Свящ. Павелъ Матвѣевскій - Св. Четыредесятница и Святая Пасха у древнихъ христіанъ

Раннехристианское богослужение в катакомбах святого Каллиста (гравюра XIX в.)

СВ. ЧЕТЫРЕДЕСЯТНИЦА: причина установленія ея; нравственное значеніе ея; строгость поста; послабленіе для больныхъ; соединеніе тѣлеснаго поста съ духовнымъ; устраненіе лакомыхъ блюдъ, каждодневное богослуженіе; литургія преждеосвященныхъ даровъ; воспрещеніе разныхъ увеселеній, зрѣлищъ, судебныхъ и торговыхъ дѣлъ; СТРАСТНАЯ НЕДѢЛЯ: вербное воскресенье, благословеніе ваій; усугубленіе дѣлъ благочестія; великій четвергъ; освященіе мvра; отлученіе еретиковъ; омовеніе ногъ; великій пятокъ; строжайшій постъ и прекращеніе мірскихъ занятій; великая суббота; постъ; крещеніе надъ оглашенными; ночное собраніе въ храмѣ; пасхальная ночь. СВ. ПАСХА: торжество праздника; дѣла христіанской любви; благословеніе въ храмѣ яствъ; пасхальныя яйца; святая недѣля.

Великому празднику христіанской Церкви —пасхѣ, предшествовалъ и прежде, какъ въ настоящее время, сорокодневный постъ — св. четыредесятница (ἡ Τεσσαρακοστή). Отцы Церкви производятъ начало этого поста отъ апостольскаго преданія1, да и древнѣйшія соборныя опредѣленія2 говорятъ о немъ, какъ о дѣлѣ общеизвѣстномъ и для всѣхъ обязательномъ.

Только не всѣ отцы и древніе писатели Церкви согласны въ объясненіи причинъ установленія поста четыредесятницы. Тертулліанъ видитъ въ немъ напоминаніе о печали, которую почувствовали ученики, слыша отъ своего Учителя о наступающей Его смерти и отшествіи. Но, конечно, еще съ большимъ основаніемъ, можно смотрѣть на этотъ постъ, какъ на достохвальное подражаніе сорокодневному посту самого Господа3. Впрочемъ, каково бы ни было основаніе поста св. четыредесятницы, неоспоримо, что онъ, съ самаго начала, не могъ не получить высокаго нравственнаго значенія въ жизни христіанина. «Потому-то», говоритъ св. Златоустъ, «и совершается въ продолженіе столькихъ дней постъ — четыредесятница, для того-то и учреждены богослужебныя собранія, слушаніе проповѣдей, молитвъ и поученій, чтобы, очистивъ съ такою ревностію грѣхи, которыми какимъ бы то ни было образомъ въ теченіе этого года осквернились, мы могли съ спокойнымъ духомъ принять эту безкровную жертву»4.

Упомянутый вселенскій учитель такъ высоко ставитъ нравственное значеніе поста св. четыредесятницы, что безъ него все прочее считаетъ недостигающимъ своей цѣли. «Дѣло не въ томъ только», говоритъ онъ, «чтобы мы каждый день приходили сюда, постоянно слушали объ одномъ и томъ же и всю четыредесятницу постились. Нѣтъ, если мы отъ постояннаго хожденія сюда и слушанія поученій не пріобрѣтемъ ничего, и изъ постнаго времени не извлечемъ никакого добра для своей души, — все это не только не доставитъ намъ никакой пользы, но и послужитъ къ большему нашему осужденію. Если гнѣвливый не сдѣлается кроткимъ, вспыльчивый не обратится къ тихости, завистливый не перейдетъ къ доброжелательству, сребролюбецъ не оставитъ своей страсти и не расположитъ себя къ подаянію милостыни и питанію бѣдныхъ, невоздержный не сдѣлается цѣломудреннымъ, гоняющійся за суетною славою не научится презирать ее и искать истинной славы, небрегущій о любви къ ближнему не воспрянетъ и не пріучитъ себя не только къ тому, чтобы быть не хуже мытарей (ибо если вы будете любить любящихъ васъ, какая вамъ награда? не то же ли дѣлаютъ и мытари?), но и къ такому состоянію души, чтобы кротко смотрѣть и на враговъ, и показывать къ нимъ великую любовь; если мы, и приходя сюда каждый день и постоянно слыша столько наставленій, и получая отъ поста помощь, не побѣдимъ этихъ и другихъ возникающихъ въ насъ, страстей, то какое будетъ намъ прощеніе, какое оправданіе?»5.

Постъ св. четыредесятницы былъ содержимъ древними христіанами строго. Вѣрующіе воздерживались отъ употребленія пищи не только до вечера каждаго дня6, или даже, по доброй волѣ, иногда и сорокъ часовъ7, но и ограничивали свой столъ яствами менѣе питательными, устраняясь на это время отъ мяса, рыбы, молока, масла, сыру и другихъ животныхъ снѣдей, и придерживаясь болѣе пищи растительной. Понятно, что и вино относилось къ числу предметовъ воздержанія8. Такая строгость поста образовалась сама собою, безъ всякихъ правилъ и предписаній, и можетъ быть объяснена тѣмъ истинно-христіанскимъ духомъ, который проникалъ древнихъ вѣрующихъ. Что эта строгость проистекала изъ истинно-христіанскаго духа, — духа самоотверженія и вмѣстѣ съ тѣмъ духа любви, — доказательствомъ служитъ то обстоятельство, что Церковь была весьма снисходительна къ людямъ болѣзненнаго и слабаго тѣлосложенія. «Если ты, возлюбленный», говоритъ вселенскій учитель — св. Іоаннъ Златоустъ, «по тѣлесной немощи, не можешь оставаться цѣлый день безъ пищи,— никто изъ благомыслящихъ не станетъ винить тебя за это: Владыка у насъ кроткій и человѣколюбивый, не требуетъ отъ насъ ничего свыше силы. Онъ и поста и воздержанія требуетъ отъ насъ не просто для того только, чтобы мы пребывали въ неяденіи, — но для того, чтобы, удаляясь отъ житейскихъ дѣлъ, употребляли все свободное отъ нихъ время на занятія духовныя.

Итакъ, если нѣкоторые изъ приходящихъ сюда чувствуютъ тѣлесную слабость, и не могутъ оставаться безъ пищи, — такимъ совѣтую, чтобы они и тѣлесную слабость свою подкрѣпляли, и не лишали себя духовнаго поученія, но объ немъ-то гораздо больше заботились... Кто вкушаетъ пищу и не можетъ поститься, тотъ пусть подаетъ обильнѣйшую милостыню, пусть творитъ усердныя молитвы, пусть оказываетъ напряженную ревность къ слушанію слова Божія, пусть примиряется съ врагами, пусть изгоняетъ изъ души своей всякое памятозлобіе (здѣсь нисколько не препятствуетъ намъ тѣлесная слабость)»9. Но отъ тѣхъ, которые не могли извиниться слабостію здоровья, Церковь требовала, чтобы они соблюдали постъ, и чрезъ то достигали спасенія своей души. Въ апостольскихъ правилахъ, за несоблюденіе поста св. четыредесятницы, уже угрожаемо было лицамъ духовнымъ — низложеніемъ, а мірянамъ — отлученіемъ10. Но, по мысли Церкви, съ постомъ тѣлеснымъ нужно было соединять и постъ духовный — воздержаніе отъ всего худаго.

Св. Златоустъ въ свое время могъ сказать: «какая, скажи мнѣ, польза отъ поста, когда ты цѣлый день воздерживаешься отъ пищи, и между тѣмъ предаешься игрѣ въ кости и тратишь весь день въ пустословіи, а нерѣдко даже въ клятвахъ и богохульствѣ?»11. И потомъ, поясняя, въ чемъ долженъ состоять истинный постъ, св. отецъ говоритъ: «Умъ свой научимъ не вымышлять ничего вреднаго, но если что нибудь подобное произойдетъ и извнѣ, — отвергать это какъ излишнее и могущее повредить; если же зародится внутри, — тотчасъ прогонять это благочестивымъ помысломъ. Не будемъ думать, будто одного неяденія до вечера достаточно намъ для спасенія»12. Не менѣе сильно Церковь возставала и противъ тѣхъ, которые, не понимая цѣли поста, старались замѣнить недостатокъ мяса еще болѣе дорогими и лакомыми блюдами, или же вознаградить тѣмъ бoльшимъ объяденіемъ. О такомъ поведеніи, несоотвѣтствующемъ истинной цѣли поста, блаж. Августинъ отзывается слѣдующимъ образомъ: «Есть люди, проводящіе сорокодневный постъ болѣе чувственнымъ, чѣмъ духовнымъ образомъ: вмѣсто того, чтобы укрощать старыя пожеланія, они стремятся къ новымъ удовольствіямъ, и стараются разнообразіе и вкусность плодовъ и рыбы еще болѣе возвысить роскошными и дорогими приправами, и въ то же время гнушаются, какъ нечистаго, сосуда, въ которомъ варилось мясо; они постятся не для того, чтобы воздержаніемъ уменьшить привычное объяденіе, но чтобы отсрочкою тѣмъ болѣе усилить необузданныя страсти. Въ самомъ дѣлѣ, когда настаетъ разрѣшеніе ѣсть, — они устремляются на уставленные столы, какъ животныя на ясли, обременяютъ свой желудокъ множествомъ съѣдомаго, безъ мѣры наполняютъ животъ, и, изъ предосторожности, чтобы большое количество снѣдей не притупило вкусъ, раздражаютъ его разными иностранными и искусственными кореньями, какъ будто четыредесятница не требовала упражненія въ самоотверженіи, а только подавала поводъ къ новому сластолюбію»13.

Время четыредесятидневнаго поста имѣло свои особенности, изъ которыхъ мы видимъ, какое значеніе древніе вѣрующіе приписывали этому спасительному установленію. Въ св. четыредесятницу богослуженіе отправлялось въ Церкви каждодневно — но только въ субботу и воскресенье совершаема была литургія полная; потому что священнодѣйствіе евхаристіи и причащеніе считались дѣйствіями радостными, съ тихою скорбію поста несовмѣстными14. Въ другіе же дни великаго поста была совершаема литургія преждеосвященныхъ даровъ15. Въ древности, къ числу временъ праздничныхъ относились и дни мучениковъ, но въ четыредесятный постъ память ихъ торжественно совершаема не была; лаодикійскій соборъ запретилъ на эту пору не только бракосочетанія, но и всѣ вообще праздники16. Съ цѣлію, безъ сомнѣнія, предостеречь вѣрующихъ отъ разсѣянности и разныхъ, соединенныхъ съ нею, пороковъ, церковными постановленіями были запрещены въ великій постъ также театральныя представленія и другія общественныя зрѣлища. Такъ св. Златоустъ говорилъ своимъ слушателямъ: «Какъ подумаю, что, лишь только діаволъ подулъ нѣсколько, — вы, забывъ вовсе непрерывное наше ученіе и каждодневное увѣщаніе, всѣ побѣжали на сатанинское то позорище; могу ли съ ревностію опять наставлять васъ, когда прежніе уроки такъ скоро выброшены изъ ума?»17. И не только сама Церковь, понимая важность великаго поста, старалась о благочестивомъ настроеніи вѣрующихъ въ теченіи его, но и христіанское государство помогало ей въ этомъ великомъ дѣлѣ.

Такъ воспрещеніе общественныхъ удовольствій было внесено въ кодексъ государственныхъ законовъ; а Ѳеодосій великій, кромѣ того, запретилъ на это время всѣ тѣлесныя наказанія18, и сдѣлалъ исключеніе только для исаврійскихъ разбойниковъ, которые своими грабежами наводили на жителей имперіи великій ужасъ. Блаж. Августинъ замѣчаетъ, что въ дни св. поста четыредесятницы не только останавливались тяжбы въ судахъ, но прекращались и въ домашней жизни, и въ частныхъ сношеніяхъ людей между собою19. Воспрещаемы были также и ярмарки, и бани20.

Но еще строже, еще благоговѣйнѣе древніе вѣрующіе проводили послѣднюю седмицу великаго поста. Ее называли великою недѣлею (εβδομάς μεγάλη), по той, конечно, причинѣ, что, какъ говоритъ Златоустъ, въ теченіи ея Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ совершены великія дѣла: «въ эту недѣлю, называемую великою, разрушено долговременное владычество діавола, истреблена смерть, связанъ сильный, расхищены сосуды его, заглажденъ грѣхъ, уничтожена клятва, отверстъ рай, небо сдѣлалось доступно, люди соединились съ Ангелами, разрушено средостѣніе ограды, взята преграда»21... Иначе называли эту недѣлю: седмицею святыхъ страстей (εβδομάς των αγιων παθων), спасительными страстями (τοῦ σωτήριου Πάθους), свободною отъ хлопотъ недѣлею (εβδομάς άπρακτος), печальною, предпасхальною, послѣднею недѣлею (hebdоmas luctuosa, lamentosа, аntераschalis, ultima)22.

