Проф. Иванъ Игнатьевичъ Малышевскій – Святый Памфилъ Пресвитеръ.

Наука и знаніе, просвѣтленныя ученіемъ христіанскимъ, пользовались большимъ уваженіемъ въ христіанской церкви съ первыхъ временъ ея существованія. Христіанство, заключая въ себѣ обиліе чистѣйшаго и высшаго свѣта, не требовало отреченія отъ того естественнаго, хотя и слабаго свѣта, при которомъ умъ нашъ способенъ, по своей природѣ, соуслаждаться закону Божію, читать слово сего закона, написанное въ сердцѣ и совѣсти: оно только очищало этотъ свѣтъ и съ избыткомъ восполняло его отъ единаго Источника и Отца свѣтовъ. Сообщая искупленному человѣку силы, яже къ животу и благочестію, оно не отвергало естественныхъ силъ его, напримѣръ, – силъ разума, знанія, творчества, а только давало имъ новое, высшее направленіе, устремляя ихъ къ единой и послѣдней цѣли нашей жизни и дѣятельности.

Послѣ чудеснаго распространенія вѣры Христовой на землѣ, ученіе ея поддерживалось, усвоялось и распространялось, далѣе, между людьми не съ помощію только высшихъ вдохновеній, откровеній, знаменій и чудесъ, а также съ помощію науки, знанія. искусства человѣческаго. Новообращенные изъ мудрецовъ, философовъ приносили въ даръ на служеніе новой вѣрѣ то, что было у нихъ самаго лучшаго и благороднѣйшаго – это свой умъ, знанія, науку, подобно тому, какъ богачи и властители служили ей своими богатствами и властію. Многіе изъ извѣстныхъ исповѣдниковъ, мучениковъ, пресвитеровъ и святителей первыхъ вѣковъ христіанства славились сколько личнымъ, иногда весьма высокимъ образованіемъ, столько же и ревностію къ распространенію его посредствомъ школъ, библіотекъ, собственныхъ твореній и проч. Къ числу ихъ принадлежитъ св. Памфилъ, пресвитеръ и мученикъ.

Знаменитый христіанскій историкъ, епископъ кесарійскій, Евсевій-Памфилъ, глубокій почитатель и другъ Памфила пресвитера такъ говоритъ о немъ въ VII-й книгѣ своей исторіи (гл. 32): «чтобы изобразить, каковъ былъ этотъ человѣкъ, и каковы были его начала, – потребовалось бы не малое сочиненіе. Отдѣльныя черты его жизни, основанное имъ училище, различные исповѣдническіе подвиги его во время гоненія и наконецъ пріобрѣтенный имъ мученическій вѣнецъ, мы описали въ особой книгѣ. Подлинно, онъ удивительнѣе всѣхъ здѣшнихъ мужей». Къ великому сожалѣнію, упоминаемая книга не дошла до нашего времени, и мы должны возсозидать для себя образъ славнаго пресвитера лишь по не многимъ отрывочнымъ извѣстіямъ, находящимся у Евсевія же и другихъ древнихъ писателей[1].

Памaилъ былъ родомъ изъ сирійскаго города Берита. Родители его, люди богатые и знатные, хотѣли обезпечить сына не однимъ богатствомъ, но и образованіемъ. Беритъ довольно извѣстенъ былъ въ ту пору своими школами. При любви къ образованію тогдашнихъ грековъ, былъ обычай, по которому молодые люди сами по себѣ, или по волѣ родителей, переходили изъ города въ городъ для обученія въ разныхъ школахъ и у разныхъ учителей. Здѣсь имѣлось въ виду или общее преимущество, или спеціальность однихъ школъ и учителей въ сравненіи съ другими. Въ Берить также приходили учиться изъ другихъ городовъ; а для изученія законовъ приходили сюда даже послѣ славныхъ школъ аѳинскихъ[2]. Въ этомъ родномъ городѣ, въ его школахъ провелъ отроческіе годы свои Памфилъ, и, по замѣчанію жизнеонисателя его, «оказалъ значительные успѣхи въ наукахъ, уважаемыхъ еллннами», а въ ряду этихъ наукъ высшее мѣсто занимали философія, краснорѣчіе и законовѣдѣніе. Получивъ такое образованіе, Памфилъ «съ честію проходилъ общественное служеніе», хотя не извѣстно, какого рода было это служеніе. Но ни гражданскія почести, ни богатая обстановка житейская не прельщали его.

Самое образованіе, по духу и характеру своему, не удовлетворяло религіознаго настроенія Памфила, которое увлекало его къ другому роду жизни. Итакъ, расточивъ доставшееся ему отъ родителей богатство на пособія нищимъ и больнымъ, Памфилъ предпринялъ строгую, добродѣтельную жизнь, упражнялъ умъ свей въ «божественной философіи» или въ размышленіи о предметахъ божественныхъ и наконецъ всецѣло посвятилъ себя изученію слова Божія. Это неизбѣжно влекло его въ Кесарію палестинскую, прославленную именемъ Оригена. Извѣстно, что знаменитый пресвитеръ этотъ необычайными дарованіями, ученостію, трудолюбіемъ вошелъ почти во всеобщую извѣстность въ современной ему церкви. Постѣ Александріи. Кесарія чаще всего была поприщемъ славной дѣятельности его. Здѣсь, по приглашенію епископовъ, онъ предлагалъ всенародно въ церкви свои бесѣды и изъясненія св. писанія; здѣсь совершилъ онъ значительную часть своихъ ученыхъ трудовъ по св. нисанію. Понятно, почему Памфилъ, проникнутый также жаждою познанія слова Божія, стремился теперь въ Кесарію. Оригенъ, учитель многихъ еретиковъ и философовъ, обращенныхъ потомъ имъ къ правой вѣрѣ, наставникъ многихъ мучениковъ и даже епископовъ и наконецъ неисчислимаго множества христіанъ, посѣщавшихъ его александрійское училище и его церковныя бесѣды, сдѣлался чрезъ свои сочиненія учителемъ Памфила. Съ величайшею ревностію онъ сталъ собирать, переписывать собственноручно и читать сочиненія Оригена и другихъ церковныхъ писателей. Скоро высокое образованіе беритскаго прпщельца, отличныя качества души его обратили на него вниманіе кесарійскаго клира и народа. Онъ былъ посвященъ въ пресвитера и, украшенный этимъ сапомъ, «служилъ самъ украшеніемъ ему», почему и считался первымъ пресвитеромъ, – пресвитеромъ каѳедры кесарійской. Это было въ самомъ концѣ 3-го вѣка при добромъ, ревностномъ и человѣколюбивомъ епископѣ кесарійскомъ Агапіѣ.

Въ санѣ пресвитера Памфилъ почувствовалъ призваніе служить другимъ, и именно – въ дѣлѣ христіанскаго просвѣщенія. На этомъ поприщѣ онъ нашелъ достойнаго товарища себѣ въ лицѣ пресвитера Евсевія, человѣка съ необычайною любознательностію и обширнѣйшими познаніями. Любовь къ просвѣщенію соединила ихъ тѣснѣйшею дружбою и одушевляла на общій подвигъ. Въ Кесаріи давно существовала библіотека, основанная, вѣроятно, во времена Оригена. Оба пресвитера старались теперь не только поддержать, спасти, но и пополнить ее. Это было въ ту пору дѣломъ большаго труда и большой важности. Гоненіе, воздвигнутое Діоклитіаномъ, охватило уже весь Западъ и приближалось къ Востоку. Оно касалось не самихъ только христіанъ, но ихъ храмовъ, книгъ священныхъ. Послѣднія велѣно собирать отвсюду, выпытывать муками у христіанъ и предавать сожженію. Собирая и укрывая для христіанъ это духовное сокровище, Памфилъ и Евсевій забывали неизбѣжную опасность для себя отъ этого дѣла.

Памфилъ особенно старался умножить въ своей библіотекѣ экземпляры книгъ священнаго писанія и обязательно давалъ ихъ для прочтенія всякому желающему. Часто давалъ онъ ихъ и въ собственность усерднымъ христіанамъ и не только мужчинамъ, но и женщинамъ, удовлетворяя ихъ любви къ духовному просвѣщенію. Многіе изъ этихъ экземпляровъ переписаны были собственноручно Памфиломъ, не оставлявшимъ между тѣмъ читать и описывать сочиненія древнѣйшихъ церковныхъ писателей. Самъ Памфилъ не писалъ ничего почти другаго, кромѣ христіанскихъ писемъ къ своимъ друзьямъ. За то много и многихъ научалъ и просвѣщалъ онъ живою бесѣдою. Болѣе обыкновеннымъ мѣстомъ ея была школа, основанная Пвмфиломъ въ Кесаріи. Въ эту школу сходились искатели духовнаго просвѣщенія съ дальнихъ мѣстъ, особенно оттуда, гдѣ жестокое гоненіе поставляло сильныя препятствія для него. Здѣсь образовалось цѣлое общество ученыхъ христіанъ, упражнявшихся въ изученіи слова Божія, въ духовныхъ бесѣдахъ и разсужденіяхъ и хотѣвшихъ служить общему просвѣщенію христіанъ. Въ этомъ обществѣ Памфилъ «являлся найболѣе искуснымъ и опытнымъ въ изъясненіи божественныхъ догматовъ и боговдохновенныхъ писаній и казался свыше надѣленнымъ особеннымъ даромъ разумѣнія и духовной мудрости». Вдохновенная рѣчь его могла производить такое глубокое впечатлѣніе, что одинъ изъ слышавшихъ ее говорилъ, уже по кончинѣ Памфила: «мнѣ кажется, что мой слухъ и теперь еще потрясается отъ одного воспоминанія объ этомъ блаженномъ мужѣ, который постоянно твердилъ о единородномъ Сынѣ Божіемъ»[3].

Еще примѣръ сильнаго вліянія мудраго пресвитера на своихъ слушателей: два брата Амфіанъ и Едесій, по происхожденію язычники изъ города Патары, что въ Ликіи, отданы были отцемъ на ученіе въ беритскія школы. Изучая здѣсь внѣшнюю премудрость, они, при неиспорченности сердца своего, почувствовали недостаточность ея и жажду высшей премудрости и познанія Бога Спасителя. По возвращеніи ихъ въ родной городъ, отецъ показался имъ грубымъ суевѣромъ – идолопоклонникомъ, и они рѣшились оставить родительскій домъ со всѣми выгодами житейскими. Ведомые Духомъ Божіимъ, братья пришли въ Кесарію палестинскую. Здѣсь скоро нашли они «богоугоднаго, христіанскаго пресвитера Памфила святаго, вдались ему въ наученіе духовнаго любомудрія и, наученные вѣрѣ святой, увѣдавши всѣ христіанскія тайны, просвѣщены святымъ крещеніемъ. Нѣсколько времени послѣ сего они еще жили съ святымъ учителемъ своимъ въ славословіи Божіемъ, упражняясь также въ чтеніи книгъ священныхъ и изученіи закона Божія». Вліяніе учителя на этихъ новыхъ христіанъ было такъ сильно, что они, будучи вызваны исповѣдать предъ языческими властями свою вѣру, исповѣдали ее съ полною твердостію и рѣшительностію и удостоились вѣнца мученическаго[4].

Извѣстно нѣсколько именъ изъ Памфилова общества ученыхъ христіанъ. Таковъ, послѣ пресвитера, потомъ епископа кесарійскаго, Евсевія, діаконъ (іерусалимской церкви) Валентъ, мужъ преклонныхъ лѣтъ, но съ бодрымъ и свѣжимъ умомъ, много упражнявшійся въ изученіи слова Божія, и до того усвоившій его, что могъ читать наизусть цѣлыя книги священныя и приводить на каждый случай особыя выраженія или тексты изъ нихъ. Таковъ далѣе Павелъ изъ города Ямпія, христіанинъ горячей вѣры и высокаго благочестія, уже отличенный исповѣдничествомъ, исправлявшій для народа должность чтеца церковнаго. Еще далѣе Порфирій, доморощенный слуга Памфила, у котораго впрочемъ онъ считался не слугою, а братомъ или сыномъ. Юноша всецѣло преданъ былъ своему господину и учителю, наслѣдовалъ ему въ благочестіи и любви къ просвѣщенію; при своемъ искуствѣ въ скорописи, онъ помогалъ Памфилу въ списываніи книгъ для библіотеки и раздачи христіанамъ. Къ этому кружку примыкалъ, какъ видно, и Селевкъ каппадокіянинъ: прежде онъ быль въ воинской служба и пользовался тамъ почетомъ тѣмъ болѣе, что кромѣ военной доблести отличался также прекрасною и представительною наружностію. За принятіе вѣры онъ лишенъ чести, и, будучи изгнанъ изъ службы, посвятилъ себя заботамъ о христіанскихъ вдовахъ и сиротахъ, нищихъ и больныхъ, которыхъ собиралъ на стогнахъ городскихъ: съ Порфиріемъ онъ соединенъ былъ тѣснѣйшею дружбою. Много, конечно, и другихъ лицъ примыкало къ обществу ІІамфила, ибо онъ съ любовію принималъ всѣхъ, искавшихъ духовнаго просвѣщенія, такъ что о немъ говорили, что онъ есть истинный Памфилъ, т. е. другъ всѣхъ (отъ πᾶς φίλος)

Скоро однакожъ разоренъ былъ этотъ пріютъ христіанской мудрости. Урбанъ, префектъ Палестины, началъ выполнять въ этой области указъ Діоклитіана о гоненіи христіанъ. Онъ позвалъ Памфила и сталъ, на допросахъ ему, любопытствовать касательно искуства краснорѣчія и философскихъ познаній его, какъ пресвитера извѣстнаго своимъ образованіемъ. За тѣмъ велѣлъ ему принесть жертву идоламъ, подкрѣпляя это повелѣиіе сильными угрозами. Съ презрѣніемъ отвѣчалъ на угрозы мужественный пресвитеръ, съ достоинствомъ исповѣдалъ свою вѣру во Христа. Раздраженный Урбанъ приказалъ подвергнуть Памфила жестокимъ мукамъ и между прочимъ строганію желѣзными крючьями, – довольно обыкновенной въ ту пору казни христіанъ. Послѣ этихъ мукъ, страдалецъ вмѣстѣ съ другомъ своимъ Евсевіемъ брошенъ въ темницу, гдѣ были заключены также Валентъ и Павелъ, Это было въ 307 году.

Прекрасную картипу представляла темничная жизнь исповѣдниковъ. Памфилъ п Евсевій дни и ночи занимались разборомъ древнихъ священныхъ писателей, изъ которыхъ послѣдній собиралъ матеріалы для своей церковной исторіи. Памфилъ, собиравшій этихъ писателей для своей библіотеки и самъ обильно начитанный въ нихъ, имѣетъ такимъ образомъ значительную долю участія въ этомъ знаменитомъ твореніи Евсевія. Кромѣ того, оба они, какъ почитатели Оригена, написали теперь въ темницѣ большое сочиненіе въ защиту его, по поводу разныхъ, часто несправедливыхъ, нареканій на этого ученѣйшаго пресвитера. Самъ Памфилъ еще писалъ изъ темницы письма къ разнымъ христіанамъ, имѣвшія цѣлію подкрѣплять въ нихъ любовь къ христіанскому просвѣщенію. Неизвѣстно, сколько времени провелъ Евсевій въ темницѣ, освобожденный наконецъ изъ нея; Памфилъ же съ остальными исповѣдниками пробылъ въ ней два года. Слѣдующее обстоятельство открывало для него и его сподвижниковъ путь къ мученичеству

Въ это время въ Египтѣ сто тридцать христіанъ за твердость въ вѣрѣ отправлены были въ Киликію на рудокопни. Пять юношей, всѣ родные братья, проводили изгнанниковъ до мѣста ссылки; на возвратномъ пути имъ надлежало проходить чрезъ Кесарію. Здѣсь въ городскихъ воротахъ, бывъ спрошены о своемъ происхожденіи, братья назвали отечествомъ своимъ Іерусалимъ, разумѣя здѣсь высшій, небесный Іерусалимъ, а себя христіанами. Смѣлость новыхъ исповѣдниковъ вооружила противъ нихъ языческую власть, и Фирмиліанъ, преемникъ Урбана въ управленіи Кесаріею, приказалъ бросить ихъ въ ту же темницу, гдѣ былъ Памфилъ съ товарищами. Въ темницѣ составилось такимъ образомъ цѣлое собраніе св. узниковъ, утѣшавшихъ другъ друга въ общемъ заключеніи и ободрявшихъ на предстоящія страданія. Общительный, дружелюбный Памфилъ чувствовалъ, конечно, особенную радость отъ неожиданной встрѣчи съ новыми христіанами, вызывавшими его на столько любимую имъ духовную бесѣду. На слѣдующій день всѣ узники, числомъ восемь, представлены въ нечестивое судилище Фирмиліана. Допросъ начался вопросомъ о именахъ новыхъ пяти узниковъ, сказавшихъ на это, что имена ихъ: Илія, Іеремія, Исаія, Самуилъ и Даніилъ. Послѣ разныхъ другихъ допросовъ, угрозъ, пытокъ доблестные братья осуждены на усѣченіе мечемъ. Узнавъ за тѣмъ, что Памфилъ, Валентъ и Павелъ уже два года держатся въ заключеніи и уже вынесли муки, не измѣнивъ вѣрѣ своей, Фирмиліанъ счелъ излишнимъ подвергать ихъ новымъ пыткамъ и только спросилъ: остаются ли они и теперь при своей вѣрѣ? Получивъ утвердительный отвѣтъ, игемонъ осудилъ и ихъ на усѣченіе мечемъ.

Въ греко-римскомъ обществѣ во время судебныхъ процессовъ собиралось довольно зрителей. Когда эти процессы касались христіанъ, – беззащитныхъ жертвъ языческаго нечестія и неправды; то праздныя толпы изъ язычниковъ находили здѣсь случай потѣшиться, поглумиться надъ судимыми, также какъ тѣшились онѣ въ циркахъ, гдѣ потомъ осужденныхъ отдавали на растерзаніе звѣрямъ. Но часто случалось, что среди толпы находились и другіе зрители: – это тайные христіане, скрывавшіе свое званіе христіанское изъ страха мученій или по совѣту ближнихъ, пришедшіе однакожъ взглянуть на страдальцевъ, можетъ быть, своихъ же родителей, братьевъ, сестеръ, дѣтей, знакомыхъ, друзей, проститься съ ними взлядомъ, тихимъ словомъ, замѣтить мѣсто, гдѣ казнятъ или выбросятъ тѣла мучениковъ, чтобы потомъ взять ихъ для погребенія. Не рѣдко видъ мужества, твердости судимыхъ или казнимыхъ исповѣдниковъ возбуждалъ не одного изъ зрителей – христіанъ громко объявлять тутъ же о своемъ христіанскомъ званіи, чтобы идти послѣдамъ ихъ къ единому побѣдному вѣнцу мученическому. Случалось, что и кто-либо изъ зрителей – язычниковъ неожиданно выступалъ изъ народа, возвѣщая, что отнынѣ онъ христіанинъ и хочетъ умереть съ христіанами.

Итакъ, когда произнесенъ былъ смертный приговоръ надъ Памфиломъ и соузниками его, послышался изъ народа чей-то голосъ: «прошу тѣлесъ свитыхъ, чтобы похоронить ихъ въ землѣ»? Съ этими словами смѣлый юноша пробивается сквозь толпу и становится предъ игемономъ: то былъ Порфирій. Раздраженный этою смѣлою просьбою, игемонъ велѣлъ поднять новаго исповѣдника на виски, подвергнуть жестокимъ ударамъ, за тѣмъ посадить на колъ, обложить костромъ и сжечь. Молчаливо выносилъ эти муки страдалецъ, не слышно было отъ него ни одного стона, и только въ предсмертную минуту онъ призвалъ въ помощь Іисуса Христа, Сына Божія, – и съ этими словами предалъ Богу духъ свой. Такимъ образомъ Порфирій, прежде другихъ стяжалъ вѣнецъ мученическій.

Впрочемъ Памфилъ съ прочими узниками также поведены были на казнь, передъ которою они попросили времени для молитвы. Въ эту пору Селевкъ, другъ Порфирія, свидѣтель его кончины, подходитъ къ Памфилу и возвѣщаетъ ему объ этой славной кончинѣ. Памфилъ радовался и благодарилъ Бога. А когда приведенные на казнь, начиная съ Памфила, стали преклонять головы подъ мечь, Селевкъ, въ виду всѣхъ, отдавалъ имъ послѣднее цѣлованіе. Узнавъ объ этомъ, Фирмиліапъ велѣлъ казнить и его. Но вотъ изъ народа выступилъ глубокій и благолѣпный старецъ; онъ также цѣлуетъ одного мученика и проситъ его молитвъ о себѣ на небѣ. Это – Ѳеодулъ, одинъ изъ домашнихъ людей самаго Фирмиліана, весьма уважаемый въ его домѣ и съ давняго времени тайный христіанинъ. Неожданное это открытіе такъ раздражало игемона, что онъ велѣлъ распять дотолѣ любимаго Ѳеодула. Еще одинъ мученикъ: тѣла казненныхъ, оставленныя за городомъ на мѣстѣ казни, замѣчены однимъ пришельцемъ изъ Каппадокіи, христіаниномъ Іуліаномъ, шедшимъ на этотъ разъ въ Кесарію за покупками. Узнавъ, что это тѣла мучениковъ, Іуліанъ припалъ къ нимъ со слезами, славя и ублажая ихъ подвигъ: воины, стерегшіе тѣла, тотъ часъ донесли объ этомъ игемону, и Іуліанъ былъ сожженъ. Такимъ образомъ число мучениковъ, пострадавшихъ съ Памфиломъ, возросло до 12.

Языческое начальство не позволило хоронить мучениковъ, какъ это часто оно дѣлало съ цѣлію предоставить тѣла ихъ въ пищу звѣрямъ, птицамъ, собакамъ, обезчестить ихъ и послѣ смерти, а почитателей ихъ огорчить. Но, когда четыре сутки тѣла св. страдальцевъ оставались неприкосновенны, оно отмѣнило запрещеніе, и христіане съ великою радостію и славословіями Богу приняли св. тѣла и погребли на мѣстѣ, гдѣ былъ потомъ построенъ великолѣпный храмъ.

Замѣчательно, что оба судіи и мучители св. Памфила и его сострадальцевъ, Урбанъ и Фирмиліанъ въ непродолжительномъ времени подпали гнѣву и суду Максимина и осуждены имъ на смертную казнь: почти надъ всѣми гонителями и мучителями христіанъ совершился въ свое время судъ Божій!

Таковы извѣстныя намъ черты изъ жизни и страдальческой кончины св. Памфила пресвитера. Много и весьма много еще было замѣчательнаго въ этой жизни, изъ описанія которой составились три книги у такого писателя, какъ Евсевій кесарійскій. Извѣстно, что этотъ ученый епископъ, изъ уваженія и любви къ своему другу-пресвитеру, навсегда усвоилъ его имя. Извѣстно также глубокое уваженіе къ нему другаго, не менѣе знаменитаго и ученаго, писателя церковнаго, блаженнаго Іеронима. «Я нашелъ», говоритъ онъ между прочимъ, «двадцать пять томовъ Оригенова изъясненія на 12 пророковъ, написанныхъ рукою Памфила; я лобызаю ихъ и такъ радуюсь, что считаю себя пріобрѣтшимъ несмѣтныя сокровища. Если отрадно имѣть и одно письмо мученика, то сколько отраднѣе имѣть цѣлыя тысячи его строкъ, въ которыхъ видятся мнѣ слѣды крови его»[5].

Впрочемъ для характеристики св. пресвитера довольно и тѣхъ не многихъ чертъ, какія намъ извѣстны. Самая Главная черта въ немъ – это ревность къ христіанскому просвѣщенію и распространенію его между вѣрующими. Не этою ли чертою болѣе всего можетъ украшать себя и всякій пресвитеръ, особенно современный? Люди нашего времени слишкомъ хвалятся любовію къ наукѣ, просвѣщенію, слишкомъ хвалятся самою наукою своею, самымъ просвѣщеніемъ. Пресвитеръ не можетъ пренебречь и этой науки, этаго естественнаго образованія, чтобы, по Апостолу, быть всѣмъ вся, быть, по возможности, въ уровень образованію той среды, въ которой онъ дѣйствуетъ, какъ пастырь душъ человѣческихъ, какъ учитель народа. Но тѣмъ болѣе онъ долженъ поднять въ этой средѣ знамя христіанской науки, духовнаго образованія, отъ которыхъ такъ часто и такъ напрасно сторонится наука свѣтская. Чрезъ это онъ исполнитъ часть того великаго призванія своего, какое указывается въ словахъ Спасителя: вы есте свѣтъ міра.

Въ примѣрѣ святаго пресвитера кесарійскаго можно видѣть и тѣ способы, какіе пригодны и въ наше время дли распространенія духовнаго просвѣщенія въ обществѣ, на сколько оно можетъ зависѣть отъ пресвитера. Св. Памфилъ для этой цѣли устроивалъ библіотеку, изъ которой давалъ христіанамъ особенно книги священнаго писанія, заохочивая ихъ къ чтенію послѣднихъ. Пресвитеру нашего времени не предстоитъ, конечно, такихъ трудовъ, съ какими пріобрѣталъ эти книги трудолюбивый до самоотверженія пресвитеръ кесарійскій, списывавшій ихъ собственноручно. Значительная часть нынѣшнихъ христіанъ не захотѣла бы пользоваться и самыми малыми издержками пресвитера на пріобрѣтаемыя для нихъ книги. За то всѣ они сильно нуждаются въ возбужденіи, заохочечіи со стороны пресвитера къ чтенію книгъ священныхъ, въ особенности слова Божія. Многіе, очень многіе въ наше время не расположены читать книги духовнаго содержанія, какъ и о имѣющія въ глазахъ ихъ особеннаго интереса или достоинства. Пусть же читаютъ они по крайней мѣрѣ книги священнаго писанія, гдѣ хранится не слово человѣческое, всегда несовершенное и немощное, но живое и дѣйственное слово Божіе, пусть читаютъ ту священную книгу; совершеннѣе которой не было и не будетъ на землѣ.

Впрочемъ по отношенію къ многимъ изъ духовныхъ чадъ пресвитера, особенно сельскаго, была бы умѣстна, въ иныхъ случаяхъ, и прямая раздача книгъ священныхъ, духовныхъ, которыхъ они не могутъ или не умѣютъ пріобрѣсть сами. Благотворительность его, какъ духовнаго огца. найдетъ свой – свойственное выраженіе себѣ въ разданніи духовнаго хлѣба. По крайней мѣрѣ ему болѣе другихъ свойственно быть возбудителемъ, посредникомъ подобной духовной благотворительности[6].

Еще болѣе прямой и непосредственный способъ служить духовному просвѣщенію христіанъ можетъ заключаться въ живой бесѣдѣ пресвитера. Св. Памфилъ любилъ учить, просвѣщать не столько своими сочиненіями, сколько живымъ словомъ, проникнутымъ любовію, духовною мудростію, разумѣніемъ и нѣкоторымъ вдохновеніемъ Если бы этими качествами облечено было слово и современнаго пресвитера, – оно было бы сильно вездѣ – въ школѣ, домахъ христіанъ, въ храмѣ. Оно безспорно будетъ имѣть эти качества и эту силу въ томъ, кто всецѣло возлюбилъ истину Христову – до готовности все оставить, всѣмъ жертвовать для нея, подобно св. Памфилу пресвитеру и его соузникамъ и сострадальцамъ.

 

«Руководство для сельскихъ пастырей». 1861. Т. 2. № 26. С. 184-198.

 

[1] Эти извѣстія собраны въ Acta sanctorum за іюнь Т. I. р. 62-81. Снес. Четіи-Минея февр. 16-го.

[2] См житія муч. Амфіана и Едесія (апр. 24-го), св. Григорія неокесар. и св. Аѳинодора, епископа и мученика. Acta sanct. за февраль Т. II. р. 288 и слѣд.

[3] Euseb. Lib. 2. adv. Sabellium p. 29.

[4] Чет.-Минеи апрѣля 2-го.

[5] De scriptor. ecclesiast. cap. 75. Іеронимъ свидѣтельствуетъ, что въ его время еще существовала въ Кесаріи библіотека Памфилова: значитъ, гоненіе не окончательно разорило ее.

[6] Съ истинною христіанскою отрадою можно примѣчать въ наши дни проявленіе этой благотворительности со стороны нашихъ пресвитеровъ и вообще православныхъ христіанъ: многія народныя школы путемъ этой благотворительности снабжаются разнаго рода книгами, въ томъ числѣ и духовными, церковными.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: