Архимандритъ Ѳеофанъ (Моисѣевъ) – Почему мы должны дорожить Церковію?
Въ первое воскресеніе Великаго Поста или недѣлю православія – Церковь православная передъ всѣмъ міромъ заявляетъ, что Истина Христова, Истина Божія, въ чистомъ и неповрежденномъ видѣ хранится только у нея. Устами Св. апостола Павла Вселенская Церковь называетъ только себя и никого болѣе «столпомъ и утвержденіемъ истины» (1 Тим. 3, 15). Это же самое ученіе о себѣ Соборная Церковь возвѣщаетъ въ пророческихъ предсказаніяхъ ветхозавѣтныхъ праведниковъ: Исаіи и Михея: «И будетъ въ послѣдніе дни, гора дома Господня будетъ поставлена во главу горъ, и возвысится надъ холмами, и потекутъ къ ней всѣ народы. И пойдутъ многіе народы, и скажутъ: пріидите и взойдемъ на гору Господню, въ домъ Бога Іаковлева, и научитъ Онъ насъ своимъ путямъ; и будетъ ходить по стезямъ Его. Ибо отъ Сіона выйдетъ законъ, и слово Господне – изъ Іерусалима» (Ис, II, 2-3; Мих. IV, 1-2; см. толк. Св. Вас. Вел. на кн. прор. Исаіи и Св. I. Злат.; еще обозр. сод. кн. прор. Михея у Св. I. Злат.). Изъ этого ученія Православной Церкви о себѣ, какъ единой хранительницѣ Божіей истины, слѣдуетъ, что цѣлыя религіозныя общины, напр., католики, протестанты, штундисты, баптисты, толстовцы, частныя лица, отдѣлившіяся отъ Православной Церкви и пребывающія внѣ молитвеннаго общенія съ ней – не имѣютъ у себя Христовой истины.
Такое ученіе Православной Церкви объ отсутствіи Христовой истины у раскольниковъ и еретиковъ церковныхъ многимъ людямъ, даже принадлежащимъ къ Церкви, – кажется совершенно непонятнымъ, ложнымъ, и они съ недоумѣніемъ спрашиваютъ, на какомъ основаніи Церковь считаетъ себя непогрѣшимой хранительницей богооткровенной, религіозной истины, а всѣхъ несогласныхъ съ нею, – заблуждающимся, невѣрующими людьми и противниками Божіими. Конечно, у Церкви Христовой имѣются достаточныя основанія для такого ученія о себѣ и людяхъ, несогласныхъ съ ней. Эти основанія содержатся въ Библіи, въ твореніяхъ св. отцовъ, въ постановленіяхъ Вселенскихъ и помѣстныхъ соборовъ, въ богослужебныхъ книгахъ. И всякій человѣкъ, имѣющій время подробно изучить эти источники истиннаго богословія, легко убѣдится въ правильности церковнаго рѣшенія пилатова вопроса – «что есть истина» (Іоан. 18, 38). Разумѣется, такихъ счастливцевъ, которые бы могли постоянно заниматься изученіемъ богословія, въ жизни очень мало. Между тѣмъ каждый христіанинъ долженъ быть готовъ къ отвѣту передъ всякимъ человѣкомъ, требующимъ у него «отчета въ упованіи» (I Петр. 3, 15). Гдѣ же рядовому христіанину искать свѣдѣній для отчета въ своемъ упованіи, если жизнь со своими мелочами не позволяетъ ему черпать эти познанія въ твореніяхъ Духа Божія? Какъ ему безъ спеціальнаго богословскаго образованія – понять то или другое ученіе Церкви, чтобы сильнѣе повѣрить ей? Самымъ близкимъ и доступнымъ для такого богословствованія источникамъ является обычная человѣческая жизнь. Въ ней поищемъ отвѣта и на затронутый нами вопросъ. Намъ нужно рѣшить, кому открываются тайны Божества, божественная жизнь и ученіе. Посмотримъ, какъ бываетъ въ жизни, кому люди открываютъ свою внутреннюю, незримую глазами, жизнь и тайны человѣческаго сердца.
Всякій изъ насъ по себѣ и по другимъ знаетъ, что полная откровенность существуетъ только между любящими людьми. Мы отъ всѣхъ людей скрываемъ свою внутреннюю жизнь, не любимъ пускать туда посторонняго наблюдателя, но для любящаго насъ и любимаго нами человѣка никакихъ запретовъ не существуетъ. Намъ, напротивъ, бываетъ пріятенъ его интересъ къ нашимъ тайнамъ, и сами мы со всей радостью дѣлимся съ нимъ своими внутренними переживаніями. Отсюда совершенно очевидно, что ближняго своего лучше всѣхъ знаетъ тотъ, кто его любитъ.