Вступленіемъ въ великую недѣлю служило вербное воскресенье, или недѣля ваій. Объ освященіи ваій въ это воскресенье сохранились слѣды изъ четвертаго вѣка, и мы имѣемъ отъ блаж. Епифанія двѣ (впрочемъ оспариваемыя) рѣчи о ваіяхъ (περι Βαίων). Іеронимъ вербное воскресенье причисляетъ къ торжественнымъ годичнымъ праздникамъ, а блаж. Августинъ поясняетъ значеніе ваій такъ: «они означаютъ славу и побѣду, потому что Господь побѣдилъ смерть своею смертію и побѣднымъ знаменіемъ креста преодолѣлъ діавола, начальника смерти»23.

Постъ и милостыня, бдѣнія и молитвы въ продолженіе страстной недѣли были усугубляемы; всѣ суды закрывались; государи прощали плѣнныхъ, должниковъ и другихъ виноватыхъ, исключая большихъ и тяжкихъ преступниковъ, а епископы примиряли съ Церковію кающихся, показавшихъ признаки исправленія24. Христіанскіе цари въ эту недѣлю отличались такою благотворительностію, что св. Амвросій и св. Златоустъ считали неизлишнимъ представлять ихъ въ примѣръ, чтобы подражали имъ и прочіе вѣрующіе25.

Чѣмъ ближе была пасха, тѣмъ болѣе возвышалась печальная и трогательная торжественность страстной недѣли, и особенно въ продолженіе трехъ послѣднихъ дней, Первый изъ этихъ дней былъ великій четвергъ, называвшійся у древнихъ различно: святымъ и великимъ (ἡ ἁγἱα πἑμπτη, ἡ μεγαλη) днемъ установленія евхаристіи, чаши (dies natalis eucharistiae, calicis), днемъ хлеба, таинства, свѣта, омовенія, (dies panis, mysteriorum, lucis, pedilavii), вечерею Господнею (coena Domini). Празднованіе этого дня очень древне. Третій карѳагенскій соборъ26 (397 г.) и блаж. Августин27 упоминаютъ о великомъ четвергѣ, какъ днѣ воспоминанія тайной вечери и умовенія ногъ, а св. Златоустъ въ этотъ же денъ проповѣдуетъ о предательствѣ Иуды и святѣйшемъ таинствѣ причащенія. Страстной четрвертокъ считали великимъ съ самаго ранняго времени, такъ что соборъ лаодикійскій въ этотъ день позволяетъ даже ослаблять постъ28. Богослуженіе было особенно продолжительно, и вѣрующіе принимали св. причащеніе. Къ особенностямъ сего дня относилось и то, что въ продолженіе литургіи, на престолѣ, было освящаемо міро, крестнымъ знаменіемъ и молитвами29. Это освященное міро потомъ раздавалось священникамъ, для употребленія при совершеніи церковнаго таинства. Въ этотъ же день были испытуемы оглашенные въ знаніи святыхъ догматовъ христіанства, и кающіеся, по разрѣшеніи, принимались въ церковное общеніе. Есть признаки, что въ великій четветокъ было тожественно произносимо отлученіе на закоснѣвающихъ въ своемъ заблужденіи еретиковъ. Парафрасты каноновъ константинопольскаго собора, 381 года, именно говорятъ, что въ этотъ день отлучались отъ Церкви всѣ еретики и ихъ приверженцы. Такой же обычай существовалъ и на западѣ, потому что объ этомъ обрядѣ упоминаетъ папа Левъ II (440 г.), въ словѣ (96-мъ) противъ евтихіанъ. Въ великій четвертокъ происходило также и омовеніе ногъ, которое, по примѣру Спасителя, совершали бѣднымъ или своимъ подчиненнымъ епископы и даже государи.

