Архіепископъ Никаноръ (Бровковичъ) – Поученіе на вечернѣ въ навечеріи святаго Великаго поста.
Ядый не ядущаго да не укоряетъ, и не ядый ядущаго да не осуждаетъ. (Дневной апостолъ. Рим. 14, 3).
Замѣчательно, что въ оба послѣднія воскресенья, какъ настоящее сыропустное, такъ и предшествующее мясопустное, по уставу Церкви, положены чтенія изъ апостола одинаковаго содержанія, по главной мысли. Въ апостолѣ, который читался на литургіи въ прошлое мясопустное воскресенье (1 Кор. 8, 9-13; 9, 1-2), св. апостолъ Павелъ учитъ, что брашно не поставляетъ насъ предъ Богомъ, – пища не приближаетъ насъ къ Богу: ибо ѣдимъ-ли, ничего не пріобрѣтаемъ; не ѣдимъ ли, ничего не теряемъ. Ту же мысль проводитъ св. апостолъ Павелъ и въ нынѣ чтенномъ апостолѣ (Рим. 13, 11-14; 14, 1-4), внушая вѣрующимъ, ядый не ядущаго да не укоряетъ, и не ядый ядущаго да не осуждаетъ: Богъ бо его пріятъ. Значитъ ли это, что пища, какую бы и въ какомъ бы качествѣ мы ни вкушали, не имѣетъ никакого значенія въ дѣлѣ приближенія нашего къ Богу; что ѣдимъ ли мы, не постимся ли, пресыщаемся ли, мы ничего не пріобрѣтаемъ для Бога, какъ и обратно ничего не теряемъ? Не ѣдимъ ли, воздерживаемся ли, постимся ли, мы ничего не теряемъ, какъ опять ничего же и не пріобрѣтаемъ для Бога и спасенія души? Что потому ядущій, разрѣшающій для себя на вся даже въ постъ, такъ же не долженъ укорять не ядущаго, постящагося, какъ и постящійся, не ядущій не долженъ осуждать не постящагося? То ли хочетъ сказать Церковь предложеніемъ этихъ апостольскихъ чтеній на канунѣ святаго Великаго поста, что постъ есть безразличное дѣло для спасанія нашихъ душъ?
Отвѣтъ на это долженъ быть такой, что св. Церковь хочетъ сказать тоже самое, что говоритъ св. Апостолъ. А потому намъ слѣдуетъ вникнуть въ то, что хочетъ внушить намъ св. Апостолъ?
Нужно сказать, что въ обоихъ чтеніяхъ св. апостолъ Павелъ внушаетъ одно и тоже, но по двумъ разнообразнымъ поводамъ. Первое чтеніе, въ прошлое мясопустное воскресенье, заимствовано изъ перваго посланія къ Коринѳянамъ, которое имѣетъ въ виду по преимуществу христіанъ изъ язычниковъ, изъ Еллиновъ. Второе же чтеніе, въ нынѣшнее сыропустное воскресенье, заимствовано изъ посланія съ Римлянамъ, которое обращено было къ христіанамъ какъ изъ язычниковъ, такъ и изъ евреевъ, и имѣетъ въ виду по преимуществу послѣднихъ, христіанъ изъ евреевъ, ихъ притязанія, воззрѣнія и обычаи, заимствованные изъ еврейства, нѣсколько измѣнившіеся отъ сопрокосновенія съ язычествомъ, но пока еще не вполнѣ переработанные христіанствомъ. Въ первомъ изъ чтеній, заимствованномъ изъ посланія къ Коринѳянамъ, апостолъ Павелъ даетъ наставленіе относительно пищи, исправляя ошибочныя воззрѣнія на этотъ предметъ, заимствованныя изъ язычества и начавшія переработываться подъ вліяніемъ ложно понятаго христіанства, ложно понятой свободы христіанской. А во второмъ чтеніи, заимствованномъ изъ посланія къ Римлянамъ, апостолъ Павелъ даетъ наставленіе относительно пищи, исправляя ошибочныя на этотъ предметъ воззрѣнія ново-обращенныхъ римскихъ христіанъ, заимствованныя изъ еврейства и подъ вліяніемъ языческой стоико–неоплатонической философіи, какъ и ложно понятаго христіанскаго ученія о постѣ, воздержаніи и умерщвленіи плоти, уже начавшее переработываться въ гибельную ересь гностическую.
Въ первомъ случаѣ въ посланіи къ Коринѳянамъ св. апостолъ Павелъ говоритъ собственно объ идоложертвенныхъ яствахъ. Говоритъ и о всякихъ яствахъ, но по поводу собственно яствъ идоложертвенпыхъ, посвященныхъ идоламъ. О идоложертвенныхъ яствахъ, – пишетъ св. апостолъ (1 Кор. гл. 7), – мы знаемъ, что они такое, потому что мы всѣ имѣемъ знаніе, – настоящее христіанское знаніе. Объ употребленіи въ пищу идоложертвеннаю мы знаемъ, что идолъ въ мірѣ ничто, и что нѣтъ иного Бога, кромѣ Единаго. Ибо хотя и есть такъ называемые боги, или на небѣ или на землѣ; но у насъ одинъ Богъ Огпщъ, изъ котораго все и мы для Него, и одинъ Господь Іисусъ Христосъ, которымъ все, и мы Имъ. Поэтому и пища, посвященная идолу, въ сущности не посвящена никому и ничѣмъ неотлична отъ всякой другой пищи. Но не у всѣхъ такое знаніе, продолжаетъ св. Апостолъ, нѣкоторые и донынѣ съ совѣстію, признающею идоловъ, какъ боговъ, ядятъ идоложертвенное, какъ жертвы идольскія, и совѣсть ихъ, будучи немощна, оскверняется, потому что они, вкушая идоложертвенное, въ своей совѣсти нѣкоторымъ образомъ впадаютъ въ идолопоклонство, или продолжаютъ принимать участіе въ идолопоклонствѣ; потому что причащаясь трапезѣ идоложертвенной они, въ своей совѣсти, нѣкоторымъ образомъ причащаются трапезѣ бѣсовской, посвященной демономъ. Но въ то же время стали появляться тогда и такіе новообращенные изъ язычества христіане, которые съ одной стороны, чтобы совсѣмъ не порвать съ прежними своими единовѣрцами язычниками, а съ другой, чтобы выставить свою высшую христіанскую свободу и свое высшее христіанское разумѣніе, что идолъ ничто и идоложертвенное въ сущности не посвящено никому, такъ какъ идолъ ничто, ни богъ, ни демонъ, являлись въ идольскія капища, садились за столъ рядомъ съ язычниками и вмѣстѣ съ ними, съ спокойною совѣстію, вкушали отъ идоложертвенныхъ яствъ, думая, что они этимъ нимало не оскверняются. Но св. Апостолъ говоритъ совсѣмъ не въ поощреніе таковыхъ, а въ предосужденіе. Да, объ идоложертвнныхъ, – пишетъ онъ, – мы знаемъ, потому что мы всѣ имѣемъ знаніе. Но знаніе надмеваетъ, а любовь назидаетъ. Кто думаетъ, что онъ знаетъ что-нибудь, тотъ ничего еще не знаетъ такъ, какъ должно знать. Но кто любитъ Бога, тому отъ Него дано истинное знаніе. Мы знаемъ, что пища по роду своему, чтобы мы ни ѣли, не приближаетъ насъ къ Богу, ибо ѣдимъ ли мы, хотя бы то идоложертвенное, мы знаемъ, что ничего этимъ не пріобрѣтаемъ; не ѣдимъ ли, ничего не теряемъ. Берегитесь однакоже, – предостерегаетъ св. Апостолъ, – чтобы сія свобода ваша не послужила соблазномъ для немощныхъ. Ибо если кто-нибудъ увидитъ, что ты, имѣя знаніе, сидишь за столомъ въ языческомъ капищѣ, то совѣсть его, какъ немощнаго, не расположитъ ли и его ѣсть идоложертвенное? Ты вкушаешь идоложертвенное съ спокойною совѣстію въ силу твоей свободы, въ силу твоего знанія, какъ простую пищу, а вовсе не какъ идоложертвенное. Но немощный братъ твой, увлекшись твоимъ примѣромъ, станетъ ѣсть идоложертвенное, какъ пищу, посвященную именно идоламъ, и такимъ образомъ впадетъ въ идолопоклонство не только внѣшнимъ образомъ, но и въ немощной совѣсти своей. И отъ знанія твоею, знанія надмевающаго, безъ любви созидающей, погибнетъ немощный братъ, за котораго умеръ Христосъ. А согрѣшая такимъ образомъ противъ братьевъ, и уязвляя немощную совѣсть ихъ, вы согрѣшаете противъ Христа. И потому, если пища соблазняетъ брата моего, не стану ѣстъ мяса во вѣкъ.
Такимъ бразомъ здѣсь св. апостолъ Павелъ учитъ насъ не разнузданости въ пищѣ, по осмотрительности, но сдержанности, но воздержанію, но посту, посту, и какъ воздержанію вообще, и какъ осмотрительному различенію родовъ пищи. То правда, что пища по роду своему не приближаетъ насъ къ Богу; но разные роды пищи могутъ имѣть различное отношеніе къ спасенію нашей души, смотря по разному отношенію къ нимъ человѣческой совѣсти, человѣческихъ воззрѣній. Поэтому лучше отказываться навсегда отъ того или другаго рода пищи, напр. лучше отказаться отъ мяса на вѣкъ, чѣмъ колебать и соблазнять человѣческую совѣсть. Вотъ это и хочетъ внушить намъ св. Церковь въ приближеніи Великаго поста первымъ апостольскимъ чтеніемъ въ мясопустное воскресеніе.
Тоже самое внушаетъ намъ св. Церковь и вторымъ апостольскимъ чтеніемъ, на нынѣшній день, потому что подобное же нѣчто внушаетъ намъ здѣсь и св. апостолъ Павелъ, хотя и по другому поводу; точнѣе сказать, по тому же поводу, по вопросу о пищѣ, по вопросу, возникшему изъ другихъ воззрѣній на этотъ предметъ, изъ другихъ недоразумѣній между новообращенными римскими христіанами. Между ними возникалъ уже еврействующій гностицизмъ, эта извѣстная еретическая помѣсь еврейства и язычества. Раскрывать цѣлую систему этой ереси здѣсь не время. Коснемся ее только, на сколько она касалась пищи, на сколько это нужно для уразумѣнія апостольской рѣчи. Между новообращенными римскими христіанами одни были изъ евреевъ, а другіе изъ язычниковъ. У евреевъ, извѣстно, существовало раздѣленіе яствъ на чистыя и нечистыя, на дозволенныя и запрещенныя. Евреи, и по обращеніи въ христіанство, первоначально не только сами держались убѣжденія, но внушали и христіанамъ изъ язычниковъ, что для достиженія царства небеснаго необходимо соблюдать Моѵсеевъ законъ весь вообще, и въ частности относительно раздѣленія пищи на чистую и нечистую. На великомъ апостольскомъ іерусалимскомъ соборѣ состоялось постановленіе, что для спасенія нашего соблюденіе всего Моѵсеева закона не необходимо. Тѣмъ не менѣе долго спустя и послѣ апостольскаго іерусалимскаго собора еврействующіе христіане упорно держались старо-еврейскихъ воззрѣній и обычаевъ. Къ этому въ юномъ, смѣшанномъ изъ евреевъ по происхожденію и изъ язычниковъ, христіанскомъ обществѣ, примѣшались нѣкоторыя частію языческо-неоплатоническія мнѣнія, частію же ложно понятыя христіанскія о происхожденіи человѣческаго духа отъ свѣтлаго начала, а грѣшной плоти отъ темнаго, вмѣстѣ съ происхожденіемъ отъ тѣхъ же двухъ началъ несчетнаго множества то свѣтлыхъ, то темныхъ духовъ, которыхъ суемудрые умы производили однихъ отъ другихъ по извѣстнымъ родословіямъ, далѣе о необходимости умерщвлять плоть, чтобъ освободить изъ нея свѣтлое духовное начало, для чего нужно изнурять плоть тяжкимъ воздержаніемъ, особенно же воздержаніемъ отъ мяса и отъ нечистыхъ яствъ, равно какъ и отъ брачной жизни, чтобъ не размножать плотскія темницы духа. Эта ересь развилась въ христіанскомъ мірѣ особенно сильно по отшествіи св. апостоловъ изъ сего міра. Такъ послѣ вѣка апостольскаго даже въ христіанствѣ, даже среди церковнаго клира многіе изгоняли своихъ женъ подъ видомъ благоговѣнія (Ап. пр. 5), на самомъ же дѣлѣ удаляясь отъ брака и мясъ и вина по причинѣ гнушенія (Ап. пр. 51). Но много проявленій этой ереси было уже и въ вѣкъ апостольскій, особенно къ концу его. Почему св. апостолъ Павелъ, какъ и другіе св. апостолы (Іаковъ, Петръ, Іоаннъ и Іуда), писали противъ нея многократно и сильно. Глупыхъ состязаній, и родословій, и споровъ, и распрей о законѣ удаляйся, – писалъ ап. Павелъ къ Титу. Къ Тимоѳею онъ же писалъ, что возстанутъ лжесловесники, сожженные совѣстію, которые запрещаютъ вступать въ бракъ и употреблять въ пищу то, что Богъ сотворилъ (1 Тим. 4, 3), которые въ апостольское же время уже и возстали, какъ и видно изъ наставленій того же апостола Павла къ Колоссянамъ: никто да не осуждаетъ васъ за пищу, или питіе, или за какой-нибудь (ветхо-завѣтный) праздникъ, или новомѣсячіе, или субботу (по требованію еврействующихъ еретиковъ). Это есть тѣнь будущаго, а тѣло – Христосъ. Никто да не обольщаетъ васъ самовольнымъ смиренномудріемъ и служеніемъ ангеловъ (это гностики, проповѣдовавшіе самовольное самоумерщвленіе, выдумавшіе родословія горнихъ духовъ), вторгаясь въ то, чего не видѣли, безразсудно надмеваясъ плотскимъ своимъ умомъ. Если вы со Христомъ умерли для стихій міра, то для чего вы, какъ живущіе въ мірѣ, держитесь постановленій и стязаетесъ: не прикасайся, не внушай, не дотрагивайся, по заповѣдямъ и ученію человѣческому? Это имѣетъ только видъ мудрости въ самовольномъ служеніи, смиренномудріи и изнуреніи тѣла, въ нѣкоторомъ небреженіи о насыщеніи плоти (Кол. 2, 16-23). Ростки того же самаго ересеученія начинали появляться уже и среди юнаго христіанства въ Римѣ. Противъ него-то, противъ этого ересеученія, и направляетъ свою рѣчь св. Апостолъ Павелъ въ разсматриваемомъ нами второмъ апостольскомъ чтеніи, въ чтеніи за литургіею на нынѣшній день.
Немощнаго въ вѣрѣ принимайте безъ споровъ о мнѣніяхъ – вотъ что хочетъ сказать св. Апостолъ. Ибо иной увѣренъ, что можно ѣсть все, а немощный совѣстію ѣстъ только овощи, избѣгая мясъ ради гнушенія. Кто ѣстъ, не унижай того, кто не ѣстъ; и кто не ѣстъ, не осуждай того, кто ѣстъ; потому что Богъ принялъ его во святую свою Церковь. Кто ты, осуждающій чужаго раба? Предъ своимъ Господомъ стоитъ онъ или падаетъ. И будетъ возставленъ: ибо силенъ Богъ возставить его. Иной отличаетъ денъ отъ дня, согласно Моѵсееву закону, напр. субботу отъ прочихъ дней, а другой судитъ о всякомъ днѣ равно. Кто различаетъ дни, для Господа различаетъ; и кто не различаетъ дней, для Господа не различаетъ. Кто ѣстъ, для Господа ѣстъ: ибо благодаритъ Бога. И кто не ѣстъ, для Господа не ѣстъ, и благодаритъ Бога. А ты что осуждаешь брата своего? Или что ты уничижаешь брата своего? Всѣ мы предстанемъ на судъ Христовъ. И каждый изъ насъ за себя дастъ отчетъ Богу. Не станемъ же болѣе судитъ другъ друга, а лучше судите о томъ, какъ бы не подавать брату случая къ преткновенію или соблазну. Я знаю и увѣренъ о Господѣ Іисусѣ, что нѣтъ ничего въ себѣ самомъ нечистаго въ пищѣ; только почитающему что-либо нечистымъ, тому нечисто. Если же за твою пищу огорчается братъ твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи своею пищею того, за кою Христосъ умеръ. Ибо царство Божіе нѣсть брашно и питіе, но правда и миръ и радость о Дусѣ Святѣ. Итакъ будемъ искать того, что служитъ къ миру и ко взаимному назиданію. Ради пищи не разрушай дѣла Божія. Все чисто, но худо человѣку, который ѣстъ на соблазнъ. Лучше не ѣсгпъ мяса, не пить вина и не дѣлать ничего такого, отъ чего братъ твой претыкается, или соблазняется, или изнемогаетъ. Ты имѣешь вѣру, имѣешь это знаніе, что вся чиста чистымъ. Имѣй ее самъ въ себѣ предъ Богомъ. Но не полагай претыканія и соблазна тому, кто не имѣетъ этой вѣры, не достигъ этого знанія. Вся вамъ любовію да бываютъ. Любовь не дѣлаетъ ближнему зла.
Такимъ образомъ и въ этомъ апостольскомъ чтеніи въ посланіи къ Римлянамъ св. ап. Павелъ внушаетъ тоже, что и въ первомъ чтеніи, въ посланіи къ Коринѳянамъ, только по другому поводу. Тамъ, въ посланіи къ Коринѳянамъ, онъ даетъ наставленіе, какъ слѣдуетъ христіанамъ смотрѣть на разные роды пищи по тому поводу, что нѣкоторые изъ новообращенныхъ христіанъ, гордясь своимъ знаніемъ, что идолъ ничто и идоложертвенное также ничто, не посвящено собственно никому, и злоупотребляя своею свободою, открыто въ идольскихъ капищахъ ѣли идоложертвенныя мяса. А здѣсь, въ посланіи къ Римлянамъ, даетъ онъ наставленіе Римскимъ христіанамъ по тому поводу, что между ними христіане изъ евреевъ раздѣляли роды пищи на чистые и нечистые, христіане же изъ язычниковъ пренебрегали такимъ различеніемъ; а христіане, начинавшіе склоняться уже къ гностической ереси, воздерживались отъ вкушенія мясъ, ради гнушенія, считая мясную пищу скверною, произведеніемъ нечистаго духа, какъ и плоть человѣческую считали нечистымъ же произведеніемъ темнаго начала, темницею духа, который произошелъ отъ начала свѣтлаго. Почему въ Римѣ, какъ и въ Коринѳѣ, въ юной Церкви Христовой возникли-было уже тяжкія распри между прочимъ и изъ-за пищи, по вопросу, какіе роды пищи позволительно употреблять христіанамъ. Одни стояли на томъ, что христіанамъ позволительно ѣсть всякую пищу, что чистымъ все чисто; а другіе утверждали, что нѣкоторые роды пищи, особенно мясо, гибельны для спасенія души, и тяжко осуждали тѣхъ, кто вкушалъ запрещенную, по ихъ мнѣнію, и скверную пищу. Вотъ противъ такихъ-то крайностей того и другаго изъ этихъ воззрѣній св. апостолъ Павелъ и даетъ уроки всей Церкви христіанской, что брашно насъ не поставляетъ предъ Богомъ: ниже бо аще ямы, избыточествуемъ, ниже аще не ямы, лишаемся. Ядый не ядущаго да не укоряетъ, и не ядый ядущаго да не осуждаетъ.
Но св. апостолъ Павелъ не думалъ возставать противъ поста, какъ воздержанія, какъ даже различенія пищи на роды по питательности, по большему или меньшему соотвѣтствію времени поста, какъ времени воздержанія, покаянія и сокрушенія о грѣхахъ. Въ подтвержденіе этой истины, что христіанской постъ спасителенъ, мы не станемъ извлекать все, что могли бы извлечь изъ писаній и жизни св. апостола Павла, какъ и другихъ святыхъ апостоловъ, какъ и самаго Христа Спасителя нашего. Удовольствуемся для этой цѣли тѣмъ, что внушаетъ св. апостолъ Павелъ въ томъ же апостольскомъ чтеніи, которое предложено было нынѣ же за литургіею. Знайте время, – такъ начиналось это чтеніе, – что наступилъ уже часъ пробудиться намъ отъ сна. Ибо нынѣ ближе къ намъ спасеніе, нежели когда мы только что увѣровали. Ночь прошла, а день приблизился; итакъ отвергнемъ дѣла тьмы и облечемся въ оружіе свѣта. Какъ днемъ, будемъ вести себя благочинно, не предаваясь ни пированіямъ и пьянству, ни сладострастію и распутству, ни ссорамъ и зависти. Но облекитесь въ Господа нашего Іисуса Христа, и попеченія о плоти пе превращайте въ похоти. Такимъ образомъ здѣсь св. апостолъ Павелъ разъясняетъ намъ сущность христіанскаго поста, какъ строгаго, и тѣлеснаго и духовнаго воздержанія отъ всякихъ излишествъ, отъ всякихъ пороковъ, какъ устраненія нравственной ночи и тьмы, какъ обязательнаго бодрственнаго и благочиннаго хожденія во свѣтѣ духовнаго дня, какъ облеченія себя, по пробужденіи отъ духовнаго сна, по прошествіи духовной ночи, во одежду свѣта, въ самого Господа нашего Іисуса Христа. Св. апостолъ Павелъ поставляетъ христіанскій постъ въ воздержаніи не только тѣлесномъ, но и въ духовномъ, и обратно, не только въ духовномъ, но и въ тѣлесномъ, чтобъ мы не предавались не только пированіамъ и пьянству, не только сладострастію и распутству, но и ссорамъ и зависти и всякимъ порочнымъ дѣламъ; чтобъ мы не только отрицательно воздерживались отъ угожденія плоти и попеченія о плоти не превращали въ похоти, но и положительно работали надъ собою, нравственно усовершаясь, облекаясь во всѣ совершенства Господа нашего Іисуса Христа; чтобъ мы не только отрицательно отверглись всякихъ дѣлъ тьмы, но и положительно облеклись въ оружія свѣта; чтобы не только пробудились отъ сна, такъ какъ ночь прошла, но и начали трудиться и преуспѣвать въ нравственномъ благочиніи, въ благочинномъ хожденіи, какъ днемъ, такъ какъ день спасенія приблизился.
Правда, что св. апостолъ Павелъ говоритъ здѣсь о всестороннемъ воздержаніи, которое обязательно для христіанина на всякое время, на всякій день и часъ. Но св. Церковь, словами Апостола, напоминаетъ намъ о томъ, что время намъ отъ сна возстати, именно наканунѣ св. Великаго поста. И напоминаетъ, вѣдая немощь естества нашего, что не легко наши немощи держатъ насъ постоянно въ духовномъ бодрствованіи надъ собою, выражая желаніе, чтобъ мы вспомнили заповѣдь св. Апостола о возстаніи отъ нравственнаго сна, о воздержаніи отъ дѣлъ тьмы, и жили по апостольской заповѣди хотя бы въ это спасительное время духовнаго бодрствованія, въ святый постъ Четыредесятницы, памятуя и напоминая, что сами святые апостолы учредили постъ святыя Четыредесятницы, какъ время особеннаго бодрствованія и подвига, время покаянія и сокрушенія о содѣланныхъ въ мимошедшее время дѣлахъ духовной тьмы. А что сами святые апостолы учредили постъ святыя Четыредесятницы, это видно изъ 69-го апостольскаго правила, которое повелѣваетъ епископа, какъ и всякаго клирика, не постящагося во святую Четыредесятницу предъ Пасхою, или въ среду и пятокъ, извергать, а мірянина отлучать. И святые апостолы заповѣдали постъ святыя Четыредесятницы, не только какъ время особаго воздержанія отъ всякихъ темныхъ дѣлъ, не только какъ время воздержанія отъ всевозможныхъ излишествъ въ пищѣ и питіи, не только какъ время обязательнаго иногда воздержанія отъ всякаго вкушенія пищи и питія, но и какъ время различенія яствъ и воздержанія отъ нищи извѣстнаго рода, какъ то: отъ мясъ, отъ рыбъ, отъ млека и масла и т. п. Это различеніе яствъ въ святые посты ведется въ Православной Восточной Церкви по преданію отъ самыхъ древнихъ временъ, отъ самыхъ святыхъ апостоловъ.
И напрасно нѣкоторые возражаютъ противъ поста, какъ обязательнаго воздержанія именно отъ извѣстнаго рода яствъ, напр. отъ мяса, млека и рыбы. Возражаютъ, говоря, что можно роскошествовать и пресыщаться даже изысканнымъ и сытнымъ постнымъ столомъ. Возражаютъ обыкновенно тѣ, которые не несли тяготы постнаго стола на своихъ собственныхъ раменахъ. А пусть попробуютъ. Да нѣтъ, пусть не попробуютъ. А пусть исполняютъ и всегда исполняютъ заповѣдь Церкви. Пусть проживутъ первую и послѣднюю недѣли Великаго поста или на воздержаніи отъ пищи или же на одномъ почти сухоястіи, а прочія недѣли на трапезѣ изъ однихъ овощей безъ рыбы. Да пусть тогда и скажутъ, что такой постъ не утончеваетъ...
Конечно, одно воздержаніе отъ брашенъ, не соединяемое съ другими внутреннѣйшими подвигами христіанскаго поста, можетъ быть не только безплодно, но и вредно, только раздражая и ожесточая, а не утончевая и не возвышая душу. Но по воззрѣнію Церкви, постъ, какъ только воздержаніе отъ брашенъ, есть подвигъ однокрылый, который безсиленъ поднять душу и держать на высотѣ добродѣтелей, какъ на одномъ крылѣ и птица безсильна парить подъ облака. Идеалъ христіанскаго поста – это есть воздержаніе отъ брашенъ, соединенное съ воздержаніемъ всѣхъ страстей, покаяніемъ и молитвою. Постъ не ошаяніе брашенъ точію совершимъ, – приглашаетъ насъ св. Церковь, – но всякія вещественныя страсти отчужденіе, да насъ мучителъствующую, тиранствующую плотъ поработивше, достойни будемъ причастія Агнца, за міръ закланнаго волею Сына Божія, на высоту вземшеся добродѣтелей, во свѣтлости и наслажденіи изрядныхъ дѣлъ, веселяще человѣколюбца Бога. Истинный постъ естъ злыхъ отчужденіе, воздержаніе языка, ярости отложеніе, похотей отлученіе, оглаголанія, лжи и клятвопреступленія. Сихъ оскудѣніе постъ истинный есть и благопріятный, благоугодный Господеви. Само по себѣ брашно не поставляетъ насъ предъ Богомъ. Но при такомъ постѣ, воздержаніе отъ брашенъ несомнѣнно приближаетъ насъ къ Богу. Тогда кто постится, пріобрѣтаетъ для Бога, а кто не постится, несомнѣнно лишается духовныхъ благъ для очищенія и спасенія души. А что постъ и до нынѣ глубоко снасителенъ для нравственности, для жизни народа, это видно изъ поразительнаго, но выпускаемаго изъ вида факта. Я зналъ его давно, но на дняхъ подтвердило мнѣ его очень свѣдущее лицо: съ перваго и до послѣдняго дня Великаго поста въ средѣ нашего простаго, но благочестиваго, вѣрнаго свято-отеческимъ преданіямъ народа почти совершенно прекращаются преступленія, обыкновенно преслѣдуемыя начальственнымъ надзоромъ. Возражайте послѣ этого противъ благотворности поста.
Нѣтъ, по глубочайшему разумѣнію, на высоко поэтическомъ языкѣ святой нашей Церкви, постъ есть спасительная заря, постъ – весна душамъ, время духовнаго разцвѣта, постъ – духовное поприще. Однимъ словомъ, нѣтъ, по духу нашей Церкви, достаточно высокихъ и сильныхъ поэтическихъ выраженій, чтобы достойно изобразить духовную красоту поста и его благотворность.
Прислушайтесь къ церковнымъ пѣснямъ, которыя возглашаются сегодня, теперь на этомъ самомъ глубоко-умилительномъ священнодѣйствіи: возсія благодать Твоя Господи, возсія просвѣщеніе душъ нашихъ. Се время благопріятно. Се время покаянія! Отложимъ дѣла тмы и облечемся во оружія свѣта.... Воздержаніемъ тѣло смирити вси потщимся, божественное преходяще поприще непорочнаго поста, и молитвами и слезами Господа, спасающаго насъ, взыщемъ, и забвеніе злобы всеконечное сотворимъ....
Въ древнихъ монастыряхъ, въ этотъ день, въ этотъ часъ, подвижники, призвавъ Бога въ помощь въ этой вечерней молитвѣ, прощались другъ съ другомъ и расходились по пустынѣ, на подвигъ поста, до свѣтлаго Христова воскресенія. По этому глубоко-древнему и глубоко-знаменательному обычаю и въ нашихъ монастыряхъ, какъ и въ древнихъ, особенно же соборныхъ церквахъ, въ которыхъ лучше хранятся свято-отеческіе, обычаи, вѣрныя чада Церкви, по вечерней молитвѣ, покланяются святымъ иконамъ, моля благословенія Господа, Подвигоподожника, и святыхъ Его на подвигъ поста; прощаются другъ съ другомъ, изрекая другъ другу христіанское прощеніе во взаимно содѣянныхъ злыхъ; просятъ благословенія и молитвъ отцовъ духовныхъ; въ старо-русскихъ городахъ и семьяхъ разсылаютъ другъ другу, въ этотъ прощеный вечеръ, особые хлѣбы въ родѣ пасхальныхъ куличей, одни, прося прощенія и благословенія старѣйшихъ въ семействахъ, другіе, даруя таковое, всѣ взаимно прощая и благословляя другъ друга на эти святые спасительные дни поста, во взаимномъ благожеланіи очищенія и спасенія души и радостной встрѣчи свѣтлаго Христова воскресенія.
Вотъ и я считаю долгомъ своего архіерейства напомнить вамъ объ этомъ достолюбезнѣйшемъ, глубоко знаменательномъ, полномъ отраднѣйшаго для души смысла, свято-отеческомъ обычаѣ, взаимнаго всепрощенія въ сей радостный прощеный день, слѣдуя призывному гласу Церкви: забвеніе злобы всеконечное сотворимъ, вопіюще: согрѣшихомъ Ти, Господи, спаси, якоже древле ниневитяны, Христе Царю, и общники ны сотвори небеснаго Царствія, блаюутробне; яко да преплывше поста великую пучину, въ тридневное воскресеніе достигнемъ Господа и Спаса нашего Іисуса Христа, спасающаго души наша. Аминь.
1884 г.
«Прибавленія къ Херсонскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1888. № 6. С. 127-142.