Епископъ Меѳодій (Никольскій) – Блаженный плачъ (Слово въ день перенесенія св. мощей Святителя и Чудотворца Николая Мѵрликійснаго).

«Блажени плачущій: яко тіи утѣшатся» (Матѳ. 6, 4).

Во дни, посвященные памяти святыхъ Святителей, Церковь Христова, торжественно славословя ихъ пѣснями духовными и вознося къ нимъ моленія, всегда благовѣствуетъ намъ, чадамъ своимъ, нагорную бесѣду Господа Іисуса Христа, произнесенную предъ учениками и множествомъ народа, въ которой Онъ заповѣдалъ правила, ведущія къ достиженію святости, для наслѣдія царства небеснаго. Нынѣ святая Церковь совершаетъ славную память перенесенія многоцѣлебныхъ мощей Святителя и Чудотворца Николая изъ града Мѵръ Ликійскихъ въ градъ Баръ. Такъ какъ поприще жизни, пройденное симъ Святителемъ, было исполнено скорбей и печалей, то прилично въ основаніе слова принять слѣдующее изъ заповѣданныхъ въ нагорной бесѣдѣ Христовой правилъ: «блажени плачущіи, яко тіи утѣшатся».

Плачъ есть обнаруженіе внутренняго страданія, сердечной скорби. Сильныя движенія скорби въ душѣ человѣка неудержимо проторгаются сквозь тѣлесную часть его и открываются въ слезахъ. Чтобы видѣть, кто тѣ плачущіе, которые ублажаются Спасителемъ, надобно разсмотрѣть тѣ источники, изъ которыхъ изливаются слезы. Скорби, источники плача и слезъ, бываютъ различны по качеству сердца скорбящаго, по роду его мыслей, чувствъ и желаній. Сердце человѣка плотскаго, живущаго и мудрствующаго по стихіямъ міра, а не по Христѣ, находитъ себѣ скорби во всемъ, что больно для грѣхолюбивой плоти, что противно порочнымъ наклонностямъ, – скорбитъ всякій разъ, когда не находитъ пищи своимъ страстямъ. Чувствительность нѣкоторыхъ людей бываетъ такъ велика, что маловажное огорченіе и воображаемое несчастіе производятъ въ нихъ горькія слезы. Мы видимъ дѣтей, неутѣшно плачущихъ о потерѣ любимой игрушки, или когда не даютъ имъ, просимой ими, вредной вещи, и такія слезы ихъ признаемъ, по справедливости, ничтожными; а сами бываемъ часто неразумнѣе дѣтей: мы плачемъ и ропщемъ на свою участь, когда видимъ другихъ гораздо счастливѣе насъ; плачемъ и сѣтуемъ, когда не исполняются наши прихоти, когда не удовлетворяются всѣ наши желанія; плачемъ и безмѣрно печалимся о потерѣ земныхъ и малополезныхъ для насъ благъ. Плачъ, происходящій отъ сихъ скорбей, заслуживаетъ не ублаженія, а осужденія. Такія слезы недостойны никакого утѣшенія; чрезъ нихъ обнаруживается наше испорченное сердце, наше неразумное пристрастіе къ вещамъ земнымъ и тлѣннымъ; такимъ плачемъ мы оскорбляемъ Бога и губимъ себя самихъ; «сего міра печаль», по Апостолу, «смерть содѣловаетъ» (2 Кор. 7, 10).