Познавательное значеніе любви открывается изъ многихъ фактовъ жизни. Скажемъ лишь нѣкоторые, напр., никакую науку безъ любви къ ней изучить, какъ слѣдуетъ, основательно и подробно, невозможно; любимыя знанія человѣка у историка – историческія, у математика – математическія, у торговца – торговыя помнятся точнѣе и хранятся прочнѣе.
Итакъ, какъ условіе познанія – любовь есть сила познавательная. Такъ свидѣтельствуетъ объ этомъ человѣческая жизнь. Очевидно, такое же значеніе любовь имѣетъ и во взаимныхъ отношеніяхъ Бога къ Церкви. Но мы не будемъ говорить о любви Христа Спасителя къ Церкви. Вѣдь это такъ всѣмъ извѣстно, что многіе наизусть знаютъ тѣ мѣста Свящ. Писанія, гдѣ объ этой любви говорится (Ефес. V, 25), Намъ важнѣе раскрыть мысль, что Бога никто въ мірѣ такъ не любитъ – какъ Его Церковь. Объ этой любви Церкви къ Богу говорятъ безчисленныя доказательства. Въ жизни человѣческой всегда бываетъ такъ, что о любимомъ человѣкѣ больше всего говорятъ, о немъ чаще всего вспоминаютъ, для него всѣмъ своимъ имуществомъ и даже жизнію жертвуютъ, только пріятное Ему – дѣлаютъ, всѣ завѣты его исполняютъ. Развѣ не это же самое наблюдаемъ мы въ жизни Церкви Христовой. Кто чаще всѣхъ говоритъ людямъ о Богѣ? – Церковь. У кого больше всего воспоминаній, связанныхъ съ имененъ Божіимъ? – У Церкви. Кто проявилъ столько самоотверженія и терпѣнія въ любви къ Богу – сколько проявила его Св. Церковь во время гоненіи со стороны языческаго Рима, со стороны раскольниковъ, еретиковъ и всевозможныхъ богоотступниковъ? Гдѣ мученики за Христа, гдѣ исповѣдники Его истины, гдѣ преподобные и дѣвственники, по любви къ божественной жизни скитавшіеся въ пустыняхъ и горахъ, гдѣ безсребренники, терпѣвшіе ради Бога недостатки во всемъ, жившіе въ пещерахъ и ущельяхъ земли, словомъ, гдѣ такіе праведники, которыхъ недостоинъ весь міръ?... Въ Церкви и только въ Церкви. Гдѣ, наконецъ, такая непрестанная борьба съ грѣхомъ, со всѣмъ, что неугодно Богу, – бѣгство отъ всякаго зла и нечестія, – вѣрность заповѣдямъ Божіимъ даже до смерти? Кромѣ Церкви святой – этого опять нигдѣ нѣтъ. Пояснимъ все сказанное о любви Церкви къ Богу примѣрами. Св. Ап. Павелъ проповѣдывалъ галатамъ ученіе, которое онъ не самъ изобрѣлъ, а принялъ чрезъ откровеніе отъ Іисуса Христа. Поэтому онъ и заявилъ галатійскимъ христіанамъ, что если бы теперь онъ сталъ что-нибудь прибавлять къ этому ученію, то его нужно отлучить отъ Церкви (Посл. Галат. 1 гл. 11-12). Св. Аѳанасій Великій защищаетъ вѣру, – опять таки не свою, а ту, какую предалъ Вселенской Церкви Господь, проповѣдали апостолы, соблюдали отцы. «Ибо на ней основана Церковь, а кто отпадаетъ отъ этой вѣры, тотъ не можетъ быть христіаниномъ» (1 Посл. къ Серап. 28). Вотъ какова вѣрность этихъ людей Слову Божію; проповѣдовать больше того, что получили отъ Христа – они и не помышляютъ. Напротивъ, всѣ богоотступники свое Я, свое разумѣніе считаютъ выраженіемъ истины. Извѣстно, что напр., Левъ Толстой искаженное имъ Евангеліе Церкви издалъ подъ названіемъ «мое Евангеліе», а свои лжеученія озаглавилъ «въ чемъ моя вѣpa». Совершенно ясно изъ этого сравненія, у кого въ душѣ царитъ любовь къ Богу, и у кого сатанинская гордость, враждебная Богу, гдѣ смиреніе, терпѣніе и другія добродѣтели и гдѣ ненависть, злоба, тщеславіе и всякое нечестіе. Возьмите другихъ лицъ для сравненія, – напр. преп. Серафима, отрекшагося отъ мірскихъ богатствъ, побѣдившаго въ себѣ всѣ страсти, пламеннаго молитвенника къ Богу, собесѣдника ангеловъ – и сопоставьте съ нимъ какого-нибудъ нечистоплотнаго во всѣхъ отношеніяхъ сектанта, – (мы не рѣшаемся дѣлать здѣсь это сопоставленіе) выводы будутъ тѣ же самые.
Отсюда вполнѣ очевидно, что истиной Божіей владѣютъ только сонмы праведниковъ, такъ какъ только у нихъ есть, такъ сказать, право на знаніе Божіихъ таинъ – это любовь къ Богу. Всякій согрѣшающій – говоритъ Св. Iоаннъ Богословъ, – не видѣлъ Бога и не позналъ Бога; слѣдовательно, тотъ – кто не творитъ грѣха, а любовь къ Богу въ этомъ прежде всего и выражается, – имѣетъ познаніе Бога (1 Іоан. 3, 6). Очевидно, что и сохранить истину Божію въ чистотѣ и неповрежденности могутъ только праведники Церкви, такъ какъ у нихъ есть условіе для этого подвига – это опять же любовь къ Богу. Любовь такова по своему существу, что безъ измѣненій и искаженій дорожитъ каждымъ словомъ, исходящимъ изъ устъ любимаго существа и своего мнѣнія никогда не ищетъ (1 Кор. 13). Ни раскольники, ни еретики не имѣютъ этого главнаго условія для воспріятія и храненія Божіей Истины. Значитъ, не Божію Истину они проповѣдуютъ людямъ, а свои измышленія, пріятныя сластолюбивому человѣку, но «раздирающія – подобно Арію – Ризу Христову» (7-я нед. по Пасхѣ стих. на Госп. воззв.).
Для поясненія богословскаго значенія любви мы укажемъ на Св. Ап. Іоанна Богослова. Этотъ ученикъ Спасителя подтверждаетъ все сказанное нами содержаніемъ своихъ богодухновенныхъ писаній. И Евангеліе, и посланія Его – по сравненію съ писаніями другихъ апостоловъ выдѣляются необыкновеннымъ постиженіемъ божественныхъ тайнъ, и небесной высотой духовныхъ созерцаній. Очевидно, эта причина – «Іоаннова богословія» (Тропарь Св. Вас. Вел.) скрывается въ особенностяхъ взаимныхъ отношеній Христа Спасителя и Ап. Іоанна Богослова. Извѣстно, что Св. Iоаннъ Богословъ былъ возлюбленнымъ ученикомъ Господа (Іоан. 21, 20).
Итакъ, Бога знаетъ только тотъ, кто Его любитъ. Въ мірѣ любитъ Бога только Церковь – Его невѣста; значитъ, Церковь только и владѣетъ Божіей истиной, она только и хранитъ эту истину въ чистотѣ и неповрежденности. Ради этой истины, которая надъ всѣмъ одерживаетъ побѣду (2 Ездр. 3, 12) – намъ и слѣдуетъ дорожить Церковію и въ борьбѣ съ грѣхами умножать любовь къ Богу, прививаться крѣпче къ Святой Церкви, возрастать въ богопознаніи Живоначальной Троицы.
Р. S. Читатель можетъ прійти въ недоумѣніе, почему мы говоримъ только о нравственныхъ условіяхъ истинности и непогрѣшимости Церкви и совершенно умалчиваемъ о догматическихъ, напр., о пребываніи въ Церкви Духа Божія. Не отрицаемъ ли мы этимъ пребываніе въ Церкви Духа Святаго? Конечно, нѣтъ. Напротивъ, самое то пребываніе въ Церкви Духа Божія – послѣ всего сказаннаго – становится еще болѣе необходимымъ и понятнымъ, такъ какъ любовь Церкви къ Богу составляетъ главнѣйшій плодъ Духа Святаго (Гал. V, 22; см. толк. Е. Ѳ. у него же другихъ оо. Церкви).
I. Ѳеофанъ.
«Извѣстія по Казанской епархіи». 1918. № 11-12. Отд. Неофф. С. 258-263.
Об авторе Архимандрит Феофан (Моисеев; † 1919 г.), инспектор Казанской Духовной Академии, с 1918/19 г. архимандритъ Свияжского Успенского Богородицкого монастыря (Указомъ Свят. Патриарха и Свящ. Синода от 23 октября–5 ноября 1918 г. за № 3376). Иеромонах Феофан был образованный монах, аскет, имевший опыт административно-хозяйственного управления. Перед отъездом в Свияжск иеромонах Феофан должен был перевезти утварь закрытой властями Михаило-Архангельской академической церкви (занятой под тифозный военный госпиталь) в близлежащий Варваринский храм. Занимаясь перевозкой утвари, иеромонах Феофан заразился тифом. 1/14 декабря он был возведен в сан архимандрита, а затем отправился в Свияжск, куда прибыл уже больным тифом. 30 декабря 1919 г., едва вступив в обязанности настоятеля Успенского монастыря, архимандрит Феофан скончался и был похоронен в монастырском саду своим другом по академии архимандритом Спасо-Преображенского монастыря Иоасафом (Удаловым) (буд. н-свмуч. еп. Чистопольский). В. Д. Коровин. Судьба настоятелей Свияжского Успенского Богородицкого мужского монастыря при Временном правительстве и в период Советской власти. // Вестник Томского государственного университета. № 313 (2008). С. 74.