Второй изъ трехъ особенно знаменательныхъ дней страстной недѣли есть великій пятокъ (ἡ μεγάλη παρασκευή, dies salutaris). Онъ посвящаемъ былъ воспоминанію объ искупительной смерти Господа Іисуса. Согласно съ этимъ, Церковь издревле проводила сей день въ строгомъ постѣ и совершала торжественно-печальные обряды. Мы приведемъ здѣсь свидѣтельство апостольскихъ постановленій, гдѣ говорится: «эти дни (страстной недѣли) суть дни печали, а не радости, и потому особенно держите постъ въ пятницу и субботу; и не вкушайте ничего до ночнаго пѣтелоглашенія. Кто не можетъ поститься сряду два дня, тотъ пусть постится по крайней мѣрѣ въ субботу, потому что Господь говоритъ, указывая на Себя: когда Женихъ отнимется отъ нихъ, въ тотъ день они будутъ поститься»30. По Иринею31, немогшіе поститься предъ пасхою два дня — постились одинъ день, именно въ великій пятокъ. Понятно, что если и во весь великій постъ были воспрещены разныя мірскія занятія и удовольствія: то это запрещеніе еще болѣе относилось къ днямъ страстной недѣли, и особенно къ дню пятницы. Въ этотъ день Церковь облекалась въ глубочайшее сѣтованіе, потому что воспоминала страданія и крестную смерть своего Господа. Сочувствуя ей, благовѣрные государи останавливали всѣ общественныя занятія, могшія въ такое знаменательное время отвлекать христіанъ отъ богослуженія32.

Преддверіемъ св. пасхи служила страстная суббота, — великая суббота. Она отличалась отъ всѣхъ субботъ годичнаго круга тѣмъ, что въ теченіе ея строгій постъ не прекращался и не ослаблялся33. Постъ этой субботы, какъ это уже видѣли мы изъ приведеннаго мѣста постановленій апостольскихъ, продолжался не только до вечера, но даже до пѣтелоглашенія въ ночь на св. пасху, когда, по общему вѣрованію, Христосъ воскресъ34. По побужденію истинно-христіанскаго чувства — сдѣлать участниками радости о воскресшемъ Господѣ и новообращенныхъ христіанъ, въ великую субботу было совершаемо крещеніе оглашенныхъ, достаточно наученныхъ св. вѣрѣ. Для сего какъ оглашенные, такъ и вѣрующіе, въ началѣ литургіи, выслушивали продолжительное чтеніе паремій, въ которыхъ изображаются дѣла божественнаго домостроительства — отъ начала міра до пришествія Спасителя. Самая литургія совершалась далеко за полдень, и новокрещенные были допускаемы ко св. причащенію.

Смотря по числу крещенныхъ, богослуженіе продолжалось не одинаково. но, вообще, до глубокаго вечера, такъ что вѣрующіе и ночью оставались въ храмѣ. Ночное собраніе въ церкви предъ пасхою блаж. Іеронимъ производитъ отъ апостольскаго преданія35. Пасхальная ночь, по истинѣ, была свѣтозарною провозвѣстницею свѣтоноснаго дня. Евсевій разсказываетъ, что при Константинѣ, въ теченіе ея, весь Константинополь былъ освѣщаемъ восковыми свѣчами и лампадами36. То же утверждаетъ и св. Григорій Нисскій о храмахъ и о частныхъ жилищахъ вѣрующихъ, говоря, что освѣщеніе продолжалось до самаго дня. Св. отецъ въ этомъ освѣщеніи ночнаго мрака находитъ указаніе на Христа, Свѣтъ міра, а также и выраженіе радости вѣрныхъ душъ о своемъ Господѣ37.

Дни страстной недѣли у древнихъ назывались пасхою креста (πάσχα σταυροσιμον), за которою непосредственно слѣдовала пасха воскресенія (πάσχα αναστάσιμον), такъ что весь праздникъ пасхи считался состоящимъ изъ пятнадцати дней. Эти пятнадцать дней разумѣетъ блаж. Августинъ въ своемъ словѣ на первое воскресенье по пасхѣ: «Праздники прошли; опять настали дни собраній, торговли, тяжебъ; смотрите, братіе, какъ вы теперь живете. Покой тѣхъ дней былъ вамъ данъ, чтобы научить васъ смиренномудрію, а не для того, чтобы доставить вамъ случай заняться изобрѣтеніемъ новыхъ плановъ. Къ сожалѣнію, есть люди, покоившіеся въ тѣ дни, съ тою цѣлію, чтобы измыслить худое и осуществить его по прошествіи праздниковъ. Прошу васъ жить такъ, чтобы было видно, что вы думаете объ отчетѣ Богу за всю жизнь, а не только за тѣ пятнадцать дней». Объ этихъ «святыхъ дняхъ» упоминаетъ законъ Ѳеодосія38, и уже въ законодательствѣ Константина есть рѣчь о «двухъ недѣляхъ пасхи». Названіе: пасха, заимствованное изъ исторіи израильскаго народа, совершенно соотвѣтствовало христіанскому празднику. Іудейская пасха, какъ извѣстно, была установлена въ воспоминаніе прехожденія (по еврейски — реsach, по халдейски — раscha) ангела-истребителя мимо домовъ избраннаго народа, означенныхъ кровію закланнаго агнца (Исход. гл. 12). Но Іисусъ Христосъ, чрезъ страданія и смерть, сдѣлался для своихъ послѣдователей истиннымъ пасхальнымъ агнцемъ, такъ что ангелъ-истребитель — князь тмы — надъ омытыми кровію Его не имѣетъ болѣе никакой власти.

Впрочемъ, въ собственномъ смыслѣ, пасхою называли праздникъ воскресенія Христова (τὰ πασχαλια, πασχαλης, αναστἀσιμος ἑορτὴ). Праздникъ пасхи въ древней Церкви производили отъ апостольскаго преданія39 и считали первымъ и древнѣйшимъ. Важность и величіе воспоминаемаго событія дѣлали этотъ праздникъ самымъ торжественнымъ. Св. Григорій Богословъ называетъ пасхальный день — «царемъ дней, праздникомъ праздниковъ, торжествомъ торжествъ, которое столько превосходитъ другіе, не только человѣческіе, но и Христовы, сколько солнце превосходнѣе звѣздъ»40. Вступая въ украшенный храмъ, равно какъ встрѣчаясь на улицахъ, вѣрующіе привѣтствовали другъ друга словами: «Христосъ воскресе!» Къ приношенію св. жертвы евхаристіи присоединялись крестные ходы и вечери любви41. Въ иныхъ мѣстахъ, въ этотъ день примирялись съ Церковію грѣшники, если они исполнили время своей епитиміи42, и отпускались на волю менѣе важные преступники43. Св. Златоустъ говоритъ44, что христіанскіе государи отпускали изъ темницъ узниковъ съ тою цѣлію, чтобы подражать милосердію Іисуса, который освободилъ насъ въ эту недѣлю отъ тяжкаго рабства грѣху и оказалъ намъ неисчислимыя благодѣянія. Примѣру государей подражали и господа, имѣвшіе рабовъ, отпуская ихъ на волю45. Прочіе вѣрующіе, съ удвоенною ревностію, въ этотъ великій день подавали милостыню и оказывали другія дѣла христіанской любви, стараясь подражать милосердію Господа.

И въ древней Церкви, какъ теперь, былъ обычай въ праздникъ пасхи приносить во храмъ, для благословенія, разныя яства, вкушеніе которыхъ, съ прекращеніемъ посто, опять дозволялось вѣрующимъ. Между яствами чаще приносили яица и хлѣбы, приготовленные особеннымъ образомъ46. — Есть преданіе, что пасхальныя яица вошли въ употребленіе по тому случаю, что Марія Магдалина, представъ предъ императора Тиверія, поднесла ему красное яицо, и потомъ начала проповѣдь о воскресшемъ Господѣ. Яицо, въ которомъ сокрыта жизнь птенца есть символъ воскресенія; а въ красномъ цвѣтѣ его христіане издревле естественно могли видѣть указаніе на кровь Господа, сдѣлавшуюся для вѣрующихъ источникомъ новой жизни, святой и праведной.

Праздникъ воскресенія продолжался цѣлую недѣлю; вѣрующіе каждодневно собирались въ церковь, приступали ко св. причащенію и слушали поученія47. Понятно, что и гражданскіе законы смотрѣли на эти святые дни, какъ на праздничные (dіеs feriаti), и запрещали въ продолженіе ихъ тяжелыя работы, зрѣлища, конскія ристанія, судебныя засѣданія, за исключеніемъ случаевъ, не терпящихъ отлагательства48.

 

Священникъ Павелъ Матвѣевскій.

 

«Странникъ». СПб. 1863, Т. 1. С. 121-133.

 

1 Cyrill. Alex. In homil. Paschal; Hieronym. Epist. LIV ad Marcell; August. Ep. 119 ad Jan. c. 15.

2 Concil. Nyc. C. 5; Concil. Laodic. C. 50.

3 Hieronym, Comement. In Ion. – Ipse Dominus, verus Ionas, missus ad praedicationem mundi, jejunat quadraginta dies, et haereditatem nobis jejunii derelinquens, ad esum corporis sui hoc numero nostras animas praeparat.

4 Homil. XXII de ira.

5 Homil. XI in Genes.

6 Ambros. de eleemosyn. et jejun. c. 10; Chrysost. Homil. VI in Genes.

7 Tertull. de jejun. c. 2, de orat. C. 14; Iren. Apud Euseb. V. 24.

8 Concil. Trull. c. 56.

9 Homil. X in Genes. – Апостольскія правила, въ случаѣ болѣзни, также допускаютъ послабленіе поста. Can. LXIX.

10 Can. LXIX.

11 Homil. VI in Genes.

12 Homil. IV in Genes.

13 Serm. 74 de diversis.

14 Concil. Laodic. C. XLIX.

15 Concil. Trull. C. LII.

16 C. LI.

17 Homil. VI in Genes. Homil. VII.

18 Sacratis quadragesimae diebus nulla supplicia sint corporis… Cod. Theod. IX. 35. leg. V. VII.

19 Serm. 205, qe Quadrages.

20 Tertull. de orat. c. 11; Cyrill. Hierosol. Catech. VI. 33; Chrysost. Hom. XVIII in 1 Cor.

21 Homil. in Psalm. 145.

22 Chrysost. Hom. XVIII in Genes.; Gregor. Nyss. Homil. III de resurrectione Christi; Orig. c. Cels. 1. 8.

23 Tract. V in Iohan.

24 Cod. Theodos. lib. II. tit. 8 de feriis. Leg. 2, lib. IX, tit. 38 de indulgerim. leg. 3.

25 Ambros. ep. ad Marcell.; Chrysost. Expos. In Psal. 145.

26 Can. XXIII.

27 Epist. ad Januar. 118.

28 C. L.

29 Cypr. Epist. 70; Opat Milev. lib. VII adv. Parmen.; Greg. M. Naz. Orat. 48 in Julian.

30 G. Euseb. H. E. II. 17.

31 Ap. Euseb. H. E. V. 26.

32 Euseb. vit. Const. 1. 4.

33 Такъ какъ этотъ постъ составлялъ как бы продолженіе поста великой пятницы, то и назывался приложеніемъ – υπέρθεσης Const. apost. V. 18.

34 Hieronym. In Matth. 25.

35 Ibidem.

36 Vit. Const. II. 22.

37 Greg. Nyss. Orat 5, de Paschate; Greg. M. Naz. orat. 19 et 42.

38 Cod. Theod. II. 8, de feriis, leg. 2.

39 August. epist. 54.

40 Orat. XIX, in fun. Patris.

41 Athanas. M. ep. ad Dracon.

42 Ambros. ep. 33; Greg. Nyss. ep. can. ad. Let.

43 Законъ Валентиніана: «ob diem paschae, quem intimo Conde celebramus, omnibus, qous reatus adstringit, carcer inclusit, claustra dissolvimus; attamen sacrilegus, in majestate reus, in mortus, veneficus, sive maleficus, adulter, raptor, homieida, communione istius muneris sepaarentur». Cod. Theod. Lib. IX, tit. 38, de indult. Leg. III.

44 Homil. XXX in Genes.

45 Xod. Justinian. III. 12. de feriis, leg. 8.

46 Въ требникѣ св. Григорія Двоеслова есть уже молитва на благословеніе яицъ.

47 Chrysost. Homil. XXXIV de resurr.; Christi. Const. Apost. VIII. 33.

48 Cod. Theodos. XV. 5, de spect. leg. 5.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: