и не помрачить зрѣнія, такъ и душевное око – умъ, мы должны бдительно соблюдать отъ всего земнаго, дабы не помрачить свѣтъ души нашей. Сверхъ того мы должны имѣть очи цѣломудренныя, заграждая ихъ отъ всего сквернаго, нечестиваго и соблазнительнаго, подобно праведному Іову, который самъ о себѣ свидѣтельствуетъ, что онъ «завѣтъ положилъ очима своими, да не помыслить на дѣвицу» (Іов. 31, 1); ибо «всякъ», по слову Христову, «иже воззритъ на жену, ко еже вожделѣти ея, уже любодѣйствова съ нею въ сердцѣ своемъ» (Матѳ. 5, 28). Сама природа очи плотскія покрыла вѣждями, чтобы не могли ничѣмъ повредиться: тѣмъ болѣе мы должны покрывать очи ужа нашего, чтобы онѣ не повредились отъ вторженія страстей и похотей, какъ-то: гнѣва и зависти, злобы и ненависти, сластолюбія и честолюбія, своекорыстія и плотоугодія, и тому подобныхъ, весьма много ослѣпляющихъ человѣка.
О ланитахъ Божественнаго Жениха своего богомудрая невѣста отзывается такъ: «ланиты Его, яко фіалы ароматъ, прозябающыя благовоніе» (Пѣсн. 5, 13), какъ бы такъ сказала: «благолѣпная красота столько украшаетъ ланиты жениха моего, сколько красива и пріятна златая чаша, наполненная ароматъ благоуханныхъ». Да будутъ таковы же и наши ланиты сердечныя, украшенныя стыдомъ благолѣпнымъ не только о дѣяніи и видѣніи, но и о слышаніи студномъ.
О устнахъ Его говоритъ она: «устнѣ Его крины, каплющіи смирну» (Пѣсн. пѣсн. 5, 13). Кринами означается чистота словесъ Христовыхъ, о которыхъ псалмопѣвецъ Израиля говоритъ: «словеса Господня, словеса чиста, сребро разжжено, искушено земли, очищено седмерицею» (Псал. 11, 7). Смирною же, хотя горькою, но благовонною, изображается ученіе о христіанскомъ терпѣніи скорбей и страданій и самой даже смерти, горькихъ по естеству, но ходатайствующихъ намъ сладости вѣчной жизни. И наши уста да будутъ чисты во глаголаніи, якоже кринъ въ видѣніи: «всяко слово гнило да не исходитъ изъ устъ вашихъ» (Еф. 4, 29), научаетъ Апостолъ. Но, къ несчастію, развращеніе столько усилилось, что срамословія почти не почитаютъ за грѣхъ. Народы самые грубые и невѣрные не оскверняютъ такъ устъ своихъ непотребными глаголами, какъ мы христіане, забывши, что не только за срамныя слова, но и за всякое праздное слово должны будемъ нѣкогда дать строгій отвѣтъ Судіи вселенныя. «Глаголю же вамъ», вѣщаетъ Судія сей, «яко всяко слово праздно, еже аще рекутъ человѣцы, воздадятъ о немъ слово въ день судный» (Матѳ. 12, 36). Ахъ, братія мои, я боюсь, чтобы и намъ не сказано было того же, что сказано нѣкогда Господомъ фарисеямъ: «Порожденія ехиднова», сказалъ Онъ имъ, «како можете добро глалголати, зли суще? отъ избытка бо сердца уста глаголютъ. Благій человѣкъ отъ благаго сокровища износитъ благая; и лукавый человѣкъ отъ лукаваго сокровища износитъ лукавая» (Матѳ. 12, 34). Итакъ, оставимъ, братія, сквернословіе и обратимся къ бесѣдамъ благимъ, да будутъ уста наши источать смирну изъ криновъ языка, разглагольствуя о спасительной смерти Христовой и о страданіяхъ св. мучениковъ, да заслугами ихъ исходатайствуемъ себѣ благовонныя сладости небеснаго царствія.
Гортани Жениха своего блаженная невѣста приписываетъ слѣдующую похвалу: «гортань Его сладость» (Пѣснь пѣсн. 5, 16), говоритъ она. Чрезъ гортань же разумѣется внутренняя сладость ученія Христова. «Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устомъ моимъ» (Пс. 118, 103), вѣщаетъ древній благовѣстникъ Христовъ. Да будетъ убо и наша гортань столь же сладка чрезъ слово о сладчайшемъ Іисусѣ, Иже есть весь желаніе и весь сладость; да будетъ и началомъ и концемъ всякаго нашего слова и всякой бесѣды Тотъ, Который, усладивъ нѣкогда горькія воды Мерры, не престаетъ напаять насъ сладкими струями своего благодатнаго ученія.
Уши суть орудія для принятія гласа приходящаго отвнѣ и для разсужденія слышаннаго. Они даны намъ въ двойномъ количествѣ, дабы одно отверзали мы для глаголющаго извѣтъ, а другое для оправдывающагося, и не тотчасъ вѣрили первому; даны наипаче для того, чтобы слушать слово Божіе и исполнять оное, ибо «блажени слышащіи слово Божіе, и хранящіи е» (Лук. 11, 28). Даны два уха, а одинъ языкъ, дабы мы больше и охотнѣе слушали, нежели говорили. Наиболѣе же мы должны обращать ихъ къ нищимъ и убогимъ, сирымъ и вдовицамъ, къ утѣсненнымъ и невинно страждущимъ, вопіющимъ о помощи къ намъ. «Приклони ухо твое нищему», говоритъ премудрый сынъ Сираховъ, «и отвѣщай ему въ кротости мирно» (гл. 4, 8). Имѣющій такіе уши имѣетъ уши Христовы.
Чрево Жениха своего, пречистая невѣста описываетъ такъ: «чрево Его сосудъ слоновый на камни сапфировѣ» (Пѣсн. Пѣсн. 5, 14). Чрезъ сосудъ же слоновый изображаетъ чистоту плоти Его, а чрезъ камень сапфировый, имущій небесный цвѣтъ, даетъ разумѣть, что чистота сія есть небесная, высшая всякой чистоты земной. Сохранимъ убо и мы чрева наши чистыми отъ объяденія и піянства, отъ любодѣянія и студодѣянія; соблюдемъ сосуды наши безъ порока, по увѣщанію апостола Павла, который говоритъ: «сія есть воля Божія, святость ваша, хранити себе самѣхъ отъ блуда; и вѣдѣніи коемуждо отъ васъ свой сосудъ стяжавати во святыни и чести, а не въ страсти похотнѣй, якоже и языцы не вѣдящіи Бога» (1 Сол. 4, 5). И въ другомъ мѣстѣ: «яко во дни благообразно да ходимъ, не козлогласованіи и піянствы, не любодѣяніи и студодѣяніи, но облецытеся Господемъ нашимъ Іисусъ Христомъ, и плоти угодія не творите въ похоти» (Рим. 13, 13.14). «Брашна чреву, и чрево брашном Богъ же и сіе и сія упразднитъ; тѣло же не блуженію, но Господеви, и Господь тѣлу» (1 Кор. 6, 13). И самъ Господь къ томуже убѣждаетъ насъ: «внемлите себѣ, да не когда отягчаютъ сердца ваша объяденіемъ и піянствомъ» (Лук. 21, 34).
Руки Жениха своего смиренномудрая невѣста украшаетъ слѣдующими похвалами: «руцѣ Его округлены златы, наполнены Ѳарсиса» (Пѣсн. Пѣсн. 5, 14). Руками означаются дѣла Христовы, а круглостію ихъ изображается правильное и благочинное совершеніе оныхъ, златомъ же – неизреченная любовь Его къ намъ. Ибо все, что ни дѣлалъ Онъ, дѣлалъ благочинно и законно и по любви Его къ намъ. Да будутъ убо и всѣ наши дѣла основаны на законѣ и растворены любовію, по наставленію Апостола: «вся вамъ любовію да бываютъ» (1 Кор. 16, 14). Руки имѣютъ десять перстовъ, для того, чтобы мы всѣ дѣла наши располагали по десяти заповѣдямъ, да будемъ сынове Божіи по благодати, и чрезъ то уподобимся Сыну Божію по естеству – Христу Господу.
Наконецъ, ноги Его изображаетъ она такъ: «листа Его – столпи мраморни, основани на степенехъ златыхъ» (Пѣсн. Пѣсн. 5, 15). Мраморными столпами означается крѣпость, а степенями – златыми ревность хожденія съ проповѣданіемъ слова Божія какъ самого Іисуса Христа, такъ и Его Апостоловъ, о которыхъ Пророкъ въ восхищеніи духа своего предрекъ слѣдующее: «коль красны ноги благовѣствующихъ миръ, благовѣствующихъ благая» (Исаіи 52, 7)! Таковы да будутъ и наши ноги, слушатели-христіане, или по крайней мѣрѣ, да «не идутъ на совѣтъ нечестивыхъ, и на пути грѣшныхъ не стоятъ» (Псал. 1, 1); но да ходятъ «достойно званія, въ неже звани быхомъ» (Еф. 4, 1), со всякимъ смиренномудріемъ и кротостію, и да стоятъ на правотѣ вѣры истинныя и любви нелицемѣрныя, совѣсти благія и житія неукоризненнаго предъ Богомъ же и предъ людьми. «Стойте же въ вѣрѣ», взываетъ Апостолъ, «мужайтесь и крѣпитесь. Вся вамъ любовію да бываютъ» (1 Кор. 16, 13. 14).
Итакъ, возлюбленные, если мы все это исполнимъ и будемъ исполнять въ точности съ тщаніемъ и усердіемъ до конца нашей жизни, то нѣтъ сомнѣнія, что благолѣпно и благопоспѣшно напишемъ въ себѣ внутренняго нашего человѣка по подобію Христову; изобразимъ на скрижаляхъ сердечныхъ образъ нерукотворенный и духовный и напечатлѣемъ на душевныхъ дскахъ нашихъ образъ Царя небеснаго, Который въ послѣдній день суда и мздовоздаянія, пріиметъ ихъ отъ насъ въ небесную свою сокровищницу, какъ драгоцѣнный кинсонъ, имущій на себѣ образъ и надписаніе Его, и воздастъ намъ вся благая и возблагая своя въ обителяхъ Отца Своего.
Съ симъ намѣреніемъ, съ симъ постояннымъ желаніемъ и ревностію, съ сею вѣрою и любовію ко Христу Спасителю, да взираемъ непрестанно на пречистый образъ Его, да лобызаемъ Божественный зракъ Его и покланяемся невидимому Его присутствію, просяще прощенія прегрѣшеній нашихъ, освященія внутренней скиніи нашей и водворенія въ сердцахъ нашихъ. Аминь.
Собраніе словъ, бесѣдъ и рѣчей сѵнодальнаго члена Высокопреосвященнѣйшаго Арсенія, митрополита Кіевскаго и Галицкаго. Ч. 1. Спб. 1874. С. 409-420.
