Сергѣй Васильевичъ Кохомскій – Страстная седмица въ древней христіанской Церкви.

Послѣдняя седмица Великаго поста издревле именовалась у христіанъ «Страстной» (поелику посвящаема была Церковію воспоминанію страстей Господнихъ), «недѣлею святыхъ страстей», «спасительными страстями», «недѣлею свободною отъ житейскихъ занятій «печальною», «послѣднею недѣлею», «пасхою креста», а чаще всего была извѣстна подъ именемъ «великой». «Мы называемъ недѣлю предъ Пасхою, замѣчаетъ вселенскій учитель, св. Златоустъ въ одной изъ бесѣдъ на страстную седмицу, великою не потому, будто бы ея дни – больше числомъ и болѣе другихъ (ибо въ этомъ отношеніи они нисколько не разнятся отъ другихъ дней), но потому, что въ теченіе ея воспоминаются, поистинѣ великія и преславныя событія изъ земной жизни Господа Іисуса Христа. Ибо въ эту седмицу, называемую великою, продолжительное мучительство діавола расторжено, смерть умерщвлена, крѣпкій діаволъ связанъ, сосуды его расхищены, грѣхъ истребленъ, проклятіе упразднено, рай отверзенъ, небо престало быть недоступнымъ, люди стали обитать вмѣстѣ съ ангелами, средостѣніе ограды разрушилось, забрала сняты. Царь и Богъ мира умирилъ вмѣстѣ и небесная и земная; посему она и называется великою седмицею»{1}.

Животворность крестныхъ страданій Христа Спасителя была причиною благоговѣйнаго провожденія дней Страстной седмицы еще со временъ глубокой древности христіанской, можно сказать, съ самаго начала христіанской Церкви. Сами апостолы, по вознесеніи Господа на небо, прежде другихъ дней стали праздновать великую недѣлю страданій Господнихъ, и заповѣдали ученикамъ своимъ освящать ее, какъ божественный праздникъ. Иначе и быть не могло. Лишившись своего Божественнаго Учителя, апостолы, конечно, сѣтовали и постились, и это-то сѣтованіе ихъ и постъ и послужили дѣйствительнымъ основаніемъ празднованія дней, посвященныхъ благоговѣйному воспоминанію страданій Господнихъ, основаніемъ предпасхальнаго поста, – помимо того, что этотъ постъ являлся естественнымъ выраженіемъ христіанской скорби при воспоминаніи страданій Спасителя. Іудейская пасха должна была вызывать въ душѣ апостоловъ образъ страдавшаго Господа и располагать ихъ къ благоговѣйному празднованію этого времени, тѣмъ болѣе, что къ этому давался нѣкоторый поводъ даже и общераспространеннымъ среди іудеевъ обычаемъ – ежегодно воспоминать и посвящать скорби дни кончины родителей, ближнихъ родственниковъ, любимыхъ и уважаемыхъ лицъ. Апостолы, столько обращавшіеся съ Господомъ, видѣвшіе Его чудеса, слышавшіе Его ученіе, не могли не испытывать тяжкой скорби при ежегодномъ возвращеніи тѣхъ дней, въ которые Господь страдалъ и былъ распятъ іудеями. Какимъ же образомъ они могли проявлять эту скорбь о страданіяхъ Господа, если не благочестивымъ постомъ въ тѣ самые дни, въ которые страдалъ и умеръ за грѣхи міра Спаситель? Кто взвѣситъ великое благочестіе апостоловъ и ихъ горячую любовь ко Христу Спасителю, тотъ не будетъ сомнѣваться въ томъ, что они ежегодно постились во дни Его страданій и смерти, – и это тѣмъ несомнѣннѣе, что апостолы не могли забыть словъ Господа Іисуса Христа, сказанныхъ Имъ въ отвѣтъ на вопросъ учениковъ Іоанновыхъ о постѣ. Почему мы и фарисеи постимся много, спрашивали они, а Твои ученики не постятся? Іисусъ Христосъ отвѣчалъ имъ: могутъ ли печалиться сыны чертога брачнаго, пока съ ними женихъ? Пока, т. е., Я нахожусь съ Моими учениками, имъ не время печалиться и выражать свою печаль постомъ: Я еще – съ Моими учениками, какъ женихъ съ гостями, – и это для нихъ время радости и веселія. Но, продолжаетъ Господь, пріидутъ дни, когда отнимется у нихъ женихъ, и тогда будутъ поститься (Матѳ. 9, 14-15). И если ев. евангелистъ Матѳей, писавшій, по внушенію Духа Божія свое Евангеліе вскорѣ по вознесеніи Господнемъ, счелъ нужнымъ передать своимъ читателямъ слова Спасителя о томъ, когда и какъ будутъ поститься Его ученики въ отличіе отъ учениковъ фарисейскихъ и Іоанновыхъ, то весьма вѣроятно, что предпасхальный постъ былъ уже въ то время установленъ у палестинскихъ христіанъ на мѣсто постовъ фарисейскихъ, и что евангелистъ словами Спасителя выяснялъ уже значеніе этого христіанскаго поста въ отличіе его отъ постовъ фарисейскихъ. Возникши естественно и свободно изъ подражанія св. апостоламъ и изъ христіанскаго религіознаго чувства, постъ Страстной седмицы проводился первенствующими христіанами съ большимъ благоговѣніемъ и усугубленною торжественною строгостію, чѣмъ предшествующее время поста святой Четыредесятницы. Въ соотвѣтствіе съ евангельской исторіей, показывающей, что Господь Іисусъ Христосъ предъ страданіями всѣ дни проводилъ во храмѣ, уча народъ, и по заповѣди и примѣру св. апостоловъ первенствующіе христіане проводили Страстную недѣлю съ особеннымъ благочестіемъ, ежедневно собираясь въ храмъ Божій для молитвы и слушанія пастырскихъ поученій. Прекрасное изображеніе почитанія Страстной седмицы у древнихъ христіанъ мы находимъ въ одной изъ бесѣдъ св. Златоуста. «Въ великую седмицу, говоритъ этотъ святитель, всѣ собираются для общественнаго богослуженія, многіе усугубляютъ свои благочестивые подвиги, – свою ревность: одни увеличиваютъ пощеніе, другіе – священныя бдѣнія, а нѣкоторые раздаютъ милостыню, и таковымъ усердіемъ къ благимъ дѣламъ и сугубымъ благочестіемъ свидѣтельствуютъ о великости благодѣяній, оказанныхъ намъ отъ Бога. Какъ въ то время, когда Господь воскресилъ Лазаря, всѣ бывшіе въ Іерусалимѣ вышли въ срѣтеніе Ему и свидѣтельствовали, что Онъ воскресилъ четверодневнаго, и это усердіе встрѣтившихъ Господа было доказательствомъ чуда, Имъ совершеннаго: такъ и настоящее усердіе къ дѣламъ благочестія въ великую седмицу служитъ свидѣтельствомъ о дѣлахъ великихъ, совершенныхъ въ нее Іисусомъ Христомъ. Сегодня исходимъ мы во срѣтеніе Христу Спасителю не изъ одного города и не изъ Іерусалима только, но отвсюду во всей вселенной исходятъ безчисленныя собранія вѣрующихъ во срѣтеніе Іисусу не съ пальмовыми вѣтвями, но съ добродѣтелію, милостынею, человѣколюбіемъ, постомъ, слезами, молитвами, бдѣніями и всякимъ благочестіемъ. Не мы одни чествуемъ эту седмицу, но и императоры нашего міра, и притомъ не кое-какъ (чествуютъ), но представляютъ гражданскимъ правительствамъ свободу отъ дѣлъ, дабы свободные отъ заботъ проводили всѣ эти дни въ духовномъ служеніи. Поэтому въ Страстную недѣлю запираются двери судилищъ; пусть говорятъ, прекратятся всѣ тяжбы, всякаго рода споры и козни; пусть немного успокоятся руки палачей. Благодѣянія Божіи сдѣланы для всѣхъ; пусть же и нами-рабами будетъ оказано какое-либо благодѣяніе рабамъ. Но не этимъ только императоры почтили эту седмицу, а и другою не меньшею почестію. Разсыпаются императорскіе рескрипты, коими повелѣвается снимать оковы съ содержимымъ въ темницахъ и, какъ Господь нашъ, бывъ во адѣ, всѣхъ узниковъ свободилъ отъ смерти, такъ и рабы Божіи по мѣрѣ силъ, стараясь подражать милосердію Господа, изъемлютъ узниковъ отъ цѣпей чувственныхъ, будучи не въ силахъ изъять ихъ отъ духовныхъ»{2}. Итакъ, по свидѣтельству св. Златоуста, въ Страстную седмицу первенствующіе христіане, горя желаніемъ быть неотступно съ Господомъ въ послѣдніе дни Его земной жизни, усугубляли обыкновенные подвиги поста, молились ревностнѣе, чѣмъ въ предшествующія недѣли Четыредесятницы; во дни безпримѣрныхъ страданій Господа, подъятыхъ единственно по любви къ падшему человѣчеству, они и сами старались больше творить дѣлъ милосердія, быть добрыми и снисходительными къ немощамъ братій своихъ, прекращали судопроизводства въ присутственныхъ мѣстахъ, считая неприличнымъ произносить осужденіе во дни оправданія нашего Пречистою Кровію Непорочнаго Агнца; прекращали всѣ тяжбы, споры и наказанія и даже освобождали на это время отъ цѣпей узниковъ темничныхъ, виновныхъ не въ уголовныхъ преступленіяхъ. Явленія, подлинно, глубоко отрадныя, весьма утѣшительныя для сердца христіанскаго и вполнѣ достойныя подражанія!

Слова вселенскаго учителя находятъ себѣ полное подтвержденіе и въ другихъ древнихъ свидѣтельствахъ. Съ тѣхъ поръ, какъ начался рядъ письменныхъ каноновъ во вселенской Церкви, она всячески старалась оградить соблюденіе поста Страстной седмицы положительными опредѣленіями одинаково обязательными для всѣхъ мѣстъ. Въ Постановленіяхъ апостольскихъ съ особенною подробностію заповѣдуется соблюденіе поста пасхальнаго, посвящаемаго исключительно воспоминанію страданій Спасителя, и излагается уставъ касательно продолженія поста и качества пищи въ Страстную седмицу. «Послѣ дней поста Четыредесятницы, говорится въ Постановленіяхъ апостольскихъ, отпостившись, начинайте постъ пасхальный (Страстную недѣлю), святую седмицу Пасхи{3}, постясь въ оную всѣ со страхомъ и трепетомъ, молясь въ эти дни о погибающихъ; а начинать праздновать ее во второй день по субботѣ (т. е. послѣ дня недѣльнаго, по нашему – въ понедѣльникъ). Ибо совѣтъ противъ Господа предпринятъ во второй день по субботѣ (понедѣльникъ), а въ третій день (послѣ субботы) занимались совѣщаніемъ; въ четвертый опредѣлили вознести Его на крестъ. Въ пятый же день, когда мы вкушали у Господа пасху, а Іуда, обмокнувъ руку въ блюдо, взялъ хлѣбъ и вышелъ ночью, Господь сказалъ намъ: «насталъ часъ, что вы разсѣетесь и Меня оставите одного» (Іоан. 16, 32); а когда была пятница, предали Его римскому начальнику Пилату. Самъ Господь заповѣдалъ намъ поститься въ тѣ шесть дней, по причинѣ нечестія и беззаконія іудеевъ, повелѣлъ сѣтовать о нихъ и плакать о погибели ихъ: ибо и Самъ проливалъ слезы о нихъ, не узнавшихъ времени посѣщенія своего. Посему въ шесть дней пасхальныхъ (Страстной седмицы) поститесь, употребляя въ пищу только хлѣбъ, соль и овощи, а въ питье – воду; отъ вина же и мяса воздерживайтесь въ эти дни: ибо это дни сѣтованія, а не празднества. Особливо въ пятокъ и субботу поститесь всѣ, совсѣмъ ничего не вкушая до ночнаго пѣнія пѣтуховъ, а если кто не можетъ пропоститься два дня сряду, тотъ пусть соблюдаетъ по крайней мѣрѣ субботу. Ибо Господь говоритъ о Себѣ въ одномъ мѣстѣ такъ: «когда отнимется у нихъ женихъ, тогда будутъ поститься въ тѣ дни» (Марк. 2, 20), а Онъ въ эти-то дни и былъ отнятъ у насъ лжеименными іудеями и пригвожденъ ко кресту и сочтенъ на ряду съ беззаконниками. Поэтому убѣждаемъ васъ поститься во дни тѣ до вечера, какъ и мы постились, когда Онъ взятъ былъ отъ насъ{4}.

Въ Постановленіяхъ Апостольскихъ, какъ видимъ, совѣтъ или предписаніе касательно соблюденія поста Страстной седмицы влагается въ уста св. апостоловъ съ такою естественностью, и ихъ личный примѣръ является такъ правдоподобнымъ, что постановленіе имѣетъ неоспоримую каноническую важность: ибо опирается на фактѣ, не только вѣроятномъ, но и не могущемъ подлежать сомнѣнію. Ревность многихъ первобытныхъ христіанъ въ соблюденіи предпасхальной седмицы превосходила строгость самыхъ правилъ церковныхъ. Св. Епифаній Кипрскій о постѣ въ Страстную седмицу такъ говоритъ: «шесть дней, предъ Пасхою, весь народъ привыкъ проводить въ сухояденіи, т. е. употреблять только хлѣбъ съ солью и водою въ вечеру; нѣкоторые постятся по два, по три и по четыре дня; иные же проводятъ всю седмицу безъ пищи до пѣтелоглашенія слѣдующаго воскреснаго дня»{5}. А св. Спиридонъ Тримифунтскій въ великую седмицу предъ Пасхою со всѣми домашними своими, по сказанію церковнаго историка Созомена, въ одинъ лишь день принималъ пищу, проводя прочіе дни безъ всякой нищи{6}.

Страстная седмица, будучи для вѣрующихъ временъ особенно строгаго поста, усиленныхъ молитвъ и щедрыхъ благодѣяній бѣднымъ, была вмѣстѣ и временемъ покоя и свободы для рабовъ. Одни изъ господъ освобождали въ Страстную седмицу рабовъ отъ обыкновенныхъ ежедневныхъ работъ, дабы дать имъ болѣе времени и удобства заниматься посѣщеніемъ св. храмовъ и духовнымъ назиданіемъ; другіе, болѣе человѣколюбивые и благочестивые, выводили рабовъ изъ рабскаго состоянія въ состояніе независимыхъ отъ господъ гражданъ, давали имъ полную свободу, въ подражаніе свободѣ духовной, дарованной Господомъ Іисусомъ Христомъ въ это время всѣмъ людямъ. Такая свобода заповѣдывалась и правилами церковными и законами гражданскими. «Во всю великую седмицу (Страстную), сказано въ Апостольскихъ Постановленіяхъ, и слѣдующую за нею (Пасхальную) да не работаютъ рабы, потому что та есть седмица страданія, а эта – воскресенія, и нужно поучаться, Кто пострадавшій и воскресшій, и Кто попустилъ страдать и воскресилъ»{7}. Константинъ Великій это древнее предписаніе обратилъ въ законъ и повелѣлъ обѣ – такъ называемую пасху Креста и пасху Воскресенія проводить всѣмъ христіанамъ въ богослуженіи. Въ числѣ гражданскихъ законовъ императора Ѳеодосія мы встрѣчаемъ и такой законъ: «всѣ публичныя и частныя дѣла въ продолженіе 15 дней (т. е. Страстной и Свѣтлой седмицы) прекращаются; впрочемъ, въ эти дни всѣмъ позволяется отпускать на волю рабовъ, и дѣлопроизводство объ нихъ не запрещается». Девять лѣтъ спустя послѣ изданія этого закона, именно въ 369 г., изданъ былъ подобный же законъ, запрещающій всякія тѣлесныя наказанія въ теченіе Страстной седмицы, а въ 387 г. были возобновлены Ѳеодосіемъ законы Валентиніановъ старшаго и младшаго, которыми повелѣвалось, чтобы всѣ узники, исключая повинныхъ въ самыхъ тяжкихъ преступленіяхъ, были освобождаемы на Страстную седмицу.

Хотя вся Страстная седмица въ древней христіанской Церкви была однимъ продолжительнымъ и божественнымъ праздникомъ, и хотя всѣ ея дни назывались великими и святыми, но первые три дня въ отношеніи къ послѣднимъ составляли предпразднество, которымъ Церковь приготовляла вѣрующихъ въ достойному созерцанію и прославленію страданій Господнихъ. Въ первый изъ этихъ предпразднственяыхъ дней, именно въ понедѣльникъ, св. Церковь воспоминала съ глубокой древности невинно проданнаго братьями Іосифа цѣломудреннаго и безплодную смоковницу, по слову Господа, немедленно изсохшую. «Господь прообразованъ въ Іосифѣ, говоритъ св. Златоустъ въ одной изъ бесѣдъ на Страстную недѣлю, задолго до того, что имѣло въ послѣдствіи произойти: въ Іосифѣ есть великое подобіе Господа, Іосифу были сдѣланы козни отъ единокровныхъ. Съ Іосифа была снята разнотканная одежда: Господь имѣлъ одежду, всю истканную, которую воины сняли съ Него и раздѣлили. Іосифъ былъ оклеветанъ: такъ и Господа клеветали. Іосифъ былъ проданъ измаильтянамъ: Господь проданъ Іудою фарисеямъ. Іосифъ былъ брошенъ въ пустой ровъ, и вышелъ изъ него невредимъ: Господь, погребенный въ новомъ гробѣ, воскресъ въ третій день, и нужно ли еще больше говорить»{8}.

У св. Златоуста есть также бесѣда объ изсохшей смоковницѣ: «на зеленѣющей безплодной смоковницѣ (знаменующей беззаконное лицемѣрное сонмище іудейское и всякую душу, не имущую духовныхъ плодовъ – истинно добрыхъ дѣлъ){9} Христосъ Спаситель показалъ, между прочимъ, говоритъ Златоустъ, то, что Онъ имѣетъ силу не только благотворить, но и являть правосудіе Свое», – и эта-то бесѣда уставомъ церковнымъ указывается для прочтенія при богослуженіи въ Великій понедѣльникъ{10}. Во вторникъ Страстной седмицы древняя христіанская Церковь приводила на память, въ назиданіе вѣрующимъ, ученіе Господа нашего Іисуса Христа во храмѣ за два дня до Пасхи; несомнѣнно, по крайней мѣрѣ, вспоминали вѣрующимъ евангельскую притчу о десяти дѣвахъ, о чемъ упоминаетъ св. Исидоръ Пелусіотъ{11}. Точно также о женѣ грѣшницѣ, помазавшей Спасителя миромъ, и о предательствѣ Іуды св. Церковь издревле вспоминала въ Великую среду. «Исполнилось, проповѣдывалъ нѣкогда св. Златоустъ въ Великую среду, исполнилось то, что Христосъ предсказалъ о женѣ грѣшницѣ. Куда ни пойдешь во вселенной, вездѣ слышишь, что возвѣщаютъ объ этой женѣ, – хотя она не знаменита и не имѣла многихъ свидѣтелей. Прошло столько времени, а память о семъ происшествіи не истребилась; и персы, и индѣйцы, и скиѳы. и ѳракіяне, и сарматы, и поколѣніе мавровъ, и жители британскихъ острововъ повѣствуютъ о томъ, что сдѣлала жена грѣшница тайно въ домѣ... Услышьте, всѣ сребролюбцы, страждущіе Іудиною болѣзнію, услышьте и берегитесь страсти сребролюбія. Если тотъ, кто находился со Христомъ, творилъ чудеса, пользовался такимъ ученіемъ, низвергся въ толикую бездну отъ того, что не былъ свободенъ отъ сей болѣзни: то тѣмъ болѣе вы, не слышавшіе даже писанія и всегда прикрѣпляющіеся въ настоящему, удобно можете быть уловлены этою страстію, если не будете прилагать непрестаннаго попеченія»{12}.

Въ Іовѣ – невинномъ страдальцѣ, ничѣмъ не заслужившемъ своихъ страданій и терпѣливо перенесшемъ ихъ, древнѣйшіе отцы Церкви видѣли предъизображеніе голгоѳскаго Страдальца, т. е. Господа нашего Іисуса Христа, и потому положили чтенія изъ книги Іова на Страстной седмицѣ. Оригенъ свидѣтельствуетъ о чтеніи на Страстной седмицѣ въ его время книги Іова, какъ наиболѣе приличной тому времени, и называетъ этотъ обычай древнимъ. «Страданія Іова, замѣчаетъ онъ между прочимъ, читаются въ собраніи церковномъ въ святые дни, въ дни поста, воздержанія, во дни, когда постящіеся и воздерживающіеся какъ бы состраждутъ чудному тому Іову, во дни, когда мы въ постѣ и воздержаніи идемъ въ слѣдъ страданіямъ Господа нашего Іисуса Христа; да, пройдя страшную Его страсть, сподобимся достигнуть блаженнаго Его воскресенія; да, спострадавше Ему, и воцаримся съ Нимъ; да, сболѣзновавше Ему во время страданія, и совозрадуемся во время воскресенія... И какъ страданія Іова были во многомъ образомъ сихъ страстей и воскресенія Господня: то праведно въ эти дни страданія, въ дни освященія, въ дни поста, читаютъ страданія блаж. Іова и углубляются въ нихъ{13}. Св. Амвросій Медіоланскій ясно также говоритъ, что въ Страстную седмицу въ его церкви обыкновенно прочитывалась книга Іова{14}. Съ первыхъ же вѣковъ христіанства ведетъ свое начало и постановленіе Церкви заканчивать въ Великую среду чинъ великопостнаго бoгocлyжeнiя, оканчивать время, назначенное для покаянія: съ слѣдующаго дня начинается рядъ великихъ празднествъ, въ коихъ вѣрующіе должны учавствовать съ душею, уже очищенною отъ грѣховъ. О такомъ установленіи церковномъ упоминаетъ тотъ же св. Амвросій Медіоланскій{15}.

Вся Страстная седмица въ древней христіанской Церкви, повторяемъ, была однимъ продолжительнымъ праздникомъ въ память страданій Господнихъ, но послѣдніе ея дни, – именно, четвергъ, пятница и суббота всегда были почитаемы особенно великими и святыми: ибо въ эти дни собственно Господь совершилъ великія дѣла Свои, и издревле были проводимы съ особливою строгостію и печальною торжественностію, сравнительно съ предшествующими днями, а потому справедливо могли быть названы праздничными. Четвергъ Страстной седмицы въ древности именовался святымъ и великимъ, «днемъ установленія евхаристіи, «днемъ хлѣба», «днемъ таинства», «днемъ омовенія», «вечерею Господнею», «ежегодно возвращающимся днемъ, въ который празднуется установленіе евхаристической вечери». Въ Великій четвергъ, въ который Богочеловѣкъ Іисусъ Христосъ установилъ таинство евхаристіи, первенствующіе христіане всѣ, не исключая рабовъ, пріобщались Тѣла и Крови Христовыхъ. Въ нѣкоторыхъ африканскихъ церквахъ одни изъ вѣрующихъ, которые въ этотъ день не могли уже поститься, вслѣдствіе крайняго ослабленія силъ, пріобщались св. Таинъ по утру, а другіе, весь день проведши въ постѣ, пріобщались вечеромъ, въ подражаніе апостоламъ, пріобщавшимся на послѣдней вечерѣ Господней. Послѣдняя особенность, усвоенная лишь этому дню, существовала, впрочемъ, не долго: ибо хотя Спаситель совершилъ таинство причащенія съ учениками Своими послѣ вкушенія пасхи, по закону Моисееву, св. Церковь, однакожъ, благоговѣя предъ высочайшимъ таинствомъ Тѣла и Крови Христовыхъ, на Карѳагенскомъ соборѣ заповѣдала какъ всегда, такъ и въ Великій четвергъ, питаться этою духовною пищею до принятія тѣлесной{16}. Послѣ литургіи, въ Великій четвергъ, совершался обрядъ священнаго омовенія ногъ епископомъ пресвитерамъ, сообразно примѣру Господа и согласно Его заповѣди: образъ дахъ вамъ, да якоже Азъ творю вамъ, и вы творите. Оба эти воспоминанія Великаго четверга – установленіе евхаристіи и умовеніе ногъ, по сказанію Синаксаря, «божественніи отцы другъ другопріймательно отъ божественныхъ же апостолъ и священныхъ и божественныхъ евангелій предаша намъ»{17}. Объ обрядѣ умовенія ногъ упоминаетъ блаж. Августинъ, говоря, что въ его время было уже въ обыкновеніи совершать этотъ обрядъ, именно въ четвергъ Страстной седмицы, въ воспоминаніе Господа, умывшаго ноги апостоламъ{18}. Въ четвергъ же Страстной седмицы, во время литургіи, крестнымъ знаменіемъ и молитвою освящаемо было на престолѣ св. мѵро{19}, которое потомъ раздавалось священникамъ и употреблялось ими при совершеніи таинства мѵропомазанія. Въ этотъ же день оглашенные, всенародно свидѣтельствовавъ вѣру предъ епископомъ или пресвитеромъ прочтеніемъ символа вѣры наизусть и готовясь принять таинственное омовеніе крещеніемъ въ ночь предъ Пасхою, были омываемы, по свидѣтельству блаж. Августина{20}.

Пятница Страстной седмицы въ древнихъ христіанскихъ памятникахъ называлась, «великою пятницею», «днемъ спасенія по преимуществу», «пасхою Креста», «днемъ Креста», «днемъ страданій». Въ этотъ день первенствующіе христіане, начиная съ апостольскихъ временъ, совершали воспоминаніе искупительной смерти Спасителя, когда Онъ, пригвожденный на древо былъ распятъ на крестѣ{21}. Блаж. Августинъ Великую пятницу прямо именуетъ апостольскимъ установленіемъ. Почитаніе Великой пятницы издревле отличалось тѣмъ, что всѣ благоговѣли предъ «днемъ, когда отнятъ былъ Женихъ», и св. Церковь гораздо строже поступала съ нарушителями поста въ этотъ день{22}. Въ храмахъ читали въ этотъ день разрѣшеніе надъ кающимися, внушая этимъ, что грѣхи наши прощаются единственно ради искупительныхъ заслугъ Христа Спасителя. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ и богослуженіе въ Великую пятницу совершалось за городомъ въ память того, что Господь Іисусъ Христосъ, по замѣчанію св. Апостола, «внѣ вратъ пострадати изволи»{23}.

Обычай читать въ Великую пятницу евангелія о страданіяхъ Господнихъ существуетъ въ христіанской Церкви съ самыхъ первыхъ временъ ея основанія. – и совершается это умилительное благовѣстіе, по слову св. Златоуста, съ тою цѣлію, «чтобы невѣрующіе-язычники не могли сказать, что мы проповѣдуемъ только о славныхъ и знатныхъ дѣлахъ Христовыхъ, какъ-то о знаменіяхъ и чудесахъ, а о позорномъ скрываемъ»{24}. «Въ день Креста, говоритъ тотъ же святитель, мы читаемъ все, относящееся ко Кресту. Благодать Св. Духа такъ устроила, что все, относящееся къ страданіямъ Господнимъ, прочитывается у насъ во всенародный праздникъ, именно въ Великій вечеръ Пасхи (т. е. въ пятницу Страстной седмицы), когда мужи и жены предстоятъ въ великомъ множествѣ; когда стекается цѣлая вселенная: тогда-то проповѣдуется это громкимъ голосомъ; и при такомъ-то всенародномъ чтеніи и проповѣданіи мы вѣруемъ, что Христосъ есть Богъ»{25}. «Чьею кровію омыты грѣхи наши, говорилъ блаж. Августинъ въ Великую пятницу, Того страданія торжественно читаются нынѣ, торжественно празднуются, дабы годовымъ благоговѣйнымъ воспоминаніемъ обновилась память и самымъ многолюднымъ собраніемъ народа прославилась наша вѣра». Въ ознаменованіе глубокой скорби и сокрушенія о грѣхахъ нашихъ, возведшихъ на крестъ Единороднаго Сына Божія, св. Церковію установлено совершать въ этотъ день такъ называемые царскіе часы{26}, нарочито для сего составленные, несомнѣнно, согласно съ преданіемъ апостольскимъ, святителемъ Кирилломъ Александрійскимъ; въ составъ этой службы входятъ псалмы, тропари, стихиры, пареміи, апостолы и евангелія, имѣющія своимъ содержаніемъ воспоминаніе о страданіяхъ Христовыхъ. Болѣе раннее указаніе на богослуженіе, соотвѣтствующее нынѣшнимъ царскимъ часамъ, Великаго пятка мы можемъ находить въ «Паломничествѣ по св. мѣстамъ» найденномъ итальянскимъ археологомъ Гаммурини и имѣвшемъ мѣсто, безспорно, въ послѣднихъ десятилѣтіяхъ четвертаго вѣка. Описывая богослуженіе іерусалимской Церкви въ Великій пятовъ, паломница дѣлаетъ такое замѣчаніе, между прочимъ, касательно богослуженія, соотвѣтствующаго нынѣшнимъ царскимъ часамъ. «Отъ шестого часа до девятаго не происходитъ ничего, кромѣ чтенія, въ слѣдующемъ порядкѣ: сперва читается изъ псалмовъ, гдѣ говорится о страданіяхъ Господа, читаются мѣста изъ апостоловъ или изъ посланій апостольскихъ, или изъ Дѣяній, гдѣ они говорятъ о страданіяхъ Господа, также и изъ евангелій мѣста, гдѣ Онъ страдаетъ; потомъ читается изъ пророковъ, гдѣ они говорятъ, что Господь будетъ страдать. Итакъ постоянно въ такомъ порядкѣ происходятъ чтенія и поются пѣсни для того, чтобы показать всему народу, что все, предреченное пророками о страданіяхъ Господа, оказывается какъ чрезъ евангелія, такъ и чрезъ посланія апостоловъ совершившимся; итакъ въ теченіе трехъ часовъ весь народъ поучается тому, что не произошло ничего, что не было бы предречено, и не предречено ничего, что не исполнилось бы всецѣло. Съ чтеніями постоянно чередуются молитвы, которыя приспособлены ко дню. И при каждомъ чтеніи и молитвѣ бываетъ такая скорбь и такой стонъ во всемъ городѣ, что возбуждаетъ удивленіе, и нѣтъ никого, ни стараго, ни малаго, который въ этотъ день, въ эти три часа не плакалъ бы столько, сколько нельзя себѣ и представить, помышляя о томъ, что претерпѣлъ за насъ Господь»{27}. Въ уставѣ церковномъ говорится, что строжайшій постъ въ Великую пятницу установленъ по правилу апостольскому; при этомъ въ Типиконѣ добавлено, что «и правильное посланіе святѣйшаго архіепископа Александрійскаго Діонисія явѣ сіе предпоставляетъ». А св. Діонисій Александрійскій, жившій въ концѣ 3-го вѣка, въ своемъ каноническомъ посланіи говоритъ: «послѣ времени воскресенія Господа нашего надлежитъ начинати празднество и веселіе, а до того пощеніями смиряти души наши: сіе всѣ согласно признаютъ. Два дня – Великія пятницу и субботу всѣ проводятъ безъ пищи»{28}.

Послѣдній день Страстной седмицы и вмѣстѣ всего Великаго поста былъ извѣстенъ и въ древности подъ именемъ «Великой субботы», служилъ преддверіемъ великаго праздника Пасхи, и своимъ значеніемъ превосходилъ всѣ дни Страстной седмицы. «Какъ великая седмица, говорилъ въ свое время св. Златоустъ, есть сама глава прочихъ седмицъ, такъ Великая суббота есть глава сея седмицы, и что въ тѣлѣ глава, то суббота всей седмицы»{29}. У писателей второго и третьяго вѣковъ Великая суббота отличается въ ряду всѣхъ субботъ, какъ единственная въ году суббота, которую всѣ вѣрующіе проводятъ въ постѣ{30}. Всѣ прочія субботы, въ самую даже Четыредесятницу, вмѣстѣ съ воскресными днями были праздничными; но въ Великую субботу соблюдали самый строгій постъ, который соединяли нѣкоторые съ постомъ предшествующаго дня, т. е. Великаго пятка; а кто не могъ пропоститься два дни сряду, тотъ еще съ большею строгостію постился въ эту субботу. Апостольское 64 правило, освобождая отъ поста дни субботніе во все продолженіе года, заповѣдуетъ совершать постъ въ Великую субботу: «аще кто изъ клира усмотрѣнъ будетъ постящимся въ день Господень, или субботу, кромѣ единыя токмо (субботы великія): да будетъ изверженъ. Аще же мірянинъ, да будетъ отлученъ». Христіане первыхъ трехъ вѣковъ были такъ внимательны въ посту Великой субботы, что даже задавались вопросомъ, въ какой часъ ночи съ Великой субботы на Пасху должно прекращать постъ предъ днемъ Пасхи и начинать торжество воскресенія. Василидъ, епископъ Пентапольскій, спрашивалъ, «въ которое время (или часъ) должно прекращать постъ предъ наступленіемъ дня св. Пасхи?» Мнѣнія объ этомъ и обычаи были различны. Римскіе христіане превращали постъ въ самую полночь наступающей Пасхи; въ Африкѣ разрѣшали постъ съ вечера; восточные христіане разрѣшали въ средніе часы ночи предъ Пасхою не прежде, впрочемъ, перваго часа по полуночи; нѣкоторые еще продолжали постъ до четвертой стражи, или до разсвѣта. Обстоятельное и ученое рѣшеніе вопроса о времени окончанія поста въ Великую субботу мы встрѣчаемъ первѣе всего въ каноническомъ посланіи Діонисія Александрійскаго къ Василиду. Діонисій Александрійскій полагаетъ прекращать постъ въ полуночи, одобряя въ то же время постящихся до утра и не похваляя разрѣшающихъ постъ хотя и не задолго до полуночи. «Чрезмѣрно поспѣшающихъ и прежде полуночи, хотя и не задолго, престающихъ отъ поста не одобряемъ, яко малодушныхъ и невоздержныхъ, яко прекращающихъ теченіе немного недоконченное. А хотящихъ быти послѣдними въ разрѣшеніи поста и терпящихъ до четвертой стражи (до утра) одобряемъ, яко мужественныхъ и трудолюбивыхъ. Не стужаемъ же много и тѣмъ, которые, по особенному своему побужденію или по своей возможности, между тѣмъ и другимъ временемъ успокоиваются отъ поста»{31}. Впослѣдствіи вопросъ о времени прекращенія поста предъ св. Пасхою былъ предметомъ соборнаго разсмотрѣнія, и окончательно рѣшенъ для вѣрующихъ шестымъ вселенскимъ соборомъ, который, подобно Діонисію Александрійскому, назначаетъ средніе часы ночи по Великой субботѣ для окончанія Великаго поста. «Вѣрнымъ, гласитъ 89 правило Трулльскаго собора, дни спасительнаго страданія въ постѣ и молитвѣ и въ сокрушеніи сердца провождающимъ, подобаетъ прекращати постъ въ средніе часы нощи по великой субботѣ: поелику Божественные евангелисты Матѳей и Лука, первый реченіями: въ вечеръ субботний (Матѳ. 28, 1), а второй реченіями: зѣло рано (Лук. 24, 1), и изображаютъ намъ глубокую нощь.

Что же за причина такого отличія Великой субботы? Та, что въ этотъ день Творецъ былъ въ землѣ, что это была суббота погребенія бездыханнаго тѣла Господня. «Въ субботу и день Господень, говорится въ Постановленіяхъ Апостольскихъ, вы празднуете; ибо та есть воспоминаніе творенія, а эта – воскресенія. Одну только во всемъ году субботу должны соблюдать вы, именно ту, въ которую Господь погребенъ. Въ эту субботу прилично поститься, а не праздновать; ибо доколѣ Творецъ находился подъ землею, пригоднѣе сѣтованіе о Немъ, нежели радованіе о твореніи, потому что Творецъ и по естеству и по достоинству превосходнѣе твореній Его»{32}. «Въ настоящій день, говорилъ въ Великую субботу св. Амфилохій Иконійскій, мы празднуемъ погребеніе Спасителя нашего: Онъ въ преисподней разрѣшаетъ мертвыхъ отъ узъ смерти, исполняетъ адъ свѣтомъ, возбуждаетъ усопшихъ, а мы ликуемъ на землѣ, представляя себѣ Его вокресеніе»{33}. «Въ Великую субботу поучалъ св. Златоустъ, мы читаемъ о томъ, какъ Господь нашъ преданъ, былъ распятъ, умеръ по плоти и былъ погребенъ»{34}. «Что это? Отчего нынѣ такое глубокое молчаніе на землѣ и такая тишина?» восклицалъ въ этотъ день св. Епифаній Кипрскій, – и отвѣчалъ: «оттого глубокое молчаніе, что почиваетъ Царь. Земля стихла отъ страха, потому что Господь уснулъ плотію и воскрешаетъ усопшихъ отъ вѣка. Господь умеръ плотію и адъ вострепеталъ; уснулъ Господь на короткое время и возбудилъ отъ вѣка спавшихъ во адѣ. Нынѣ возсіяло спасеніе живущимъ на землѣ и находившимся отъ вѣка въ преисподней. Богъ приходилъ на землю, и съ земли въ преисподнюю. Усопшіе отъ вѣка, радуйтесь; сѣдящіе во тьмѣ и сѣни смертной, примите свѣтъ велій! Владыка – среди рабовъ, Богъ – среди смертныхъ»{35}.

Обычай православныхъ христіанъ стоять съ возженными свѣчами въ продолженіе утренняго богослуженія Великой субботы и обходить съ ними во время обношенія плащаницы вокругъ храма (какъ предвѣстіе имѣющаго вскорѣ возстать изъ гроба Невечерняго Свѣта) – не новъ: онъ существовалъ у древнихъ христіанъ. Св. Григорій Назіанзинъ, бесѣдуя къ народу въ день Пасхи, говорилъ: «хотя и вчера мы торжественно носили свѣчи и свѣтильники, но нынѣшнее ношеніе свѣтильниковъ преславнѣе и преизряднѣе: ибо вчерашній свѣтъ былъ только предвѣстникомъ восхода Великаго имѣющаго возстать свѣта»{36}.

По побужденіямъ истинно христіанскаго чувства – содѣлать участниками радости о воскресшемъ Господѣ и новообращенныхъ христіанъ. Постановленія Апостольскія заповѣдуютъ въ Великую субботу совершать крещеніе надъ оглашенными{37}. «Въ Великую субботу, говоритъ въ своемъ объясненіи на 45 правило Лаодикійскаго собора извѣстный правовѣдъ Запада, обыкновенно Церковь совершала крещеніе, ибо послѣднее есть образъ погребенія и воскресенія Господня». И Великая суббота была въ древности самымъ торжественнымъ временемъ крещенія оглашенныхъ{38}: въ мѣстахъ многолюдныхъ цѣлыя тысячи присоединялись въ этотъ день въ св. Церкви и въ первый разъ были допускаемы къ слушанію божественной литургіи. Въ воспоминаніе этого древняго обычая и нынѣ въ Великую субботу на литургіи вмѣсто Трисвятаго воспѣвается апостольское привѣтствіе новокрещеннымъ: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся» и предлагается апостольское чтеніе о таинственномъ знаменованіи крещенія. «Въ древности св. Церковь, замѣчаетъ св. Симеонъ Солунскій, совершала надъ приходящими крещеніе... именно въ то время, когда мы въ праздники на божественной литургіи поемъ: «Елицы во Христа крестистеся», – въ особенности въ Великую субботу предъ божественною литургіею... это потому, что... оно (крещеніе) преимущественно изображаетъ смерть Христову и тридневное воскресеніе, что яснѣйшимъ образомъ напоминаетъ то время (Великая суббота)»{39}. Оглашенные вмѣстѣ съ вѣрными въ началѣ литургіи выслушивали чтеніе писаній, изображающихъ дѣло Божественнаго домостроительства отъ начала міра до пришествія Спасителя. Самая литургія въ Великую субботу совершалась далеко за полдень, и новокрещенные были допускаемы къ пріобщенію; смотря по числу крещенныхъ, богослуженіе продолжалось неодинаково, но вообще до глубокаго вечера.

Свѣтозарную и спасительную ночь на Свѣтлое Воскресеніе первенствующіе христіане проводили еще съ большимъ благоговѣніемъ. По окончаніи литургіи въ Великую субботу, они оставались во храмѣ, дабы тутъ же встрѣтить и пасхальную полночь, вступить на подвиги всенощнаго пасхальнаго бдѣнія, подкрѣпивъ скудною пищею свои тѣлесныя силы, естественно ослабѣвшія отъ подвиговъ Страстной седмицы и требовавшія подкрѣпленія; дабы чудно-радостное «Христосъ воскресе» слушать съ духомъ бодрымъ, съ мыслію свѣжею. Въ воспоминаніе этого древле-христіанскаго обычая и нынѣ св. Церковь послѣ литургіи въ Великую субботу, совершаемой позже литургій всѣхъ дней, подкрѣпляетъ наши тѣлесныя силы благословенными хлѣбомъ и виномъ, желая ввести на этотъ разъ благословеніе и освященіе въ тѣлесный составъ человѣка, дабы онъ весь освященный провелъ священную и спасительную ночь, предвозвѣстницу свѣтоноснаго дня воскресенія Христова.

Подобно ветхозавѣтному бдѣнію богоизбраннаго израильскаго народа въ предпасхальную ночь, которая была, по сказанію Бытописателя Моисея, ночью бдѣніе Господу за изведеніе ихъ изъ земли Египетской (Исx. 12, 42), ночь предъ свящ. новозавѣтной Пасхой для древнѣйшихъ христіанъ проходила также въ благоговѣйномъ, молитвенномъ и продолжительномъ бдѣніи. Священнымъ предпасхальнымъ бдѣніемъ св. Церковь издревле прекрасно выражала высокую важность своихъ ожиданій, съ коими обыкновенно несовмѣстенъ сонъ; охраняла чадъ своихъ отъ нападеній духовнаго врага: «въ таковыхъ бо временѣхъ и мѣстѣхъ, замѣчается въ нашемъ Типикѣ церковномъ, тщится врагъ осквернити нерадивыя», и достойно приготовляла ихъ къ срѣтенію Христа Спасителя; чрезъ воскресеніе Свое явившаго Себя вѣчнымъ Царемъ міра. Празднованіе св. Пасхи всенощнымъ бдѣніемъ предварялось уже во время Тертулліана, и образъ празднованія, указывавмый имъ, по всей вѣроятности, тотъ самый, какой созданъ предшествующей церковной практикой и какой узаконяется навсегда, конечно, въ основныхъ его чертахъ. Тертулліанъ говоритъ, что пасхальное бдѣніе въ его время торжественно совершали какъ мужчины, такъ и женщины; ибо, возставая противъ браковъ христіанскихъ женъ съ язычниками, предлагаетъ, между прочимъ, слѣдующій вопросъ: «какой (невѣрный мужъ) спокойно потерпитъ (жену), проводящую ночь внѣ дома, въ праздникъ Пасхи»{40}? Лактанцій и блаж. Іеронимъ объясняютъ, по какимъ причинамъ древніе христіане святили ночь Великой субботы. «Христіане, подобно іудеямъ, замѣчаетъ Лактанцій, бодрствовавшимъ въ ночь избавленія своего изъ Египта, святую ночь предъ своимъ избавленіемъ отъ грѣха и смерти проводятъ въ священномъ бодрствованіи, благоговѣйно ожидая Царя Господа, грядущаго послѣ побѣды надъ смертію принять всемірное царство»{41}. А блаж. Іеронимъ прямо даже называетъ апостольскимъ преданіемъ обычай вѣрующихъ проводить ночь предъ Пасхою всѣмъ вмѣстѣ въ храмѣ: «Іисусъ Христосъ, Жертва живая, Агнецъ Божій, явился, по воскресеніи Своемъ утру глубоку, по подобію Египетской пасхи евреевъ; отсюда, я думаю, произошло и то апостольское преданіе, чтобы въ ночь предъ свѣтлыхъ Христовымъ воскресеніемъ вѣрующіе бодрствовали въ храмѣ, ожидая Воскресшаго, и чтобы, по наступленіи времени воскресенія, всѣмъ вмѣстѣ начать праздникъ»{42}. «Всенощное предпасхальное бдѣніе есть мать всѣхъ другихъ святыхъ бдѣній, говорилъ въ свое время блаж. Августинъ, въ ночь на Пасху вся вселенная борствуетъ»; «эту ночь, по словамъ историка, Сократа, весьма уважали какъ православные, такъ и сектанты»{43}. Въ Постановленіяхъ Апостольскихъ описанъ и самый способъ провожденія предпасхальѣой ночи. «Съ вечера (въ субботу) до пѣнія пѣтуховъ бодрствуйте, и, собравшись вмѣстѣ въ церкви, пребывайте во время обнощеванія вашего въ бдѣніи, молитвахъ и прошеніяхъ къ Богу, читайте до пѣнія пѣтуховъ законъ, пророковъ, псалмы и крестя оглашенныхъ своихъ и прочитавъ Евангеліе со страхомъ и трепетомъ и предложивъ народу бесѣду объ относящемся ко спасенію, превращайте сѣтованіе свое и молитесь Богу, чтобы Израиль обратился и получилъ мѣсто покаянія и прощеніе нечестія... Поелику Господь воскресъ, приносите жертву свою, о которой Онъ заповѣдалъ вамъ чрезъ насъ, говоря: сіе творите въ Мое воспоминаніе, а напослѣдокъ оставьте постъ, веселясь и празднуя, что залогъ воскресенія нашего Іисусъ Христосъ возсталъ изъ мертвыхъ. Что и да будетъ для васъ, какъ законъ на вѣки, до скончанія вѣка»{44}.

Во времена Константина Великаго священное бдѣніе предъ Пасхою совершалось съ особеннымъ великолѣпіемъ: этотъ равноапостольный императоръ «обращалъ святое бдѣніе въ сіяніе дня», по сказанію историка Евсевія, «зажигая во всемъ городѣ свѣчи на нѣкоторыхъ столбахъ чрезъ тѣхъ людей, на коихъ возложено это дѣло», – и это иллюминованіе всего столичнаго города было такъ блистательно, что, по замѣчанію того же Евсевія, «таинственная пасхальная ночь была свѣтлѣе всякаго дня»{45}. И между тѣмъ какъ христіане среди благочестивыхъ подвиговъ – молитвъ, пѣснопѣній, чтенія Евангелія, проповѣди слова Божія ожидали во храмѣ времени воскресенія Христова, самый храмъ былъ великолѣпно освѣщаемъ, такъ что «свѣтъ, слившійся отъ свѣчъ, носился подобно огненному облаку во мракѣ ночномъ». «Прекрасно у насъ и вчера блистало, говорилъ св. Григорій Богословъ въ бесѣдѣ на Пасху объ освѣщеніи церкви и частныхъ домовъ, и все осіявалось свѣтомъ, какимъ наполняли мы и частные домы и мѣста общественныя, когда люди всякаго почти рода и всякаго званія щедрыми огнями просвѣтили ночь, въ образъ великаго свѣта, какимъ небо сіяетъ свыше, озаряя цѣлый міръ своими красотами. Но вчерашній свѣтъ былъ предтечею великаго Воскресшаго Свѣта, и какъ бы предпразднственнымъ веселіемъ; нынѣшнее ношеніе свѣчъ и свѣтильниковъ преславнѣе и преизряднѣе: ибо нынѣ мы празднуемъ самое воскресеніе, не ожидаемое только, а уже совершившееся и весь міръ къ себѣ привлекающее»{46}. Такъ въ единственную эту предпасхальную ночь выражалось во всемъ у древнихъ христіанъ таинственное ожиданіе чего-то неизъяснимо радостнаго, – и это была вѣсть: «Христосъ воскресе!».

 

С.

 

«Руководство для сельскихъ пастырей». 1892. Т. 1. № 11. С. 289-297; № 12. С. 344-352; № 13. С. 360-368.

 

{1} Бесѣд. на Пс. 145.

{2} Злат., Бесѣд. на Пс. 145.

{3} Такъ называется въ Постановленіяхъ Страстная седмица, въ отличіе отъ поста Четыредесятницы, какъ бывающая непосредственно предъ праздникомъ Пасхи; иначе называется она также «святою седмицею Пасхи», «днями пасхальными», «великою седмицею».

{4} Апост. Пост. въ русск. перев. 1864 г. 5 кн., гл. 13-19.

{5} О ересяхъ XXIX.

{6} Церк. ист. Созомен. кн. 1, гл. XI. Памяти, древн. христ. Церкви. Вѣстник., т. 5, стр. 90.

{7} Апост. Пост. кн. 8, гл. 33.

{8} Слово 70. Также у Ефрема Сирина въ 31 словѣ. Дебольскій. Дни богослуженія. Т. 2, стр. 134; изд. 1887 г.

{9} Синакс. Великаго понедѣльника.

{10} Златоустъ, въ 13 сл. о Лазарѣ. Дебольск., стр. 133.

{11} De dominicis et hebdomadibus graecorum Allatii – de magna hebdomade. Дебольск., т. 2, стр. 136.

{12} Дебольск., т. 2, стр. 140.

{13} Толкован. на Іова, кн. 1, стр. 366. Руков. для сельск. паст. 1873 г., т. 3, стр. 99.

{14} Письмо 33 къ Маркел. сестрѣ, стр. 160.

{15} Письмо 33.

{16} Карѳаг. соб. 50, 58 пр. и Трульск. 29.

{17} Синаск. въ Великій четвергъ.

{18} Письмо 118. А позднѣе, на Толедскомъ соборѣ въ 697 г., было опредѣлено и наказаніе тѣмъ пастырямъ, которые не стали бы совершать омовеніе ногъ въ Великій четвергъ: они отлучались отъ пріобщенія на два мѣсяца.

{19} Кипр. письмо 10.

{20} Август. письмо 118.

{21} Апост. Пост. к. 5, гл. 14.

{22} Канон. Посл. Діонис. Алекс. IV Толедск. соб. пр. 7 и 8.

{23} Бесѣд. Злат. на именованіе кладбища и на Крестъ Христовъ.

{24} Бесѣд. 87 на Матѳ.

{25} Тамъ же.

{26} Названіе «царскіе» эти часы получили на Руси. Это было связано с ихъ особой торжественностію, а также съ византійскимъ обычаемъ присутствія императора во время ихъ совершенія. Византійскую традицію продолжали московскіе цари, которые считали своимъ долгомъ присутствовать на этой важнѣйшей службѣ церковной и даже иногда принимали участіе въ пѣніи положенныхъ на ней церковныхъ пѣсней, и что вслѣдствіе этого положено было возглашать на ней многолѣтіе царямъ съ произношеніемъ полнаго ихъ титула. Въ древнихъ Уставахъ часы эти часто именовались «великими». Ред.

{27} Peregrinatio ad loca sancta, стр. 156.

{28} Дебольск., стр. 164.

{29} Бесѣд. на Пс. 145.

{30} О Tertull. de jejunio, с. II.

{31} Діонис. Алекс, прав. 1.

{32} Апост. Пост. кн. 5, гл. 15.

{33} Амфилох. Иконійск. Бесѣд. въ Велик. субботу.

{34} Толк. на Дѣян.

{35} Епифан. Кипрск. Бесѣд. на Велик. субботу.

{36} Бесѣд. 42 на Пасху.

{37} Апост. Постановл. 5, 19; Терт. Dе baptismo. 19. Peregrinatio ad loca sancta, стр. 161.

{38} Злат. письма къ разн. лицамъ. Спб. 1866 г., стр. 10.

{39} Сим. Солунскій. Dе sacramentis, cap. LXII.

{40} Памятники древн. христ. церкви, т. 5, стр. 97. Къ женщ. кн. 2, гл. 4.

{41} Лактанц. кн. 7, гл. 19.

{42} Іерон. на Матѳ. 25, 6.

{43} Сократ. кн. 7, гл. 5.

{44} Пост. Апост. кн. 5, гл. 19.

{45} О жизни Констант. Велик. кн. 4, гл. 22.

{46} Бесѣд. 42 на Пасху.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: