Епископъ Іустинъ (Полянскій) – Краткія поученія о говѣній (Мысли извлечены изъ сочиненій архіепп. Иннокентія и Димитрія Херсонскихъ и свт. Ѳеофана, затворника Вышенскаго).
С. Д. Милорадович. «У исповедника» (1915 г.)
Начали мы, возл. братіе и сестры о Господѣ, говѣніе! Всѣ мы, въ этомъ говѣній, безъ сомнѣнія, желаемъ очистить свою совѣсть отъ грѣховъ и т. о. обновить свои грѣшныя души. Дѣло это чрезвычайно важное! – Если мы сдѣлаемъ его какъ слѣдуетъ, – получимъ спасеніе: а если поговѣемъ кое-какъ, – говѣніе наше останется безполезнымъ для насъ.
Какъ же намъ совершить свое говѣніе, чтобы оно было для насъ не безплодно, а спасительно?
По указанію, Богомудрыхъ и опытныхъ въ этомъ дѣлѣ пастырей и учителей Церкви, въ спасительномъ говѣній необходимо намъ, – во-1-хъ, пробудиться отъ сна грѣховнаго, во 2-хъ, сознать свою грѣховность, въ 3-хъ, сокрушаться о ней сердцемъ, въ 4-хъ, рѣшительно обратиться къ Богу, въ 5-хъ, исповѣдать свои грѣхи на духу, и въ 6-хъ, причаститься св. Таинъ.
Сегодня побесѣдуемъ о пробужденіи отъ сна грѣховнаго.
I.
Грѣшникъ подобенъ спящему – крѣпкимъ, непробуднымъ сномъ, который ничего не видитъ и не слышитъ, что дѣлается около него: не видитъ безпечный грѣшникъ своей опасности, не слышитъ, что дѣлаютъ вокругъ него враги его, для его пагубы. Его нужно будить, чтобы онъ всталъ и осмотрѣлся. Для сей-то цѣли окрестъ насъ, со всѣхъ сторонъ слышатся возбуждающіе насъ голоса; и совѣсть, и Слово Божіе, и слово отеческое, и чинъ св. Церкви, и чинъ созданія Божія, и обстоятельства счастливыя и обстоятельства несчастныя, – все будитъ, все говоритъ усыпленному грѣшнику: «возстани спяй! воскресни отъ мертвыхъ! и освятитъ тя Христосъ». Но грѣшникъ въ какомъ-то туманѣ и оцѣпенѣніи: по временамъ и слышитъ, что его будятъ, – просыпается и опять засыпаетъ, хочетъ встать, но тьма грѣховная туманитъ его очи, узы грѣховныя не даютъ ему возможности встать и бодренио ходить во свѣтѣ Божіемъ. Вотъ въ этотъ-то туманъ посылаются лучи благодати Божіей, чтобы возбудить грѣшника, стряхнуть ослѣпленіе съ очей его, растопить его узы грѣховныя и, какъ бы взявши за руку, извлечь его на свѣтъ сознанія порядка Божія. Но и благодать св. Духа ничего не произведетъ въ насъ, – не спасетъ насъ безъ насъ.
Что же требуется съ нашей стороны'? Что мы можемъ сдѣлать для того, чтобы души наши озаботились – избавиться отъ сна грѣховнаго?
Для этого необходимо прислушиваться къ возбуждающимъ голосамъ, очнуться отъ дреманія, сознать свою опасность. Опасеніе за себя, – за свою участь вѣчную будетъ въ рукахъ нашихъ рычагомъ, которымъ перевернемъ мы все свое внутреннее и произведемъ тамъ спасительное измѣненіе. Вѣдь въ самомъ дѣлѣ, не пробудиться отъ сна грѣховнаго – значитъ на вѣки погибнуть. Да и какъ мерзокъ этотъ грѣхъ, какъ много оскорбляетъ онъ Господа, столько къ намъ милостиваго, – какъ много унижаетъ онъ насъ самихъ, предназначенныхъ къ Богоподобію, и въ какую бѣду ввергаетъ, – здѣсь лишая покоя и тамъ готовя вѣчное мученіе. Изъ за чего же мы будемъ губить себя? Сладость грѣха мала и минутна, а горечь его безмѣрна и вѣчна: бросимъ его! Зачѣмъ намъ бросать себя на посрамленіе предъ всѣми и на утѣху злобнымъ врагамъ нашимъ и Божіимъ? Бросимъ грѣхъ! Развѣ мы хуже другихъ, или задѣлены чѣмъ отъ Господа нашего? Источникъ милосердія и благодати Божіей открытъ всѣмъ намъ!
Такъ и подобнымъ образомъ размышляя въ сердцѣ своемъ предъ Богомъ, мы непремѣнно вызовемъ благодатную помощь себѣ и воспрянемъ отъ сна грѣховнаго, начнемъ успѣшно совершать дѣло спасенія своего, призывая на помощь Владычицу Богородицу, Ангела Хранителя своего, соименнаго намъ угодника Божія и всѣхъ святыхъ. Видя наше усердіе къ нимъ, они не дадутъ намъ уснуть въ грѣховной смерти. Потрудимся! Помощь не замедлитъ придти! Аминь.
II.
Пробудившись, человѣкъ обыкновенно возвращается къ жизни сознательной, хотя иногда и нескоро: бываетъ, что человѣкъ пробудится и опять заснетъ, снова пробудится и снова засыпаетъ; такъ же точно и грѣшникъ иногда пробуждается и опять предается сну безпечности, опять пробуждается и опять засыпаетъ. Но дѣйствительно пробудившійся встаетъ отъ ложа своего и, при ясномъ свѣтѣ, начинаетъ различать всѣ окружающіе предметы. Такъ и пробудившійся отъ сна грѣховнаго долженъ ясно сознать свое грѣховное состояніе.
Пересмотримъ же какъ и въ чемъ мы согрѣшили, войдемъ всѣ въ себя и займемся разсмотрѣніемъ жизни своей и всего, что въ ней было неисправнаго. Конечно, всякій готовъ говорить и говоритъ о себѣ, что онъ грѣшенъ, и не говоритъ только, а нерѣдко и чуствуетъ себя таковымъ, но сія грѣховность представляется намъ въ насъ въ видѣ смутномъ и неопредѣленномъ; а этого мало: надобно опредѣлительно разъяснить себѣ, – что именно въ насъ и нечисто и грѣшно, въ какой мѣрѣ? Надобно знать свои грѣхи ясно и раздѣльно, какъ бы численно. Для сего сдѣлаемъ вотъ что: поставимъ съ одной стороны Законъ Божій, каждому изъ насъ извѣстный, а съ другой собственную жизнь, такъ же всякому извѣстную, и будемъ смотрѣть, въ чемъ они сходны, и въ чемъ несходны. Законны ли наши дѣла, или нѣтъ? Исполнялся ли законъ въ нашей жизни, какъ слѣдуетъ или нѣтъ? Напр, ты былъ оскорбленъ, и отмстилъ: такъ ли велитъ Законъ христіанскій! Видѣлъ погрѣшности другихъ и осуждалъ: такъ ли слѣдуетъ по заповѣдямъ Христовымъ? Сдѣлалъ что доброе и тщеславился: позволительно ли это христіанину? Законъ велитъ не похотствовать, не гнѣваться, не завидовать, не присвоить чужого и пр. Сообразовалось ли поведеніе наше съ этими правилами? Такъ пройдемъ и законъ весь и свою жизнь всю.
Вслѣдствіе такого пересмотра жизни, откроются въ числѣ нашихъ дѣлъ, словъ, чувствъ, помышленій и желаній множество несообразныхъ съ закономъ, а можетъ быть и вся жизнь наша окажется составленною изъ однихъ дѣлъ недобрыхъ. Но въ этомъ только начало самосознанія, и останавливаться на семъ не должно; надобно еще узнать намъ, постоянныя расположенія сердца своего: чѣмъ оно обладается, и какія въ немъ обитаютъ властители, какія дѣйствія недобрыя изъ него чаще вырываются, и при томъ, съ такою силою, что мы совладать съ собою не можемъ. Такое разсмотрѣніе приведетъ насъ къ познанію господствующихъ въ насъ страстей, или – къ одной, преобладающей надъ всѣми, страсти.
Извѣстно, что корень всему злу въ насъ есть самолюбіе. Изъ самолюбія выходятъ – гордость, корыстолюбіе и страсть къ наслажденіямъ; и отъ нихъ уже всѣ прочія страсти, пороки и грѣхи. У всякаго одна какая-либо страсть господствуетъ надъ другими, стоящими какъ бы въ тѣни и въ подчиненіи ей. Эту-то господствующую страсть и надобно намъ отыскать въ себѣ, увидѣть и опредѣлить что бы на нее рѣшительнѣе дѣйствовать можно было. Гордецъ долженъ учиться смиренію, корыстолюбецъ – нестяжательности, сластолюбецъ – воздержанію. Но и еще далѣе нужно идти въ познаніи себя. Послѣ всего надобно опредѣлить общій духъ жизни нашей или главное направленіе ея, а именно: кому мы служимъ? Господу или себѣ и грѣху? что имѣемъ въ виду? себя, или Господа – Его славу и угожденіе Ему? За кого всегда стоимъ? За имя Божіе, или за свое? Добросовѣстные и вѣрные отвѣты наши на сіи вопросы опредѣлятъ: что мы такое сами по себѣ, и чего потому ожидать себѣ должны? Это общій выводъ изъ всего предыдущаго, который самъ собою скажется въ совѣсти, ясно опредѣлится въ сознаніи и исповѣдуется предъ лицемъ Господа.
Такъ, наконецъ, вообразится вся отвратительная картина нашей грѣховности, и вся мрачная исторія нашей грѣховной жизни: дѣла, чувства, расположеніе и главный духъ жизни! Узрѣвъ все свое грѣховное безобразіе, мы не можемъ не поскорбѣть о немъ. Аминь.
III.
Кто позналъ, какъ должно, свою грѣховность, тотъ не будетъ холоднымъ ея зрителемъ. Онъ позаботится приблизить сіе познаніе къ своей совѣсти, и вмѣстѣ съ нею начнетъ возбуждать въ сердцѣ своемъ спасительныя покаянныя чувства. Чувства сіи должны бы были происходить въ насъ сами собою; но къ сожалѣнію, огрубѣвшее отъ грѣха сердце не производитъ ихъ. Какъ чернорабочій человѣкъ грубѣетъ отъ свойства своихъ работъ, такъ грубѣетъ и сердце у человѣка, который самъ себя предаетъ въ черную работу грѣху и страстямъ, копаетъ рожцы и питается ими, вмѣстѣ съ нечистыми животными. Потому сердце грѣшника не легко умягчается, когда нужно бываетъ возводить его къ раскаянію.
Вотъ и еще кающемуся грѣшнику трудъ, и трудъ болѣе значительный; потому что въ дѣлѣ покаянія все зависитъ отъ чувствъ сердца.
Въ этомъ самомъ важномъ и необходимомъ для истиннаго покаянія дѣлѣ, прежде всего нужно принудить себя – дойти до самообвиненія и самообличенія, – нужно возбудить въ себѣ чувство виновности, такъ что бы въ глубинѣ сердца нашего сказалось: виноватъ! При этомъ явится въ душѣ самооправданіе, или извиненіе своихъ паденій и грѣховъ; будетъ не малая борьба, чтобы отогнать этихъ враговъ спасенія нашего, – не нужно обращать на нихъ вниманія, устранить ихъ, и оставить себя одного съ Богомъ и укорить себя безъ укрывательства: зналъ, что не надобно грѣшить, – и грѣшилъ, могъ воздержаться, – и не хотѣлъ, и совѣсть претила, – не послушался; значитъ самъ виноватъ. Затѣмъ, сообрази мѣста, времена и обстоятельства грѣховныхъ дѣлъ своихъ, переходи отъ одного грѣха и отъ одного нечистаго расположенія къ другому; все поставляй предъ совѣстію, какъ предъ зеркаломъ, и она заставитъ тебя сознаться и сказать: виноватъ, кругомъ виноватъ, и ничего не имѣю въ оправданіе!
Совершая такое дѣйствіе обличенія добросовѣстно, мы сердечно утвердимъ за собою всѣ грѣхи свои: сознаемся, что и въ томъ виноваты, и въ другомъ, и въ третьемъ, – во всемъ виноваты, – почувствуемъ всю тяжесть лежащихъ на насъ грѣховъ, – сознаемъ себя безотвѣтными въ нихъ, и изъ глубины души нашей невольно вырвется болѣзненный вопль: окаянны мы!
Послѣ того, какъ произойдетъ это въ сердцахъ нашихъ, – поспѣшимъ возбуждать и выводить изъ сердца – одно за другимъ – болѣзненныя чувства, составляющія сущность и содержаніе истиннаго раскаянія. Эти чувства суть: печаль, что оскорбили Бога; стыдъ, что довели себя до такого безобразія: жалѣніе, что могли воздержаться и не воздержались; досаду, на свой грѣшный произволъ, не внимавшій никакимъ внушеніямъ разума и совѣсти.
Послѣ сознанія грѣховъ и своей виновности, чувства сіи сами собой готовы будутъ вырываться изъ сердца; но намъ и самимъ нужно помогать имъ развиваться, и раздражать ихъ сильнѣе и сильнѣе. Пусть горитъ въ нихъ душа, какъ въ огнѣ: чѣмъ болѣе будетъ горѣть, и чѣмъ сильнѣе будетъ горѣніе, тѣмъ спасительнѣе.
Послѣдній предѣлъ, до котораго нужно довести сіе болѣзнованіе о грѣхахъ, есть омерзеніе къ грѣхамъ и отвращеніе отъ нихъ. Въ этомъ омерзеніи и отвращеніи – опора рѣшимости не грѣшить и надежда на самоисправленіе. Кто возымѣлъ отвращеніе ко грѣху, тотъ сталъ внѣ его, или извергъ его изъ себя, – и имѣетъ теперь полную свободу дѣйствовать и жить, не чувствуя его влеченій. Вотъ минута, когда смѣло можемъ приступить къ обѣту – больше не грѣшить, къ такому обѣту, который произнесется предъ лицемъ Господа въ сердцѣ нашемъ. Пади тогда каждый предъ Нимъ и скажи: не буду! Никогда не буду грѣшить, хоть бы умереть пришлось: только помилуй и спаси!
Этотъ сердечный обѣтъ долженъ увѣнчать чувства раскаянія и засвидѣтельствовать ихъ искренность. Онъ – не въ словѣ, а въ чувствѣ, и составляетъ внутренній завѣтъ сердца съ Богомъ, – возстановляетъ религію сердца. Аминь.
IV.
Кто почувствуетъ боль отъ грѣховъ и сознаетъ, какъ они разбили его, – тотъ не станетъ долго разгадывать, а тотчасъ же положитъ конецъ грѣхолюбію своему. Онъ тутъ же, когда возболѣзнуетъ о грѣхахъ, будетъ приводить на память всѣ грѣховные случаи, и, видя, въ чемъ гдѣ состояла оплошность, положитъ всячески избѣгать ихъ, опредѣляя и самые способы къ тому. – Былъ, наприм., въ такомъ-то домѣ, и вотъ въ какой грѣхъ впалъ: не буду болѣе ходить туда; сдружился съ такими-то людьми, и они вотъ чему меня научили: разорву теперь съ ними всякую связь; пустился на такую-то забаву, и вотъ что случилось: теперь ни за-что уже себѣ того не дозволю. Такъ, пересматривая всю грѣховную жизнь, искренно кающійся и скорбящій о грѣхахъ своихъ полагаетъ добрыя намѣренія, какъ гдѣ что исправить, на всемъ пространствѣ своей жизни, что бы не падать въ грѣхи, и тутъ же, соотвѣтственно такимъ намѣреніямъ, рѣшаетъ въ себѣ: «хоть умереть, а ужъ никакъ не пойду тѣми путями, которые завели меня въ такое пагубное состояніе». Такъ грѣшникъ, сокрушающійся сердцемъ о грѣхахъ, сбрасываетъ съ себя бремя ихъ, и бѣжитъ изъ нечистаго и тлетворнаго омута ихъ въ чистую область богоугодной жизни!
У кого въ сердцѣ образуются такіе расположенія и порывы, тотъ явится настоящимъ говѣльщикомъ. Такой не запнется потомъ на исповѣди и не станетъ скрывать грѣховъ своихъ, но всѣ ихъ извергнетъ изъ себя, какъ ядъ какой. А кто такъ исповѣдуется, тотъ чистымъ приступитъ къ Чашѣ Господней и неосуждено сподобится причаститься св. Христовыхъ Таинь, – пріиметъ въ себя Господа, а съ Нимъ – всѣ силы, яже къ животу и благочестію, и станетъ жить въ нынѣшнемъ вѣкѣ благочестно, цѣломудренно и праведно.
Напряженная рѣшимость – разстаться съ грѣхомъ и жить Богоугодно есть главное дѣло въ обращеніи къ Богу. Тутъ совершается переломъ воли, послѣ котораго она уже не хочетъ грѣха, мерзитъ имъ, отвращается отъ него, и напрягается, напротивъ, любить и дѣлать одно добро, угодное Богу.
Какъ совершается этотъ переломъ? Благодатію Божіею – незримо и непостижимо. А намъ при томъ нужно дѣлать вотъ что: «Пришла мысль о спасеніи, почувствовали мы опасность пребыванія во грѣхѣ, вознамѣрились исправиться, не пропустимъ этихъ благодатныхъ движеній души нашей безъ вниманія! Это – даръ Божій; не презримъ и не отвергнемъ его: что внушается намъ сдѣлать, не отложимъ того до завтра. Сейчасъ же войдемъ въ себя и начнемъ заботливо разсчитывать и соображать все, что нужно намъ по сему сдѣлать съ собою и для себя».
Затѣмъ, начнемъ ходить въ томъ чинѣ, въ которомъ внѣдряется и возгрѣваетея побѣдительная благодать: хранить постъ, ходить въ церковь, творить милостыню, прекратить на время житейскія дѣла и заботы, уединиться, читать и размышлять, а главное – молиться, молиться умомъ и сердцемъ, и припадать къ Господу, болѣзненно взывая о помощи – одолѣть себя. Если будемъ сіе дѣлать со всею искренностію, добросовѣстностію и терпѣніемъ, – то призритъ Господь на исканіе наше, осѣнить насъ благодатію своею, – умягчитъ сердца наши и подастъ силы переломить упорство воли нашей.
Много у насъ есть узъ, которыя не даютъ душѣ востать и идти ко Господу. Кромѣ порочныхъ страстей и склонностей, порядокъ внѣшней, сложившейся подъ вліяніемъ грѣха, жизни, привычки, взаимныя отношенія, страхъ за жизнь и благосостояніе составляютъ крѣпкостѣнную темницу, въ которой томится грѣшная душа. Но все это растаяваетъ отъ огня благодати Божіей. Въ минуту искренняго раскаянія человѣкъ все приноситъ въ жертву Богу, и на все готовъ до положенія жизни: только бы Богъ простилъ и принялъ его къ Себѣ, хоть бы послѣднимъ изъ всѣхъ, работающихъ въ дому Его. Что говорилъ блудный, то говоритъ и всякій, съ рѣшимостію обращающійся къ Богу: «воставъ иду – и реку Отцу моему. Отче, согрѣтыхъ на небо и предъ Тобою и уже нѣсмъ достоинъ нарещися сынъ Твой, – сотвори мя яко единаго отъ наемникъ Твоихъ».
Моментъ такой рѣшимости есть главный моментъ обращенія; а что за нимъ слѣдуетъ, то все есть исполненіе того, что человѣкъ полагаетъ сдѣлать во время обращенія, главное же – исповѣдь и причащеніе. Аминь.
V.
Сегодня, возл., мы будемъ исповѣдываться. Исповѣдь, разрѣшеніе отъ духовнаго отца и причастіе св. Таинъ Христовыхъ есть слѣдствіе окончательно созрѣвшей рѣшимости грѣшника идти ко Господу. – Покаяніе съ исповѣдію есть сердце говѣнія и обновленія. Предыдущіе подвиги служатъ приготовленіемъ къ сему, а св. Причащеніе увѣнчиваетъ и завершаетъ все. Безъ настоящаго покаянія и исповѣди и подвиги говѣнія останутся безплодными, и св. Причащеніе будетъ не во исцѣленіе души и тѣла.
Дѣло покаянія просто – одинъ вздохъ и слово: «согрѣшилъ, не буду!». Но этотъ вздохъ долженъ пройти небеса, чтобы стать ходатаемъ у престола Божіей Правды; и это слово должно изгладить изъ книги живота всѣ письмена, коими означены тамъ грѣхи наши... Гдѣ же возьмутъ они такую силу? Въ безжалостномъ самоосужденіи, и въ горячемъ сокрушеніи и въ чистосердечномъ открытіи всѣхъ грѣховъ на духу – безъ утаенія ихъ.
Стыдно и трудно намъ бываетъ во всемъ признаться духовнику!.. Но это, напротивъ, должно быть самымъ отраднымъ для насъ дѣйствіемъ; потому, что приходимъ мы на духъ въ ранахъ грѣховныхъ, а отходимъ исцѣленными, – приходимъ нечистыми, отходимъ омытыми, – приходимъ въ узахъ, отходимъ свободными. Такова милость къ намъ Божія: «глагола ты беззаконія твоя прежде, да оправдишися», – сказалъ самъ Господь. Оправдимся несомнѣнно, если только исповѣдуемся во всѣхъ грѣхахъ своихъ – безъ утайки. И зачѣмъ же утаивать ихъ? Чего стыдиться исповѣдать ихъ? Вѣдь мы же хорошо знаемъ, что если утаимъ, или постыдимся исповѣдаться во всемъ; то грѣхи наши останутся за нами, – мы послѣ такой лукавой исповѣди останемся даже вдвое грѣшными, потому что ко всѣмъ грѣхамъ нашимъ прибавимъ еще самый безсовѣстный обманъ. Такой исповѣдникъ напрасно и трудился говѣть: у него, значитъ, и пробужденіе отъ сна грѣховнаго было неполное, и сознаніе грѣховъ своихъ неточное, и сокрушеніе о нихъ фальшивое, и рѣшимости больше не грѣшить у него не имѣется: онъ сугубо грѣшенъ – несчастный!
Исповѣдь чистая, полная, не укрывательная и потому спасительная, бываетъ только у того, кто въ самомъ дѣлѣ позналъ свой грѣхъ, созналъ себя виновнымъ въ немъ, оплакиваетъ и мерзитъ имъ. Такой готовъ бываетъ предъ цѣлымъ свѣтомъ исповѣдываться, а не предъ однимъ только духовникомъ. И тутъ-то вотъ корень цѣлебности покаянія: въ сердечномъ сокрушеніи о грѣхахъ, съ омерзеніемъ къ нимъ. Если мы умягчимъ сердце свое, расплавимъ его сокрушеніемъ, то оно само извергнетъ изъ себя все нечистое, а исповѣдь попалитъ все то огнемъ стыда и Божія разрѣшенія: «сердце сокрушенно и смиренно Богъ не уничижитъ».
Только сердце слезящее и болѣзнующее пріобрѣтаетъ мудрость, которая научаетъ кающагося такъ дѣйствовать въ покаяніи – и внутренне и внѣшне, – чтобы пожать вполнѣ плоды его, въ число коихъ входитъ непомилованіе только и всепрощеніе, но и совершенное измѣненіе сердца на лучшее, отъ котораго происходитъ исправленіе жизни: глубоко сокрушенный исповѣдуетъ полно, и по исповѣди является вполнѣ новымъ человѣкомъ. Такъ, сокрушеніе и исповѣдь, чрезъ разрѣшеніе, производитъ сочетаніе Божеской и человѣческой стихій въ покаяніи, изъ коихъ выходитъ новая тварь, какъ въ началѣ – изъ купели крещенія. Сего и да сподобитъ Господь многомилостивый всѣхъ насъ, да изыдемъ изъ врачебницы покаянія всѣ во всемъ исцѣленными и совершенно обновленными, во всѣхъ чувствахъ и расположеніяхъ сердца нашего, – чтобы намъ отселѣ любить то, къ чему прежде были холодны и ненавидѣть то, къ чему прежде были пристрастны: чтобы любить вмѣсто гнѣва – кротость, вмѣсто гордости – смиреніе, вмѣсто пьянства – трезвость, вмѣсто блуда – цѣломудріе, вмѣсто зависти – доброжелательство, вмѣсто сластолюбія воздержаніе, вмѣсто лѣности – трудолюбіе, вмѣсто разсѣянности – степенность, вмѣсто бранчивости – миролюбіе, вмѣсто пересудъ и клеветъ – доброрѣчіе и блюденіе чести ближняго; словомъ – вмѣсто всякаго порока и страсти – противоположную добродѣтель и благорасположеніе.
Одного человѣка, послѣ исповѣди, товарищи пригласили на обычныя утѣхи, а онъ съ твердостію отвѣчалъ: «я уже не тотъ». Вотъ въ какомъ настроеніи и намъ нужно явиться послѣ исповѣди, чтобы, когда возстанутъ обычныя страсти, съ требованіемъ удовлетворенія, мы могли рѣшительно отвѣчать имъ: «мы уже не тѣ!». Только исповѣдавшись, мы и причастимся неосужденно. Аминь.
VI.
Грѣхи оплаканные, исповѣданные и разрѣшенные, уже не въ насъ, или не на насъ. Въ минуту разрѣшенія они отпали отъ насъ, какъ сухія вѣтки; и Господь идетъ попалить въ насъ это грѣховное терніе, дабы приготовить въ насъ достойную Себѣ обитель, очищенну и пометенную.
Въ ожиданіи Господа, позаботимся сохранить вниманіе наше не развлеченнымъ и сердце-безмятежнымъ. Будемъ беречься разсѣянія и смятенныхъ заботъ. Отстранившись отъ обычныхъ дѣлъ, войдемъ въ себя, и будемъ тамъ пребывать съ одною мыслію о Господѣ, имѣющемъ придти къ намъ. Прекративши всякое движеніе стороннихъ мыслей, и взирая мысленно на единаго Господа, будемъ безпрестанно молиться Ему краткими молитвами: Не отвержи мене, Господи, отъ лица Твоего! Не погнушайся мною, много оскорбившимъ Тебя! Не отжени мене отъ трапезы Твоей, какъ нечистаго! Живи же мя по словеси Твоему! Посѣти мя по милости Твоей, хоть, и не достойнаго! Пріиди ко мнѣ погибающему и спаси мя! Или просто одну молитву: Господи, Іисусе Христе, Сыне Божій, помилуй мя! Или и безъ словъ будемъ припадать къ стопамъ Его, ожидая милости! Этимъ однимъ можно было бы ограничить весь нынѣшній трудъ говѣнія. Но если мысли наши и чувства не будутъ сильны пребывать въ одномъ этомъ, то займемъ ихъ размышленіемъ о самомъ причащеніи и, чтобы онѣ не блуждали много, сосредоточимъ ихъ на словахъ Господа о семъ таинствѣ и Апостоловъ, напримѣръ, «Азъ есмь хлѣбъ жизни, говоритъ Господь, сшедшій съ небесъ: идущій хлѣбъ сей будетъ жить во вѣкъ; хлѣбъ же, который я дамъ, есть плоть Моя, которую Я дамъ за жизнь міра. Истинно, истинно говорю вамъ: если не будете ѣсть плоти Сына человѣческаго, и пить Крови Его; то не будете имѣть въ себѣ жизни. Ядущій Мою плоть и піющій Мою кровь имѣетъ жизнь вѣчную; и Я воскрешу ею въ послѣдній день. Ибо плоть Моя истинно есть пища, и Кровъ Моя истинно есть питіе. Ядущій Мою плоть и піющій Мою кровь пребываетъ во Мнѣ, и Я въ немъ. Пріимите, и ядите; сіе есть Тѣло Мое. Пейте изъ нея всѣ; ибо сія есть Кровь Моя. Кто будетъ ѣстъ хлѣбъ сей или пить чашу Господню недостойно, – повиненъ будетъ противъ Тѣла и Крови Господней». Будемъ размышлять объ этомъ и поучаться! Вмѣстѣ съ симъ обратимъ еще вниманіе на наше внутреннее состояніе. Что тамъ у насъ должно быть теперь? Въ душѣ нашей должны быть возбуждены чувства: живой вѣры въ Господа-Спасителя и благоговѣнія къ Нему; – чувство самоуничиженія и страха: Кто Онъ и кто мы?! Сильное чувство жажды соединенія съ Нимъ, – чувство сокрушенія о своемъ недостоинствѣ, и искренней, безграничной любви къ нашему Избавителю отъ грѣха, проклятія и смерти. Возбудивъ сіи чувства, растворяя ихъ пламенною молитвою, и переходя отъ одного изъ нихъ къ другому – отъ вѣры къ благоговѣнію, отъ благоговѣнія къ самоуничиженію, отъ самоуничиженія къ страху, отъ страха къ желанію, отъ желанія къ сокрушенію, – мы составимъ внутри себя духовную, затрапезную пѣснь любви, которая будетъ Богу пріятна и привлечетъ къ намъ небесное дарованіе. Въ занятіи этимъ должно состоять наше всенощное бдѣніе подъ день причащенія, о которомъ молимся въ послѣдней молитвѣ повечерія.
Такъ, поперемѣнно, – то въ Богомысліи, то въ молитвѣ, – позаботимся провести весь остатокъ нынѣшняго дня, вечера и ночи; а утромъ, какъ только откроемъ очи свои, поскорѣе возмемся за свою мысль, и поспѣшимъ воскресить въ ней сознаніе величія наступившаго для насъ дня преблагословеннаго въ дняхъ нашей жизни, говоря о немъ въ себѣ: сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся въ онь! Наступила Пасха для души нашей! Но не будемъ суетиться и развлекаться многимъ; поспѣшимъ опять собраться съ мыслями и установить вниманіе свое «на единомъ на потребу» – на томъ, что имѣетъ быть съ нами и для нас.
Такъ приготовившись, поспѣшимъ во св. Церковь – къ Божественной Литургіи. На пути въ церковь будемъ повторять въ себѣ: Се Женихъ душъ и сердецъ нашихъ грядетъ; пойдемъ въ срѣтеніе Его, усердно – изъ глубины души взывая: «Іисусе, Боже сердца моею, пріиди и соедини мя съ Тобою на вѣки!». Аминь.
Что такое жизнь и какъ должно жить. Статьи для религіозо-нравственнаго чтенія. Собралъ Епископъ Іустинъ. Спб. 1901. C.152-168.