Напротивъ, сердце, утвержденное въ Господѣ, имѣетъ своего рода скорби, изливающіяся въ слезахъ и плачѣ. Какія же это скорби? Это печаль по Бозѣ, порождаемая чувствомъ нашего недостоинства предъ Богомъ, нашей нечистоты, растлѣнія и виновности предъ высочайшею правдою Великаго Бога и Спасителя нашего; это скорбь о преобладающемъ владычествѣ зла и грѣха въ природѣ человѣческой, объ удаленіи нашемъ отъ Бога – источника жизни, блага и блаженства. Теперь, видите братіе, какой плачъ ублажаетъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ. Это, во-первыхъ, плачъ покаянной молитвы человѣка. Когда мы размыслимъ, что сдѣлано для насъ и для нашего спасенія, для нашего счастія и блаженства Господомъ Богомъ, по единой Своей благости воззвавшимъ насъ изъ ничтожества къ бытію, съ какимъ высокимъ назначеніемъ Онъ поставилъ насъ на землѣ, какія дивныя судьбы Своего Промысла Онъ являетъ о насъ, какая непостижимо великая жертва принесена въ искупленіе насъ отъ грѣха, проклятія и смерти, какъ велики и многоразличны дѣйствія благодати Его въ обращеніи и спасеніи грѣшника, и при всемъ томъ, сколько мы содѣлываемся неблагодарными оскорбляя Его величіе, благость и долготерпѣніе; то, при этомъ размышленіи, не должно ли сокрушиться наше сердце, растаять, яко воскъ посредѣ чрева нашего, излиться въ слезной молитвѣ къ Богу и взывать къ Нему: «Господи! согрѣшихъ паче блудницы, яже увѣдѣ гдѣ обитаеши, и мѵро купивши, пріиде дерзостнѣ помазати Твои нозѣ, Бога моего, Владыки и Христа моего. Якоже ону не отринулъ еси, пришедшую отъ сердца, ниже мене возгнушайся Слове: Твои же ми подаждь нозѣ, и держати, и цѣловати и струями слезными, яко многоцѣннымъ мѵромъ, сія дерзостно помазати. Омый мя слезами моими, очисти мя ими Слове». (Изъ молитвы 7-й ко св. причащ.). Всѣ такіе плачущіе достойны утѣшенія Божія, и слезы ихъ принесутъ великую пользу ихъ душѣ, какъ говоритъ св. Апостолъ Павелъ: «печаль бо, яже по Бозѣ, покаяніе нераскаянно во спасеніе содѣловаетъ» (2 Кор. 7, 10). Дѣйствительно, эта печаль служитъ во спасеніе души; ибо сокрушеніемъ сердца умилостивляется Богъ, какъ жертвою благопріятнѣйшею: «жертва Богу духъ сокрушенъ, сердце сокрушенно и смиренно», т. е. признающее грѣховное состояніе, «Богъ не уничижитъ», говоритъ пророкъ (Пс. 50, 19). Слезами, текущими изъ сокрушеннаго сердца, омываются скверны грѣховъ нашихъ, и вопль его, доходя до Отца Небеснаго, низводитъ благодать Св. Духа, водворяющую въ сердцѣ чистоту и духъ правый. Объ этомъ дѣйствіи благодати молился Царь-пророкъ: «сердце чисто созижди во мнѣ Боже, и духъ правъ обнови во утробѣ моей» (Пс. 50, 12). Повѣствуютъ, что Апостолъ Петръ, изъ малодушія и страха отрекшійся отъ своего Учителя и Господа, получивши отъ Спасителя увѣреніе въ полномъ прощеніи и помилованіи, всегда памятовалъ о грѣхѣ своемъ. До самой смерти онъ плакалъ о немъ, такъ что, какъ свидѣтельствуетъ Никифоръ, эти непрестанныя слезы оставили на щекахъ его двѣ глубокія неизгладимыя черты, и глаза его были постоянно красны. Климентъ же Римскій, ученикъ Петра, говоритъ, что всякую ночь, при пѣніи пѣтуха, Апостолъ становился на колѣни, плакалъ и молился. Такъ поступалъ онъ въ продолженіе тридцати пяти лѣтъ, до самой кончины своей. «Блаженныя слезы, вѣщаетъ св. Левъ, которыя, исходя изъ сердца чистосердечно скорбящаго и страждущаго, получили силу и дѣйствіе новаго крещенія и изгладили въ душѣ Петра грѣховное пятно». Этогъ плачъ о грѣхахъ лучше всѣхъ радостей и удовольствій мірскихъ. Всѣ онѣ ничто въ сравненіи съ этою спасительною печалію по Бозѣ.

Какой еще плачъ ублажается Спасителемъ? Это плачъ угнетенной невинности, голосъ страданія, вопіющій на небо не об отмщеніи обидящимъ, но о собственной немощи и безсиліи противъ налегающихъ искушеній, о подкрѣпленіи и помощи въ сихъ искушеніяхъ, и объ избавленіи отъ нихъ. Это – слезы недугующихъ различными болѣзнями, страждущихъ подъ игомъ рабства и другихъ ужасающихъ искушеній жизни, слезы скорбящихъ, гонимыхъ и терпящихъ страданія безъ вины и напрасно, за вѣру, за любовь къ Богу и ближнему. Дивный примѣръ, въ этомъ отношеніи, представляетъ собою Моѵсей Угринъ, побѣдоносно выдержавшій исповѣдническую борьбу, за чистоту истинно-христіанской жизни, съ одной злой ляхиней.

По смерти Великаго Князя Владиміра, сынъ его Ярославъ возсталъ на братоубійцу Святополка, нашедшаго себѣ защиту у своего тестя Болеслава, короля Польскаго, который занялъ съ Святополкомъ Кіевъ, но вскорѣ долженъ былъ убраться назадъ. При этомъ онъ захватилъ съ собою, въ числѣ многихъ плѣнниковъ, дружника Ярославова Моѵсея, котораго сковали по рукамъ и ногамъ и крѣпко стерегли, потому что онъ былъ красивъ, силенъ и, слѣдовательно, очень выгодный плѣнникъ. Пять лѣтъ жилъ плѣнникъ въ Польшѣ, въ большой тѣснотѣ, какъ замѣтила его одна знатная молодая Ляхиня, которой мужъ былъ убитъ въ походѣ Болеславовомъ. Прельстившись цвѣтущею красотою плѣнника, она говорила ему со страстію: «зачѣмъ терпишь такія мученія? Ты могъ бы освободиться отъ нихъ». – «Такъ Богу угодно», отвѣчалъ Моѵсей. Та продолжала: «если покоришься мнѣ, я освобожу тебя и сдѣлаю важнымъ человѣкомъ въ землѣ нашей, сама буду принадлежать тебѣ, и всѣ мои владѣнія». Въ отвѣтъ на это, блаженный указалъ изъ священной исторіи примѣры несчастныхъ послѣдствій отъ увлеченія женщинами. «Но я тебя выкуплю», возразила вдова, «сдѣлаю господиномъ въ моемъ домѣ и хочу имѣть мужемъ; согласись на мою волю, я увлечена твоею красотою». «Не сдѣлаю я этого, повторилъ невинный плѣнникъ, – и не хочу ни твоей власти, ни твоего богатства; чистота души и тѣла мнѣ дороже всего; да не погибнетъ трудъ мой; пять уже лѣтъ я стражду невинно; быть можетъ, за сіе Господь избавитъ меня отъ вѣчныхъ мукъ». Раздраженная Ляхиня берется за болѣе рѣшительныя средства: выкупаетъ плѣнника, беретъ къ себѣ въ домъ и пытается прельстить его богатыми одеждами, сладкими яствами, страстными ласками. Отвергъ новый Іосифъ и эти ласки, и богатства и яства, и усугубилъ постъ и молитву. Искусительница приходитъ въ ярость, моритъ плѣнника голодомъ въ темницѣ. Но Богь хранитъ его: одинъ изъ слугъ тайно приноситъ ему пищу. За то были и искусители, подсылаемые госпожею; они указывали на молодость, богатство, знатность вдовы, которая, еслибъ захотѣла, могла бы имѣть мужа изъ знатныхъ, и у которой Моѵсей изъ раба можетъ стадъ господиномъ; говорили, что сама вѣра установила бракъ, что жениться на вдовѣ позволено, что Моѵсей еще не монахъ, что, наконецъ, онъ ничего не выиграетъ отъ своего несчастнаго безбрачія, которое ничего не принесетъ ему предъ Богомъ, потому что древніе Патріархи и самъ Іосифъ были женаты и Богу угодили. Отвергъ всѣ эти внушенія Моѵсей, сказавъ, между прочимъ, что если многіе праведники спаслись въ жизни брачной, то онъ не можетъ спастись; что, по словамъ самого Апостола, «не оженивыйся печется о Господнихъ, яко угодити Господеви, а оженивыйся печется о мірскихъ, како угодити женѣ» (1 Кор. 7, 32-33); въ примѣрѣ Іосифа, нашелъ новое оправданіе своему цѣломудрію и объявилъ прямо, что хочетъ быть черноризцемъ, отречься отъ свѣта, слушая Христа, сказавшаго: «всякъ, иже оставитъ домъ, или братію, или сестры, или отца, или матеръ, или жену, или или села, имене Моего ради, сторицею пріиметъ, и животъ вѣчный наслѣдитъ» (Матѳ. 19, 29). Искусительница еще испытывала прельщенія и угрозы, и опять тщетно. И ей Моѵсей объявилъ наконецъ, что отселѣ рѣшился работать Единому Господу въ иноческомъ житіи. По устроенію Божію, приходитъ къ нему инокъ Аѳонскій, саномъ Іерей, тайно постригаетъ его и, напомнивъ о мужественномъ охраненіи чистоты, удаляется. Это привело въ бѣшенство искусительницу. Всѣ поиски за Аѳонскимъ инокомъ были тщетны. За это вся злость обрушилась на Моѵсея. Его бьютъ и терзаютъ, но, и подъ жестокими ударами, онъ свидѣтельствуетъ вѣрность новому обѣту своему и презрѣніе къ безстыдной мучительницѣ. Какъ женщина эта, по своей знатности, была близка къ Болеславу, то хотѣла подѣйствовать чрезъ него на Моѵсея. Моѵсей представленъ къ королю и съ обычною твердостію отвѣчаетъ на его убѣжденія и угрозы. Затѣмъ, безстыдная жена опять принимается то за ласки, то за угрозы и мученія, и все тщетно, какъ прежде. «Ради страха Божія, гнушаюсь тебя нечистой», сказалъ ей Моѵсей. Долго страдалъ, такимъ образомъ, Моѵсей у этой Ляхини, которая довершила свое мщеніе надъ нимъ, повелѣвъ оскопить его. Этимъ кончилась злость ея, и вскорѣ, во время народнаго возстанія противъ шляхты, погибла и сама она[1]. Не блаженъ ли этотъ воинъ Христовъ Моѵсей, защищая нравственное достоинство и духовную свободу человѣка христіанина въ лицѣ своемъ – лицѣ раба, который, по духу того времени, не имѣлъ своей воли, человѣческаго достоинства и былъ вещію, собственностію господина?! По истинѣ, блаженны эти плачущіе въ скорбяхъ и злостраданіяхъ своихъ, претерпѣвающіе ихъ благодушно. Блаженный плачъ сей есть плачъ любви къ ближйимъ, любви, готовой на всякое самопожертвованіе, готовой душу свою положить за братій своихъ, съ молитвами и слезами просящей Бога о томъ, чтобы Онъ простилъ другихъ грѣшныхъ и заблудшихъ, далъ имъ покаяніе и наставилъ къ святой и правильной жизни и истребилъ соблазны и беззаконія. Любя ближняго, какъ своего брата, христіанинъ, въ подражаніе любви Божіей къ грѣшникамъ, можетъ ли равнодушно взирать на заблужденія своего ближняго отъ пути истины, видѣть погибельное грѣховное состояніе его, и не сокрушаться сердцемъ? Какъ членъ тѣла Христова, онъ скорбитъ о настоящей, а еще болѣе о будущей, вѣчной участи его. Такою любовію страдалъ Апостолъ Павелъ, когда говорилъ: «скорбь ми есть велія и непрестающія болѣзнь сердцу моему по Израили. Молилбыхся бо самъ азъ отлученъ быти отъ Христа, по братіи моей, сродницѣхъ моихъ по плоти» (Римл. 9, 2-3).

Наконецъ, Іисусъ Христосъ называетъ блаженными тѣхъ плачущихъ, которыхъ плачъ происходитъ отъ уязвленной любовію къ Богу души, которая, подобно невѣстѣ, упоминаемой, въ высокой пѣсни Соломона, не имѣя покоя, ищетъ его повсюду и вопрошаетъ: «возвѣститіе ми, Его же возлюби душа моя?» (Пѣс. Пѣсн. 1, 6). Истаевая желаніемъ искренняго соединенія съ Богомъ (Пѣсн. Пѣсн. 3, 2-3), она изливается въ слезахъ и молитвенныхъ воздыханіяхъ къ Нему и взываетъ съ Давидомъ: «возжажди душа моя къ Богу крѣпкому, живому; когда пріиду и явлюся лицу Божію? Быша слези моя мнѣ день и нощь, внегда глаголатися мнѣ на всякъ день: гдѣ есть Богъ твой?» (Пс. 41. 3-4). Это стремленіе души къ Богу есть внутреннее и глубокое, подобное тому, какое имѣетъ дитя къ матери, – искреннее и безкорыстное, какое бываетъ между искренними друзьями, или между истинно любящими женихомъ и невѣстою, – сильное, какъ сильна жажда еленя въ знойныхъ странахъ Востока, и какъ сильно желаніе его найти источникъ воды для утоленія жажды (Пс. 41, 2). Вслѣдствіе этого, душа живо чувствуетъ, что безъ Бога она не можетъ имѣть ни довольства, ни полноты жизни, что Богъ есть Богъ сердца ея и часть ея во вѣкъ (Пс. 72, 25-26). Проникнутый такою любовію къ Богу, Апостолъ говоритъ, что никакая тварь не въ состояніи отлучить его отъ любви Божіей во Христѣ Іисусѣ (Римл. 8, 39). Вѣроятно, многіе изъ васъ знаютъ и испытали, какъ иногда самыя тяжкія скорби наши въ настоящей жизни облегчаются слезами; но слезы и печаль по Бозѣ суть врачество, исцѣляющее недуги душевныя: онѣ восходятъ къ самому престолу Всевышняго и разливаютъ въ сердцѣ сладкое утѣшеніе, которое неизъяснимо. Взыщемъ же въ сей жизни такихъ слезъ, которыя достойны утѣшенія Божія и которыя могутъ доставить намъ истинную и неотъемлемую радость. «Блажени плачущіи, яко тіи утѣшатся». Утѣшатся и въ настоящей жизни, а вполнѣ и совершенно утѣшатся въ будущей, вѣчной жизни. Милосердый Господь горечь скорбей и страданій нынѣшняго вѣка срастворяетъ сладостію благодатныхъ утѣшеній, дабы плачущіе уразумѣли, что плачъ ихъ угоденъ Ему, чтобы, вкусивши силы грядущаго вѣка, они опытно познали, сколько «недостойны страсти и скорби нынѣшняго времени къ хотящей славѣ явитвъ насъ» (Римл. 8, 18). Иногда Господь Богъ видимо утѣшаетъ рабовъ Своихъ страждущихъ и болѣзнующихъ въ различныхъ прискорбныхъ обстоятельствахъ жизни. Такъ утѣшилъ Онъ многострадальнаго Іова, «благословивши послѣдняя его неже прежняя» (Іов. 42, 12); такъ утѣшилъ Онъ патріарха Іосифа, изъ рабства и неволи возвеличивши его надъ всею землею Египетскою. Если же Онъ иногда, по Своимъ святымъ и неисповѣдимымъ судьбамъ, и не избавляетъ ихъ отъ скорбей и злоключеній жизни, то никогда не лишаетъ внутреннихъ утѣшеній. Искусившійся въ различныхъ скорбяхъ и омочавшій слезами постелю свою Давидъ такъ исповѣдуется предъ Богомъ: «по множеству болѣзней моихъ въ сердцѣ моемъ, утѣшенія Твоя возвеселиша душу мою» (Пс. 93, 19). Какія же это утѣшенія? Во-первыхъ, утѣшенія вѣры. Спасителъ нашъ въ послѣдней бесѣдѣ съ Своими учениками, исполненными скорби объ отшесгвіи Его къ Отцу, въ утѣшеніе рекъ имъ: «да не смущается сердце ваше: вѣруйте въ Бога и въ Мя вѣруйте» (Іоан. 14, 1). И христіанская вѣрующая душа, гдѣ можетъ находить вѣрнѣйшее для себя утѣшеніе, какъ не въ истинахъ и обѣтованіяхъ святой Вѣры? Въ чемъ могло бы искать и обрѣтать себѣ подкрѣпленіе и утѣшеніе сердце наше, сокрушаемое различными скорбями, снѣдаемое печалію о нашей нечистотѣ, грѣховности и виновности предъ Богомъ? Что могло бы успокоить смятенную мысль, при представленіи строгости суда Божія и вѣчной участи, ожидающей преступника воли Божіей, если бы св. Вѣра не открывала ему, что Господь Богъ не хощетъ смерти грѣшника, что Онъ прежде насъ «возлюбилъ насъ до конца» (Іоан. 13, 1), до того, «что Сына своего Единороднаго далъ есть, да всякъ вѣруяй въ Онъ не погибнетъ, но иматъ животъ вѣчный» (Іоан. 3, 16), – что Іисусъ Христосъ пришелъ въ міръ грѣшныя спасти, «исцѣлити сокрушенныя сердцемъ, отпустити сокрушенныя во отраду» (Лук. 4, 18)? Св. Вѣра увѣряетъ насъ, что «близъ Господъ сокрушеннымъ сердцемъ и смиренныя духомъ спасетъ» (Пс. 33, 19); что «сѣющіе слезами» на землѣ, «радостію пожнутъ» на небеси (Пс. 125, 5). Какое слово утѣшенія можетъ быть отраднѣе, сладостнѣе для сокрушеннаго скорбію сердца сихъ увѣреній слова Божія? Читайте прилежнѣе, слушайте внимательнѣе слово Божіе; въ немъ найдете неизсякаемый источникъ духовнаго утѣшенія; въ немъ на всякій звукъ стенающаго сердца найдете утѣшительный отголосокъ. Во-вторыхъ, самыя живыя и дѣйственныя утѣшенія, для вѣрующихъ составляютъ благодатныя въ сердцахъ ихъ дѣйствія Духа Утѣшителя. Ибо какіе плоды этихъ дѣйствій? «Любы, радость, миръ, долготерпѣніе, благость, милосердіе, вѣра, кротость, воздержаніе» (Гал. 5, 22-23). «Не Духъ ли Утѣшитель спомоществуетъ намъ въ немощахъ нашихъ? Не Онъ спослушествуетъ духови нашему, яко есмы чада Божія? А если чада Божія, то и наслѣдницы Богу, снаслѣдницы Христу» (Римл. 8, 26, 16 и 17). Если съ Нимъ страдаемъ, то съ Нимъ и прославимся. Конечно, мы не можемъ понять умомъ, какъ дѣйствуетъ въ насъ Духъ Утѣшитель, какъ спослушествуетъ духови нашему; но можемъ постигать и принимать благодатныя вліянія духовныя чувствомъ. Когда сердце наше, снѣдаемое скорбію, изливается въ слезахъ покаянія и молитвы, когда въ тоже время затворяется оно для всего мірскаго, земнаго, суетнаго, и расширяется для чувствъ умиленія, внутренняго мира и успокоенія въ Бозѣ Спасителѣ; такое состояніе бываетъ въ насъ не отъ дѣйствія ли Духа Утѣшителя, Который «идѣже хощештъ, дышетъ, и гласъ Его слышиши, но не вѣси, откуда приходитъ и камо идетъ» (Іоан. 3, 8)?

Итакъ, вотъ гдѣ заключается единственное утѣшеніе для плачущихъ: въ благодатной помощи свыше. Никакія земныя утѣшенія не могутъ облегчить и утолить скорбь человѣка. Единъ Господь можетъ сокрушить сердце каменное и извести изъ него источникъ слезъ. Будемъ же просить и молить Господа Бога, «чтобы Онъ не попустилъ намъ» въ нашихъ душевныхъ скорбяхъ «искуситися паче, еже можемъ» (1 Кор. 10, 13), – чтобы не лишилъ насъ блаженнаго упованія на Свою помощь и подалъ намъ Свое благодатное, Божественное утѣшеніе.

Что еще сказать о томъ утѣшеніи, которое ожидаетъ плачущихъ въ будущей вѣчной жизни? Невозможно вообразить сладости сего небеснаго утѣшенія. Оно будетъ отрадно, какъ свѣтъ послѣ мрака, какъ отечество для странника, какъ свобода послѣ тяжкаго и долговременнаго заключенія, какъ тихое пристанище послѣ бурь и треволненій житейскаго моря, какъ прохлада послѣ изнурительнаго зноя страстей, какъ успокоеніе послѣ многотруднаго дѣланія въ вертоградѣ Господнемъ, и какъ вѣчная блаженная жизнь послѣ умерщвленія ветхаго человѣка и смерти грѣховнаго тѣла. Тогда легкое печали ихъ смѣнится преизбыткомъ вѣчной славы (2 Кор. 4, 17); тогда «Богъ отниметъ всякую слезу отъ очію ихъ, потому что ни плача, ни вопля, ни болѣзни тогда уже не будетъ» (Апок. 21, 4). Тогда откроются для нихъ «неизреченныя блага, ихъ же око не видѣ, и ухо не слыша, и на сердце человѣку не взыдоша» (1 Кор. 2, 9).

Слушатели христіане! Много изъ насъ плачущихъ, и едва ли не каждому изъ насъ доводилось проливать слезы на пути жизни. Но много ли такихъ, которыхъ плачъ заслуживалъ бы блаженнаго утѣшенія? Одинъ оплакиваетъ свое убожество, свое уничиженное положеніе въ свѣтѣ, свои неудачи и безуспѣшность въ дѣлахъ; другой сокрушается объ утратѣ своего имѣнія; иной скорбитъ, якоже не имущій упованія, о вѣчной разлукѣ съ родными и близкими сердцу. Можетъ ли такой плачъ въ очахъ Божіихъ имѣть какое-либо достоинство? Не служитъ ли, напротивъ, онъ вѣрнымъ и рѣшительнымъ признакомъ обдержащей насъ печали міра сего, которая содѣловаетъ смерть, а за смертію переходитъ въ геенскій плачъ и скрежетъ зубовъ? Оставимъ безотрадный и пагубный плачъ, вынуждаемый въ насъ суетою міра; а будемъ лучше оплакивать свое удаленіе отъ Отца Небеснаго, расточеніе и утрату благодатныхъ даровъ Его и свое лишеніе, свою духовную нищету и окаянство. Стяжемъ и утвердимъ въ себѣ духъ умиленія и сокрушенія сердечнаго; прольемъ слезы о суетѣ нашей жизни, о своей бѣдности и ничтожествѣ, о своемъ недостоинствѣ и повинности предъ правосудіемъ Божіимъ. Пренебрежемъ, отринемъ всѣ утѣхи міра; «будемъ паче ходитъ въ домъ плача, нежели въ домъ пира» (Еккл. 7, 3); будемъ со страхомъ и трепетомъ содѣвать свое спасеніе (Филип. 2, 12); будемъ плакать здѣсь на землѣ, чтобы утѣшиться тамъ за предѣлами сей временной жизни. «Блажени плачущіи, яко тіи утѣшатся». Аминь.

 

Меѳодій, Епископъ Острожскій.

 

Сказано 1897 года, мая 9 дня, въ Житомірскомъ Богоявленскомъ монастырскомъ храмѣ.

 

«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1897. № 17. Ч. Неофф. С. 491-501.

 

[1] См. житіе многострад. Моѵсея Угрина. 26-го іюля въ Патер. Печер.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: