Священникъ Николай Романскій – Пасхальныя снѣди и ихъ освященіе.
По ученію Православной Церкви, христіанская Пасха есть Самъ Христосъ Своимъ Тѣломъ и Кровію (1 Кор. 5, 7). Поэтому всѣмъ христіанамъ приличнѣе и соотвѣтственнѣе было бы причащаться истинной Пасхи, т.-е. Тѣла и Крови Христовой въ самый праздникъ Пасхи и для таковыхъ не представлялось бы никакой надобности въ освященіи тѣхъ яствъ, которыя въ народѣ обычно называются «пасхами». Но такъ какъ православными христіанами усвоенъ обычай принимать Св. Тайны въ теченіе Великаго поста и въ другіе дви, то для болѣе живого напоминанія о причащеніи истинной Пасхи Христовой и соединеніи всѣхъ вѣрныхъ во Іисусѣ Христѣ св. Церковію установленъ обрядъ освященія пасхальныхъ брашенъ для ихъ вкушенія прежде всѣхъ другихъ снѣдей. И если вкушеніе истинной Пасхи бываетъ для вѣчной жизни (Іоан. 6, 54), то вкушеніе отъ «пасокъ», напоминающихъ объ истинномъ причащеніи, служитъ выраженіемъ вѣры, что мы въ праздникъ Пасхи «смерти празднуемъ умерщвленіе», т. е. выраженіемъ вѣры въ предначатіе иной блаженной жизни. Получившіе жизнь обыкновенно начинаютъ принимать пищу, принятіе которой есть признакъ жизни и служитъ къ радости (Лк. 15, 23) и укрѣпленію силъ для дѣланія. Такъ и мы, оживъ съ воскресшимъ Христомъ, въ знакъ подкрѣпленія силъ для дѣланія добрыхъ дѣлъ въ царствѣ благодати, пріемлемъ благословенныя «пасхи», свидѣтельствуя вѣру въ Воскресшаго изъ мертвыхъ, Который и Самъ принятіемъ пищи увѣрялъ въ истинѣ Своего Воскресенія и Своей жизни (Іоан. 21, 13; Лк. 24, 43).
Употребленіе освященныхъ «пасокъ» въ свѣтлую седмицу имѣетъ уподобленіе въ яденіи ветхозавѣтной пасхи, которую богоизбранный народъ вкушалъ въ день пасхальной седмицы семейно (Исх. 12, 3-4). Такъ и вѣрующіе, по благословеніи и освященіи христіанскихъ «пасокъ», пришедшп изъ храмовъ Божіихъ въ свои жилища, въ знакъ радостнаго единенія, въ первый день пасхи всѣ семейно имѣютъ тотчасъ и тѣлесное подкрѣпленіе; прекращая говѣніе, всѣ семейно вкушаютъ благословенную «пасху» и употребляютъ ее во всю свѣтлую седмицу.
На это семейно-радостное вкушеніе «пасокъ» указываетъ и св. Іоаннъ Златоустъ въ своемъ словѣ ва Пасху, когда говоритъ: «богатіи и убозіи, ликуйте другъ съ другомъ: трапеза наполнена; всѣ насладитеся пира вѣры; всѣ воспріимите богатство благости. Телецъ уготованъ, да никто не изыдетъ алчущимъ».
Такой символическій смыслъ придается благословеннымъ христіанскимъ «пасхамъ» въ книгѣ прот. Дебольекаго «Дни богослуженія» (т. 2, стр. 202-203).
То же находимъ и въ «Новой Скрижали», которая говоритъ, что «совершая благочестно память Христа, Агнца Божія, страдальчески закланнаго за очищеніе грѣховъ всего міра, христіане, въ доказательство духовнаго веселія, въ день св. Пасхи приготовляютъ пищу изъ мясъ безсловеснаго агнца, освященнаго благословеніемъ церковнымъ. И св. Церковь издревле дозволяетъ употреблять этотъ обрядъ для выраженія христіанскаго благочестія (Булгаковъ, наст. книга, нзд. 2, стр. 579).
Нашъ Уставъ ясно и опредѣленно разъясняетъ, что пасхальныя снѣди не представляютъ какой-нибудь святыни, которую нужно принимать съ говѣніемъ, потому что снѣди эти не приносятся въ жертву, но являются простыми приношеніями, благословляемыми молитвами отъ іерея для начинающихъ послѣ поста употреблять въ пищу мясо и сыръ.
Въ такомъ смыслѣ соблюденіе обряда освященія пасхальныхъ снѣдей на сѣверѣ Россіи не возбуждало никакихъ недоразумѣвій. Не то видимъ въ юго-западной Россіи.
Въ концѣ 16 вѣка антіохійскій патріархъ Іоакимъ во время пребыванія своего въ южно-русской митрополіи подвергъ осужденію чрезмѣрное уважепіе южно-русскаго народа къ пасхальнымъ снѣдямъ. Спустя немного времени константинопольскій патріархъ Іеремія, занимаясь лично искорененіемъ различныхъ безпорядковъ въ южно-русской митрополіи, окружною грамотою между прочимъ предписывалъ «считать простыми, а не святыми пасхальные хлѣбы» и тѣхъ, которые иначе думаютъ, отлучалъ отъ Церкви. Въ 1590 году соборъ шести западно-русскихъ епископовъ въ Брестѣ, подъ предсѣдательствомъ кіевскаго митрополита Михаила Рагозы, повторилъ осужденіе, произнесенное патріархомъ Іереміею. Братство Львовское, на основаніи патріаршей грамоты и соборнаго опредѣленія, совершенно отвергло приношеніе пасхальныхъ снѣдей къ церкви и самое благословеніе ихъ, но противъ него возсталъ львовскій епископъ Георгій Балабанъ. Споръ между братствомъ и Гедеономъ продолжался долго, но древній обычай остался неизмѣннымъ, и Гедеонъ, издавая въ 1606 году вновь составленный требникъ, оставилъ въ немъ по прежнему молитвы на освященіе мясъ, сыра и яицъ (Кур. Еп. Вѣд., 1893 г., № 14).
Такимъ образомъ, Православною Церковію сохраненъ издавна установленный обрядъ освященія пасхальныхъ снѣдей, и снѣди эти состояли изъ двухъ главныхъ видовъ: 1) мясъ и 2) сыра и яицъ (Сыръ или особое приготовленіе изъ творога и сметаны въ народѣ называется «пасхою»). Для освященія каждаго таковаго вида снѣдей положена особая молитва.
У православныхъ христіанъ существуетъ и третій видъ пасхальныхъ снѣдей – хлѣбъ, называемый куличемъ, какъ бы домашній артосъ, который приносится ими для освященія вмѣстѣ съ сыромъ и яйцами, но въ Уставѣ нашемъ и употребляющихся у насъ требникахъ этотъ видъ пасхальныхъ снѣдей не предусмотрѣнъ и особой молитвы собственно для освященія этого хлѣба или кулича не имѣется. Только въ старыхъ уніатскихъ богослужебныхъ книгахъ находится подобная молитва, озаглавленная «для чтенія подъ церковію въ день Пасхи на благословеніе хлѣбовъ предварительно благословенія брашенъ, мяса, сыра и яицъ», но пользоваться этою молитвою изъ уніатскихъ богослужебныхъ книгъ не рекомендуется, такъ какъ эта молитва, по разъясненію «Руководства для сельскихъ пастырей» (1889 г. № 19), заимствована изъ нечистаго источника.
Изъ видовъ пасхальныхъ снѣдей для мірянъ важно главнымъ образомъ освященіе брашна отъ мясъ, освященіе же сыра и яицъ касается преимущественно монашествующихъ лицъ, коимъ мясная пища воспрещается.
«Новая Скрижаль» такъ именно и понимаетъ дѣло освященіе пасхальныхъ снѣдей, заявляя, что «обрядъ освященія сыра и яицъ болѣе принадлежитъ монахамъ, которые, по совершеніи литургіи въ праздникъ св. Пасхи, благословляютъ сыръ и яйца и потомъ предлагаютъ эту пищу, какъ благословенную; прежде всѣхъ другихъ снѣдей» (Булгаковъ, наст. книга, изд. 2, стр. 579).
Однако приношеніе мяса въ церковь для освященія не дозволяется, но разрѣшается приносить его только въ домъ іерея; сыръ же и яйца дозволяется приносить для освященія или въ притворъ церковный, или внѣ церкви, хотя тоже не въ самую церковь.
На чемъ основывается это воспрещеніе приносить снѣди въ церковь?
Если нашъ Уставъ въ данномъ случаѣ дѣлаетъ ссылку на 3 апостольское правило и 99 правило трульскаго собора, то нельзя здѣсь видѣть спеціальныхъ, нарочито составленныхъ для пасхальныхъ снѣдей церковныхъ правилъ. Ссылка Устава имѣетъ въ виду общее основаніе правилъ о приношеніяхъ въ церковь вообще. Кстати замѣтить, указанныя правила въ уставѣ приводятся въ старо-русскомъ переводѣ, не согласномъ съ подлинникомъ, для чего необходимо излагать ихъ по книгѣ правилъ (Мансветовъ, церк. уставъ, стр. 355-356).
Дѣло въ томъ, что въ первенствующей Церкви какъ по обычаямъ, сохранившимся отъ ветхозавѣтныхъ временъ, такъ и по установленію самихъ апостоловъ (1 Кор. 16, 2), дѣлались разныя приношенія въ церковь, смотря по достатку и усердію приносившихъ. Приношенія эти особенно совершались въ воскресные и праздничные дни, а въ нѣкоторыхъ церквахъ установились приношенія ежемѣсячныя, вносившіяся въ церковное хранилище и помѣсячно раздѣлявшіяся между клиромъ. Самыя приношенія состояли въ деньгахъ, разныхъ вещахъ и плодахъ, а также въ предметахъ, необходимыхъ для богослуженія, какъ-то: хлѣбъ и вино для Евхаристіи, ѳиміамъ для кажденія, елей для лампадъ и пр. Изъ такихъ приношеній, что оставалось отъ богослуженія или что не относилось къ нему, частію отдѣлялось на нужды клира, а частію для бѣдныхъ, призрѣваемыхъ Церковію. Но чтобы эти разнородныя приношенія не смѣшивались въ употребленіи, и особенно, чтобы къ священнодѣйствію не приносилось что-либо, недостойное святыни или противное священнымъ установленіямъ, апостольскія правила положительно опредѣляютъ, какія приношенія могутъ быть принимаемы въ церкви и какія особенно къ совершенію таинства Евхаристіи. Правила запрещаютъ, напримѣръ, употреблять въ этомъ таинствѣ медъ, млеко или какіе-либо напитки вмѣсто хлѣба и вина, установленныхъ для таинства Самимъ Господомъ (Мѳ. 26, 26-29; Лк. 22, 17-20; I Кор. 11, 23-27). Правила запрещаютъ также приносить къ алтарю животныхъ и вообще не дозволяютъ приносить собственно для богослуженія ничего, кромѣ елея въ лампады и ѳиміама въ кадильницы, а изъ плодовъ дозволяется приносить въ храмъ только новые колосья и плоды овощные не какъ жертва, но какъ начатки и притомъ не во всякое время, а только когда нужно, чтобы вновѣ не вкушать ихъ безъ церковнаго благословенія. Всѣ другія приношенія правила повелѣваютъ отсылать въ домы священнослужителей на ихъ потребы. Эти апостольскія правила постановлены, очевидно, въ отмѣну ветхозавѣтныхъ жертвъ отъ животныхъ и плодовъ, такъ какъ эти жертвы, по совершеніи единой Спасительной Жертвы за міръ на крестѣ, или только прообразованной, уже не должны были имѣть мѣста въ христіанскомъ богослуженіи, такъ какъ здѣсь приносится одна только Жертва безкровная (Опытъ курса церк. закон., Іоанна, т. 1, стр. 141-143).
То же повелѣніе о мясѣ подтверждаетъ и трульскій соборъ (681 г.) въ 99 правилѣ, который гласитъ: «Въ Армейской странѣ, какъ мы увидали, бываетъ и сіе, что нѣкоторые, сваривъ части мясъ, внутрь священныхъ алтарей, приносятъ участки и раздѣляютъ священникамъ по іудейскому обычаю. Посему, соблюдая чистоту церкви, опредѣляемъ: не будетъ позволено никому изъ священниковъ отдѣленныя части мяса отъ приносящихъ пріимати, но тѣмъ да довольствуются они, что восхотеть дати приносящій, и таковое приношеніе да бываетъ внѣ церкви».
Преосвящ. Іоаннъ Смоленскій въ своемъ «Опытѣ церковнаго законовѣдѣнія» (въш. 2, стр. 501) говоритъ по сему поводу: Вальсамонъ, Зонара, Аристинъ читаютъ это правило такъ, какъ оно изложено въ русскомъ переводѣ. Но это чтеніе не вѣрно – отъ неточнаго расположенія словъ въ подлинномъ текстѣ. Ни у армянъ, ни у другихъ христіанъ никогда не было обычая варить мясо въ св. алтаряхъ. Слова «внутрь священныхъ алтарей» слѣдуетъ относить не къ предыдущимъ, а послѣдующимъ словамъ «приносятъ участки», т.-е. армяне, сваривъ у себя дома мясо, приносили части его въ алтарь и раздѣляли священникамъ, по подражанію іудеямъ. Соборъ, осудивъ этотъ обычай, запрещаетъ и мясо вносить въ алтарь, и священникамъ требовать себѣ отдѣленныхъ частей, а довольствоваться только доброхотными приношеніями, какого бы рода они ни были, и при томъ принимать ихъ не въ церкви, а внѣ, какъ повелѣваютъ и другія церковныя правила.
Какъ видно изъ приведеннаго разъясненія, указанныя церковныя правила, на которыя ссылается Уставъ, имѣютъ отношеніе къ приношеніямъ вообще и касаются или нуждъ клира и бѣдныхъ, призрѣваемыхъ Церковію, или нужды для совершенія Евхаристіи, и только колосья и плоды приносятся для освященія въ пищу самихъ приносящихъ.
Такъ какъ приношеніе мяса для освященія въ домы священнослужителей не могло не встрѣтить практическихъ затрудненій съ увеличеніемъ населенія въ приходахъ, то приготовленіе пасхальныхъ снѣдей и порядокъ ихъ освященія въ разныхъ мѣстахъ Россіи приняли разнобразныя формы, смотря по мѣстнымъ условіямъ и сложившимся традиціямъ. На югѣ Россіи приготовленіе пасхальныхъ снѣдей болѣе обильно, чѣмъ на сѣверѣ Россіи. Въ то время, когда въ велико-русскихъ губерніяхъ кромѣ яицъ и такъ называемой пасхи (творога со сметаной) освящаютъ еще только хлѣбъ, называемый куличемъ, въ Малороссіи кромѣ кулича и пасхи приносятъ для освященія жаренаго поросенка, сыръ, яйца, масло, сало и др.
Въ частности, въ г. Смоленскѣ пасхальныхъ снѣдей не приносятъ къ церкви, но священникъ обязывается въ великую субботу обыкновенно въ промежутокъ времени между окончаніемъ литургіи и началомъ чтенія Дѣяній св. Апостолъ для освященія пасхальныхъ снѣдей обходить приходскіе дома и квартиры, гдѣ къ извѣстному времени на особыхъ столахъ приготовляются разнообразныя снѣди. Въ губерніяхъ по Волгѣ вечеромъ въ великую субботу жители выносятъ на улицу противъ своихъ домовъ яства, а священникъ съ пѣвчими обходитъ улицы и освящаетъ снѣди.
Если уже строго слѣдовать указаніямъ Устава о времени освященія пасхальныхъ снѣдей, то слѣдуетъ сказать, что по Уставу таковое освященіе положено только по окончаніи пасхальной литургіи, и тѣ, кто совершаегь освященіе снѣдей во время утрени или по окончаніи ея до литургіи, отступаютъ отъ указаній Устава. Отступаютъ отъ Устава и тѣ священнослужители, которые освящаютъ пасхальныя снѣди у себя въ домахъ вечеромъ въ великую суботу до пасхальной литургіи, ссылка же ихъ въ свое оправданіе на Уставъ, указывающій приносить брашна отъ мясъ въ домы іереевъ, не основательна, такъ какъ Уставъ въ данномъ случаѣ опредѣляетъ не время освященія, но мѣсто приношенія вообще въ пользу клира.
Примѣнимо-ли на практикѣ требованіе устава приносить пасхальныя снѣди для освященія къ церкви – въ притворъ церковный или внѣ церкви въ особыя мѣста къ одному времени?
Если приносъ пасхальныхъ снѣдей – сыра, яицъ и кулича въ притворъ церковный и возможенъ, то онъ возможенъ только по отношенію къ тѣмъ немногимъ монастырямъ, гдѣ мало братіи и во время пасхальнаго богослуженія не бываетъ постороннихъ богомольцевъ, притворы же церковные устроены большіе. По отношенію же къ приходскимъ церквамъ, гдѣ притворы обычно устраиваются очень небольшіе, и къ тѣмъ монастырямъ, гдѣ много братіи, приносъ снѣдей въ притворы рѣшительно невозможенъ. Если въ данномъ случаѣ въ многолюдныхъ монастыряхъ возможно примѣнить освященіе снѣдей внѣ церкви въ братской трапезѣ, то исполнить это въ приходскихъ церквахъ не представляется никакой возможности – особенно въ такихъ густо населенныхъ центрахъ, какъ Москва и др. Обычно при церквахъ въ Москвѣ устраиваются особыя палатки для освященія пасхальныхъ снѣдей, но мыслимо ли приготовить достаточно мѣста на церковныхъ дворахъ, какого бы они ни было размѣра, если бы всѣ прихожане пожелали принести снѣди и по Уставу явиться къ одному времени въ такихъ многолюдныхъ приходахъ, какъ приходъ Василіе-Кесарійскій, Богоявленскій въ Елоховѣ, Богоявленскій въ Дорогомиловѣ и др.? Это же относится и къ другимъ приходскимъ церквамъ, численность прихожанъ которыхъ и не такъ велика, какъ въ вышеуказанныхъ приходахъ, такъ какъ во многихъ приходскихъ церквахъ свободнаго мѣста имѣется только для крестнаго хожденія вокругъ храма, не говоря уже о тѣхъ громадныхъ церковныхъ затратахъ, которыя производятся на устройство палатокъ. Было время, когда и въ Москвѣ пасхи и куличи освящались въ день Пасхи, если и не по окончаніи литургіи, какъ требуетъ Уставъ, то во время утрени или по окончаніи – тамъ, гдѣ причтъ состоялъ изъ 2 и болѣе священниковъ.
Но что происходило около храмовъ?
Церковная администрація съ увеличеніемъ населенія въ приходахъ не имѣла возможности, если би и желала, устраивать палатки такихъ размѣровъ, чтобы удовлетворить всѣхъ желающихъ освятить снѣди. Поэтому при громадномъ скопленіи снѣдей около храмовъ происходили нежелательныя явленія. Въ то время, когда въ самомъ храмѣ совершалось торжественное богослуженіе, около храмовъ происходила давка куличей и пасокъ отъ скопившагося къ одному мѣсту и къ одному времени народа; ругательства, крики и даже драки представлялись обычнымъ явленіемъ предъ временемъ освященія снѣдей. Народъ, являвшійся къ храму со своими снѣдями задолго до службы, чтобы успѣть занять мѣсто въ палаткѣ, простаивалъ здѣсь долгое время на открытомъ воздухѣ безъ всякаго дѣла, оберегая только свои яства и, естественно, искалъ себѣ развлеченія въ видѣ шутокъ, прибаутокъ по поводу тѣхъ же снѣдей. Все это производило хаосъ и безчинство. Особенно это чувствовалось сильно тогда, когда неблагопріятствовала погода – съ холодомъ, снѣгомъ или дождемъ. Недовольные подобнымъ порядкомъ обращались къ приходскому духовенству съ настойчивыми просьбами избавить ихъ отъ непріятностеп и освятить ихъ пасхи заранѣе, или просили священника пожаловать въ приходскіе дома для освященія пасокъ также наканунѣ Пасхи вечеромъ. А что было дѣлать тѣмъ, кто не имѣлъ возможности послать другихъ со снѣдями для ихъ освященія? У тѣхъ возникала альтернатива: или идти въ храмъ для присутствованія при торжественномъ пасхальномъ богослуженіи и оставаться безъ освященныхъ снѣдей, или лишить себя духовнаго утѣшенія и идти къ палаткѣ караулить свои снѣди съ опасностью получить простуду и испытать понятныя непріятности при скопленіи народа. А такого рода прихожанъ бываетъ много въ каждомъ приходѣ.
И вотъ стало замѣчаться въ народѣ постепенное уклоненіе отъ соблюденія обряда освящать пасхальныя снѣди: одни во избѣжаніе непріятностей отъ неблагочинія и оскорбленій со стороны скопившагося народа, другіе потому, что некому было носить снѣди въ палатку и предпочитали лучше быть въ церкви въ день Пасхи. Для упорядоченія дѣла, въ устраненіе безпорядковъ около храмовъ, въ Москвѣ, какъ и въ другихъ мѣстахъ Россіи, мало по малу сталъ возникать и укрѣпляться обычай освящать пасхальныя снѣди наканунѣ Пасхи, вечеромъ, въ великую субботу въ особо устроенныхъ близъ храмовъ палаткахъ, куда приносили снѣди въ разное время, смотря по удобству.
Народъ къ этому обычаю привыкъ и каждый разъ громко выражалъ ему свое сочувствіе; понесли пасхи для освященія и тѣ, кто ранѣе уклонялся по извѣстнымъ причинамъ. Освященіе снѣдей совершалось въ слѣдующемъ порядкѣ: послѣ обычнаго начала священника «благословенъ Богъ нашъ» читалась молитва «Отче нашъ»; затѣмъ пѣніе стихиры «Воскресеніе Христово видѣвше», а послѣ пѣнія читались двѣ молитвы – на освященіе брашнъ отъ мясъ и на освященіе сыра и яицъ съ окропленіемъ снѣдей св. водою. Кстати замѣтить; въ требникахъ и Уставѣ объ окропленіи снѣдей св. водою не упоминается, но такъ какъ всѣ вообще церковныя освященія совершаются съ окропленіемъ св. водою, то и окропленіе св. водою пасхальныхъ снѣдей не будетъ отступленіемъ отъ Устава; въ требникѣ же Петра Могилы окропленіе св. водою пасхальныхъ снѣдей прямо указывается.
Освятивъ заранѣе снѣди, народъ чувствуетъ себя свободнымъ отъ заботъ объ яствахъ и спокойно отправляется встрѣчать Пасху въ тотъ храмъ, куда влечетъ его сердце; наполняетъ и кремлевскую площадь; духовенство же не отвлекается отъ службы во время пасхальнаго богослуженія. Для тѣхъ же, кто желалъ бы держаться буквы Устава, или кто находилъ для себя возможнымъ приносить пасхи для освященія къ пасхальной службѣ – особенно изъ опоздавшихъ по случаю своихъ занятій, совершалось освященіе и по окончаніи пасхальнаго богослуженія. Такъ многосложныя и многоразличныя условія современной приходской жизни настойчиво вызвали и называютъ на нѣкоторое отступленіе отъ указаній Устава или, лучше сказать, отъ дисциплины Устава, установленной для жизни монашествующей братіи.
Вопросъ только въ томъ, допустимо ли подобное отступленіе отъ Устава, помимо практическихъ и педагогическихъ соображеній, по самой идеѣ?
Если вникнуть въ смыслъ самаго богослуженія великой субботы и послѣдующаго времени, то нельзя не придти къ соображенію, что помянутое отступленіе отъ дисциплины Устава можетъ быть оправдано и по своей идеѣ.
Освящевіе снѣдей наканунѣ Пасхи въ великую субботу въ промежутокъ времени между окончаніемъ литургіи и началомъ чтенія Дѣяній св. Апостолъ покоится на томъ соображеніи, что въ этотъ день на литургіи послѣ чтенія Апостола вмѣсто «аллилуіа» поется псаломъ «воскресни, Боже»; во время сего пѣнія въ алтарѣ іереи и діаконы извлачаются черныхъ на бѣлыя облаченія (согласно Уставу) или въ облаченія воскресныя (согласно священное, и обрядамъ Б. Успенскаго Собора, л. 14). Обыкновенно въ это же время снимаются темныя одежды съ жертвенника, престола и аналогія и, такимъ образомъ, ко времени чтенія Евангелія, которое возвѣщаетъ уже о воскресеніи Господнемъ (Мѳ. зач. 115), все облачается въ свѣтлыя одежды. Слѣдовательно, празднованіе праздника Пасхи въ церковномъ смыслѣ въ великую субботу уже предначалось: при чемъ однако пѣніе «Христосъ воскресе» еще не своевременно почему при освященіи снѣдей въ это время – наканунѣ Пасхи вечеромъ – не поется «Христосъ воскресе» – тѣмъ болѣе, что это пѣніе «Христосъ воскресе» для сущности освященія яствъ, состоящаго изъ двухъ молитвъ съ окропленіемъ св. водою, не имѣетъ никакого значенія. Въ самомъ уставѣ и въ требникахъ пѣніе «Христосъ воскресе» положено только при освященіи брашнъ отъ мяса, каковаго на сѣверѣ Россіи и не приносятъ для освященія; при освященіи же сыра и яицъ, какъ и при всякомъ другомъ освященіи, этого пѣнія и не положено.
Думать, что однихъ молитвъ, положенныхъ на освященіе пасхальныхъ снѣдей безъ пѣнія «Христосъ воскресе» недостаточно для освященія, значитъ давать снѣдямъ большее значеніе, чѣмъ какое они имѣютъ. Затѣмъ, освященіе пасхальныхъ снѣдей вечеромъ въ великую субботу не является разрѣшеніемъ на вкушеніе до узаконеннаго для разговѣпъ времени, какъ не является разрѣшеніемъ пить св. воду при ея освященіи предъ литургіей (въ храмовые праздники) для тѣхъ, кто совершаетъ эту литургію или кто причащается св. Тайнъ за ней.
Въ нѣкоторыхъ пастырскихъ руководствахъ по сему предмету, какъ въ «настольной книгѣ для священнослужителей» Булгакова, одобренной учебнымъ комитетомъ при Св. Синодѣ къ пріобрѣтенію въ библіотеки духовныхъ семинарій и церковныя библіотеки, предлагается священнику удовлетворять просьбы прихожанъ объ освященіи пасхальныхъ снѣдей въ великую субботу вечеромъ съ соотвѣтствующими указаніями. Ко всему сказанному нельзя не высказать опасенія, какъ бы неуклонное исполненіе требованія Устава освящать пасхальныя свѣди не ранѣе окончанія пасхальной литургіи не породило въ народѣ того чрезмѣрнаго уваженія къ пасхальнымъ снѣдямъ, противъ котораго возставали помянутые выше патріархи, возстаетъ и нашъ Уставъ. Мнѣ извѣстенъ, напримѣръ, фактъ, когда одна женщина спрашивала священника, что сначала нужно употребить въ пищу: просфору ли, полученную ею изъ алтаря послѣ вынутія частицъ, или пасху? Этимъ она засвидѣтельствовала, что пасхальную снѣдь она считаетъ за нѣкоторую святыню и придаетъ ей чрезмѣрное значеніе.
Свящ. Н. Романскій.
1 мая 1914 г.
«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1914. № 20-21. С. 372-380.
